Свиньи во тьме Тихомиров Артем

Глава 1

Сержант Вонючка

Даже в самые трудные времена свины отличались редким здравомыслием. Каждый вам скажет. Там где других судьба пригибала к земле и ломала, свины только ухмылялись и похрюкивали. Эка невидаль – жизненные неурядицы. И не такое видывали. У настоящих свинов рыла – каленая сталь, ум – лезвие бритвы, глаз – как стрела точный, сила – будто медвежья, а воля – дайте Боги каждому.

Черный Свин, наш командир, говорит, что мы – самые классные зверюги в мире. В чем он сам, поваландавшись по разным землям, убеждался неоднократно. Черный Свин – крутой мужик, круче не встречал. Его боевой рев оглушает и повергает на землю врагов. Пустит ветра наш Свин, так сдувает вражеские хоругви. По силе с ним и слон сравнится не может. Ни один волчара против него не выйдет биться один на один – кишка тонка.

Черный Свин – легенда. Каждый поросенок мечтает стать таким же. Правда, мне не повезло. В детстве я ничего о нем не слышал и встретил Черного Свина только когда был взрослым. Но это неважно. Главное, теперь я один из младших офицеров Свинской Бригады, произведен в чин приказом от третьего дня сего месяца. Случилось это в тот же день, когда наш сержант Чмок получил от какой-то свиньи (простите за каламбур) кинжалом в брюхо. И надо же – возле нашего любимого кабачка «Пегги Сью», который стоит на Дубовой Улице. Конечно, мы все всполошились, начали искать убийцу, но пока что поиски успехом не увенчались…

Чмок был хорошим сержантом, но не большого ума свиньей. Черный так мне и сказал – по секрету, хотя секрет этот знали все.

При полном собрании офицерского состава бригадир лично вручил мне жезл сержанта и свиток с патентом и сказал, что я, по его мнению, всегда подавал большие надежды. Я ходил, сияя, словно начищенный пятак. В смысле – монета.

Теперь вот у нас головная боль. Кто-то досаждает нам в этом славном тихом городишке. Может, посчитал, что мы не достойны отдыха после успешного завершения Кретинской кампании?

Все знают – вредить нам опасней некуда. Черный поставил задачу: найти убийцу Чмока.

Конечно, этим делом он поставил заниматься меня лично. Вроде в качестве экзамена в новом качестве…

– Это будет твое первое задание, брат! – хрюкнул Черный, вызвав меня к себе в комнату. – Стало быть, рой землю, но найди мне его… или их…

– Заговор? – спросил я.

Хотя в Бригаде я служу не меньше четырех лет, но по-прежнему вид Черного Свина внушает мне трепет. Представьте самого здорового кабана, какого вам только приходилось видеть. Потом умножьте его на два. Вот примерно таким и будет наш командир. Рыло могучее, словно утес, клыки торчат вверх, будто два могучих ствола. Благородная седина на висках, шерстистый гребень на голове и спине, пасть величиной с ворота, а про брюхо уже и не говорю. Ни одна лошадь не выдержит такого. Обычная лошадь. Ему всегда подыскивают самого сильного и выносливого першерона.

Былинный свинский герой, ни дать, ни взять. Вроде самого Чернорыла Великого. От его рыка содрогаются стены комнатушки.

– Может быть, и заговор, Вонючка. – Глазки Свина налились кровью. Как есть во время битвы. Почесывая брюхо под просторной рубахой, командир держал в руке здоровенную кружку с пивом. На столе большой кучей валялись бумаги. – Полагаюсь на тебя, не урони чести Бригады… – За этим последовала благородная отрыжка. Я преисполнился восхищения. Может быть, Свиноматерь даст мне шанс дожить до таких лет, как Черный, и возглавить какое-нибудь наемное подразделение… Кто знает! Тогда и я, наверное, смогу рыгать так же, по-богатырски…

– Обо всем докладывай мне. Используй нашу агентурную сеть. Всех информаторов. Может быть, здесь не обошлось без наших давних врагов, – сказал Черный Свин.

