Все оттенки мрака Март Михаил
Она повернула к нему голову.
— Садись. Мне надоело здесь светиться.
— Так не выпендривайся. Можно выглядеть и поскромнее, а не показывать всем цвет своих трусиков.
— Завязывай базар. Садись в машину.
Он сел, и автомобиль сорвался с места. Они мчались как на пожар. Девчонка прекрасно водила машину, и через полчаса они оказались в пригороде у крутого мыса, где не было ни души. Григорий вышел из машины и подошел к отвесному краю пропасти. Внизу, метрах в пятнадцати, шумные волны омывали камни, а дальше синий простор, слепящий глаза солнечными зайчиками.
— Стоять на краю, когда кто-то стоит за спиной, очень опасно.
— У меня есть глаза на затылке.
Гриша повернулся к девушке лицом. При дневном свете она была еще прекрасней. Его снова поразило ее сходство с Соней. У него даже мурашки пробежали по коже, но он всячески пытался не подавать вида, будто Ксения ему нравится.
— Хорошее местечко для пикников.
— И для убийств, — добавила она. — Спуска вниз здесь нет. Упал и с концами.
— Что за пессимистический настрой? В твоем возрасте надо радоваться каждому солнечному дню.
— А еще есть темные ночи. Здесь темнеет рано. Как только солнце заваливается за горы, так наступает ночь. Я не паникерша, Гриша. Сегодня ночью менты ко мне приходили. Слишком быстро взяли след. Похоже, мы имеем дело с толковыми ребятами. Многие это уже поняли. Мафия тоже спать не будет. Они избавляются от лишних людей, которые много знают, но не участвуют в темных делах. Это лишь одно из мест, где убирают неугодных. Таких на берегу немало. Жил человек и нет его. Уехал. В неизвестном направлении. Искать не будут. Люди слишком часто исчезают. Утром ты с ним разговаривал, а вечером никто не помнит, как его звали. Память у людей короткая. Каждый свою шкуру бережет.
— Сказки про мафию я уже слышал. Шайка подонков для тебя уже мафия? И при чем здесь мы?
Девушка вернулась к машине и открыла багажник. Вынула из него красивую корзину с крышкой и покрывало.
— Пикник так пикник.
Из корзины на поляну были выложены бутылки с вином, салфетки, хрустальные бокалы, бутерброды с курицей и ветчиной и даже штопор. Стол получился королевский.
— С какой это радости? — удивился Григорий.
— Может, ты расслабишься и начнешь меня понимать.
— Давай попробуем. А «Бордо» настоящее или местного разлива?
— В винном погребе моего отца нет фальшивок. Вино разлива сорок восьмого года. Он удавился бы за него, а теперь оно осталось бесхозным. Моя мачеха предпочитает вину кокаин. Так что можешь заказывать любое. Я принесу. Нам жизни не хватит, чтобы выпить весь погреб.
— Начнем.
Григорий открыл бутылку и разлил вино. Они выпили по-русски, как портвейн в подъезде. Тут уж ничего не поделаешь, в нашей стране алкогольные напитки создаются не для удовольствия, а для кайфа. Похоже, им обоим хотелось именно этого.
— И что ты рассказала ментам обо мне?
— Описала тебя и сказала, что высадила в центре. Не забывай, охранники видели, как ты на руках спускал меня по лестнице. Я просто сказала, будто потеряла сознание, увидев труп. Но главное то, что он был уже мертв до твоего прихода. Я не ментов боюсь, а тех, кто убил Колпакчи. Если менты всерьез возьмутся за это дело, то мафиози уберут всех свидетелей. Меня, тебя, охранников и всех, кто видел в этот день Колпакчи живым или мертвым.
— Но, как я понимаю, ты никого не видела. Я тем более. Какой смысл нас убивать?
— Они даже такого вопроса задавать не будут. Мы мелочь. Если они посмели убить моего отца, а следом Михаила Колпакчи, остальные не в счет. Идет раздел территории и собственности. Сейчас самое время закрепить свои позиции. На носу олимпиада. Старые гнилые менты уже наелись. Они хапнули столько, сколько прожевать не могут. Но они следили за порядком в кланах, знали обстановку. Ситуацию изнутри. Всю кухню. Сейчас какому-то идиоту понадобилось заменить их и поставить честных. А скорее всего, не идиоту, а дальновидному политику. Чего он этим добился? Убрал контроль. Старые менты сбежали. У них денег хватит на старость. Их виллы на берегу недолго будут пустовать. А что новые? И как это понимать, если начальник управления сам лично ходит по домам в поисках подозреваемых? Старый начальник никуда не ходил. Он точно знал, кто кого убил, и наводил порядок, не выходя из дома. Да при нем никого и не тронули бы. А при новых разделались с моим отцом и его другом Колпакчи. И никого никогда не найдут. Но на этом все не кончится. Это лишь начало.
— Ты не говорила, что твоего отца убили.
— И не скажу. Труп так и не нашли. Мы хоронили пустой гроб.
