Феникс Андреева Юлия

50. Финист Ясный Сокол

В зале Совета топились сразу два камина и уже был раскинут огромный стол со всевозможными блюдами и винами, разогреваемыми тут же на особых жаровнях. Но, несмотря на это, мы все без исключения стучали зубами, не помогали даже теплые плащи и одеяла. Езда на платиновых драконах сделала уже свое подленькое дельце, и я шмыгал носом и ощущал на себе все признаки гриппа, Терри продолжал жаловаться на горло, что не мешало ему нашептывать всякую всячину на ушко Лауре. Этот гад ползучий, бабник из бабников, в этот раз превзошел сам себя. В жизни не видел более наглого типа, он буквально не давал ей прохода, скулил под дверьми, царапая ногтями полировку, выл дурным голосом под окном. Поэтому я даже радовался, когда признаки инфекционной влюбленности, иначе и не назовешь, начал проявлять, кто бы вы думали, наш архивный образец чести и верности, рыцарь без страха и упрека! Дошло до того, что бесподобная Ангелика высказала мысль, что мужчина может оставаться верным лишь при единственном условии – когда он заключен со своей дамой в янтарь. Но стоит только смазливой рыжей красотке, напичканной ко всему прочему огнем, махнуть хвостом, так он тает, вместе со своей прозрачней темницей, и готов уже волочиться за каждой встречной-поперечной юбкой…

Я полагаю, что в запале принцесса нечаянно высказала мне истинную причину своего решения – позволить замуровать себя.

Поначалу все шло хорошо, Адам и Терри для порядка порасквашивали друг другу носы, но потом, я это упустил, потому что стремился воспользоваться отлучкой двух мартовских котов и побыть с Лаурой.

Потом оба претендента стали делать вид, что упорно не замечают друг друга, идя напролом прямо через мое сердце к сердцу Лауры.

Хуже всего, что она сама поощряла этих наглецов, и в то время когда я пытался пересказывать ей в самых доступных понятиях историю Элатаса, Лаура перешептывалась с Терри или перебрасывалась записками с Адамом.

Вот и сейчас она весело болтает с одним из пажей. Терри и Лаура приглашены на Совет с корыстной целью: выяснить, не является ли кто-нибудь из них седьмым посвященным.

Плотно пообедав – это уже в традиции Совета, мы все с нетерпением ждали приговора моего отца, кому же назначено быть последним седьмым в этой команде спасителей мира. Тем временем слуги молча убирали столы.

– Мне дали возможность как Хранителю провести сегодняшний, может быть последний, Совет, – невесело начал отец. – Поэтому я позволил себе пригласить других Хранителей, к сожалению тоже не всех, но они обеспечивают вам, я имею в виду посвященных, надежную защиту. Итак, я прошу, друзья мои, войдите. – Все повернулись к дверям, но гости появились из тайной комнатки за камином.

– Солнцеворот! Предатель! – Карл вскочил, обнажая меч. Адам прищурился, видимо сравнивая Жара с его далеким предком.

– Остановись! – Горицвет говорил как человек, не терпящий возражений.

«Он однажды уже убил Джулию и отправил на смерть Карла, – подумалось мне. – Что произойдет на этот раз?»

– …Да. Солнцеворот. Он искупил свою вину заточением, к тому же рядом с Фениксом, если вы еще не все позабыли, должны быть те же имена и представители тех же родов, что и в прошлый раз. Правильно я понял, принцесса Ангелика?

– Совершенно верно. – Она смотрела на нового хранителя непроницаемым взглядом, от которого мне сделалось не по себе.

Второй была дама, при виде которой сестра схватилась за нож, а Карл скривился, будто проглотил отраву.

– Злата – бывшая княгиня юга, – представил ее отец.

«Насколько я понимаю – его нынешняя любовница».

– …И принцесса Анна. Думаю, что ее высочество я мог бы и не представлять. Она заменила покойного Эллэ, ее друга и учителя.

При слове «друга» Морей неприязненно повел плечами и коснулся рукой меча.

