Свиньи во тьме Тихомиров Артем
Нарыву не хотелось двигаться с места, но он все-таки встал и вышел, чтобы вернуться через несколько минут.
Осел продолжал засыпать меня вопросами в своей изматывающей манере. Я подумал, что, должно быть, зубастым, которых он допрашивал, пришлось совсем несладко. Черный вставлял свои комментарии, суть которых сводилась к единственному: союзники недооценили коварство врага. Все говорили о том, что зубастые поедают пленных и мирных жителей, но никто и знать не мог, что скрывается за этим. Не просто отвратная гастрономическая привычка, продиктованная породой, а культовые действия с далеко идущими последствиями.
Свину все это очень не нравилось. Было видно, что он рвется в бой.
Мне передалось настроение Черного, и я вышел из палатки горя от нетерпения. Захват Чокнутого может удовлетворить нашу жажду большой драки. В Поместье Незабудка будет жарко.
Как только полог палатки за моей спиной опустился, туда ринулась группа нарочных с донесениями с фронтов и ставки западной группы войск. Закипело новое обсуждение. Из обрывочных фраз, долетевших до моих ушей, я понял, что в лагерь должны прибыть офицеры штаба Овценфогеля.
Я ощутил, как медленно, но неотвратимо нарастает напряжение.
Парни встретили меня вопросами. Я не стал распространяться при всех и загнал мой взвод в отведенную нам палатку. Шутки в сторону. Предстоит больше дело, вовсе не похожее на дурацкие потасовки со шпионами в Огурце.
Это первое, что я хотел донести до сознания моих свинов. Полтинник и Пегий возмутились, что нас не бросают прямо на передовую (похоже, эта тема начинает надоедать), но никто их протеста не поддержал. Какой смысл? Битых три часа я разъяснял на примере карты, в чем состоит наше задание и кто что должен делать.
Мне удалось поднять боевой дух моего взвода. Много усилий, впрочем, не потребовалось. Еще не ушло то возбуждение, какое овладело свинами при въезде в лагерь и общении с собратьями.
Я дал всем полтора часа отдыха, после чего велел готовиться к отъезду. Нам придавались двое проводников, которые приведут взвод к месту операции наиболее незаметными путями и укажут, где мы займем позиции. Мормышка подмигнул мне, намекая, что и сам знает эти места.
– Откуда? – спросил я.
– В ранней юности я работал на полях Завитка Густого, в качестве батрака. Местность мне знакома. – Крыс выглядел так же невозмутимо, как раньше. Та же травинка, торчащая из зубов, и шляпа, сдвинутая на затылок. Значит, Сиорий успел адаптироваться. – Какие будут предложения, сержант?
– Я думаю вот что. Если возникнет заварушка и мы попадем в окружение, будет ли у нас шанс выпутаться?
– Возможно, – ответил крыс.
Мы сидели на двух поленьях возле стены палатки, а мимо нас бегали свины
– Тогда вся надежда на тебя, Сиорий.
– Пожалуй. Надо поразмыслить. Пара-тройка часов на разведку у меня будет?
– Обещаю, даже больше, – сказал я. – Командование исходит из того, что Чокнутый сейчас пляшет под нашу дудку. Вдруг это вовсе не так и ловушка приготовлена нам, а не ему?
– Логично.
– Мы должны быть готовы к форс-мажору. После того, что мы узнали о шуарах, я вовсе не уверен, что так легко можно водить за нос военачальников зубастых. Что бы ты сделал, чтобы повысить цельность своей военной машины?
– Будь я шуаром?
– Да…
– Я бы, наверное, приставил к каждому военачальнику тайного стража. Чтобы следить за его безопасностью. И заодно дергать за веревочки, – сказал крыс.
– Именно так, Сиорий. И если у Чокнутого есть такая бдительная тень за спиной, она уже знает о том, что готовится, – сказал я.
– Ты бы рассказал об этом Черному.