Ксения разлила вино. Вовремя. Григорий ничего не понимал, и ему требовалась пауза. Выпили. Помолчали.
— А ты уверена, что он мертв?
— Уверена. Мачехе по почте его палец прислали. В наших местах так принято. Убийцы отсылают родственникам палец, если с человеком покончено. Значит, его труп уже на дне моря. Таких утесов здесь много. А Колпакчи убили демонстративно. У всех под носом в разгар рабочего дня. Это знак. И прямой вызов новым полицейским. Вот, ребята, вам подарочек. Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват. До меня менты дошли. Значит, меня надо убрать. Дойдут до следующего — и его уберут. Это им должно стать уроком. Мол, не ходите в наш садик гулять, не то всех передушим. Ты следующий. Я тебя перехватила, чтобы рассказать о допросе. Возле твоего отеля на лавочке сидит мент. Балабанов. Заместитель главного начальника. Они тебя уже вычислили. Теперь будут допрашивать. Быстро работают.
— А как его зовут?
— Тимур.
— Отлично. С этим парнем я договорюсь. Мне он поверит. Ну а ты мастак рассказывать страшилки, — рассмеялся Гриша.
— Дурак ты, Гришка, хоть и красивый, но все равно дурак. Я в этой кухне с детства варюсь и с детства мечтаю свалить отсюда. Дожить бы до осени, а потом в Москву умотаю.
Они выпили еще вина.
— Ты не понимаешь, какие деньги здесь крутятся. Земля здесь стоит столько, будто каждая сотка покрыта не асфальтом, а толстым слоем золота. Тут никто не живет тихо и спокойно. Без ушей на макушке тут же сдохнешь. Даже если ты ни при чем. Так, под горячую руку попадаешь. Но при всем при том внешне здесь процветает идиллия. Важно не спугнуть непуганых идиотов с бесконечной морской полосы. Ты лишь краем коснулся повседневных событий. Чиркнул плечом по запретной зоне. А другие курортники понятия не имеют, что жарятся не на курорте, а в девятом круге ада.
Удивительно, но он уже не слушал Ксению, а просто смотрел на нее и думал о своем. Еще пару бокалов — и жизнь будет казаться не адом, а истинным раем. Он взял ее за шею и притянул к себе. Ксюша не сопротивлялась. От нее исходил сладостный аромат, а кожа была бархатной и невероятно нежной.
Она обняла его, и он понял, что ему все можно. И не ошибся.
8
Во время просмотра записей видеонаблюдения в клубе Балабанов обратил внимание на парня в бейсболке, который всячески увертывался от объективов. Но их было так много, что он все время попадал в поле зрения. Этот тип показался всем самым подозрительным. Отслеживали каждый кадр до того момента, как он направился к кабинету директора. На этом запись оборвалась.
— Надо установить его личность, — сказал Визгунов.
— Не надо, — обронил Балабанов. — Я знаю этого парня. Он из Москвы. А зовут его Григорий Федорович Казанчеев. Журналист. Военный корреспондент. Мы с ним были в Чечне в последнюю военную кампанию. Имеет Орден мужества. Ходил с нами в разведку. Бесстрашный малый. Попал в кольцо с отрядом Никиты Белова, потом в плен. Ему единственному удалось сбежать. Остальных бандиты зарезали, как баранов. Не хныкал, домой не рвался. За два года написал три десятка статей. Но такую правду печатать не решались. Потом я видел его в Москве. Собирался книгу написать по своим статьям. Одно могу сказать, в убийстве такой парень участвовать не будет. И потом. У него есть пистолет. Он мог выстрелить, а не орудовать ножом. Оружие наградное, документы на него есть.
— Тем более, его надо найти. Похоже, это он вынес на руках девчонку из кабинета Колпакчи. Внешние данные совпадают. Впрочем, у нас не так много свидетелей. Одна проблема. Здесь человека найти труднее, чем в Москве. Сплошные курортники, и никто их не регистрирует, — рассуждал полковник.
— Он не будет снимать угол в частном секторе, — возразил Балабанов. — Там ставят по пять — десять коек. А Гриша человек не общительный и любит уединение. К тому же он даже в отпуске работает. Ему нужна сосредоточенность. Деньги у него есть. Другое дело, что у нас бесчисленное количество мелких отелей, не считая пансионатов и санаториев.
— Выделим специальную бригаду, — предложил Визгунов, — человек двадцать. Надо прочесать город. Такого свидетеля нельзя упустить.
Задача поставлена. Надо исполнять.
Уже к утру Балабанов знал, где искать Григория Казанчеева.
Глава 2
1
Он проснулся от жажды. Солнце уже валилось к закату. Гриша не сразу понял, где находится. Приподнявшись на руках, он осмотрелся.
