Свиньи во тьме Тихомиров Артем

Волей-неволей уверуешь.

Даже после нашей неудачи с захватом шпиона Черный не изменил своего решения. Результатом такой политики могло стать превращение моего взвода в посмешище перед всей Бригадой. О нас сочинят анекдоты. О нас будут шептаться и показывать в спину пальцем. Жуть. И все потому, что какой-то овощ переросток вздумал после двухсот лет молчания разинуть пасть!

Наверное, я родился под несчастливой звездой. В последнее время все, за что я берусь, рушится и летит в тартарары.

Мы нашли убийцу Чмока, но ведь это только часть дела. Надо было идти дальше. Задействовав сеть осведомителей, которых у нас в Похлебке водилось немало, мы ничего не узнали. Только зря потратили деньги, отрабатывая никуда не ведущие ниточки.

Удивляться не проходится. Учитывая способности чародея-шпиона, все казалось логичным. Он перехитрил нас, даже когда работал в одиночку. Совершенно ясно, что мы столкнулись не с дилетантами. Чувствуется опытная рука.

В глубине души я был оптимистом – где-то очень глубоко. Мы и раньше сталкивались с похожими проблемами – слухи, диверсии, заговоры, – однако свинское упорство всегда позволяло нам побеждать.

Следовательно, выход один – засучить рукава. Если, конечно, у меня будет такая возможность.

Я чувствовал свою ответственность за происходящее и готов был принять от Свина любое наказание. Ведь Черный ждал, что я оправдаю его доверие, а я не оправдал.

Но пока ничего не произошло. Я не знал, что и думать…

За стенами лазарета бурлила жизнь. Решалась судьба Бригады. По слухам, контракт с посланников Узколоба Четвертого подписан. Мы выходим из Похлебки через четыре дня – в срок, назначенный Черным.

Я провел три почти бессонные ночи, анализируя все, что произошло на Краповой улице. Кот ничуть не помогал мне в разборе ситуации. Только языком молол.

Итак, чародей ушел. На глазах многочисленных свидетелей он взлетел в воздух и унесся в небо. Ему ничего не стоило перелететь через крепостную стену и оказаться вне пределов досягаемости.

Взрыв в таверне произошел спустя несколько мгновений после эффектного трюка, продемонстрированного шпионом.

Все эти подробности мне рассказали ребята, которые заглядывали проведать своего сержанта-неудачника.

Трое свинов во главе со Смердящим занимались обыском комнаты таинственного постояльца. Они вернулись туда уже после того, как стало ясно, что шпион удрал.

Я должен был догадаться, предупредить парней, что там может быть ловушка. Барс, ударившийся в погоню, тоже ничего не успел сказать нашим бравым кабанам. А Смердящий не привык долго раздумывать.

Короче говоря, он вынул мешок чародея из-под кровати и открыл его.

– Что это? – спросил из-за плеча один из рядовых.

– А?

Смердящий уставил на вывалившийся из мешка шнур, который тянулся к деревянному ящику без надписи. Больше ничего в мешке не было. Но самое интересное заключалось не в этом. Шнур горел. Шипел, разбрасывая искорки и дымя.

В общем, догадался обо всем второй рядовой. Он заорал во всю глотку и бросился бежать. Его вопль заставил остальных последовать его примеру. Свины успели добраться до первого этажа, когда грянул взрыв.

Заряд в ящичке был мощным. От «Чумовой репы» остался только первый этаж – и то не весь. Одним словом, на заведении можно было поставить крест. Нам, да и не только нам, крупно повезло, что обломки не произвели такого катастрофического опустошения. Оказалось, что трое свинов ранены тяжело, но Сопля сказал, они выкарабкаются.

Город пострадал больше – разбитые стекла, крыши, фонари, печные трубы, мансарды, садики и огороды, засыпанные камнями. Кролики и зайцы паниковали все последующие сутки, пока сам Черный Свин не выступил на общем митинге на Главной площади. Он заверил лопоухих, что Бригада возместит все убытки и восстановит порядок. Черный не хотел дурной славы, стараясь всячески сгладить впечатление от случившегося. Морковкина лихорадило. Уважаемые горожане не стали перечить Свину. В случае с другими свободными армиями им бы и этого не досталось.