– Зачем? Теперь все менять поздно. А такого случая дотянуться до Чокнутого, возможно, не будет никогда.
– Хм, но еще ничего не известно. Согласился-то он согласился, да приедет ли? У военачальников много дел.
– Да. И если учесть шуаров… Гарантий никаких.
– Ты ожидал гарантий, сержант? Ты слишком романтичен. Я вот всеми силами избавляюсь от иллюзий.
– Для тебя война – месть, – сказал я.
– А для тебя разве нет? Кто часто говорит о Чушке и необходимости отбить ее у Мозгоеда? В последнее время эту тему поднимал только ты, Вонючка.
– Я – солдат. Для меня война и служба гораздо больше, чем что-то одно…
– Ого-о, – усмехнулся крыс. – Трудно сформулировать, так я понимаю?
– Так…
Из палатки вылез кот и сел возле меня, подальше от крыса.
– Никакого времени на подготовку, – проворчал Барсик. – Ни времени, ни подходящих условий. Я не могу никуда отсюда удрать, а укромных углов не найдешь. Гнусна армейская жизнь.
– Верное замечание, – отозвался я. – Придется поднапрячься.
– Чароплетение требует сосредоточенности, – ответил Пышехвост. – В такой суматохе я не могу гарантировать результат.
– Ты никогда не можешь, – заметил Мормышка.
– Я не боевой чародей.
– Не прибедняйся, Барс, – сказал я. – До сих пор у тебя отлично получалось.
– Тем более, не могу гарантировать, если рядом будут эти, экологи.
– Иди и пожалуйся Черному, что хорьки мешают тебе работать.
– Молчи, голохвостый, – огрызнулся кот.
Крыс осклабился.
– Кстати, об экологах, – сказал он, – по мне, так им нельзя доверять.
– Почему? – спросил я.
– Горлопаны. Фанатики. Отличные следопыты, я бы сказал, но, как ты правильно заметил, сержант, слишком шумные ребята. Если они ринутся в свой крестовый поход прямо в разгар вечеринки, пиши пропало… Испортят нам все дело.
– Я говорил об этом Черному. Пусть делает выводы.
– Ну, будь он главнокомандующим, зубастым давно пришел бы конец, разве нет? – спросил Мормышка.
– Возможно.
– И Свинландия не спешит помогать своему давнему союзнику, – добавил крыс.
– Вопрос об экспедиционном корпусе еще не решен.
– Если свины за рубежом узнают подоплеку это войны, они присоединятся, – сказал Пышехвост.
Мормышка ничего не ответил, потеряв интерес к разговору. Пышехвост поворчал, вторя моим пессимистичным мыслям. Верил я тогда в успех операции? Не знаю. Однозначного ответа у меня нет.
Просто еще одна ситуация между жизнью и смертью. Если служишь Свинской Бригаде, это твое обычное состояние.
Я оставил крыса и кота препираться и дальше, предупредив, чтобы они были готовы как только я свистну. Мормышка и Пышехвост были поглощены процессом, упражняясь в красноречии. От некоторых выражений, которые я успел уловить краем уха, покраснел бы и фонарный столб. И что с ними прикажете делать? Вот в чем еще смысл традиции, которая не позволяет брать в Бригаду на службу чужаков. Биологическое единство разрушается, а следом за ним приходит в упадок и все остальное. Надо будет поразмыслить над этим на досуге.
Когда досуг, наконец, появится.
Мы выдвинулись из лагеря через три часа. Взяли вместо наших обычных лошадей пони, выносливых и резвых. Нагрузили их самым необходимым, взяли самое лучшее оружие, запаслись провизией. Проводниками оказались два хомяка, неотличимые друг от друга, толстые, мордатые, вечно сонные. Всю дорогу они что-то грызли и с нами не разговаривали, лишь показывали направление, куда ехать.
