Ваша взяла, Дживс! Вудхаус Пелам
– Надеюсь.
– И держать речь?
– Само собой.
Я иронически рассмеялся.
– Ради Бога, перестань булькать. Я с тобой серьезно разговариваю.
– Я не булькал. Я смеялся.
– В самом деле? Приятно, что моя просьба так тебя радует.
– Это был иронический смех, – объяснил я. – Никаких призов я вручать не собираюсь. Не буду, и все. Точка.
– Будешь, мой дорогой, или никогда больше тебе не переступить порог моего дома. Ты понимаешь, что это значит. Не видать тебе обедов Анатоля как своих ушей.
Я содрогнулся. Тетушка говорила о своем поваре, выдающемся маэстро. Царь и бог в своем деле, единственный и непревзойденный, творящий из продуктов нечто божественное, тающее во рту, Анатоль магнитом притягивал меня в Бринкли-Корт. Стоит мне о нем вспомнить – и сразу слюнки текут. Счастливейшие минуты жизни я провел, поедая жаркое и рагу, сотворенные этим великим человеком, и мысль о том, что меня больше никогда не подпустят к кормушке, была невыносима.
– Опомнитесь, тетя Далия! По-моему, вы хватили через край!
– Ага, знала, что тебя проймет, обжора несчастный.
– При чем здесь обжора, – с достоинством возразил я. – Тот, кто отдает должное кулинарному искусству гения, вовсе не обжора.
– Не стану скрывать, я сама в восторге от его стряпни, – призналась тетушка. – Но имей в виду, если ты откажешься выполнить эту простую, легкую и приятную работу, тебе не перепадет ни кусочка. Даже понюхать не дам. Намотай это себе на ус.
Я понял, что меня, как дикого зверя, загнали в ловушку.
– Но почему я? Кто я такой? Ну подумайте сами.
– Думала, и не раз.
– Послушайте, я совсем не тот, кто вам нужен. Чтобы вручать призы, надо быть важной птицей. Помнится, у нас в школе это делал, кажется, премьер-министр.
– Ох, ну ты же учился в Итоне. Мы у себя в Маркет-Снодсбери не столь разборчивы. Нам подойдет любой, кто носит краги.
– Почему бы вам не обратиться к дяде Тому?
– К дяде Тому?!
– Ну да. Ведь он же носит краги.
– Ладно, объясню, – сказала тетушка. – Помнишь, в Каннах я спустила в баккара все до нитки? Теперь мне надо подольститься к Тому и выложить все начистоту. Если сразу после этого я приступлю к нему с просьбой надеть пропахшие лавандой перчатки и цилиндр, дабы вручить призы ученикам Маркет-Снодсберийской классической школы, дело дойдет до развода. Том приколет записочку к игольнику и был таков. Нет уж, мой милый, ты, и никто другой, так что мужайся.
– Но, тетушка, прислушайтесь к голосу разума. Вы ошиблись в выборе, поверьте мне. В таких делах от меня никакого проку. Спросите Дживса, он вам расскажет, как меня вынудили держать речь в школе для девочек. Я выглядел как последний идиот.
– От души надеюсь, что тридцать первого ты тоже будешь выглядеть как последний идиот. Именно поэтому я тебя и выбрала. Раз уж все процедуры вручения призов все равно обречены на провал, пусть публика хотя бы от души посмеется. Я получу истинное удовольствие, глядя, как ты вручаешь призы. Ну, не стану тебя задерживать, ты, наверное, хочешь заняться шведской гимнастикой. Жду тебя через день-другой.
Произнеся этот безжалостный монолог, тетушка удалилась, оставив меня в растерзанных чувствах. Мало того, что Бертрам не оправился после вчерашней попойки, так его постиг новый сокрушительный удар, и не будет преувеличением сказать, что я совсем скис. В душе у меня царил беспросветный мрак, и тут дверь отворилась и появился Дживс.
– Мистер Финк-Ноттл, сэр, – возвестил он.
Глава 5
Я выразительно на него посмотрел.
– Дживс, уж этого я никак от вас не ожидал. Я вернулся домой на рассвете, вы это отлично знаете. Вам известно, что я едва успел выпить чаю. Вы прекрасно понимаете, как громоподобный голос тети Далии действует на больную голову. И тем не менее вы мне докладываете о каких-то Финк-Ноттлах. По-вашему, сейчас время принимать Финков и разных прочих Ноттлов?