На сегодняшний день суматоха улеглась. Патрули по-прежнему были на улицах Похлебки. Теперь этого требовали уже сами лопоухие, опасавшиеся, что темные личности из приезжих воспользуются хаосом, чтобы учинить грабежи и разбои. Свин умел быть дипломатичным. Весть о нашем скором отъезде опечалила город. Лопоухие боялись, что они останутся в такие суровые времена без охраны. Жабы им не помогут.

Черный мог посоветовать им лишь один выход – раскошелиться и купить профессиональных наемников из числа свинов. Кто знает, как все может обернуться, какие последствия может иметь война в соседнем Баранхейме. Подмяв под себя такое сильное королевство, волки возьмутся за всякую мелочь вроде владений Морковкина.

Князь, осчастливленный этой идеей, начал расклеивать объявления о приеме на службу в городских отрядах моих соплеменников. Свины, имеющие боевой опыт, стали просто нарасхват. Пегий сказал, что горожане скинулись на приличную сумму. Правильно. Безопасность важнее всего. С востока тянет дымом войны, и несет он с собой ничего, кроме страха и тревоги.

Слухи циркулировали, обрастали подробностями. Как все слухи. Недобрые разговорчики о том, что во всех бедах Похлебки виновата Свинская Бригада, были перебиты сообщениями из-за Разливнуина. Их приносили с собой беженцы и торговцы, идущие по Восточному Тракту на запад.

Пара-тройка фраз, запущенная при помощи наших информаторов, направила молву в нужное нам русло. Свин был мастер устраивать идеологические диверсии. Наши противники просчитались. Раскачивая лодку и взрывая спокойную умиротворенную атмосферу, они не учли, что неприятности – наша стихия. Мы – боевое подразделение, а не приют для бездомных котят. В условиях войны мы чувствуем себя как рыба в воде.

Черный повернул ситуацию нам на пользу. Свины шутили, что кролики и зайцы теперь чуть не молятся на нас. Чародеи, которых мы отвадили от казарм, снова стали предлагать свои услуги. Теперь уже бесплатно. Но никто из них нам все равно не подходил. Черный относился к этой идее прохладно. Случай со шпионом показал нам, что если уж зачислять мага в наши ряды, то он должен быть мастером своего дела. Барс не мог не понимать – его проблема остается висеть в воздухе. Пышехвост в Бригаде только в качестве вольнонаемного, отрабатывающего долг. Никаких привилегий ему не полагается.

Я пытался донести до него эту мысль, да что там, пытаюсь до сих пор, но котяра, видимо, переборщил с самомнением. Все твердил, что наши судьбы отныне не разорвать никаким злобным силам.

Мы пойдем воевать на восток и покроем себя славой. То, что слава эта может оказаться посмертной, его, кажется, не волновало.

Я задремал, но из дремы через несколько минут меня вырвал голос Пышехвоста. Опять он со своими легендарными историями!

– Вот отличное место: «Битва длилась три дня и три ночи, а потом еще три ночи и три дня, а потом могучий Супернос поверг на землю великана и наступил ему на горло. «Пощади!» – сказал великан. «Ты съел тысячу свиней, тысячу козлов и тысячу баранов, поэтому нет тебе пощады, – сказал могучий Супернос. – Ты умрешь, а голову твою я выставлю на самой высокой горе, чтобы во всех землях знали, что зло наказано!» И Супернос отрубил голову великану и выполнил свое обещание…»

– Какой занудный тип, – проворчал я, – наверное, он из кошачьего племени.

Забавно, но именно в история о похождениях Суперноса не сказано, кто он. Автор книги, записавший легенды и мифы, не удосужился уточнить, кто же совершал эти подвиги: отрубал башки великанам, спасал принцесс, освобождал королевства от нашествия нечисти, сражался с демонами и прочее в таком духе.