Сделали мы всего одну остановку, на ночь, и прибыли к линии фронта к полудню завтрашнего дня. Хомяки вели наш отряд тайными тропками, видимо, очень тайными, чем произвели впечатление даже на Мормышку. Однажды мы таились на дне лощины, скрытые чарами, сплетенными Барсиком, и слышали, как мимо по дороге проехал кавалерийский отряд. Зубастые. Они не спешили, а значит, не имели понятия, что мы находимся метрах в тридцати от них.
– Эта дорога ведет к владениям Завитка. Наверное, этот отряд из гарнизона, – сказал Мормышка.
– Чем меньше их там будет, тем лучше, – отозвался Грязнуля.
Хомяки посмотрели в нашу сторону, пошептались и повели отряд дальше. Нам пришлось сделать приличный крюк, проехать по краю болота, выдержать натиск несметного полчища комаров, и только после этого оказаться возле условленного места.
Наконец один из хомяков заговорил писклявым голосом, со мной:
– Здесь будете ждать до темноты, а потом двинетесь за холмы. За ними будет западная граница владений Завитка. С той стороны меньше всего кордонов. А дальше вы знаете, что делать. К тому же, у вас есть следопыты. – Взгляд в сторону Мормышки и Чертополоха. Свин теребил в руках губную гармошку, но нарушить мой приказ не смел.
Пышехвост вытащил чаромер и стал крутить на нем кольца со значками. Проверял, нет ли кого поблизости.
Хомяки уехали, скрылись в лесной чаще, а мы стали располагаться и ждать темноты.
Глава 11
Схватка у Незабудки
Я поднес подзорную трубу к глазам. В поле зрения попались два часовых, волки, сидящие на невысокой поленнице. Покуривая трубочки, они занимались тем, что травили байки. Изредка до нас долетал их рычащий смех.
Ветер приносил к нашим позициям запах врага, от которого начинала шевелиться шерсть на затылке.
– Итак, они ведут себя спокойно, – прошептал я. Мой наблюдательный пункт находился возле опушки леса, в трехстах метрах от стен поместья и ста пятидесяти от внешней линии патрулирования.
Мы провели почти сутки возле бывших владений Завитка. Все это время Мормышка, Пышехвост и Чертополох ползали по окрестностям, выясняя обстановку. Данные разведки не подтверждались. В Незабудке не было трехсот воинов. Мы насчитали около сотни пехотнцев и взвод кавалерии, не больше.
Возможно, они просто ушли, как тот отряд, с которым мы чуть не столкнулись, а возможно, это призвано усыпить нашу бдительность.
Слишком легко, думал я.
– Слишком легко, – озвучил я свою мысль.
Грязнуля молчал. Я посмотрел на него, лежащего в полуметре от меня, в небольшой впадине, скрытой кустом. Даже с такого расстояния в темноте свина можно было не заметить. Камуфляж, который мы использовали раньше, действовал превосходно: специальные костюмы из поглощающей свет ткани, чары маскировки и заклятья, не дающие нас учуять. Барсикова работа. Здесь он ни разу осечек не дал.
– По-моему, зубастые просто расслабились, – сказал Грязнуля. – Не думай о них. Меня интересует Чокнутый. Скоро должен появиться – согласно плану…
Я усмехнулся и снова стал осматривать позиции противника.
Поместье напоминало замок. Старинное, громоздкое, но без крепостной стены, без вала, безо рва. Может, поэтому зубастые взяли его так легко. На стенах во многих местах я заметил следы от попадания пушечных ядер, отверстия от мушкетных пуль. Половины стекол не было. Могу представить, что устроили зубастые внутри. С их-то стремление гадить и портить все, что попадалось под руку.
Конюшня и хозяйственные постройки на территории, примыкающей к Незабудке, уцелели, хотя частично пострадали от недавнего пожар. По сути, здание торчало посреди большого пустого квадрата, ограниченного развалившейся оградой. С той стороны, где были мы, забора вовсе не осталось. Грязнуля предположил, что зубастые разобрали его и утащили железные прутья на перековку. Наверное, так.
С другой стороны поместья когда-то был живой лабиринт, теперь вырубленный зубастыми под корень. Видимо, на растопку, или опять из желания уничтожить чье-то творение. Здесь была своя извращенная логика: если идет война на уничтожение, для чего все эти безделушки? Ведь скоро, по замыслу этих дикарей, на земле не останется Мусора, ни одного живого существа. Оставался невыясненным в свете этой религиозной доктрины один вопрос: что будут делать победители друг с другом? Они же сами представляют из себя Мусор…
Мне очень хотелось поймать кого-нибудь из этих веселых часовых и спросить у них о планах на будущее.
Я навел трубу на дом, отмечая, что с нашей стороны на втором и первом этаже горят почти все окна. Оттуда не долетает ни звука. Тихо и спокойно. В темноте трещат сверчки, небо ясное, серп луны висит над верхушками деревьев.
Ночная идиллия. В любое другое время она бы вызвала во мне романтические чувства и томление, но не сейчас. Каждый мой нерв вибрировал. Ожидание стало сводить меня с ума. Лично у нас все готово. Интересно знать, как дела обстоят у тех, кто должен организовать нападение на Поместье.
Мы уже знали наизусть окрестности, на сто раз обговорили очередность действий… И нам надоело питаться всухомятку!
В темноте еле слышно заворочался Пышехвост. Его быстрая фигурка, похожа на сгусток ночи, оказалась рядом.
– Начинается. Хорьки прибыли. Пятеро жрецов Эко. Сейчас разговаривают у ворот с командиром, – доложил чародей.
Так, значит, первая группа актеров на месте. Пока все по плану. Мне нужно передислоцироваться в другое место, поближе к воротам, чтобы видеть центральный вход в здание.
– И еще, – прошептал кот. – В воздухе копится магия. Я чувствую ее. И чаромер реагирует.
Я испугался.
– Это наши?
– Не знаю пока. Но им уже пора быть поблизости.
Да, пора бы, подумал я, складывая трубу и убирая в сумку на поясе.
– Смотайся по окрестностям. Если наши подходят, ты их увидишь, только не суетись…
– Фирма веников не вяжет, начальник. – Пышехвост не обиделся. Когда он погружен в дело с головой, его невозможно задеть.
Кот испарился в темноте.
Караул сменился по графику. Раз в два часа. Два волка ушли, два пса пришли. И занялись тем же. Наверное, хвастались друг перед другом своими подвигами.
Я оставил Грязнулю контролировать его участок, а сам пополз туда, где мне по плану и надлежало быть. В эти минуты мои парни наблюдали за поместьем с четырех сторон. По дороге я проверил посты. Если бы не голосовой отзыв, я бы не нашел расставленные мною же секреты.
Ладно, в моем хозяйстве все более-менее.
Ворот не было, остались только каменные столбы, на которых они висели. Это место и охраняли семеро зубастых с мушкетами. Во главе их стоял младший офицер, во всей видимости, сержант. Когда я занял свой наблюдательный пункт, переговоры между стражей и жрецами Эко продолжались. Сержант-волк махнул в сторону дома. Через минуту к воротам вышел еще один зубастый, званием повыше. Хорьки, одетые в камуфляжные плащи, сняли капюшоны, как бы в знак того, что им нечего скрывать.
Я наблюдал за этой сценой через трубу. Переговоры закончились мирно. Значит, хорьки сделали свое дело. Ларчик открылся. Они спешились, у них забрали лошадей и попросили разоружиться. Все это жрецы выполнили четко и без проволочек. Я отметил, что ведут они себя на удивление спокойно. Возможно, не все служители Эко такие сдвинутые, как Шелковый Вилли и его приятели.
