Братья Лафит Медведев Иван

13

«Луизианский курьер», первым сообщивший о бегстве Пьера Лафита из тюрьмы, шёл нарасхват. Леклерк, хозяин газеты, увеличил тираж ещё на три тысячи экземпляров. Чтобы удержать внимание новых читателей и оправдать надежды старых, главный редактор попытался выяснить подробности столь необычного происшествия, но начальник тюрьмы не мог сказать ничего вразумительного, кроме оборванных цепей и оглушённого надзирателя.

Через день в Новый Орлеан прибыл генерал Джексон с четырьмя пехотными ротами. Будущий президент США, прозванный солдатами Старым Дубом, был полон энергии и решимости отстоять город.

Срочно создали Комитет обороны, у военных арсеналов началась запись добровольцев. Начальник полиции Роберт Бертон сформировал два эскадрона кавалерии. Вокруг города велись фортификационные работы.

А в Баратарии праздновали «побег» Пьера Лафита из тюрьмы. Когда разогретый вином разноголосый хор пропел весь репертуар разбойничьих песен, и пик веселья миновал, бос, уединившись с братьями, поделился с ними своей тревогой за будущее торгового дома.

– Если победят англичане, нам не простят, что мы раскрыли их карты, если одержат верх янки, после они всерьёз займутся нами. В камере у меня было много времени для размышлений. Обстоятельства так складываются, что мы не можем остаться в стороне. Я решил поставить на федеральные войска и помочь им отразить нападение. Мы не сможем просуществовать долго вне закона, рано или поздно нас раздавят.

– Примут ли нашу помощь? – усомнился Доменик.

– Должны, если американцев не покинул здравый смысл, -

сказал Жан.

– Его у них в избытке, – улыбнулся Пьер.

14 декабря у устья Миссисипи начались военные действия. На эскадру коммодора Паттерсона ночью напала целая стая английских шлюпок, укомплектованных отборной морской пехотой. После ожесточённого боя пять из шести кораблей федерального флота были взяты на абордаж, американцы потеряли девяносто человек убитыми и семьдесят пять ранеными.

– Англичане всегда били нас на море, – оправдывался Паттерсон. – На моём месте никто бы не устоял.

– Молчать! – гаркнул Джексон, пресекая в зародыше пораженческие настроения. – Принимайте командование над ротой волонтёров и марш в окопы!

Генерал провёл смотр войскам. Вместе с национальной гвардией Луизианы, солдатами форта, полицией и ополчением едва набиралось около двух тысяч штыков. Из них только восемьсот человек были профессиональными военными. По данным разведки англичане располагали силами втрое превышающими это в спешке сколоченное разношерстное воинство. Особенно удручало количество пушек, их можно было пересчитать по пальцам.

Капитан Локкайер любил точность. Ровно через трое суток английский фрегат дал о себе знать холостым выстрелом из носового орудия. В кают-компании корабля накрыли стол, пожертвовав последними офицерскими запасами.

Братья Лафит запаздывали. Капитан с нетерпением вглядывался в береговую линию.

Наконец показались две шлюпки флибустьеров. Локкайер, облегчённо вздохнув, направился с кормы на шкафут, чтобы лично поприветствовать гостей, но возглас удивления вахтенного офицера заставил его вернуться обратно.

– Что за странные маневры?.. – пробормотал лейтенант.

Шлюпки расходились в противоположные стороны, растягивая полосу белой материи с надписью: «Ответа не будет. Уходите».

14

Жан Леклерк зарабатывал на жизнь тем, что сообщал людям новости. Дела шли неплохо. В мире всегда что-нибудь происходило, «Луизианский курьер» процветал. Немало подписчиков добавила скандальная история с братьями Лафит, самым ярким эпизодам которой главный редактор посвятил не одну страницу. Несмотря на успех, Леклерк не позволял себе расслабляться, постоянно чувствуя за спиной горячее дыхание конкурентов. До сих пор ему удавалось держать их на расстоянии, но ничто не давалось даром. Приходилось потеть, днём и ночью вынюхивать самые вкусные новости. Поэтому когда в редакции появился Раушер, секретарь начальника полиции, и положил на стол главного редактора обращение Пьера Лафита к жителям и властям штата Луизиана, Леклерк расценил это как подарок судьбы.

– Вот сто долларов вам за хлопоты, – выложил Раушер деньги. – Обращение должно быть напечатано в вечернем выпуске. Если любопытные спросят, каким образом оно попало к вам, скажете, мол, подкинули в редакцию. Мсье Лафит высоко ценит внимание вашей газеты к своей персоне и надеется, что вы не откажете в его просьбе.

Работа газетчика научила Леклерка соображать быстро. Он сразу понял, почему Пьер Лафит так долго оставался неуловим, имея такого союзника, как секретарь начальника полиции.

– О, мсье, всё будет исполнено в лучшем виде, – заверил посетителя главный редактор. – Уберите деньги. Обращение господина Лафита само по себе представляет для газеты огромную ценность.

Леклерк быстро дочитал текст, сделал несколько поправок и добавил:

– Я рад оказать услугу такому патриоту, как Пьер Лафит.

Вечером горластые мальчишки разнесли тираж по всему городу. Номер шёл нарасхват. Леклерк по собственной инициативе бесплатно разослал по экземпляру важным должностным лицам.

На первой странице можно было прочесть:

«Глубокоуважаемые сограждане!

Будучи объявлен вне закона моей приёмной родиной, я продолжаю питать к ней самые тёплые чувства и готов защищать Америку от посягательств врагов вместе с вами. В минуту смертельной опасности я протягиваю руку помощи и призываю официальные власти забыть все раздоры между нами.

Я и мои люди будем ждать решения Комитета обороны, которое должно быть опубликовано в газете господина Леклерка до 25 декабря, или же я навсегда покину бухту Баратария.

Пьер Лафит».

Срочно собрался Комитет обороны, чтобы обсудить предложение боса флибустьеров.

– Кто такой этот Пьер Лафит? – спросил Джексон. -Судя по тону письма, он обладает немалыми силами.

Командир национальной гвардии майор Виллере рассказал генералу о местной знаменитости.

– По слухам, в Баратарии несколько сот хорошо вооружённых разбойников и полдюжины кораблей.

У Джексона заблестели глаза.

– С пушками?

– Разумеется.

– Вряд ли от них будет толк, – возразил комендант форта пол-

ковник Росс. – Это дьявольское отродье только и способно, что нападать на беззащитные корабли. Они не устоят даже перед ротой англичан.

– Вы так думаете, полковник? Не пожелаю я вам встретиться с ними в бою.

– Пойти на сговор с пиратами? Что о нас подумают в Вашингтоне?

– Главное – отстоять город. Неважно, каким способом.

– Честь мундира для меня превыше всего!

– Чистоплюйство – роскошь в нашем положении.

До поздней ночи заседали члены Комитета. Во время дебатов вошёл адъютант генерала.

– Сэр, в ратушу прибыла депутация видных горожан из кре-

ольской аристократии. В приёмной они размахивают петицией с требованием принять предложение Пьера Лафита. – Адъютант понизил голос. – На площади собирается толпа…

Джексон неожиданно рассмеялся.

– Разбойник сделал ловкий ход, обнародовав своё обращение! Что ж, я подчиняюсь воле народа. Властью, предоставленной мне президентом, объявляю о прекращении судебного преследования и призыве на военную службу братьев Лафит.

15

27 декабря семь кораблей под флагом Картахены один за другим покинули бухту Баратария. Накануне вернулся из плавания капитан Белюш и присоединился к племянникам.

Эскадра распустила паруса, направившись к устью Миссисипи, которое сторожили два британских фрегата и один бриг. По количеству пушек силы были примерно равные, но англичане уклонились от сражения. Флотилия братьев Лафит вошла в бурное русло, миновала форт, с крепостных стен которого по приказу Джексона дали приветственный залп.

Сам генерал встречал союзников в порту. Собравшийся народ устроил овацию эскадре. Братья Лафит в сопровождении небрежно одетой, увешанной оружием компании сошли на пристань. Колоритнейшие типажи устрашающего вида – мексиканцы, негры и французы – произвели неизгладимое впечатление на зевак. На многих разбойниках были рваные штаны, с заправленными лоскутами в сапоги; цветастые рубашки и платки, повязанные на загорелых, просмоленных солёным ветром шеях.

Губернатор Клэрборн представил Джексону Пьера Лафита, своего давнего знакомого и большого приятеля своей жены. Губернатор собрался сказать речь, но Джексон был против болтовни.

– Не будет затягивать церемонию встречи, господин Лафит, – сказал генерал. – Прошу в экипаж.

В наиболее уязвимой северо-западной части Нового Орлеана под руководством городского архитектора заканчивались фортификационные работы. За три дня вдоль старого заброшенного канала возвели глинистую насыпь. Работало всё гражданское население.

– Правый фланг защищают четыре роты моих солдат и Орлеанский батальон волонтёров, – приступил к делу Джексон. – Сколько у вас пушек, господин Лафит? Для них на западных позициях плотники сколачивают деревянные лафеты.

С юга и востока город прикрывали река и непроходимые болота.

Узнав, что Жан Лафит служил в конной артиллерии корпуса Макдональда, Джексон одобрительно отозвался о всех полководцах ирландского происхождения.

– Британская армия только на них и держится. Но наш противник – английский генерал.

Пушки флибустьеров сняли с кораблей, укрепив ими оборонительные рубежи на правом фланге. На левом берегу Миссисипи под командованием Жана Лафита установили ещё две батареи. Пьер Лафит всё время оставался в ставке Джексона. Глубокие познания главы баратарийцев в хитросплетениях водяного лабиринта могли пригодиться генералу при переброске войск. Никто не знал, с какой стороны атакуют англичане.

