Вечная молодость с аукциона Гармаш-Роффе Татьяна

– Мы не опоздаем, – перебил ее Леблан. – Ксения, полно, вы ищете отговорки? Я ведь не настаиваю, заметьте. Я предлагаю вам редкий шанс! И только потому, что вы столь милая девушка и любите средневековые замки. Чем-то вы напоминаете мне мою дочь… Или вы боитесь ехать с едва знакомым человеком? – пытливо глянул на нее Дидье. – Я вас уверяю, что это предложение исключительно «добра и чести»…

Вот, еще одно выражение, совершенно немыслимое в русском языке! Почему наш язык стал таким ханжеским, что нам стыдно прямо говорить о добре, чести, любви?

Леблан смотрел вопросительно, ждал ответа.

Что он такое спросил? А – «Вы боитесь?».

Нет, она не боялась – бояться ей и в голову не пришло. Люди, собирающиеся на элитарный вечер в качестве почетных гостей Пьера Кардена, по определению, не могут оказаться мелкими насильниками.

– Едем! – спрыгнула с камня Ксения. – Я просто умираю от желания увидеть ваш замок!

Дидье подал ей руку.

– Не мой замок, деточка, – это замок моего хорошего друга. Я на свой замок пока не заработал. Подождите, я только попрощаюсь с Пьером.

Пьер – это Карден, ни больше ни меньше. Ксюша почтительно встала в отдалении. Несколько ее собеседников по «русскому вопросу» помахали ей: «Вы уже уходите?»

Дидье, однако, подтащил ее к Кардену, представил – разумеется, как великолепную Еву, – на что великий модельер заметил: «Об этом невозможно не догадаться, глядя на роскошь ваших волос!» Несколько комплиментов и благодарность за участие в спектакле… – нет, за то, что она «украсила собой его спектакль» – и церемония прощания была закончена.

Ксюша дернулась было, чтобы предупредить директора по кастингу, но он был занят – разговаривал с какими-то людьми… Не страшно, она все равно вернется к четырем: это самый ранний срок, он ведь сказал в четыре-пять – может, ей еще и ждать придется…

Через пять минут они с Дидье Лебланом выезжали из замка маркиза де Сада в пряную, щедро настоянную на лавре, розмарине и лаванде, густую провансальскую ночь.

Александра посмотрела на часы: уже с час, как она отправила непослушного Реми спать. Пора его будить. Она собрала буклеты и направилась к машине.

Реми проснулся моментально, как только она взялась за дверцу, – хороший рефлекс, для его профессии полезный.

– Отдохнул немножко?

Реми бессмысленно помотал головой, стряхивая остатки сна.

– Ксюша не звонила?

Вопрос был явно спросонок – мобильный лежал перед ним. Вот что было самым удручающим в ее исчезновении: она не звонила.

Значит, не могла позвонить. А раз не могла, значит…

– Алекс, а может, ее ограбили ночью? И у нее нет денег на карточку? И она добирается в Париж автостопом[12]?

– И такое может быть, – вздохнула она. – Ты уже пришел в себя? Хочешь чашку кофе?

– Нет. Хочу найти Ксюшу.

– Тогда слушай, чего я надумала… Ксюша уехала с г-ном Лебланом, это установленный факт, – пустилась в рассуждения Александра. – Далее, на вокзал она либо вовсе не приехала, либо сразу же ушла оттуда. Иначе бы она купила билет, верно? А она его не покупала, это тоже можно считать установленным фактом. Следовательно, она по каким-то причинам в Париж не поехала. Отсюда два возможных вывода: либо Ксюшу удерживают силой, либо ее занесло в какую-то глушь, из которой она до сих пор не выбралась. Ты согласен?

Реми думал о том, что есть и третий возможный вывод: что Ксюши… Что Ксюша… Что ее…

Он не мог, даже мысленно не мог произнести слова «ее нет в живых». Но такая вероятность, увы, существовала… И мерзкой тварью грызла мозг, где-то там, под черепной коробкой.

– Согласен, – произнес он, отгоняя мерзкую тварь.

– Ремиша, давай не будем думать о худшем, – Александра положила руку на его руку. – Постарайся, ладно?

Он подивился ее проницательности и благодарно сжал ее ладонь.

– Если ты веришь ощущениям, – продолжала она, – то я тебе скажу: я чувствую, что с ней приключилась беда. Но она жива.

Реми сжал ее руку покрепче и сразу выпустил, увидев, что Александра поморщилась от боли.