Пункт плана номер два (первым пунктом было наше укрепление на позициях) выполнен. Теперь дело за самим Чокнутым. Это даже хорошо, что хорьки прибыли первыми. У неприятеля будет меньше сомнений в том, что встреча подстроена.
Появился Пышехвост. Я чуть не подпрыгнул до небес. Шельмец, навострился передвигаться по местности незаметно.
– Я кое-что выяснил. С юга сюда едет отряд конных. Семеро.
– Чокнутый?
– Вероятно. Разъезды обычно насчитывают не меньше дюжины, а нарочные толпами не путешествуют. Значит, наш клиент.
– Угу, – сказал я, наблюдая за тем, что происходит у несуществующих ворот. Хорьки в сопровождении солдат шли к центральному входу в дом. – А ты их видел?
– Видел. Закутаны в плащи с капюшонами, едут медленно, скрываясь. Большего сказать нечего. Можно было бросить в их сторону пару-тройку чар, но…
– Но…
– Если с ними кто-то из шуаров, он почувствует и поднимет тревогу.
– Логично. Это все?
Хорьки скрылись в доме.
– С севера что-то надвигается. Видимо, отряд союзников. Кто-то из колдунов, может, Фазер и Мазер, использовали сильную маскировку, чтобы скрыть передвижение войск. Так что я даже не знаю, какова их численность…
– Тогда хорошо. Значит, и зубастые их не почувствуют. Где Мормышка, знаешь?
– Не знаю. Давно не видел. Все вынюхивает. Может, он и знает, что и где здесь расположено, – прошипел Барсик, – но этот голохвостый чересчур самоуверен.
– Не больше, чем ты. Иди работай, – сказал я.
Хихиканье Пышехвоста пропало в ночи. Где-то возле меня устроился сверчок и начал вопить. Его стрекотание действовало мне на нервы. Но я не мог пошевелиться лишний раз, чтобы отогнать его, рискуя выдать свое местоположение.
Спустя несколько минут показались всадники. Семь теней, почти не отличающихся от ночной тьмы, двигались по краю участка. Их ход был не быстрее пешего. Семеро преодолели расстояние от леса до стен усадьбы по диагонали. Часовые насторожились, вскинули мушкеты. Конные остановились. Между ними произошел обмен какими-то фразами, после чего псы вернулись на свой пост. Держась в тени стены, всадники спешились и дальше отправились пешком.
Вперед выдвинулись трое. Коротышка и двое более рослых.
В голове у меня что-то звякнуло. Кажется, сработало! Это Чокнутый (куница) и два телохранителя из волков или псов. Разведданные говорили о том, что, скорее всего, так оно и будет.
– Сержант?
Я повернул голову. Мормышку я не заметил. Закутанный в черное, он какое-то время был рядом со мной. В маскировке он явно превосходил Пышехвоста.
– В общем, гостей привели в общий зал. Хорьки сейчас там. Там же, видимо, и пройдут переговоры. Накрыли стол.
– А эти? – Я указал на новоприбывших.
– Чокнутый, – ответил крыс. – Я подобрался близко, чтобы послушать, что они говорят. Между прочим, один из этих часовых вовсе не рядовой, а переодетый лейтенант. Они ждали приезда Чокнутого именно здесь.
– Переодетый…
Это мне совсем не нравилось. Хотя, с другой стороны, какие-то свои меры безопасности они должны были принять.
– Есть среди них шуары? – спросил я.
– Не знаю. Но, кажется, остальные шестеро просто охранники.
– Иди к парням и напомни, что телохранителей они берут на себя. Короста, Отрыжка, Пегий. И жду твоего сигнала.
Крыс усмехнулся в темноте. Да уж, сигнал должен был быть приличным. Предназначался он и подходящим к Незабудке силам союзников.
Мормышка отправился выполнять приказание.
Чокнутый с двумя солдатами вошел в здание. У дверей по-прежнему были два часовых. Выглядели они сонными и опирались на алебарды.
