Где-то у Проциона Романов Александр
Академик с пилотом посмотрели на него.
– Наш человек! – объявил Тимур.
– Точно! – обрадовался Мальцев.
Они чокнулись втроем.
– Погодите, – вмешался Генрих. – Это что, та самая, стартовая: «Пусть нынче заправляют ракеты все водою?»
– Она… А поскольку мы теперь самые что ни на есть космачи, то смело можем ее распевать. И распивать…
За что охотно выпили. После чего Мальцев тут же разлил по новой.
– Внимание! – разнеслось в этот момент по залу. – Говорит командир корабля! Поздравляю всех с успешным стартом! Разгон идет штатно, траектория расчетная. Ускорение один метр в секунду за секунду. Первая коррекция – после выхода из сферы действия Земли, через двенадцать часов независимого времени. Так что можете пока праздновать… Не перепейтесь там, черти!..
– Сергей Александрович! – крикнул кто-то. – И вас – со стартом!
– Камову – ура! – подхватило еще несколько человек. К ним присоединились все. Дружный вопль сотряс зал.
– Отставить орать! Корабль развалите! – с притворным испугом скомандовал невидимый пилот. – Он на это не рассчитан!
– Камов? – спросил Лунин, в общем, уже догадываясь, в чем дело.
– Ну, а кто? – с усмешкой посмотрел на него Тимур. – Это же его корабль. Кому еще им управлять?
– Действительно, – сказал Вадим. – Кому же еще?
2
Внезапно откуда-то взялись Башкирцев с Кремером. Как два чертика из коробочки. Эта их манера уже начала слегка доставать Лунина. И, похоже, не его одного.
– Вы где шлялись? – без предисловий обратился к ним Мальцев. – Нарочно на старт опоздали?
– Начальство не опаздывает – начальство задерживается! – отпарировал Кремер, обводя всех взглядом и молниеносно схватывая ситуацию. – А ну-ка, и нам налейте! – он протянул бокал. Башкирцев молча присоединился.
Мальцева не потребовалось упрашивать.
– Ну, что? За начало новой эры? – вопросил он, наливая всем.
– За начало, – согласился Башкирцев.
Выпили.
– А теперь: пьянству – бой! – объявил Витька.
– В честь чего это? – удивился Мальцев.
– В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, – вместо Кремера ответил Башкирцев, дематериализуя бокал. – Остальных это не касается. А марсианской группе придется прекратить банкет.
– Ну вот, так всегда! – разочарованно сказал Мальцев.
– Работа такая, – не полез за словом в карман Витька. – Первая строка, первая любовь, она же – первая печаль…
– Что-то случилось? – не смог смолчать и Лунин. Во многом неожиданно для самого себя.
– Да, – покосился на него Кремер.
– И что ж это такое, – ехидно поинтересовался Мальцев, не желающий сдаваться, – что ради него следует прекратить пьянку?
– Информация, – кратко сказал Башкирцев. Прозвучало это у него так, что все немедленно замолчали.
– Что за информация? – абсолютно трезвым голосом спросил Мальцев.
– С Земли пакет пришел. В самую последнюю минуту, – пояснил Башкирцев. – Мы с Кремером задержались для раскодирования. Касается непосредственно «Пегаса» и нашей спасательной операции.
После такого заявления слушали уже все. Под аккомпанемент чоканья и тостов вокруг.
– Разведка накопала, наконец, данные по сетевой атаке на «Пегас», – сообщил Башкирцев. – Нашли исполнителей и, кроме того, нашли и заказчиков.
– О как… И кто же это?
– Да как и предполагалось в одной из версий, конкуренты Брэнсона. Пронюхали про наш с ним договор. Не всё – только кое-какие детали. Но им вполне хватило, чтобы испугаться. Каких-либо цивилизованных действий они предпринять уже не успевали – просто по срокам. И решили прибегнуть к крайним средствам. По России долбануть им нечем, да и себе дороже бы вышло, – а вот по Брэнсону показалось в самый раз. Они думали, что мы его не станем прикрывать. Ну, и – влетели…
– То есть идея устроить из катастрофы «Пегаса» всемирное шоу – это их рук дело? – неожиданно подал голос Дядя Федор. Вид у него при этом был такой, что становилось ясно: организаторам шоу сильно не поздоровится.
– Ага… – подтвердил Башкирцев. – А исполнителей, сами понимаете, наняли в Тени. Очень изящная и надежная схема: гремлинская атака – поди их найди…
– А про нас им ничего не известно? – бросил еще одну реплику Лобов.