Приближался Новый год. Обычно он начинался карнавалом, который длился весь январь. Жена губернатора сшила себе костюм амазонки, который очень ей шёл, но война поломала все планы.

– Не расстраивайтесь, миссис Клэрборн, – сказал ей Пьер Лафит в рождественский вечер, – отпразднуем после победы.

30 декабря англичане высадились на северном направлении и произвели разведку боем. Джексон фланговой атакой остановил продвижение британцев. Те, окопавшись, затаились в лесах.

Рано утром следующего дня на болотистой равнине против батареи Жана Лафита появились две колонны английских солдат в красных мундирах.

– К бою! – скомандовал Жан Лафит.

Грохнул залп. Редут заволокло дымом. По мере приближения «раков», как прозвали британскую пехоту, огонь флибустьерских пушек становился прицельнее. Ядра шлёпались в грязь, свист осколков разносился далеко вокруг. Когда до укреплений оставалась последняя сотня метров, несколько особенно удачных залпов картечью произвели такие страшные опустошения в рядах атакующих, что солдаты дрогнули. Некоторые залегли, другие бросились назад.

Генерал Джексон, прибыв на батарею с подкреплением, пожал Жану Лафиту руку.

– Отличная работа, сэр! Сегодня они больше не сунутся. Но главное сражение впереди.

Новогодняя ночь прошла спокойно. С вражеской стороны в тишине доносился храп лошадей, скрип колёс. Англичане подвозили пушки.

На рассвете клубы шевелившегося тумана окутали окрестности Нового Орлеана. В десяти шагах ничего не было видно. Только огни биваков едва просачивались сквозь молочную сырую мглу. Джексон выдвинул солдат национальной гвардии в заполненную туманом долину, чтобы артиллеристов не застали врасплох.

С моря подул бриз. Внезапно туман рассеялся, словно его и не было. Минуту спустя сорок британских орудий обрушили убийственный огонь на американские позиции. Артиллерийская дуэль продолжалась до полудня, а потом «раки» снова пошли в атаку.

Солдаты со штыками наперевес бесстрашно шагали по колено в болоте, высоко вскидывая ноги, чтобы не увязнуть. Бойня продолжалась; картечь с визгом резала воздух. Пехота несла огромные потери, но смыкала ряды, и, ступая по трупам павших товарищей, истекая кровью, вышла на твёрдую почву. До американских пушек оставалось несколько десятков метров.

И тут заговорили мушкеты первой роты волонтёров, набранной из юношей аристократических креольских семейств. Защитники редута били англичан в упор. После нескольких залпов сменявших друг друга стрелков из подлеска левого фланга ударила кавалерия Роберта Бертона и добила уцелевших в бойне англичан.

Несколько часов генерал с тревогой ждал повторения атаки. Много убитых было и у американцев. Особенно пострадала национальная гвардия, да и на волонтёров «раки» нагнали страху ожесточённым наступлением. Погибло девятнадцать артиллеристов. Шесть пушек вышло из строя.

В семь часов вечера с правого фланга прибыл связной и доложил, что англичане отходят, грузятся на корабли, покидая американский берег. Битва за Новый Орлеан закончилась.

В Америке не знали, что неделю назад в бельгийском городе Генте полномочные представители двух воюющих стран подписали мирный договор.

16

В начале весны из Вашингтона пришло официальное письмо с амнистией всем флибустьерам, принимавшим участие в обороне Нового Орлеана, подписанное президентом страны Джеймсом Мэдисоном. В середине марта в церкви Святого Людовика Пьер Лафит сочетался браком с мадемуазель Франсуазой Сель, пригласив на свадьбу весь город. На улицах были расставлены заваленные снедью столы. Праздник продолжался несколько дней, после чего молодожёны переехали в дом на улице Бурбонов.

«Луизианский курьер», освещавший это знаменательное событие, поместил рядом сенсационную новость из Европы: Наполеон, тайно покинув остров Эльба, высадился на южном побережье Французского королевства. Высланные Людовиком XVII войска навстречу возмутителю спокойствия присягнули на верность императору. Восхищённый Жан Лафит решил вернуться во Францию, но капитан Белюш настойчиво отговаривал младшего племянника:

– Если тебе так не терпится сложить голову, то сделай это не ради тщеславия неугомонившегося авантюриста, а ради свободы, равенства и братства американцев, – пропагандировал он идеи Боливара.

Разгром Бонапарта при Ватерлоо развеял все сомнения.

Доменик продолжал плавать по торговым делам фирмы «Лафит и Лафит». Так она стала называться. Прокурор Граймз переехал в Нью-Йорк, начальник полиции Бертон всё так же волочился за актрисами, а инспектор Левье, проработав ещё девять лет судебным следователем, вышел на пенсию, часто вспоминая за вечерним стаканчиком красного вина виртуозно проведённый арест мсье Лафита, благодаря которому инспектор заработал сразу пятьсот долларов, сменил беспокойную работу и сохранил здоровье.