Последнее сражение Кретинской кампании произошло у Грязной Лужи, озера, расположенного в двухстах километрах от Похлебки. Это был завершающий бой под знаменами князя Ветрадуя. Олени наняли нас для борьбы с псами из банд Шелудивого, который опять стал досаждать княжеским владениям. В общем, этот пес – давний знакомец Черного Свина и всех нас. Мы задали его отрядам трепку у Грязной Лужи и заставили обратиться в бегство. Олени были благодарны, а мы отправились на север, чтобы устроить себе каникулы. Беготня по лесным тропам – утомительное занятие. Свин решил, что Бригада проведет в Похлебке не меньше месяца, у гостеприимного и, как водится, трусливого Морковкина. Кролик он и есть кролик. Похлебка – самый большой город его владений. Армии своей нет, только стража, но разве эти лопоухие умеют воевать? Армию заменяют отряды сухопутных жаб-наемников. Денег жабы берут мало. Этих все устраивает. Под жабьей охраной кроликам вроде как живется неплохо.

Но все бывает, как говорится, до поры до времени. Чую, грядут трудные для малышей времена. Пятак редко меня обманывает…

Словом, новость о том, что пришили Чмока, взбудоражила Похлебку. Кроличья стража и жабий сотник организовали свое расследование. Городские начальнички стали думать, поскрипывать извилинами. Зажиточные горожане тряслись от страха. Разбить-то псов у Лужи мы разбили, но сам Шелудивый ушел. Ничто не мешает ему перебросить остатки своей банды на север и начать давить на лопоухих.

Черный Свин подозревал именно такой сценарий. Положение и вправду серьезное. Расследование кроликов и жаб ни к чему не привело. Сами свины порылись в этом деле, да толку мало…

На что намекает Черный?

Кажется, у него появилась идея. Не зря блестят налитые кровью глазенки.

Я оказался прав.

– Найти бы какого-нибудь чудодея. Чары пусть побросает. Или гадальщика. Тряхани его за шиворот – может быть, и следок отыщется, – прорычал Свин. Вновь отрыжка. Меня чуть не выдуло за дверь. Хотя она и была закрыта, но это вряд ли помешало бы мне очутиться на лестнице. – Понял, Вонючка?

– Так точно!

– Жду донесений, как только появятся новости!.. Храп!

Последнее было сурово. Я зажал уши и выбежал из комнаты. Ординарец и денщик Свина, Храп, вбежал туда вместо меня с огромной тарелкой любимой Свиновой еды – тертой свеклы с чесноком и сметаной.

Оправив на себе амуницию, я проверил, заряжен ли пистолет, пристегнул меч к поясу и надел шляпу. От моих тяжелых шагов скрипели ступеньки.

Бригадные офицеры квартировались в таверне «Высшая сфера». Странное название. Что хозяин имел в виду, хоть тресни, не понимаю. Может быть, это намек на любимых постояльцев?

Все комнаты были заняты свинами разных офицерских званий. В этот час – около полудня – большая часть из них дрыхнула. Таверна дрожала от могучего свинского храпа.

Приезжая в Похлебку, Бригада всегда останавливалась здесь. На моей памяти только трижды. А попойки свины предпочитали устраивать в «Пегги Сью» – атмосфера там была не такая кислая и благопристойная.

После одной из таких вот вечеринок Чмока и нашли мертвым – в грязной луже.

Первым делом Свин лично допросил всех и каждого, кто пил с сержантом пиво. От Черного ничего укрыться не может. Он был уверен, что никто из наших не стал бы выпускать Чмоку кишки. Мы все друг другу братья и во многих случаях родственники. Раньше в Бригаду попадали служить целыми выводками, по дюжине, а брат на брата клыки не скалит. Я имею в виду – до смертоубийства. Драки драками, а ножом в брюхо – шалишь. Никто из нас, конечно, не верил во «внутренний» след, хотя сотник жаб Скрип пытался продвигать эту версию. Впрочем, он не настаивал. Кому охота гневить и так выходящего из себя Свина?

Опрос свидетелей ничего не дал. Все сходилось к тому, что Чмок вышел облегчиться по старой привычке, на свежий воздух, и не успел даже до кустов добраться, когда напоролся на чей-то клинок. Удар был сильный. Сопля, старший из трех лекарей, сказал, что ни кролик, ни заяц, ни жаба такой удар нанести бы не сумели. Тем более «профессионально» – под нижний край кольчуги.