Вероятно, сказители утратили это знание. Слишком давно бродил по земле этот балбес.

– Может быть, и кот, – сказал Пышехвост. – Благородный, бесстрашный, сильный, умный, рыцарь без страха и упрека, как говорится.

– Насчет ума я сомневаюсь. Из всего того, что ты прочел, я сделал вывод, что боги его племени, каким бы оно не было, поскупились герою на мозги, – сказал я.

– Тогда он, конечно, свин.

– Не зарывайся.

Мы пререкались, то сильнее, то слабее, все эти три дня, чем досаждали Сопле и его помощникам. Они грозили вкатить нам клизмы, если мы не заткнемся. Но я не мог заткнуться, если кот доставал меня, а Барс не мог потому что… словом, получался замкнутый круг. Сопля, разумеется, не станет рисковать, приводя в исполнение свои угрозы, но его кислая мина, появляющаяся в палате на обходе, не прибавляла мне хорошего настроения.

Я по-прежнему был убежден, что где-то не дотянул, не доглядел, что у меня мало опыта. Все это время лейтенант Мокрый проводил проверку для Черного Свина. Он должен решить, какова степень ответственности руководителя операции, то есть, меня, а что лежит на моих помощниках. Ребята говорили, Мокрый опрашивал всех не по разу и строил из себя диктатора. Я советовал парням не заниматься моим выгораживанием, а просто рассказывать, как было, без художественных преувеличений.

У нас Мокрый был вчера. Промурыжил меня и Пышехвоста часа три, но не ответил ни на один наш вопрос…

– И перестань читать мне эту идиотскую книжонку, – добавил я к своей последней реплике. – Или я заставлю тебя ее сожрать. Клянусь Свиноматерью!

Я метнул в кота такой взгляд, что Барс, похоже, поверил. Бурча себе под нос, он забрался под одеяло.

Вот и славно. Может, и я смогу заснуть. Сопля поил нас каким-то вонючим отваром, от которого все время тянуло в сон.

Как только я закрыл глаза, в палату ввалились Грязнуля и Полтинник. Легки на помине. Починенный, рыжий свин выглядел довольным. Жалел только, что не смог участвовать в операции.

Ты ничего не потерял, заметил я ему.

Грязнуля и Полтинник принесли последние новости. Из-за реки приходят слухи, что, продвигаясь на север, волки совсем озверели и ведут войну на уничтожение. Жгут, убивают, грабят. И едят своих противников. Согласно неписанному закону, установленному богами разных видов, Разумные не имеют права есть Разумных, невзирая ни на какие обстоятельства. Волки и их прихлебатели на этот закон плюют. Их кровожадность доходит до абсурда. Волки не соблюдают правил, их интересуют даже не территории и богатства, а убийства и кровь. Их порядок – никакого порядка. Ими движет только желание жрать.

Свины всегда платили волкам по самому жестокому счету, не тратя времени на сантименты, но, как видно, преподанные уроки этим зубастым тварям впрок не идут.

Захватывая в плен баранов и козлов, волки устраивают массовые пиршества, заставляя одних рогатых смотреть, как поедают других. Находились даже те, кто видел эти кровавые мессы собственными глазами.

Естественно, всякий нормальный свин возмутится. Неслыханно! Подобная тактика не оставляет воюющим сторонам на мирное разрешение конфликта. Вопрос стоит – или-или!

Наши ребята все больше загорались праведным свинским гневом. Бурлит горячая кабанья кровь. Душа требует справедливой кровавой битвы. Судя по настроению среди бойцов, им не терпелось выступить в поход.

Их можно понять. Я и сам кипел от желания проломить пару-тройку волчьи черепов.

– Славная будет война, – сказал Грязнуля. – Чего-чего, а порядочных драк будет вдоволь.

– Будет, – согласился я. – Многие наши погибнут.

– Судьба, Вонючка, судьба, – промяукал со своей койки Пышехвост.

