Огнетушитель дьявола Головачев Василий

– Постарайтесь решить проблему побыстрее, время не ждет. – Юэмей Синь посмотрела на пошевелившегося директора УАСС.

Тот проворчал:

– Боюсь, у нас меньше времени, чем мы думаем. В Правительстве активизировались те, кто хочет взобраться на вершины власти, используя любую возможность.

– Ты имеешь в виду Мехти? – понимающе кивнул Игнат.

– Министр безопасности давно ведет политику дестабилизации властных структур, и если он вдруг начал громче всех кричать, что мы не справляемся с работой, а «Потрясатель» – опасен и его надо немедленно уничтожить, значит, Наблюдатель начал действовать и в социальной сфере.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что у Наблюдателя в Системе есть агентура, – ответила за Филиппа Юэмей Синь. – И ее надо искать и обезвреживать.

Игнат скептически сморщился.

– Попробуй обезвредь Артура Мехти…

– Доберемся и до него, – возразила начальница контрразведки. – Мы не даром едим свой хлеб и кое-что имеем в досье на господина министра. Но нам нужны основания для более решительных действий, а эти основания можете дать только вы, сяньшэн, – Юэмей глянула на Кузьму совсем не по-женски, – и вы. – Взгляд на Германа. – Потому что только от вас теперь зависит, как скоро мы получим сведения о миссии мантоптеров и расчеты по «паньтао».

Герман хотел что-то сказать в ответ, но посмотрел на задумчиво-мрачного Кузьму и передумал. Филипп Ромашин понял его чувства, едва заметно улыбнулся.

– Они сделают все, что от них зависит, тайтай[17], и даже больше. Я их знаю. Хотя времени, конечно, мало. Меня почему-то особенно тревожит второй зеркальный «мяч» – «футбольный». Уж больно он велик – почти равен Земле! Мне кажется, он решает иные задачи, нежели первый.

– Знать бы, какие это задачи… – вздохнул Игнат, помолчал и повернулся к Реброву. – Что ты там намекал насчет Солнца?

– Просто поинтересовался, чем может закончиться рандеву «мяча» с нашим светилом, – ответил комиссар. – А что?

– Возможно, оно и есть цель Наблюдателя.

– Солнце?!

– Почему бы и нет? А вдруг этот «мячик» его действительно взорвет ко всем чертям?

– Зачем это Наблюдателю?

– Мы ему мешаем, где-то наступили на лапу в космосе, вот он и решил разом покончить с цивилизацией.

– Не проще ли покончить с ней, уничтожив Землю?

– За Землей еще надо погоняться, тем более что мы будем ее защищать, а Солнце – вот оно, запускай в него мину и жди. Ты можешь исключить такой вариант?

Ребров хмыкнул, снова помолчал, привычно потеребил пальцами подбородок.

– Не могу. Но не вижу причин, по которым Наблюдатель мог бы предъявить нам претензии. Раньше он действовал достаточно мягко. К тому же он должен понимать, что таким образом не остановит экспансию человечества, расширение контролируемой нами зоны Галактики.

– Вот почему так важно знать о намерениях мантоптеров, – сказала Юэмей Синь. – Что заставило их пересечь пространство между рукавами галактической спирали? Какое важное сообщение они несли?

– Еще не доказано, что они его хотели передать нам.

– Зато доказано, что их гибель – результат столкновения корабля с «зеркалом», точнее, с «мертвяком».

Ребров мельком посмотрел на Германа.

– Компьютер космолета запустить не удалось?

– К сожалению, основной массив его памяти уничтожен, – виновато ответил молодой ксенопсихолог. – Но я не оставляю надежды решить проблему через мента-сканирование мантоптеров. Если только мне разрешат эту операцию.

Ребров кивнул, покосился на директора УАСС.

– Когда Даль-разведка планирует экспедицию в Змееносец?

– Старт перенесен на двадцать девятое марта. Если все сложится удачно, уже через десять дней после старта они подойдут к шаровому скоплению с циркониевой звездой. А сколько им понадобится времени на поиски родины мантоптеров, одному богу известно.

Помолчали. Затем Филипп Ромашин уперся кулаками в пол и встал. За ним поднялись остальные гости и хозяйка.

– Итак, судари мои, у нас три приоритетные задачи: «Потрясатель», то бишь «паньтао», корабль мантоптеров с его дохлым инком и… Солнце. Интуиция мне подсказывает, что последняя проблема самая важная. – Он помедлил и процитировал: – Как сказал Сократ: например, если угодно, о Солнце достаточно будет, по-моему, сказать, что оно самое яркое из всего, что движется вокруг Земли[18]. – Он посмотрел на Кузьму. – Я еще раз советую тебе нанести визит Яну Лапарре и Керри Йосу. Они могут дать дельный совет.

– Какой совет могут дать старики?—вполголоса заметил Кузьма.

Филипп нахмурился.

– Они, конечно, старики, но ведь мудрость не имеет возраста? В отличие от глупости. Слетай, поговори, возможно, получишь ключ к новым расчетам.

Кузьма смешался под взглядами присутствующих, промямлил:

– Хорошо, я у них побываю.

Все потянулись к выходу. Юэмей Синь смотрела им вслед до тех пор, пока все не вышли, и позвала:

– Герман, я попрошу вас задержаться.

Выходившие последними Кузьма, Хасид и Герман переглянулись, Герман сделал им ручкой, и дверь за ним закрылась.

– Как ты думаешь, – спросил Кузьма безопасника, когда они были уже в кабине метро, – зачем она его оставила?

– Чтобы дать какие-нибудь инструкции, естественно.

– Но ведь уже все обговорено.

– Это тебе так кажется. Ты не безопасник и многого не улавливаешь. Может быть, она предложит ему работать на контрразведку.

Кузьма хмыкнул:

– Герка никогда не согласится.

– Если только не влюбился.

Они оценивающе посмотрели друг на друга.

– Ты думаешь?..

– Я вижу.

– Сколько же ей лет? Ведь явно не двадцать и даже не двадцать пять. В такие годы не становятся руководителем спецслужбы.

– Какое это имеет значение? Она красивая и умная, чего тебе еще надо?

– Мне – ничего.

Хасид засмеялся, улыбнулся и Кузьма, вспомнив о существовании Кати.

– Знаешь, я вдруг подумал, что эти люди встревожились не зря. Я имею в виду отца и деда… вообще спецслужбы… Что-то происходит, но никто толком не знает – что именно.

Хасид промолчал.

Через несколько мгновений они были уже в другом уголке Земли, выйдя из кабины метро в Исфахане, родном городе Хасида.

Спустя пять дней после того, как «теннисный мяч дьявола» прострелил Нептун насквозь, он сделал в Солнечной системе гигантскую петлю и вновь устремился к «раненой» планете, нацеливаясь на ее спутник – Тритон. А на шестые сутки «мяч» начал фонтанировать газами – водородом, гелием, метаном, аммиаком, а затем и плотными струями пыли и сгустками твердых каменных пород. Это были те объемы атмосферы Нептуна и его ядра, которые «провалились» внутрь «сферозеркала» при прохождении им недр планеты.