Сознание начало возвращаться. Он сидел голым. Его трусы валялись рядом с женскими трусиками. Тут же лежало платье Ксюши, больше похожее на майку. Две пустые бутылки из-под французского вина, закуска, покрывало и бокалы. Машина стояла на месте, но девушки нигде не было. Вероятно, его новая подружка ушла в ближайшие кустики. Григорий встал и оделся. Он никогда ни о чем не жалел. Случилось, значит, случилось. Чего уж тут руками махать. Уж больно она была соблазнительна, да еще так похожа на Соню. Будь он в полном сознании и трезвости, не стал бы связываться с малолеткой. Но так получилось. И, скорее всего, он знал, что это произойдет, когда садился в ее машину. Не железный все же, а нормальный мужик. Другое дело, он для Ксюши всего лишь каприз, мимолетное увлечение. Но и большего от нее он не требует.
Григорий подошел к краю пропасти. А вдруг? Наслушавшись страшилок, он уже не знал, что ему думать.
Волны все так же бились о камни. Ничего ужасного не произошло. Ксюша где-то здесь. Он начал обходить поляну и пару раз выкрикнул имя девушки. В ответ молчание. Возле машины Гриша остановился. Его смутила примятая трава. Это были следы не от кабриолета, а скорее от старого «уазика». Такие он видел не раз. Машина заехала на поляну, развернулась и уехала. До их приезда здесь никаких следов не было. Гриша никогда специально ни на что не обращал внимания. Но следы он запомнил бы.
Он пошел по следам. Дорога, идущая вдоль берега, находилась метрах в ста, за высоким кустарником ольхи. Съезд с нее в кустарник почти незаметен. Если не знаешь этих мест, то и не разглядишь.
Он все еще оставался спокойным. Голая девушка не могла от него сбежать. Она где-то здесь. Может, решила поиграть в прятки? Для ее возраста это нормально. И то, что она не оделась, тоже нормально. Ксюша гордилась своими формами. Платье размером с носовой платок и трусики с фиговый листок — вот и вся одежда. Соски, проступающие сквозь тонкую ткань, и стали последней каплей в его терпении.
Григорий вышел к шоссе. Следы «уазика» остались в пыли и лежали поверх следов их машины. Значит, на «уазике» приехали позже, а уезжая, свернули налево, а не направо, в сторону города.
Он вернулся на поляну. Ксения так и не появилась. Через два часа солнце зайдет, и тогда он не найдет никаких следов. Гриша заглянул в машину. Ключи торчали в замке зажигания. Решение было принято. Он собрал все вещи и бросил их в багажник. Сев за руль, Гриша включил двигатель и медленно тронул машину с места. Он не умел управлять такими автомобилями со зверскими двигателями. Не приходилось. А так носиться, как Ксюша, ему и в качестве пассажира довелось впервые после знакомства с отчаянной девчонкой. Он свернул налево. Куда ехать дальше, парень не знал. Но у него было чутье, как у охотничьего пса. Так или иначе, он всегда находил то, что искал. Вот только объяснения своему феномену найти не мог. Приехав сюда, он был на сто процентов уверен, что найдет пропавшую Соню, если только она жива. Но тут в его жизнь вмешалась другая девушка. На такой поворот он не рассчитывал и теперь получил лишнюю головную боль. Парень нес ответственность за всё, что происходит с людьми, волею судьбы оказавшимися рядом с ним в момент непредвиденных обстоятельств. Если он связался с девчонкой, то теперь в ответе за неё.
Он остановился у первой же дороги, уходящей в горы. Вышел из машины и осмотрел поворот. Следы «уазика» отпечатались четко. У спортивной машины низкая посадка, а тут колдобины и прочая ерунда. Подниматься в горы рискованно. Но выбирать не приходилось. Следы вели вверх. Дорога узкая. Примятая трава на некоторых участках говорила о том, что одна машина съезжала на обочину, уступая дорогу встречной. Если он хоть на полметра сдвинется в сторону, то сядет на брюхо и его уже никто не сдернет с места. Склон стал более крутым. С обеих сторон лес. Куда его черти несут, он понятия не имел, но развернуться уже не мог.
Так его вынесло на открытое плато. Здесь дорога немного выровнялась. Метрах в ста стоял шлагбаум, но людей он не видел. Тут располагался, скорее всего, небольшой цементный завод. В таких вещах Гриша разбирался. Он проехал вперед до шлагбаума, вышел из машины и открыл его. Начинало темнеть. Скорее всего, завод был действующим. Тут отливались строительные формы под разные блоки, а также разливалась готовая смесь. Там, где цемент застыл, остались следы от машин. К олимпиаде строятся тысячи объектов, и завод вполне уместен. Просто сегодня суббота, потому здесь и нет рабочих. Гриша заехал за шлагбаум, остановился и выключил фары. Машину он оставил на виду, но ключи забрал. Если Ксению привезли сюда, то он должен их спугнуть, а значит, они выдадут себя. Тут любой шорох слышен. В цехах ее прятать не станут. Надо искать маленькие помещения, каморки и бытовки.
Он начал обход, стараясь двигаться тихо. Одно его смущало. «Уазика» он здесь не видел и по пути не встретил. Возможно, он ошибся. Но с другой стороны, с его опытом следопыта это маловероятно. Гриша заглядывал в каждую подсобку, а в раздевалке рабочих вскрывал железные шкафы. Шел по кругу, не пропуская ни одной щели, чтобы уже не возвращаться на пройденный путь. Сейчас он действовал так, как вел бы поиски объекта в прифронтовой зоне. Вот только сегодня он не взял с собой оружия.
Последние пару лет он не расставался со своим пистолетом. Им его наградили в разгар чеченской кампании. Правда, применять его не приходилось, но для безопасности предпочитал носить с собой. В этом были некоторые неудобства. Пришлось отказаться от полетов на самолете, а ездить поездом. На борт лайнера с оружием не пускали, даже если у тебя есть десять разрешений.
Утром у него голова шла кругом, и пистолет так и остался лежать под подушкой. Кто же знал, что так сложится день.
Возле одной из комнатушек он замедлил ход и остановился. Нет, он ничего не услышал. Воздух. К резкой гнилой вони примешивался слабый запах духов. Возможно, ему мерещилось, но сладковатый запах он улавливал. Комната справа. Дверь на замке. Осмотревшись, он понял, где точно находится. Второй этаж коллектора. В комнате должно быть окно, но к нему не подобраться с улицы без стремянки. Слишком много проблем из-за одной ошибки. Он не был уверен на сто процентов в своей правоте. Вопрос решился примитивным образом. Дверь он вышиб ногой. Хватило двух ударов, чтобы она превратилась в щепки. Работа не оказалась напрасной.
Девушка лежала на железной койке на досках в чем мать родила. Рот был заклеен скотчем, руки вытянуты вверх и пристегнуты наручниками к металлической спинке, а ноги привязаны к стойкам кровати. Практически она не могла пошевелиться. Поразил дикий испуг в глазах Ксении. Этот беззащитный нежный ребенок вызывал в Грише в большей степени незнакомые отцовские чувства, чем мужские. Сейчас без едкой бравады Ксюша превратилась в маленького несмышленыша, которого надо спасать.
Он сорвал со рта скотч, распутал ноги и, выдернув из ее волос заколку, занялся наручниками. Ему уже приходилось снимать браслеты со своих рук обычной веткой от кустарника, так что опыт у него имелся.
— Сколько их было?
— Не знаю, — дрожащим голосом произнесла девушка. — Я спала. Они накинули мне мешок на голову и заткнули рот. Потом меня трясло в машине. Очень сильно. Вероятно, я лежала на полу. Потом тащили на руках. Дальше я не помню.
Все верно, ее надо взять на руки. Он снял наручники и поднял девушку. Она обняла его и прижалась к шее. Ее трясло. Гриша понес ее к машине.
— Не бросай меня, — прошептала Ксюша.
— Я не собираюсь тебя бросать.
Он донес девушку до машины, положил на заднее сиденье, но не нашел, чем ее накрыть. Пришлось лезть в багажник за одеждой.
— Не высовывай голову, вот прикройся пока покрывалом. Нам надо выйти из зоны опасности, а потом поговорим.
— Как ты меня нашел? — осматривалась по сторонам Ксюша.
— Охотничье чутье. Лежи. Пора уносить ноги. Они могут вернуться в любой момент.
— Сегодня не вернутся.
— Замолкни.
Он сел за руль, развернулся, включил фары, и они тронулись в путь. Спуск вниз к шоссе не казался ему проще подъема, но он привык к машине и чувствовал дорогу, однажды уже пройденную. Пугает что-то новое, но если ты уже прошел этим путем, он становится привычным.
Через полчаса они выехали на шоссе и свернули в сторону города. Ксения приподнялась и надела платье. Теперь дорогу указывала она. Так они приехали к ее усадьбе. Сторож открыл ворота, очень удивившись, увидев мужчину за рулем.
Территория и дворец впечатляли. Они проехали к гаражу. Ксюша вышла и открыла ворота. В гараже стояли еще две машины и тоже шикарные. Григорий загнал автомобиль в гараж.
— Думаю, тебе не следует ездить на своем драндулете.
— Как и на любой из этих. Машины отца каждая собака знает, и похитители всегда будут в курсе, где я нахожусь.
Она достала из багажника свою сумочку, из нее сигареты, закурила и присела на подножку машины. Гриша тоже прикурил и сел рядом.
— Кажется, ты немного оклемалась. Что скажешь?
— Это не убийцы. Те поступили бы иначе. Просто скинули бы меня в пропасть. И тебя заодно. Тут орудует другая банда. Они похищают людей. С ними заодно работают гаишники. Они дают им наводку на машины. Иначе нас просто не нашли бы. Один пост мы проехали, а следующий нет. Вот и вычисляй отрезок между двумя точками. Они вычислили. Это не трудно. За меня взялись после смерти моего отца и дяди Миши. При их жизни никто не посмел бы поднять на меня руку. Их просто придушили бы, как котят. Теперь бандиты чувствуют себя свободно. Обычно они выкрадывают приезжих с пухлыми кошельками. Требуют выкуп. И им все сходит с рук. А если выкуп не получат, то тебя зацементируют и превратят в строительную деталь. У нас в городе семь высоток. Посмотришь, вроде бы красиво. Но если бы твои глаза были рентгеном, ты увидел бы сотни трупов в стенах этих зданий. Меня ждала та же участь. Мачеха за мою жизнь гроша ломаного не даст. А если бы и заплатила… Живыми из рук похитителей никто еще не вышел. Получают они выкуп или нет, но людей не освобождают. Мало того, они отбирают у людей паспорта, покупают на них билеты на самолет и только потом выдвигают требования о выкупе. Ну а если родственники приедут в город с жалобой или письмом о выкупе, то им скажут, что это кто-то пошутил. Мол, ваша жена или муж улетели домой. Ищите у себя. Здесь такого человека нет.
— Не город, а филиал ада. Откуда тебе известны все подробности?
— Я не знаю имен. А значит, ничего не знаю. Мой отец был банкиром и знал. Деньги поступали на банковские счета. Мой отец все знал. Он всю жизнь ходил по лезвию бритвы. Доходился. Кто с ним рассчитался, мы не знаем. И не узнаем. Если у тебя врагов больше, чем друзей, то выжить очень трудно. При прежних ментах в городе соблюдался порядок. Во всяком случае, они знали, кто есть кто. Жили за счет кучки миллионеров. Теперь их всех вымели метлой и чего этим добились? Прислали честных? Я в это не верю. Они здесь не смогут работать. Все дела и архивы исчезли. Новые хозяева порядка получили в наследство кукиш. Они напоминают мне слепых котят.
Парню надоело слушать небылицы. Он не верил девчонке. Сплошная чернота. Такого не может быть.
— Пожалуй, я пойду. Ты дома и тебе больше ничего не грозит.
— Даже дома я не чувствую себя в безопасности. Будь осторожен. В первый раз они тебя не тронули. Но теперь, после моего исчезновения, за нас возьмутся серьезно. У них нет гарантии, что я их не видела. Тем более, нам известно их логово.
— Кстати, а кому принадлежит завод? — спросил Гриша.
— Не знаю.
— Ладно, поживем — увидим. А на сегодня с меня хватит приключений.
— Ты не хочешь меня видеть? — Ксюша подошла к нему и попыталась обнять.
— Увидимся завтра.
Девушка убрала руки. Они вышли на улицу. В окнах усадьбы горел свет.
— Может, о тебе беспокоятся? Что скажешь?
— Нет. Это мачеха устроила очередную вечеринку. Смерть отца для нее праздник. Теперь она богата.
— И никого это не смущает?
— Король умер, да здравствует королева!
Григорий ничего не ответил и направился к воротам.
2
К Ефиму Гриша пришел ночью. Тот уже спал. Похоже, он всем уже стал в тягость. Нормальные люди отдыхают на курорте, а этот приключений на свою задницу ищет.
— Хорошее время выбрал для визита, — пробурчал Ефим.
— Извини, раньше не получилось.
Конечно, Ефим не знал о похождениях своего приятеля: прошлой ночью наткнулся на труп, этой ночью девчонку из ловушки вытаскивал… А что его ждет дальше?
Они прошли в унылую конуру фотографа. Жил Фима очень скромно, там же, где и работал. Отгородил себе угол фанерной перегородкой и установил там больничную койку, вот и вся роскошь.
— У тебя выпить найдется?
— Чего-чего, а этого добра хватает. Клиенты дарят, а я складываю.
Он открыл нижний отсек старого серванта и кивнул:
— Выбирай на свой вкус. Мне вставать рано, я пить не буду.
— Дело хозяйское.
«Бордо» тут не было, но коньяков разных сортов хватало. Григорий взял первую попавшуюся бутылку и открыл ее. Стакана под рукой не оказалось, и он стал пить из горлышка.
— Есть новости? — спросил гость.
— Аркадий Кушнир приезжий. Его никто не знает, и об этой семье ничего не слышали. Дом они купили пятнадцать лет назад. В то время здесь стоял хаос. Деревня. Рыбачий поселок. Дом стоял заколоченным и никого не интересовал. В начале двухтысячного начался бум, и тогда Кушнир купил дворец за гроши. Он просто пообещал его отреставрировать. Обещание выполнил и открыл в нем отель. Что касается пропавших девушек, то это правда. Но мы знаем только о двух исчезнувших, третьей может стать Соня. Доказательств никаких нет. Возможно, их пропало гораздо больше. — Ефим достал старую курортную газету. — Эту муть здесь все читают. Последние две страницы кишат объявлениями. Это первое, что покупают приезжие. Я решил просмотреть номера, вышедшие в начале сезона. Апрель. Самый важный месяц. Идет наем на работу, — он открыл газету. Объявление было обведено фломастером, и он его зачитал: — «Престижный отель “Источник” набирает незамужних девушек-сирот не старше двадцати лет на работу горничными. Оплата высокая, работа через день, питание бесплатное». Что ты на это скажешь? — спросил Ефим.
— Отличное предложение. Но как я понимаю, горничные получают гроши за свою работу. На что они рассчитывают? По две горничные в смене. Всего четыре. Отель пустует. В прошлом году тоже не ломился от клиентов. При таких обещаниях у них весь доход будет уходить на зарплату. А продукты, а коммунальные платежи?
— Ты можешь найти ответы в объявлении, а не задавать очевидные вопросы. «Незамужние девушки-сироты». Те самые, которых не ищут. Родственников нет. Им обещают премию в конце сезона. А потом они бесследно исчезают. Никто им ничего не платит вообще. Кормежка и все. Двух девчонок разыскивали. Это значит, что они обдурили Аркадия Кушнира. Наврали ему, будто они сироты. Одна из них из дома сбежала. Воли ей захотелось. Вторую кто-то преследовал. Тоже пряталась. Я думаю, что у хозяина дело поставлено на поток. Других объяснений не нахожу.
— Опять страшилки! — Гриша сделал большой глоток из бутылки.
— Страшилки? — переспросил Ефим.
— Да. У вас только фильмы ужасов снимать.
— Послушай, Гриша. Забудь обо всем. Отдыхай, купайся, наслаждайся солнцем. Тебя лично никто не трогает. Я тоже не напрашивался к тебе в помощники. Ты попросил, я сделал, что мог.
— Спасибо. Извини, Фима. Я бы рад все бросить, но боюсь, у меня ничего не получится. Завяз по уши. Скажи, ты знаешь о существовании цементного завода в восточной стороне пригорода? Километров десять, не больше.
— У нас полно таких заводов.
— Кому они принадлежат?
— Муниципалитету, полагаю. Олимпиада — государственная задача, и с частниками никто не связывается. За все промахи и успехи должен отвечать один человек.
— Значит, мэр?
— Вероятно. Он человек уважаемый, город строил. И влиятельный. У меня есть еще одна новостишка, Гриша. Твою Соню знал мой фотограф Паша Курехин. Он работает на набережной. Делает семейные портреты с обезьянками. Я искал портрет Сони, который снял с витрины. Но он куда-то пропал. А у меня ничего не пропадает. Сам видел, какой порядок я соблюдаю. Пашка в это время печатал снимки на принтере. Спросил меня, чего я ищу. Я ответил. Удивительно, но у него есть свой архив. Вот он мне и показал один снимочек.
Ефим положил на стол фотографию. На снимке была изображена Соня в темных очках, белом платье и белой шляпе с большими полями. Яркая, с резким макияжем женщина, совершенно не похожая на ту скромную девушку, которую знал Григорий. Рядом с ней стоял средних лет мужчина в светлом костюме и тростью в руке.
— Такую кралю я бы в витрину не поставил. В ней нет образа. Таких сотни встретишь на курорте, — пояснил Ефим.
— А кто рядом с ней?
— Управляющий банком Скляров Юрий Андреевич. Первый заместитель Суконникова. Банк «Персей» самое мощное финансовое учреждение в наших местах.
— Когда сделан снимок?
— Этой весной. В мае. Так что, думаю, Соня жива. Она где-то здесь. Странно другое. Скляров не афиширует свои отношения с женщинами. Он может по-тихому посещать проституток, но не станет фотографироваться с такой красоткой в центре города.
— Мы видим обратное, — усмехнулся Григорий.
— Снимок сделан для дела. Не знаю для какого, но не для памяти. Он должен сыграть какую-то роль. Обрати внимание на глаза Склярова. Он то ли пьяный, то ли обкуренный. Вряд ли понимал, что происходит.
— Послушай, Ефим. А кому сейчас принадлежит банк? Суконников ведь умер.
— Соучредителям. Как мне известно, банк не являлся чьей-то собственностью. Вероятно, доля Суконникова перешла в руки его жены. Но тебе никто не скажет, кому какая доля принадлежит. Коммерческая тайна.
— Я возьму у тебя этот снимок.
— Бери. Пашка сделал несколько снимков. И он подтверждает мои подозрения. Соня подошла к фотографу, чтобы поиграть с обезьянкой, а Скляров, стоящий рядом, мог не видеть, как их снимают. Конечно, Паша в детали не вдавался, а я не настаивал, чтобы не вызвать подозрений. Похоже, у него с Соней была договоренность, иначе он не стал бы их снимать, а уже тем более печатать. И сюда она за снимками не приходила. А значит, он их сам ей отнес.
— Ну добро, Фима. А теперь мне надо подумать. Увидимся завтра. Надо бежать. Я тоже сегодня намотался.
3
Возле отеля его окликнул мужской голос. Григорий оглянулся. Перед ним стоял высокий крепкий мужчина лет сорока, который сразу же ему показался знакомым. Если он пришел сюда ночью, значит, имел к нему дело.
— Ты кто?
— Подполковник полиции Балабанов. Ты меня можешь помнить по Шатою.
— Помню, Тимур. Какими судьбами?
Ксюша видела его еще утром. Неужели он здесь весь день проторчал?
— Я теперь в этом городе работаю. Расследую убийство в стриптиз-клубе. Ты же был свидетелем.
— Быстро вы меня вычислили.
Балабанов стоял возле машины, облокотясь на нее. Скорее всего, все кончится обычной беседой. Да и Гриша не ощущал себя подозреваемым. Люди, проверенные в бою, доверяют друг другу в любых условиях.
— Я искал девушку по имени Соня. Больше я о ней ничего не знаю. След привел меня к Колпакчи, но он оказался мертвым. Убийцу я не застал, а напуганную до смерти девчонку увидел. Не думаю, что она могла убить человека. Я проверил ее карманы. Оружия не нашел. Если только она не забросила его под диван.
— Мы тоже оружия не нашли. А наши ребята умеют искать. В ту же ночь убили одного предпринимателя тем же способом. Он был у Колпакчи с напарником. Напарник исчез. Предприниматель найден в своем номере. Вот только нож, располосовавший его горло, был значительно тупее. Рана не столь глубокая.
— Спектакль для отвода глаз.
Балабанов с удивлением приподнял брови.
— Ты что-то знаешь?
— Нет. Речь идет не об отеле, а о стриптиз-клубе. Убивал кто-то свой. Тот, кто часто бывал в кабинете хозяина клуба. Но не приезжий. По всему клубу висят видеокамеры «Логитек». Популярная серия для видеонаблюдений. Пара таких же камер есть и в кабинете Колпакчи. Они расположены над входной дверью. Дают общий обзор кабинета, но не более того. Когда я вошел в кабинет, то заметил видеокамеру «Сони», висящую на потолке возле стола хозяина. По качеству она на несколько порядков выше. К тому же беспроводная. Сигнал от нее можно ловить за полкилометра. Она белого цвета. Полное слияние с потолком, и размером не больше спичечной коробки. Колпакчи мог ее не видеть или не понимать, что это такое.
— И что ты по этому поводу думаешь? — заинтересовался Балабанов.
— Камеру вешали свои. Она требует настройки, а значит, времени. Подумай, кто может входить в кабинет хозяина в его отсутствие. А далее следует три варианта событий. Лысину Колпакчи никому снимать не надо. Если заговор с убийством был продуман заранее, то кто-то очень хотел заснять сам факт преступления и самого преступника. Ну, скажем, для дальнейшего шантажа. Второй вариант. Кто-то хотел подсмотреть код сейфа. Камера такой мощности может увеличить цифры на замке. И спиной не загородишь, если вид открывается сверху. Когда я вошел, сейф был открыт. Мы не знаем, что он в нем хранил.
— Код не был секретом. Денег в сейфе не оказалось. Вся наличность у казначея. Мы проверяли. В подвале хранилище. Там горы денег.
— Глупо рисковать и хранить деньги у себя в кабинете. Все правильно. Значит, у Колпакчи были другие секреты.
— А что же третье?
— Нож. Он должен остаться на месте преступления. Ищите. Правда, сейчас уже может быть поздно. После вас кабинет хорошо почистили. Там три десятка танцовщиц, человек сорок охраны, плюс официанты, бармены и обслуга. Доступ к кабинету имели все.
— В том-то все и дело, — кивнул Балабанов. — Но сейф тут ни при чем.
— Очень даже при чем, Тимур. Хозяина клуба можно было убить на улице, в его доме, на пляже, где угодно. Нет. Если выбрали его кабинет, значит, он им был нужен. Человек шел на риск. Большой риск. Ради чего? И наконец, кто-то повесил профессиональную камеру, работающую в автономном режиме.
— Мы уже об этом думали, — сказал Балабанов.
— Кто же в тебе сомневался. Понадоблюсь — найдешь меня здесь, Тимур. Я только приехал и линять никуда не собираюсь.
Подполковник в штатском сел в обычную машину без опознавательных знаков и уехал.
Они поняли друг друга. Во всяком случае, здесь его не арестуют. Балабанов не светился в отеле, его машина стояла в тени, Гриша даже не сразу ее заметил. Вместе их тоже не видели. Ночной город опустел. Это не центр, и с наступлением темноты местные улочки погружаются в тишину.
Григорий направился в свой номер, добрался до кровати и тут же уснул.
4
Его разбудил телефонный звонок, резкий и дребезжащий. От неожиданности Григорий подпрыгнул на кровати. Он видел в своем номере телефонный аппарат, но тот никогда не звонил, и Гриша воспринимал его как часть мебели, да и выглядел аппарат как музейный экспонат.
Он долго мотал головой спросонья и не мог понять, что происходит. Наконец все же снял трубку и буркнул в нее нечленораздельные пару слов.
— Я устала тебя ждать. Одевайся и выходи на улицу. Ты мне нужен.
Кто с ним говорил, Гриша не понял. Трубку повесили. Но это был властный женский голос, похожий на Лизин. Вчера он ее не видел. Возможно, у нее появились новости. Григорий глянул на часы. Четверть двенадцатого. Хорошо поспал.
Он встал, натянул на себя джинсы, рубашку и достал пистолет из-под подушки. После вчерашних приключений Гриша решил не оставлять оружие в номере, оно может пригодиться ему в любой момент. Он сунул пистолет за пояс и прикрыл его широкой рубашкой навыпуск. Бейсболка и очки тоже пригодились, а еще он вспомнил о бинокле в чемодане. Полезная вещь с хорошей военной оптикой. Фотоаппарат он тоже прихватил. Обычная «мыльница», которую можно сунуть в карман. Теперь Григорий чувствовал себя в своей тарелке.
На улице его никто не ждал. Надо отойти от отеля подальше. Лиза не станет здесь подходить к нему. Прогулочным шагом он пошел вдоль улицы в сторону моря, стараясь выглядеть беспечным курортником.
Он отошел на квартал, когда его окликнул женский голос. Обернувшись, он никого не увидел. Возле девятой модели «Жигулей» стояла брюнетка в темных очках. Он узнал ее по ногам. Оказывается, они тоже могут быть приметой. Не всякие, конечно, но такие ноги не забываются. Ксюша нырнула в машину и открыла переднюю дверцу. Гриша сел, и она сорвала машину с места. Плохо получилось. Много дыма и мало толку. «Жигули» не подходили к ее привычкам.
— Это ты мне звонила?
— А у тебя появился кто-то еще? — спросила она, не скрывая злости.
— Возможно. Ты же не одна в городе.
— Я-то как раз одна. И охоту ведут на меня, а не на тех, кто валяется на пляжах.
— Что еще случилось? Или в доме тебе грозит опасность?
— Алешка, брат, пропал. До сих пор не приходил ночевать. Не знаю, где его искать, придурка. У него баб целые табуны. Ладно, о нем потом. Сегодня утром звонил мент. Один из новых. Мачеха была в отключке, короче, трубку сняла я. Так этот идиот принял меня за мать. Я не сразу поняла, что он сказал, но потом до меня дошло.
— Ты можешь изъясняться нормально? Так, чтобы тебя понимали.
— Сегодня утром меня убили. Так понятно?
— Нет. Поправь парик, он набок съехал. И к чему весь этот маскарад?
— Вчера ко мне зашла подруга Дина. Она работает танцовщицей в стриптиз-клубе. Сплетни на хвосте приносит. Уже рассвело. Ну, работа у них такая — только под утро заканчивают задницами вилять. Я туда свой нос больше не сую. С меня хватит приключений. Дина рассказала, что менты опять приходили. Делали повторный обыск в кабинете дяди Миши. Но дело не в этом. Я сделала одну подлянку. Черт меня попутал. Не знаю, как мне такая идея в голову взбрела. Короче говоря, я ей отдала свой кабриолет, а она мне оставила свою колымагу. Вот эту самую. Я сказала Дине: «За мной кто-то следит. Поезди на моей машине, а я проверю». О похищении я ей ничего не говорила. Она уехала. А через час или два звонил этот мент и сообщает, будто я погибла. Назвал адрес. Я ему ответила, что я дома. Жива, здорова и невредима. Он спросил про машину. Отдала подруге. А что еще я могла сказать? Назвала ее имя. Вот и все.
— Другими словами, подставила девчонку.
— Кто же знал, что все так кончится. — Ксения затормозила. — Вон, смотри. Моя машина. Кусок битого железа. Подойди к ментам. Может, узнаешь подробности. Ты вроде как знаешь одного из них.
Гриша вышел из машины. Кривая улочка поднималась вверх, именно в ту сторону и стояла мятым носом машина. Нужна очень высокая скорость, чтобы лететь по кривой улице в гору, петляя на поворотах, и втемяшиться в столб, который от удара погнулся.
Подойдя ближе, Григорий сделал несколько снимков, убрал аппарат в карман и увидел Балабанова. Тот разглядывал бампер, потом поднялся с корточек, и они оказались нос к носу.
— Хочешь сказать, что случайно забрел сюда? — спросил подполковник, нахмурив брови.
— Нет, не случайно. Машина принадлежит девчонке, о которой мы вчера говорили. Она боится выходить из дома после такого случая. Позвонила мне и попросила приехать сюда.
— И адрес тебе дала?
— Ну да. Вот я и приехал.
Тимур почесал подбородок, будто ощупывал небритость.
— Это я ей звонил, Гриша. Но адреса происшествия я Ксении не называл.
— А где погибшая? — спросил Григорий.
— Увезли в морг с огнестрельным ранением в голову. Это не авария. Это убийство. Очевидно, ее спутали с хозяйкой машины. Диана Кирзухина тоже была блондинкой. Учитывая высокую скорость, ее могли спутать.
— Ты видел ее документы?
— Да. Сумочку с сиденья никто не взял. Выстрел меткий. Точное попадание в висок.