Головорез Слэйд Майкл

ЧЕРЕПНАЯ КОРОБКА

Ванкувер

5:27 пополудни

ДеКлерк готов был закончить рабочий день, когда вошёл Мак-Дугал.

– У Чана не получается связаться с министром Ки.

– Который час в Пекине?

– Девять тридцать завтрашнего утра.

– Если Эрик свяжется с ним, пусть позвонит мне домой.

ДеКлерк сунул факс из Гон Ан Чжу в свой дипломат.

Порывы ветра швыряли потоки воды в оконное стекло.

Застегнув пальто, он поднял воротник.

– Чувствуешь удачу? – спросил Джек.

– Не особенно. Зато ты выглядишь, как кот, поймавший канарейку.

Мак-Дугал вытащил лотерейный билет и помахал им в воздухе.

– Сколько ты выиграл?

– Не я. Ты. Это билет, который ты дал мне с написанным на обороте телефоном ветлечебницы. Я сверил его с газетой. Ты выиграл 10 000 долларов.

– Чёрт меня побери, – сказал ДеКлерк. – И я вышвырнул их. Как ты потратишь свою треть, Джек?

Западный Ванкувер 6:23 пополудни ДеКлерк остановился в Дандараве, чтобы запастись горючим. Как всегда, Чарли сидел в своей крошечной будке.

– Довольно сыро для вас, шеф? – спросил инвалид войны. – Я отдал бы свою правую руку, чтобы искупаться на Гавайях.

– Вытащите выигрышный, Чарли.

– Входите. – Старик окинул взглядом свои лотерейные билеты, выбирая один.

Вместе с платой за билет ДеКлерк протянул ему чек.

– Осторожнее, шеф. Это разорит вас.

ДеКлерк отстранил чек.

– Это вам. Я выиграл 10 000 долларов в лотерее. Треть тому, кто вытащил его.

Треть тому, кто сохранил его. И треть дураку, который его выбросил.

Чарли был совершенно сбит с толку.

Он уставился на чек.

– Зачем вам давать мне больше доллара?

– Пришлите почтовую открытку, Чарли. Я хочу взглянуть, действительно ли эти пляжные девочки так хороши, как говорят.

ДеКлерк сделал ещё одну остановку.

Затем отправился домой. 7:35 пополудни Чёрная «Барракуда» подъехал к дому ДеКлерка.

– Это здесь, – сказал водитель на кантонском наречии.

Панк на переднем сидении сверил адрес с запиской Мартина Квана.

– Развернись здесь, – сказал панк, сидящий сзади.

"Барракуда" съехал с Марин-драйв на берег. Они остановили машину у моря на площадке любовников. В это вечернее время место было пустынным. Пока они застёгивали свои кожаные куртки, один из Уличных Демонов достал из сумки балахоны.

Водитель вставил магазин в свой "Ингрэм МАК-10".

Панк, сидевший сзади, зарядил револьвер и засунул 45 калибр за пояс.

Панк на переднем сиденье достал револьвер 44 калибра и молоток из сундучка.

– Берём его, – сказал водитель. 7:38 пополудни – Эй, парень. Тебе достаточно света?

– Да, – сказал пассажир.

Водитель глянул на него в зеркало заднего вида.

– Я могу свернуть на верхнюю магистраль, хотя и не собирался ехать той дорогой.

– Нет нужды, – ответил пассажир. – Мой фонарик-"карандаш" достаточно силён.

– Не заболеешь, а? Читая в машине?

– Нет, – ответил тот, возвращаясь к книге:

Кто или что был гигантопитек?

В Китае зубы дракона считают обладающими целебными свойствами, поэтому со времён династии Хань (с 206 г. до рожд. Х. по 220 г.) азиатские аптекари продавали люнь чи в качестве лекарств. В действительности эти "зубы дракона" были ископаемыми самого разного рода, поэтому фон Кёнигсвальд, палеонтолог, открывший Яванского Человека, взял себе за правило посещать лавки китайских аптекарей.

В гонконгской аптечной лавке в 1935 году фон Кёнигсвальд приобрёл гигантский ископаемый зуб. Больше, чем зубы любой из живущих обезьян, этот зуб был в три раза больше человеческого, хотя и походил на человеческий по форме. Явно принадлежа примату, неизвестному науке, он был назван "гигантопитек блэйки" в честь Дэвидсона Блэйка, который являлся сооткрывателем Пекинского человека.