Потекло время. Где-то в доме начались переговоры между Чокнутым и хорьками-экологами. Наши войска занимают позицию вокруг поместья, и Фазер с Мазером готовят свои чары.
Надеюсь, эти чародеи не подведут. Я вздохнул, распластался на траве, чтобы выгнать усталость и расслабиться.
Пора.
Условный свист мы отрабатывали много раз, но я боялся, что сейчас у меня не получится. Ошибся. Все вышло превосходно. Если бы кто-то и услышал его со стороны, то подумал бы, что поет ночная птица.
Через несколько мгновений свист повторился. Ответил Чертополох. Потом настала очередь Грязнули. И так дальше, по цепочке, пока приказ не дошел до Мормышки, таящегося где-то в глуши.
Теперь очередь за ним. Крыс откроет вечеринку.
И он, шельма, открыл. Да еще как.
Ночь взорвалась грохотом и вспышкой. Земля содрогнулась. Я мог видеть только отражение огня от стены леса, что близко подходил к границе участка.
Это взлетел на воздух пороховой склад, устроенный зубастыми в бывшем амбаре позади дома. Горящие доски помчались в небо, кувыркаясь, повалил дым. Послышались крики.
Мои парни были уже у стены. Повезло, что телохранители Чокнутого не успели войти в дом. Их лошади взбесили от страха и отвлекли внимание от фигур в черном, выросших словно из-под земли.
Я поднялся и побежал к дому. Когда я очутился там, где только что были телохранители Чокнутого, никого из них в живых не осталось. Короста, Отрыжка и Пегий сделали свое дело на пять. Зубастые не успели даже тявкнуть.
Кругом нарастал крик. Хозяйственные постройки за домом, скорее всего, горели. Дыма стало больше. Появился Мормышка, довольный собой. В руке у него был короткий меч.
– За мной.
Мы побежали вдоль стены, скрытые тенью. Мимо нас прошмыгнули два пса, не обратив внимание. Где-то над нами раздался ужасающий вой, а потом удар и звон, точно разбилась исполинская стеклянная бутыль.
Фокусы Пышехвоста. Псы выли и орали, кто-то все время спрашивал, что происходит, а другой вопил: нападение!
Быстро добежать до окна на первом этаже, открыть его и влезть внутрь. Все это мы проделали секунд за пять, самое большее. Со мной были все, за исключением кота. Он должен был оставаться снаружи и содействовать чародеям Секретной Службы.
Оказавшись внутри здания, мы увидели коридор, тянущийся по всей длине стены, и множество дверей в нем. Света почти не было. Только где-то справа. Поблизости что-то грохнулось. Бегали за стеной зубастые, кто-то отдавал приказание.
Согласно плану, хорьки должны были задержать Чокнутого до прихода моей группы. Мормышка показал мне на дверь, и мы вышибли ее одним ударом. Она свалилась внутрь, после чего мы оказались в главном зале.
Здесь творилось пес знает что. Свечи и факелы валялись на полу, вперемежку с едой с опрокинутого стола. Почти ничего не было видно, но я сообразил, что происходит (такой вариант развития событий я предвидел). Чокнутый обрушил свой гнев на хорьков. Те пытались его задержать, но зубастые, бывшие в тот момент рядом, набросились на них. Возникла драка. Пятеро хорьков отошли в угол возле горящего камина, который только и освещал поле боя, и отбивались от наседающих врагов. Хорьки были слабым местом плана, очень слабым. Неужели они не понимали, что первыми попадут под удар?..
Плохо дело. В распоряжении жрецов Эко были только припрятанные кинжалы и стулья, которыми они отмахивались от мечей и копий. Видимо, Чокнутый пытался захватить их живьем. Один из них упал на колени – железо ужалило его в бедро.
– Помогите им! – рявкнул я парням, а сам бросился к Чокнутому.