– Да, – Башкирцев кивнул. – И не могу вам сказать, как меня это радует. Но только от этого не легче…
– А в чем дело, Андрей Ильич? – поинтересовался Мальцев.
– Дело в том, что, поскольку конкуренты ничего про нас не знают, то они решили, что Брэнсон просто договорился с Роскосмосом, – усмехнулся Башкирцев. – И они собрались продолжить свою диверсионную деятельность.
– И что они намерены предпринять? – нахмурясь, спросил Тимур.
– Вот это пока неизвестно.
– Что же, исполнители, которых, как вы говорите, нашли, ничего не знают?
– Не знают, – Башкирцев покачал головой. – На этом этапе операции их не использовали, поскольку действие было перенесено в космос.
– Это как? – удивился Мальцев.
– Это ты в самую точку, Артемий, – подтвердил Башкирцев. – Неизвестно, что и как они сделали. Разведка сейчас выясняет. Это не получится быстро, поскольку приходится работать обычными агентурными методами. Но основных вариантов всего два: либо хакерская, либо просто прямая атака на «Ореол»…
– Они что – спятили?!
– Не факт. При правильном подходе такое действие можно выдать за техническую неисправность. Но это уже нас не касается. Наше слабое звено – вот они! – Башкирцев кивнул на Вадима с Тимуром.
3
– Э… Э… – сказал Тимур. – А чего мы-то?!
– А! Вот ты и попался – агент империализма! – объявил Витька, уставив на пилота палец. – Чистосердечное признание облегчает вину осужденного! Немедленно сознавайся: как и за чьи деньги ты подкладывал мину в двигатель звездолета?!
– Ты чего?! – Тимур ошарашено посмотрел на Кремера.
– Да… – вздохнул Кремер с сожалением. – Попытка не удалась! Вражеский агент не поддался на провокацию… Может, ты сознаешься? – повернулся он к Лунину.
Лунин, знакомый с Витькой несколько дольше, или, точнее, раньше других, не стал изощряться с ответом – молча покрутил пальцем у виска.
– Да… – повторил Кремер сокрушенно. – Тяжела и неказиста жизнь простого особиста! Работаешь, рук, можно сказать, не покладая, строишь версии, подбираешь улики, а тебе – пальцем у виска. И вот так всегда!
– Только у вас из всего экипажа «рамка» отсутствует, – пояснил Башкирцев. – Случись что – от вас и пользы никакой, и вообще, скорее всего, конец. Так что – оба сейчас же в операционную к Мальцеву…
– Для вивисекции… – вставил Витька.
– Для проведения апгрейда, – Башкирцев покосился на Кремера, но больше никак не среагировал. – Я понимаю, что это несколько преждевременно. Но обстоятельства!..
– Да чего преждевременно! – воскликнул Тимур. – Я сколько уже к Пироговой пристаю – чтоб мне интерфейс вставили!
– А я тебе сколько раз объясняла, что рано! – не осталась в долгу Екатерина. – Связи в записи окрепнуть должны были хоть немного!
– Ну, сейчас-то они окрепли?
Пирогова уткнулась в бокал.
– Да, – после глотка ответила она.
Лунину эта заминка очень не понравилась.
– А ты чего молчишь? – сурово обратился к нему Кремер. – Все еще думаешь? Так теперь деваться некуда.
– А если они прямо сейчас шарахнут? – спросил Вадим. – Пока у нас рамок нет? Какая разница?
– Дык никакой! – честно подтвердил Витька. – Зато если потом – очень даже большая. Да и не ударят они сейчас.
– Это почему это?
– Мы в плоскости эклиптики, и скорость у нас маленькая, – неожиданно ответил Тимур. – Если что – до обломков легко добраться можно будет. Они должны подождать хотя бы первой коррекции. А еще лучше – конца разгона.
– Именно, – кивнул Кремер. – А потому сейчас – самое время закончить вашу адаптацию. Чтобы в случае чего мы были во всеоружии. Может статься, что выйдет из строя вся корабельная автоматика – тогда нам придется управлять «Ореолом» исключительно на своих собственных ресурсах. Вручную, так сказать. А если получим механические повреждения – так и того хуже…
– Да чего они на середине разгона сделать-то могут??