– …Теперь я должен объяснить ситуацию с седьмым посвященным. – Отец набирал в рот побольше воздуха. – Дело в том, что вы все ждете от меня имя последнего, кто должен быть с вами в решающий момент? С кем вы составите звезду магов? Но знак посвящения – это не пометка на теле, не тайный пароль, передаваемый из поколения в поколение. Джулия – истинный феникс. Карл Трорнт – посвященный. – Он поклонился, мы все встали и салютовали. – Рядом с Ангеликой был Адам Трорнт. Вот вам и указание на супруга королевы. Да вы еще и любите друг друга, – поспешно добавил он, заметив явное неудовольствие на лице зятя. Пятый – принц Кир – его способность пересекать границы миров воистину вне граней понимания. Однако он пленник этого мира – вот вам и прямая связь. – Он нужен тут, потому что с Элатасом связана его жизненная миссия.

«Ах, уже не только!» Я вспомнил «Святой остров», откуда, конечно, не следовало возвращаться никогда и никуда.

– …И наконец, Туим Морей – но это уже совсем просто – его предок Саламандровый рыцарь сыграл важную роль на суде над Вильгельмом, в его присутствии ожила звезда магов, и наконец, именно он развязал раньше времени эту войну. Вот пусть теперь и расхлебывает. В качестве седьмого мне были предложены кандидатуры Браса – сильного, опытного рыцаря, чьи способности, несомненно, могли бы служить явным подспорьем для любого дела, но… К миссии Феникса он не имеет никакого отношения. Далее оруженосец и ученик королевы, Терри. Уже то, что он ожил после смерти, говорит о многом, но я пока не знаю. Лаура – дитя другого мира, появившаяся в Элатасе одновременно с пробуждением Ангелики и Адама Трорнта, – очень даже может быть. К тому же ее бесспорная непричастность к нашему миру выглядит глубоко символичной, но… пока этого не хватает. – Он повесил голову, собираясь с мыслями.

– В подземелье драконов остались мои друзья, они тоже люди другого мира – может быть, кто-нибудь из них? – напомнил я.

– Может, быть. Я уже сказал – мне не хватает данных.

– Может, это наша дочь? – предположил Карл.

– И эта гипотеза не лишена основания.

Лаура расстегнула верхние пуговки платья, всем своим видом показывая, как она истомилась. У несчастной Ангелики, казалось, глаза готовы были вылезти из орбит, а Терри побежал открывать окно. Настроение у всех было отнюдь не как накануне великой битвы. Я наступил под столом на туфельку изменницы, как вдруг Терри вскрикнул и высунулся всем корпусом из окна.

– Что там такое?! – недовольно заворчал отец, но мы все уже спешили поглядеть, что так удивило моего дружка. Поначалу я ничего не понял, но когда до меня наконец дошло, я и сам уже не ведал, что делать.

В зал Совета вбежал начальник охраны и тут же рухнул на колени, с разгона проехав с полметра и исцарапав при этом пол.

– Ваше величество, драконы исчезли!

– Что?!

– Сколько?!

– Когда?! – раздалось сразу несколько голосов.

– Все! Абсолютно все! Я не спал, и воины мои… Готов поклясться! Да чтоб я в прах обратился, чтобы дети мои во веки веков не узрели «Святого острова»! Чтобы руки мои отсохли…

– Довольно. Он ни в чем не виноват, – вмешался я. – Разве вы не чувствуете магию?

– Ступай, ты ни в чем не виноват, – смилостивился Карл. – Мне не столько неприятно, что пропали эти летающие свиньи, сколько то, что в наших владениях кто-то шутит свои шутки, и пока что безнаказанно.

И тут же в воздухе раздался знакомый свист, и напротив окна завис огромный черный дракон, на спине которого, развалясь, как дома на диване, полулежал юноша с золотым лицом и зачесанными назад серебряными волосами.

– Вы оценили уже мое чувство юмора? – поинтересовался он и посмотрел в глаза Морею. – Как, и ты здесь? Вот уж не думал, что великая королева-феникс собирает вокруг себя плохо прожаренные котлеты. Помнишь замок, где умерла твоя жена?

– Проклятие! – Туим попытался метнуть молнию, но дракон развернул к нему свою морду.

– Скучно с вами. Милые дамы, не составите ли мне компанию? А напрасно. Что, решаете, где бы разжиться драконами? Я сэкономлю ваше время – нигде. Как и было указано в письме – все подданные моего отца вступили в армию дракона-победителя. А вы…

– Ошибаешься, – вдруг нашлась Ангелика. – Мы обсуждали «Мистерию Феникса», в случае провала которой в Элатасе и соседних мирах не останется ничего живого! Мир поглотит бездна!