Он стоял посреди комнаты с мечом в руке и подбадривал нападавших. Кажется, ему и дела не было до того, что происходило снаружи. Когда дверь вывалилась внутрь зала, куница замешкался – бежать или остаться, что безопасней…
Чокнутый не сразу заметил темные фигуры, смявшие его солдат. Зубастые к тому времени почти одолели хорьков. Я ударил плечом одного из телохранителей, что был возле хозяина. Мормышка не стал церемониться и всадил меч другому зубастому в брюхо, после чего повернул лезвие. С воплем волк свалился на пол. Чокнутый забыл про оружие в своей руке.
В зале разгорелось массовое побоище. Вот на этом мы никак не рассчитывали.
Огрев своего волка по черепу кулаком, я отправил его в глубокий нокаут и бросился на куницу. Мне не хватило одного дюйма, чтобы схватить его. Чокнутый завопил и побежал через зал, споткнулся, но остался на ногах.
Вот где не достает славного чародея Пышехвоста!
Мормышка кинулся следом за бегущим. Я схватил с пола массивную оловянную тарелку и швырнул Чокнутому вслед. Почти наугад, но попал. Она съездила его по шее.
Кто-то позади меня выстрелил. Потом шваркнуло еще раз, завоняло порохом. Вой псов и волков слился в один омерзительный хор.
Чокнутый упал, и тут Сиорий наскочил на него. Гаденыш сопротивлялся, невзирая на контузию. Между ним и крысом возникла ожесточенная драка, где в ход шли зубы и когти. Я поспешил к месту потасовки, но тут в зал ворвался отряд псов. Кто-то сообразил, что командующему нужна помощь.
На ходу я вытащил из-за пояса два пистолета и вмазал в темную массу тел из обоих. Можно было не целиться. Возникла свалка. В темноте зубастые падали и орали во все горло. Пока они не поняли, что происходит, я ринулся к Чокнутому.
Он успел позвать на помощь. Лишь после этого я оказался рядом и взгрел его хорошим пинком. Тело куницы подкинуло, он отлетел в угол, словно узел с тряпьем. Мормышка шипел от боли. Как потом выяснилось, Чокнутый легко ранил его ножом и вдобавок прилично искусал.
Я схватил зубастого и прижал к себе. Тот пискнул, но почти не сопротивлялся. Я – не крыс.
– Мормышка, давай мешок!
Крыс ползком преодолел разделяющее его и меня расстояние. Счет шел на секунды. Врезав Чокнутому снова, я вырубил его и стал запихивать в мешок.
В темноте я не мог видеть, что происходит в другом конце зала. Мои парни все еще дрались. Они впали в боевое свинское безумие, утоляя свою давнюю жажду крови.
Судя по звукам, их положение не так плохо, как мне казалось. Хорьки, завладев оружием зубастых, по новой включились в бой.
– Уходим, пока нам не отрезали все пути! – захрипел Мормышка рядом со мной.
Он был прав. Но я не мог не думать о своих. Проклятие! Задание надо выполнять… Пока я раздумывал, ноги сами несли меня к выходу из зала, в том направлении, откуда мы пришли. Темная одежда помогала нам с Мормышкой оставаться незамеченными.
Волки и псы орали за нашими спинами и спрашивали, где Чокнутый. Очутившись в коридоре, я припустил в сторону окна. Передо мной возникли какие-то фигуры. Я вскинул руку, в которой держал меч.
– Стой! – крикнул кто-то. – Свои! Это Мазер!
За его спиной были вооруженные до зубов бараны. Значит, наши уже в усадьбе.
– Там мои парни и жрецы Эко. И повсюду зубастые. Помогите им! – сказал я.
– Товар с вами? – спросил Мазер.
– В лучшем виде, – прошипел Мормышка. Он привалился к стене, его фигуру было видно в отблесках пожара снаружи.
Мазер обогнул меня и бросился в зал, где шел ожесточенный бой. Я боялся услышать предсмертный визг убиваемого свина, но не услышал. Мои парни держались молодцом. Зато беспрерывно выли зубастые ублюдки. Пахло кровью, порохом и дымом.