Вооружившись соответствующими бумагами и поручительствами людей, пользующихся авторитетом в Азии, Кёнигсвальд приобрёл такие же зубы в Гонконге и Кантоне.

Во время Второй Мировой войны учёный по имени Вэйденрейх, исследовавший эти зубы, пришёл к заключению, что гигантопитек являлся гоминидом, предшествовавшим нам. Основываясь на уменьшении размеров зубов, начиная с гомо эректуса и кончая современным человеком, он предположил, что эта тенденция сохранялась в течение некоторого времени. Поскольку форма ископаемых останков совпадает с нашей, он делает вывод, что гигантопитек эволюционировал в нас с вами.

К 1952 году фон Кёнигсвальд обладал восемью зубами. Он также причислял этих приматов к "человеческой группе".

Сопоставляя бугорки на зубах с теми, что были на известных до того времени останках, он сделал вывод, что они происходили из пещер в Южном Китае… 7:42 пополудни Грибы, укроп, чеснок, вишни, сливы и зелень. ДеКлерк снял крышки с соусниц и поставил их на поднос. Захлопнув ногой дверцу холодильника, он отнёс поднос к столу в гостиной. Откупорив бутылку "Шатонеф-дю-Пэйп", он зажёг пару свечей в канделябрах и камин.

Держа поднос в руке, он вернулся в кухню за проросшим рисом. 7:45 пополудни Прячась за береговым холмиком, панки подкрались к дому. ДеКлерк, чей силуэт был виден в окне гостиной справа от оранжереи, поставил миску с рисом на стол и исчез из виду. Панки натянули капюшоны.

– Вот что мы сделаем, – сказал Успокаивающий Револьвер. – Я обойду кругом и спрячусь у парадной двери. Выждите пять минут, а потом врывайтесь. Когда круглоглазый бросится к двери, я выстрелю в него дротиком. Затем мы отвезём его в Китайский квартал.

– А что, если он не побежит? – спросил Кувалда.

– Сбейте его с ног или убейте. Меня это не волнует.

– Возьмём его живьём, – сказал МАК-10. – Это произведёт впечатление на Красный Столб.

– Так и сделаем, – сказал Успокаивающий Револьвер, огибая холм.

Он исчез между выброшенным на берег стулом и старинными солнечными часами.

Такси проехало Виллоу-Крик, направляясь к Лайтхауз-парк. Сник-сник-сник – стучали по его крыше капли дождя. Таксист разглядывал своего пассажира в зеркало заднего вида. "Болгарин, – подумал он. – Судя по акценту".

С первого взгляда на провинциала в аэропорту он решил, что возьмёт с него двойную плату. Это был гигант ростом шесть футов четыре дюйма в десятигаллонной шляпе. Ему пришлось снять стетсоновскую шляпу и положить ее на заднее сиденье, и даже теперь ему приходилось сгибаться, чтобы не удариться о потолок машины. Не каждый день приходится возить этакого славянского Джона Вэйна.

Нижняя часть загоревшего, как у лыжника, лица под белыми, словно у альбиноса, волосами была скрыта книгой.

Разглядев слово «Кровь» на её обложке, таксист решил, что простак читает Стивена Кинга:

Вместе с Дэвидсоном Блэйком Пекинского человека открыл Пей Вен-чань. После коммунистической революции в 1949 году Пей попросил центральную аптеку в Пекине проверить поступающие к ним «зубы дракона» на предмет, не являются ли они костями гигантопитека. К концу 1956 года у Пея было пятьдесят костей, все из пещер Южного Китая.

В том же году фермер по имени Чин Хсиу-хуай, собирая кости для удобрения своего поля, нашёл ископаемые останки в Лунтшайских горах к западу от Кантона. Пещера Лень-Чай-Шан, в которой он нашёл челюсть с зубами, находилась в трёхстах футах над поверхностью земли. Когда Чин попытался продать зубы в качестве лекарств, останки были отосланы к Пей Вен-чаню. Пей организовал экспедицию в пещеру, где в 1958 году были найдены ещё две челюсти и около тысячи зубов гигантопитека.

