Клоун Браун Картер
— А для меня, Изабель, она была просто незабываемой. Прокатиться в прекрасный летний день с одной из самых очаровательных женщин на свете — таинственной и преступной, но тем не менее знать, что под твердым панцирем скрывается…
— Помолчи уж лучше! — вскипела она.
— Элтон Чейз, кажется, говорил, что Джанос собирается к Эндерсону на два-три дня, так?
— Да… — буркнула она.
— Нина сказала, что он собирался вернуться только вчера, а на самом деле он вернулся уже в среду около полуночи…
— И что из этого?
— Еще не знаю, — ответил я. — А что тебе известно об электронной штуковине, над которой работал Эндерсон?
— Очень немного… — Изабель задумалась на мгновение. — Элтон Чейз говорил, что она стоит целое состояние и ее надо запатентовать так, чтобы никто не мог подкопаться.
— В доме Эндерсона я не нашел ни приборов, ни бумаг.
— Может быть, он захватил их с собой?
— Не думаю…
— На самом деле мне сейчас совершенно наплевать на все это, — проговорила она с раздражением. — Я устала, голодна и хочу пить. Отвези меня домой, Эл Уилер, где я смогу наконец залезть под холодный душ. И не звони мне… Я сама позвоню тебе. Может быть…
Я высадил Изабель у дома около четырех часов. Она даже не попрощалась со мной. Не кивнула мне и не помахала рукой. Я дал газ и поехал в центр города в бюро Джаноса.
Секретарша сообщила мне, что мистер Джанос уже уехал домой. Может быть, тогда я могу поговорить с мистером Риверсом, поинтересовался я. Она ответила, что Риверс у себя в бюро, и попросила назвать ей свое имя. Я представился, она связалась с мистером Риверсом, и тот сказал, чтобы я шел прямо в его кабинет.
Кабинет Риверса был раза в три меньше кабинета Джаноса, но обставлен с той же роскошью.
Увидев Риверса во второй раз, я убедился, что он не так уж и молод: просто, как говорят, хорошо сохранился. На нем был добротный костюм, видимо, сшитый на заказ, рубашка цвета хаки и галстук.
— Чем могу служить, лейтенант? — спросил он с едва заметной, но тем не менее крайне самодовольной улыбкой.
Я плюхнулся в кресло, не дожидаясь приглашения, и неторопливо закурил сигарету. Его улыбка сразу же исчезла. Он сел за письменный стол и неодобрительно посмотрел на меня.
— Я, собственно, пришел только чтобы узнать, хорошо ли вы повеселились на маскараде у Шепли? — сказал я холодно.
— На маскараде? — растерянно повторил он. — Не был я ни на каком маскараде. Вы ошибаетесь, лейтенант.
— Значит, не были?
— Не был…
— В таком случае зачем вы брали напрокат костюм?
— Костюм? — Он снова непонимающе посмотрел на меня, но через секунду лицо его прояснилось, и он облегченно вздохнул. — A-а, понятно! Вы имеете в виду костюм клоуна?
— Именно, — подтвердил я.
— Меня попросил об этом Элтон Чейз. Сказал, что собирается на бал…
— Где вы его взяли?
— В маленьком ателье. — Лицо Риверса помрачнело. — Я вообще не понимаю, откуда у них клиенты. Хозяин — совершеннейший невежда и грубиян.
— Вы взяли костюм на имя Чейза?
— Нет… — Он слегка побледнел. — Этот старый хрыч вел себя так, что я не захотел называть настоящих имен. Назвался мистером Смитом. — Он пожал плечами. — Возможно, это было глупо.
— Вы действовали по наитию, — заметил я с видом человека, хорошо разбирающегося в таких вещах. — Временами человек, сам того не осознавая, повинуется подсознательным импульсам…
— Очень рад, что вы меня понимаете, лейтенант. — На его лице снова заиграла улыбка. — Мистер Джанос рассказал мне, что на бедняге Чейзе, когда его нашли мертвым, был костюм клоуна, и тогда я сразу понял, что рано или поздно вы все равно узнаете, откуда он взялся. Мне очень жаль, что я доставил вам лишние хлопоты.
— Пустяки! — великодушно заявил я. — Но теперь вы действительно можете мне помочь.
— Охотно, лейтенант, охотно…
Судя по всему, говорил он вполне искренне.
— Насколько я понимаю, фирма Джаноса занимается посредничеством и маклерской работой?
— Можно выразиться и так… Мистер Джанос очень хорошо чувствует, где и на чем можно заработать. Я лично отвечаю за бухгалтерию. Работа временами довольно нудная, но именно она, в первую очередь, позволяет понять, выгодна та или иная сделка или нет.
— Конечно, — поддержал я его. — А Чейз что, был делопроизводителем?
— Он претворял в жизнь замыслы и идеи мистера Джаноса. — Риверс развел руками. — Когда дело начинает идти полным ходом, Джанос часто теряет к нему интерес. Вот Элтон и занимался тем, что доводил дело до конца, предоставляя Джаносу заниматься новыми идеями.
— Они ладили друг с другом? Или у них были трения?
— Нет, они ладили… Если между ними что и было, то мне об этом неизвестно.
— А что вы скажете о Дэвиде Шепли?
— О Шепли? — Он нахмурился и покачал головой. — Ничего. Кажется, раньше он и Джанос работали вместе, но это было еще до того, как здесь появился я.
— Вы давно служите в фирме?
— Дайте посчитать… — Он на мгновение задумался. — Уже полтора года…
— Вы знаете человека по имени Эндерсон?
— Лично нет. Но, разумеется, слышал о нем. Сейчас мистер Джанос ведет с ним дела.
— Вы не знаете подробностей?
— Очень смутно. — Он снова пожал плечами. — Насколько мне известно, Эндерсон изобретатель. И он совершил открытие, которое позволит сделать большой шаг вперед в технике записи звука. Вот и все, что я могу сказать, лейтенант. Ведь я бухгалтер и в технике смыслю мало.
— Так, так, понятно… А как вы думаете, кому могло понадобиться убивать Чейза?
— Вот тут я совсем не могу вам помочь, лейтенант. О его личной жизни я совершенно ничего не знаю.
— И вы говорите, что он ладил с Джаносом?
— Да, отношения у них всегда были хорошими. — Он на мгновение задумался. — Они не питали взаимных симпатий, но на работе это никак не отражалось.
— А миссис Джанос вы знаете?
— Очень плохо… — Я уловил в его голосе настороженность. — Из всего, что я слышал о ней, я, конечно, составил кое-какое представление. Но оно целиком основано на слухах. А я не очень-то им доверяю. Кроме того, — он широко улыбнулся, — я твердо верю в высокий смысл брачных уз, поскольку сам намерен скоро жениться.
— Что ж, примите мои поздравления! — сказал я без всяких эмоций. — А могу я спросить, кого вы собираетесь осчастливить своим вниманием?
— Мне кажется, вы уже знаете эту даму, лейтенант. — Его улыбка стала еще шире. — Ее зовут Изабель Мерман.
Глава 7
Я зашел в ресторан и заказал бифштекс, который оказался настолько недожаренным, что я подумал: его, видимо, просто отрезали от живого теленка и подали мне на стол.
Когда я вернулся домой, было уже половина седьмого. Я разделся, принял холодный душ, выпил такой же холодный коктейль и почувствовал себя лучше.
Когда я поглощал вторую порцию, зазвонил телефон.
— Уилер? — Доктор Мэрфи глубоко вздохнул. — Нельзя так жестоко шутить, Эл. В таких случаях обычно предупреждают. Это было ужасно…
— Да, тамошняя атмосфера не освежает, — согласился я.
— У меня сразу же свело желудок, — продолжал жаловаться Мэрфи. — Его убили тем же способом, что и Чейза. Но вы, наверное, и сами это поняли.
— Конечно, — ответил я.
— В подобных случаях установить время смерти очень трудно, тем более что температурные перепады между днем и ночью очень большие. Но тем не менее ясно, что он мертв не менее двух суток, а может быть, и все трое.
— Точнее определить невозможно?
— Нет, — решительно ответил он. — Эд Сэнджер передает вам привет и просит сообщить, что добросовестно проделал свою часть работы, но, как всегда-, ничего не нашел. Однако на него, как он выразился, внезапно снизошло озарение и он собирается поделиться с вами своими мыслями, которые сразу помогут вам продвинуться в этом деле вперед.
— От него дождешься чего-нибудь путного! — в сердцах бросил я.
— Он считает, что вы должны искать человека, который одет во все черное, у которого большие острые зубы и который умеет летать…
— Графа Дракулу? — спросил я.
— Точно! — разочарованно сказал Мэрфи и повесил трубку.
Я вздохнул и набрал номер Джаноса.
После шести-семи гудков трубку сняли, и женский голос произнес:
— Алло?
— Миссис Джанос? — спросил я. — С вами говорит лейтенант Уилер.
— Слушаю вас, — флегматично сказала она.
— Я бы хотел повидаться с вашим супругом. Он дома?
— Да.
— Примерно через полчаса я буду у вас, — сказал я и сразу же услышал щелчок. Трубку повесили.
Низко на небе висел красноватый месяц, прохладный ветерок обвевал мне лицо, пока я спускался на машине по дороге, ведущей в долину.
Особняк Джаноса светился, словно рождественская елка. Я подъехал к дому и остановил машину. Поднявшись по ступеням веранды, я хотел было позвонить, но в последнюю секунду заметил, что дверь не заперта. Значит, меня все-таки видели? Я открыл дверь и вошел в холл.
В доме царила неестественная тишина, и у меня в желудке опять начало урчать. Одной насильственной смерти в день вполне достаточно, подумал я. В следующее мгновение в гостиной раздался визг, и мне сразу стало легче.
Когда я вошел в комнату, Нина Джанос тяжело поднималась с пола. Пряди длинных волос цвета виски в беспорядке падали на лицо, но не могли срыть ужас в ее голубых глазах. Увидев меня, она замерла на четвереньках. На ней ничего не было, кроме трико, а на спине четко вырисовывались четыре багровые полосы, из которых сочилась кровь.
В нескольких футах от нее стоял Джанос — в рубашке с расстегнутым воротом и светлых брюках. Одет он был так, как и подобает быть одетым супругу, собирающемуся провести приятный вечер. Лишь хлыст, который он держал в руке, не вписывался в этот мирный домашний ансамбль.
— Стерва! — шипел он. — Поганая изолгавшаяся стерва!
Его жена озиралась по сторонам, выискивая путь к спасению. Увидев меня, она радостно вскрикнула. Спина ее напряглась, словно она собиралась подняться, но в этот момент Джанос снова взмахнул хлыстом.
Я подумал, что Элу Уилеру пора вмешаться в эту семейную сцену.
— Бросьте хлыст! — прикрикнул я.
Особой реакции на мои слова не последовало. Джанос лишь немного приподнял брови и посмотрел на меня холодными серыми глазами.
— Это мое личное дело, — неторопливо сказал он, тщательно выговаривая каждое слово. — Вас сюда не приглашали, лейтенант, и я прошу вас покинуть мой дом.
— Бросьте хлыст! — повторил я.
— Этого еще мало за то, что она мне сделала, — сказал Джанос. — Если бы я был мстительным человеком, лейтенант, я бы просто-напросто вырвал у нее сердце. — Вдруг он как-то странно поежился и передернул лопатками, словно ему за шиворот забралось насекомое.
— Мы можем не торопясь обсудить этот вопрос, — сказал я, медленно приближаясь к нему. — Бросьте плетку и давайте побеседуем.
— Сейчас уже поздно беседовать, — ответил он. — И вы мне никогда не поверите, лейтенант. Они заманили меня в ловушку. — Он кивнул в сторону своей жены, которая все еще сидела на полу. — С ее помощью они буквально прикончили меня.
— Побеседовать никогда не поздно, — возразил я. — Положите наконец куда-нибудь свою плетку.
Он бросил хлыст на пол. Потом провел обеими руками по густым темным волосам.
— Прошу вас, не подходите ближе, лейтенант, — сказал он почти нормальным тоном. — Иначе я буду нервничать.
— О’кей!
Я помог миссис Джанос подняться.
— Он — сумасшедший! — прошипела она. — Настоящий сумасшедший… Это он убил Элтона! — Когда она переводила дыхание, груди ее вызывающе поднимались. — Он и меня хотел избить до смерти только за то, что я сказала вам правду.
— Пошлите ее ко всем чертям! — вскипел Джанос.
— Сейчас мы поговорим, — спокойно сказал я. — Но ваша жена нуждается…
— Отойдите от нее! — грубо отрезал он. — Иначе я всажу в вас пулю!
Я обернулся и увидел в руке Джаноса револьвер. Сентиментальность стоила жизни уже не одному полицейскому. Если бы я не отвлекся на его истерзанную жену, то успел бы заметить, как он вынимал револьвер. Но теперь момент был упущен. Мне оставалось только повиноваться. Я отошел от почти голой блондинки, пытаясь сохранить видимость спокойствия.
— Убейте его! — прошептала Нина в самый что ни на есть неподходящий момент. — Он — убийца, и вы это знаете. К тому же он угрожает вам оружием. Вы имеете право его пристрелить в целях самообороны!
— Ну и стерва же ты! — Джанос сказал это, словно плюнул. — Змея ползучая! Ложись на пол.
Она тихо всхлипнула, но повиновалась. Джанос подошел к ней.
До этого момента его револьвер был направлен на меня, но в последнее мгновение он сделал едва уловимое движение, ударив жену рукояткой револьвера по голове. Нина распласталась на ковре.
— Я с самого начала должен был понять, что ее интересуют только деньги, деньги, деньги. Но я часто отлучался. Поэтому ей и удалось уговорить Чейза. Он всегда питал слабость к крупным и пышным блондинкам. Но он слишком поздно понял, что ей нужен был только его труп — и больше ничего. Чтобы обвинить меня в убийстве и расчистить себе путь.
— Почему бы вам не отложить револьвер куда-нибудь в сторонку. Наша беседа потекла бы спокойнее…
— Если я положу револьвер, вы сразу же броситесь на меня и все будет кончено, — сказал он. — Сейчас мне уже нечего терять, и, если вы приблизитесь хоть на шаг, лейтенант, я пристрелю вас!
— О’кей, будь по-вашему. Но мы тем не менее поговорим.
— Нина лгала вам с самого начала, — заявил Джанос. — С самого начала она знала, что в кресле с перерезанным горлом лежит Чейз, а не я. Она последовательно нагромождала одну ложь на другую. Ведь добраться до моих денег она могла, только перешагнув через мой труп.
— Вы говорили мне, что летали в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с изобретателем Эндерсоном, — сказал я. — Вы лгали. На самом деле вы ездили в пустыню за Лысой горой, где он жил.
— Вы там были?
— Да, сегодня… И нашел лишь его труп.
— И никаких следов изобретения? — Джанос усмехнулся. — Ни приборов, ни документов?
— Убили его тем же способом, что и Чейза, — добавил я. — Вы хотите сказать, что это не ваших рук дело?
— Я даже не знаю, стоит ли мне пытаться. — Он снова улыбнулся нехорошей улыбкой. — Я совершил непоправимую ошибку — поверил этому негодяю Элтону Чейзу. В понедельник утром я ненадолго заехал в фирму. И Чейз сообщил мне, что буквально несколько минут назад звонил Эндерсон. Он, дескать, был в страшном волнении. У него появилось подозрение. Далее Эндерсон якобы сообщил Чейзу, что он теперь и мне не может доверять, что встреча в его доме не состоится и что, если я хочу его видеть, я должен приехать в Лос-Анджелес, остановиться там в отеле в западной части Голливуда и записаться под именем Симпсона. А потом ждать — и больше ничего. Эндерсон сам свяжется со мной… Элтон сказал, что пытался вразумить этого безумца, но у него ничего не вышло. Мне выбирать не приходилось. Чейз отвез меня в аэропорт, где я оставил ему машину. В Лос-Анджелесе я снял номер в отеле «Фламинго» и стал ждать Эндерсона. Я прождал весь понедельник, весь вторник, но никто так и не появился. В среду около полудня мне позвонил Чейз. Он сообщил, что с ним только что связался Эндерсон и сказал, что встреча в Лос-Анджелесе отменяется. Теперь он якобы сидит дома и ждет меня там. Я спросил, какого черта, и Чейз ответил, что с этим изобретателем все ясно, но нам остается только терпеть, раз уж мы влезли в это дело. Вдобавок он заявил мне, что сдал мою машину на профилактический осмотр и она еще не на ходу. Поэтому он предложил мне взять машину напрокат и отправиться к Эндерсону.
— Вы так и поступили?
Он кивнул:
— Я добрался туда на закате. Эндерсон лежал на полу в гостиной с перерезанным горлом. Судя по всему, он был мертв уже давно. И никаких приборов или бумаг. Их наверняка похитили люди, которые его убили.
Я хотел добраться до ближайшего телефона и позвонить в полицию, но потом передумал. Вся эта история — полное безумие, и никто в нее не поверит. Я остановился в отеле под чужим именем и провел там два дня, ожидая человека, который так и не появился. Из номера я почти не выходил, поэтому и администратор вряд ли запомнил меня. А потом он все обставил так, чтобы подозрение пало именно на меня. Поэтому я не стал звонить в полицию, а поехал домой.
— В той же машине, взятой напрокат?
Он коротко кивнул:
— До дома я добрался около одиннадцати. Моя машина стояла в гараже. Значит, Элтон Чейз сейчас у меня в доме, подумал я. Возможно, вместе с этой стервой, моей женой. Я представил, как они валяются в постели и хихикают, как ловко им удалось меня провести. Подставили меня под обвинение в убийстве Эндерсона, завладели его изобретением, и к тому же, как только я попаду в лапы полиции, Нине достанутся все мои денежки.
— И вы застали их вместе? — спросил я.
— Если бы так! Тогда бы я действительно стал убийцей, — ответил он. — Но когда я пошел в библиотеку, Элтон был уже мертв. И я потерял голову. Его убили тем же способом, что и Эндерсона. Я опрометью бросился к машине и гонял как бешеный туда-сюда по дороге, пока не пришел в себя. После этого я решил: мой единственный шанс вернуться домой, сделав вид, будто только что прибыл из Лос-Анджелеса и ни о чем не знаю. Это дало бы мне время, чтобы попытаться вычислить настоящего убийцу.
— Но в тот вечер я описал вам Чейза, и вы ответили, что не знаете никого похожего.
— Я соврал и, по всей вероятности, допустил ошибку, — ответил он. — Я не знал, что Нина успела наболтать вам про меня. Я чувствовал, что меня загнали в угол и мне придется отвечать за два убийства, которые я не совершал.
— Итак, вы утверждаете, что невиновны, — сказал я, — и стали жертвой своей жены и Чейза. Судя по вашему рассказу, Чейз обманом заставил вас два дня проторчать в отеле в Голливуде, а сам тем временем поехал к Эндерсону и убил его, так?
— Да.
— Но вашей жене этого показалось мало. Она убила Чейза и пытается теперь сделать так, чтобы на вас пали подозрения в обоих убийствах?
— Именно так, лейтенант.
— Но это противоречит фактам, — сказал я. — Нина мне рассказала, что она договорилась с Чейзом уехать пораньше с вечеринки и встретиться с ним в вашем доме. Чейз уехал первым. Поехал он на вашей машине. Нина ушла с вечеринки позже. А вернувшись домой, увидела, что он уже мертв.
— Выходит, вы верите этой лживой бабе больше, чем мне?
— А вы поставьте себя на мое место, — предложил я. — Если я поверю вашей версии, что вы пробыли два дня в Лос-Анджелесе, а потом поехали к Эндерсону и нашли его мертвым, то как ваша жена могла знать, что вы предпримете дальше? Как могла она быть настолько уверена, что вы не позвоните в полицию? И как вообще она могла предугадать все ваши поступки? Ведь вы могли просто сесть в машину и отправиться в Мексику. Если уж она убила Чейза, значит, она наверняка должна была знать, что вы поступите так, а не иначе, то есть поедете прямо домой, а не куда-либо еще. В противном случае все ее планы потерпели бы крах.
— Чейз же сказал мне, что пойдет на вечеринку к Шепли, — бросил Джанос. — И обещал, что уйдет оттуда пораньше и будет ждать меня здесь, чтобы узнать, как прошла моя беседа с Эндерсоном.
— Сейчас, к сожалению, Чейз уже ничего не сможет отрицать, — буркнул я. — Он мертв.
— Как ей удалось привлечь нас на свою сторону, лейтенант? — прошептал он. — Она что, пообещала вам вознаграждение? Место рядом с собой в постели?
— Нет, — хмуро ответил я. — Она позвонила мне вчера и сказала, что ей надо срочно поговорить со мной. Около пяти часов я приехал к ней. И она заявила мне, что Чейза убили вы и что она очень боится, что вы убьете и ее. Но сегодня я прихожу в наш дом и собственными глазами вижу, как вы истязаете ее плетью. А когда я пытаюсь помешать вам, вы выхватываете револьвер и начинаете мне угрожать. И вы считаете, невиновный стал бы вытворять такое?
— Этот разговор — напрасная трата времени, — сказал Джанос. — Я, собственно, так и думал с самого начала.
Нина тихо застонала и медленно повернулась на бок. Ее супруг молча наблюдал за ней, и я заметил, что палец его начинает нажимать на курок.
— Только без глупостей, — предостерег я его.
— Теперь мне все равно, — прошипел он в ярости. — Она разбила мою жизнь. Почему она должна выйти сухой из воды?
— Ты прав, — пробормотала Нина еле слышно, — кончай все это, только побыстрей… — Немного приподнявшись, она смотрела на своего супруга глазами, полными ненависти.
Джанос плотно сжал губы. Было видно, что он готов выстрелить в любую секунду, но мизерный шанс у меня все-таки оставался. Даже если он и убийца, он хоть на мгновение, да заколеблется, прежде чем пустить жене пулю в лоб. В это мгновение я и должен его опередить.
Я приподнялся на носки и, вытянув руки, прыгнул. Но он среагировал на мой героический прыжок и отступил в сторону. Я пролетел мимо и шлепнулся на пол. Прокатившись по инерции вперед, я довольно сильно ударился о стену. В голове раздался колокольный звон, а из глаз посыпались искры. Аплодисментов я не услышал. Правда, какое-то утешение было: я остался жив. Я это знал наверняка — слишком уж сильна была боль, которую я испытывал.
— Может, вы и правы, лейтенант, — словно издалека донесся до меня голос Джаноса. — Она не стоит этого. Пусть влачит свое жалкое существование в этом аду, который именуется землей. Возможно, другого ада вообще не существует.
Я повернулся на спину и закрыл глаза, поджидая, пока комната вокруг перестанет вращаться. Когда я осторожно открыл один глаз, я увидел, что Джанос наклонился и смотрит на меня.
— Буду великодушен, — сказал он. — Я предоставлю вам право выбора.
— Вы это о чем? — Я попытался сесть.
— Вы верите или ей, или мне. В первом случае дело закончено, но мой призрак не оставит вас в покое, во втором — вам надо продолжать расследование.
— Послушайте, Джанос, — медленно проговорил я. — В данный момент я не верю ни вам, ни ей. Мне нужно время, чтобы разобраться. Спрячьте револьвер, и мы сможем…
— Через десять секунд я буду об этом знать, — сказал он спокойно.
— Что будете знать? — Я пристально посмотрел на него.
— Что произойдет… — Он снова провел рукой по усам. — Принесет ли это страдание. Уйду ли я окончательно, или там где-то есть иной мир…
— Только не делайте глупостей! — вскричал я, но он словно не услышал моих слов.
— Помните, вы спросили меня прошлой ночью? — проговорил Джанос. — Да, это я первым решил, что моя вторая жена сама прыгнула с балкона. Потому что ей некуда было больше идти. Как мне теперь… — Внезапно он улыбнулся. — Всего вам хорошего, лейтенант. Кто знает, может, мы еще встретимся, когда придет вас час.
Он не спеша поднял тяжелый револьвер тридцать второго калибра, плотно прижал дуло к подбородку и нажал на курок.
Глава 8
Доктор Мэрфи вернулся в гостиную, увидел, что я стою у бара, и направился ко мне.
— Дайте мне что-нибудь выпить, — сказал он. — Все равно чего. Но лучше — двойную порцию.
Я налил в рюмку виски и протянул ему.
— Как себя чувствует миссис Джанос? — спросил я.
— Вы хотите с ней поговорить?
— Не сейчас.
— И правильно. Я сделал ей укол. Такой дозой снотворного можно усыпить и слона. Я думаю, она сейчас спит.
— Ей сильно досталось?
— Завтра у нее вскочит шишка на лбу, но ничего серьезного с головой нет.
— А спина?
— Спина некоторое время, конечно, поболит, но это не смертельно. Мне кажется, вы чересчур уж беспокоитесь о здоровье этой дамы.
— Не уверен, что «беспокоюсь» это подходящее слово, — сказал я. — Судя по всему, она настоящая бестия. Но ее супруг, мне кажется, ни в чем не уступал ей.
— Это тот самый, труп которого увезли санитары десять минут назад?
— Он самый, — подтвердил я.
— Меня это, конечно, не касается, — проговорил доктор. — Но вы что, действуете методом исключения?
— Острите? — буркнул я.
— Вы громоздите трупы один на другой с такой скоростью, — продолжал Мэрфи, — что, вероятно, последний оставшийся в живых будет убийцей, не так ли?
— Очень остроумно, — заметил я. — Просто животик надорвешь от смеха.
— Кстати, сегодня вечером я произвел вскрытие Эндерсона. — Мэрфи решил сменить тему. — Все за то, что он был мертв уже трое суток, а не двое. Имейте в виду на всякий случай. Может пригодиться в работе. Горло у него было перерезано точно таким же манером, как и у первого, — справа налево. Поэтому можно с уверенностью сказать, что убийца не левша. Это вам что-нибудь дает?
— Очень полезная информация, — отозвался я.
— Рад, что смог оказаться вам хоть в чем-нибудь полезным, — сказал Мэрфи, недоверчиво глядя на меня.
— Разумеется, из троих подозреваемых двое потеряли правую руку в автомобильной катастрофе, а третий — карлик. Но ведь он спокойно мог встать на стул и перерезать этим людям глотки!
— Вы считаете, что теперь пришла моя очередь смеяться? — Он допил виски, с сожалением посмотрел на пустой бокал и потом сказал: — Я пойду, Эл… Кстати, дежурный, который любезно сообщил мне, что вы хотите меня видеть, упомянул также и о том, что шериф вот-вот взорвется. Дескать, он сказал, что, если бы вы вместо того, чтобы разъезжать по пустыне, выбрали время зайти с рапортом в бюро, вам не пришлось бы докладывать так часто о нахождении очередного трупа.
— Приму к сведению, — пообещал я. — Премного благодарен!
— Мне всегда доставляет радость подбодрить ближнего своего, — ответил Мэрфи. — Думаю, что утречком я еще забегу сюда проведать вдову. Вдруг проступит еще парочка синяков.
— В самых интимных местах?
— Надежда всегда живет в сердце врача. И, пожалуйста, окажите мне любезность, Эл, не выискивайте очередной труп раньше завтрашнего дня. Даже у дежурного в морге начинается нервный тик, как только он слышит ваше имя. — Он по-дружески помахал мне рукой и исчез за дверью. Я же налил себе виски. В бюро идти не хотелось, домой тоже. Выбор был невелик.
В половине одиннадцатого я стоял перед дверью ее квартиры и нажимал на кнопку звонка. Мне пришлось проделать это три раза, прежде чем дверь открылась, насколько позволяла цепочка, и зеленый глаз с недоверием посмотрел на меня.
— Я же сказала, что позвоню, — бросила Изабель.
— Это не личный визит, а официальный, — ответил я. — Может быть, показать жетон?
— О-о!
Она сняла цепочку и впустила меня. Я вошел в переднюю. На Изабель был короткий шелковый халатик, гладкие черные волосы отливали матовым блеском.
— Ну и ночка, — сказала она.
— Вальпургиева?
— Вроде того. Проходи.
Маленькая гостиная была обставлена с аристократической небрежностью. Я осторожно присел на какую-то абстрактную штуковину из пластика. Она тоже села на подобную же конструкцию напротив меня.
— Значит, это деловой визит… — Она смотрела на меня совершенно серьезно, но, судя по насмешливой искорке в глазах, ей было понятно, что я лгу.
— Для начала я хотел бы принести тебе мои поздравления и соболезнования, — начал я.