– Прости, Алекс. Я верю ощущениям. Во всяком случае, твоим. Продолжай, пожалуйста.

– Если Ксюшу увезли насильно, то это не кто иной, как Леблан. Он посадил ее в свою машину и… Но он улетел в Штаты, и теперь нам его не достать. Хотя я мало верю в то, что известный адвокат, гость Кардена, может вести себя как бандит.

– Как бандит – нет, это не тот уровень. Только как цивилизованный бандит, – скептически произнес Реми, подумав, очевидно, о разного рода делах, которые ему доводилось вести.

– Цивилизованные бандиты девушек на дорогах не похищают. Они пользуются случаем, чтобы подставить подножку, воткнуть нож в спину, подсыпать яду в стакан…

– Или нанимают киллеров, – закончил Реми.

– Вряд ли это наш случай. Поэтому я голосую за второй вариант: Ксюшу куда-то занесло. Но для того чтобы ее занесло ночью, это «куда-то» должно быть очень привлекательным. А что у нас любит Ксюша?

– Все, – угрюмо заявил Реми. – Ксюша любит все на свете, ей все интересно, она живет, как маленький ребенок, которого ведет повсюду его «почему»!

– Ксюша любит замки! – назидательно возразила Александра. – И собирает по ним материал для большого эссе. Только какие-нибудь очередные фантастические развалины могли свернуть ее с дороги домой! Поэтому я тебе предлагаю поехать по местным замкам.

– Их много в округе?

– Много, но на разном расстоянии. Ближайший – в деревне Ла Барбен. Замок и зоопарк с экзотическими животными. Туда экскурсии – несколько раз в день, но вряд ли ночью Ксюша могла записаться на экскурсию хотя бы потому, что турбюро по ночам закрыто… Только если она каким-то образом добралась туда сама, автостопом… Дальше есть еще несколько замков, но давай начнем с ближнего?

Реми сомневался, это было заметно: какая-то мысль колюче царапалась в его взгляде. Но он только молча кивнул.

У входа было окошечко, где продавали билеты для неорганизованных туристов. Ксюшина фотография не произвела никакого впечатления: «Не видела», – заявила кассирша. Такой же ответ они получили у билетера.

В поле зрения попал лениво прогуливавшийся за воротами охранник, и Реми попросил его подойти к решетке.

– Не видел такую. По крайней мере, пока тут был…

Реми осмотрелся. Замок стоял на скале, его окружала высокая крепостная стена, и представить Ксюшу в роли ночного скалолаза он никоим образом не мог. Александра тоже, задрав голову, рассматривала средневековые стены и башни.

– Замок Кота в сапогах, – пробормотала она, – ну надо же, просто иллюстрация к сказке…

Странное дело, Александра почему-то была уверена, что Ксюша должна найтись в первом же замке… Глупо, конечно. Но она расстроилась.

– Дальше в списке деревня Горд… – чуть не сквозь слезы проговорила она. – Вот, смотри, на карте она здесь… Там тоже есть замок и…

– Это ложный путь, Алекс.

Реми произнес это так тихо, что она не поняла.

– Не обижайся, но твоя логика ни к черту не годится, – добавил он погромче. – Ночью Ксюша не могла никуда поехать, даже в самый распрекрасный замок. Ночью там нечего делать, туда невозможно добраться никаким автостопом: ночью нечего «стопить», чтобы попасть в какую-то глушь. Она могла попытаться автостопом доехать до Парижа, это да – туда всю ночь едут машины. Но не в удаленные замки и деревни! Нет, это не годится, Алекс… Вернемся в Экс. Узнаем на всякий случай, не записывалась ли она на утреннюю экскурсию. Бред, конечно, но это я хоть как-то в состоянии себе представить. Она могла рассчитывать сесть потом на ТЖВ и приехать в Париж примерно в то же время, в которое обещала: на машине дорога занимает порядка восьми часов, а на ТЖВ – три. Только так я могу объяснить отсутствие ее звонка. И, если я прав, она в ближайшее время будет дома и мне позвонит. Нужно узнать, когда у них начинается первая экскурсия…

Первая экскурсия начиналась в одиннадцать. Но только Ксюша на нее не записывалась. Ни в замок Ла Барбен, ни в какой другой замок в окрестностях, ни в живописные деревни, «где можно купить изделия из…», ни в бамбуковую рощу, «где можно…».

Никуда, короче. И девушку на фотографии никто в бюро не вспомнил.

«Второй вариант» Александры никак не отзывался доказательствами на позывные «Ксюшу куда-то занесло».