Весной 1968 года группа из Йеля обнаружила такую же челюсть в Сиваликских отрогах Гималаев. Имеющие возраст от пяти до девяти миллионов лет, индийские приматы предшествовали своим китайским двоюродным братьям. Йельцы назвали подвид гигантопитеком биласпуренсис.

Недавно учёные из Университета Аризоны изучили останки, привезенные из гор Северного Вьетнама. Замурованные в один и тот же скальный грунт, там находились останки и гигантопитека, и гомо эректуса…

7:47 пополудни

Присев перед стереопроигрывателем, он перебирал свои компакт-диски.

Шостакович, решил ДеКлерк.

7:48 пополудни

Всё было слишком хорошо продумано, чтобы можно было оказать сопротивление.

Дом ДеКлерка был построен во времена, когда люди не запирали своих дверей, довольствуясь одним лишь засовом. Дверь являла собой сплошную дубовую доску, без каких-либо окон по бокам или параноидального глазка в ней. Город приспосабливался к своему новому статусу "мирового класса", где городские отбросы были вольны бродить по улицам, но ещё не достигли той границы, чтобы врываться в любой дом.

Это было удачей для Успокаивающего Револьвера. И это было очень плохо для ДеКлерка.

Панк изменил свои планы.

Подкарауливание ДеКлерка за наружной дверью имело свой риск. Что, если он схватит свой револьвер, услышав шум взлома? Что, если будучи копом, он окажет сопротивление? Что, если он забаррикадируется в одной из комнат? Что, если он позвонит в службу "911"?

Конечно, гораздо лучше было просто постучать в дверь. ДеКлерк не смог бы увидеть, кто находится снаружи, не открыв двери. Прицелиться в щель между дверью и косяком, а затем успокоить его. Если бы он спросил, кто там, сказать "федеральная почта".

Панк постучал в дверь.

– Эй, парень. Ты дома.

Авакомович выключил свой маленький фонарик и расплатился с таксистом.

Прежде чем шагнуть наружу в непогоду и раскрыть свой зонтик, он закрыл книгу на том месте, где было написано следующее:

До тех пор, пока Жёлтый Череп не был нарисован в "Журнале Паркера", гигантопитек был известен только по челюстям и зубам. Форма его черепной коробки оставалась загадкой. Исходя из останков, которые были обнаружены до того, как я открыл сундук Блэйка, антропологи сошлись на определённых фактах. Гигантопитек эволюционировал в Гималаях, затем распространился на восток. Китайские гигантопитеки произошли от индийской формы и явились предшественниками человека около 500000 лет тому назад. Этот вид являет собой поразительную смесь характерных черт обезьяны и гоминида. И, в довершение всего, останки дриопитека – который, возможно, является общим предком и обезьяны и человека – были обнаружены поблизости от всех останков гигантопитека. Судя по форме челюстей, эти приматы, вероятно, были вдвое больше самца горной гориллы. При весе в шестьсот фунтов их рост составлял девять футов. Во всех остальных отношениях этот вид окутан покровом тайны, не имея связи с другими видами, с непонятно каким телом, затерянный во времени. Откуда он/оно пришло? Куда он/оно исчезло? Некоторые антропологи убеждены, что гигантопитек был огромной, ныне вымершей обезьяной. Другие рассматривают этот вид, как гигантских гоминидов без определённого района обитания, каким-то образом предшествующих человеку. Ещё некоторые считают существо дожившим до наших дней, выжившим в отдалённых районах и известным под названием йети в Гималаях и саскво – в Скалистых горах. Как бы то ни было, Жёлтый Череп появился, чтобы занять своё место здесь:

7:49 пополудни

"Как раз вовремя", – подумал ДеКлерк, прислушиваясь к стуку в дверь.

Он спустился в прихожую, отодвинул засов и повернул ручку.

Шаги приближались с другой стороны.

Успокаивающий Револьвер нацелил пистолет с дротиком туда, где должен был появиться ДеКлерк.

Засов отодвинулся, и дверь начала отворяться.

Слишком поздно, чтобы среагировать, ДеКлерк увидел дуло пистолета.

Он понял, что с ним покончено.

– Эй, ты! – закричал Джо с полдороги от шоссе.

Успокаивающий Револьвер обернулся.

От шоссе спускался гигант в стетсоновской шляпе.

