40 000 на Геене Черри Кэролайн

– Он читал письмо Ма-Ги?

– Да. У него есть копия.

– Хорошо, Я хочу, чтобы мне было сразу же доложено когда кто-либо придет на Базу. Или возле Ограды появится абориген. Лично мне. Невзирая на время.

– Да, сэр.

– Сразу же отправьте заказ Ма-Ги. Напечатайте пропуск. Я подпишу.

– А как насчет Смита?

– Смита?

– Это помощник Ма-Ги. Нужно ли ему отправляться в Клауд?

– Он хочет идти?

– Он хочет, только не один. Он хочет, чтобы кто-то шел с ним.

– Кто именно?

– Служба безопасности. И он хочет слишком много припасов. У него целый список.

– Не надо Смита. Пусть идет кто-либо из Службы безопасности. Я подпишу ему пропуск. Но только не из тех, кто работал в Стиксе. Проверьте по спискам. Иначе его могут узнать, а я не хочу, чтобы люди нервничали. И не хочу никаких случайностей.

Год 204, день 42

Меморандум директора членам Комитета

Я поддерживаю новую операцию в поселении Клауд. Открываются возможности новых интересных контактов. Теперь у нас будет возможность сравнительного анализа информации.

Год 204, день 42

Записка, приложенная к заказу Ма-Ги

Я поддержал вас. Надеюсь, что ваше здоровье улучшиться. Пожалуйста, поддерживайте контакт с Базой.

33. Год 204, день 200

Башни Клауда

Элаи рассмеялась, очень громко. Это обеспокоило калибанов, они нервно заворочались. Но не Скар, который прикрыл глаза и грелся на солнце. Они находились на плоской крыше Башни. Наступили теплые дни, наверное последние в этом году.

Ма-Ги рассказывала наследнику, как его мать хотела уплыть на далекие острова. Это случилось много лет назад. Глаза маленького Дина светились возбуждением. Он изредка смотрел на мать, как бы спрашивая, правда ли, что так было. Тут же играл пятилетний Там, последний из линии Фланаганов. Это был очень молчаливый мальчик, который все время играл в безмолвные игры с ариэлями. Трехлетний Клауд, шумный и непослушный, старался мешать ему, воруя камешки из Узоров Тама. Ариэли возвращали их обратно. Няньки вмешивались, когда Клауд становился чересчур шумным.

Кроме Скара здесь были и другие калибаны. Молодой коричневый по имени Двакамень – калибан наследника, и совсем еще маленький коричневый. У Тама не было своего калибана. Здесь находился и Там. Он всегда молчал, общался только с камнями, а в этом он достиг большого искусства.

– Что если бы он был твоим единственным ребенком? – спросила Ма-Ги.

– Но этого же не случилось. И потом, я не нахожу ничего необычного в нем.

Ма-Ги сомневалась в этом, но слушала, не возражая. Она уже завоевала привязанность Дина, который все время льнул к ней. Ему нравились ее рассказы.

– И что? – спросил Дин. – Ты поплыла туда?

Элаи подняла платье и показала старый шрам.

– Вот почему я сейчас не могу быстро ходить. Я бы полностью истекла кровью, если бы Ма-Ги не остановила ее.

– Но что же там, в море? – глаза Дина были такими же, как глаза юной Элаи. В них была видна мысль.

– Может быть, то, что мы не видим, – сказала Ма-Ги.

– Скажи! – крикнул мальчик, и его калибан проснулся, встал на ноги, а Скар зашипел, лениво предупреждая.

– Есть много такого, что мальчику совсем не нужно знать, – сказала Элаи.

– Завтра, – сказала Ма-Ги. – Завтра поговорим.

– А сейчас уходи, – сказала Элаи. – Я устала от детей.

Дин нахмурился. Его калибан стоял и все время постреливал языком, как бы отыскивая врагов.

– Иди и забери своих братьев.

Подошли няньки, старые, безмолвные. Они были из Привидений. Мальчикам ничего не оставалось делать. Кричать и плакать возле Скара было небезопасно. Поэтому они ушли.

Элаи осталась сидеть на крыше, подставив тело солнцу. Спиной она опиралась на стену. Вокруг Башни золотились поля. В промежутках между ними виднелись странные глинобитные дома рыбаков, окруженные зеленью садов. По берегам реки были расставлены колья, на которых сушились сети.

Ма-Ги еле заметно улыбнулась. Она знала, что делает. Она знала, что наследник уже начал говорить, начал спрашивать, потянулся к знанию. Элаи в эту весну совершенно неожиданно почувствовала себя лучше. Она расцвела, как некогда засыхающее дерево. Она стала набирать вес, силу. Ма-Ги знала, что это вызвано витаминами, антибиотиками, биологически активными препаратами.

– Все время рыба, – с отвращением сказала Элаи.

– Послушай, рыбу тоже можно сделать вкусной. Можно коптить, можно варить, жарить.

– Мне нравятся таблетки, – сказала Элаи.

– Но таблеток на всех не хватит. Ты хочешь руководить здоровыми людьми?

– Значит, сети. Значит, вяление, копчение рыбы, запасание ее на зиму, когда рыба плохо ловится.

Вмешательство, так назвали бы это на Базе.

34

Записи из журнала Ма-Ги.

...Итак, я разговариваю с мальчиком. Я рассказываю ему все. Теперь он смотрит на меня как на нечто необходимое. Рассказы о матери заставили его теперь относиться к ней с почтением.

Отношения между Элаи и сыновьями странные. Мы знаем, что такое материнский инстинкт. Но здесь нечто иное. Я не скажу, что Элаи не испытывает никаких чувств к сыновьям. Она с горечью говорит о смерти одного из них.

Однако среди людей полно примеров тех, где чувство материнства ослаблено. Может, это чувство сконструировали сами люди? Может, оно должно заменить ту информацию, которую ребенок не получает в генетическом коде?

Может, правда, я ошибаюсь.

Эти люди произошли от тех, что созданы в лабораториях.

Двести лет назад. С тех пор родилось много детей.

Сыновья Элаи имеют разных отцов. Я спросила Элаи, выбирала ли она партнеров. «Конечно, – ответила она. – Один был Дин, другой Клауд, третий Там. И Марик».

Значит, мальчики носят имена отцов. Я не встречала отцов. А может, меня не представляли им. Элаи кое-что рассказала о Таме. Это человек из Новой Башни. Скар и его калибан поссорились. Он убежал.

– Скар убил его? – спросила я, не совсем понимая, о ком идет речь, о человеке или калибане.

– Нет, – сказала Элаи и больше не возвращались к этому.

Но Там правит Новой Башней над морем. И мне кажется, что это и есть тот Там. Отношения между ними дружеские, насколько я могу судить.

Я сказала, что у Элаи нет чувства материнства. Отношения между нею и детьми носят характер соперничества. И только калибаны определяют, кто же занимает доминирующее положение.

Но сегодня я вдруг поняла, что Элаи обращается со своим наследником как с взрослым. Клауд же может вести себя как ребенок. Привидения и няньки заботятся о нем. Там – никто не знает, что хочет Там, но Привидения знают, я уверена в этом. И все же этот шестилетний мальчик уже взрослый. Он совсем как Элаи – спокойный, похожий на взрослого.

Неужели даже детство мы придумали для себя? А может такое насильственное взросление происходит с людьми только здесь?

Люди. Они еще люди, Их гены говорят об этом.

Но что же осталось в этих генах от того драгоценного багажа, что мы принесли с Земли? Кем же мы станем?

А может, они уже перестали быть людьми?

Они похожи на нас. Но это не говорит ни о чем.

Единственное, что я могу сделать, это пересылать все свои размышления и сомнения на Базу.

Однако я не уверена, что там поймут меня.

35

Башни Клауда

В лагере ее называли Ма-Ги. Женщина из другой Башни принесла ей гладкий камень того размера, какой могут поднять только большие коричневые. Она положила его у ног Ма-Ги.

– Что это значит? – спросила Ма-Ги у Элаи, когда женщина ушла.

– Камень-гнездо. Несет в себе тепло солнца. Это благодарность.

– И что я должна делать?

– Ничего, – сказала Элаи. – Пусть будет. Пройдет время и появится калибан, который заберет его.

Заметки из журнала Ма-Ги

Каждый раз, когда я задумываюсь, я понимаю, что не могу представить себе логику их жизни.

Женщина положила камень у моих ног. Он был теплый от солнца. Калибаны делают это, когда откладывают яйца. Что это?

Материнская любовь? Любят ли они?

Когда я перестану задавать вопросы?

Иногда мне кажется, что я знаю ответы. Иногда нет.

Элаи почему-то привязана ко мне. Она называет меня «мой друг». Мы много разговариваем, и она слушает меня. Может, ее состояние здоровья привязало ее ко мне и отделило от сыновей.

Калибаны уплывают в море, когда умирает их хозяин. Один из калибанов не уплыл. Он умер на берегу. Люди пришли и ободрали с него кожу. Другие калибаны съели его. От чего он умер, я не знаю.

Калибаны сожрали его за день. Люди собрали кости. Они делают из костей много вещей. Это для них замена металла. Кости ценятся так же, как у нас золото. Из костей делают все, в том числе и украшения. Это настоящие сокровища для этих людей.

Одежду они делают из натурального волокна. Кожа здесь ценится так же высоко, как и кости. Только наездники имеют одежду из кожи. В этой колонии нет металлов, нет прирученных животных, нет никаких природных ресурсов. Думаю, что их развитие было бы иным, если бы они жили в более богатом месте. Но они делают, что могут. Они не охотятся, так как здесь не на кого охотится.

Калибаны снова копают что-то возле реки. Элаи сказала, что они хотят построить новую Башню, но мне кажется, что это новые туннели. Я думаю, что с орбиты можно увидеть их. Полагаю, что нужно попытаться понять, что это такое.

Я уверена, что сама Элаи не знает этого.

36. Год 204, день 290

Башни Клауда

На крыше Первой Башни в последних лучах летнего солнца:

– Ма-Ги, а что такое летать?

Элаи все спрашивала и спрашивала. И вот теперь она снова задумалась о кораблях.

– Это похоже на то, будто сидишь на чем-то качающемся, – сказала Ма-Ги. – Иногда кажется, что ты тяжелеешь, иногда, наоборот, кажется, что ты не весишь ничего. Это вызывает в желудке неприятные ощущения. Сверху река кажется извилистой нитью, море – плоским, как равнина, леса как водоросли, а горы – как будто разбросанная и измятая одежда.

Глаза Элаи неотрывно смотрели на Ма-Ги. В них поблескивали искры. Иногда печаль.

– Я этого не увижу никогда, – сказала она.

– Я не видела этого целые годы и, может быть, никогда не увижу снова.

Долгое время Элаи молчала, хмурилась.

– В небе есть Ограда?

– Нет.

– Значит, можно летать, куда угодно.

Ма-Ги задумалась, соображая, куда ведет этот вопрос.

– Можно? – спрашивала Элаи. – Мы говорим, что Ограда охраняет ваши башни. Но разве это так, Ма-Ги? Корабли прилетают и улетают, когда хотят. И Ограда им не помеха. Я думаю, что Ограда охраняет корабли от нас. Мои лодки. Ма-Ги, что мы можем найти, плавая на них? Только такие же места, как и те, где мы живем. Но мы не можем найти, плывя на них, то место, откуда мы прибыли сюда. Мы можем плавать по морям и рекам, но не можем подняться вверх. Вы смотрите на нас с неба. Что же нам делать, чтобы взлететь?

Сердце Ма-Ги тревожно забилось.

– Ничего. Вы не сможете сделать ничего. Откуда ты все это знаешь, Элаи?

– Книги, – коротко сказала Элаи. – Старые книги.

– А я могу посмотреть эти книги?

Элаи задумалась.

– Ты не найдешь в них ничего интересного для себя. Ты и так знаешь все, что там написано. Знаешь, откуда мы прибыли.

– Да, я это знаю. Но я не знаю еще многого.

– Что именно?

– Калибаны. Как вы умеете узнавать, что они говорят.

– Книги этого не расскажут. Книги говорят о нас. О начале наших родов. Как мы пришли в Клауд... Как было дальше. Откуда появились стиксайдцы.

– Откуда?

Элаи подумала, протянула руку с раскрытой ладонью.

– Не могу сказать так, чтобы ты поняла. Это Узоры.

Записи из журнала Ма-Ги

Существуют тысячи жестов, которые имеют смысл среди жителей Клауда. Я уверена, что их понимают и стиксайдцы.

Часто они используют камни, которые носят в карманах или в маленькой сумке. Наездники же пользуются знаками, имитируя пальцами бросание камней или подъем их. Алфавитной системы в этих жестах нет. Это знаки, и смысл их заложен в движении руки, пальцев.

Но у них существует и письменность. Сочетание письменности и языка жестов составляет образование.

Что касается общения с калибанами, то они могут понимать основные намерения человека. Я могу сообщить Скару, что хочу подняться на крышу или спуститься вниз.

Есть еще и Привидения. Они ухаживают за детьми, содержат туннели в чистоте. Калибаны, кажется, испытывают удовлетворение, когда их касаются Привидения. Большинство Привидений необычайно тощие – высокая двигательная активность, рыбная диета, минимум зерновой пищи, недостаток света. Но физически они здоровы. В любом человеческом обществе вне Геены их разум был бы под вопросом. Видимо условия их жизни произвели некую аберрацию разума, беспорядок в мозгу. Гипотеза: этот беспорядок вызван долгим общением с калибанами. А их общение с калибанами вызвано необходимостью выживания, приспособлением к жизни на Геене. Гипотеза: Привидения могут говорить с калибанами.

37. Год 204, день 293

Башни Клауда. Крыша Первой Башни

– Ты хочешь сказать, что слова не могут выразить это?

– Это не для слов. – Элаи хрипло рассмеялась, махнула рукой. – О, Ма-Ги, Дин бы сразу понял меня.

– Научи меня языку Узоров.

– ?

– Хотя бы тому, что знают дети.

– И ты расскажешь о каменных Башнях? И они узнают о том, что произойдет, если проникнуть под Ограду? Было время, когда башни рушились. И не однажды. Было время, когда База полностью провалилась под землю. Мы еще помним это. – Скар шевельнулся, занял место между ними. Ариэль возле стены насторожился. Элаи погладила жесткую чешуйчатую спину.

– Стиксайдцы строят новую Башню. Совсем близко к Ограде.

– Ты думаешь, База в опасности?

– Стикс коварен. Он всегда был таким. Ты сообщишь своим башням это. Я думаю, что в этом году или следующем начнутся убийства. Я вижу это в узорах.

– Как? Элаи, что ты имеешь в виду – в Узорах?

Элаи вытянула руку.

– Вы пишите маленькими буквами. Калибаны пишут большими. Они пишут горами, холмами, курганами.

Мороз побежал по коже Ма-Ги.

– Научи меня, – снова сказала она. – Научи меня.

Элаи снова погладила спину Скара.

– Я пошлю тебя вниз к калибанам, но это будет небезопасно для тебя.

– Я не прошу тебя отправить меня к калибанам. Я прошу тебя научить меня.

– Я покажу тебе все, что знаю сама. Но это очень мало. Если ты хочешь знать все, ты должна учиться у них. Я могу показать тебе «вверх», «вниз», «стоп» и всякое такое. Но если ты хочешь читать Узоры, ты должна говорить с НИМ.

Глаз калибана взглянул на нее. Скар долго смотрел на нее огромным зрачком.

– Хорошо, – сказала Ма-Ги, испуганная до обморока. Однако она изо всех сил старалась не показать этого. – Они чувствуют мой страх?

В глазах Элаи появилась насмешка, но лицо ее было непроницаемым.

– Иди вниз и вниз, как можно глубже. Думаю, что и Скар пойдет, но, может, я ошибаюсь.

– Сколько я там пробуду? И что я буду есть?

– Они скажут тебе. Там будут Привидения. Они позаботятся о тебе. Ты снова будешь ребенком, Ма-Ги.

Год 204, день 203

Послание Ма-Ги, директору Базы

Вероятно, буду отсутствовать некоторое время. Предполагаю провести уникальные наблюдения.

Записи из журнала Ма-Ги

Я совершила удивительное путешествие вниз. Разумеется, там темно. Полно калибанов и Привидений. И те и другие заставляют меня нервничать. Нет, я боюсь. Я боюсь так, как никогда не боялась. Не боялась даже смерти. Быть одной среди абсолютно чужого. Почему я ввязалась в это дело? Потому что я хочу знать.

Надеюсь, что они меня отпустят, если я попрошу этого. Но я не должна этого сделать. Я пришла сюда добровольно и если сбегу, это значит, что я, Ма-Ги, потерпела поражение. Это значит, что я не смогу быть равной Элаи, это значит, что я ни рыба ни мяса.

38

Башни Клауда, нижняя секция

Здесь была пища. Ма-Ги пришла к ней по запаху. Ей не нужен был для этого проводник-калибан. Но один калибан находился здесь. Она ощущали его присутствие, даже понимала, что это один из серых.

«Пастухи», – подумала она. Сначала она их очень боялась, боялась их страшных челюстей, шершавой кожи, огромной силы. Нередко они сбивали ее с ног, пока она не научилась слышать их и уступать дорогу.

В темноте были и другие существа – ариэли. Они шмыгали там и тут. Ма-Ги не боялась их. Более того, она ощущала их дружеское отношение.

Все время поблизости был большой коричневый. Ма-Ги чувствовала его присутствие. Это был Скар. Ма-Ги была благодарна ему и Элаи, которая послала его. Ма-Ги все время старалась держаться поближе к Скару.

Она перестала бояться даже Привидений. Они были странные, но тихие, мягкие. Они нежно касались ее, обнимали ее, поддерживали, когда ей становилось особенно не по себе.

Как-то в этой кромешной тьме, в полусне, она отдалась одному из Привидений. И отдалась не один раз. Она с трудом признавалась себе, что произошло то, о чем она все время мечтала. Причем инициатором была именно она. Она забыла, кто она такая, отдалась, не помня себя, одному из тех, кого она не видит, одному из Привидений, безмолвному жрецу калибанов.

После этого она долго лежала без сил, почти не ощущая себя, как будто это сношение лишило ее всякой индивидуальности, лишило всех чувств.

А затем она подумала: Ма-Ги, ты сделала это. И в этом повинна ты, а не он. Затем: это ты его не знаешь, а он наверняка видел тебя там, наверху, где светит солнце.

Ма-Ги, это реальность. Темнота. Глубокое подземелье. Чрево планеты. Здесь рождается все. Родилась и новая ты, Ма-Ги.

Она проползла вдоль стены, нашла пищу, которую оставили для нее, поела. Снова рыба, не обладающая никаким вкусом, но к которой она уже привыкла. Что-то царапнуло ее колени. Ариэль. Просит своей доли. Она дала ему голову рыбы и кости.

Бог знает, какую я тут могу подцепить заразу, с грязными руками, без мытья. И к тому же питаясь сырой рыбой. Нет, кажется, я сильнее, чем думала о себе. И умнее.

Ариэль шмыгнул прочь, задев ее хвостом. Значит, кто-то приближается сюда.

Появился серый. Она слышала его движение. Ма-Ги прижалась к стене туннеля, чтобы пропустить калибана. Но калибан медленно приближался. Он ткнулся носом в нее. Ма-Ги похлопала его по голове, но он продолжал тыкать ее носом.

Значит, надо идти за ним.

Она пошла за калибаном и ощущала, что путь все время идет наверх. Может, они выходят на свет? Неужели она в чем-то потерпела неудачу? Меня выгоняют? Никто не обучал меня, никто ничего не сообщал. Сколько же прошло времени?

Впереди показался свет. Круглый диск солнца. Она пошла медленнее, чтобы глаза привыкли к свету. Серый полз впереди нее, извиваясь всем телом.

«Но мы же вышли за территорию Башен», – подумала Ма-Ги, щуря глаза. Перед нею была река. Они вышли на поверхность там, где высились курганы калибанов, далеко за поселком рыбаков.

«Мне нужно найти Элаи. Сообщить на Базу. Сколько же прошло времени?»

Впереди на вершине холма появилась громадная тень. Она всматривалась в нее слезящимися глазами. Это был большой коричневый.

Серый остался. Он предложил ей камень, положил рядом. Ма-Ги видела целое скопище ариэлей, копошившихся возле берега, где лежали камни. Это был странный момент. Воздух как будто застыл в неподвижности.

– Я здесь, – сказала Ма-Ги, и звук собственного голоса оглушил ее. Ведь она не слышала его столько дней. Он будто ворвался в тишину.

Появился ариэль и предложил ей камень. Он вертелся вокруг нее, ожидая.

Ма-Ги присела, взяла камень, положила его рядом с первым.

Ариэль тут же поспешно принес второй.