– Детские сказки. – Однако было видно, что принцесса затронула его за живое.

– У тебя, Адский принц, появится шанс это проверить, но боюсь, что будет уже поздно.

– Может, ты полетишь со мной, о несравненная, и поведаешь об этом на сон грядущий?

– Ну ты! – Адам загородил собой Ангелику.

– Не ты, а она, наглец! Я тебя не желаю! – Он захихикал.

– Послушай, – как ни в чем не бывало продолжала принцесса. – Вы – драконы – никогда не были дураками и должны понять, что, если погибнет этот несчастный мир, некому будет оспаривать трон Элатаса и самого Элатаса тоже не будет. Так скажи на милость – разумно ли вы поступаете, отнимая шанс на выживание, прежде всего у самих себя?

– Ты говоришь это специально, чтобы я подольше маячил на глазах у стражи?

И словно в подтверждение, в воздухе появилось сразу несколько молний.

– Я так и знал! Прощайте!

– Это ошибка! Постой, мы же все были здесь и не могли подать знак! – Ангелика подбежала к окну, но могучий дракон уже взмыл в небо, тряхнув напоследок замок.

Принцесса бессильно опустила руки. В этот момент Лаура, улучив секундочку, прижалась ко мне всем телом и прерывисто зашептала:

– Карлес, милый, я получила твою записку. Я тоже… очень… Приходи ко мне в комнату, когда все разойдутся. Я согласна. – Она чмокнула меня одними губами и села на свое место.

«Черт! Выходит, что кто-то из наших послал ей неподписанное письмо со всякими гнусностями, а она решила, что это от меня. Но Святой остров! Это же прекрасно!»

Карл первым заметил, что моя мама потеряла сознание, и, крикнув пажей и лекаря, поднял ее с пола и усадил в кресло. Всех еще лихорадило от визита Адского принца, я же дрожал совсем по иному поводу. И поэтому когда был задан вопрос – отчего я считаю местом битвы «Святой остров», я несколько сумбурно разъяснил суть дела, кое-как описав посещение «Острова желаний». Отец остался недоволен мной, и по лицам остальных участников Совета я понял, что понятие «Святой остров» ассоциируется у них с «раем» и само то, что я говорил, будто «Мистерия Феникса» должна состояться только там, было, таким образом, адекватно понятию – после смерти, или в следующей жизни. Но тот факт, что я знал о том, что произошло с Терри, и про замок рыцаря Лада, не давал возможности попросту проигнорировать мои слова. Я же путался, говоря не то и невпопад. Все мысли мои были заняты одной лишь Лаурой и обещанной встречей. В довершение было решено, что бы ни случилось, выступить через неделю. Нас не пугало отсутствие драконов, так как в другой мир обычно проникают через магический вход, лучше постоянный, а такие были в моем замке в Элосе и в «Танцующем грифоне» в Аласводе, а также в Азалоне, на юге. Думаю, что последнее время могли появиться и другие. Так что я мог лишь молиться, чтобы меня не сдуло ветром странствий в один из них прямо из постели Лауры. Отец строго-настрого запретил нам разбредаться, все еще рассчитывая собрать семиконечную звезду магов.

Я едва дожил до конца Совета, сразу же поспешив к себе наверх, рассчитывая наперво помыться и послать пажей за последними в эту осень цветами.

И все же, несмотря на охватившее меня торжество, я не мог уже справляться со своей равностью.

Когда я наконец-то поравнялся с комнатой моей повелительницы, никто, как по заказу, не болтался в коридоре, но я все равно прижался ухом к двери, прислушиваясь неизвестно к чему. Поздние розы кололи пальцы, я поправил волосы и хотел уже постучаться, когда услышал голоса. Говорили двое, женский голос принадлежал Лауре, мужской я не узнал.

– Это опять ты? – спросила изменница. – Ты же приходил уже до Совета?

– Не опять, а снова, – ответил незнакомец, – и готов всю жизнь быть с тобой, моя королева.

– Уходи. Ради бога, уходи! Сейчас сюда придут.

– Не беспокойся, душа моя, мне есть чем ответить любому, кто вломится в эту дверь.