Панк бросил пистолет с дротиками и поднял свой 45-й. Повернувшись назад, он пинком распахнул дверь пошире, чтобы она не загораживала ДеКлерка.

– Умри! – прорычал панк, целясь ему в голову.

– Фас! – приказал конный.

Клыки вонзились в разрисованное лицо; сто фунтов сплошных мышц и злобы, натасканных для нападения в кинологической службе КККП Иннисфэйла, Альберта, – Наполеон прыгнул через порог. Прежде чем панк смог нажать на курок, овчарка разорвала ему горло.

– Назад, Джозеф! – крикнул ДеКлерк. – С этим мы разберемся.

Конный открыл в прихожей ящичек, в котором хранился его 38-й. Когда в оранжерее разлетелось стекло, он погасил в доме свет.

Наполеон отпустил горло панка, угрожающе рыча. Затем побежал вдоль стены дома по направлению к морю.

Через прихожую и неосвещённую кухню ДеКлерк подоспел к оранжерее как раз, когда внутрь вломились панки. Их силуэты проступили на фоне фонарей, стоящих вдоль берега; один был вооружён кувалдой, второй "МАК-10". ДеКлерк прицелился в переднего.

Когда Кувалда поднял свой 44-й, конный нажал на курок. Последовало три выстрела, его рука трижды дёрнулась вверх. Первая пуля попала панку в пах. Вторая – в живот. Третья – в голову. Кувалда выгнулся назад, заслонив тем самым МАКа.

Азиат с автоматом отскочил назад, чтобы уклониться от трупа. Теперь он находился сразу за дверью оранжереи. Стремясь уклониться от револьвера ДеКлерка, он пригнулся и прицелился, используя падающее тело в качестве прикрытия. Он услышал лай и боковым зрением заметил какую-то тень. Наполеон был уже в воздухе, когда он разглядел окровавленные клыки.

Немецкая овчарка рванула его за руку, когда МАК-10 выстрелил. Очередь прошлась по карнизу дома. Азиат вскрикнул; собака впилась в его горло, оборвав крик и превратив его в полустон. В то время как дождь полил вниз через отверстия в карнизе, кровь фонтаном забила из его разорванных артерий.

Когда Джозеф обогнул дом, держа в руках, словно дубину, ветку дерева, ДеКлерк стоял на коленях, гладя пса.

– Даже у короля нет ничего лучше тебя, дружище, – сказал конный.

ГЗПК

10:29 пополудни

Джозеф Авакомович был не способен ни на что другое, кроме, как ломать голову над загадками. Это ДеКлерк понял после первого же их совместного дела.

Однажды снежной ночью в ноябре 1965 года служащий военной полиции покинул муниципалитет, чтобы посетить свою любовницу. На площадке у центрального корпуса, где была припаркована его машина, кто-то проломил ему череп бутылкой с вином. Свалившись там же, полицейский умер на постели из разбитого стекла, так как снег был усеян осколками от произошедшей несколько раньше автомобильной аварии. Отправившись на свидание со своей любовницей, другой полицейский обнаружил его тело.

Был вызван ДеКлерк.

В два часа утра, через несколько часов после преступления, копы Оттавы наткнулись на пьяницу, барахтающегося в канаве. В одном кармане его пальто они нашли 90 долларов. Из второго было извлечено горлышко от разбитой бутылки.

Вскоре был привлечён Авакомович. Он находился в Оттаве, преподавал курс идентификации. Когда ДеКлерк добрался до места убийства в шесть часов утра, только-только прилетев из Монреаля, русский собирал снег в радиусе двадцати футов от тела. Снег был загружен в фургон, выделенный под лабораторию, где позже, к полудню следующего дня, его выпарили без остатка, собрав тысячу осколков стекла.

– Итак? – сказал ДеКлерк, кладя горлышко бутылки на лабораторный стол. – Без остального наша позиция весьма шатка.

– Трудно что-либо сказать наверняка, – сказал Джо, потирая скулу. – Остатки вина остались на осколках бутылки, которая разлетелась на части. Восстановление бутылки – и сама по себе сложная задача, а здесь ещё осколки перемешались с осколками разбитой автомобильной фары.

Он поднёс горлышко бутылки к лампе.

– Оставьте это у меня, сказал он.

Через шесть недель ДеКлерк вернулся в лабораторию. Бутылка – 831 осколок, склеенный вместе – стояла на столе рядом с бутылочным горлышком. Джозеф приложил часть, найденную у пьяницы, к собранной, для большей наглядности.

– Как вам это удалось? – спросил ДеКлерк.

– Стекло изготавливается смешиванием песка с негашеной известью. Количество извести определяет коэффициент преломления стекла. Станьте по грудь в воде плавательного бассейна и поглядите на свои ноги. Свет преломляется переходя из одной среды в другую, так как он меняет свою скорость. Разные стёкла имеют разный коэффициент преломления.

Сперва я нанёс чёрную точку на лист бумаги. Затем сфокусировал на неё микроскоп и записал показание его шкал. Потом я поместил поверх точки осколок стекла, извлечённый из черепа жертвы. Снова сфокусировав микроскоп, я получил второе показание. Зная толщину осколка стекла и разницу в показаниях, я смог вычислить коэффициент преломления осколка.

Триметилендихлорид имеет коэффициент преломления 1,446. У хлорбензола этот коэффициент равен 1,523. Средний коэффициент преломления стекла – 1,46 – лежит между ними, поэтому, смешав эти жидкости, я получил раствор с таким же коэффициентом преломления, как и у осколка из черепа полицейского.

Затем я погрузил осколки со стоянки в этот раствор. Те, у которых был такой же коэффициент преломления, как и у бутылки, стали невидимыми. Почему? Потому, что они преломляли свет так же, как и раствор. Осколки же фары по-прежнему были видимы, так как содержание негашеной извести в них делало коэффициент преломления иным. Как только я получил осколки бутылки, я сделал их микрофотографии в трёх плоскостях, чтобы совместить их поверхности, как фрагменты мозаики. На это потребовалось время.

– Но не столько, сколько его потребовалось одному моему знакомому в Кингстон-Пен.

С течением лет Роберт и Джозеф стали друзьями. Они вместе распутывали гордиевы узлы, один благодаря тактике и интуиции, другой благодаря искусству эксперта.

Когда вторая отставка Роберта положила конец их сотрудничеству, они взяли себе за правило встречаться на ежемесячных вечеринках. "Мои Ужины с Джо" окрестил их ДеКлерк после выхода фильма Луи Малля.

Было десять тридцать, когда они наконец остались одни, чтобы приготовить поесть.

Снаружи полиция Вэст-Вэна осматривала землю. Копы с фонарями и ищейками прочёсывали берег. Уличные Демоны были отправлены в морг.

– Мне нужно выпить, – сказал Роберт. – И вино здесь не подойдёт.

Он достал бутылку "Московской", охлаждённую в холодильнике, наполнил два низких стакана и поднял свой.

– За здаровие, – сказал Джо, залпом выпивая водку.

– A votre sante, – ответил Роберт, разливая ещё по одной.

– Так что здесь произошло? Незваные гости?

– Не совсем уверен. Думаю, это из-за черепа. Кто-то гоняется за мифом.

– Думаешь, это связано с вторжением?

– Возможно. Прошлой ночью они похитили "Журнал". А сегодня ночью пришли за мной.

– Почему? – спросил Джо.

– Мотивы мне неясны. Но кто бы их ни послал, он настроен весьма серьёзно.

Подозреваю, что с этим нужно что-то делать.

Он извлёк из своего дипломата, стоящего возле кухонной раковины, факс из Гон Ан Чжу. Джо прочёл первую страницу:

ЗАТРЕБОВАННАЯ ИНФОРМАЦИЯ, КАСАЮЩАЯСЯ ФАНКВАНЬ ЧЖУ ФАРМАСЬЮТИКАЛ КОМПАНИ В ГОНКОНГЕ. ВЛАДЕЛЕЦ: ПРЕДСТАВИТЕЛЬ КОРОНЫ В КОЛОНИИ КВАН КОК-СУ. ПОЖАЛУЙСТА ПОЯСНИТЕ ЗНАЧЕНИЕ ЭТОЙ КАРТЫ.

На второй странице была карта с Виндиго-Маунтин, обведенной чёрным кружком.

– Факс от пекинской полиции, – сказал Роберт. – Он пришел сегодня в полдень.

– Твоё мнение? – спросил Джо.

