Ледяная обнаженная Браун Картер

Глава 1

Я всегда полагал, что блондинки, как и брюнетки, в большинстве своем могут скрасить какое-то время. Рыжие же, будучи неизменно костлявыми, в основном не годятся даже на какое-то время. Одного взгляда на эту рыжую мне хватило, чтобы понять полнейшую абсурдность любых обобщений. Неоспоримым доказательством тому была ее высокомерно выпяченная и туго обтянутая скромным черным шелковым платьем высокая грудь. Братцы! Если ее считать костлявой, меня вполне можно было бы назвать пришельцем из далекого космоса.

– Меня зовут Бойд, – доверительно сказал я ей с одобряющей улыбкой. – Дэнни Бойд из "Предприятия Бойда", город Нью-Йорк.

Моя голова автоматически повернулась немного вправо, затем влево, чтобы мой профиль оказал на нее максимальное воздействие. Я решил, что она этого заслуживала. Одной стороны моего профиля обычно бывает достаточно, чтобы довести крупную роскошную блондинку до рыданий, вызванных крушением всех надежд.

Но почему-то чудесно сложенная рыженькая никак не отреагировала. В ее рыжевато-коричневых глазах отразился лишь вопрос, когда она ответила на мой пристальный взгляд. Я решил, что она близорука, но чертовски горда, чтобы носить очки.

– Ваши остекленевшие глаза я воспринимаю как комплимент, – сказала она наконец спокойным голосом. – Но только сделайте хоть шажок к письменному столу, и я позову на помощь.

– Если вы на минутку воспользуетесь вашими очками, – беспечно предложил я, – вы сообразите, что зловещее пятно перед вашими утомленными глазами представляет собой красивейший образец мужественного...

– У меня стопроцентное зрение, – резко прервала она меня. – Не напрягая глаз, я могу видеть одного из тех персонажей с квадратными челюстями, которыми с телеэкрана пугают детей. Во всяком случае, не вижу никакого сходства с человеческим существом.

– Вы не больны? – спросил я с надеждой. – Любой психиатр, могу поспорить, нашел бы простое объяснение, почему вам не нравятся интересные мужчины. Может быть, все дело в воспоминаниях о том времени, когда вы были костлявым ребенком с пламенеющими косичками и все мальчики с воплями разбегались при вашем появлении. Но можете мне поверить, милая, вы изменились с тех пор, вы хорошо округлились и все такое прочее.

Легкая улыбка тронула ее губы, и она быстро наклонила голову, чтобы скрыть ее, предоставив мне возможность разглядеть с высоты птичьего полета ее фантастическую прическу.

– Вы хотели видеть мистера Ильмо? – спросила она приглушенным голосом. – Он вас ожидает, мистер Бойд. Вы можете пройти в его кабинет. Это вторая дверь справа.

– Спасибо, – вежливо ответил я. – Я здесь останусь, по-видимому, на какое-то время и буду рад предложить вам бесплатно преимущества политики добрососедства Бойда. Мы должны встретиться и поработать вместе над вашим комплексом неполноценности, милая. Почему бы нам не начать уже сегодня вечером, скажем, в восемь?

– Я не мазохистка, мистер Бойд, – сладко проговорила она. – Если уж я захочу почувствовать себя несчастной, я вполне смогу обойтись без вашей помощи.

Тут я решил, что легче войти во вторую дверь справа, чем пытаться ответить на ее саркастическое замечание. Поэтому, я поспешил к двери, делая вид, что не слышу ее победный смешок.

Мистер Ильмо оказался маленьким человечком, сидящим за большим письменным столом. На нем были достойный черный костюм и очки в золотой оправе, сквозь которые сверкнули любопытством его глаза.

– Я – Бойд, – скромно представился я.

– Ах да, – откликнулся он. – Присаживайтесь, мистер Бойд. Надеюсь, вы благополучно добрались с Востока. – Судя по его словам, Нью-Йорк находился где-то за Багдадом.

– Прекрасно, – ответил я и сел на нечто напоминавшее подлинный образчик мебели в стиле "Американа". – Я не надеялся вернуться так скоро в Санто-Байя – в последний раз я был здесь около шести месяцев назад.

– В самом деле?

– Мне это любопытно, – правдиво признал я. – Обычно я работаю поблизости от своей нью-йоркской конторы и не мог бы назвать Западный берег своей территорией. Каким образом вы выбрали именно меня?

– Мне вас порекомендовали, мистер Бойд. Мне понадобились услуги ловкого частного сыщика, и лейтенант Шелл предложил мне связаться с вами.

– Шелл? – открыл я рот.