– Уходи, – зашептала Лаура. – Ну что мне сделать, чтобы ты ушел?!

– Поцелуй меня! – последовал бесцеремонный ответ.

– Вот еще. Садись на своего дракона и лети отсюда.

– Без вознаграждения – никогда!

– Ну хорошо.

Тишина. Я выронил розы. Судя по нахальству, это Терри.

– Уходи… – чуть слышно прошептала неверная.

– После такого поцелуя? Никогда! Скажи, что будешь моею!

– Не могу. После, пожалуйста.

– Я вернусь за тобой, прекрасная Лаура.

Я сжал кулаки и взялся за ручку двери. В тот же момент замок покачнулся, и я расслышал звонкий голос любимой:

– Как тебя хоть позвать, если что?!

– Финист Ясный Сокол! Раз влетаю в окна! – счастливо засмеялся соперник.

Я не посмел войти в комнату, обещавшую столько любви и подарившую одни только разочарования.

Уже у себя вспомнил про Милицу, ждущую меня в подземелье драконов, и заплакал от стыда и горя.

Так уж получилось, что из шести посвященных я первый и проявил непокорность и строптивость. Так как в тот же вечер предъявил отцу и ничего не понимающей сестре ультиматум – либо она спасает дочь Рагнеды, приблизительное местонахождение которой я уже вычислил, либо я отказываюсь от участия в «Мистерии Феникса», и пусть все сделается прахом!

Я прекрасно понимал, что такое мое поведение иначе как предательством не назовешь, но ничего не мог с собой поделать!

Не глядя на меня, Джулия дала обещание завтра же атаковать подземную тюрьму.

Я чувствовал себя дерьмом.

51. Сон, обещающий стать явью

Ночь я не спал, ворочался с боку на бок и проклинал на чем свет стоит и Терри, и Лауру. Джулия не отказалась от выполнения обещания, но делала все как сквозь зубы, я чувствовал свою неправоту, но боялся признаться в этом и продолжал гнуть свое. Сестра внимательно изучила мои пометки на карте и позорно не разрешила сопутствовать ей. С собой она вообще отказалась брать посвященных, проворчав, что собирать нас потом замучается. Слава богу, ночью приехал Брас, и настроение Джулии от этого чуть улучшилось, даже Карл, казалось, был рад увидеть своего вечного соперника.

В детстве я под страхом наказания украл бы банку варенья и все тотчас забылось бы. Но сейчас, когда сестренка сделалась грозным Фениксом, возможно, речь должна была бы идти о бочке варенья, о цистерне повидла, о бассейне джема…

Под утро приснился сон – огромная, белая, сахарная башня, на крыше которой стоит девушка в голубом платье, подставив лицо ветру, и ждет своего возлюбленного.

Потом картинка сменилась, и я увидел небольшую плохо освещенную комнату с множеством свечей, которые вовсе не дарили свой свет, а, казалось, упивались им сами, дрожа от возбуждения и тревоги. В кресле напротив меня сидела Лаура, в белом подвенечном платье.

– О, дракон! – произнесла она, посмотрев на меня своими огромными, полными любви и света глазами. – Мой добрый, прекрасный дракон, возьми меня своей женой, милый. В сияющий полдень на троне из живых роз. Твоей любовью и ничем иным я существовала до сих пор как девушка и как цветок, пока сегодня не обрела наконец желанного единства. Нет среди людей невесты тебе на век драконьей жизни. Но призрак розы, отражение розы будет с тобой. Не гони же меня, посмотри: это я, Лаура, – душа цветка. Мы созданы друг для друга и будем вместе, как две половинки луны, сведенные воедино на празднике полнолуния.

Оторвись же от свечи, солнце давно смотрит в окно! Отпусти сны, дай мне руку. О, дракон! – Она потянулась ко мне, и вся комната точно засверкала ворвавшимся в нее светом.

«Но я же не дракон?» – подумал я про себя, Лаура смотрела на меня, как ни одна женщина до нее не смотрела.

– А какая разница, принц, дракон…

– Возьми меня дракон, – прошептала девушка, сделав шаг в мою сторону.

– Да дракон я, дракон! Если ты этого так хочешь, любимая! – Я бросился к Лауре, желая заключить ее в объятия, но девушка прошла сквозь меня и исчезла в стене, уйдя к своему далекому, невидимому для меня возлюбленному.

Джулия уже улетела, за нею по земле, в этот раз на конях, скакали рыцари во главе с Брасом, я проводил ее и затосковал. Терри и Лаура проявляли несвойственную для них сдержанность, ничем не выдавая своей тайны. То есть вели себя как всегда – весело болтая и то и дело пытаясь втянуть меня в разговор. Отец сетовал на то, что чем больше народа принимают участие в «Мистерии Феникса», тем труднее их собрать всех вместе. Я попытался поговорить с ним о мучивших меня мыслях. Он слушал меня около часа, ни разу не перебив, не задав вопроса. И когда я выговорился, пожал плечами, безрадостно бросив в мою сторону:

– Ты сошел с ума, мальчик мой. Просто сошел с ума, раз затеваешь игры с такой силой, как Феникс, всего за неделю до… Но что ты, скажи на милость, будешь делать, если Джулия спасет твою Милицу и погибнет сама? – усовестил он меня. – Ведь ни один из нашей компании не перетянет весы добра и зла и через семь дней мир рухнет! О чем ты думал – великий маг Карлес?! Где была твоя голова?!

А я думал о Лауре и Милице и о том, что меня никто не любит.

52. Драконий выбор

Вернувшись в замок, Адский принц не чувствовал ни радости, ни усталости. Правда, на протяжении всего полета он практически не тратил своих сил, так как при всем своем желании не мог обратиться в дракона и, еще чего глупее, подставлять соплеменнику свою спину. Карлес, усматривающий связь чудовищ с вечным лесом, предполагал, что, пролетев двое суток, отпущенных каждому дракону для пребывания в воздухе, они благополучно достигали особых площадок на деревьях, откуда лестницы вели их, преображенных в людей, вниз, теряясь в подземельях. На самом деле все было куда проще – летали драконы никак не менее чем в паре, а значит, через положенное время летун и наездник менялись местами.

Ворвавшись в покои Повелителя, Герман вышвырнул оттуда дотошного казначея и плюхнулся в кресло. Вся его кипучая энергия улетучилась, встретив равнодушный взгляд отца.

– Ну с чем пожаловал? – Эдуард зевнул, отмечая про себя, что въедливая золотая краска сохранилась лишь на бровях и в уголках глаз Адского принца.

– Твое приказание выполнено. – Герман начинал уже злиться на самого себя.

– Отлично. Как они восприняли мое послание? – Отец оглядел его с ног до головы – столь ненавистное ему чувство ленивой нарцисстичности еще не вступило в свои права над его сыном.

– Как и предполагалось, были потрясены. А как моя игрушка?

– Игрушка? – Повелитель совсем забыл о просьбе принца найти для него редкую девушку. – Ах да. Но может, ты имеешь в виду что-нибудь конкретное? В прошлый раз ты восхищался вкусом Эльлинсинга. Может, тебя могла бы устроить одна из его барышень? – Герман поднял одну бровь.

– Все?

– Боюсь, что это не то, папа, – улыбнулся жуткий мальчик. Отчего Повелителю стало не по себе.

– Князь на следующий же день достанет и больше, и лучше. Я, правда, не знаю, остановить ли свой выбор на Ангелике, что провела сто шестьдесят три года в янтаре, – это, должно быть, восхитительно, или на Лауре – бывшей подружке моего братца, которую он воспевает в стихах и сказках. Дать тебе почитать? Вот такая у меня проблема, – он развел руками. – Но не об этом я хотел с тобою поговорить.

– Я весь во внимании.

– Да… если ты занят, я готов зайти в другое время. – Он вскочил. – Речь идет о судьбе мира…

– Сиди. – Повелитель драконов посмотрел на Германа из-под полуприкрытых век. – Что ты имеешь в виду?

– Ну ладно, – смилостивился Адский принц. – Тебе известно, что я могу отличать правду ото лжи? Когда я увел драконов, крыланы сопротивлялись – сволочи! Я послал своего черненького прямо под окно Совету и застал там мирную идиллию…

– Кто разрешил тебе подлетать так близко к замку?! Тебя же могли убить!

– Если будешь перебивать, я вообще замолкаю. Так вот, прекрасная Ангелика обратилась ко мне с целой речью, она сказала, что близится «Час Феникса», в случае неудачи которого ни много ни мало погибнет весь мир. Иными словами, она дала понять, что мы вонзаем меч в дракона, на котором летим.

– Что она еще сказала?

– Ничего. Но была при этом очень даже хорошенькой. «Час Феникса», «Мистерия Феникса» – я слышал об этом. Может статься, что ее высочество не обманула тебя.

– Тогда получается, что мы воюем против собственной головы?

– Я не привык верить людям. Хотя думаю, что это следует проверить.

– Значит, я лишусь обещанного боя с Джулией?! Но это нечестно! – Он яростно топнул ногой.

– Если твоя информация верна, это означает лишь то, что твоя встреча с нею откладывается. Кстати, ты сразу же, как узнал все это, отправился ко мне, по дороге нигде не задерживался? – Глаза Эдуарда сверлили сына.

– Чуть-чуть, я вылетел сразу как смог.

– Что значит – как смог?

– Ну часа через три-четыре…

– Проклятие! – Повелитель встал и прошелся до окна. – Я хотел рассказать тебе кое-что о твоей сестре. Дело в том, что она обладает тайным оружием…

– Таким тайным, что о нем знает весь мир, – силой Феникса?!

– Нет. – Отец прищурился, оценивая, поймет ли его собственный наследник. – Ты слышал что-нибудь о Брасе? Лично я его считаю лучшим после королевы воином Элатаса. Во время сражения за Элос этот рыцарь и Джулия скрестили мечи. Насколько мне известно, Брас сумел выбить оружие из рук воительницы, что само по себе говорит о многом. А после боя он был уже верным слугой ее милости. В чем же дело?

– Ну не знаю я. Говори, если считаешь нужным.

– Она приворожила его искренним восторгом, дружеским расположением, душевным благородством, может быть, любовью и почитанием чужой силы и доблести. То же будет и с тобой.

– Ну, папа… я же распознаю самую хитросплетенную ложь, не говоря уже о фальши… и…

– Вот именно. Но здесь тебе придется иметь дело с подлинными чувствами. Ты лучший воин драконьего народа. Твоей сестре не придется притворяться, она придет в восторг от твоей техники. Может быть, предложит тебе что-нибудь из своего богатого арсенала, как это было с беднягой Брасом. А возможно, она проявит к тебе любовь, как к своему младшему брату. И тут ты должен не попасться на ее удочку, потому что в Джулии ты не заметишь ни малейшей фальши. Но праведный союз с нею принесет тебе гибель!

– Я должен это как следует обдумать. – Герман сделался серьезным. – Выходит, что я должен убить человека, который будет любить меня?

– Да. И в этом состоит твоя миссия.

– А потом… я займу трон Элатаса?

– И это только начало. Если ты все правильно понял про «Мистерию Феникса», то считай, что поймал за хвост большую и жирную удачу, потому что, по драконьим преданиям, это должно произойти на «Острове желаний», куда нашему племени вход заказан. Но ты! – Он с гордостью посмотрел на сына. – Ты, в чьих жилах течет кровь двух великих народов, – у тебя есть шанс! Считается, что у меня и моих подданных нет души, но у тебя она должна быть! Душа – пароль на «Святой остров»! Это великолепно, дорогой мой! Так что собирайся, мы вместе возвращаемся в Элатас. Попробуем заключить на время перемирие. А потом ждать, я уверен, осталось немного, ты сразишься и убьешь королеву Джулию.

«У меня есть душа, и я должен убить свою сестру. Нечего себе сочетаньице, – подумал Адский принц и вышел. – Да я не дракон – они на свою кровь не поднимаются. Нет, я не дракон – у меня есть душа. Только вот что я потом буду делать с этой самой душой, после того как убью свою сестру?!»

53. Под крышей королевского замка

Над королевским замком полночь. Тишина звенит. Мой отец абсолютно прав, когда говорит, что спасти мир, пожалуй, легче, чем призвать к порядку наш отряд. Сегодня я невольно стал свидетелем размолвки между нашими женихом и невестой. Кажется, Адам опять пел дурным голосом под окном Лауры, но меня это уже не касается, пускай у Терри голова болит. И все же жаль, что я сбежал тогда и не дослушал, чем у них там закончилось, а теперь вынужден предполагать, ища ответы в кофейной гуще. Но зная моего друга… Почему-то более всего меня здесь возмущает, что, когда Лаура спросила, как его позвать, он самодовольно произнес: «Финист Ясный Сокол». Это же почти что Феникс! И на что он намекал, добавив при этом… «раз в окна влетаю… »?

Имя Финист Ясный Сокол было известно мне по миру моего детства, как персонаж народных сказок. Я поинтересовался у Фобиуса и узнал, что Финист Трорнт был первым посвященным, принявшим в себя силу Феникса. Но прозвище Ясный Сокол никогда ему не приписывалось. Остается предположить только одно, что скучными осенними вечерами Джулия рассказывала своему оруженосцу сказки, или сам библиотекарь высказывался вслух насчет схожести наших миров. Водился же на его полках Шекспир и, кто знает, что еще, если поглубже копнуть.

Наконец-то после удачного похода возвратились Брас и Джулия. Сестра не выглядит уставшей, думаю, что преображения явно идут ей на пользу. Терри уже прознал, что я встречаю невесту, и разоделся по этому поводу в пух и прах, мерзавец. Неужели Лауры ему мало? Вспомнил, как сестра говорила однажды, что, мол, если не можешь победить чье-то фанфаронство мечом, попытайся сделать его смешным. В случае чего сама Джулия могла и ножом пырнуть из-за угла. Слухи об этом такие живучие и упорные, что, скорее всего, переживут и ее, и славу Феникса. Если, конечно, все мы выживем.

Разгромив очередную подземную тюрьму, она выпустила на волю кучу малополезного народа, но ни Милицы, ни ребят там не оказалось. Однако теперь я был уверен, что до них дойдет слух о новой атаке Феникса и они усмотрят в этом мою руку.

В ожидании назначенного дня я сверяюсь с рукописями Фобиуса и Града, касаемыми жизни Джулии и событий, как-либо связанных с Фениксом, и дополняю их своими собственными наблюдениями. В итоге должна получиться неплохая правдивая книга.

К утру, когда я уже заканчивал работу, паж сообщил о самом вопиющем поступке моего отца. Больше всех пекущийся о дисциплине, он исчез теперь в неизвестном направлении. Меж тем, по словам Браса, темной ночью прогуливавшегося у беспокойных покоев Лауры, звезда магов в тронном зале зашевелилась!

54. Расплата

Наскоро одевшись кто во что, мы бросились вслед за Брасом в тронный зал. Звезда магов светилась и пульсировала как сердце.

– Что делать? – прошептал одними губами Карл. Но все услышали его. – Аскольда нет…

– Попробуем каждый занять по одному лучу, – предложила Джулия. Мы подчинились, последний луч был похож на стрелу, направленную в неизвестность. – Ну же! Ну! – Сестра закрыла глаза. Звезда все так же пульсировала, но Феникс не давал о себе знать. – Проклятие! Не хватает седьмого! – наконец крикнула она. – Неужели все бесполезно и нашей силы не хватит?!

Словно в ответ ей блеснуло голубое пламя, и стена за моей спиной исчезла.

– Вход! – предупредил я, удерживая на месте Ангелику. – Думаю, нас приглашают пройти.

– Да! – выдохнула Джулия и пошла вперед.

– Нет! Стойте! Стойте! – В зал вбежал Фобиус, его тоненький скрипучий голосок напоминал звук, как будто кто-то водил железом по стеклу. – Вы не можете этого сделать! На «Святой остров» не прейдет человек, подвергшийся колдовству, на которого наложено заклятие! – Он поднял над головой тяжелую старую книгу. – Я работал, я все время рылся в летописях и нашел!

В зеленоватом свете звезды его лицо казалось зловещим.

– Кто тут заколдован? – Ангелика, побледнев, уставилась на Адама.

– О не ты, моя милая принцесса. – Огюст прищурился, точно прицеливаясь, и наконец ткнул костлявым пальцем в сторону королевы. – Ты! Моя госпожа! Хочешь узнать, кто колдун? – Он противно захихикал. Карл сжал меч. – Твой возлюбленный, твой муж. Карл Трорнт! Все, как по команде, оставили звезду.

– Фобиус. Если твое свидетельство окажется ложным, тебе придется ответить перед нами за навет. – Голос сестры казался спокойным, но я чувствовал охватившее ее волнение.

– Да. Но пусть и он понесет наказание!