– Так вирусам все равно, когда нападать, – резонно возразил Витька. – А, кроме того, мы же часть оборудования приняли буквально в последние часы – вполне можно было в контейнер все что угодно засунуть. Хоть бомбу. Получит она сигнал где-нибудь посреди пути и – привет! Подвиг наш неизвестен, имя наше… Еще более неизвестно.
– Ну, ладно, – проворчал Лунин, понимая, что деваться и вправду некуда. – Убедил… Но сколько это времени займет? У меня же технология висит! Как роботов делать будем?
– Ничего – поначалу вон они справятся. – Кремер мотнул головой в сторону Семенова и Стрельцова. – На сдаточных справились же?
Вадим насупился: возразить было нечего. Генрих с Анатолием действительно справились.
– А займет это не так уж много. Еще до первой коррекции успеешь приступить к выполнению своих обязанностей.
– Часов восемь независимых примерно, – сказал Мальцев. – Вполне успеем.
– Чего так долго? – удивился Кремер.
– Так Катюша правильно сказала, – ответил светило медицины. – Носители еще не устоялись. Действовать будем осторожненько. Да вы, хлопцы, не пугайтесь! Мы с девками дело свое знаем – все поставим в лучшем виде!..
– Да мы вроде и не пугаемся! – гордо расправил плечи Тимур, бросая взгляды на Пирогову.
– Ну, вот и отлично! – подвел итог Кремер. – Цели ясны, сроки определены – за работу, товарищи! Вот теперь можно тяпнуть по-настоящему! Вивисектор – наливай!
– А вот попадешься ты ко мне на стол! – пообещал Мальцев, вынимая из воздуха очередную коньячную бутылку. – Вот я тебе… – И, видимо, для демонстрации, чего же он ему сделает, резким движением оторвал горлышко вместе с пробкой.
4
– А почему он первый? – попробовал возмутиться Тимур.
За что немедленно и получил от Кремера.
– А потому, что наименее опасные опыты следует проводить на наиболее ценных членах экипажа! – сообщил Витька.
– Э-э…
– Чего? Кто из вас двоих более матери-истории ценен?
– Так это… – Тимур замялся.
– Вот именно, – сказал Витька. – Ты когда еще понадобишься? На Марсе только. А Лунин у нас главный андромеханик. Без него уже сейчас не обойтись. Да и чего ты дергаешься? С него начнут просто. А так – вас практически одновременно дооснастят… до человеческого состояния.
– Ну, так я ничего… – пошел Тимур на попятную.
Вадим, давно изучивший Витькину манеру ведения разговора, помалкивал. Только напрочь отказался переключаться в быстрое время через ноль – слишком свежи еще были в памяти два предыдущих перехода. Но, как оказалось, упирался он напрасно…
– На кой черт ты там нужен? – посмотрел на него Витька. – Это они туда отправятся, – он кивнул на Мальцева. – А ты тут останешься.
– Для таких операций разнос темпа – самый лучший способ, – пояснил Мальцев. – Твой организм относительно нас будет практически неподвижен, очень удобно работать. Вот потом – для реабилитационного восстановления – очень полезно в быстром темпе пожить. Но тебе, как я понимаю, и без того такая перспектива светит…
– Угу, – сказал Лунин. – И… как это будет выглядеть?
– Да ничего особенного, – пожал плечами Мальцев. – Просто уснешь в медицинском боксе, и все. Проснешься через несколько часов уже с интерфейсом. Или тебя интересуют подробности? – он ухмыльнулся.
– Да вообще-то интересуют, – признался Вадим.
– О, – сказал Мальцев, явно не ожидавший такого поворота.
– Так ведь андроидов-то тоже… лечить надо будет, – ответно ухмыльнулся Лунин. – И параллельный темп очень кстати может оказаться. Раньше, как вы понимаете, у меня его под рукой не было.
– Ага, – врач посмотрел на Вадима профессиональным взглядом. – Вопрос и в самом деле серьезный… Мне даже самому интересно. Ну, тогда попозже устроим тебе экскурсию по нашей кухне, если что… Договорились?
– Договорились!
– Ну, вот! – вклинился в их диалог Витька, сбивая настрой. – Был у нас один вивисектор, а станет теперь два! Куды крестьянину податься?!
– На кудыкину гору! – не полез за словом в карман академик. – Тебе там самое место! Лучше обеспечь, – он кивнул на Лунина, – встречу после операции!
– Ну, это не заржавеет! – отмахнулся Кремер, одновременно подсовывая Мальцеву бокал. – Ты лучше наливай давай, потомок Гиппократа! Не стой!
– Ты никак напиться решил? – с интересом спросил Мальцев, тем не менее, выполняя требование.
– Чем тут напиваться? – Витька озадаченно посмотрел в ответ. – Этим что ли? – он продемонстрировал бокал.
– Могу спирта – какие проблемы?
– Не, спирт сейчас не то, – Витька покачал головой. – Вот когда малость посвободнее станет… С меня, вон, Димка как раз два ведра водки клянчит – вот мы их в него и вольем!
Взгляды всех с нездоровым интересом обратились на Лунина.
– Два ведра? – переспросил Мальцев. – Это круто! Я ж говорю – наш человек!
– А в честь чего? – с любопытством поинтересовалась Пирогова.
– Из-за несчастной любви! – трагически возвестил Кремер.
Вадим мысленно проклял скотину-приятеля.
– Ладно, – сказал он. И вопросительно посмотрел на Мальцева. – Два ведра водки, бочку спирта и большую клизму?
– Э… – сказал нобелевский лауреат. – Можно, конечно. Но зачем?
– Два ведра, так и быть, мне, – ответил Лунин. – А бочку спирта и клизму – ему!
– Что – прямо сейчас?! – вопросил академик под взрыв всеобщего хохота.
– Но-но! – с опаской попятился Витька. – Вы чего это, извращенцы?!
Вадим окинул Кремера оценивающим взглядом.
– Да нет, можно и потом, – решил он. – А за извращенцев – ответишь! Клизма будет со льдом!
Под вторую порцию хохота морально уничтоженный – но не побежденный – Кремер, душераздирающе качая головой, заметил:
– О времена, о нравы! С кем приходится работать!.. Люди, люди – порождения крокодилов!..
– А чего тебя не устраивает? – полюбопытствовал молчавший все это время Башкирцев. – Ты ж вроде сам их отбирал?
– Да то и удручает! – покаялся Витька. – Был у меня один раздолбай, а стало два! Кто ж думал, что они так быстро спеться успеют?!..
5
Как и обещали, операцию Вадим проспал. Разбудил его пробившийся внезапно через веки свет и в комплекте к нему знакомый голос:
– Хватит дрыхнуть! Не спи, вставай, кудрявая!
Вадим открыл глаза и удивленно огляделся. Он ожидал, что проснется в том же боксе, где и заснул. А тут… Это была комната примерно четыре на четыре метра. Стены, пол и потолок. Все абсолютно белого цвета. Одна стена оказалась экраном, изображавшим в точности такое же помещение, в котором и восседал в позе лотоса Витька, уперев руки в колени, и разглядывал Лунина с нехорошим выражением грифа, пытающегося определить, еда перед ним или еще нет. «Дурдом», – подумал Вадим.
– Шо за нафиг?! – сказал он вслух. И тоже сел. – Где мы?!
В глазах у Кремера забегали хитрые бесенята.
– Дык в раю! – сказал Витька. – А я – Господь Бог! Коего ты, нерадивый грешник, представляешь в образе своего друга, великого праведника, который для тебя является образом отца в бессознательном, и проецируется твоим подсознанием на все великое – в том числе и на меня! Так что не тяни резину и начинай быстрее каяться: у меня таких как ты целая очередь стоит!
– Иди ты!.. – сказал Вадим и еще раз огляделся. – Что это все значит?
– Тебе же обещали апгрейд? Вот это он и есть!
Подумав, Лунин решил, что все же съезжание крыши должно выглядеть как-нибудь иначе. На сон происходящее тоже не походило. Оставалось предположить, что Витька говорит правду.
– Ну, и?.. – спросил Вадим.
– Если ты немного подумаешь, – сжалился над приятелем Кремер, – то сообразишь, что у тебя есть всплывающая иконка. И ты можешь ее вызвать и активировать.
Лунин беззвучно чертыхнулся. В виртуальной «рамке» действительно была такая функция для увеличения эффекта присутствия. Привычным усилием Вадим вызвал значок, и тот появился как ни в чем не бывало. Мысленно Вадим нажал на него, и по краям поля зрения справа и слева выстроились ряды кнопок стандартного интерфейса. Вадим слегка успокоился и поднялся с четверенек.
– Клоун, блин… – проворчал он. – Что, нельзя было это устроить иначе?
– А как иначе? – в ответ пожал плечами Витька. – В твоем восприятии просто отсутствуют образы для этого состояния… Или ты хотел бы лицезреть ничем не прикрытую «пульсацию Вечности»?
Вадима передернуло.
– Ну, вот видишь… А поскольку никаких представлений у тебя нет, приходится создавать их искусственно. Только и всего…
– А белое-то чего все? – повел Вадим рукой вокруг.
– Ну, можно, конечно, было сделать обычный «синий экран смерти», – с готовностью ухмыльнулся Витька. – Но, боюсь, цвет моего лица тогда являлся бы тебе в кошмарах, а я как-то не готов к этому! Да и что тебе не нравится? В опциях же есть настройки – как в обычном рабочем столе – сделаешь такую обстановку, какую захочешь.
– Ну, а ты почему на экране?
– Дык это… – продолжая ухмыляться, сообщил Витька. – Вдруг ты от апгрейда умом тронулся? Впадешь в буйство, кинешься мне морду бить? А так – безопасно!
Вадим сжал правую руку в кулак и помассировал о раскрытую ладонь левой.
– Ну, дык – все нормально! – сказал он, исподлобья глядя на Кремера. – Давай, убирай экран, выпускай меня отсюда!
– Дык я вижу! – радостно отозвался Витька. – Вполне нормален: на экран с кулаками не кидаешься – тревожных симптомов нет! Ну, так ты что, действительно бахнулся? – спросил он без всякого перехода.
– В смысле? – не понял Лунин.
– Да в смысле ума. Мы ж с тобой в состоянии «ноль» находимся – с отключенными компами. Как я могу тебя выпустить?
– Э?.. – сказал Вадим. – Какой это ноль?!
– Тьфу ты блин, агент Матрицы недоделанный! Ты что, не понял, что все это вокруг тебя, включая тебя самого, и есть тот самый внутренний интерфейс?
– Почему же не понял… – возразил Вадим. Но на всякий случай оглядел еще раз помещение и даже пощупал себя самого. – Понял, но…
– А как, по-твоему, должен выглядеть трехмерный виртуальный экран с полным эффектом присутствия? – язвительно поинтересовался Витька. – А?
– Ну…
6
– Вот тебе его и нарисовали! А экран, на котором ты видишь меня – это всего лишь окошко видеоконференции. Можно таких сколько угодно создать, чтоб с другими на этом уровне разговаривать. Ну, как в обычной виртуалке. А вот физически попасть друг к другу – нельзя.
– Почему?
– Да как? Мы с тобой – две вакуумные записи, условно говоря, касающиеся краями. Потому и можем разговаривать. Как в скафандрах – если прижаться шлемом к шлему.
Вадим подумал. От мысленного усилия у него даже начали моргать значки «рамки».
– Ну, ладно, – сказал он затем. – Дальше что?
– А дальше ты этот интерфейс можешь превратить в обычный кардан. И попробовать набить мне морду, – любезно сообщил заботливый друг. И снова глумливо ухмыльнулся. – Только вот получится ли оно у тебя – лично я сомневаюсь…
Лунин быстро сложил два и два и вынужден был с этим утверждением согласиться: Витька явно владел данным девайсом лучше его. По крайней мере, пока…
– Я бы тебе посоветовал, – продолжал между тем Кремер, – оборудовать тут себе комнату отдыха. Или рабочий кабинет для решения неотложных дел. В быстром темпе ты здесь можешь находиться весьма долго… При мощности той вакуумной копии компа, что тебе присобачили – десять здешних часов в тамошнюю секунду.
– Ни шиша себе… – сказал Лунин.
– Только не обольщайся, – тут же охладил его Витька. – На такой скорости у тебя никаких ресурсов не останется. Хватит едва кардан поставить. Много ты в нем высидишь? Поэтому рекомендую сделать нормальную квартиру на ускорении год за день – как у всех. А разгоняться до максимума только в боевых условиях. Когда без темпа никак. Понял?
– Ага… – сказал Вадим.
– И еще один совет, – продолжил Витька. – Не старайся рассматривать этот закуток как основное место твоего обитания.
– Почему?