– Давай поедем в Горд, – убитым голосом произнесла она. – Это такой городок на вершине горы – там даже есть открытый театр на склоне… И, главное, там тоже замок…

Реми молча достал телефон и набрал какой-то номер. Как поняла Александра, он связался с Жаком, своим ассистентом, которому поручил немедленно собрать в Интернете максимум сведений о мэтре Леблане и о каком-то Шавиньи. После чего он набрал другой номер и снова попросил кого-то дать ему информацию о провансальском адвокате и его конторе.

– Мы не поедем в Горд, Алекс, – произнес он твердо, пряча телефон. – Мы никуда не поедем, мы не сдвинемся с места, пока я не пойму, что такое мэтр Леблан.

– Реми, но не мог же он похитить Ксюшу, а сам улететь в Америку! На худой конец, если бы он захотел воспользоваться ее наивностью, или, – отважилась она, – называя вещи своими именами, ее изна…

– Алекс, подожди, помолчи, прошу тебя!

Реми сжал руками голову. Несколько мгновений протекли в неподвижном, тяжелом молчании.

– Извини, – он посмотрел на нее виновато, – не сердись, ладно? Мне нужно обдумать одну мысль…

Почему-то Александре стало очень страшно при этих словах. Так страшно, что она даже не посмела спросить, какую мысль… Они так и сидели в машине: Реми думал, Саша ждала.

– Ты не проголодалась? – вдруг прорезался он. – Или, может, еще кофе? Мороженое? Пиво?

– Все, чего я хочу, – это найти Ксюшу…

– Я должен сначала получить информацию, которую запросил. Надо же чем-то занять время в ожидании… Пойдем, я пива возьму. Хочется чего-нибудь холодного.

Было не на шутку жарко, за тридцать, шея у Реми была мокрой от пота. Александра не стала спорить.

Холодное пиво. У нее светлое, у него темное. Два высоких пузатых стакана, мгновенно покрывшиеся испариной. На мраморной столешнице от них остались мокрые круги. Пальцы приятно скользили по холодному влажному стеклу… C платана слетел круглый, еще зеленый колючий плод и глухо стукнул об их столик. Воробей прогуливался неподалеку, кося хитрым, настороженным глазом: не упадет ли какая интересная крошка… Время тянулось, как пережеванная жвачка, уже без вкуса и запаха, с нулевым содержанием событий и действий…

Наконец-то! Наконец телефон ожил! Реми молча слушал и делал пометки на салфетке. Закончив, он посмотрел на часы. Александра тоже посмотрела: четвертый час… И Ксюша не звонила.

Александра ждала, что он наконец скажет ей свою мысль, но Реми, казалось, нарочно тянул. Он позвал официанта и спросил, где можно подключить к розетке зарядное устройство для мобильного: его батарейки начали садиться. Он ушел куда-то в глубь ресторана вместе с официантом, а Александра все ждала, глядя на терпеливого воробья, все еще надеявшегося на подходящую крошку…

– От пива крошек не бывает, дурачок, – сказала ему Александра.

Реми появился в дверях зала – их столик был на террасе, – но его почти сразу окликнули: «Ваш телефон звонит, месье!» Реми снова исчез в глубине помещения, а Александра снова принялась общаться с воробьем, чтобы не думать о том, почему ей так страшно…

– Алекс! – она не заметила, как Реми оказался за столиком, и вздрогнула от неожиданности. – Я знаю, что ты умный человек и прекрасно умеешь контролировать свои эмоции…

– Без предисловий, Реми!

– Ты можешь уехать прямо сейчас в Париж, и…

– Реми!

– Но если ты решишь остаться, то я сразу предупреждаю: при малейшей панике я тебя сажаю на поезд!

Нет, ну вы видели такую наглость! Недавно он сам был в такой панике, что Алеша был вынужден на него прикрикнуть! А теперь, видите ли, он не потерпит!..

– Ты прекрасно знаешь, что я не паникерша. Не трать красноречия на предисловия. Что там у тебя?

Он пытливо всматривался в ее лицо, как будто решая, можно ли с ней иметь дело. После чего, вздохнув, произнес:

– Тогда слушай… Ты совершенно справедливо заметила, что похищать и удерживать где-то Ксюшу с целью сексуального насилия Леблану не имело никакого смысла хотя бы уже потому, что он улетал утром в Штаты. Не забудем и о том, что его статус никоим образом не позволяет пускаться в подобные вещи: вся карьера рухнет в одно мгновение, даже если он сумеет открутиться от суда. Иными словами, версию сексуального интереса мы отбрасываем напрочь.

Далее, версию о вмешательстве случая мы тоже отбрасываем: Ксюша бы первым делом купила билет, а уж потом отправилась бы на поиски приключений. А она билета не покупала. Следовательно, ехать в Париж поездом она не собиралась. И, следовательно, мэтр Леблан нам солгал… a va, Алекс? C тобой все в порядке? Ты очень побледнела – может, тебе таблетку какую принять?

– Я тебя внимательно слушаю. Продолжай, со мной все в порядке.

– И, раз он солгал, значит, у него был в этом интерес. Иными словами, к исчезновению Ксюши он так или иначе причастен… Ты уверена, что…

– Продолжай, я сказала! – сердито воскликнула Александра. – Уж и побледнеть нельзя, сразу на женскую слабонервность спишут!

– В таком случае возникает вопрос: почему? И у меня возникает ответ: в замке случилось происшествие, человек упал со скалы; есть подозрение, что падение не случайно. И Ксюша могла заметить что-то такое, что могло кинуть тень на Леблана!

– Он ведь уехал до происшествия!

– Верно. Я и сам не знаю, что могла увидеть или услышать Ксюша. Но зато я знаю, что погибший – тоже адвокат, мэтр Шавиньи. Поэтому я запросил информацию на обоих, чтобы попробовать найти те дела, где они могли пересечься.

– Нашел?

– Пока нет. Дело в том, что мэтр Шавиньи не частный адвокат, а начальник юридической службы крупного фармацевтического комплекса. Так что с ним все просто: сфера его деловых интересов ограничена интересами его нанимателя, то есть фармацевтикой. А мэтр Леблан – частный адвокат, у него своя контора, набитая сотрудниками, работающими одновременно по делам совершенно различного профиля. Довольно легко найти информацию по тем, которые прошли через суд и уже закончены, но текущие дела – это тайна. И адвокаты по деонтологии связаны обязательством не разглашать их содержания. Хотя они, конечно, разглашают: скидывают информацию журналистам, а после того как появятся публикации, так уже вроде бы не о чем хранить тайну…

– Зачем? Каков здесь интерес адвокатов?

– О, разный. Кто-то сам хочет прославиться, чтобы журналисты поминутно упоминали его имя; кто-то пользуется взаимными услугами – когда им надо, прикормленные журналисты повернут материал в нужную сторону; кто-то просто за деньги…

– Я думала, что такое только в нашей стране бывает, – пробормотала Александра.

– Вы там, пока сидели за «железным занавесом», насочиняли себе сказочек насчет идеальной демократии, что понятно: людям всегда хочется верить, что на земле есть царство справедливости. Но его, увы, нет нигде. Есть просто человеческие особи, не слишком обремененные моралью, у которых существуют определенные интересы, идущие вразрез с интересами других особей. И каждый пытается отстоять собственные – неизбежно в ущерб другим. Адвокаты же служат на этой земле советниками дьявола: как лучше извести противную сторону. А некоторые представители этой касты – редкие, слава богу! – берутся ее извести даже вполне физически… Не своими руками, разумеется. При этом они считают, что служат своей профессии: решают проблемы клиентов.

– Так ты хочешь сказать… Что… Леблан мог убить Ксюшу?!! Если она увидела нечто, что могло его скомпрометировать?!!

– Мог, Алекс. – Лицо Реми сделалось жестким, на скулах заходили желваки. – Но мы не будем об этом думать. Мы будем искать Ксюшу и надеяться, что она жива и здорова.

– Надеяться? – тихо проговорила Александра. – У нас еще что-то осталось для надежд?

– Ты сама сказала, вспомни: у тебя чувство такое, что у Ксюши неприятности, но она жива… Я никогда не видел, чтобы сестры так любили друг друга, как вы с Ксюшей. У вас с ней какая-то кровная, звериная связь. Вы чувствуете друг друга интуитивно… И я верю твоим ощущениям, Алекс.

– Спасибо, Ремиша, – прошептала Александра, стараясь не расплакаться. – Как же нам теперь искать Ксюшу?

– Нам нужен Леблан, а его нет, вот в чем проблема. Только он знает, куда подевалась Ксюша… Пока что я пойду в полицию, сделаю заявление. Они искать не станут – суток даже не прошло, но я все равно сделаю. Есть шанс, что их удастся расшевелить гипотезой о том, что Ксюша могла видеть что-то важное… А потом мы с тобой обсудим, как ее искать. Жди меня здесь, ладно? Тебе взять еще пива?