Джулия кивнула:

– Сразу после того как Карл Трорнт откопал тебя в хрустальных горах, вы добрались до небольшой деревеньки близ Храма Течений?

– Да. Я поправлю, если что-нибудь будет не так.

– Хорошо. Ответь, ты была изранена осколками? На тебе была белая курточка, от которой остались одни лохмотья и поэтому Карл дал тебе свой коричневый плащ?

– Да, но о том, как одевались адепты Храма Течений, и о коричневых плащах Восточного княжества, знали и знают все. Это не доказательство!

Мне показалось что у нее руки чесались расправиться с нечестивым летописцем, посягнувшим на честь ее возлюбленного.

– Позволь перейти к тому, что пока не общеизвестно. Мой свидетель работал в гостинице, это был мальчик-слуга.

– Не понимаю, для того чтобы определить на мне колдовство, нужно быть магом – но ты не маг. Отец же никогда не говорил мне ничего подобного.

– Для того чтобы разгадать сей подлый заговор, не надо быть магом, благородная правительница, Трорнты всегда плели интриги…

– Ну-ну, летописец, ты оскорбил меня! – Адам сжал плечо Фобиуса. Не желаешь ли попробовать моего меча, очень острое блюдо?!

– Прошу защиты у королевы! – вскричал Огюст, шарахаясь от вооруженного воина.

– Ты под защитой. Говори дальше.

– Благодарю. Трорнт взял комнату, одну на двоих, и сразу же приказал принести теплой воды…

– Да он промывал мои раны.

– Когда слуга отнес воду и тряпки, он не ушел, а задержался под дверью, предполагая, что рыцарь попросту хотел воспользоваться твоим обмороком и хе-хе…

– Думай, что говоришь! – Карл рубанул воздух на расстоянии локтя от Фобиуса. – Такими предположениями ты оскорбляешь и меня и королеву!

– Защиты и справедливости, госпожа! – Огюст спрятался за спину королевы.

– Не трогай его! Говори! Что видел твой свидетель?! Или я сама расправлюсь с тобой!

– Я уже сказал, что он хотел насладиться картинкой…

– Я это уже слышала! Дальше!

– Но рыцарь повел себя по-другому: промывая раны, он вдруг уставился на твое тело. Мальчишка думал, что сейчас он и набросится на тебя, но Карл вынул из мешочка какие-то черные семена и вложил их в рану, нашептывая заклинания.

– Твой свидетель мог видеть, как мой родственник засыпал лекарство. – Адам сделал движение руками, как будто душит кого-то.

– Живые семена никогда не кладут в рану! Тем более семена заговора на любовь! Но если моя королева не верит – пусть попытается пройти во врата и посмотрит, что произойдет.

Джулия вздрогнула и медленно, точно любое движение причиняло ей нестерпимую боль, обратилась на Карла.

«И этого человека я так любила?!»

Он опустил голову.

«Не смотрит – значит, виноват». Она повернулась и пошла туда, где дрожал голубыми всполохами контур магического входа.

– Нет! Джулия – не надо! Это правда! – Карл упал на колени, по лицу его бежали слезы.

– Правда… – Сестра произнесла это скорее для себя, чем для присутствующих. – Зря остановил. Там меня ждала только смерть. – В один миг она стала словно меньше ростом и даже моложе.

– Ну подумаешь, колдовал! Кто в наше время не колдует? – возмутился Адом.

– Может быть, и ты?! – Ангелика сразила воина полным негодования и ревности взглядом.

– Что ты, принцесса. Я просто не догадался.

– На что было сделано колдовство? – Джулия едва держалась на ногах, ее глаз, а до краев полные мукой, обреченно уставились в пол.

В зал вошел Эльлинсинг со своими воинами, увидев, в каком состояние королева, Брас с одной стороны, а князь Запада с другой поддержали ее, не дав упасть.

– На доверие. Я не посмел сделать большего.

– Этого достаточно. Огюст Фобиус, ты был прав. Скажи же теперь, что мне делать? – В полной тишине эхо повторяло каждое ее слово. – Ты указал причину, могу ли я рассчитывать, что ты знаешь и лекарство? Что в этой книге?

– Да, о прекраснейшая. Здесь сказано, что нужно срезать с руки мясо, в которое были положены волшебные семена.