Любовь не ждет Линдсей Джоанна

Глава 14

Диган, должно быть, узнал голос и даже не обернулся. Тиффани подумала, что это, возможно, Хантер, и оглянулась, чтобы убедиться. В дверях кухни действительно стоял Хантер, недоверчиво уставившись на спину Дигана, вытиравшего посуду.

Тиффани бросила взгляд на Дигана. Тот выглядел совершенно невозмутимым, ничуть не смущенный тем фактом, что его застали за подобным занятием.

— Кто то должен навести здесь порядок, если мы хотим прилично питаться, — произнес он, по прежнему не оборачиваясь.

— Ты никогда не был особо привередливым в еде, — заметил Хантер.

— К счастью, — сухо отозвался Диган.

Тиффани шагнула к плите, чтобы взять последнюю грязную кастрюлю, что привлекло к ней внимание Хантера.

— Признаться, не ожидал увидеть вас за работой, Рыжик, — лениво протянул он. — Думал, будете только хлыстом щелкать.

Тиффани напряглась, задетая этим несправедливым замечанием.

— Если не собираетесь помогать, мистер Каллахан, вам лучше уйти.

— Ни за что. Пропустить такое развлечение…

Сытая по горло его поддразниванием, она швырнула в него мокрой тряпкой. Та приземлилась у ног обидчика. Тиффани огорчилась, что не попала ему в грудь, хотя потом, наверное, ей пришлось бы пожалеть о своем поступке.

— Тогда помогайте, — сказала она. — Можете начать с этого стола.

Хантер не отказался. Улыбнувшись, он проследовал внутрь с тряпкой в руке. Неужели он все находит забавным? С некоторым опозданием она сообразила, что вела себя как Тиффани, а не как Дженнифер. Новая экономка никогда бы не стала отдавать приказы сыну хозяина дома.

Диган наконец развернулся и прислонился к рабочему столу, продолжая вытирать кастрюлю. Тиффани догадалась, что ему просто хотелось убедиться, что Хантер действительно взялся за работу. Справедливости ради она вынуждена была признать, что на месте Хантера не стала бы помогать с уборкой. Для этого есть наемные работники, пусть даже у Каллаханов в данный момент не хватает рабочих рук.

Но Хантер удивил ее. Он принялся скрести кухонный стол с самым серьезным видом.

— Ребята расслабились, — сказал он Дигану, кивнув в сторону двери. — При таких темпах они сегодня ночью не сомкнут глаз. Им нужен стимул. Ты бы занялся.

Диган не возражал. Поставив кастрюлю на стол, он вышел из комнаты. Тиффани не стала притворяться, будто не поняла, что имел в виду Хантер, говоря о стимуле.

— Почему они его боятся?

— А почему вы шепчете?

Тиффани даже не сознавала, что говорит шепотом.

— Вы не могли бы ответить? — произнесла она громче.

— Он метко стреляет. И им это известно.

Тиффани ахнула.

— Так он преступник?

Хантер снова развеселился.

— Нет, просто достаточно ловок с револьвером, с помощью которого зарабатывает на жизнь. Преступники нарушают закон. Диган не расхаживает по улицам, стреляя в людей ради забавы. Во всяком случае, я такого не видел. Он чтит закон.

— Как же тогда называется его профессия?

Хантер пожал плечами.

— Охранник, телохранитель, наемный стрелок, миротворец — выбирайте любое.

Последнее заинтриговало Тиффани.

— И как он добивается мира?

Он хмыкнул.

— Запугивая противоположную сторону.

— Вы тоже боитесь его?

Хантер казался искренне удивленным.

— С какой стати? Она работает на нас, а не на Уорренов.

Ей не понравилась такая постановка вопроса.

— То есть если ли бы он работал на них, вы бы тревожились?

— Возможно… если бы я не знал его. Он не станет затевать ссору. Для этого он слишком скор на руку. Это было бы просто нечестно.

— Вы уверены? Или это всего лишь ваше мнение? — уточнила Тиффани.

Хантер вдруг нахмурился.

— К чему столько вопросов о Дигане?

— Если я останусь здесь…

— Если?

— Да. Если я останусь, мне нужно знать, насколько это безопасно. Так почему ваш отец нанял охранника?