– Дерево ты самшитовое… – вздохнул Кремер. – Что я тебе столько времени талдычу? Все это, – он жестом обозначил окружающее. – Эмуляция. Экран. Интерфейс. Существует буквально исключительно в сфере чистого разума. То есть – в деятельности твоего головного мозга. Который тоже есть чисто информационный объект – вакуумная запись. Сон внутри сна внутри сна и еще раз внутри сна. А твое тело сейчас – эта самая вакуумная запись. И воздействовать на нее – следить, поддерживать в нормальном состоянии, редактировать – можно только с материального физического уровня. То есть – с настоящего компа. Который с внешним миром связан. У тебя же здесь – если ты еще не понял – даже силы тяжести нет. Есть нарисованное тело, которое программно приводится к нарисованному полу. Потому тут можно выигрывать время, но нельзя жить.
– Хорошо, – сказал Вадим покорно. Понимая, что Новая Утопия повернулась к нему очередной своей гранью, и грань эта оказалась абсолютно несовместима со всем, что он успел узнать об этом мире до сих пор. – Что-то я понял, что-то потом спрошу. Но сейчас-то ты мне объясни, тупому, только одно – сколько мне еще тут сидеть?
Витька несколько секунд молчал.
– Не, ну, ты точно умом съехал! – сообщил он затем. – Похоже, наш вивисектор вместо того, чтоб тебя доапгредить, устроил тебе лоботомию!
– Да в чем дело-то?!
– Да у тебя ж все управление! Заходишь обычным путем в сетевое окружение и попадаешь в любое место, куда тебе нужно! Все в точности, как в обычной виртуалке.
– Блин… – сказал Вадим. Он мысленно ткнул в один из значков и посмотрел развернувшееся окошко. – Ну, и куда тут?..
– Да куда хочешь, в принципе. Но вообще-то после операции тебе положен реабилитационный режим. Потому отправляйся давай на годовой темп – в санаторий. К Тимуру в напарники. А то он там, бедолага, уже, наверное, от скуки воет в одиночестве.
– Так его же, вроде, после меня должны были?..
– Так после тебя и делали, – подтвердил Витька. – Но он-то появился у нас на сутки раньше. Потому с тобой возни было больше. Вот он тебя и опередил…
– Что, – спросил Лунин, – это действительно так серьезно?
– А ты думал? Операция на мозге – это вам не лобио кушать! Да еще на мягкой записи… Все равно как свежеотпечатанную фотографию ретушировать, не дав ей просохнуть…
– Чего? – спросил Вадим.
– Ах, да… – Кремер махнул рукой. – Где тебе знать, ты ж чистый юзер. С фотопроцессом никогда дела не имел, только с результатом.
С некоторым трудом Вадим вспомнил, что действительно существует такая профессиональная фотопечать – на специальной фотобумаге с кучей каких-то химических реакций… Применяется в некоторых лабораториях для измерительных целей да еще наиболее упертыми фотохудожниками. В принципе, тот же Кремер мог с ней иметь дело еще в реальном мире.
– Ну, и что? – спросил он. – Здесь-то это причем?
– Господи… – театрально закатил глаза Витька. – Ну, запись-то вакуумная – в точности та же аналоговая фотография: информация о свойствах объекта записывается не в виде цифрового кода, а как следы воздействие на структуру носителя… Как отпечаток подошвы на земле! Ты разницу между цифровым и аналоговым методами что, не представляешь?!
– Да нет, представляю… Грубо говоря: цифра – это формула. Ей можно посчитать значение переменной в любой точке. А аналог – это график. Там без расчета видно, как располагается кривая…
– Ну! – сказал Кремер.
– Чего – ну?
– Ну – ква!! – процитировал Витька лягушку из анекдота. – Димка, блин! Ты – точно гений! Или идиот… Что будет с графиком, если повредить бумагу?!
– Упс, – сказал Вадим, сообразив, наконец, ту простую мысль, которую пытался до него донести Кремер.
– Так ты что, сразу-то не понял про аналог? – спросил Витька.
– Да понял… – сказал Лунин и шибко потер себя в затылке. – А вот про то, что носитель сушить надо – это уж извини, ты не сказал!
– Да о чем говорить? Обычно мы вообще с неделю или дольше людей не трогаем – чтобы запись закрепилась… Если бы не эти долбаные диверсанты, вас бы спокойно проапгрейдили где-нибудь перед высадкой на Марс – и все дела. А так пришлось повозиться.
– А что, была бы необходимость? – поинтересовался Вадим.
– А чего бы ты на Марсе без внутреннего интерфейса делал? Лапу сосал? Там хронопогреба не будет – у нас мощностей не хватит на ускорение реальности. Только свое собственное время.
– Ага, – сказал Вадим.