Сопля много из себя строит. Мы все не одну сотню раз видели раны от холодного оружия, поэтому и без авторитетного заключения поняли: ищи убийцу в среде приезжих.

Именно там и могут скрываться и предполагаемые шпионы, и убийцы. Это направление отрабатывалось, да, видимо, плохо – результатов никаких. Но если некто надеялся, что Свин забудет обо всем, то ошибся. Бригадир хочет докопаться до истины.

Итак, шесть дней – и ничего. Никаких откликов со стороны общественности. Мы даже обещали награду за информацию или голову убийцы. На каждом столбе висит объявление. Двести пистолей – сумма немалая, но никто даже не попытался нас надуть.

Я прикидывал, с чего начать, и у меня появились задумки. Кстати, орудие убийства так и не нашли.

Я спустился в зал, где за столиком резались в карты сержанты Пятка и Прыщик. Сколько себя помню на службе в Бригаде, эти двое только этим и занимаются. Они меня не заметили. Я остановился, ожидая какой-нибудь каверзы, но потом вспомнил, что я больше не рядовой. На меня не обратили внимания. Крольчиха, вытиравшая за стойкой стаканы, наблюдала за мной. Ее нос шевелился. Глазки бегали. Несерьезные существа эти лопоухие. Неосновательные. Тонкая кость, слабенькие души, мягкие мозги. Недоразумение, одним словом. Куда смотрели Боги, создавая этих коротышек?

Я вышел из таверны на крыльцо и увидел рядового из своего взвода. Полтинник. Здоровый рыжий свин из новеньких, подобранных нами после Грязной Лужи, невероятно ленивый, но хороший стрелок из мушкета и лука. В монету попадает свинцовой пулей со ста шагов.

Полтинник дремал, прислонившись к стойке крыльца. Дай ему возможность, так уснет вверх копытами, паразит.

Я набрал в грудь воздуха и гаркнул, распугав ворон, сидящих на заборе и заставив лошадей, стоящих у поилки, вздрогнуть.

Полтинник встрепенулся, вскочил, вытянулся во фрунт. Две недели здесь – и дисциплина начинает расползаться по швам. Пора возобновить занятия на плацу. Посгонять лишнее сало с наших отважных кабанчиков.

Полтинник был первым кандидатом на хорошую муштру. Он воззрился на меня, на мое приличное свинское рыло, украшенное боевыми шрамами.

Вот, пусть знает! Я – Вонючка. На короткой ноге с самим Черным!

– Прохлаждаемся? – спросил я. Получилось не так грозно, как я намеревался.

– Ага, – ответил Полтинник. Глазки его бегали.

– У тебя есть задание?

– Нет.

– А почему ты не в казармах?

«Казармами» мы называли бывшие склады на северной окраине Похлебки, которые традиционно предназначались для рядовых. Совсем недавно и я там жил, моя койка была неподалеку от койки Полтинника. После гибели сержанта Чмока я занял его комнату в таверне «Высшая сфера».

Мои ребята готовы были меня прибить – за то, что мне так повезло. Но такова служба.

– Сержант Пятка посылал меня за пивом, – сказал Полтинник. – Я ждал нового приказания.

– Ага, – сказал уже я. Пятка любит изображать из себя господина. – Ну и что ты тут делаешь?

– Спал. Сидел и спал.

– Ага. – Я придумывал для Полтинника подходящее занятие. Его надо подключить к делу. Но как?

Наконец я велел ему дуть в казармы и позвать в «Пегги Сью» Грязнулю, Отрыжку и Пегого. Полтинник был рад, что репрессий с моей стороны не последовало, и помчался в казармы. Увалень этот бегает быстро. Можно было сделать его гонцом.

А я потопал в «Пегги Сью». Пора было приниматься за дело.

Глава 2

Начало расследования

От «Высшей сферы» до «Пегги Сью» всего полтора квартала вниз, к самой старой части города. Под ногами – брусчатка, над головой чистое небо. Одно удовольствие прогуляться.

Я не спешил, вдыхая аромат, что доносился из аккуратных садиков и огородов за ажурными оградами. Местные выращивали тысячи видов цветов и садовых растений. Особенно преуспели они по части моркови и капусты. Кто-то мне сказал, что похлебские садоводы вывели не менее пяти тысяч сортов и того и другого. И каждый год проводят фестиваль-выставку, куда съезжаются лопоухие со всех окрестных земель. Что тут скажешь? Мир полон загадочных явлений.

Похлебка – город-игрушка. Кролики и зайцы любят все уютное, мирное, благостное, плюшевое… словом, то, что настоящий свин считает недостойным. Свин – это воин, привыкший к тяготам и лишениям. Наш вид воевал за себя и свое жизненное пространство с начала Великого Летоисчисления (нынешний имеет порядковый номер 1389-й) и воюет до сих пор. А как же иначе, когда вокруг одни враги? Те, кто воспринимает тебя не более, как пищу, не может быть другом и добрым соседом. Потому никогда свиньи и волки не жили в мире. И все прочие родственнички волков – псы, лисы, койоты и другие – все стоят по ту сторону линии фронта. Компромисс невозможен. Не мы развязали это противостояние. Такие дела.

Знала ли Свиноматерь, когда выпускала своих поросят в мир, какая судьба их ожидает? Знали ли они сами, покидая Хлев, что каждый клочок земли будет полит свиной кровью? Наши жрецы и волшебники не дают однозначного ответа на эти вопросы. Они называют их «философскими» – то есть, теми, на которые никто ответить не в состоянии.

А жаль. Для любознательного свинского ума пребывать в неведении – просто пытка.

Я шел по узенькой улочке по направлению к «Пегги Сью», и местные с почтением расходились, давая мне дорогу. Наиболее трусливые снимали шляпы и кланялись. Удивительно, что до сих пор этот мирный уголок в океане неспокойствия независим и процветающ. Жабы – неважная защита для народца, который отродясь не воевал по-настоящему.

Наверное, это наша заслуга. Мы гостим в Похлебке и одним своим присутствием отпугиваем потенциальных врагов. Каждому известно, что если разорить место, где свиньи привыкли кормиться и спать, наживешь себе большие неприятности.

О Бригаде идет мрачная слава. Ссориться с нами не решаются даже те, кто только и делает, что бряцает оружием и для кого ссоры и распри – хлеб насущный.

Вот об этом я и думал, вышагивая к «Пегги Сью». Кому нужно раскачивать эту благополучно плывущую по течению лодку? Какой в этом смысл? Если Черный Свин назначит виноватым Морковкина и даже свергнет его, то какие это будет иметь последствия? Мы – отряд наемников, а не чиновники и управленцы. Нам не нужна Похлебка, не нужны и земли, принадлежащие местным лопоухим князькам.

Политика – головная боль для солдата. Мне не надо забираться так глубоко.

Я решил начать с чистого листа.

Может статься, что Чмока пришили только из-за того, что он свин, безо всяких политических намеков. Среди приезжих найдутся и волки, и псы. Кое-кого из них допрашивали. Результаты не впечатлили: эти зубоскалы оказались простыми торговцами. Наши кабаны нагнали на них такого ужаса, что вряд ли кто-то из них стал бы запираться.

В общем, пока у меня не было ничего стоящего.

«Пегги Сью» стояла в районе, который принято считать «иностранным». По традиции, ему дали название: Варево. Не слишком изобретательно, но, пожалуй, точно по сути. Здесь повсюду кабачки, гостиницы и таверны, лавки и магазины. Здесь ведется бойкая торговля. Здесь встречаются и обделывают свои делишки все Разумные – от мышей до лосей. Лишь бы кому-то было что предложить.

Мир и спокойствие обеспечивала рота жаб-наемников, которые квартировались рядом с «иностранным» районом и патрулировали его днем и ночью. Такие меры были излишними. За исключением того, что пришили Чмока, преступлений здесь не совершалось лет пятнадцать. Можно себе представить, каков был резонанс. Местные справедливо опасались мести со стороны Бригады.

Хмм… Мести.

Показалось наше любимое заведение. Подозреваю, что когда-то хозяин «Пегги» приспособил свой кабачок специально для нас. Может, и название изменил, чтобы нам больше нравилось. На вывеске красовалась симпатичная розовощека хрюшка с двумя кувшинами пива на подносе.