– Заткнись!

– Но дела у баранов не очень. Их теснят на север, они несут потери. У командиров не хватает времени на обучение новобранцев. Волки задали слишком большой темп, – добавил Грязнуля. – Они хотят измотать королевские войска, а потом сбить их в кучу где-нибудь в котловине и уничтожить. Тактика известная. Два больших сражения Узколоб уже проиграл. При Лопухе и Одуванчике. Там бараны и козлы потеряли треть армии и большой обоз с оружием и боеприпасами. Похоже, к войне зубастые готовились хорошо. Для вторжения выбрали наиболее неудачное с точки зрения тактики направление. Оттуда, с перевала Цветной Капусты, их никто, конечно, не ждал. Поэтому у них такие успехи. Бараны задали им перцу, однако – пока перевес на волчьей стороне.

– Кто у волков предводитель?

– Говорят, некий Мозгоед. Но о нем мало что известно, – сказал Грязнуля.

– А король Клыкарга? – спросил я.

– Пока на сцене не появляется. С этим еще неясно. Может быть, Черный нас просветит

– Когда офицерское собрание?

– Как было оговорено. Завтра в полдень.

– Свершилось! – подал голос Барс.

– Хорошо бы Свин оставил тебя здесь, – сказал Полтинник. – А то, говорят, от тебя одни неприятности, киса!

– Сам ты киса! – взбеленился Пышехвост. – Что вы понимаете – неприятности! Вот если не будете меня слушать, неприятности будут. Еще какие! Как только перейдем Разливнуин!

Я подмигнул свинам.

– Парни, напомните мне, чтобы я не забыл утопить этого пустобреха в реке. Если в суматохе он случайно потеряется, никто и не заметит…

– Пожалуй, – проговорил Грязнуля. – В мешок – и на дно… Концы в воду, что называется.

Полтинник захрюкал, смачно, что указывало на веселый смех.

– Ой-ой-ой! – пропищал кот. – Испугали! Я вас насквозь вижу!

Мы заржали. Кот вздыбил шерсть, его глаза метнули сноп зеленых искр.

– Смотри, одеяло казенное не спали, – сказал Полтинник.

– Видимо, придется вас превратить в тараканов! Точно! В тараканьем облике вам будет в самый раз!

Кот мотал хвостом, фыркал и кипел от ярости, а мы надрывались. У меня даже схватило живот, в горле запершило, я закашлялся.

Во всем этом есть и положительный момент – теперь у нас появился взводный шут. С Пышехвостом скучно не будет.

Я хохотал, обливаясь слезами, пока не понял, что смех вокруг меня прекратился. Открыв глаза, я увидел стоящих возле койки ребят и лейтенанта Мокрого. На заднем плане мелькнула исполненная злорадства морда Пышехвоста.

– Вольно, – сказал Мокрый. По голосу видно – настроение хорошее. Может быть, и новости, которые он принес, тоже не из дурных.

Я сел на койке, опершись спиной о стену.

– Не вставай, – сказал лейтенант. – Все в порядке. Как здоровье?

– Рука немного болит, но это чушь. Как только срастется, буду готов к бою.

Грязнуля и Полтинник сели рядышком на пустующую койку.

– Итак, начнем, – сказал Мокрый. Он пристроился на табурете, который до того стоял в углу палаты. – Хочешь узнать о решении Черного?

– Да, хотелось бы, – проворчал я.

– Мы обсуждали операцию, опрашивали свидетелей. Собирались всем старшим офицерским составом, чтобы проанализировать, что было сделано, как сделано и что мы имели вы результате… Результат неутешителен.

– Согласен.

– Шпион сумел уйти. Разрушена таверна. Всей Похлебке нанесен ущерб не меньше, чем в восемьсот пистолет, – сказал Мокрый. – Что и говорить. Для Бригады это не очень хорошо. Особенно учитывая, что мы уходим на восток и включаемся в войну.

– Да. Я во всем виноват.