— Несколько месяцев назад произошла стычка, из за которой наше перемирие с соседями дало трещину. Мой брат Коул подбил глаз Рою Уоррену, когда они вместе работали на строительстве моего дома. Спустя несколько дней Коулу чуть не отстрелили ухо. У нас нет сомнений, что это Рой пытался сравнять счет. Но когда шериф Росс попытался поговорить с ним, Уоррены словно взбесились.

— И что случилось?

— Старший из братьев, Сэм, явился в салун «Голубая лента», явно напрашиваясь на ссору. Мы там часто бываем, а Уоррены обычно держатся в стороне от этого заведения. Он сел играть в покер с моим братом Джоном и обвинил его в шулерстве. Такой наглости Джон не стерпел бы ни от кого, тем более от Уоррена. Они вышли наружу, чтобы разобраться. Думаю, один из них не дожил бы до утра, если бы не появился шериф и не швырнул обоих в каталажку. Утром Сэм извинился. Он, видите ли, был слишком пьян, чтобы мыслить здраво.

— А ваш брат? Тоже извинился?

Хантер приподнял бровь.

— Может, у Джона и вспыльчивый характер, но ему не за что извиняться. Жульничество в картах считается серьезным проступком в здешних краях, и быть обвиненным в этом без всякого основания… Удивительно, что за подобное оскорбление Джон не застрелил Сэма прямо за карточным столом. И будто этого недостаточно, чтобы снова начать военные действия, кто то выстрелил в меня, когда я приехал в город за новым седлом. Не успел я выйти из седельной мастерской, как прогремел выстрел и я повалился назад, разбив витрину.

Тиффани ахнула.

— В вас попала пуля?

Хантер засмеялся.

— В мое новое седло. Я отделался несколькими царапинами от разбитого стекла.

— Кто в вас стрелял?

— Я так и не узнал. В то утро в городе было несколько бродяг, а также пассажиры с поезда, коротавшие время до отправления. Но Карл Уоррен в тот день тоже был в городе.

Тиффани пришлось прикусить язык, чтобы не кинуться на защиту братьев. Ведь предполагается, что они даже не знакомы. Тем не менее она заметила:

— Мне кажется, здесь слишком много домыслов, не подкрепленных доказательствами.

— Возможно, — отозвался Хантер. — Но эти домыслы небезосновательны. Когда па услышал, что Диган Грант находится в наших краях, он нашел его и нанял.

— Чтобы убить Уорренов?!

Хантер презрительно фыркнул.

— Нет, чтобы помешать им убить нас. Па предпочел бы, чтобы дело не дошло до кровопролития, когда мы так близки к заключению постоянного перемирия посредством брака.

Тиффани не нуждалась в уточнении, но у Дженнифер, возможно, возникли бы вопросы.

— А кто женится?

— У Уорренов есть дочь.

Тиффани молчала, ожидая продолжения. Она надеялась выяснить, как он относится к помолвке, заключенной столько лет назад. Может, он ненавидит эту идею так же, как она? Если да, они могли бы стать союзниками! Две головы лучше одной, чтобы придумать, как сохранить перемирие, не принося жертву на брачный алтарь. Но Хантер явно не собирался обсуждать эту тему. Если до сих пор он не сводил с нее взгляда, вместо того чтобы уделять внимание своей работе, то теперь уткнулся глазами в стол, взявшись за него с двойным усердием. Тиффани решила не настаивать, по крайней мере сейчас, тем более что она уже отчасти удовлетворила свое любопытство относительно обитателей ранчо.

Она вернулась к Дигану, о котором Хантер, похоже, был не прочь поболтать.

— Выходит, в данном случае мистер Грант выполняет обязанности телохранителя?

— Можно сказать и так. Хотя это чертовски раздражает. Как будто мы не в состоянии позаботиться о себе сами.

Итак, Диган играет роль пугала. Тиффани не могла не признать, что он подходит для этой роли, но не понимала, зачем он вообще понадобился. Рой никогда не сделал бы того, в чем его только что обвинил Хантер. Как и Карл. А вот Сэм…

Она знала своих братьев не настолько хорошо, как хотелось бы, а последние пять лет они вообще не виделись, хотя и продолжали переписываться. Тем не менее она была уверена, что ни один из них не стал бы стрелять из засады. И меньше всех Рой, которого Каллаханы назвали зачинщиком этих ссор. Он был мечтателем, сочинял стихи и был старше ее всего лишь на десять с половиной месяцев. Они оба родились в один год. Но Тиффани могла представить, как рассвирепеет Сэм, если Каллаханы обвинят Роя в том, чего тот не делал. Вполне возможно, что он захочет поквитаться с ними. Как старший, Сэм считал себя защитником братьев. Но даже Сэму всего лишь девятнадцать! И она не могла вообразить ни одного из своих братьев стреляющим исподтишка, и не один раз, а дважды.

— А что говорит шериф по поводу этих выстрелов? — поинтересовалась она.

— Росс занимается фактами, а не досужими домыслами. Что бы ни думал, он не станет делиться своими соображениями, пока не получит доказательства.

Оставалось только пожалеть, что семейство Хантера не следует этому правилу, но Тиффани воздержалась от замечаний.

— А каковы отношения вашей семьи с владельцами других ранчо?

— Все обитатели Нэшарта и его окрестностей, кроме Каллаханов и Уорренов, всегда ладили между собой. В последнее время даже образовалось сообщество, выступающее против шахтеров, которые стали перебираться в эти края. Многие опасаются, что Нэшарт превратится в подобие Виргиния Сити, Хелены или Бьютта, шахтерских городов, расположенных западнее, куда стекается публика, которая не в ладах с законом.

Тиффани удивилась.

— Впервые слышу, что Нэшарт — шахтерский город.

— Одна шахта еще не делает его шахтерским городом, по крайней мере пока. В этом году здесь нашли медь, слишком близко для нашего спокойствия. Бьютт — один из самых больших шахтерских городов на территории. Один из тамошних шахтовладельцев по имени Хардинг прислал свою команду, и они приступили к разработкам, прежде чем кто либо в Нэшарте услышал о находке.

— И что?

— Нашли две жилы. Одна из них проходит по нашим землям. Мы даже не знали, что они там роют, пока один из туннелей не обрушился, оставив такую здоровенную яму, что в нее провалились несколько бычков из нашего стада. Па был в ярости, но управляющий Хардинга заявил, будто не знал, что они вторглись в чужие владения. Они пытались купить у нас эту полоску земли, пытались взять в аренду, даже предлагали сделать нас партнерами. Па сказал «нет» в ответ на все эти поползновения. Он скотовод до мозга костей. Ему плевать, даже если мы сидим на богатой медной жиле. В общем, Хардинг не стал бы возражать, если бы мы психанули и уехали. Или вообще исчезли.

Тиффани ощутила гнев, прозвучавший в ее голосе.

— То есть имеется владелец шахты, который положил глаз на вашу землю, но вы предпочитаете думать, что в вас с Коулом стреляли соседи, едва вышедшие из юношеского возраста? Ведь это мог организовать Хардинг?

— Что заставляет вас думать, что сыновья Уоррена настолько молоды?

— Догадалась исходя из возраста Коула и того, что первая стычка произошла между ним и Роем.

— После двух драк было естественно прийти к такому выводу. В любом случае Хардинг получил от ворот поворот, а его делишками занялся шериф. Ему ничего не остается, кроме как прикрыть жилу и убраться отсюда. В Монтане найдено слишком много золота, серебра и меди, чтобы за них убивать.

— Возможно, мистер Хардинг смотрит на это иначе, — возразила Тиффани, повысив голос.

— Тогда он дурак!

— А кто говорит, что это не так? — сердито парировала она.

— Теперь моя очередь спросить, что здесь происходит?

Диган вернулся и стоял в дверях, прислонившись к дверному косяку. На его лице не было насмешки, только любопытство. Хантер швырнул свою тряпку и выскочил из кухни, не сказав ни слова. Тиффани снова повернулась к раковине, чтобы скрыть румянец. Неужели она действительно на повышенных тонах разговаривала с сыном хозяина?

— Вы собираетесь сообщить старшему Каллахану, что меня следует уволить? — осведомилась она, не оборачиваясь.

— Вы хотите, чтобы вас уволили?

Она резко обернулась.

— Вы не считаете, что меня следует уволить? Хантер наверняка так считает.

Уголок его губ слегка приподнялся, что могло стать улыбкой, но не стало.

— Потому что у вас есть свое мнение?

— Это была перебранка. Мне следовало держать свои мысли при себе.

— Если Хантер захочет вас уволить, он сделает это сам. Но могу поручиться, это не то, чего он хочет.

Глава 15

Этим вечером Тиффани рано удалилась в спальню, которую выбрала днем. Это была довольно приятная комната, хотя небольшая и скудно обставленная: бюро, гардероб с зеркалом на внутренней стороне одной из дверец, двуспальная кровать с тумбочкой и медная жаровня у окна. Все, что нужно, хотя и чересчур по спартански. Она могла бы попросить Анну смастерить дополнительную мебель, раз уж у горничной в ближайшие недели будет столько свободного времени. При этой мысли Тиффани улыбнулась. Хотя Анна призналась, что умеет делать подобные вещи, Тиффани просто не могла вообразить свою миниатюрную горничную строгающей доски и орудующей молотком. Но не могла вообразить и себя за стряпней, если уж на то пошло.

Это была угловая спальня в задней части дома, прямо над кухней. Тиффани выбрала ее, потому что здесь было три окна, позволявшие устроить сквозняк, если понадобится. Она подошла к окну, выходившему на восток. Снаружи было темно, и она почти ничего не видела, кроме луны и звезд. Какая разница с тем ночным видом, который открывался из окна ее спальни в городе! Там она даже поздно ночью могла видеть уличные фонари, элегантные дома и экипажи, проезжавшие мимо. А здесь видела только свет в окнах барака для работников, мерцавший в темноте, и больше звезд, чем наблюдала за всю свою жизнь. Издалека доносился вой какого то животного. Собака? Не волк же, в самом деле?

Тем не менее Тиффани испытывала удовлетворение от прошедшего дня. Дом, пусть и небезупречно чистый, стал вполне пригодным для житья. Она была очень благодарна ковбоям. Они за несколько часов сделали все, что она попросила. И хотя сетовали, когда приступали к уборке, но искренне переживали, правильно ли все сделали, когда она пришла с проверкой.

Один из них, Слим, ковбой с удивительно длинными усами, даже растрогал ее, ворвавшись в гостиную с букетом полевых цветов. Тиффани проверяла, как вычистили мебель, проводя пальцами по спинкам стульев, когда он вручил ей букет со словами:

— Моя ма любила, когда в доме цветы. Что то я не заметил здесь ни одного цветочка, даже высохшего.

Она была так тронута, что ее глаза слегка увлажнились. Но она определенно увлеклась своей ролью, когда пообещала, что первый пирог, который испечет, будет для них. Ковбои встретили это сообщение радостным гиканьем, наперебой называя свои любимые лакомства. Тиффани чуть не застонала, вспомнив, что вначале ей нужно научиться готовить!

Она по прежнему не представляла, как это сделать, но после того как этим вечером отведала жаркое Джейкса, которое Хантер, как и обещал, принес в дом, это стало ее третьей целью. Жаркое действительно было безвкусным, хлеб — черствым. Хорошо еще, что масло не прогоркло. А потом ей пришлось снова мыть посуду!

На этот раз Хантер действительно пришел ей на помощь. Она предпочла бы, чтобы он этого не делал. Стоять рядом с ним возле раковины оказалось даже хуже, чем рядом с Диганом, хотя Тиффани не совсем понимала почему. Но она слишком устала, чтобы задумываться об этом.

— Вы выглядите несколько утомленной, — заметил Хантер в качестве объяснения.

Какой вежливый способ сказать, что она выглядит ужасно!

— Это не совсем то, чего я ожидала, когда бралась за эту работу, — призналась она.

— Я не говорил вам, что кухня — мое любимое место в доме? — спустя некоторое время поинтересовался Хантер.

Тиффани одарила его скептическим взглядом. Он хмыкнул.

— Позвольте перефразировать. Отныне это мое любимое место. Вы оживили его, Рыжик. У меня такое предчувствие, что я постоянно буду болтаться у вас под ногами.

Он что, снова заигрывает с ней или пытается проявить дружелюбие? Трудно сказать, когда человек смеется так много, как Хантер Каллахан.

— В таком случае постараюсь не наступать на вас.

Хантер только ухмыльнулся в ответ. Тиффани слишком устала, чтобы обращать на него внимание. Она не просто утомилась, от непривычных занятий она ощущала ломоту во всем теле и ничего так не хотела, как упасть в постель. Но она поднялась в свою комнату слишком рано, чтобы спать. К тому же надо было написать матери, чтобы объяснить свои поступки, что было непросто.

Тиффани не сомневалась, что будь Роуз здесь, она никогда бы не позволила дочери устроить этот маскарад. Тем не менее Тиффани нуждалась в разрешении матери, пусть даже задним числом. Ей даже не пришло в голову солгать Роуз, хотя и подумывала о том, чтобы опустить тот факт, что Закери рассчитывает, что она будет готовить еду. Но лишь потому, что ее мать оскорбилась бы за свою девочку.

К счастью, в ее единственном чемодане нашлись письменные принадлежности. Тиффани слишком устала, чтобы распаковывать вещи, но беглый осмотр содержимого показал, что она лишилась всех, кроме одного, вечерних платьев и всех ночных рубашек. Последнее означало, что придется спать в сорочке и панталонах. Но у нее сохранилась шкатулка с драгоценностями, хотя вряд ли она в своем новом образе сможет носить дорогие украшения. Тиффани позволила себе усталую усмешку. Подумать только! Грабителям не достался самый ценный чемодан в этом поезде. Наверное, бандит, опустошивший большую часть багажного вагона, оставил самые тяжелые чемоданы напоследок, а потом у него уже не осталось времени.

При отсутствии письменного стола или хотя бы туалетного столика ей пришлось писать прямо на крышке ящичка для письменных принадлежностей, сидя на постели. Она начала:

«Дорогая мама!

Я так по тебе скучаю! Только что я слышала, как за моим окном завывает волк. А днем мне рассказали про гризли, который так сильно напугал одного молодого человека, что тот поседел. Дикие звери! Я начинаю узнавать на собственном опыте, что Монтана совсем не так цивилизованна, как ты говорила. Я чувствую себя испуганной и чуждой этим местам, но знаю, что ты беспокоишься из за телеграммы, которую я прислала, поэтому позволь мне объяснить.

Все произошло совершенно случайно! Я стояла на платформе, так нервничая из за встречи с отцом, что чуть не осталась в поезде, и тут появились, ты не поверишь, два члена того самого семейства, куда ты хочешь выдать меня замуж. Они приняли меня за экономку, которую нанял мой отец. Она ехала в моем поезде, но Запад привел ее в такой ужас, что она сделала то, что хотелось бы сделать и мне, — вернулась домой. А я нет. Я помню о своем обещании. Но возможность, которую предоставили мне Каллаханы, была слишком заманчивой, чтобы пренебречь ею. Представляешь, они наняли меня к себе экономкой! И даже не догадываются, кто я на самом деле. Только не смейся, пожалуйста. Какой бы забавной ни казалась тебе их ошибка, я решила, что это идеальный случай познакомиться с моим женихом, узнать настоящего Хантера Каллахана, а не его неискреннюю, подчищенную маску, которую он будет носить, ухаживая за мной в доме моего отца. В конце концов, это была твоя идея — дать ему шанс. Но как я могу сделать это, если даже не знаю, как он относится к этой свадьбе? Здесь, в его доме, я могу выяснить, каков он на самом деле и каковы его настоящие чувства. И кстати, ты была права. Он оказался весьма привлекательным и, кажется, вполне добродушным».

А также несносным и склонным к поспешным выводам. Но это Тиффани оставила при себе. Если ее мать решит, что Хантер может понравиться ее дочери, она снисходительнее отнесется к пребыванию Тиффани там, где она сейчас находится.

«Я не прошу, чтобы ты позволила мне оставаться здесь все два месяца, мама, просто дай немного времени, чтобы я смогла сформировать мнение о своем женихе. К тому же я чувствую, что пока еще не готова к встрече с отцом. Он ждал пятнадцать лет, чтобы увидеться со мной, так что еще несколько недель не сделают для него существенной погоды.

Но для меня это важно. Обещаю не затягивать эту историю, тем более что мне не терпится снова увидеть братьев. Но я хотела бы привыкнуть к Монтане, прежде чем встречусь с отцом. Тебе известно, как я отношусь к нему. Слишком много навалилось на меня сразу: незнакомое место, жених, которого я не знаю, отец, которого не помню. Позволь мне пройти этот путь постепенно. Я знаю, что делаю. Так что, пожалуйста, придумай оправдание, чтобы объяснить задержку моего прибытия на некоторое время. Что нибудь неопределенное. А чтобы я не умерла за это время от голода, пришли, пожалуйста, несколько поваренных книг для повара Каллаханов. Насчет голода я, конечно, преувеличиваю, но не насчет книг. Местный повар привык кормить ковбоев на пастбищах. Думаю, ты в состоянии вообразить, насколько неаппетитны его блюда.

С любовью, Тиффани».

Удовлетворенная, что удалось изложить все доводы, оправдывающие ее поступок, Тиффани тем не менее знала, что будет тревожиться, пока не получит ответ матери. Если Роуз воспримет ее затею в штыки, она просто приедет в Нэшарт, несмотря на собственные малопонятные причины держаться подальше от этих мест, заберет Тиффани с ранчо Каллаханов и доставит прямиком к Франклину. Или, хуже того, просто сообщит Фрэнку телеграммой, где искать непокорную дочь. Но Тиффани слишком устала, чтобы переживать сейчас по этому поводу. Она даже не стала раздеваться. Запечатав письмо, она просто легла на постель и через минуту заснула.

Глава 16

Тиффани проснулась, разбуженная криком петуха и солнцем, струившимся в окна спальни. Она чувствовала себя свежей и отдохнувшей. Умывшись, распаковала несколько платьев, которые у нее остались, костюм для верховой езды, хотя и сомневалась, что у нее будет достаточно свободного времени, чтобы воспользоваться им на ранчо, обувь и зонтики. К ее радости, на дне чемодана она обнаружила нижнее белье из шелкового трикотажа, совершенно незаменимое в Нэшарте. Закончив разбирать вещи, она облачилась в бледно голубое прогулочное платье, которое, к счастью, имело приталенный жакет, закрывавший прорехи на спине, там, где ей не удалось застегнуть пуговицы. Сзади жакет расширялся, кончаясь над самым турнюром, который недавно снова вошел в моду, хотя и не в таком явно выраженном виде, как когда то.

Если ее платья еще могли сойти для экономки, то они совершенно не годились для кухарки и посудомойки. Придется поискать портниху в Нэшарте, решила Тиффани. Если, конечно, она там имеется! Но ей определенно нужны более удобные платья, такие, которые можно надевать без помощи горничной.

Обнаружив в чемодане голубую ленту, она завязала волосы сзади. Пожалуй, нужно попросить Анну показать, как заколоть их на макушке. Она навестит горничную сегодня. Если позволит время. Список дел, намеченных на утро, становился все длиннее.

Она помедлила, размышляя о том, не постучать ли в дверь Мэри Каллахан, прежде чем спуститься вниз. Следовало бы представиться хозяйке дома, не дожидаясь, пока ее вызовут. Но это будет непростой разговор, особенно если придется сказать леди, которая так переживает, желая произвести впечатление на нее настоящую, что новая кухарка не умеет готовить. Тиффани решила отложить этот разговор на вечер. Ее единственная надежда — найти помощь в городе. Наверняка у кого нибудь есть поваренная книга, а Тиффани готова заплатить за нее целое состояние!

Прошлым вечером за обедом она сказала Закери, что утром ей нужно съездить в город, и Коул вызвался отвезти ее туда. Поэтому Тиффани была неприятно удивлена, увидев Дигана, ожидавшего на веранде. Перед домом стояла запряженная повозка, которую они вчера наняли в городе.

— Закери хочет, чтобы я сопровождал вас, — сообщил он. — Он беспокоится, что вы можете столкнуться с Уорренами, а они, сообразив, кто вы такая, попытаются вас отбить.

Звучало логично, но Тиффани не хотелось снова оставаться с ним наедине. Время, проведенное с ним вчера, когда они мыли посуду, было достаточным испытанием для ее нервов, чтобы не желать повторения.

— Что случилось с Коулом? — поинтересовалась она, не двинувшись с места.

— Я сказал ему, что отвезу вас сам, — произнес за ее спиной Хантер, выходя из дома. — Мои братья могут препираться между собой, но беспрекословно подчиняются старшему брату.

Обернувшись, Тиффани перехватила его насмешливую ухмылку. Он явно наслаждался ролью старшего брата и преимуществами, которые она ему давала. Тиффани не представляла, каково это. Она выросла вдали от своих братьев. Но была рада, что это Хантер отвезет ее в город. С Диганом она нервничала бы всю дорогу. С Хантером придется беспокоиться только о том, чтобы не ввязаться в очередную перебранку.

— Значит, мистеру Гранту незачем…

— Диган поедет с нами, — перебил ее Хантер. — Разве я не сказал, что без сторожевого пса не могу сделать и шагу?

Он употребил этот презрительный термин с тем же отвращением, которое она уловила в его голосе вчера. Тиффани бросила взгляд на телохранителя, но тот не выглядел оскорбленным. Бесстрастный, как всегда, он спустился с крыльца и забрался в седло рыжеватой лошади с белой гривой и хвостом — масть, не часто встречающаяся на востоке.

Лошадь, запряженная в повозку, тоже имела необычную окраску. Тиффани только однажды видела такую: на картине, изображавшей табун, которая висела у них дома. Роуз называла их пегими. Их шкуры были покрыты крупными белыми и коричневыми пятнами, что Тиффани находила довольно красивым. Но как они обойдутся одной лошадью, чтобы вернуться на ранчо?

Она могла бы нанять лошадь. Вчера она заметила в городе по меньшей мере одну конюшню. Но потом лошадь все равно придется вернуть в Нэшарт. Конечно, проще было бы купить или нанять лошадь на все время пребывания, если бы Тиффани не изображала экономку, которая откладывает на свадьбу каждый цент. Тиффани нравилось ездить верхом, и она начала кататься в Центральном парке еще до его официального открытия. Впрочем, это был столь грандиозный проект, что его открыли для широкой публики задолго до того, как закончились работы по благоустройству обширной территории. Тиффани вздохнула. Вряд ли у нее будет время для верховых прогулок, учитывая ее обязанности по дому.

Со сложенным зонтиком и сумкой, где лежало письмо к матери, в руках Тиффани спустилась с крыльца и проследовала к повозке. Ступенька, ведущая к деревянному сиденью, была довольно высокой, рассчитанной на длинные мужские ноги, но Тиффани могла бы дотянуться до нее, приложив некоторые усилия. Однако не успела она поставить на нее ногу, как сильные руки пролезли под ее турнюр и подтолкнули сзади. Она ахнула:

— Мистер Каллахан!

— Спокойно, Рыжик. Как еще вы собирались забраться туда?

Тиффани не удостоила его ответом. С горящими щеками она уселась на деревянное сиденье и чопорно выпрямилась, уставившись прямо перед собой.

— Будьте попроще, — посоветовал он, забравшись в повозку и усевшись рядом. — Ведь вы в Монтане.

О Господи, вот еще одна причина, почему ей не хочется оставаться здесь. Неужели суровые переселенцы, перебравшиеся на Запад, оставили все приличия позади? Судя по тому, что она видела, уцелело совсем немного. Похищение экономки, пусть даже несостоявшееся, ограбления, междоусобицы, беспринципные шахтовладельцы — и это далеко не полный список.

— Что вам так скоро понадобилось в городе? Наша кладовая набита битком.

Ему хочется поболтать после того, что он только что сделал? Хантер уже щелкнул вожжами, приведя повозку в движение, и теперь его голубые глаза были устремлены на нее. Красивые глаза, признала Тиффани, несмотря на раздражение, которое вызывал в ней их обладатель.

— Многое, — отозвалась она, отвернувшись. — Мне нужно отправить письмо. Поискать портниху, поскольку мой гардероб не подходит для мытья посуды. Купить некоторые необходимые вещи, которые у меня, кажется, пропали. Ваш отец упомянул, что вместе с Эдом уволился и его помощник, так что я хочу найти ему замену, если удастся. О, и я собираюсь прилично поесть, вот почему мы выехали так рано. Я содрогаюсь при одной мысли о том, что Джейкс приготовил сегодня утром. А еще мне надо навестить приятельницу, с которой я подружилась в поезде.

Хантер не сводил с нее недоверчивого взгляда, но Тиффани не знала об этом, пока не услышала:

— Черт побери, мисс, это займет целый день!

Она нахмурилась, повернувшись к нему.

— Ничего подобного. Я управлюсь гораздо быстрее.

Он фыркнул, потешаясь над ее самоуверенностью.