– Это вас удивляет?

– По меньшей мере, – я вспомнил свое недавнее пребывание в Санто-Байя, когда поиск исчезнувшего клиента обернулся несколькими убийствами, а лейтенант Шелл посчитал меня лично ответственным за большинство трупов.

Ильмо наградил меня неприветливой улыбкой.

– Лейтенант сказал, что раскрутить это дело невозможно и что только – я цитирую его слова, как вы понимаете, – ненормальный мог бы добиться успеха. Вот тут-то он и упомянул вас, мистер Бойд.

– Приятно знать, что у тебя есть настоящие друзья, – горько сказал я. – Так что за невозможное дело?

– Неделю тому назад был ограблен мой ювелирный магазин, – произнес он педантичным тоном. – У нас была украдена бриллиантовая диадема стоимостью приблизительно в сто тысяч долларов.

– И полиция не смогла найти ее. А что вы скажете о страховой компании? Ее люди работают над этим? Зачем вам я?

– Резонный вопрос, мистер Бойд. – Его золотые очки сверкнули с чувством оскорбленного достоинства. – Страховая компания отказала в иске. Если диадема не будет найдена, я потеряю ее оптовую стоимость, равную приблизительно пятидесяти тысячам долларов.

– Как она была украдена?

Ильмо откинулся на спинку стула и печально покачал головой.

– Очень ловкий замысел, мистер Бойд! Дело довольно запутанное, я считаю. Быть может, мне следует начать с самого начала?

– Мое время принадлежит вам, – щедро согласился я.

– Смею надеяться на это, исходя из задатка в тысячу долларов плюс текущие расходы, – холодно проговорил он. – Все началось с того, что местная компания "Пулсайд-Пластикс" обратилась ко мне за помощью в, рекламе организованного ею конкурса красоты. Диадема была выставлена уже в течение двух недель в нашей витрине, когда директор компании по рекламе мистер Машен привез в магазин трех финалисток конкурса. По его идее, победительница должна была быть коронована диадемой. Он хотел сфотографировать трех финалисток с диадемой на голове в целях рекламы.

– И в этот момент она была украдена? – спросил я.

Он кивнул.

– Двое вооруженных охранников взяли ее из витрины и принесли в этот кабинет, где ее уже ожидали Машен и остальные. Каждая девушка надевала диадему, а фотограф делал снимки. Потом охранники вернули ее в витрину. Через два часа после этого в магазин вернулся наш эксперт мистер Байерс, который возил несколько дорогих безделушек одному клиенту. К счастью, он обладает острым зрением и с одного взгляда на витрину понял, что диадема была заменена стеклянной подделкой.

– Он такой хороший эксперт? – недоверчиво спросил я.

– Мистер Байерс приехал к нам пять лет назад из Амстердама, где он работал в знаменитой компании "Ван Дистен и Люутенс", – тихо проговорил Ильмо. – Этот человек – гений в том, что касается драгоценных камней!

– Прекрасно, – сказал я. – Но тот, кто совершил подмену, должен был иметь под рукой подделку. Кто именно взял ее из витрины и передал охранникам?

– Я сам это сделал, – ответил он с ледяным достоинством. – Только я один знаю, как отключать фотоэлементы и другие охранные устройства, которые гарантируют витрину от взломщиков.

– Таким образом, подмена могла быть совершена только в этой комнате? – спросил я.

– Так считает полиция, – признал он. – У меня тоже нет другого объяснения, мистер Бойд.

– И полиция пока ничего не добилась?

– Конечно нет, насколько я знаю, – холодно ответил он. – Как я уже упомянул, страховая компания отказала в иске, прибегнув к надувательству, законно обоснованному мелким шрифтом в договоре: они отвечают за сохранность диадемы только при ее нахождении в витрине или сейфе.

– С какой именно целью вы меня нанимаете, мистер Ильмо? – спросил я.

– Заполучить ее обратно, – раздраженно ответил он. – Какой иной может быть эта цель?

– Это все, что вы хотите? – настаивал я. – Вы не хотите, чтобы я поймал людей, совершивших кражу?

Его глаза блеснули за очками в золотой оправе.

– Ха! – тоненько хихикнул он. – Я вас понял. Вы полагаете, что возможна некая сделка с вором или ворами?

– Все зависит от вас, – пожал я плечами. – Готовы ли вы уменьшить понесенный урон?

– Давайте поставим это на деловую основу, мистер Бойд. – Он оживленно потер руки. – Если у вас ничего не получится, вы уже получили тысячу долларов и обратный билет до Нью-Йорка, правильно?

– Конечно, – кивнул я в знак согласия.

