Находка для шпиона Вильмонт Екатерина
© Вильмонт Е.Н., 2018
© ООО «Издательство АСТ», 2018
Глава 1
Кожаный бумажник
Было темно. Шел дождь со снегом. Гошка спешил домой. Он возвращался с курсов немецкого языка, куда они с двоюродным братом Никитой записались после путешествия на Майорку. Там они поняли, что в наше время без иностранных языков очень плохо, а немецкий выбрали потому, что Гошке предстояло в январе поехать в Германию к отцу и совсем невредно было бы хоть что-то уже знать по-немецки. Гошкина мама и родители Никиты эту идею одобрили и дали денег. Занятия на курсах проходили по вечерам три раза в неделю. «Их бин, ду бист, ер ист», – твердил про себя Гошка и не заметил, как нос к носу столкнулся со своей одноклассницей Розой Мотиной по прозвищу Тягомотина.
– Ой, Гуляев, это ты?
– Я. Привет, а ты что в такую погоду шляешься? – не слишком радостно приветствовал Розу Гошка.
– Я… я… Я собаку потеряла! – всхлипнула Роза.
– Как это? – удивился Гошка. У Розы был чудесный пес, колли, тихий и покладистый. – Как тебя угораздило?
– Да я на минутку отвернулась, а он…
– Что?
– Слинял куда-то! Наверняка кто-то тут сучку течную прогуливал, вот он за нею и помчался… Что я скажу? Папа не велит его с поводка спускать, а мне его жалко… Ронни! Ронни!
– И давно ты его ищешь?
– Давно, – всхлипнула Роза.
– А твои родители наверняка с ума сходят. Ты бы им позвонила, что ли…
– Я боюсь…
– Да ты что! Они знаешь как обрадуются, что пропала только собака.
– Ты думаешь?
– Уверен!
– Гош, а ты мне поможешь Ронни поискать? Мне одной страшно…
– Помогу, куда денусь, – вздохнул Гошка. Он просто был так воспитан – девочкам, даже таким занудам, надо помогать… и еще почему-то у него возникла мысль: «Я сейчас обязательно вляпаюсь в какую-нибудь историю». – Ну, Роза, что делать-то будем?
– Давай в сквер сбегаем, может, он там…
– Пошли!
В сквере в такую гнусную погоду гуляли только собаки со своими несчастными хозяевами.
– Роза, а где же твой Ронни? – спросил Тягомотину старичок с миттельшнауцером на поводке.
– Потерялся, – всхлипнула Роза, – я уже целый час его ищу! А вы его не видели?
– Нет, – покачал головой старичок. – Не видел. Да вот же он, Роза, бежит…
– Ронни! Ронни! – закричала Роза. – Иди скорей, мой маленький, мой хорошенький, фу, какой ты грязный!
Неизвестно, кто больше радовался – собака или хозяйка. Но, наверно, больше всех обрадовался Гошка.
– Роз, ну я пойду, а?
– Ага, иди, Гуляев, спасибо за помощь!
– Да какая там помощь, – скромно сказал Гошка. – Домой-то одна дойдешь? – Гошка еще вспомнил, что девчонок надо до дома провожать, хотя ему этого смертельно не хотелось.
– Да, спасибо.
– Тогда пока! – возликовал Гошка и припустился бегом, но вдруг обо что-то споткнулся и с трудом удержался на ногах. – Ну ни фига себе! – даже присвистнул он, разглядев предмет, благодаря которому чуть не въехал носом в землю.
Он нагнулся и поднял его. Это был кожаный коричневый бумажник. И, едва взяв бумажник в руки, он вспомнил, что лучше не вязаться с такими находками. В Москве много было историй о том, как человек находил бумажник с деньгами, радовался до полусмерти, а потом тут же откуда ни возьмись появлялся хозяин бумажника, заявлял, что у него пропали деньги, и нашедшему приходилось отдавать свои, кровные… Он тут же бросил бумажник и отошел в сторонку. Но никого кругом не было.
«А может, кто-то в самом деле потерял бумажник? Тогда лучше, чтобы я его нашел, чем какой-нибудь жулик. Я, если там есть документы, просто верну его, и дело с концом, – благонамеренно решил Гошка, огляделся по сторонам и как-то воровато схватил бумажник. Вокруг все было тихо. – Да, – через минуту решил Гошка, – кто-то его потерял. – Он ощупал бумажник. – Туго набитым его не назовешь, ну и слава богу, а то еще посчитаешь чужие денежки, и не захочется отдавать. Да и вообще, откуда я знаю, сколько там было? Может, кто-то уже поживился? Взял денежки, а бумажник выбросил? Ладно, отнесу домой, а там разберусь, что к чему», – принял решение Гошка, сунул бумажник в карман куртки и со всех ног понесся домой. Он и так слишком долго гулял по такой мерзкой погоде. Даже дрожь пробрала.
Подбегая к дому, он поднял глаза и увидел, что в окнах горит свет. Значит, мама уже дома. С одной стороны, хорошо – не надо самому себе варганить ужин, а с другой – сразу бумажником заняться не получится.
– Мам, это я! – крикнул он с порога.
– Гошка, где ты был? Я уже волновалась.
– Мам, ты же знаешь, у меня дойч!
– А потом? Ты сегодня очень припозднился!
– Ага, я Тягомотину встретил, она псину свою потеряла, вот я и помогал ее искать.
– Нашли?
– Нашли!
– Ну и славно. Ой, да ты весь вымок! Давай быстренько переоденься! Есть хочешь?
– Как сто волков!
Гошка юркнул к себе в комнату, сунул бумажник в ящик стола и на всякий случай запер ящик, хотя мама не имела привычки шарить в его столе, но, как говорится, береженого бог бережет.
– Гоша, ты скоро? – позвала с кухни мама.
Он забежал в ванную вымыть жутко грязные руки, мигом переоделся и вскоре уже сидел за столом и уплетал макароны с сыром, запивая их томатным соком.
– Вкусно! Мам, положи мне еще! Да, мам, представляешь себе, у нас теперь не будет уроков по субботам! Мы добились!
– То есть как добились? – округлила глаза мама.
– Ну, сейчас в большинстве школ по субботам не учатся, а мы чем хуже? Ну, старшеклассники написали прошение на имя директора, подписи собирали и все такое… Это еще с прошлого года тянулось, ну и, когда новый учебный год начался, девятые и десятые вообще забастовку объявили, и нам пошли навстречу… Будем учиться только пять дней, класс!
– Боже мой, если бы в мое время кто-то затеял что-то подобное, и его и его родителей просто со свету бы сжили… А теперь…
– Это еще что! А вот у нас на курсах девчонка одна учится, так у них в лицее вообще кайф! Пять недель учатся, а потом неделя каникул!
– Каждые пять недель? – поразилась мама.
– Именно!
– Невероятно! Только на этом фоне ваша несчастная суббота… не слишком роскошное завоевание, тебе не кажется?
– Ладно, сойдет, – махнул рукой Гошка и принялся мыть посуду.
У них с мамой было заведено так: если ужин готовила мама, Гошка мыл посуду, а если готовил Гошка, посуду мыла мама. Когда с домашними делами было покончено, Гошка закрылся у себя и достал бумажник. Положил его на газету и не без трепета открыл. Первое, что бросилось ему в глаза, был паспорт.
«Здорово, – подумал Гошка, – по крайней мере удастся все вернуть владельцу». Паспорт оказался на имя Горенича Анатолия Васильевича, 1962 года рождения и прописанного по адресу: ул. Берзарина, д.7, корп. 2, кв. 163. «Где это – улице Берзарина? Что-то знакомое…» Но Гошка никак не мог вспомнить. Можно, конечно, спросить у мамы, но тогда придется что-то ей объяснять, а этого очень не хотелось. Звонить кому-то было уже поздно, и Гошка решил все отложить до завтра. Он вдруг ощутил какую-то странную тревогу, и ему захотелось как можно скорее вернуть бумажник владельцу. «Ну-ка, посмотрим все же, что там еще». Кроме паспорта, в бумажнике обнаружились еще фотография девочки лет шести, несколько почтовых квитанций и какая-то бумажка с цифрами и буквами, похожая больше всего на шифровку. И еще там было пятьдесят долларов одной бумажкой и три тысячи рублей. «Вот небось мужик обрадуется, и документы и деньги, все получит в целости и сохранности. Наверняка напился человек и посеял бумажник». Гошка был заранее рад, воображая, как просветлеет лицо Анатолия Васильевича Горенича при виде своей пропажи.
Утром он первым делом позвонил Шмакову.
Тот удивился:
– Ты чего, Гош?
– Леха, выйди минут на десять пораньше, а?
– На фиг?
– Поговорить надо, я тут вчера кое-что нашел…
– Понял. Выхожу через пять минут.
– Жду!
Во дворе они сразу свернули за угол, чтобы по дороге в школу их не отловил кто-то из знакомых.
– Ну, чего ты там надыбал? – спросил Леха, от нетерпения даже подпрыгивая не месте.
– Бумажник!
– Брешешь!
– Очень надо!
– И где он?
– Дома, где же еще? Не попру же я его в школу.
– Светленькая мысль! И чего там?
– Паспорт, деньги, бумажки какие-то.
– Денег-то много?
– Ага! Пятьдесят гринов и три тыщи деревянными.
– Ну… а я-то думал… – разочарованно протянул Леха.
– Что ты думал?
– Думал, вдруг там тыщ десять «зеленых»…
– И что тогда? – поинтересовался Гошка.
– Сам, что ли, не понимаешь? Тогда бы мы с тобой…
– Нет, Леха. Мы же с тобой не воры, – твердо заявил Гошка.
– При чем тут воры? Этот мужик сам лопатник потерял, а мы нашли…
– Положим, нашел его я, – восстановил истину Гошка.
– И ты бы с другом не поделился?
– Леха, знаешь, как называется то, что ты тут развел?
– Ну?
– Де-ма-го-гия! Вот если бы в бумажнике не было паспорта, тогда другое дело.
– Слышь, Гошка, а за каким чертом ты меня вызвал? Ты нашел, вот и распоряжайся по своему усмотрению!
– Я просто хотел тебе предложить смотаться туда вместе со мной. Но если ты не хочешь…
– А это где?
– Улица Берзарина, знаешь такую?
– Берзарина, говоришь? Ага, знаю, метро «Октябрьское Поле».
– Откуда дровишки?
– У меня там родственники живут.
– Случайно не в седьмом доме?
– В седьмом!
– Корпус два?
– Не-а, корпус один.
– Так ты со мной поедешь?
– Куда же я денусь?
После уроков они забежали к Гошке, наскоро поели супу с клецками и побежали к метро.
– Слышь, Гошка, – задумчиво проговорил уже в вагоне метро Леха, – вообще-то в таких случаях вознаграждение полагается.
– Да, – кивнул Гошка, – вроде полагается.
– И ты его тоже не возьмешь?
– Посмотрим.
– Чего смотреть-то?
– Все будет зависеть от того, в какой форме это вознаграждение предложат.
– В какой еще форме?
– Ну, не знаю, посмотрим…
Гошка не знал, как объяснить Лехе насчет человеческого достоинства в такой, можно сказать, щекотливой ситуации. Люди разные бывают, среди них немало встречается неблагодарных хамов. И надо быть ко всему готовым. Хотя получить вознаграждение было бы совсем неплохо.
С помощью Лехи они быстро добрались до места. Домофон в подъезде был сломан. Они поднялись на восьмой этаж, позвонили в железную дверь, за которой располагалось четыре квартиры. В двери был глазок. Им никто не открыл. Они позвонили еще раз. Но вот за дверью послышались шаркающие шаги и немолодой женский голос спросил:
– Вы к кому?
– К Гореничу Анатолию Васильевичу.
– А зачем он вам?
– Мы нашли его документы, хотели вернуть…
– Минуточку, одну минуточку!
Женщина повозилась с замком и открыла дверь. Интеллигентного вида очень пожилая женщина в теплом халате и с сигаретой в руке. Она выжидательно смотрела на них. Гошка вынул из сумки бумажник:
– Вот…
Женщина вдруг страшно побледнела. Протянула руку к бумажнику, но вдруг резко ее отдернула.
– Это ваше? – решил узнать Леха.
– Да, да, да… вот что, молодые люди, пройдите в квартиру.
– Хорошо, – кивнул Гошка, по-прежнему держа в руке бумажник.
Они вошли в квартиру, чисто прибранную, но пропахшую табачным дымом.
– Ботинки снимать? – осведомился Леха.
– Нет, нет, не стоит… А куртки повесьте вот сюда.
Наконец она провела их в комнату, обставленную довольно скромно, и усадила на диван. Сама же она села за стол и от еще не потухшей сигареты прикурила новую. Глубоко затянулась и сказала:
– Откуда это у вас?
– Я нашел бумажник вчера вечером, совершенно случайно, я шел и споткнулся… ну и вот…
Женщина не спускала с Гошки глаз, словно ощупывала его взглядом. Ему было как-то не по себе.
– И что дальше?
– Дальше я вот привез бумажник вам. Собственно говоря, мы пойдем…
– Погоди. Где ты нашел бумажник?
– На улице.
– На какой?
– А зачем вам? – удивился Гошка.
– Прошу тебя, ответь!
– Ну, в Живаревом переулке.
– В Живаревом?
– Да, в Живаревом.
– Вчера?
– Вчера вечером.
– И как, по-твоему, он там долго лежал?
– Я не думаю, что долго.
– А мог бы ты показать это место?
– Мог бы, наверное.
«Как все странно, – подумал Гошка. – И чего она из меня душу тянет?»
– Молодые люди, вы не очень торопитесь?
– Торопимся, – заявил вдруг Леха, который чувствовал себя очень неловко. Сидит, молчит, как пень, и вроде чего-то ждет. Ясно – никакого вознаграждения им тут не обломится, так чего зря время терять?
– Торопитесь? Какая жалость. А вы не могли бы оставить свои координаты, номер телефона, к примеру?
– Зачем это? – не слишком вежливо спросил Леха. – Мы вам вернули ваше имущество, и дело с концом. Пошли, Гошка! А вы, между прочим, в лопатник даже не заглянули.
– Что? – растерялась женщина.
– В бумажник, – перевел Гошка.
– Ах да, верно…
Она взяла с дивана бумажник, раскрыла его, достала паспорт, и вдруг плечи у нее задрожали, пепел с сигареты упал на стол возле пепельницы, а по щекам покатились крупные слезы.
«Влипли, – подумал Гошка с тоской. – Сейчас выяснится какая-нибудь пакость…»
– Мальчики, милые, вы даже не понимаете, что вы для меня сделали. Вы мне вернули надежду!
– Какую надежду? – оторопел Леха.
– Дело в том, что мой сын… Это его бумажник…
Они выжидательно смотрели на женщину.
– Мой сын уже три дня как пропал…
Глава 2
Лидия Павловна
– Пропал? – переспросил Леха. – А вы в ментуру-то обращались?
– Обращалась, – вздохнула женщина, – но они говорят, что еще рано. Мол, мало ли куда мог податься взрослый мужик… А я знаю, я чувствую – он попал в беду. Я до вашего прихода даже думала, что его… что его больше нет в живых, а теперь у меня появилась надежда… Вы и представить себе не можете, как я вам благодарна… Понимаете, сейчас про Толю нельзя уже сказать, что он исчез бесследно, след обнаружился. Я, конечно, не знаю, что делать… как быть…
– Можно обратиться к частному детективу, – робко предложил Гошка.
– На частного детектива у меня денег нет, – потупилась женщина. – Разве что занять… Но мне не у кого… И вообще это отпадает.
– А вашего сына могли похитить? – задал вопрос Леха.
– Похитить? Я не знаю… В наше время все возможно. – Женщина опять прикурила новую сигарету от старой. – Хотя я не понимаю, кому и зачем это нужно. Нет, вряд ли…
– Зачем вы так много курите? Вредно же, – вырвалось у Шмакова.
– Вредно? Жить вообще вредно, особенно когда теряешь единственного сына. Ладно, ребятки, спасибо вам большое. Я знаю, вы молодцы, честные ребята. Вот… – Она вытащила из бумажника пятьдесят долларов и протянула им. – Возьмите!
– Да вы что, тетенька? – взвился Леха. – Думаете, мы уж совсем рыла неумытые? Чтоб взять с вас бабки, когда такое дело? Ни в жисть! Правильно я говорю, Гошка?
– Конечно.
– А еще говорят, что нынче дети плохие… Спасибо вам, дорогие мои. Я даже не спросила, как вас зовут.
– Лично меня Лехой звать, а вот его – Гошкой.
– А я – Лидия Павловна.
– Очень приятно, – благовоспитанно проговорил Гошка. – Лидия Павловна, знаете, дайте нам ваш телефон, и мы вам свои телефоны оставим. Мало ли что вдруг понадобится…
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Лидия Павловна.
– Да я вот думаю… Каким образом ваш сын потерял бумажник? Либо он был пьяный…
– Не исключено, – вздохнула женщина.
– Либо в драке…
– Либо же нарочно выбросил, чтобы сигнал подать! – вдохновенно воскликнул Леха.
– Сигнал? Какой сигнал? Кому?
– Вам! Вам, Лидия Павловна. Мама, я жив! Вот какой сигнал!
– Алешенька, ты и вправду так думаешь?
– Ну да! Запросто!
– Да, да, наверное, ты прав. Недаром же я сразу почувствовала, как только этот бумажник увидела, что он жив, мой мальчик.
– Лидия Павловна, а кто он по профессии, ваш сын? – осведомился Гошка.
– Фотограф. Блестящий фотограф.
– А где он работает?
– Он свободный художник.
– А что это тут никаких этих штучек нет? – полюбопытствовал Леха.
– Каких штучек? – не поняла Лидия Павловна.
– Ну, всякой там аппаратуры…
– У Толи есть мастерская. Он там работает. Да и живет.
– Мастерская? У моей мамы тоже есть мастерская, – сообщил Гошка.
– А кто твоя мама?