– Но разве вы не дали мне понять, сэр, что желаете видеть мистера Финк-Ноттла, чтобы дать ему совет касательно его дела?
Признаться, при этих словах мои мысли приняли совсем иной оборот. За собственными неприятностями я напрочь забыл, что взвалил на себя заботу о Гасси. Это в корне меняло дело. Нельзя относиться к своему клиенту наплевательски. Шерлок Холмс никогда бы не отказался принять посетителя только потому, что накануне допоздна кутил по случаю дня рождения доктора Ватсона. Конечно, Гасси мог бы выбрать более подходящее время для визита, но, если твой клиент-жаворонок ни свет ни заря покинул свое теплое гнездо, ты не имеешь права ему отказывать.
– Вы правы, Дживс, – сказал я. – Делать нечего. Впустите его.
– Хорошо, сэр.
– Но прежде принесите мне этот ваш коктейль для воскрешения из мертвых.
– Хорошо, сэр.
Не успел я и глазом моргнуть, как Дживс вернулся с живительным бальзамом.
Кажется, я уже рассказывал о Дживсовых коктейлях для воскрешения из мертвых и об их влиянии на несчастного, чья жизнь в похмельное утро висит на волоске. Не берусь сказать, из чего состоит это чудотворное зелье. Некий спиртной напиток, говорит Дживс, в него добавляется сырой яичный желток и чуть-чуть кайенского перца, однако, сдается мне, все не так просто. Как бы то ни было, стоит проглотить этот напиток, и вы немедленно ощутите его чудотворное действие.
Возможно, в первую долю секунды вы ничего не почувствуете. Все ваше естество будто замрет, затаит дыхание. Потом внезапно раздастся трубный глас, и вы понимаете, что настал судный день со всеми вытекающими отсюда страстями. В каждой косточке вашего тела вспыхивает пожар. Чрево наполняется расплавленной лавой. Шквальный ветер сотрясает окружающую среду, и нечто вроде парового молота колотит вас по затылку. В ушах оглушительно бьют колокола, глаза вылетают из орбит, лоб покрывается испариной. Вы осознаете, что пора позвонить юристу и отдать ему последние распоряжения, и тут вдруг наступает просветление. Стихает ураганный ветер. Смолкает колокольный звон в ушах. Птички щебечут. Играют духовые оркестры. Над горизонтом вскакивает солнце. И воцаряется великий покой.
Осушив стакан, я почувствовал, что во мне распускается бутон новой жизни. Знаете, хотя Дживс частенько попадает пальцем в небо, когда речь идет, скажем, об одежде или о сердечных делах, но за словом в карман он не полезет. Однажды, например, здорово сказанул об одном несчастном, который, ступив на прежнего себя, вознесся в высшие пределы. Точь-в-точь как я сейчас. Бертрам Вустер, который лежал, бессильно откинувшись на подушки, стал сейчас не только более здоровым и сильным, но и более совершенным.
– Благодарю вас, Дживс, – сказал я.
– Не за что, сэр.
– Ваше снадобье действует безотказно. Теперь я готов щелкать как орешки любые задачи, которые ставит перед нами жизнь.
– Рад это слышать, сэр.
– И почему я не принял ваше снадобье перед разговором с тетей Далией! Непростительная глупость. Впрочем, после драки кулаками не машут. Скажите мне, что там с Гасси? Как прошел бал-маскарад?
– Он не был на балу, сэр.
Я неодобрительно посмотрел на Дживса.
– Дживс, – сказал я, – не стану скрывать, после вашего коктейля для воскрешения из мертвых мне стало значительно лучше, но не настолько, чтобы я мог выслушивать вздор, который вы тут несете. Мы запихнули Гасси в такси и отправили прямиком на костюмированный бал. Значит, он туда прибыл.
– Нет, сэр. Насколько я понял из рассказа мистера Финк-Ноттла, он думал, что увеселительное мероприятие, на которое его пригласили, состоится по адресу Саффолк-сквер, 17, между тем как на самом деле мистеру Финк-Ноттлу надлежало прибыть на Норфолк-террас, 71. Подобные аберрации памяти весьма характерны для тех, кого, как и мистера Финк-Ноттла, можно назвать мечтателями.
– А также олухами царя небесного.
– Да, сэр.
– Ну а потом?
– Прибыв по адресу Саффолк-сквер, 17, мистер Финк-Ноттл хотел достать деньги, чтобы заплатить шоферу.
– Что же ему помешало?