– Нет, – ответил лейтенант. – Ты руководил операцией, верно, но ответственность не сможет быть возложена на тебя. В результате нашего расследования мы пришли к выводу, что все твои действия были максимально эффективными. То, как ты разработал захват и как его осуществлял, заслуживает похвалы. Все было в свое время, каждая фаза начиналась согласно плану. Кстати, не забывай, что первоначально план этот был одобрен сами Свином…

Я попробовал вспомнить, были у меня там какие-нибудь фазы или нет. Хм. Ощущение, что Мокрый говорит о чем-то другом.

– Какой же я могу заслуживать похвалы, если все провалилось? – спросил я.

– Сержант, вы получили свое звание совсем недавно, – ответил Мокрый. В серьезном разговоре он предпочитал обращаться на «вы». Старая школа. Говорят, в Бригаде Мокрый служит лет двадцать. – Для офицера без опыта вы справились со своей задачей блестяще. Вы имеете авторитет. Вы чувствуете обстановку. Вы умеете искать приемлемое решение. Черный не зря назначил вас на место Чмока – лучшей кандидатуры, я считаю, найти было нельзя.

Я заметил, как за спиной Мокрого Пышехвост строит мне рожи. Полтинник погрозил доходяге кулаком. Кот юркнул под одеяло, а я сделал вид, что вовсе не хочу смеяться. Проклятый мышеед!

– Операция прошла неудачно, да, но к ее организации Черный претензий не имеет. Дело в чародее, которого мы ловили. Силы, которые мы задействовали, оказались недостаточными для такого масштаба резидента. – Лейтенант выдал добродушную улыбку, такую редкую на этом ландшафте из рыла, клыков и шрамов, что заменял ему морду. – Вот таков вывод комиссии. Черный считает, что обязан был сам контролировать операцию от начала до конца, так что если и есть виноватые, то это не только вы, Вонючка. Чародей защищался, вы попытались его нейтрализовать, в результате чего и возник этот хаос. Противник был вам не по зубам, даже учитывая, что магическую поддержку вашим агентам оказывал господин Пышехвост. А что вы можете добавить? – спросил Мокрый, поворачиваясь на табурете.

Барс только этого и ждал. Напустив на себя профессорский вид, котяра приосанился.

– Мое экспертное мнение таково: будь у меня больше времени на подготовку и разведку, я бы смог одолеть чародея. Плетение заклинаний само по себе – вещь, которая не требует суеты. Просто мой противник больше поднаторел в ситуациях, приближенных к боевым. Это сильный адепт, однако, смею заметить, не сильнее меня. – Кот с вызовом уставился в мою сторону и перевел взгляд на Мокрого. Лейтенант хмыкнул. – Немного упражнений в чарах, использующих четыре стихии, – и я стану настоящим боевым волшебником, полезным Свинской Бригаде. – Пышехвост продемонстрировал клыки. – Разумеется, если господа офицеры не намерены вышвырнуть меня на улицу. В благодарность…

– О чем вы, Пышехвост? – спросил Мокрый.

Пройдоха! Упорство этого доходяги меня поражает. Неужели он не понимает, что его ждет в полевых условия, когда все шуточки и игры будут отброшены? Когда каждодневно придется думать, как выжить, опасаясь даже в самые спокойные минуты стрелы или пули, выпущенной из-за угла? На месте Пышехвоста я давно бы взял ноги в руки и драпанул на запад, подальше от всего этого.

Барс слишком верит в Пророчество, произнесенное каком-то сумасшедшим овощем.

Это его и погубит.

Но, надеюсь, не нас.

– У нас с господином котом возникают разногласия… – сказал я, – философического характера.

– А… – Лейтенант поглядел на меня, на Грязнулю с Полтинником, на кота. Мы молчали. Мокрый решил не уточнять. – Итак… Черный считает, что господин Пышехвост остается в Бригаде. Мы даем ему шанс реабилитироваться. Как, впрочем, всем вам, ребята. Возможностей для этого в скором времени будет предостаточно. Черный считает, что в войне против волков самое слабое место Узколоба и его союзников, – это разведка. Свин думает восполнить этот пробел.