Кстати о хрюшках. Вот в чем был реальный недостаток Похлебки. Свиней женского пола здесь раз два и обчелся. К тому же все они – жены, сестры, дочери и племянницы местной похлебкинской свиной диаспоры. Никто из наших ребят не рискует по-настоящему распускать руки. Так – разговорчики по случаю, перемигивания и страдальческо-романтическое повизгивание. Традиции мы чтим свято. Местные свиньи – уважаемые торговые семейства. Черный строго-настрого запрещает нам крутишь шашни с молодыми хрюшками, если нет серьезных намерений. Бригада не может потерять таких хороших союзников.

Дубовая улица была спокойной. Почти пустой. К вечеру она забурлит.

Я огляделся. Нехорошая привычка для такого мирного местечка.

За мной никто не наблюдал. Малышня, чьи уши торчали из ближайшей подворотни, тащилась за мной от самой «Высшей сферы». Молодым кроликам и зайцам наш вид внушает трепет.

На столбе возле кабачка пришпилено одно из наших объявлений.

Двести пистолей, подумал я. И никто не польстился. Значит, и правда, свидетелей не было.

Если мое расследование провалится, придется поднять цену. Утроба, наш казначей, волком взвоет, когда узнает.

Строение, в котором помещался кабачок, не вписывалось в традиционную архитектуру Похлебки с ее желтыми тыквообразными домиками и благоустроенными норами. Кабачок придерживался более простых линий. Беленая, обшитая черными балками коробка с покатой крышей. В нее входишь в полный рост, не сгибаясь, как приходится делать, нанося визиты туземцам.

На двери висит вербовочный плакат: произведение искусства, намалеванное Кривым, нашим славным картографом и художником. С плаката на тебя взирала зверская кабанья рожа в каске с рогами. «Если ты настоящий свин, записывайся в Бригаду!» Впечатляет. Кривой настоящий талант.

В ввалился в кабачок, встал, подбоченясь, повел пятаком. Стрельнул глазками по сторонам.

В угловой нише, как всегда пиликал оркестрик, состоящий из енота, барсука и крысеныша. Банджо, флейта и скрипочка. Наяривали что-то бодренькое, но никто не танцевал. За столиками посетителей раз-два и обчелся. Наших – никого. Полтинник и все прочие еще не сподобились осчастливить кабачок своими присуствием.

Под потолками – лампы, горящие золотистым светом. Камин пылает, отчего здесь еще жарче, чем всегда. Но для свиней тепло – радость. Чем мне здесь нравится, так это атмосферой. Очень похоже на дом, каким я покинул его десять лет назад, отправляясь в странствия. Появляясь в «Пегги Сью», я частенько испытываю ностальгию.

Я мог выбирать, где пристроиться. Конечно, возле окна, выходящего на улицу. Отсюда можно следить за тем, что происходит снаружи.

Опустив свой могучий зад на дубовый табурет, я по-хозяйски бросил шляпу, пистолет и меч на край стола и потребовал пива. Официантами у хозяина-кролика были зайцы. Деревенщина, но шустрая, иной раз на лету схватывает.

Знакомый мне зайчишка подпрыгнул к столику. С полотенчиком, переброшенным через лапку. Какая прелесть! Я крякнул и заказал квашеной капусты с луком, чеснока и пива жбан. Брюхо требует, к тому же мне думается на сытый желудок лучше, чем на голодный.

– И позови хозяина, малец, – сказал я зайцу напоследок. Тот усвистал – только и видели. Вот же! Мне впервые пришла в голову мысль: а почему не приспособить таких пострелов в качестве разведчиков? Эти всюду пролезут. Хм, надо подать Черному Свину мыслишку. Хотя официально в Бригаду мы никого не берем, кроме своих, вспомогательные отряды мы формируем не моргнув глазом.

Хозяин появился. Звали его Шмыгин. Таких кроликов в сказочных книжках изображают. В сюртучке (зеленом) и жилетке (оранжевой), в которой есть карман для часов на цепочке. Только цилиндра не достает. А монокль – ну тот на месте.

– Чего изволит благородный свин Вонючка? – спросил Шмыгин. Он любил делать вид, что ужасно, ужасно занят, и топорщить усы.

– Сержант Вонючка, – поправил я его.

Наверное, заяц-официант владеет какими-то чарами. Пострел вырос прямо из воздуха, уже с подносом. Мой грозный взгляд его ничуть не смутил. Парень не промах.

Шмыгин поглядел на своего подчиненного, и тот испарился. Потрясающий трюк!

– Итак? – Хозяин постукивал лапкой.

– Принеси мне бумаги и писчий прибор, будь так любезен, – сказал я. Капуста с луком и подсолнечным маслом пахла великолепно. Здесь она самая лучшая. Хрустящая. А еще огурчики. Поколебавшись, я решил оставить их на потом.

– И все? – надулся кролик.

Я указал ему на второй табурет.

– Когда принесешь, сядем – и поговорим.

Шмыгин покосился на меня. Что, чувствует каверзу? Сейчас у него одна забота – сохранить репутацию заведения, сильно пошатнувшуюся после убийства Чмока. Это будет нелегко. Шмыгин может рассчитывать только на помощь Бригады.

Не говоря ни слова, кролик удалился. Не так быстро, как тот официантишка. Я поглядел, где же заяц. Он обслуживал других клиентов. Троицу выдр, которые заказали знаменитый по всему Вареву рыбный суп.

Наши кабаны не появлялись. Ну, я им задам.

Капуста была космической вкусноты. Я наяривал, привлекая к себе всеобщее внимание. Свин – одно слово. Пиво лилось мне на грудь и живот. Наплевать.

Шмыгин принес письменные принадлежности. Видимо, свои. Дорогой прибор. Бронзовый с золотой инкрустацией. Бумаги тоже не пожалел – пять листов самой дорогой.

– Садись, брат, – хрюкнул я.

Кролик, мрачнее тучи, влез на табурет.

– Какие настроения у публики?

– Обыкновенные, сержант.

– Ты все видишь и слышишь. Так какие?

– Что вас интересует?

Я поскреб щетину.

– Что говорят о Бригаде? О свинах?

– Понятия не имею. – Шмыгин поглядел на меня. Его нос так и плясал. – А что?

– Мы так и не знаем, кто пустил кровь Чмоку. Это тебе не пуп царапать, морковная душа!

– Я понимаю. Но я тут причем?

– По секрету, Шмыгин. Мне поручили возобновить расследование. И рыть я буду глубоко. Поэтому лучше тебе сотрудничать со мной. – Я сжал кулачище и стукнул, легонько, им по столешнице. Стол выдержал. – Если будет так, как я хочу, получишь вознаграждение.

– Сколько?

– Ага, вот глазенки и засветились, – захрюкал я. – Ключик к твоей памяти, кажется, есть.

Шмыгина допрашивали, но никому не пришло в голову просто дать ему пару монет. Нагнать страху на кролика легче легкого. Если тот испугается, при всем желании из него слова не вытянешь. Бедняга Шмыгин претерпел от наших дуболомов. Не хотелось давить на него слишком сильно.

Кролик нервничал, поглядывал на часы. Я тянул пиво. То, что происходило на улице, мне было хорошо видно. Пока ничего подозрительного, кроме обыкновенных прохожих. Разномастная толпа.

– Говорят, что свины собираются прибрать к рукам Похлебку, – прошептал Шмыгин.

– Ого! Это кто говорит? – спросил я. Мои уши встопорщились.

– Слыхал сам – не раз и не два. Но не местные болтают. Всякая шантрапа, которая с Восточного Тракта приходит. Варево всех принимает…

Неужели моя версия не лишена оснований?

– А зачем, по-твоему, Бригаде Похлебка? – спросил я.

Остальные посетители не обращали на нас внимания. Или прикидывались. Я принюхался. Пятак редко меня обманывает. Пока опасности нет.

– Но ведь это не я говорю, – ответил Шмыгин. – И вовсе это не мое дело, сержант Вонючка. Мне главное, чтобы посетители были довольны.

– А точнее?

– Я уже говорил вашим, что меня опечалил этот эпизод. Я даже лужу осушил, в которой нашли тело славного воина. Но что я могу еще поделать? Держать возле кабака взвод охраны? Что случилось, то случилось. Вы хотите найти убийцу. Но я вам не помощник, – сказал кролик.

Я отпил пива и рыгнул. Не так круто, как Черный Свин, но я учусь.

– Что ты еще помнишь?

Кролик думал, наблюдая между делом за работой официантов.

– Вчера тут котяра ошивался, черный. Спрашивал о свинах.

– Так-так…

– Прочел плакат на двери, потом объявление о награде…

– Ну-ну…

– Я рассказал все, что знаю. Кот заплатил три серебряных пистоля.

– Богатенький, видать…

Неужели шпик? Если да, то чей? Шелудивый тут не при чем. Коты и псы враги еще худшие, чем волки и свиньи.

– Я назвал цену – он согласился, иначе бы я и рта не раскрыл, – добавил Шмыгин.

– А тебе палец в рот не клади. Ты кота этого видел раньше?

– Нет.

Возможно, кот никогда не бывал в Похлебке. И почему-то его заинтересовала Бригада. Незнакомец стал расспрашивать о ней у владельца кабака, на дверях которого висит вербовочный плакат. Логично.

Может быть, оно и так, только с какой целью это делается? И все-таки – шпион или нет?

Кролик ждал, что я скажу.

– В общем, дело такое: каждый день ты будешь писать мне отчеты о том, что происходит в «Пегги Сью» и окрестностях. Пусть ты и твои родичи держат ушки на макушке. За каждый отчет будешь получать по два сантима. Все-таки деньги.

Шмыгин был недоволен, но промолчал.

– Меня интересуют всякие темные личности, новенькие, странные, чокнутые и прочие аномальные… Понятно? Поэзию с прозой не разводи. Просто описывай каждого такого типа как можно четче. Как в протоколе. И то, какие он вопросы задавал, что болтал за пивом… – Зажевав ложку капусты, я смотрел в потолок, ища вдохновения. – Ну?

– Я понял. Будут отчеты, – ответил Шмыгин. – А если никого подозрительного за целый день я не встречу?

– Тогда не дергайся. Теперь иди. Если что, я позову. Напоследок опиши мне того котяру, если помнишь…

Кролик помнил. Получалось так: глазищи зеленые, усы, значит, белые, уши торчком. Носит длинныйбордовый плащ с капюшоном.

Ничего мало-мальски знакомого. Кот как кот. С этим племенем я дружбу не вожу. Бывало, Бригада привлекала кошачью братию в борьбе с псами, но на службу даже во вспомогательные отряды не брала.

Три серебряных пистоля за информацию. Этот кот, похоже, псих ненормальный. Либо не знает здешних мест и здешних цен. Либо…

Я заметил на улице нашу славную троицу: Пегий, Грязнуля и Отрыжка. Рожи наглые, довольные. Я подумал, что где-то им уже удалось разжиться парой кружечек местного портера. Вкатились свины в «Пегги Сью» с шумом и гамом. Увидев меня, троица снизила тон. Я продемонстрировал им кулак.

Пора входить в роль сержанта. Сержант – единственный посредник между свином и Свиноматерью в бою и в любой другой службе. Отец родной.

Я указал ребятам на табуреты. Свины взгромоздились на них, воинственно оглядывая зал. От троицы несло пивом.

Оркестрик грянул нечто развеселое. Зачем они так стараются? Сейчас не вечер, и чаевые им вряд ли перепадут. Да, похоже, и не слушает никто. Но енот в соломенной шляпе был виртуозом. Его банджо выделывало чудеса.

Пегий захлопал в ладоши, то ли приветствуя музыкантов, то ли подзывая зайца. Заяц, другой, не замедлил явиться. Такой же, шельма, шустрый.

– Где Полтинник? – спросил я.

– Отстал по пути. По большому отправился, – сказал Грязнуля.

Отрыжка захрюкал. Это означало смех. Пегий заказал пива. Я не стал возражать, потому что самому захотелось еще. Через минуту я вспомнил, что собирался вести расследование.

Я оглядел троих рядовых. Мы с ними попали в Бригаду почти одновременно. Четыре года валандались туда-сюда, тянули лямку службы, а теперь, получается, я их обскакал. Но они не обижались. Против воли Черного не попрешь. А меня никто не упрекнет в привычке заискивать. Поклоняюсь я Свину не как вышестоящему, от которого зависит моя судьба и карьера, а как легендарному воину.

– В общем, так, сегодня Черный поручил мне провести свое собственное расследование, – сказал я. – Я выбираю вас своими ближайшими помощниками. Вы знаете Похлебку, потому что бывали здесь до вступления в Бригаду. И потом проводили больше времени, шлындая по улицам, чем я.

Они слушали, не понимая еще, к чему я клоню. Пока я и сам, честно признаться, не понимал. В любом случае, без их помощи мне никуда…

– Мне нужно, чтобы вы наладили контакт со всеми нашими осведомителями, – сказал я.

– Но они ничего не знают, – отозвался Пегий. – Наши уже их допрашивали.

– Вы скажете, чтобы они собирали информацию обо всех подозрительных личностях, которые появляются в Похлебке. Я имею в виду приезжих. Пускай докладывают вам. За каждое донесение, которое имеет хоть какую-то ценность, будете платить по сантиму.

– А что, есть след? – спросил Грязнуля. Его дырявая в нескольких местах шляпа сидела набекрень.

– Ничего определенного, – сказал я. – Но подозрительно.

– Ага, – хмыкнул Грязнуля.

– В особенности пусть обратят внимание на черного кота, который ходит в бордовом плаще. – Я описал его со слов Шмыгина.

– Хм… Пожалуй, стоит порыть землю, – сказал Отрыжка.

Заяц принес пива и целую тарелку желудей.

– Утроба удавится. Не даст нам денег, – засомневался Пегий. – Жмот он, всем жмотам жмот…

– У меня приказ Черного Свина, – прорычал я. – Даст. На секретную операцию!

– Скажет: где бумага? – пропищал, подражая голосу Утробы, Грязнуля.

– Это я беру на себя. Сегодня же разберусь.

Парни покачали головами. Мол, может, и впрямь разберется. С пива во мне проснулся воинственный дух.

– Так кому же надо распускать слухи о Бригаде? – спросил Пегий. Он грыз желуди и плевал скорлупой на стол. – Не сегодня-завтра уйдем мы отсюда. Мы не оседаем где-то надолго. Тем более, не властвуем. На моей памяти такого не было.

– Вот именно, – подтвердил Грязнуля.

– Чьи-то грязные ручонки копаются в этой истории…

Пегий поглядел на меня. Его глаза заплыли жиром.

– А какое это имеет отношение к Чмоку?

– Не знаю, – признался я. – Надо выяснить насчет того кота. И еще… Свин поручил мне найти волшебника. Может быть, с его помощью след будет отыскать легче.

– Где ж мы его найдем? Настоящего? Во всех лавках, ясно, одни пустобрехи-шарлатаны, – сказал Грязнуля.

– Предсказатель нужен. Или кто-то похожий, – промычал с полным ртом желудей Отрыжка.

– Ага, ищи-свищи. Это тебе Похлебка, а не Картофельберг! – сказал Пегий. – В это дыре даже девах нету… ну, которых полапать можно… – Это было одно из его горестей. Охочь был до женского пола.

Правы они были. Сомневался я, чтобы в Похлебке нашлись приличные волшебники. Попытать счастье, однако, стоило.

– Я напишу объявление. Вы отнесете его на Главную площадь и приколите на столб. Там, где висят другие бумажки.

Я оглядел троицу.

– Так. Этим займется Пегий. Грязнуля и Отрыжка, вы отправляйтесь по осведомителям. Нам нужны глаза и уши по всему городу.

Махом допив пиво, свины выкатились из кабака. Пегому достались все желуди.

– Выйди, прогуляйся, – сказал я ему. – Заодно брось свой зоркий взгляд по сторонам. Не наблюдает ли кто-нибудь за «Пегги Сью».

Пегий набил карманы жареными желудями и, скалясь, вышел. Я напряг все свои извилины и стал сочинять объявление. Начал со слов «Срочно требуется» и через пятнадцать минут, извозюкавшись в чернилах, закончил словами «Оплата по договоренности». И еще приписал – «Возможны премиальные». Уф.