– Спасибо, нет. Я пока Алеше позвоню.

– Хорошая мысль, – кивнул Реми. – Спроси, как там у него дела. Если он вдруг освободился, пусть едет к нам. Две головы хорошо, а три лучше. Тем более когда третья – Кисова…

Реми не стал ей говорить, как он боится идти в полицию. Чтобы не услышать там, что искать Ксюшу бесполезно. Потому что она находится в морге…

Он ушел, строгий и сосредоточенный, а Александра осталась сидеть, тихо сглатывая слезы, – теперь, когда Реми не было рядом, она позволила себе расслабиться.

Алеша позвонил сам и вовремя, не то бы она не удержалась и разрыдалась в голос.

– А что у тебя? – спросила она, закончив печальное повествование об их с Реми бесплодных похождениях и гипотезах.

– У меня тоже ничего хорошего, – мрачно сообщил Кис, выслушав ее. – У меня труп…

…Ему наскучило смотреть в окно поезда – мелькание пейзажей на такой высокой скорости бысто утомило, разболелись глаза и виски. В вагонах предлагали еду – разносили упакованные подносики, как в самолете, – и Алексей соблазнился: есть хотелось до одури, оголодал со вчерашнего ужина.

Жизнь показалась куда симпатичнее после еды и чашки крепкого, горячего кофе, который, однако, не помешал ему задремать на часок: давала себя знать почти бессонная ночь в машине.

Кис проснулся, когда до Парижа оставался час дороги. Он решил позвонить Ларисе, чтобы не терять времени и получить хотя бы базовую информацию для размышлений. Пока он доберется до ее дома, на основе этой информации у него сформируются точные вопросы, и дело пойдет поживее.

– Давайте с самого начала, – сказал он ей. – Я знаю, что Михаил Левиков приехал к вам в Париж. Извините, но мне пришлось прочитать вашу переписку. – Кажется, Лариса подавила какое-то смущенно-возмущенное восклицание. – Он поселился в вашей квартире?

– Нет… Я не могла сразу поселить Мишу у себя… Мы ведь были знакомы только по переписке… Он жил сначала в квартире моих знакомых. Но через несколько дней мы уже… Он уже… Он через два дня перебрался ко мне… Мы друг другу… понравились, – выдавила она из себя, умирая от неловкости перед незнакомым мужчиной в телефоне, который так бесцеремонно и непрошено влез в их тайну.

Кис уловил эту интонацию.

– Лариса, давайте сразу договоримся: я не интересуюсь вашей личной жизнью. Я хочу знать о ней только то, что может дать какую-то зацепку. Кроме того, я не являюсь сторонником домостроя и не осуждаю ни его, ни вас. И вообще, это решительно не мое дело. Хотя между нами, – Кис улыбнулся в телефон, стараясь расслабить напряженную до кончиков волос Ларису, – я встречался с его женой и… Скажем так: я понимаю Михаила. Так что не надо меня стесняться, потому что иначе на ваше мычание и уклончивые ответы уйдет слишком много времени. Идет?

Вздох облегчения подтвердил, что «идет».

– Жене Михаил сказал, что фирма поселила его в квартире, ей принадлежащей. А вы говорите – поселили его у друзей.

– Он… Миша неправду сказал жене. Не мог же он…

– Конечно, не мог, – быстро согласился Кис. – Итак, через два дня Михаил поселился у вас. Что дальше?

– Я хотела продать его изобретение. Вы о нем знаете?

– В общих чертах. Какой-то крем для лица? В письме вы называли его гениальным.

– Это действительно гениально. Только это не крем. Это молекула, которая может использоваться в креме, лосьоне, маске – неважно. Михаил путем генетических манипуляций над микробами заставил их продуцировать эту молекулу. Это ноу-хау, этот секрет на вес золота.

– А что она делает, эта молекула?

– Она омолаживает кожу. Причем не так, как болтает реклама известных кремов: разглаживает морщины и прочее – ничего они не разглаживают! Миша же изобрел настоящий рецепт вечной молодости! Настоящий, понимаете? Он не только предохраняет кожу от старения – он реально омолаживает уже увядшую кожу! Вы не представляете, какое это сокровище для косметической промышленности! Можно больше не делать подтяжки, не впрыскивать бутулотоксин, не ходить по пластическим хирургам: утром нанес крем на лицо – и забыл. На тело тоже можно…

– У вас, как я понял, уже до его приезда были потенциальные покупатели на его изобретение?

– Да, но это была клиника, а Миша сказал, что предпочитает его продать фармацевтам. Он сам много лет работал в лаборатории при Институте генетики, где по заказу фармацевтической промышленности искал средство для полного выведения всех «сорняков» на коже: прыщей там, угрей и так далее. Поэтому он называл его «гербицидом для кожи», – Кис услышал, как она улыбнулась. – Так он и нашел молекулу. Но она неожиданно оказалась очень мощным регенератором эпидермиса… Вам понятно, о чем я говорю?

– В общих чертах.

– Ну вот, а работа с генами требует большой серьезности и специального оснащения. Миша сказал, что лаборатории клиник им не располагают. Кроме того, он не хотел с ними…

– Лариса, давайте оставим то, что Михаил не стал делать, на потом. Поговорим о том, что он сделал.

Лариса была многословна – вернее, в обычной жизни это вполне нормальная женская разговорчивость, но, когда нужны основные факты, лишние детали мешают.

– Тогда я взяла рандеву с фармацевтами – точнее, с одной очень крупной, всемирно известной французской компанией, «Провентис-Фарма». И мы пошли. Вдвоем, потому что Миша по-французски не говорит, надо было помочь с переводом. А я сама по образованию химик, так что суть дела поняла. Они очень, очень заинтересовались! Попросили десять дней, чтобы изучить его досье, – он принес пухлую папку с формулами, технологией и результатами испытаний. Даже предложили Мише задержаться в Париже – у него до отъезда оставалась только неделя – и обещали возместить расходы на новый билет: вот как заинтересовались! Я только его просила не рассказывать самого главного: всегда существует опасность, что изобретение украдут… А сами потом разведут руками и скажут, что оно их не интересует… У него, конечно, в России есть патент – да кого он остановит? Поэтому самый главный секрет, ноу-хау, Миша им не выложил. Это биотехнология на генном уровне: суть в том, что в микроб, вернее, в цепочку его ДНК, надо ввести один ген, чтобы микроб с измененной генной структурой начал производить чудо-молекулы. Это продукты его обмена, «микробий стул», если можно так выразиться… Потом эти измененные микробы помещают в питательную среду, и они начинают размножаться, образуют целые колонии и производят нужные молекулы в промышленном количестве… А дальше, по определенной технологии, делается очистка продукта. Потом эти молекулы можно добавить в крем или мазь – это уже дело косметической промышленности, которая бы непременно стала покупать их у лаборатории. Бешеные деньги! Именно поэтому я боялась, что идею – какой именно ген и в какое место цепочки ДНК нужно вставить – могут украсть…

– Так он не подписал контракт?

– Пока нет, я же вам говорю: они попросили десять дней на размышление. Их главный технолог должен изучить досье – они сняли с него копию, а адвокат тем временем должен подготовить проект контракта. Они только сказали, что идея им кажется плодотворной и перспективной, и если экспертиза подтвердит это впечатление, то они не только готовы купить изобретение, но и предложить Мише пост инженера и возможность возглавить этот проект… Инженер во Франции – высокая и хорошо оплачиваемая должность, если вы не в курсе. Миша был так рад, знали бы вы… Он все говорил мне, что я его добрая фея…

– Так оно и есть, – согласился Кис. – И при каких обстоятельствах он пропал?

– Нам позвонили от «Провентис-Фарма» через пару дней и предложили Мише в ожидании решающей встречи посетить их производство и лабораторию на юге Франции. Сказали, что оплатят проезд и проживание да к тому же на месте организуют экскурсии по достопримечательностям. Я очень хотела поехать вместе с ним, но у меня работа… Я взялась сопровождать одну русскую семью по Парижу – они мои постоянные клиенты, нехорошо отказываться в последний момент. К тому же фармацевты нашли русскоговорящего гида для Миши – не то бы я все бросила и поехала, несмотря на клиентов… Как чувствовало мое сердце, что это не к добру!

– Когда он уехал?

– Ровно неделю назад. Должен был вернуться вчера – и не вернулся…

– Звонил?

– Один раз, в день приезда, вечером, что благополучно доехал, и потом на следующий день, утром, перед экскурсией… Может, он нашел там другую женщину? Он теперь почти стал богачом… Я его больше не интересую?.. Но пусть так, Алексей, пусть даже так, только я должна это знать. Я хотя бы перестану бояться, что с ним случилось несчастье. Пусть уж лучше другая женщина…