– Несколько месяцев назад мой издатель разослал гранки "Волынки, крови и славы" на рецензию в несколько изданий. Негативная реакция в одном из них явилась предупреждением о возражениях, связанных с публикацией книги, поэтому я разослал компьютерный запрос во все подразделения Сил в Альберте и Британской Колумбии. В нём я просил, чтобы они проверили свои архивы за последние девяносто лет, не было ли там какого-либо упоминания о теле, найденном со вторым черепом. Кости Блэйка могли быть обнаружены без нашего ведома. Второй череп мог бы быть находкой Паркера.

– На мой запрос не пришло никакого ответа, поэтому вслед за ним я послал рисунки Паркера вместе с картой. И снова я не получил никакого ответа, и вдруг, несколько недель спустя, получаю карту обратно из Пекина. Кто-то из Сил послал её в Азию.

– У тебя есть какие-нибудь мысли по поводу того, кто это сделал?

– Чан разбирается с этим. Он говорит, что факс поступил от китайского министра полиции. Эрик пока не смог с ним связаться.

– У тебя есть какая-нибудь теория на этот счёт? – спросил Джо. – Шпион в составе Сил?

– Кто-то отслеживает моё расследование, связанное с Жёлтым Черепом.

– В чьих интересах? Этой фармакологической компании?

– Давай рассмотрим такую версию. Я написал книгу о "Журнале Паркера" и о Виндиго-Маунтин. Кто-то из Сил отсылает мою карту в Азию. "Журнал Паркера" похищается во время вторжения в мой дом. Карта снова попадает ко мне вместе с запросом, что она означает для азиатской компании. Несколько часов спустя трое азиатских подонков появляются у моего дома. А ведь моего адреса нет в справочниках. Значит, снова наш шпион?

– Какой интерес представляет Виндиго-Маунтин для фармацевтической компании?

– Это, дружище, как раз головоломка для тебя. Между моим компьютерным запросом и публикацией книги Фанквань Чжу обратилась за разрешением на изыскания на Виндиго-Маунтин. Оттава отклонила их просьбу, так как пик закрыт для доступа.

Они все трое – включая собаку – поели. Сопровождаемая шелестом продолжающегося дождя, звучала музыка Шостаковича. Один из копов, прочёсывающих берег, уселся в деревянное кресло. Они наблюдали за тем, как он курил сигарету, красная точка вспыхивала синхронно со световым маяком.

– Итак? – спросил Роберт. – Как прошла встреча?

– Антропологи прибыли со всего мира. Некоторые привезли с собой экспонаты, касающиеся их любимых преступлений. Университет штата Колорадо представлял собой разрытое кладбище до того, как мы закончили.

– А что ты взял с собой?

– Тазовые кости Лизы Грейнер из дела Головореза.

– Надо думать, это доставило удовольствие американским таможенникам.

– Они устроили мне допрос третьей степени. Не помогло и то, что я родился в России.

Джо вытащил письмо из своей спортивной куртки. Напечатанное по-русски, оно выглядело вполне официально. В шапке письма был изображён герб Советского Союза.

– Мой друг, Дмитрий, приехал из России. Он директор музея Дарвина в Москве. До того, как я стал невозвращенцем, мы оба учились у Герасимова – это реконструктор, бывший инициатором создания парка имени Горького. Дмитрий привёз это из Кремля. Похоже, я могу вернуться как только захочу.

Джо скормил Наполеону кусок мяса.

– Твоя книга произвела фурор на конгрессе. Все сошлись на мнении, что Жёлтый Череп нарушает статус-кво во взглядах на эволюцию человечества. Единственным возражением было то, что "Журнал Паркера" является фальсификацией.

– Один профессор из Аризоны утверждает то же самое. Я пообещал, что после своего возвращения ты подтвердишь подлинность "Журнала". Теперь, после налёта, мне достанутся все шишки.

– Погоня за ископаемыми останками – болезнь заразная. Я знаю антропологов, которые спят с некоторыми костями. Может, Жёлтый Череп свёл на нет чью-то работу всей жизни. Разве это не мотив для кражи?

– Я склонен думать, что кто-то жаждет заполучить эти останки. Взлом был совершён, чтобы проверить, что я знаю. Этого оказалось недостаточно, поэтому трио явилось по мою душу. Зачем пистолет с транквилизатором, если я должен был быть убит?

– Будем надеяться, что, кто бы ни послал их, не попытается сделать это снова.