Мы ждали продолжения. Я не знал, к чему он клонит.

– Черный хочет сделать из вас диверсионно-разведывательный взвод. Рейды по тылам противника, добывание информации, шпионаж, порча имущества противника, захват важных персон из командного состава врага и прочие стратегические задачи.

– А разве у Узколоба нет таких отрядов? – спросил Полтинник.

– Есть, но их эффективность невелика. Все, что умеют делать бараны и козлы, – это травить колодцы и поджигать обозы, – сказал Мокрый. – А Черный хочет сделать из вашего взвода подразделение, которое будет производить разведку по-новому.

– Позвольте узнать, лейтенант, – сказал кот, пока мы обдумывали сказанное, – коты могу служить в этом вашем подразделении?

– Могут. Черный решил попробовать сделать ставку не только на свиней. Насколько мы знаем, господин Пышехвост проявил себя как хороший шпион и разведчик. В сочетании с его магическими способностями, цены ему не будет в этом деле.

Барс надулся еще больше. И, по-моему, увеличился в размерах.

– Свину думает о привлечении в качестве агентов представителей других видов…

Если лейтенант говорит так, то вопрос, на самом деле, уже решен. Дело серьезней, чем я думал.

Выходит, моя неудача нисколько не разочаровала командование. Наоборот, Черный решил развить тенденцию. Мысль интересная. Сделать из моего взвода отдельное подразделение для скрытой войны.

Это может означать, что положение в Баранхейме тяжелее, чем нам говорят беженцы.

– Каких именно видов? – спросил я.

– Любых. Неважно, будет ли это крыса, хомяк, барсук или заяц. Главное условие – владение навыками следопыта, умение скрываться и быть незаметным, – сказал Мокрый.

– Крысы! – Это был серьезный удар по кошачьему самолюбию. Я торжествовал, глядя, как бесится Пышехвост. Не скажу, чтобы я сам был в восторге от подобного сотрудничества, особенно с голохвостыми, но приказ есть приказ.

Веселые времена нас ждут.

– Итак, основное я вам рассказал. Свин побеседует с вами, сержант, после офицерского собрания. Завтра.

Лейтенант ушел, оставив нас, недоумевающих, на пороге нашего будущего.

У меня была куча вопросов, которые я так и не задал. Заявление Мокрого было подобно хорошей оплеухе.

– Крысы! – фыркнул Пышехвост.

– А что Пророчество говорит насчет этого? – спросил Грязнуля. – Или ты думал, что тебе одному обломится слава? Так ты думал?

– Это не твое дело! – Кот трясся от злости.

– Черный нарушает наши традиции. Мы – Свинская Бригада, а не базар, – пробурчал Полтинник.

– Крутые времена – крутые решения, – пришла мне на ум фраза.

– Куда уж круче. Превратить Бригаду в вертеп, – сказал Полтинник.

– Так уже было много раз, – ответил я. – До тебя еще, рыжий. Заключаем контракт с вольниками, потом он заканчивается, и все идут по своим делам. Честь Бригады от этого не страдала. Барсуки, например, помогли нам в Кретинской кампании, поставляя нужные разведданные.

Но Полтинник был все так же возмущен. Насколько я его знаю, кипятиться он будет еще долго. Грязнуля сохранял нейтралитет. У меня же в голове царил сумбур. Будущее казалось туманным.

Барс уткнулся в книгу, тем самым признавая свое временное поражение. Кажется, пыла у него поубавилось. Может быть, Грязнуля попал в точку: котяра собирался быть единственным несвином в Бригаде, воюющей под знаменем Баранхейма.

Потянулось убийственное время. Грязнуля и Полтинник отправились по делам. Им предстоит рассказать остальным парням из взвода последние новости. Тема для обсуждения самая благодатная.

Я боялся, что моя рука не заживет к началу боевых действий. В Бригаде правило – сражаются все, никто не увиливает без приказа или уважительной причины.