– То обстоятельство, что денег у него при себе не оказалось, сэр. Он понял, что оставил и бумажник, и пригласительный билет на каминной полке в спальне, в доме своего дядюшки, где он обычно останавливается, когда приезжает в Лондон. Мистер Финк-Ноттл позвонил в дверь, а когда появился дворецкий, объяснил ему, что приглашен на бал, и попросил заплатить шоферу. Дворецкий заявил, что ни о каком бале не знает и что в доме никого не ждут.
– И отказался раскошелиться?
– Да, сэр.
– Ну а дальше?
– Мистер Финк-Ноттл велел шоферу отвезти его обратно в дом дяди.
– Как, разве на этом его злоключения не кончились? Осталось только взять кошелек, пригласительный билет и спокойно ехать на бал-маскарад.
– Я забыл упомянуть, сэр, что мистер Финк-Ноттл также оставил на каминной полке в спальне и ключ от парадной двери.
– Мог бы позвонить.
– Он и звонил, сэр, целых пятнадцать минут. А потом вспомнил, что разрешил сторожу – в доме в это время никто не живет и вся прислуга в отпуске – съездить в Портсмут навестить сына-матроса.
– Ну и ну, Дживс!
– Да, сэр.
– Ох уж эти мечтатели, верно, Дживс?
– Да, сэр.
– Ну а дальше?
– Тут мистер Финк-Ноттл понял, что попал в затруднительное положение. Показания на счетчике такси достигли довольно значительной суммы, а расплатиться мистеру Финк-Ноттлу было нечем.
– Он мог все объяснить шоферу.
– Объяснять что-либо шоферу такси бесполезно, сэр. Когда мистер Финк-Ноттл попытался это сделать, шофер усомнился в его честных намерениях.
– Я бы просто удрал.
– Именно такой образ действий показался мистеру Финк-Ноттлу наиболее предпочтительным. Он ринулся прочь, но таксист успел схватить его за полу. Мистеру Финк-Ноттлу удалось сбросить с себя плащ. Вид мистера Финк-Ноттла в маскарадном костюме вызвал у таксиста шок. Мистер Финк-Ноттл услышал, по его словам, у себя за спиной что-то вроде предсмертного хрипа, оглянулся и увидел, что парень закрыл лицо руками и привалился к ограде. Мистер Финк-Ноттл решил, что он молится. Чего же еще от него ждать, сэр. Необразованный, суеверный малый. Возможно, пьяница.
– Даже если он не был пьяницей, то, уверен, теперь станет. Наверное, едва дождался, когда откроются пивные.
– Возможно, ему действительно требовалось средство, чтобы привести себя в чувство, сэр.
– Думаю, Гасси оно бы тоже не помешало. Что еще, черт побери, с ним стряслось? Лондон ночью – впрочем, и днем тоже – не то место, где можно разгуливать в красном трико.
– Да, сэр.
– Вас не поймут.
– Да, сэр.
– Представляю, как бедняга крался переулками, прятался во дворах, шмыгал за мусорные ящики.
– Из рассказа мистера Финк-Ноттла, сэр, я понял, что так все и было. В конце концов на исходе этой мучительной ночи ему удалось достичь особняка мистера Сипперли, где его приютили и где он смог переодеться.
Я поудобнее устроился в подушках, чело у меня было слегка нахмурено. Облагодетельствовать старого школьного друга – занятие весьма похвальное, однако я понял, что зря взялся устраивать дела такого придурка, как Гасси. Он способен погубить на корню все благие начинания, а я взваливаю на свои плечи непомерную ношу. Гасси нужны не столько советы бывалого светского льва, сколько обитая войлоком палата в психушке и парочка дюжих надзирателей, чтобы он не устроил там пожар.
Честно говоря, у меня мелькнула мысль выйти из игры и снова передать дело Дживсу. Но фамильная гордость Вустеров удержала меня от этого шага. Мы, Вустеры, не вкладываем меч в ножны, даже если идем за плугом. Кроме того, после инцидента с пиджаком всякое проявление слабости с моей стороны будет иметь роковые последствия.
– Надеюсь, Дживс, вы отдаете себе отчет, что сами кругом виноваты? – холодно проговорил я, ибо подобные поступки нельзя спускать с рук, хотя, честно сказать, терпеть не могу сыпать соль на раны.
– Сэр?
– Что толку твердить «сэр»? Вы прекрасно все понимаете. Если бы вы не заставили Гасси идти на бал – вот уж дурацкая затея, я с самого начала говорил, – ничего бы не случилось.
– Да, сэр, я должен признаться, что не мог предвидеть…
– Всегда и все следует предвидеть, Дживс, – строго сказал я. – Другого не дано. Если бы вы хоть не возражали против костюма Пьеро, события не приняли бы такого печального оборота. В костюме Пьеро имеются карманы. Однако, – продолжал я менее суровым тоном, – что было, то прошло. Теперь вы представляете, во что выливаются прогулки по Лондону в красном трико, и это уже неплохо. Так вы говорите, Гасси в гостиной?
– Да, сэр.
– Немедленно подайте его сюда. Посмотрим, чем ему можно помочь.
Глава 6
Облик Гасси все еще хранил следы злоключений, которые ему пришлось претерпеть. Лицо бледное, глаза воспаленные, уши поникли, вид такой, будто его сунули в пещь огненную, а потом подвергли машинной обработке. Я приподнялся на подушках и испытующе на него посмотрел. Недотепе необходимо оказать первую помощь, это ясно, и я приготовился вплотную заняться его делами.
– Привет, Гасси.
– Здравствуй, Берти.
– Салют!
– Салют!
Обмен любезностями закончился, и я понял, что пора осторожно коснуться больного места.
– Слышал, тебе здорово не повезло.
– Да.
– И все по вине Дживса.
– Дживс не виноват.
– Еще как виноват.
– Не понимаю, при чем здесь Дживс. Я забыл деньги и ключ от парадной двери…
– А теперь, сделай милость, забудь и о Дживсе. Тебе, я думаю, интересно будет узнать, – сказал я, сочтя, что лучше сразу ввести его в курс дела, – что Дживс больше не будет заниматься твоими проблемами.
Эта весть поразила Гасси. Он разинул рот, уши у него совсем опали. Он стал похож на дохлую рыбину. Не просто дохлую, а давно протухшую, ее еще в прошлом году выбросило на пустынный берег, а там ветры, дожди…
– Как?!
– Так.
– В смысле, Дживс больше не собирается…
– Не собирается.
– Но черт подери…
Я был доброжелателен, но тверд.
– Прекрасно обойдешься без него. Дживсу надо отдохнуть. Разве ужасный опыт нынешней ночи не убедил тебя в этом? Даже самый острый ум порой дает сбой. Вот и с Дживсом случилось нечто подобное. Я еще раньше заметил, что он сдает. Теряет форму. Ему следует заново отточить свой интеллект. Понимаю, для тебя это удар. Ведь ты сюда пришел, чтобы посоветоваться с Дживсом, так?
– Конечно.
– О чем?
– Понимаешь, Мадлен уехала в поместье к своим друзьям, и я хотел спросить Дживса, что мне теперь делать.
– Послушай, я ведь тебе уже сказал – Дживс отстранен от дела.
– Но, Берти, черт побери…
– С этой минуты Дживс здесь ни при чем, – сказал я довольно резко. – Я беру все в свои руки.
– Берти, ради Бога! Ну какой от тебя прок?
Я подавил чувство обиды. Мы, Вустеры, великодушны. Мы готовы сделать скидку тем, кто всю ночь разгуливал по Лондону в обтягивающем красном трико.
– Посмотрим, – спокойно парировал я. – Садись и давай все обсудим. Твое дело, должен сказать, яйца выеденного не стоит. Значит, барышня отправилась в поместье к своим друзьям. Совершенно очевидно, что ты должен последовать за ней и пчелкой роиться вокруг своей избранницы. Просто, как дважды два.
– Не могу я навязывать свое общество совершенно посторонним людям.
– Разве ты с ними не знаком?
– Конечно, нет.
Я поджал губы. Дело несколько осложнялось.
– Знаю только, что их фамилия Траверс, а поместье называется Бринкли-Корт, это где-то в Вустершире.
Лоб у меня сразу разгладился.
– Гасси, – начал я, отечески улыбаясь, – благослови тот день, когда Бертрам Вустер занялся твоими проблемами. Я с самого начала знал, что мне это раз плюнуть. Ты сегодня же отправишься в Бринкли-Корт в качестве почетного гостя.
Бедняга затрясся, как малиновое желе. Ничего удивительного – когда новичок впервые видит, как Бертрам Вустер властной рукой берет быка за рога, он должен испытывать трепет.
– Берти, неужели ты знаком с этими самыми Траверсами?
– Эти самые Траверсы – моя тетушка Далия и мой дядюшка Том.
– Вот это да!
– Теперь, надеюсь, ты понял, как тебе повезло, что я занимаюсь твоими делами? – веско сказал я. – Ты обратился к Дживсу, и что из этого вышло? Он уговорил тебя вырядиться в красное трико, наклеить гнуснейшую бороденку и отправиться на бал-маскарад. Результат – муки смертные и никакого продвижения к цели. Но тут я беру все в свои руки и вывожу тебя на верную дорогу. Мог ли Дживс отправить тебя в Бринкли-Корт? Никогда. Тетя Далия не его тетушка, а моя. Я просто констатирую факты.
– Честное слово, Берти, не знаю, как тебя благодарить.
– Пустяки, мой друг.
– Но послушай, Берти…
– Ну что еще?
– Как мне себя вести, когда я приеду в Бринкли-Корт?
– Если бы ты бывал в Бринкли-Корте, ты бы об этом не спрашивал. В таком райском уголке все пойдет как по маслу. Уже не один век самые грандиозные любовные страсти обязаны своим зарождением именно Бринкли-Корту. Атмосфера там просто пагубная. Ты прогуливаешься с девицей по тенистым аллеям. Сидишь с ней на зеленых лужайках. Катаешь ее на лодке по озеру. Сам не заметишь, как ты…
– Ей-богу, Берти, ты прав.
– Конечно, прав. Я сам уже три раза обручался в Бринкли. Правда, без последствий, но факт налицо. И ведь когда я туда приезжал, я не помышлял об амурах. А уж делать предложение… И тем не менее стоило мне ступить на эту романтическую землю, как я устремлялся к первой попавшейся девице и шмякал сердце к ее ногам. Видно, там это в воздухе витает.
– Я тебя понял. Это как раз то, что мне нужно. Понимаешь, у меня должно быть время, чтобы собраться с духом. А в Лондоне – будь он проклят! – все несутся сломя голову, и нет никакого шанса добиться успеха.
– Точно. Ты встречаешься с девицей на бегу, в твоем распоряжении каких-нибудь пять минут, и если ты вознамеришься предложить ей руку и сердце, ты должен отбарабанить весь текст с пулеметной скоростью.
– Вот именно. Лондон нагоняет на меня страх. На природе я совсем другой человек. Какое счастье, что эта Траверс оказалась твоей теткой.
– Что значит «оказалась»? Она всегда была моей теткой.
– Я хочу сказать, поразительно, что Мадлен поехала именно к твоей тетке.
– Что тут особенного? Мадлен очень дружна с моей кузиной Анджелой. В Каннах они не расставались ни на минуту.
– А, так ты познакомился с Мадлен в Каннах? Боже мой! Берти, – благоговейно проговорил бедный тритономан, – как мне хотелось бы увидеть ее там! Должно быть, в пляжном костюме она выглядит восхитительно. Ах, Берти…
– Само собой, – рассеянно проронил я. Несмотря на то что я воскрес от Дживсовой взрывной смеси глубинного действия, все же после такой убойной ночи мне было не до излияний Гасси.
Я позвонил и, когда Дживс явился, потребовал у него телеграфный бланк и карандаш. Черкнул учтивое послание тетушке Далии о том, что направляю своего друга Огастуса Финк-Ноттла, дабы он мог насладиться ее гостеприимством, и вручил листок Гасси.
– Отправь из первого же почтового отделения, – сказал я, – тетушка вернется в Бринкли, а телеграмма ее уже ждет.
Гасси ринулся вон, размахивая телеграммой, – ну прямо Джоан Кроуфорд[6], – а я обратился к Дживсу, чтобы дать ему precis[7] своих действий.
– Видите, Дживс, как все просто. Никакой изощренности.
– Да, сэр.
– Никакой зауми. Ничего вымученного и экстравагантного. Природа сама все устроит.
– Да, сэр.
– Единственно правильный подход, который следовало избрать в данном случае. Как вы думаете, Дживс, что происходит, когда двое людей противоположного пола живут нос к носу в уединенном месте?
– Вы имеете в виду процесс сближения, сэр?
– Именно, Дживс. На него-то я и делаю ставку. В нем, если хотите, весь фокус. Сейчас, как вам известно, Гасси в присутствии девицы дрожит, как желе на ветру. Спросим себя, что произойдет через неделю-другую, если они день за днем будут есть из одной кормушки? Брать за завтраком сосиски из одного блюда, отрезать ломтики от одного куска ветчины, вычерпывать почки и бекон одним половником… Ах ты, черт!
Я осекся на полуслове. На меня нашло озарение, со мной такое случается.
– Ни в коем случае, Дживс!
– Сэр?
– Вот вам пример того, как надо все предвидеть. Вы слышали, я только что упомянул сосиски, почки, бекон и ветчину?
– Да, сэр.
– Так вот, со всем этим надо покончить. Раз и навсегда. Еще чуть-чуть – и произошло бы непоправимое. Подайте мне телеграфный бланк и карандаш. Надо немедленно предупредить Гасси. Его задача – вбить барышне в голову, что он, Гасси, чахнет от любви к ней. А если он станет обжираться сосисками, ему не достичь цели.
– Да, сэр.
– Ну вот.
Взяв карандаш, я начертал на бланке следующее:
«Финк-Ноттлу
Бринкли-Корт
Маркет-Снодсбери
Вустершир
Откажись от сосисок. Избегай ветчины. Берти».
– Дживс, отправьте немедленно.
– Очень хорошо, сэр.
Я откинулся на подушки.
– Вот видите, Дживс, как я веду дела. Замечаете, какая у меня хватка? Надеюсь, теперь вы поняли, что вам не мешало бы изучить мои методы.
– Вне всякого сомнения, сэр.
– Однако и сейчас вы не в состоянии постичь всей глубины моей необычайной прозорливости. Знаете, зачем сегодня утром пожаловала к нам тетушка Далия? Объявить, что я должен вручать награды в этой дурацкой школе в Маркет-Снодсбери, она там попечительствует.
– Вот как, сэр? Боюсь, вы вряд ли сочтете подобное занятие подходящим для вас.
– Да я и не собираюсь этим заниматься. Хочу спихнуть все на Гасси.
– Сэр?
– Телеграфирую тете Далии, что не смогу приехать, и пусть она натравит на своих малолетних преступников Гасси.
– А если мистер Финк-Ноттл откажется, сэр?
– Откажется? Вы думаете, ему удастся? Представьте себе такую картину, Дживс. Место действия – гостиная в Бринкли. Гасси забивается в угол, а тетя Далия подступает к нему, издавая охотничьи кличи. Теперь скажите, Дживс, сможет он отказаться?
– Вы правы, сэр, едва ли ему это удастся. Миссис Траверс очень властная личность.
– У него нет ни малейшего шанса отвертеться. Единственный выход – тихонько улизнуть из Бринкли-Корта. Но он на это не пойдет, потому что не захочет расстаться с мисс Бассет. Нет, Гасси придется подчиниться, а я избавлюсь от теткиного поручения. Признаться, при одной мысли о нем у меня душа в пятки уходит. Выйти на кафедру и держать напутственную речь перед оравой скверных мальчишек! Нет уж, увольте. Однажды мне выпало пройти через подобное испытание. В школе для девочек, припоминаете?
– Весьма живо, сэр.
– Ну и осрамился же я!
– Вне всяких сомнений, это было не самое удачное ваше выступление, сэр.
– Знаете, Дживс, мне бы не помешал еще один коктейль для воскрешения из мертвых. Опасность, которой я чудом избежал, вконец подорвала мои силы.
Глава 7
Должно быть, у тети Далии ушло на обратную дорогу часа три, потому что ее телеграмму я получил сразу после ленча. Видно, старушка настрочила ее под горячую руку через две минуты после того, как прочла мою депешу.
Тетушкино послание гласило:
«Советуюсь с юристом, дабы выяснить, может ли удушение племянника-идиота квалифицироваться как убийство. Если нет, то берегись. Ведешь себя – хуже некуда. Чего ради ты подсовываешь мне своих мерзких друзей? Считаешь, что Бринкли-Корт лепрозорий? Кто такой этот твой Спирт-Боттл? Целую. Траверс».
Ничего другого я поначалу и не ожидал. Ответ мой был весьма сдержан:
«Не Спирт-Боттл, а Финк-Ноттл. С наилучшими пожеланиями. Берти».
Вероятно, сразу после того, как у тетушки вырвался из души приведенный выше вопль, в Бринкли прибыл Гасси, потому что не прошло и двадцати минут, как мне принесли следующее сообщение:
«Получил шифровку за твоей подписью: «Откажись от сосисок. Избегай ветчины». Немедленно телеграфируй ключ. Финк-Ноттл».
Я ответил:
Читать бесплатно другие книги:
