Шмель в паутине Никитин Олег
16.7. Материалы первоначальной и последующих проверок резидента (требования проверок по оперативно-справочным, розыскным и оперативным учетам).
16.8. Лист учета работы резидента (приложение 40) – для резидентов, находящихся на постоянном денежном содержании.
16.9. Регистрационный лист выдачи вознаграждений, пособий и иных выплат (приложение 41), который хранится в деле в порядке, предусмотренном подпунктом 14.7 настоящей Инструкции.
«Инструкция о порядке регистрации дел агентурного аппарата»Когда спустя час Рауль в компании Бранки поднялся из-под земли, где располагались все основные служебные помещения кафе, состав посетителей успел сильно измениться. Сначала он хотел еще ненадолго остаться в тепле и рукотворном чаду, но потом заметил Одетту в компании какого-то пьяного матроса и отправился в гардероб.
– Эй, Рауль! – окликнул его Дитер на выходе. – Ты сегодня пешком?
– Что, совсем замерз?
– Все, кто мог, разъехались. А эти крепкие парни, что толкутся в зале, не разойдутся до утра. Ты же знаешь. Да и куда им идти?
– Не надоело тебе на пешеходов батрачить? – Рауль забрался на протертое сиденье Дитерова флаера и захлопнул натужно щелкнувшую дверцу. Туман был слишком тяжел, словно комьями свалявшейся ваты налипая на лицо и одежду. Кажется, где-то неподалеку еще бродило несколько неприкаянных людей. Огоньки их сигарет пылко, но тщетно боролись с тьмой.
– Но ведь ты не пешеход, – щербато улыбнулся Дитер.
Когда-то он работал на пару с Раулем, но после закрытия комбината так и не сумел отыскать себе работу, довольствуясь пособием.
– Вот отвезу тебя – и домой, – пробормотал Дитер, колдуя над панелью управления. Со второй попытки стержни выползли из реактора, и Раулю показалось, что атомная начинка при этом влажно и липко чмокнула, словно не желая выпускать замедлители. Всякий раз, когда ему приходилось летать на флаере Дитера, Рауль клялся себе, что больше никогда не сядет в эту колымагу.
Ржавая ограда подстанции задребезжала, рассеивая тугой поток воздуха из-под днища машины, а туман на минуту проредился, когда Дитер от души надавил на штурвал.
Родители уже спали, но в доме еще витал заманчивый дух паэльи. Рауль наскоро пожевал мяса, выковыривая его из овощей и прочих приправ, и отправился к себе.
Утром, выйдя часов в десять, он застал в гостиной обоих предков. Отец, как всегда, изучал распечатку местной газетенки «Вечерний Эль-Фернандо» за последние две недели, а мать возилась возле кухонного комбайна, перерабатывая тот центнер дармовых морепродуктов, что семейный рыбак привез из рейса. Старший Эндьета выглянул из-за бумажного края и покачал головой:
– Мог бы и помочь. Все-таки я улов тащил.
– Я тебя ждал. – Рауль налил себе кофе. – Полчаса возле моста проторчал. А что, твоя грависумка сломалась?
– Будет вам, – встряла Сусанна. – Розу будешь встречать?
– М-м… Тебе Алонса сказала?
– А сама не долетит? – хмуро сказал Мануэль. – Тоже мне, штучка. Нечего парня с толку сбивать.
– Да кто сбивает-то? Соседи все ж таки, не враги. Трудно, что ли?
– Может, и не трудно, хотя плутоний тоже денег стоит. У нее, поди, в Гаево два десятка ухажеров, и Рауль – двадцать первый. Что, не так? Могли бы и сами встретить, или такси вызвать. Да вот хоть Дитера нанять.
– Ну, пошла звездная пехота! С самого утра-то не заводись!
– Спасибо, ма, – сказал Рауль.
– Полетишь все-таки, – продолжал ворчать отец, но Рауль не слушал его, накидывая куртку. Судя по прогнозу, да и по виду из окна, сегодня было прохладно, хотя и не так, как вчера. Остатки туч еще бегали по небу, цепляя шпиль мэрии, а по ложбине гулял сырой ветер, трепля верхушки голых деревьев.
В гараже Рауль на несколько минут задержался, прослушивая двигатель и мечтая о том моменте, когда поставит на гравиблок насадку, детали для которой он заказал вчера. Он рассчитывал, что сегодня к вечеру почтовый автоматический флаер доставит ему все необходимые элементы. Пока прогревался реактор, Рауль представлял, как выписывает в небе самые мертвые, да что там, просто гиблые петли! А какая-нибудь девица, случившаяся в этот момент на борту машины, визжит от восторга и царапает длинными ногтями ремень безопасности. И мордашка у нее очень походит на Розину.
Дилижанс Гаево – Нордстрем он увидел издалека. Тот выделялся на фоне стайки частных флаеров, бороздивших небо над Эль-Фернандо, внушительными размерами и гулом маневровых сопел. Раулю удалось обогнать монстра на посадке, пока тот парил над посадочным пятачком вокзала.
Выбравшись из машины, Рауль небрежно облокотился о бампер и закурил. Не хватало только шляпы, которую следовало надвинуть на лоб. Завидев сквозь прутья ограды фигурку Розы с модной грависумкой бирюзового цвета, он вскинул руку и величаво махнул ей, и Роза откликнулась таким же жестом. На Розе красовался свитер в дырочках величиной с грецкий орех, а юбка, висящая на бедрах, удерживалась завязками и была стянута по подолу кулиской. На боку девушки топорщился карман-портфель, явно не перегруженный. По всему видно, в салоне дилижанса было жарковато, потому что свежий воздух родного города пришелся Розе не по вкусу: она запустила в сумку руку и вскоре закрыла дыры в свитере плотной длиннополой курточкой.
Рауль рассчитывал на короткий поцелуй в щеку, однако Роза лишь улыбнулась и опустила сумку возле багажника. В руке у нее поблескивал изящный матово-синий пульт гравитационного управления. Через секунду она все-таки прикоснулась к его небритой щеке густо накрашенными губами. Рауль ощутил, как масляный след размазался по коже, ему нестерпимо захотелось стереть его, но он удержался.
Если бы он не знал, что она только позавчера провалилась на конкурсе «Мисс ГГУ-47», он бы и не подумал, что с Розой неладно. Прилетела на каникулы, и только.
Рауль закинул ее саквояж в багажник и сел за штурвал.
– Домой? – спросил он.
– Нет… Ты еще бываешь в «Светоче»? Там все по-прежнему?
– Конечно. Фидель еще больше облысел. – Они одновременно рассмеялись: владелец бара был абсолютно лысым уже не первый десяток лет. – Может, слетаем в другое кафе? В прошлом году открылось одно на восточном склоне, в природной трещине. Называется «Коррида». Кухня что надо, особенно кукурузное суфле.
– Нет, завтракать я не буду. Иначе мамаша мне голову снимет. Уверена, что она всю ночь проторчала на кухне.
– Ладно, полетели в «Светоч». Ты какое пиво предпочитаешь?
Не успели они порассуждать о достоинствах разных марок, как внизу обозначилась стоянка. Пока Рауль маневрировал, Роза успела позвонить домой и сообщить, что пошла «прогуляться с Раулем по местам детства». Когда небольшой фурор, вызванный появлением Розы, улегся и девушка отправилась за один из столиков возле окна, Фидель спросил:
– Пойдешь сегодня на матч?
– Кто играет?
– Санта-кларские «Керберы» с нашими «Китами». Я бы пошел, да матросы опять набегут, чтобы у меня матч смотреть. Как думаешь, выйдут наши в первую лигу? В прошлом сезоне всего пары очков не хватило, чтобы «Сакуру» обойти.
– Может, и схожу. – Рауль подхватил кувшин пива и хотел уже пойти к девушке, как бармен вцепился в его рукав и слегка наклонился над стойкой.
– Ты поосторожней с этими моряками, малыш. Офелия тут немного поработала с людьми. Все говорят, они приехали из Уральца.
– Ну и что? – нахмурился Рауль.
– А то не знаешь? По ним сразу видать, что недавно из болотной колонии. Такие и в переулке пошалить могут, особенно тот, с камерой в телефоне.
– Спасибо, – пробормотал Рауль и поспешил к подруге.
– Давай же скорее! – воскликнула она и чуть ли не силой выхватила у него кувшин. Припав к носику, она жадно глотнула и зафыркала. – Всю дорогу хотелось чего-нибудь такого. Но в Гаево пиво все равно лучше, – заметила она.
Рауль разлил «Черный елей» по одноразовым кружкам и не торопясь присосался к своей. Напиток был, как всегда у Фиделя, на высоте.
– Не спорю, – сказал он. – Все-таки Гаево – столица целого округа. И пивной завод там стоит.
– Что завод! – подхватила Роза. – Только представь – подлетаешь ты к городу, а за бортом конец дня, ветра почти нет… Туч тоже не видать, и солнце уже касается моря, и от него к городу тянется будто живой огонь. Везде подъездные эстакады, воздушные стоянки, небоскребы, рекламные модули, гудит на посадке аэрокосм. А гражданские флаеры и аэробусы с принудительно перехваченным управлением зависли на высоте в сотню метров и замерли, точно сливы на прозрачных ветках.
«Не иначе проспект цитирует», – подумал Рауль.
– Я видел в кино, – сказал он.
– Прилетай как-нибудь в выходной, – горячо продолжала Роза. – Я тебе всякие памятники старины покажу. – Глаза ее мечтательно прикрылись, будто она уже месяц гостила на родине и буквально рвалась обратно, в Университет. – Ты знаешь, Гаево начали строить вместе с Валхаллой!
– У меня контракт.
– Ты так и собираешься на Антипова батрачить? – усмехнулась она. – При твоей квалификации можно найти работу и получше, да хотя бы и в Гаево.
– «Антипов» – богатая корпорация, – проговорил Рауль. Он разлил остатки пива. – Глядишь, в окружной филиал пригласят.
– Жди, как же! А кто в этой дыре останется? Вон, Пабло на дрифтер устроился, а он-то в двигателях поменьше твоего понимает. Кстати, я читала в газете, что «Каталония» скоро уйдет на профилактику в основной док. Пабло целую неделю будет гулять по Гаево!
Ее напор уже начал утомлять Рауля. Видимо, такая манера поведения считалась нормой в столицах, но сам он не привык, чтобы кто-то указывал ему, как жить. Он даже старику Эндьете долго не позволял рассуждать на тему поиска более престижной работы.
– Я и не собираюсь всю жизнь в Эль-Фернандо околачиваться, – сказал он. – С чего ты взяла?
Разморенный пивом и обществом когда-то любимой им девушки, Рауль достал из кармана визитку Вешкина и покрутил ее между пальцами. Голограмма, обесцвеченная светлым, белесым небом в окне, тускло блеснула буквами.
Роза выхватила у него клочок пластика и впилась в него глазами.
– «Русское поле»… – протянула она. – Операции с ценными бумагами… Ты разве в них разбираешься?
– На номер телефона посмотри, – отозвался Рауль. Кажется, нетактичные рассуждения Розы почти склонили его к тому, чтобы все-таки позвонить Вешкину.
– На ноль начинается, – покачала головой Роза, и волосы волной прокатились по ее плечам. Все-таки она по-прежнему нравилась Раулю, и с каждой минутой подростковые воспоминания о совместных прогулках по берегу океана и прочим малолюдным местам, и даже еще более ранние – о ребяческих заплывах через Фернандину, походах компанией и вдвоем по окрестным холмам – заполняли его голову, словно москиты ярко освещенную комнату. – Валхалльский, ишь ты. – Она распахнула темные глаза и прикрыла его ладонь своей, прохладной и влажной от соприкосновения с пивной кружкой. – Позовешь в гости? Всю жизнь мечтала на челноке прокатиться. Дорогой, зараза!
Они дружно рассмеялись, затем Роза взглянула на часики и нехотя встала. Видимо, ей что-то пришлось пообещать родителям.
«Мисс Ретро», 16 февраля 47 г.
Надеюсь, посетителям вашего сайта понравится моя мама Генриетта. Браслет с ее запястья, правда, теперь ношу я – она привезла его с Земли, на первом транспорте с колонистами. Это наша память о далекой родине, Швабской провинции.
Правда, красавица? Такая она и сейчас, разве что прибавилось в карих глазах мудрости и любви – теперь уже ко внукам…
Матильда Б., Сайт компании «Афалина»
Вернувшись домой, Рауль нашел на стуле в гостиной несколько пакетов с деталями. Наскоро пожевав бутербродов, он подхватил их, а также последний номер «Турбо», и вернулся в гараж. Ему не терпелось смонтировать насадку, он мечтал играть с гравитацией по своему желанию.
Первым делом он разложил детали на рабочем столе и быстро собрал из них желанный гравиблок.
Инструкцией предписывалось приладить его в двигательном отсеке, непосредственно на генераторе, а чтобы управлять гравиблоком, требовалось пропустить световоды до самой кабины. Их-то Рауль и забыл заказать. Но самое неприятное – генератор был так плотно оплетен коммуникациями, что расчищать между ними свободное место можно было бы до темноты.
Вот Рауль и приткнул насадку прямо в кабине, под штурвалом, где она смотрелась, по правде говоря, ненадежно и неэстетично. Пучок световодов, вынутый им из-под передней панели – потребовалось задействовать десяток-другой зарезервированных каналов, чтобы сигнал от насадки все-таки достигал генератора – терся о колени, как и острые углы насадки.
«Тьфу ты, какая гадость! – поморщился Рауль, оглядев всю конструкцию. – Завтра же закажу пару метров кабеля». Уже поднимаясь в кухню, он вспомнил, что не подключил задействованные им оптоволокна к компьютеру. Да и настройка бортового ПО отнимет еще уйму времени.
– Собираешься на матч? – спросила его Сусанна. – Папа тоже хотел посмотреть.
– Я не один… – сознался Рауль, наспех жуя горячую кесадилью. – Пусть свою машину возьмет.
Он взглянул на часы и метнулся к выходу – через пять минут он обещал быть на стоянке у Розиного дома. Когда Рауль подлетел, она уже подпрыгивала возле двери, напутствуемая матерью, и ежилась от вечернего ветра. Быстро темнело, и навигационные огни синими и зелеными бутончиками расцветали по всему Эль-Фернандо. Особенно ярко светилась лощина на юге, откуда уже доносился гул толпы. В темнеющем небе роились флаеры, и почти все направлялись на стадион.
Пожарный сезон открыт!
На спортивном полигоне Эль-Фернандо проведен матч первого тура 16-го чемпионата Северного округа по пожарно-прикладному спорту. Спонсор нашей команды в этом сезоне – компания «Всеобщие перевозки».
Победителем в преодолении стометровой полосы с препятствиями стал «кербер» Вроцлав Буловяк, а «кит» Борис Кропп был первым в подъеме по штурмовой лестнице в окно четырнадцатого этажа учебной башни. Наша башня, кстати, признана специалистами самой сложной в лиге. В упражнении с семиколенной выдвижной лестницей лидировали санта-кларцы Сергей Мвангу и Жоржи Сивухин. Но на эстафете 4х100 метров с тушением горящей жидкости вперед вырвались уже наши парни.
Также имитировалось повреждение цистерны с истечением метанола через пробоину и последующим его возгоранием. Тут парни из обеих команд выступили не слишком хорошо, а «кербер» Айвен Трофимов даже загорелся. Его тушение, так развлекшее зрителей, стало незапланированным испытанием для товарищей по команде.
Последним видом программы жребий выбрал развертывание термоядерной помпы. В нем участвовало по пять человек от команды. Успех зависел от каждого, и первое место досталось «китам»! Именно они с разрывом в три очка в итоге и стали победителями матча.
Наши пожарные после первого тура заняли третье место в таблице чемпионата, пропустив вперед себя лишь «Сакуру» из Якатаги и «Медведей» из Петровска.
«Вечерний Эль-Фернандо»
В радостно гомонящей компании фернандинцев Рауль с Розой протолкались через ворота полигона и подошли к стоянке. Среди множества полупьяных и просто ошалелых физиономий пятнами скорби выделялись постные лица гостей города, приехавших поддержать своих «Керберов» бодрыми речевками.
Фан-клуб арендовал для них целый дилижанс, и сейчас он заполнялся незадачливыми санта-кларцами. Прожекторы над полигоном постепенно тускнели.
– Словно в детство вернулась, – сказала Роза. Забравшись в Раулев флаер, она причесывала растрепавшиеся волосы, достав из сумочки зеркало. – В Гаево, сам понимаешь, таких забав каждый день – два десятка по всему городу, на все и не успеешь. Да и учиться надо.
«Или в конкурсах участвовать», – чуть не брякнул Рауль. Насадка больно стукнула его по колену.
– Что это у тебя тут болтается? – удивилась Роза.
Он завел реактор и помахал сразу нескольким знакомым, чьи машины оказались поблизости. Завидев девушку, парни на секунду выпучивали глаза, а затем с фальшивым сочувствием качали головами.
– Новая насадка, я ее только сегодня собрал, – проговорил Рауль. – В «Турбо» напечатали схему, вот и решил попробовать. Завтра на работе передвину ее под капот.
– А-а. – Роза тут же потеряла к новинке интерес. – Давай в твою «Корриду», попробуем суфле. Кабачковое, говоришь?
– Кукурузное.
Рауль дождался, пока самые нетерпеливые болельщики с гиканьем не умчались в темноту, освобождая пространство для свободного взлета, и плавно поднял машину. Дилижанс удрученных санта-кларцев все еще ожидал своих пассажиров, которые расползлись вдоль лотков с фирменной фернандинской текилой. Ей всегда нагружались все приезжие фаны.
Когда Рауль закрутил вираж вокруг комментаторской кабины, воздвигнутой над трибунами, ровный гул рулевых сопел внезапно перешел в визг. На обоих контрольных мониторах вспыхнули белые языки пара – настолько плотным потоком он вырывался из-под днища.
– Что случилось? – вскинулась Роза. Она уже успела пристегнуться и сейчас беспокойно озиралась по сторонам, явно ничего не понимая в показаниях терминалов и датчиков, утыкавших салон.
– Сам не пойму, – сквозь зубы ответил Рауль.
Первым делом он заподозрил свою новенькую насадку, однако почему в таком случае никаких проблем не возникло раньше, когда он заводил машину в гараже? Потом он вспомнил, как перед матчем увидел на стоянке знакомую физиономию контрактника, и тот, кажется, тоже заметил Рауля. Улыбка матроса была гадкой. Неужели эти каракатицы ухитрились залезть к нему в двигатель? Это было бы невероятно. Снизу донеслось знакомое завывание полицейского флаера, и машина с черной полосой вдоль оранжевого корпуса зависла в нескольких метрах от Рауля.
– Двигай отсюда, парень! – гаркнул интерком. – Хватит уже фейерверки пускать.
– Не могу, Гена, – медленно, стараясь не заорать, отозвался Рауль. – Флаер неуправляем.
Сержант выдал череду нелестных выражений в адрес корпорации «Антипов» и самого Антипова лично, а также тех, кто не следит за состоянием своей машины или, не приведи господь, не проходит техосмотр.
Лицо Розы успело дважды поменять цвет с бледного на пунцовый и обратно – ей было и стыдно за свое неловкое положение, и страшно.
На носу полицейского флаера распахнулось круглое отверстие, и Рауль в бешенстве стукнул кулаком по штурвалу. Он знал, что сейчас магнитная кошка на стальном тросе намертво вопьется в бок его машины. Любимый, годами лелеемый флаер Рауля, побитый и оцарапанный, препроводят в муниципальную ремонтную службу.
Но сержант не успел выпустить кошку.
Обезумевшая машина крутанулась на месте, а затем рванулась прямо на учебную башню, целя примерно на уровень четвертого-пятого ее этажа. Секунд через двадцать полета флаер должен был неминуемо врезаться в нее. И неважно, в какую часть стены придется удар – на скорости в сотни километров в час от машины останется груда металла вперемешку с окровавленными трупами.
– Сделай же что-нибудь! – визгливо крикнула Роза, дергаясь в захвате ремня. Истошный вой полицейской сирены, заглушенный ветром в вентиляционных отдушинах, захлебывался где-то позади.
И тут в очередной раз самодельная насадка больно ударила Рауля по ноге, словно пробудив какой-то резервный, свободный от паники участок мозга. Пилот рывком протянул руки вниз, поймал прибор и повернул один из двух отладочных верньеров, что торчали из корпуса управляющего блока.
Левый бок машины резко вздыбился, и башня прямо по курсу, с каждой секундой все быстрее летевшая на них всей своей громадой, словно завалилась на бок. Роза закричала еще громче: кажется, она попросту билась в истерике. «Не тот!» Молниеносно переместив палец в сторону, Рауль крутанул второй верньер. Земля в правом окне передвинулась, а нос машины нырнул вниз, оставив башню сверху. Ее острый, прямоугольный бок, чуть не царапнув бетонным краем крышу флаера, равнодушно и тяжко промелькнул сверху и через секунду исчез в желтоватом, прожекторном мареве сумерек.
Тут же словно невидимый монстр разжал хватку, гудение воздуха в соплах стихло, и только резкие всхлипы Розы продолжали звучать в салоне. Выпрямившись, Рауль ласково покрутил верньеры, возвращая флаер в привычное положение. Гравитация в кабине вернулась к первоначальному вектору, земля вновь опустилась вниз, а почти темное небо с непроглядными тучами зависло над головой.
Завывая сиреной, запоздало подлетела сержантская машина.
– Ты как будто знал… – произнесла Роза, со странным выражением глядя на Рауля.
– Совпадение. – Он вытер рукавом мокрый лоб и осторожно положил ладони на штурвал. Флаер ответил послушным кивком. Судя по всему, он вновь готов был подчиняться ручному управлению. – Если бы не этот гравиблок, мы бы сейчас уже ссыпались со стены кучей лома. Только реактор и уцелел бы, пожалуй. Слава богу, что я не успел провести через насадку все бортовые цепи, и компьютер не смог ее захватить.
– Живые? – зарокотал сержант, нависая над машиной Рауля. – Порезвиться решил, парень?
– Да не виноват я, Гена! – не вытерпел Рауль и выругался; его по-настоящему отпустило только сейчас, когда он услышал грубоватый голос полицейского.
– А то я не знаю, – добродушно отозвался сержант. – Вся техника в городе торчала как влитая, какой-то идиот ударил из космоса сигналом с диспетчерским кодом. Только я и смог рулить, у меня-то есть резервный контур управления. Ладно, давай я тебя зацеплю, постоишь часок на профилактике в нашей мастерской, на всякий случай. Заодно расскажешь, как тебе удалось выкрутиться.
Счастливое спасение
Сегодняшний спортивный праздник на полигоне едва не был омрачен гибелью двоих болельщиков. Многие болельщики наверняка были свидетелями того, как флаер Рауля Эндьеты внезапно ринулся в сторону учебной башни. И только немыслимый вираж, совершенный водителем в последний момент, спас его и пассажирку машины Розу Перес от страшной смерти среди обломков.
Я побывал в полицейском участке и встретился с потерпевшими сразу после того, как они подписали свои показания.
Корр.: Расскажите нашим читателям, что произошло.
Р. Эндьета: После матча я собирался лететь в кафе и уже поднялся в воздух, как внезапно мой флаер перестал подчиняться командам. Двигатель «Антипова» вдруг заработал на полную мощность. Сержант уже собирался загарпунить меня, как моя машина быстро полетела вперед, прямо на башню. Но благодаря новой насадке на генератор гравиполя – я прочитал о ней в журнале – мне удалось свернуть в сторону. Вот и все.
Корр.: Разве Ваш генератор не подключен к бортовому компьютеру?
Р.Э.: Сам-то он подключен, но насадку я просто еще не успел замкнуть на управляющие цепи.
Корр.: Вы серьезно рисковали – первая же проверка машины наложила бы на Вас штраф!
Р.Э.: Лучше заплатить немного денег, чем лежать в могиле.
Роза Перес: Рауль просто молодец! Надо быть очень грамотным специалистом и просто находчивым, хладнокровным человеком, чтобы так быстро догадаться использовать насадку на гравиблок. Сеньор Нума лично пожал ему руку! Правда, штраф все-таки взыскал…
Р.Э.: Обращаюсь через Вашу газету к Спутниковой службе Эккарта. Какого черта, господа? Что, если бы все флаеры в округе взбесились, а не только мой? Капитан Нума предложил мне подать на Гаевское отделение в суд, я так и поступлю. Если, конечно, оно не заплатят мне и Розе компенсацию за моральный ущерб.
После этой краткой беседы я пробился к капитану и задал ему пару вопросов:
Корр.: Как, по Вашему, в чем причина инцидента?
Энрике Нума: Поскольку весь транспорт в окрестностях Эль-Фернандо на момент происшествия переключился на управление с окружного спутника «Запад-Альфа» (вместо районного спутника «Север-317»), мы полагаем, что с флаером сеньора Эндьеты-младшего все в порядке. И все же мы на всякий случай поставили его на бесплатный техосмотр в муниципальную мастерскую.
Корр.: То есть Вы всерьез полагаете, что это навигационный спутник «Альфа» почему-то перекинулся с обслуживания порта в Гаево на район Эль-Фернандо? Словно бы наш город имеет свой порт и аэрокосмический челнок в это время приземлялся на него?
Э.Н.: Не полагаю, черт возьми, а так оно и было – да, именно перекинулся. Можете ознакомиться с записью в Службе контроля за эфиром, если не верите. Вы хотите спросить – что такого во флаере Рауля, если спутник прицепился именно к нему? Вот и задайте свой вопрос кому-нибудь в Гаево или Валхалле! А я не знаю. Может быть, все дело как раз в той идиотской насадке на генератор поля, которую Рауль скрыл от бортового компьютера. Обещаю только, что наши техники во всем разберутся.
Читайте подробное интервью с уроженкой нашего города Розой Перес в завтрашнем номере газеты. Она расскажет о своей учебе в Гаевском госуниверситете и особенно – о крутых нравах в столице Западного округа.
«Вечерний Эль-Фернандо»
Кукурузное суфле наконец-то было съедено, кофе, пиво и сок выпиты в достаточных количествах, полумрак освоен и обжит, и даже местные вечерние новости, в которых наряду со спортивными событиями мусолилась тема Раулева «подвига», уже не так притягивали внимание.
– Мы теперь знамениты, – сказала Роза.
– Как будто нас и так здесь кто-то не знал, – хмуро ответил Рауль.
Ему совсем не нравилась вся эта история с обезумевшим флаером. Мало того, что проклятый спутник выбрал его машину объектом для опытов, так и давешние матросы-контрактники теперь точно знают, как его зовут и где его можно найти – настырные телевизионщики из фернандинского канала «Рупор» показали его дом и даже пообщались с Алонсой. Та сначала поведала о детстве и отрочестве Рауля – «мальчик спал с машинками в обнимку», – но быстро сбилась на дочь. Мол, «она просто умница и всегда стремилась вперед».
– Я сказала матери, что приду утром, – проговорила Роза, покосившись на Рауля.
– Гуляем?
– М-м… Только не очень долго, ладно?
Новости культуры
Ежегодный фестиваль самодеятельных коллективов пройдет в столице округа с 12 по 16 марта. От нашего города в нем примет участие коллектив Театра эстрадного танца «Кармен», в прошлом году боровшийся за приз «Самая оригинальная трактовка классического рэйва». Ценители современной хореографии могут увидеть отдельные номера этого коллектива в вечернее время, на популярных сценических площадках города.
«Вечерний Эль-Фернандо»
Весь вечер половина города отмечала первый тур чемпионата, и в каждом баре набилось по несколько десятков человек. Некоторые из них, впрочем, готовились к недельному плаванию на «Каталонии», однако никаких противоречий между ними и болельщиками не возникло.
Проснувшись за полночь от боли в желудке, Рауль выкарабкался из-под одеяла и, не включая свет, прошлепал в сторону двери. В туалетном шкафчике у него лежала упаковка самого действенного лекарства, чудовищно горького и гадкого. Одна таблетка вызывала в кишках тайфун наподобие тех, что порой, в лютые зимние месяцы, приходят в Эль-Фернандо, чтобы растечься по лощине комьями грязи и водорослей.
Спустя пятнадцать минут Рауль чувствовал себя почти хорошо.
Роза так и не проснулась, лишь простонала что-то невнятное сквозь зубы, когда он пристраивался к ней. Снотворный компонент лекарства сработал на Рауле буквально сразу, стоило только принять горизонтальное положение.
«Мисс Ретро», 17 февраля 47 г.
Далекий 2-й год к.Э. Еще памятны лишения и трудности быта, еще не хватает полноценного жилья и качественных продуктов питания. Но уже близок расцвет Эккарта.
…Она ничем не отличается от сегодняшних девушек: такая же задорная певунья и шутница с формами модели и косяками воздыхателей…
Когда я в последний раз говорила с ней по телефону, она пожелала мне такого же крепкого здоровья, как у нее. Вот такая моя мама!
Т. Пупкова, сайт компании «Афалина»
Полицейские прибыли к Раулю домой спустя пять минут после его звонка.
– Ну, парень, проблемы у нас с тобой, – сквозь зубы проговорил Гена, падая в кресло у окна. – Представляю себе старика Нуму, когда он опять увидит тебя в участке. Торнадо! Фурия в погонах! Молись господу, чтобы он не прибил тебя на месте.
Рауль сидел возле стола, не решаясь поднять голову – тогда он неминуемо увидел бы вытянутый вдоль кровати бугорок Розиного тела, накрытого простыней. Помощник инспектора уже успел изучить записи охранной системы дома: никто посторонний в него не проникал.
Первые, полубезумные минуты после того, как Рауль понял, что обнимает труп девушки, с которой еще несколько часов назад гулял по городу, с которой целовался и… Он не хотел думать об этом, но не мог не думать – точнее, хаотичные образы, ощущение ее прикосновений, запахи кожи и духов, все те мелкие и несущественные при жизни признаки человека, его индивидуальные черты кружились вокруг него, словно невидимые зимние снежинки, и расплывались на глазах неловкими каплями влаги.
Что он объяснит родителям Розы, когда они узнают о смерти дочери?
Уже позади были вопросы о совместном времяпрепровождении Рауля и Розы, восстановление ее позы, в которой она, судя по всему, приняла смерть… Раулю казалось, что это он сам умер, и положи его в гроб, он не возразит и молча позволит заколотить крышку – все будет просто безразлично.
Помощник инспектора устроился возле окна и развернул переносную антенну. Раскрыв лэптоп, он настроился на прием данных со спутника и распечатал новую дискету для одноразовой записи информации. За дверью послышались тяжелые шаги, и в комнату ввалился тучный человек в коротком белом халате и грязных сапогах.
– Уже все? – с ходу спросил он, неприязненно взглянув на Рауля и кидая на тумбочку свой пухлый саквояж. Это был судебный медик, вынужденный проторчать внизу все то время, пока инспектор разбирался с помещением.
Не получив ответа, он распаковал портфель и извлек из него стереокамеру, масс-анализатор и спектрометр, а также упаковку со шприцем. Поснимав минут пять тело с разных точек, он взял шприц наклонился над Розой. Рауль опустил голову и не видел, как он брал пробу кровь из вены и еще несколько образцов тканей из разных частей тела, пользуясь скребками.
– Егор, посмотри-ка сюда, – сказал инспектор, подзывая помощника. Они вдвоем стали что-то разглядывать в стекле, не трогая это руками. – Похоже на кумулятивную пулю, верно? – Оставив Егора у окна, он нагнул к доктору. – Ну, когда произошла смерть?
– Подожди минутку… – пробурчал толстяк, вертя ручки настроек на своей заслуженной технике. – Так, примерное время – три четырнадцать. В лаборатории установлю точнее.
– Причина?
– Инсульт. А причина инсульта – вот она. – В его полусогнутой руке блеснул пинцет, на кончике которого висел едва видимый кусочек биополимера. – Ампула почти растворилась, но этого хватит для приговора… После полного обследования тела, разумеется, все скажу точнее.
Несколько секунд все полицейские напряженно всматривались в осколок ампулы, убившей Розу.
– Три четырнадцать, говоришь? – наконец очнулся помощник инспектора. Он достал из сумки пеленгатор, подцепил его к порту на передней панели компьютера, водрузил на подоконник и отодвинулся на шаг в сторону. Металлический усик пеленгатора, жужжа, покрутился и уверенно указал в сторону верхнего этажа мэрии, чей шпиль виднелся в левой четверти окна. – Все, инспектор, направление и объект взяты. Это крыша мэрии, зона диаметром в два с половиной метра.
– Значит, Рауль не виноват? – неуверенно произнес Гена.
– Чист, как ангел, – нехотя ответил инспектор. – Можно сворачиваться. Думаю, он сказал правду: с трех до трех пятнадцати сантехнической службой зафиксирован повышенный расход воды в доме. Осталось получить из Энергонадзора файл с посекундной нагрузкой на цепи, и никакой судья не придерется.
Рауль прокашлялся.
– Так ее убили? – сипло спросил он.
– С крыши мэрии, – кивнул лейтенант. – В стекле есть глазок, как раз на траектории кумулятивной пули. Только это тайна следствия, понял? Не вздумай проболтаться репортерам. Тем более, причина смерти вполне прозаическая. Верно, док?
– Предположительно инсульт, – повторил тот. – Так и можешь сказать журналистам, Рауль. Они уже полчаса торчат у тебя в гостиной. Но пока я не проверю все в лаборатории, никаких сообщений для прессы не будет.
– Все, закругляемся, – приказал инспектор. – Гена, Егор, помогите донести тело. Потом летим в мэрию. Уже предвкушаю, что нам охрана скажет, когда мы предъявим им данные со спутника. Надо же, проморгали убийцу на своей крыше! Остолопы… Рауль, зайди сегодня к одиннадцати в участок, подпишешь показания.
Двое сотрудников «Рупора» уже торчали в гостиной, когда Рауль вслед за полицейской командой спустился на первый этаж. Родители неловко, как-то боком сидели на диване, невпопад отвечая на их вопросы. И все-таки журналисты работали тактично – вспыльчивый Мануэль выглядел потерянно, однако в общем спокойно. Сусанна комкала платок и порой приживала его к покрасневшим глазам.
– Комментарии после экспертизы, – на ходу сказал медик. Он пыхтел и сдувал с носа капли пота, хотя основную нагрузку по транспортировке тела Розы нес его коллега, санитар.
– Сеньор, здесь произошло убийство? – Репортер подскочил к инспектору, а оператор прицелился в процессию камерой, но подобравшийся сбоку Гена отвел объектив от завернутой в парусину Розы. Рауль знал этого журналиста, тот еще в школе подвизался в детской любительской видеогазете. В последний раз он встречался с ним только вчера, когда выходил из полицейского участка. – Каковы предварительные данные?
– Отвяжись, Семен. Ты слышал, что сказал док? – буркнул инспектор.
Они споро вышли за дверь и забрались во флаер, не обращая внимания на возгласы нескольких пожилых зевак, что столпились возле калитки. Кто-то из них и связался с «Рупором», завидев приземление полицейской машины перед домом Эндьеты.
– Алонса уже знает?
– Мы не стали ей звонить, – помолчав, сказал старый Эндьета. Рауль вдруг с особой ясностью увидел, что отец почти сед.
Семен деликатно кашлянул и приступил к Раулю:
– Сеньор, Вы позволите Вас снимать?
– Нет, – машинально ответил Рауль. Розу увезли, и он постепенно начинал воспринимать окружающих людей как живые объекты, а не только как источники раздражающих вопросов. – Семен, может, подождешь заключения полиции? Я правда ничего не понимаю. Врач сказал, что у нее случился инсульт.
– Хорошо, только два вопроса, – настаивал репортер, и Рауль кивнул. – Ты никак не связываешь между собой вчерашний инцидент на стадионе и сегодняшнее… происшествие? Оба случились, скажем так, в твоем присутствии. Создается впечатление, что некто, имеющий доступ к спутниковым системам, добивается твоей смерти.
– Что ты такое говоришь, Сема? – в испуге воскликнула Сусанна.
– Рассуждай здраво, – поморщился Рауль. – Спутник мог случайно изменить район своего влияния, или как там это называется, из-за какой-нибудь неисправности. Или, к примеру, новая насадка могла как-то повлиять на бортовой компьютер, и он сошел с ума. Что ж, тогда сегодня в мастерской мне все починят. Инсульт Розы мог быть вызван каким-нибудь лекарством. Или она чем-то болела, не знаю, как тут лучше сказать. Тут тебе стоит подождать заключения экспертизы.
Репортер, казалось, был обескуражен. Судя по всему, он уже успел выстроить несколько гипотез, одна другой фантастичнее, и в них Рауль становился жертвой убийц, связанных с правительственными или деловыми кругами. А значит, и сам Рауль замешан в неких тайных делишках.
– Ты уверен, что на тебя не объявлена охота? – разочарованно протянул он.
– Да, конечно. Вы извините, ребята, нам нужно остаться одним. Все-таки Роза была моей подругой.
Семен кивнул помощнику, они покорно упаковали аппаратуру и ушли, и вскоре шум их взлетающего флаера глухо отзвучал в гостиной
– Рауль, это правда? – недоверчиво спросила мать. – То, что ты сказал.
– Надеюсь, – запнувшись, ответил он. – Если будут спрашивать, меня нет дома.
Он поспешно поднялся к себе, оставив родителей в тяжелом недоуменном молчании, и прошел в конец коридора, в чулан. Набитый старинным хламом – детской одеждой всех размеров, игрушками, рыболовными снастями и прочим – он оброс паутиной и пропах пылью. Там, на самом дне завала, лежал стальной ящик. Рауль снял с гвоздика ключ и отпер скрипнувший замок.
Завернутый в промасленную ткань, в ящике лежал старинный отцовский пистолет – импульсная «Лама» времен колонизации Эккарта. Индикатор на рукоятке говорил о том, что запасов энергии в батарейке хватит еще на несколько полноценных разрядов. Непонятно было только, можно ли верить этому древнему индикатору.
Это оружие было снабжено микропроцессором и датчиками, вдвоем они получали фрагмент генетического кода и, при желании владельца, проводимость, теплопроницаемость и химический состав кожи. Снабженный такой псевдоинтеллектуальной цепью, пистолет исправно служил именно владельцу, отказываясь плеваться плазмой по «приказу» любого человека, чьи параметры не были внесены в память процессора. Впрочем, за десятилетия эти полезные свойства оружия из-за поломки датчиков могли быть утрачены.
Последний вопрос журналиста окончательно убедил Рауля, что кто-то очень серьезный действительно объявил на механика станции-66 охоту. Рыбаков с «Каталонии» он сразу отмел, потому что этим работягам не под силу заставить спутник переключиться с обслуживания Гаево на Эль-Фернандо. Да и не стоит никакая Бранка, пусть даже самая симпатичная, таких сумасшедших усилий. Наверняка эти типы сейчас уже погрузились на дрифтер, свободный от рыбы и готовый вновь отправиться в плавание. Или это все-таки они?
Несколько секунд Рауль постоял в сомнении перед открытой дверью кладовки, машинально поглаживая ствол, затем решительно закрыл чулан и вернулся в свою комнату.
Там он постоял в самой середине ковра, рассматривая старые, почти уже выцветшие постеры с музыкальными коллективами. Он собирал эти цветастые голограммы в школе и с тех пор все никак не удосуживался выбросить. Суровых лиц членов «Cast-iron Blockheads» среди них не было, это увлечение возникло гораздо позже, на втором или третьем курсе колледжа. «Что это со мной? – подумал он. – Как будто в последний раз я смотрю на эти забытые всеми физиономии».
Он порылся в ящиках стола и отыскал в нижнем коробку с бумажными документами – какими-то пожелтевшими справками, копиями счетов и прочим мусором. Там же нашлась и лицензия на оружие, которую он догадался выправить сразу после совершеннолетия, в 38-м году. Тогда Рауль выписывал «Археологический вестник». Подражая старшему брату, он бредил «неизведанными землями» к востоку от Эккарта и мечтал завербоваться в какую-нибудь дальнюю экспедицию. Но те формировались только в столичных городах, и невежественный самоучка из дыры под названием Эль-Фернандо никого не заинтересовал.
В последние недели Рауль вновь стал рассылать по университетам предложения наняться механиком хотя бы на сезонные полевые работы, однако боссы университетской археологии оставались глухи к его резюме. А тогда, после школы, на смену этому увлечению пришел более приземленный интерес к технике, да и от Розы не захотелось уезжать…
Тут Рауль очнулся и задвинул ящик, свалив в него бесполезные бумажки.
Надев куртку, он сунул пистолет в один из внутренних карманов, где его наличие не бросалось бы в глаза. Оставаться в городе у него не было никакого желания – и не только потому, что здесь он как на ладони, и убийца, раздосадованный двумя неудачами, в следующий раз может применить что-нибудь уж совсем прямолинейное. Необходимо было переждать хотя бы месяц-другой в безопасном месте. И кроме того, Рауль не смог бы встретиться с Алонсой и ее братьями, которые наверняка примчатся сразу же, как только весть о гибели Розы дойдет до них…
Вот только куда отправиться?
О работе он не думал – контракт позволял ему взять отпуск за свой счет без всяких оправданий, достаточно было отправить в Форт-Нуэво заявление, что Рауль и проделал, включив терминал. Он совсем не помнил ни о взрывчатке, упакованной в сигарету, ни о двух пустых контейнерах за подкладкой рабочего саквояжа. В конце концов, эту «работу» он выполнял сугубо на добровольных началах, в контракте ничего про диверсии не говорилось.
Рауль обшарил карманы, проверяя наличие кредитной карточки, и нащупал визитку Вешкина. Какое-то время он смотрел на нее, думая, не выбросить ли ему этот кусок пластика. «Есть!» – осенило его, и он решительно вонзил карточку в прорезь телефона. Тот замигал, извещая о наборе номера, а Рауль тем временем воткнул запылившийся кабель от телевизора в разъем телефона.
– Кто вы, сударь? – довольно резко спросил его низкий, нетерпеливый голос. Вспыхнувшее на экране изображение оказалось всего лишь одной из стандартных картинок, зашитых в постоянную память трубки. Впрочем, он особо и не рассчитывал застать Ивана вблизи камеры.