Свины воюют – вот истина, которую ты постигаешь, попадая сюда. За меч берутся даже Сопля со своими помощниками, кашевары и интенданты. Мы не огромная армия, поэтому каждое рыло на счету.

Мы с Пышехвостом пообедали в молчании. Кот даже не стал жаловаться на то, что его пичкают дурацкой овсянкой, которую он ненавидел. Бедняга совсем сник.

Ближе к вечеру, измаявшись от безделья, я решил прогуляться и предложил ему сходить со мной – подышать свежим воздухом. Кот отказался.

– Так и будешь дуться? – спросил я.

– Буду.

– Если твое Пророчество верно, ты свое получишь, невзирая ни на что. И женишься на своей кошечке.

Я не мастер ободрений.

– Мог бы сказать Мокрому, что без меня ты бы не разработал этот план.

– Зачем? Мы вчера все ему объяснили. Да и нога у меня болит…

Барс отвернулся. Не думал, что он примет все так близко к сердцу. Странный тип.

Я вышел из лазарета, прихрамывая. Пришлось взять тросточку, чтобы не напрягать вывихнутую ногу.

Прогулявшись по улочкам от казарм до «Высшей сферы», я вошел в общий зал заведения. Теперь, когда «Пегги Сью» была разгромлена, свины в общей массе своей переместились сюда. Хозяину пришлось поднапрячься, чтобы удовлетворить наши требования. Это значило больше жратвы и больше пива.

Меня приветствовали сержанты и лейтенанты. С чем-то поздравляли меня, пожимали руку, пока я не понял, что считаюсь теперь кем-то вроде героя. Что за ерунда? Как видно, всем понравилось то, как я провел операцию. Мои парни растрезвонили о моих подвигах на всех углах, хотя я понятия не имел, о чем идет речь. Странно. Иной раз твои успехи проходят незаметно, зато неудачи вдруг становятся великими. Молва не имеет логики.

В сержантской компании я отдал должное трем кружкам портера и вечер прошел неплохо.

Под конец мне удалось увидеть посланника, прибывшего из Баранхейма на переговоры с Черным Свином.

Он вышел из комнаты бригадира и спустился по лестнице, сопровождаемый тремя сурового вида телохранителями. Потом вышел на улицу, где его ждали лошади. Высокий худой баран с шелковистой белой шерстью и витыми рогами. Морда черная, вытянутая, ну прямо аристократ. Держится прямо, словно палку проглотил. На нем был черный плащ со стоячим воротником, сапоги-ботфорты, кафтан и штаны, подпоясанные ремнем. В ухе – золотая серьга. На шее – ошейник, усеянный драгоценными камнями.

Прежде чем выйти из зала, баран оглядел нас, кивнул, но не сказал ни слова. Телохранители его – здоровые козлы с могучими рогами и бородищами, обвешанные железом, даже не удостоили нас вниманием. Ну, эти всегда больно много из себя строят.

Черный Свин сошел вниз, словно горный обвал. Мы все встали и застыли по стойке «смирно». За бригадиром спешили Полено и Храп.

– Вольно, – брякнул он и отправился провожать посланника. На Свине был парадный черный мундир, увешанный орденами и медалями. То, что покрывало всю его могучую грудь, было только половиной всего, чем Свин был награжден за участие в кампаниях по всему свету.

– Как зовут того барана? – спросил я у Потроха, когда официальные лица очутились снаружи.

– Хавк ван Мериноос, – ответил сержант. – Аристократ, поди. Да на морде все написано. Другие-то возле короля и не ошиваются. Видать, сильно овечек прижало, если посылают они договариваться с наемниками такую шишку.

С ним согласились все. Это тешило наше самолюбие. Не могут обойтись без нашей Бригады – и все тут!

Не знаю почему, может быть, из-за пива, я почувствовал прилив свинского оптимизма. Чего горевать? Все говорит о том, что впереди нас ждут просто роскошные приключения.