– Если вы найдете диадему, я буду готов заплатить вам еще пять тысяч, не задавая никаких вопросов, – продолжил он. – Если вы посчитаете возможным пойти на сделку с вором на этих условиях, с тем чтобы что-то досталось и вам, решение целиком за вами, мистер Бойд.

С минуту я пристально смотрел на него. Он уже не уступил бы ни цента, и я пробормотал:

– Это похоже на распродажу по дешевке.

– Не вижу, на что вам жаловаться. Вы можете действовать, как пожелаете. Никто ничего вам не навязывает.

– Как же! Тот, у кого в руках камушки на сто штук, отдаст их за копейки, вы полагаете? – Я вздохнул. – Ну что ж, я, пожалуй, могу начать с людей из пластмассовой компании.

– У Тамары есть список имен и адресов. Вы сможете взять его у нее, когда выйдете отсюда.

– У рыженькой? – вздрогнул я. – Она к вам поступила тоже из амстердамской компании "Ван Как его и Еще кто-то"?

– Она поступила к нам из средней школы Санто-Байи примерно девять или десять лет назад, мистер Бойд. Ее мать русская, насколько я знаю, и она вышла замуж за американского водителя грузовика. Тамара О'Киф – живой пример американского компромисса, не так ли?

– Но вся ее беда в том, – мрачно сказал я, – что компромиссом и не пахнет во всем ее восхитительном теле!

Через пару минут я уже был не в кабинете Ильмо, а рядом с рыженькой, в венах которой застыл лед вместо красной крови, о чем свидетельствовала прохладная реакция на профиль Бойда.

– Вот список, – сказала она деловым голосом и протянула мне искусно отпечатанную страничку. – Вам требуется еще что-нибудь, мистер Бойд? Кроме, разумеется, услуг, психиатра?

– Мне хотелось бы знать ваше личное мнение обо всем этом деле и о замешанных в нем людях, – небрежно бросил я. – Это, конечно, займет много времени, но откладывать нельзя, мисс О'Киф. Почему бы нам не пообедать и не обсудить это?

– Почему бы вам не исчезнуть, мистер Бойд, и не начать искать диадему? – сладко спросила она.

Еще раз она поставила меня перед неприятной дилеммой: придумать остроумный ответ на ее саркастическое замечание или исчезнуть. Я тщательно сложил листок со списком имен, сунул его в бумажник и неохотно вышел.

Прежде чем навестить моего нового клиента в "Ювелирном магазине Ильмо", я снял номер в гостинице, хранившей еще грустную память о моем предыдущем визите. О целой ночи разочарования, когда роскошная блондинка ожидала в моей комнате, готовая погрузиться в экстаз. Она так и осталась ждать, ибо я не смог вернуться в гостиницу той ночью. Теперь я горячо надеялся, что подобное никогда не повторится. Если бы это случилось, я, возможно, прыгнул бы с крыши гостиницы или, по крайней мере, выбросился из окна первого этажа.

После размещения в отеле я взял напрокат машину с откидным верхом, ожидавшую теперь у входа в магазин. Я поехал в полицейский участок, и здесь померкли мое боевое настроение и блеск моей наемной машины.

У дежурного сержанта я спросил, где смогу увидеть лейтенанта Шелла. Мое ощущение нервной депрессии усиливалось с каждым шагом, который приближал меня к его кабинету. Стены, как я заметил, все еще были окрашены в тот же привлекательный цвет старой высохшей крови. Шелл все еще был высоким и жестким типом с коротко подстриженными седыми волосами и прикрытыми веками темными глазами, которым мало что нравилось, и меньше всего Дэнни Бойд.

– Ну-ну, – сказал он, даже не пытаясь приподняться со своего стула. – Это сам глазастый Бойд, слабоумный с Манхэттена, приехавший, чтобы разделить еще одно чудесное приключение с нами, невинными с Западного берега!

– Ты заучивал это приветствие в течение нескольких дней, – сказал я, осторожно садясь на упакованный ящик, который служил здесь стулом для посетителей.

Я прикурил сигарету, и секунд десять мы свирепо пялились друг на друга.

– Ладно, – сказал я наконец, – что за мистификация? Что за макиавеллиевский замысел зреет в твоем дьявольском мозгу?

– Ты о чем-то говоришь? – живо откликнулся он. – Или просто нанизываешь слова, чтобы послушать, как они звучат?

– Мистер Ильмо нанимает меня, чтобы заполучить обратно украденную диадему, – сказал я с нескрываемым подозрением. – Я спросил его, как это он надумал нанять частного сыщика из Нью-Йорка и почему он выбрал именно меня. Потому, был счастлив сообщить он, что меня очень рекомендовал лейтенант Шелл.

Жуткая усмешка исказила лицо лейтенанта, словно кто-то провел по нему бритвой.

– Я буду с тобой откровенен, Бойд, – ответил он почти любезным голосом. – В этом деле мы не добились никакого прогресса, а мистер Ильмо хочет, естественно, заполучить свою диадему обратно. Я и подумал, что самое лучшее для него – это нанять ловкого частного детектива, который может действовать там, где это недоступно полицейскому. Вам нужен, сказал я ему, парень, лишенный угрызений совести, морали и сомнений. Парень, для которого деньги – единственный стимул всей жизни и который сделает ради них что угодно. Короче говоря, ему нужен был Дэнни Бойд.

– Тебе незачем пресмыкаться передо мной со всеми этими изысканными комплиментами, лейтенант, – проворчал я. – Интриган вроде тебя должен иметь более серьезный повод, чтобы вновь встретить меня.

Шелл слегка пожал своими широкими плечами.

– Можно подумать, что ты мне не доверяешь.

– Я могу доверять тебе так же, как и бывшей жене, которая требует задолженных алиментов с ножом в руке, – правдиво ответил я. – Здесь скрывается какой-то подвох.

– Так ты мне не доверяешь? – Он печально покачал головой. – Меня это очень расстраивает, Бойд.

– Ладно. Будем считать, что все прекрасно. Как далеко вы продвинулись в этом деле?

– Совсем недалеко, – уныло признал он. – Кто-то совершил подмену в кабинете Ильмо – это точно. Два вооруженных охранника – чисты. Агентство назначило их на это дежурство тем самым утром, так что они не знали заранее о работе в магазине Ильмо. На их месте мог оказаться любой из шести наемных охранников агентства.

Я достал из бумажника список имен, врученный мне Тамарой О'Киф.

– Нам остаются три участницы конкурса, директор по рекламе Машен, президент пластмассовой компании мистер Раттер и его супруга?

– Верно, – кивнул Шелл. – Выбирай любого. Мы попробовали и ничего не добились.

– Никакой ниточки? Никакого подозрения?

– Ничего, – спокойно подтвердил он. – Может быть, у тебя что-нибудь получится. Я надеюсь на это, Бойд.

– Спасибо, – с сомнением сказал я. – Единственное, что я могу сделать, это последовать вашим путем и повидать каждого из них.

– Почему бы тебе не сделать этого? – ободряюще улыбнулся он. – Прими мой совет и начни с финалисток. Например, с Луизы Ламонт – она в твоем духе, Бойд!

– Что ты хочешь этим сказать?

– Она сексуальна, роскошна и жестка как ногти!

– Пожалуй, я так и поступлю. Ты можешь предложить еще какие-нибудь перлы мудрости, лейтенант, прежде чем я уйду?

– Ты мог бы купить вечернюю газету, – ободряюще сказал он. – В ней появится прекрасный рассказ о том, что Ильмо нанял напористого частного сыщика, чтобы найти диадему.

– Что-что? – выпучил я глаза. – Ты подкинул эту историю в газету?

– Это – часть нашего сервиса, – ухмыльнулся он. – Мы стараемся потрафить туристам.

– Чудесно! – проворчал я. – Так вот в чем подвох!

– Ты знаешь, что страховая компания отказала Ильмо в его претензиях? – спросил Шелл ласковым голосом.

– Он мне сказал об этом, – осторожно ответил я.

– Это ужасно, – весело продолжил он. – В большинстве случаев ребята из страховых компаний готовы пойти на сделку с вором. Но зачем я тебе об этом говорю? В таком трудном деле это помогло бы нам. Мы могли бы держаться близко от следователя страховой компании и схватить вора, согласного на подобную сделку, не так ли?

Я закрыл глаза и сосчитал до пяти, но безуспешно – хитрое лицо Шелла не исчезло, когда я снова открыл глаза.

– Теперь я понимаю, – сказал я с горечью. – Я вам заменю следователя из страховой компании, поэтому-то вы и устроили мне бесплатную рекламу. Если вор захочет пойти на сделку и продать диадему дешево, он свяжется со мной.

– Все верно! – улыбнулся лейтенант в притворном восхищении. – Ты сообразительный парень, Бойд, как я и сказал Ильмо! Только помни, что мы будем следовать за тобой по пятам с этой самой минуты, и если кто-то вступит с тобой в контакт, а ты забудешь поставить нас в известность...

– О деталях можешь не говорить, – уныло отреагировал я.

– ...то мы возьмем свод уголовных законов, – радостно продолжил Шелл, – и примерим его к тебе статью за статьей!

Глава 2

Покинув кабинет лейтенанта Шелла, я, следуя его совету, отправился повидать одну из финалисток конкурса, а именно Луизу Ламонт. Я посчитал это вполне логичным, а его упоминание о том, что она сексуальна и роскошна, повлияло на мое решение не больше, чем на девяносто пять процентов.

Жилой дом, в котором находилась ее квартира, выглядел шикарно, наподобие кооперативных домов в нью-йоркском Ист-Сайде, и содержание одной только формы швейцара стоило, должно быть, около ста долларов в месяц. Она жила на шестом этаже. Автоматический лифт доставил меня туда за пару секунд с презрительным шипением. Я нажал звонок рядом с дверью и стал ждать.

Ожидание оказалось недолгим. Дверь распахнулась, и в ней возник тип огромных размеров. И глядел он на меня так свирепо, словно я только что оскорбил его сестру. Ему было лет тридцать пять. Густые жесткие волосы спадали на его глаза, глядевшие с не менее грубого лица. Пока я приходил в себя от неожиданного шока, который вызвали его отвратительные черты, массивные ручищи схватили меня за лацканы пиджака и буквально внесли в квартиру.

– Итак, умник, – проскрипел он голосом, похожим на наждак. – Наконец-то я узнал, кто приударяет за девкой Марти.

Краем глаза я заметил длинноволосую блондинку, которая заслуживала тщательного изучения, но мои мысли были заняты более неотложными делами, например бездельником, приводившим в негодность мой пиджак, над которым так старательно поработала фирма "Братья Брукс".

– Надеюсь, вы не будете возражать, если я выскажусь откровенно, хоть официально нас и не представили друг другу, – вежливо сказал я. – Так что убери свои вонючие лапы, пока я не рассердился и не отдубасил тебя.

Его кустистые брови поползли вверх и переплелись от изумления над переносицей.

– Послушай, козел! – Он сильно встряхнул меня пару раз в подтверждение серьезности своих намерений. – Если ты хочешь, чтобы в твоей глупой башке остались зубы, начинай говорить. Ты приударял за девкой Марти, так что рассказывай все без утайки. Понятно?

– Пит! – Раздался откуда-то слева раздраженный голос блондинки. – Я никогда не видела раньше этого типа. Не сходи с ума!

– Заткнись! – прикрикнул он на нее и встряхнул меня еще раз. – Ты слышал, козел? Выкладывай!

– Обязательно, – с иронией отозвался я. – Полагаю, ты это заслужил, приятель. Ты хочешь знать о днях, проведенных с нею, уик-эндах или только о ночах?

Как я и надеялся, у него был правильный автоматический рефлекс. Его правая рука отпустила мой лацкан и размахнулась, чтобы врезать мне кулаком между глаз. Ему, очевидно, и в голову не могло прийти, что я мог ему это и не позволить. Я отвел правую ногу назад и двинул носком ботинка по концу большой берцовой кости с достаточной силой, чтобы выбить коленную чашечку.

Пит издал жуткий вопль, его левая нога подломилась, и его скосило набок. Он все еще вопил, когда я резанул прямыми пальцами по его кадыку, и теперь звук уже не вырывался из его широко раскрытого рта. Я крутанулся на одной ноге, размахнулся правой рукой и ударил ребром ладони по его мощной шее. Он опустился на пол, как пораженный торпедой корабль на дно, и остался лежать без движения.

– Вам не следовало делать этого, – сказала блондинка со знанием дела. – Питу это не понравится.

– Разве можно так говорить с любовником, который наставляет рога Марти все эти короткие дни и длинные ночи? – огрызнулся я.

Я аккуратно разгладил лацканы пиджака и бросил на блондинку первый внимательный взгляд. Она его стоила. Мой неистовый старик ирландец придерживался теории, в соответствии с которой блондинок можно было разделить на три основные категории: тупые, сомневающиеся и расчетливые. Данная блондинка принадлежала исключительно к третьей группе, начиная со счетчика, тихо пощелкивающего на дне ее глаз и отрицающего их лазурную невинность, и кончая тщательно рассчитанным впечатлением от короткого голубого шелкового пляжного платьица, что-то вроде прозрачной вуали, прикрывающего роскошные формы ее тела.

Пытаясь отделаться от моего проникновенного взгляда, она нетерпеливо встряхнула головой, и ее длинные белокурые волосы, спускающиеся изящными волнами ниже плеч, засветились радужным сиянием.

– Детка! – восхитился я. – Вам не хватает лишь большой белой лошади, чтобы добиться сногсшибательного успеха в качестве новой Леди Годивы!

– Чего-чего! – беспомощно воззрилась она на меня.

– В давние времена в Англии была такая дамочка, – устало пояснил я, – которая разъезжала на лошади по улицам Ковентри, прикрываясь лишь волосами.

– Ради чего?

– Ради... А, оставим это! – сухо ответил я. – Вы ведь Луиза Ламонт?

– Конечно, – оживилась она, поскольку могла понять, о чем идет речь. – А вы кто?

– Дэнни Бойд. Мистер Ильмо нанял меня, чтобы отыскать его бриллиантовую диадему.

– Вот как? – Судя по выражению лица, она подозревала, что ее надули.

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов, – добавил я с надеждой.

– Я уже говорила обо всем этом с полицией, – сказала она скучающим и одновременно раздраженным голосом. – Во всяком случае, вам лучше выбрать другое время для этого, а сейчас уйти, пока у вас есть еще шанс. Я имею в виду, пока Пит не поднялся с пола и не убил вас.

– Я втопчу его голову в пол прежде, чем он попытается даже моргнуть, – самоуверенно сказал я. – Так что у нас уйма времени для вопросов и ответов.

– Я ничего об этом не знаю, – решительно сказала она. – Мистер Машен привез меня в магазин, и я надела диадему для съемок точно так же, как и другие две девушки. Потом мы ушли. Вот и все.

– Вы не заметили ничего подозрительного или необычного?

– Только не я, приятель. – Она покачала головой с быстро растущим нетерпением. – Послушайте! Сделайте мне одолжение и исчезните отсюда прежде, чем Пит откроет глаза, пожалуйста! Иначе мне будет затруднительно объяснить Марти, что произошло.

– Марти – ваш друг? – проявил я блестящую интуицию.

– Что-то в этом роде, – безразлично пожала она плечами.

– Что же в таком случае представляет из себя этот Пит? – Я показал пальцем на безжизненную кучу на полу.

– Он как бы присматривает за интересами Марти, – неопределенно ответила она. – Если вас не будет, когда он придет в себя, я, может быть, смогу убедить его в том, что он ошибся. А если мне уж очень повезет, то Пит даже не упомянет о случившемся Марти. Но если вы все же будете здесь, ничто уже не разубедит его в том, что он был прав относительно наших с вами отношений.

– О'кей! – Я даже поднял в умоляющем жесте руку, чтобы попытаться прервать ее словесный поток. – Детка, вы меня убедили, и я уже ушел, но я вернусь.

– Вы, надеюсь, извините меня, если я не стану вас ждать? – В голосе ее послышался арктический холод, который никак не сочетался с прозрачным пляжным халатиком.

– Конечно, – сказал я, направляясь к двери. – Детка, я знаю в этой квартире все. Ты же помнишь наши совместные уик-энды, так что оставь мою пижаму на стуле.

В машине я взглянул на часы, было почти шесть. Имея в виду, что я прибыл в Санто-Байя вскоре после полудня, я решил, что достаточно уже поработал в этот день и заслужил выпивку.

В гостинице я справился у портье, не звонил ли мне похититель бриллиантов, готовый вернуть диадему по дешевке, но мне не повезло. Я сказал клерку, что буду в баре, на случай если кто-то позвонил бы мне. И меня обидело выражение его глаз, говоривших: "Где же тебе еще быть?".

Назывался он "Луау бар" единственно потому, что в нем подавали разбавленные напитки с ромом в плохонькой имитации половинки скорлупы кокосового ореха и по двойной цене в сравнении с нормальным неразбавленным алкоголем. Я заказал мартини с долькой лимона и начал расслабляться. Где-то в начале третьего мартини я уже почувствовал себя достаточно расслабленным, когда сзади меня мягкий голос спросил: "Мистер Бойд?"

Я повернул голову и увидел стоящую рядом брюнетку – дамочку с хорошей фигурой, замаскированной, если не спрятанной, деловым черным костюмом и накрахмаленной белой блузкой.

– В администрации мне сказали, что вы здесь, – она нервно улыбнулась и представилась: – Я мисс Ламонт.

– Милая, – мягко возразил я, – я уже познакомился с дамочкой с этим именем, а вы даже через миллион лет не сможете быть мисс Ламонт.

Нервная улыбка превратилась в маску.

– Вы, конечно, имеете в виду Луизу. – Ее пальцы перебирали ремешок сумочки. – Я ее сестра, Пэтти Ламонт.

– Не хотите ли присесть? – пригласил я. – Луиза не сказала мне, что у нее есть сестра. Кто вы? Глава семьи?

Она едва не покраснела, садясь напротив меня.

– Боюсь, что я лишена очарования Луизы, мистер Бойд. Я всего лишь рабочая лошадка.

– Выпьете что-нибудь? – спросил я, полагая, что выпивка могла бы немного помочь ее нервам, да и моим тоже.

– Спасибо, нет. – Она опять поиграла своей сумочкой. – Вы должны извинить меня за подобное вторжение, мистер Бойд. Я прочитала в газете о том, что вы пытаетесь вернуть мистеру Ильмо его украденную диадему.

– Будьте моей гостьей, – щедро пригласил я. – Если вы хотите ее вернуть по дешевке, мы могли бы обговорить цену.

– Но речь вовсе не об этом! – Ее щеки окрасились в ярко-красный цвет. – Я надеюсь, что вы сможете мне помочь. Я не хочу обращаться в полицию и... – Она замолчала, подбирая слова, а я отпил еще немного своего третьего мартини, чтобы заполнить паузу.

– Видите ли, мистер Бойд, – продолжала она с напряженным выражением на лице, – все дело в моей сестре Луизе. Я так о ней беспокоюсь, что не знаю, что предпринять. Мне нужна помощь.

– Если помощь вашей сестре поможет мне найти диадему, золотце, я – ваш, – любезно согласился я. – Что же такое происходит с вашей сестрой, что не дает вам спать по ночам?

– Понимаете, мистер Бойд, Луиза всегда была дичком в нашей семье. – В ее голосе проскользнул намек на тоску. – Я же принадлежу к домашнему типу, как я полагаю. Наши родители погибли несколько лет назад в автомобильной катастрофе. Поэтому, быть может, я как старшая сестра чувствую себя ответственной за нее. Я не хотела, чтобы она участвовала в конкурсе красоты, но не смогла ее отговорить. А сейчас она замешана вместе со всеми этими ужасными людьми, и у меня предчувствие, что с ней случится что-то страшное.

Пэтти Ламонт откинулась на спинку стула, довольная своей отвагой, и лицо ее вновь приобрело свою природную чопорность. Она могла бы быть красивой – для этого у нее было все, что и у ее сестры, за одним важным исключением. Ей не хватало искры естественной, прирожденной сексуальной привлекательности. У одних она есть, у других ее нет. Это то качество, которое девушка не может приобрести, как приобретается вкус к оливкам или покупается легкомысленное нижнее белье.

– Вы полагаете, что она каким-то образом замешана в похищении диадемы? – спросил я с надеждой.

– Да нет же, Господи! – При этой мысли она чуть не выпрыгнула из стула. – Я только считаю, что у нее плохая компания, мистер Бойд. Понимаете, я кое-что знаю о конкурсе красоты, поскольку я работаю в "Пулсайд-Пластикс". Я – личный секретарь мистера Машена.

– Вы хотите сказать, что в этом конкурсе было что-то нечисто? – отчаянно пытался я извлечь хоть какой-нибудь смысл из ее слов, но это было все равно, что пробираться через топь.

– Как бы это сказать. – Она сделала паузу, тщательно подбирая слова. – Луиза тоже работала в компании – она была секретарем самого президента Раттера.

– А вы работали с директором по рекламе Машеном?

– Он директор по общественным связям, – холодно поправила она меня. – Примерно четыре месяца назад Луиза внезапно попросила расчет – без какого-либо повода, насколько я знаю, – и решила принять участие в конкурсе красоты, став одной из трех финалисток.

– Призы, наверное, внушительные? – предположил я.

– Но как она могла участвовать, будучи бывшей служащей компании? – В голосе Пэтти прозвучало очевидное неодобрение, и меня внезапно охватило сочувствие к ее боссу Машену. Я почувствовал, что лояльность Пэтти могла довести директора до смерти.

– Но Раттер, видимо, не имел ничего против своей бывшей секретарши? – нетерпеливо спросил я. – Он же президент и мог установить свои собственные правила конкурса.

– Тут нечто большее, – твердо сказала она. – С первого же дня конкурса Луиза была абсолютно уверена в своей победе. С тех пор, как она ушла из компании, она не проработала ни одного дня, но у нее, похоже, всегда было полно денег. Как вы можете это объяснить, мистер Бойд?

Одно очевидное объяснение я мог бы привести, но только не Пэтти Ламонт.

– Может быть, она копила деньги... – неопределенно начал я.

– Только не Луиза! – резко сказала она. – Она не из тех, кто откладывает деньги на черный день. Я забыла сказать вам еще кое-что. – Ее остекленевшие глаза натолкнули меня на дикое предположение, что, может быть, была еще и третья сестра, о которой никто не говорил потому, что у нее были три головы. – Луиза страшно повздорила с мистером Раттером в день своего ухода, – доверилась она мне шепотом. – Я не знаю, по какому поводу, но слышала, как они орали друг на друга, а мой кабинет находится через три комнаты от приемной мистера Раттера. После той ужасной перебранки она ушла из компании, а он приказал даже не пускать ее на порог. Но через два месяца позволил ей принять участие в конкурсе.

– Может быть, он всепрощающий президент?

– И еще одно, – неумолимо продолжила она. – Мне не нравятся люди, с которыми общается Луиза. Этот ужасный Марти Естель – в нем есть что-то жуткое, мистер Бойд!

– С ним я пока не знаком, только с его другом Питом.

– И еще этот Вилли Байерс, – проигнорировала она мое замечание. – В нем есть нечто странное. Он мне подозрителен, он зловеще фальшивый, мистер Бойд.

Я прикончил мартини и поискал глазами официанта, пытаясь сообразить, как мне отделаться от этой прирожденной старой девы, которой мог показаться зловещим любой мужчина, который дважды посмотрел на ее сестру. Только после того как я привлек внимание официанта отчаянной сигнализацией, в мое сознание проникло значение ее последнего сообщения.

– Байерс! – чуть не завопил я. – Тот самый, что работает в ювелирном магазине Ильмо?

Она пренебрежительно пожала плечами.

– Откуда мне знать, где он работает, если вообще работает, в чем я очень сомневаюсь. Я видела его лишь один раз в ее квартире, мистер Бойд. Во-первых, он слишком стар для нее, во-вторых...

– Вот что я вам скажу, мисс Ламонт, – быстро прервал я ее. – Я могу понять, почему вы думаете, будто ваша сестра в опасности...

– Вы понимаете? – Глаза ее радостно зажглись. – Вы действительно понимаете, мистер Бойд?

– Конечно, – пробурчал я. – Я думаю, вы правы: она действительно окружена зловещими типами, и мне следует немедленно их прощупать.

– Большое спасибо! – сказала она с придыханием и с заблестевшими от благодарности глазами. – Вы не представляете себе, как много это для меня значит, мистер Бойд. Я буду вам очень благодарна.

– Забудьте об этом, милая, – поспешно сказал я. – Вы можете спокойно идти, а я займусь расследованием. Как только я обнаружу что-нибудь действительно зловещее, я вас извещу.

– Спасибо! – Она твердо и прочувствованно пожала мне руку. – Я никогда вас не забуду, мистер Бойд. – Она покопалась в сумочке и протянула мне листок бумаги. – Я записала для вас свой адрес и телефон.

– Спасибо, – рассеянно сказал я.

Пэтти Ламонт меня уже не интересовала. Я жаждал лишь отделаться от нее, чтобы иметь возможность пообедать пораньше и посетить эксперта по бриллиантам Вилли Байерса, который оказался к тому же другом Луизы. Его адрес, как я помнил, фигурировал в списке, который мне дала мисс Тамара О'Киф. Но тут я почувствовал, что Пэтти хочет еще что-то сказать, и посмотрел на нее.

– Как ни странно, мистер Бойд, я была уверена в том, что вы мне поможете! – мягко сказала она. Глаза ее увлажнились и стали похожи на мокрые оливки. Когда она мне улыбнулась, я почувствовал, как мои короткие постриженные волосы стали дыбом от отвращения.

Она наконец поднялась на ноги, подхватила свою сумочку и пошла к двери мелкими, напряженными шажками, словно вся была скреплена проволочками, как марионетка.

Глава 3

Вилли Байерс оказался высоким худым мужчиной, чуть старше пятидесяти, с седеющими каштановыми волосами. В целом, если иметь в виду его непрестанно трясущиеся руки, он производил впечатление человека, не оправившегося от жуткого похмелья. Может быть, это было немилосердно с моей стороны, но он не пришел в восторг, когда я сказал ему, кто я и чего хочу. Мне пришлось чуть ли не силой проникнуть в его квартиру.

Гостиная была обставлена дорогой и элегантной мебелью, над которой господствовала самая возмутительная и самая великолепная обнаженная, какую я когда-либо видел. Огромная яркая картина почти целиком покрывала одну стену безнравственными бело-розовыми цветами плоти и самыми невероятными формами, какие когда-либо изображал художник. Она представляла собой длинноволосую блондинку, лежащую на диване, с пристойно скрещенными ногами и с томно вытянутыми над головой руками.