Феникс Андреева Юлия

1. Врата первые

Ночь. Тишина звенит. Я прокрадываюсь в коридор и застываю, не смея вздохнуть. Прижимаюсь к стене, она холодная и шершавая.

Тишина звенит. В этот момент очень важно услышать свое сердце. Не знаю почему, но я всегда так делаю – это часть ритуала.

Впереди полуоткрытая дверь кухни. Вторая половица скрипит, да еще с таким взвизгом, что способна разбудить весь дом, включая Эдуарда.

Мои глаза привыкли к полутьме, я – отважный капитан, отправляюсь в увлекательное, полное опасностей и приключений плавание.

Слева комната Софи, странно, я никогда не видел ее спящей. Старая дева бдит над сонным Герой, моим сводным братиком. Эта дверь заговоренная, потому что она может в любой момент взорваться мне прямо в лицо, выбросив разъяренную ночную ведьму, и тогда – приключениям конец.

Раньше, когда Джулия еще жила с нами, стоило мне закрыть глаза – и разноцветные волны подхватывали меня и несли, несли… Боже! Как счастлив я был тогда! Теперь, для того чтобы попасть в волшебную страну, мне приходится прокрадываться через весь дом в дедушкину лабораторию и там…

Странно, вспомнилось то время, когда мы жили в деревне и ходили с ребятами в лавку, просить хлеба. У Симы был знакомый грузчик. А мы воображали, будто воруем. Смешно.

Еще совсем немного, осторожнее! Комната мамы и отчима не менее опасна, ведь она – мама слышит мое сердце. Нелепость – но я тоже слышу.

Когда-то в этом доме жила моя сестра, это она научила меня распознавать секретные входы в волшебную страну. Джулия проделывала это блистательно. Но она девчонка, а у них такие штуки получаются лучше. Перед уходом сестренка пообещала найти для меня там достойную рыцарскую школу. Я вижусь с ней почти каждую ночь. Это наш секрет! После ухода сестры мама очень долго плакала, поэтому пришлось дать ей слово – не заниматься более сновидением. Теперь, для того чтобы путешествовать, я прибегаю к стольким ухищрениям, к стольким…

Но истинное знание того стоит.

Проходя мимо кухни, не удержался и вытащил из шкафчика банку с вареньем. Запустил палец… Тишина звенит. Я могу сидеть так, пока не замерзну, но Джулия, должно быть, уже ждет.

Пробрался в лабораторию. Но никаких заклинаний не потребовалось, сестра действительно уже сидела верхом на раме зеркала, нетерпеливо постукивая пальцами по золоченым головкам ангелов.

– Сколько можно ждать?! – бросила она, лишь только я перешагнул порог комнаты.

– Извини, но ты же знаешь, надо пройти через весь дом, я же не могу нарушать договора с мамой.

– Глупый договор!

– Возможно, но в чем дело? Обычно я жду тебя дольше.

– Ничего не обычно. – Джулия тряхнула головой, отчего кудряшки упали ей на плечи. – И вообще, ты идешь через малюсенький дом, а я должна пересекать хрустальные горы, держась в старом седле на шее золотого страшилища и молить Всевышнего, чтобы летун дорогой не рыгнул, что тут же выбросит меня из седла, аккурат на прозрачные пики. Брр… Кому, по-твоему, труднее?

– Хорошо, тебе. – Я не стал спорить, хотя был прав. Но с Джулией не подискутируешь. Я протянул банку.

Однажды она принесла домой котенка, по ее словам, всего на одну ночь. Толстый такой, огромный котяра уже лет семь терроризирует всех, бросаясь в темноте на голые ноги.

– Когда ты будешь готов?

«Варенье сделало свое дело – она спокойнее».

– А когда надо? – защемило горло. Джулия мгновенно почуяла перемену настроения.

– Ты маг, Кир. Мне это стало понятно, с того момента, как я впервые заглянула в твою колыбельку. Но скоро это станет общеизвестным фактом. И бог знает, что тогда…

– Нет, не надо. Я в общем готов уйти. Только ждал, чтобы Герка хоть чуточку подрос. Можно было бы посвятить его, в сновидения и зеркала…

– Это твое решение? – Когда Джулия доедает варенье, она становится снова Джулией без варенья, а это еще та штучка.

– Да, решение за мной, но оно зависит от стольких мелочей. Я, например, еще не услышал, как там моя рыцарская школа или…

– Во-первых, я уже пять лет караулю вход, и учитель как раз сейчас отсылает меня на восток в обитель Мертвых, а значит, я не смогу увидеть тебя года четыре. Во-вторых, я, кажется, напала на след нашего отца.

– Ты видела его?

– Нет. Я чувствую его сердце.

– Ну?

– Он настоящий колдун. Я не могу приблизиться к нему, пока он сам не захочет меня подпустить. Кстати, не понимаю, зачем тебе рыцарская школа, когда можно поступить в мой Храм? И получать магические знания наряду с владением мечом, как папа, как я.

– Я не помню его.

– Решай.

– Мне надоело сидеть в темноте. Пошли к тебе, башка уже не работает.

– Заходи. – Джулия убрала ноги с рамы. Я начал заклинание пути, но сестра со смехом перетащила меня на свою сторону зеркала. Как же у нее все легко!

Огромные хрустальные скалы, чуть голубоватые в местах, где пролегали трещинки, светились радугой. Снег блестел и переливался в лучах солнца как драгоценный.

– Чудо – тут день! – Золотой дракон мирно покусывал свой хвост, нежась на поляне внизу, его шкура отбрасывала сияние, отражаясь в гранях скал. Джулия сняла с плеч плащ с золотым гербом Храма Течений и надела его на меня.

– Это мой мир! – закричала она. – А это я-я-я!!!

В этот момент раздался грохот и розовая молния пронзила воздух, оставляя в нем свой светящийся след. Снова грохот, земля затряслась. Я не понял сразу, что произошло, и даже не пригнулся, когда сестра что было сил толкнула меня назад в зеркало.

2. Брат и сестра

«Очнулся. Кто-то нес меня на руках, болела голова. Где я? Дома или все еще в волшебной стране? Тогда страшно даже подумать с кем?.. Со всех сторон доносятся звуки шагов. Я намеренно не открываю глаз. Еще несколько минут… Голоса – чьи они»?

– Господи, что с ним?! – Это мама. Я посмотрел на нее.

– Ничего страшного, опять лунатил и упал. – Эдд подмигнул мне.

«Интересно, что на самом деле ему известно?»

– Как ты? Где-нибудь больно?

– Нет. – «Напрасно соврал, вижу по лицам, не поверили». – Ну чуть-чуть, вот тут.

– Шишка! Эдик, нужно срочно показать его врачу из центра, может быть сотрясение мозга!

– Да, но первым делом Кирилла надо отвести к другому специалисту.

– Ах, нет. – Мама закрывает лицо.

– Лунатизм – дело серьезное, но его лечат. Током, если я не ошибаюсь.

«Надо было остаться с Джулией».

Эдд несет меня обратно в постель, только сейчас начинаю понимать, как я замерз. Плащ куда-то делся. Софи еще какое-то время хлопочет с травяным отваром, мама все время держит меня за руку. Я пытаюсь улыбаться и сохранять сколько-нибудь безмятежное выражение лица, хотя мыслями уже далеко. Наконец все стихает.

Слипаются глаза от выпитого лекарства, я вылезаю из постели, чтобы смешать порошки, – мое изобретение «Нейтрализатор» очень удобно, дает возможность никогда не спорить со взрослыми по поводу приема медикаментов и одновременно не свихнуться от их действия. Пол холодит босые ноги, но это даже к лучшему. Теперь надо обдумать происшествие.

Первым делом – что это было? Страшный грохот?.. И как я оказался дома?.. Ну хорошо, Джулия втолкнула меня в отверстие между мирами – на это она вполне способна, а что дальше? Завтра она отправляется в обитель Мертвых – ничего себе названьице, я не успел дать ей ответ. Означает ли это, что она вернется в следующую ночь, или шанс потерян на целых четыре года? И главное, что произошло? Может, сестра уже мертва? А у заветного входа мне уготовано встретиться с убившим ее чудовищем? Если же она жива и убралась в город Мертвых, я не получу никакой поддержки в волшебной стране. Все это следует проверить.

Страшно за Джулию, но еще больше за себя. Теперь я на самом деле один. Сестра сильная, очень сильная, она почти никогда не болеет, только однажды, когда я начитался Диккенса и очень-очень захотел о ком-то заботиться, она захворала. Но я не был доволен: я понял – Джулия больна из-за меня, потому что я так хотел. Больше никогда я не позволял себе такое.

Длинная ночь. Звенит тишина. Сегодня не удастся проведать зеркало. Джулия! Ради бога, приснись мне и скажи, что делать.

Первая ручная молния пронеслась в половине локтя над головой Джулии, она инстинктивно присела и тут же схватила растерявшегося брата и, развернувшись, со всей силой толкнула его обратно, что дало невидимому противнику временное преимущество, вторая вспышка, опалив мех курточки, поранила плечо. Девушка вскрикнула и покатилась по снегу, уворачиваясь от летящего огня.

Проход между мирами поблескивал голубыми всполохами. Джулия метнулась на скалу чуть выше тайного входа. Не угадавший хитрости враг пальнул на уровне головы девушки, рассеченная скала повалилась на землю закрывая своими обломками заветный проход. Джулию откинуло от скалы ответным толчком. Минута, и она оказалась погребенной под толстым слоем снега, сорвавшимся с подрубленной вершины.

Когда гул и звон от падения хрустальных осколков, разносимые эхом, стихли, мир стал вновь совершенно белым.

3. Совсем один

Весь следующий день я пролежал в постели, мама и Софи старались быть ко мне очень внимательными, но ни ночью, ни в последующие вечера мне не удалось проникнуть в дедушкину комнату. Везде и всюду, куда бы я ни попробовал сунуться, неизменно находился Эдд. И по тому, что прежде он не выказывал любви к тайникам и одиночеству, я понял, что отчим шпионит за мной. Досадно. Видимо, придется нарушить данное маме слово и уйти в сновидение. Обидно, но что делать – Джулия ждет.

В камине затухает огонь, Герман давно уложен, но маме пока не хочется расставаться с ним, Софи вяжет в мягком зеленом кресле, время от времени поглядывая на хозяйку.

– Как ты думаешь, – мать наконец отрывается от малыша, – Кирилл действительно болен?

– Кирочка просто впечатлительный ребенок, не больше! Фантазер. Я сидела эту ночь в его комнате, так он все шептал во сне: «Джулия, Джулия…» Ах, простите, – Софья заметила, как мгновенно побледнела мама, – я дура.

– Бедный мальчик. Он никак не может смириться с потерей сестры.

– Смилуйтесь, Анна Арнольдовна, ведь он был совсем ребенком – пять лет – что он может помнить? Должно быть, это какая-то другая Джулия, в школе или во дворе… А не так ли зовут доченьку Потоцких?

– Женя. Странно. Он ведь ни с кем, кроме семьи, не общается, кто же напоминает ему о ней? Не понимаю. – Она устало опускает руки, смотрит в окно.

– Не знаю, но только, может, выдумывает, развлекает себя…

– Может… Только не похоже – слишком живо. Я просила тебя проследить, не бормочет ли он что-нибудь странное себе перед сном?

– Не замечала.

– Он же мне обещал.

– Простите. – Софи заслоняет маму, и я из своего убежища не могу теперь увидеть ее лица. – Простите, а может, Кирилл переживает, что Эдуард Николаевич ему не родной отец? А тут еще и маленький ребенок… Ревнует и только.

«Да как она смеет – дура!»

– Может быть, но, кажется, я уделяю обоим сыновьям одинаковое внимание. И потом, что он может помнить об отце? Во всем доме ни одной фотографии, ни одного клочка бумаги… Ты хорошо спрятала его тетради?

– Спрятала, давно уже. А может сжечь, от греха?

– Сжечь?! – Мама переходит на крик, Герка просыпается и начинает хныкать. – Завтра надо будет и вправду показать Кира врачу, это же ненормально, он лучше помнит то, что с ним было в пять лет, чем вчера вечером.

Дальше я не стал слушать и тихонько пополз к себе.

4. Новый знакомый

Джулия очнулась оттого, что кто-то растирал ей лицо.

«Человек, чужой». Девушка попыталась подняться, но все тело болело так, как будто она побывала в пасти дракона или выполнила полный комплекс «Синего меча», не имея возможности предварительно размяться.

– Ты слышишь меня? – Незнакомец склонился к самому уху Джулии. От него пахло как от охотника, но что-то в движениях говорило о подготовке в одной из рыцарских школ. – Выпей, это поможет тебе согреться.

Джулия потянулась за флягой и тут же скорчилась от боли.

– Ничего страшного.

«У него красивый баритон». Джулия сделала глоток. Вино оказалось сладким и горячим, слегка закружилась голова.

– Спасибо.

– Судя по костюму ты пришла сюда из Храма Течений.

Отрицать было сложно, к тому же голова сильно болела, она кивнула.

– Твоя семья или наставник знают, где ты находишься?

– Пожалуй, да. – Вспомнила о Кире, в горле защемило. Только сейчас она поняла, что лежит на теплом коричневом плаще, покрой и расцветка ни о чем не говорили, но было в этом что-то знакомое. Такое далекое, что…

– Я откопал тебя вон там. Был обвал. Просто чудо, что осколки хрустальной скалы почти не повредили тебе, но твой золотой дракон… – Незнакомец махнул рукой.

– Что с ним, что с Брустанфильцером? – Девушка проследовала взглядом туда, куда указывал ее спаситель, и заплакала, увидев мертвого ящера. – Это я… Я во всем виновата!

– На плече у тебя рана от ручной молнии; может, объяснишь, что здесь произошло?

Джулия молчала. Это рассердило незнакомца.

– По закону этих мест тебя можно было счесть мертвой, и если бы не я… – Он отхлебнул из фляжки. – Короче, спасая жизнь – получаешь ее в полное пользование. Понятно?

– Черт! – Она попыталась выхватить нож, но его не оказалось. Девушка съежилась, опустив глаза.

– У тебя еще будет возможность меня убить. А пока я не решил, что с тобой делать, изволь отвечать на вопросы.

– А если я откажусь подчиняться вам? Что тогда?

– Подохнешь от холода, истечешь кровью или провалишься в одну из лощин, которых здесь прорва. Понятно?

– Да.

– Твое имя?

– Джулия.

– Джу… Джу… Не знаю. Где и с кем ты живешь?

«Память у него никуда…»

– В Храме Течений, уже пять лет.

– Тебе знаком мастер Маум, у меня к нему послание?

Девушка кивнула.

– Как ты думаешь, они заплатят за твое спасение?

– Не знаю. – Она пожала плечами. Хотелось завернуться в этот теплый, мягкий плащ и спать, спать…

– Твои родители?

– Они слишком далеко отсюда.

– Да-а…

– Вы бросите меня?

– По закону рыцарства я должен проводить тебя до того места, которое ты укажешь.

– Рада слышать.

– Но я не обязан оставлять тебя там, если не получу выкупа.

«Кто о чем, а он…»

– И что же будет со мной?

– Увидишь. Ты изучала астрологию или магию камней? Тогда тебе будет просто найти себе место в жизни.

– Ни то и ни другое. Я воин… То есть учусь… Я должна стать воином, скорее всего телохранителем, я не уважаю действующую армию.

– Это понятно. Кто же из благородных особ предпочтет собственному пути растворение в безликой массе?

– Могу я спросить, кто ты? Откуда? Какой славный родовой дуб несет на себе твое имя? – Это были традиционные слова приветствия, и они подействовали.

– Я Карл из рода Трорнтов, что ведут свое начало еще от неокрепших костей земли, на которых они писали свои имена. – Тут неожиданно лицо воина потемнело, словно он вспомнил что-то болезненное. За пять лет, проведенных Джулией в Эльсиллине, она впервые встречалась с представителем столь древней династии. – В данный момент я служу у князя Туверта, владеющего хрустальными Скалами и…

Но девушка уже не слушала, она неотрывно смотрела на Карла. Дело в том, что каждый раз, проходя к кабинету в доме наставника, она встречалась глазами с воином на старом портрете, окруженном странной черной, а не золотой, как было принято, рамой. Судя по одежде это мог быть его дед.

«Да, сходство есть, например эти огромные брови, почти сросшиеся на переносице, но не надо торопиться, это может быть ловушка. – Джулия вызвала в памяти мельчайшие детали лица, – теперь стали заметны и различия – глаза темные и острые на портрете и серые мягкие у Карла, зато нос – орлиный, как будто скопирован. Хотя что я сравниваю – дед и внук могут быть совсем непохожими».

Она даже вспомнила имя – Вильгельм Трорнт.

– Простите, но почему вы назвали меня благородной особой или это просто так? – спросила, чтобы что-то говорить.

– Конечно нет. – Карл оживился. – В древних династиях, где строго следили за подбором будущих супругов, так или иначе образовывался некий эталон, переходивший из поколения в поколение. Это не подделаешь. Но я не такой специалист, чтобы назвать ваши корни прямо сейчас. Как зовут вашу матушку?

– Анна.

Он насупился пережевывая новую информацию.

– Если, как вы говорите, ваша семья далеко, не исключено, что они пользуются вымышленными именами. Вы, Джулия, похожи на папу или на маму?

– Внешне на маму, а характер… Говорят, что отцовский. Я давно не видела его.

– Ясно. Имя отца?

– Я не могу. – Джулия изо всех сил боролась со сном, но глаза упорно закрывались.

– Ты должна.

– Клятва, – вспомнила она слова брата.

– Клятва. – Карл задумался. Он хорошо знал, что такое клятва, но не отменяются ли все ранее данные обещания после того, как человека поднимают с того света? Этого Трорнт не знал. Он завернул в свой плащ задремавшую девушку. Оставаться здесь, может быть, под носом у напавшего на нее из-за скал врага было опасно. Ловко обходя припудренные снегом осколки голубого хрусталя, Карл достиг ущелья, около которого дремал его любимец – серебряный остроклювый дракон Фистальбрастр.

При виде хозяина он пустил приветственную струю синего пламени, так что Трорнт с девушкой на руках едва успел отскочить, но поскользнулся на хрустальном выступе и упал лицом в снег. Джулия застонала, а Карл, ругаясь про себя, заспешил к крылатому дружку.

Фис был молодой и невоздержанный дракон, то есть сущее наказание для седока. Забравшись в теплое от драконьего жара седло, мужчина прижал к себе спящую девушку, натянул вожжи, и Фистальбрастр показал весь свой подлый нрав, запрыгав вдруг и начав плеваться и хлопать крыльями на манер адской польки, с которой драконьи матушки отправляют своих разлюбезных чад на первые полеты, к чертовой бабушке, надо полагать.

Вскоре, однако, Фис перестал дрыгаться и начал набирать высоту, причем, желая доставить седоку и гостье наибольшее наслаждение, он полетел в непосредственной близости от наточенных голубоватых пик.

– Чтоб ты нарвался когда-нибудь на что-нибудь подобное своей жирной задницей, – прошипел Карл и тут же спохватился. – Но только не сегодня и не со мной. – Он посмотрел на Джулию. – Вне всякого сомнения – благородная кровь. – Трорнт соврал, среди слуг князя не было человека, разбиравшегося лучше его в фантазиях природы по части лиц.

Солнце зашло за тучи, но день был достаточно светлый.

Форма черепа говорит о явной принадлежности к северной династии. Рыжие волосы? Обычно должны быть светлыми. Ну что ж – бывает… Что еще, манера держаться, говорить, те маленькие едва заметные жесты, повороты головы, выдающие царственное происхождение и благородную кровь, – их нет. Хотя как могла бы выглядеть высокородная принцесса, воспитанная с рождения в семье какого-нибудь охотника или рыбака? Плюс воинская подготовка, рассчитанная на то, чтобы выбить из девушки естественную нежность. Все это так занимательно. Может, она полукровка или… В этот момент дракон дернулся, попав в воздушную ямку, – нет, скорее это дитя северной и южной ветвей. Редкое сочетание, но почему же скрытое? Карл разжал ее кисть и какое-то время запоминал рисунок линий. Меж тем Фис, за это время набравший довольно приличную высоту и скорость, заприметил внизу белую, сверкающую в пушистом снегу драконицу, чей изящный хвост заканчивался соблазнительным розовым бантом в виде цветка убийцы, а когти обильно покрывал золотой лак с надписями на любовном наречии. Заклокотав и бешено захлопав крыльями, Фистальбрастр устремился вниз.

Только у земли Карлу удалось удержать сумасшедшую зверюгу, но остаться в седле, не выпустив девушки, было невозможно, и они вместе с Джулией полетели в снег. И вовремя, Фистальбрастр, расправив перепончатые крылья и извергая слюну и пламя, спикировал было на спину самки, как она исчезла, а молодой дракон всей своей тушей провалился в зеркальное озеро.

Раздался оглушительный визг, Карл зажал уши руками, Джулия скорчилась на снегу, озеро из белого сделалось красным, тысячи зеркальных игл впились в тело серебряного дракона. Фис бился еще какое-то время в розовой пене, но вскоре башка его скрылась под зеркальной водой.

Отражения жрали, растаскивая образы дракона в своих живых гранях. Вскоре все стихло. Джулия плакала, Карл, не в силах оторваться от убийственного озера, смотрел и смотрел, словно вновь и вновь наблюдая страшную картину.

– Полно, – девушка дотронулась до его плеча, – надо идти, за холмами деревня, где мы берем все необходимое, а за ней Храм Течений. Я сожалею, что так вышло, но ничего ведь не поделаешь.

– Черт! – Карл был просто взбешен. Драконы стоили целого состояния, а эта пигалица рассуждала как истинная королева. – Ну твоему наставнику придется раскошелиться! – прошипел он и тут же одернул себя.

Вот жест, которого он ждал. Королевское пренебрежение к деньгам и жизням. Оставалось только свериться с наиболее подходящими семейными летописями, и девица сможет оплатить стаю драконов плюс небольшой замок.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, чем твой дракон. – Джулия вся дрожала, кутаясь в изрезанную курточку, плащ она протянула Карлу. Тот отказался, и вскоре они уже шли к селению, Трорнт наблюдал за спутницей, она держалась на редкость хорошо для таких ранений, видимо равномерный ритм шагов придавал ей сил, хотя глаза выдавали сильнейшую боль, казалось, что девушка переставляет ноги чисто по инерции.

«Нужно будет в деревне взять подводу». – Он нащупал поясной кошель и мешок с лечебными порошками и мазями, которые привык таскать с собой сызмальства. Слава небу, самое ценное было при нем, главное теперь добраться до Храма, а там видно будет. Разжиться деньгами за девчонку, к тому же остается приказ князя, это на день, не более, а потом домой.

Гостиницу (впрочем, единственную в этой глуши, так что и выбирать не пришлось) Джулия указала сама. При входе он сунул хозяину деньги, нарочно громко потребовав одну комнату на двоих. Девушка была абсолютно спокойна. Он видел ее лицо в зеркале над прилавком.

«Типичное поведение телохранителя – что ж, правильно. Так оно и должно быть, но на принцессу она теперь вовсе не тянет». Карл попросил немного теплой воды и в ожидании ужина сам взялся осматривать раны. Снова ни тени смущения.

«Черт знает что». Сам он от этой процедуры весь взмок, но быстро взял себя в руки, сконцентрировав внимание на оказании помощи. Малышка терпела, иногда слегка постанывая.

– Хочешь поспать, пока я буду доставать вот этот осколок?

– Большой?! – Ее глаза выражали отчаяние. – Нет. Режьте так.

Карл кивнул и слегка прижал сонную артерию, девушка обмякла, он ловко уложил ее на кровать.

«Хорошо бы наложить на нее заклятие дружбы и любви», – подумал, промывая рану. Длинная, резаная, с обожженными краями, она тянулась от плеча до локтя.

«Заклятие, заклятие», – шептал внутренний голос.

– Черт! – Он даже прервался, отошел к окну. Во дворе наблюдалось странное оживление. Люди судачили, показывая на небо, тревожно качали головами.

«Заклятие! – фыркнуло в голове. – Вот еще, не поддамся. Мало, что ли, проклятий на мой род». – Он обработал края, умело останавливая кровь.

«Ну хотя бы маленькое заклятьице, видишь, как все удачно складывается, она спит, рана открыта, крови как на бойне, ну что же ты»?!

Трорнт облизнул губы. Ну разве что совсем маленькое.

«Да-да, на любовь, чтоб высокородная принцесса за тобой на край света пошла, отца, мать забыла, только тобой дышала».

– Нет, я же проклят! Сделай я такое, всю мою семью хранители под корень вырежут.

«Ну на дружбу?»

– Сказал – нет!

«Доверие».

– Вот это в самый раз. – Воин склонился над рукой девушки, шепнул несколько слов, потом взял в рот темные семена и выплюнул в открытую рану.

«Доверия, доверия», – стонала его израненная душа, доверия, в котором отказано Трорнтам – предателям – проклятой династии.

Черты Джулии, как драгоценная печать королей, гарантировали успех и признание столь долгожданное, желанное. Он добьется того, чтобы она получила свой трон. Молодая воительница представит его как своего друга, она омоет раны его души, как он сейчас ухаживает за него. Свершилось! Вот оно!

– Но правильно ли я поступаю? – Кровавый туман заволакивал рассудок, пьянил, как прекрасное вино. – О, Джулия! О, мое счастье! Правильно! Конечно, правильно, ведь девчонка – воин. Это сейчас она изранена и нуждается в помощи, а потом скользнет в седло первому попавшемуся дракону и поминай как звали, или, еще того хуже, снимет с тебя ночью башку. – Он повалился на пол, сердце вырывалось из груди. – Нет, не то, не с того я начал, и имя Трорнтов – предатель. На века предатель, ничего с этим нельзя поделать! И Джулия станет доверять мне не из-за моих хваленых добродетелей, а просто потому, что я ей это внушил, вшил в руку, проник в кровь и теперь путешествую по артериям, подчиняя себе последние частички сознания! Так прочь, прочь от меня, чертово отродье, созданное лишь для того, чтобы напоминать мне о моем же предательстве.

В дверь постучали. Карл вскочил на ноги, отер пот и быстро прикрыл девушку своим плащом, валявшимся здесь же на полу. Явившейся слуга доложил о том, что еда готова. Шатаясь, Трорнт вышел из комнаты, где, как казалось ему, не было больше воздуха. На лестнице он оступился и схватился за плечо парня.

– Вы, видно, смертельно устали, господин. – Юноша поддержал гостя и помог спуститься по ступенькам.

– Я устал. Бог свидетель, как я устал, парень. У тебя есть вино?

– А для чего же гостиницы строят?

– Резонно. Но сегодня мне нужно много, очень много… Я буду пить!..

– В случае чего и в трактир сбегать можно. – Слуга расставлял тарелки. – Не извольте беспокоиться. А… Спутнице вашей… Есть не надо?

– Есть?! – Трорнт вскрикнул, будто ему сделали больно. Парень удивленно попятился. – То есть я хотел сказать… Она больна, я потом ей сам снесу. – Карл смягчился, но юноша привык, что посетители ругаются и чуть что хватаются за оружие. Такая уж доля. И эту вспышку он наивно отнес на счет тяжелой дороги и постигших гостя неприятностей.

5. Проклятие Трорнтов

Джулия проснулась совсем одна, в комнате было натоплено, и она подумала о Карле. Тело болело, ныло, но уже по-другому, терпимо. Приподнялась, очень хотелось пить. В комнате никого не было, она встала. Слегка кружилась голова.

– Ничего. Жива. – Мысли не слушались, и она несколько раз произнесла это слово: – Жива, жива, жива…

Дотронулась до руки. Бинты, тугие, чувствуется, что перевязывал мужчина. Подошла к тазу, в кувшине была остывшая вода для умывания, но девушка сначала сделала несколько глотков и лишь после этого ополоснула лицо. В маленьком тусклом зеркальце на стене увидела себя.

Ну и рожа! Осунулась, побледнела, волосы растрепаны. Джулия вышла на лестницу, длинный коричневый плащ покрывал ее всю. Крикнула горничную. Девушка прибежала почти сразу и начала причитать.

– Ну ладно, хватит. Гребень, мыло, щетки – живо. – Гостья отвернулась, показывая тем самым, что разговор окончен.

Через час умытая, причесанная и даже слегка подкрашенная, на этом настояла добывшая все эти блага горничная, ввиду болезненного вида молодой госпожи, она уже была готова пускаться в путь.

Слегка покачиваясь, Карл поднялся к себе, в руке его был сверток с одеждой. За ним с подносом, на котором дымились деревенские кушанья, шел все тот же парень.

– Вот всё, что нашел. В этой глуши ничего лучшего просто не водится. – Он избегал встречаться с Джулией глазами. – Тебе надо поесть и в путь, я договорился о подводе с ящерицей, но крестьяне болтают что-то невразумительное…

– Что? – Инстинктивно девушка почувствовала беду и вся сжалась. Карл подсел к огню, спиной к Джулии.

– Говорят, утром был грохот и всполохи. Там. – Не поворачиваясь, он показал рукой в сторону Храма, теперь на этом месте к небу поднимался столб черного дыма. У нее закружилась голова, комок подступил к горлу.

– Снег темный, я сам видел. Закопченный.

– Боже. – Джулия почувствовала себя совсем маленькой и беззащитной.

Она подошла к Трорнту, в свете огня он казался таким сильным, просто богом войны. Опустилась на корточки и прильнула головой к его руке. Но Карл немедленно вскочил.

– Ешьте – и в путь! Я и так торчу здесь из-за вас!

– Я очень благодарна вам, господин рыцарь, за то, что вы вытащили меня из этой хрустальной могилы. – Она едва сдерживала слезы. – И что провожаете сейчас.

– Ты меня совсем не интересуешь! Вбей себе это в голову. Я хочу только получить выкуп, достать нового дракона и домой.

Джулия отвернулась к стене. Впервые в жизни она захотела прижаться к кому-то. Не к матери, не к отцу, даже не к брату, а совершенно к постороннему человеку – мужчине, и он ее так больно оттолкнул.