Мормышка спрыгнул в окно первым, я передал ему мешок, в котором находился Чокнутый. Крыс начал связывать горло мешка сыромятным ремнем.
Хозяйственные постройки позади Незабудки горели. Ночь стала днем. Дым заволакивал участок вокруг поместья.
С северной стороны, куда смотрел центральный вход, шла нешуточная битва. Несмотря на то, что зубастых было меньше заявленного, наши войска все еще штурмовали здание. Кольцо окружения еще не сомкнулось. Два взвода зубастых, заняв позицию у леса, стреляли из мушкетов и луков, не давая подойти союзной коннице близко.
То и дело рвались снаряды. Со стороны дороги палили наши пушки. Они били по фасаду. Зубастые отвечали – их орудия выглядывали из окон второго этажа. Когда я и Мормышка шмякнулись в траву в пяти метрах от стены дома, угол здания взорвался. Полетела кладка, ошметки тел. Видимо, наше ядро угодило в ящик с боеприпасами.
– Бежим, – сказал крыс.
Я посмотрел вперед. Пространство простреливалось. В воздухе свистели пули и стрелы. До леса было метров восемьдесят. Слева – зубастые, справа – наши. Возможно, бригадные свины.
– Поползли, – сказал я.
Да, с такой ношей это было трудновато. Но как по-другому? Раненный Сиорий помогал как мог. В свободной руке он держал заряженный пистолет. На всякий случай.
Метр за метром мы продвигались к лесу, над головами свистело.
Зубастые сумели подготовиться к контратаке, хотя понимали, что преимущество принадлежит не им. С другой стороны дома они сделали бросок в сторону конных отрядов и навязали им ближний бой. Стрелки прекратили палить, опасаясь задеть своих. Началась жесткая рубка. Пока подоспели козлы-копейщики, зубастые смогли потеснить всадников. Схватка длилась минуты три – в круговороте тел, в шквале ударов и реве дерущихся. Зубастые не хотели уступать.
Но им пришлось.
Оставив несколько десятков убитых, они побежали в сторону леса. Кавалерия погналась за ними. Один из отрядов рыцарей обогнул усадьбу, замыкая кольцо окружения, и помчался сквозь заградительный огонь к обосновавшимся у леса стрелкам. Тем пришлось развернуться в противоположную сторону. Над нашими с Мормышкой головами пули уже не свистели, теперь драка разгорелась слева.
Я подхватил Чокнутого и побежал к лесу. Крыс припустил за мной, ругаясь от всей души.
Кавалерия обрушивалась на пехотинцев Чокнутого. Те были не лыком шиты. Козлы потеряли пятерых, прежде чем мечи и копья сделали из зубастых фарш. Ударились в бегство только двое. Мы с Мормышкой едва не столкнулись с ними. Пришлось упасть в траву. Рыцари пронеслись совсем близко от нас. Повезло…
Кольцо окружения замкнулось, но победа еще была не на нашей стороне. Засевшие в Незабудке зубастые отчаянно сопротивлялись, поливая наших солдат из мушкетов, арбалетов и луков.
Копейщики растянулись линией вдоль западной стены, сомкнули щиты, давая возможность другим обходить дом под защитой стали. Командиры союзников отправили в бой две штурмовые колонны. Одну к главному входу, где сопротивление охраны было уже сломлено, другую с задней стороны дома.
Артиллерию подкатили ближе и начали обстреливать восточное крыло дома.
– Что-то происходит там, – сказал крыс.
– И не говори… Меня интересует, где наши парни. Выбрались или нет?
Мы втроем (с Чокнутым) укрылись под раскидистым кустом. Заметить нас можно было только подойдя шагов на пять.
– Да я не про это, – сказал крыс, – посмотри на крышу. Видишь?
Читать бесплатно другие книги:
