Не берите в руки меч Головачев Василий

Аз

Онаходке нового древнего города на севере Челябинской губернии Дмитрий Храбров узнал от своего приятеля-археолога Витюши Костина, вечно пропадавшего в экспедициях. На этот раз Витюша неожиданно приехал в Москву на несколько дней, чтобы пополнить запасы продовольствия для группы археологов, изучающих «страну древних русских городов» на Южном Урале, а заодно и выклянчить кое-какое дополнительное оборудование в институте. И надо же было так случиться, что и Дмитрий в это время оказался в столице. Естественно, они встретились у Витюши дома, – жил археолог в двухкомнатной квартире в новом комплексе «Олимпия» в Строгине, – и тот поведал приятелю историю находки.

Первое из поселений «страны городов» – Аркаим – было обнаружено шестнадцать лет назад экспедицией челябинского археолога Геннадия Борисовича Здановича. Аркаим раскопали быстро и увидели удивительную картину, с воздуха напоминающую структуру живой клетки. С тех пор археологи, привлекшие для своих нужд аэрокосмическую технику, нашли еще двадцать два города эпохи бронзы, то есть существовавшие в степях Урало-Казахстанского региона две с половиной тысячи лет назад.

Открытие такого количества городищ стало сенсацией для историков, в большинстве своем не подозревавших о наличии двадцать пять веков назад в этом районе крупного культурного центра, который не уступал таким признанным центрам раннегородской цивилизации, как Дашлы в Северном Афганистане и Троя VI на северо-западе Малой Азии. Уникальная сохранность городищ и огромная научная ценность находок заставили съехаться на юг Урала многих известных ученых. Не отстал от них и Витюша Костин, доктор археологии, кандидат геологических наук, в свои сорок три года выглядевший если и не мальчишкой, то скорее студентом, нежели серьезным научным работником. Ему посчастливилось участвовать в раскопках городищ Синташта и Любище, современников египетского Среднего царства, крито-микенской культуры и Вавилона. И это он обнаружил еще один город на севере аркаимского заповедника, в ста семидесяти километрах от Аркаима, названный в его честь городищем Костьра.

– Он крупнее Аркаима, – похвастался Витюша, довольный произведенным на Дмитрия эффектом. – Его диаметр – больше километра, в то время как у Аркаима и Синташты всего сто пятьдесят – сто восемьдесят метров. И домов в нем насчитывалось не шестьдесят, как у других городов, а триста с лишним. Однако главное – курган в центре. Мы его еще не раскопали, думали, что это VIP-захоронение, но, судя по всему, это какое-то культовое сооружение типа святилища или храма. Я, собственно, и приехал в Москву за интраскопом, чтобы мы могли просветить курган и выяснить, что там внутри. Не хочешь принять участие в раскопках?

Дмитрий задумчиво взвесил в руке бокал с вином.

– Вообще-то предложение заманчивое, хотя у меня уже есть маршрут.

– Куда, если не секрет?

– В Китай. Хочу проверить гипотезу одного моего приятеля, что знаменитая Китайская стена на самом деле строилась не китайцами.

– А кем?

– Древними гиперборейцами. Точнее, их потомками, одной из веточек древних русичей.

– Бредятина!

– Ничуть не бредятина, – не обиделся Дмитрий. – Ты хоть знаешь, что бойницы Китайской стены смотрят не наружу, от территории Китая, а наборот? Словно строители ждали как раз набегов с востока. А на востоке-то – Китай.

Витюша допил вино, махнул рукой:

– Может быть, ты и прав. Но уверяю тебя, наши находки интереснее. Мы готовы взять тебя на довольствие. Ты хороший боец и мастер рукопашки, а там у нас не все… – Витюша замялся, почесал нос, понимая, что проговорился.

– Что? – полюбопытствовал Дмитрий.

– Да понимаешь, мешает нам какая-то зараза!

– Местные власти?

– Да нет, они-то как раз не препятствуют, потому как заинтересованы в наших изысканиях: туристы в заповеднике стали приносить доход в местную казну. А вот церковники и бандиты житья не дают.

– Ну, бандиты понятно почему, а церковники? Им-то чем ваши раскопки помешали?

– Не знаю. Только уже трижды к нам наведывались попы и сочувствующие им граждане, то с уговорами, то с угрозами, пытались запретить нам работать. Анафеме предали. – Витюша хихикнул.

– Странно, церковь обычно в мирские дела не вмешивается. Тут что-то не то. Может, место, где вы нашли городище, связано с какой-нибудь древней легендой?

– Есть такая легенда, – закивал Витюша, осоловевший от вина. – Даже не одна. По нашим прикидкам, все города такого типа принадлежат пришедшим с севера язычникам, или, точнее, огнепоклонникам-протоарийцам. И вот когда на Руси началось брожение, связанное с насильственным крещением – в том числе огнем и мечом, – якобы в этом месте и произошло последнее сражение между язычниками и христоносцами. Город, который мы копаем, практически весь сгорел. Мы нашли там много разного оружия и даже остатки колесницы.

– А останки воинов?

Витюша взъерошил волосы на голове.

– Тут у нас нестыковка. Ни одного трупа! То есть скелета. Будто никакого сражения не было. И ни одного захоронения! Может, курган и есть братская могила? Хотя, с другой стороны, огнепоклонники своих мертвых не закапывали, а сжигали…

– Действительно, загадка. – Дмитрий почувствовал возбуждающий запах тайны. Подключившаяся интуиция предсказывала немало чудес и открытий, таящихся в найденном городище. Стоило повременить с поездкой в Китай, чтобы поучаствовать вместе с Витюшей в раскопках древнейших русских городов. А поскольку Дмитрий не зависел ни от каких обстоятельств и самостоятельно решал, в какие края ему податься, то и принимал решения без особых колебаний.

Вообще же за его спиной были десятки других экспедиций по Крайнему Северу России и по Дальнему Востоку. Он был не только известным путешественником, но и специалистом по выживанию в экстремальных условиях.

В октябре Дмитрию исполнилось тридцать лет. Был он высок, поджар, сухощав, изредка отпускал усы и бородку – во время экспедиций, носил длинные волосы и выглядел скорее монахом-отшельником, нежели мастером воинских искусств и выживания, способным без запасов воды и пищи преодолеть сотни километров по пустыням, горам и джунглям. В двадцать два года он закончил журфак Московского госуниверситета, полтора года проработал в одной из подмосковных газет, женился, но потом познакомился с путешественником Олегом Северцевым, учеником знаменитого Виталия Сундакова, увлекся путешествиями, и семейная жизнь его закончилась. Жена не захотела ждать мужа неделями, а то и месяцами, да и зарабатывал он – как журналист – очень мало. Правда, впоследствии, когда он стал знаменит, за его репортажи, заметки, статьи и фильмы стали платить значительные деньги, но к этому моменту Дмитрий был уже в разводе.

– Когда ты отправляешься? – спросил он клюющего носом Витюшу.

– Завтра, – ответил археолог заплетающимся языком. – Самолет летит в четырнадцать сорок, из Домодедова.

– Билеты вы уже взяли?

– Билеты не нужны, мы летим на военном транспортнике, Паша Кочергин, я и Эдик Решетов.

– Я с вами.

Витюша оживился:

– Тогда я с утра пойду к начальству, пусть оформит тебе командировку. Успеешь собраться?

– Чего мне успевать? – засмеялся Дмитрий. – Галстук завязал – и в путь. – Он встал. – Все, до завтра, пойду домой, кое-кому позвонить надо и кое с кем повидаться.

– Могу заехать за тобой. Нас институтская машина повезет в аэропорт.

– Прекрасно, буду ждать. Позвони, когда выйдешь из дома.

Дмитрий пожал приятелю руку и направился к выходу, размышляя над Его Величеством Случаем, распоряжающимся судьбами людей. Хотя в глубине души он был уверен, что случай на самом деле – лишь свидетельство непроявленной закономерности. Уже не раз бывало, когда он круто менял целеустановки Дмитрия, направляя его по первому впечатлению в иные сферы человеческого знания, которые потом приводили к значительно более впечатляющим результатам.

О том, что протоарии – такие же потомки гиперборейцев, как и древние русичи, – пришли в Южную Азию откуда-то с севера, имелись свидетельства в таких памятниках древнеиранской и древнеиндийской культур, как Ригведа и Авеста. Находка «страны городов» на юге Урала подтверждала эти указания. Но дело было даже не в этом. Дмитрий давно искал следы гиперборейцев, исходив чуть ли не весь Крайний Север России, а теперь ему представилась возможность еще раз убедиться в истинности гипотезы о предках русского рода, пришедших с севера. Город, обнаруженный отрядом Витюши, и в особенности курган, судя по всему, уцелевший от современных хищников – «черных археологов», рыщущих по стране в поисках драгоценностей, вполне могли дать ответы на многие вопросы современной исторической науки. Короче, Дмитрий загорелся идеей поработать в экспедиции Витюши, зная, что такие шансы выдаются провидением не каждому и не часто. Оставалось найти деньги для поездки, предупредить начальника группы, собравшейся в Китай, что он не полетит с ними, и подготовиться к новому маршруту.

Наутро он был готов к походу.

Буки

Однако в назначенный час Витюша не позвонил.

Дмитрий подождал пять минут, десять, пожал плечами, размышляя над своей готовностью мчаться сломя голову на край света ради жажды приключений и открытий, потом почувствовал смутное беспокойство. Несмотря на внешнюю безалаберность и неубедительный вид, Витюша Костин был человеком дела и никогда товарищей не подводил. Он мог задержаться на минуту, на две, в самом крайнем случае на пять, но при этом всегда существовали объективные причины опоздания, о которых он предупреждал заранее. А так как до отлета самолета в Челябинск оставалось всего два с половиной часа, Витюша не мог отнестись к этому обстоятельству безответственно.

Дмитрий набрал номер археолога.

Витюша не ответил. Молчал и его мобильный телефон.

Дмитрий подождал еще несколько минут, прикидывая варианты своих действий, затем быстро упаковался, повесил через плечо чехол с карабином, взял сумку с вещами и спустился во двор, где стоял его старенький «Мицубиси-Паджеро». На время отсутствия в городе Дмитрий обычно загонял его в гараж соседа, старого приятеля отца, что было удобно.

Через полчаса он был в Строгине. Оставил джип возле бело-синего микроавтобуса, напротив центрального входа в подъезд. Консьерж-охранник, сидевший в стеклянной будочке на входе, приветливо махнул ему рукой, зная в лицо.

– Костин не выходил? – спросил Дмитрий.

– У него какие-то гости, – ответил консьерж.

– Да, я знаю, должны были заехать ребята из института. Давно они у него?

– Уж с час. Только это не ребята из института, я тех знаю. Один – священник в рясе, второй – парень в черном кожане, показал удостоверение.

– Какое удостоверение?

– Я особенно не приглядывался, – виновато шмыгнул носом консьерж. – Но оно такое серьезное, малинового цвета, с золотым тиснением. Там еще буквы были – РПЦ…

– Русская православная церковь. – Дмитрий хмыкнул. – Никогда не видел у попов никаких удостоверений. Ладно, разберемся.

Он зашел в лифт, нажал кнопку двенадцатого этажа.

Дверь в квартиру Витюши оказалась открытой.

Дмитрий толкнул ее от себя, шагнул в прихожую и увидел летящий в голову предмет. Инстинктивно уклонился, нырнул вниз, действуя на подсознательном уровне. Предмет оказался бейсбольной битой и намеревался достать голову гостя, летая как живой. Лишь потом Дмитрий понял, что бита имеет продолжение – человеческую руку. Последующие события происходили как бы помимо его воли, почти без участия сознания, так как тело подчинилось боевому трансу, выбирая наиболее оптимальные положения и ответы.

Бита вылетела из руки нападавшего и словно сама собой опустилась на его круглую голову. Парень упал. В прихожую выглянул мужчина в рясе, молодой, с усами и бородкой. Глаза у него были не просто прозрачные, а чуть ли не белые, и сквозь недоумение в них просверкивал огонь жестокой воли и угрозы. Он мгновенно понял, что происходит, сунул руку в складки рясы, вытащил длинный тесак, сделал выпад в сторону Дмитрия. Тот едва успел отскочить, но тесак снова устремился к нему, и Храброву пришлось несколько мгновений уворачиваться от лезвия, грозящего проткнуть его насквозь. Затем он двумя ударами выбил у монаха тесак (ну и ножичек, таким слона убить можно!) и от души врезал ему битой по шее, так что тот кувыркнулся через голову, влетая в гостиную.

Дмитрий прыгнул следом и увидел связанного Витюшу, сидящего на полу у дивана. На лице археолога красовались свежие царапины и красноватые припухлости, из носа шла кровь. Его явно допрашивали, хотя, что хотели выпытать у него странные пришельцы, нельзя было даже представить. Дмитрий подскочил к нему, приподнял голову. Витюша открыл глаза, застонал:

– Ты?! Хорошо-то как…

Дмитрий оглянулся на монаха. Однако тот вдруг с непостижимой быстротой метнулся из гостиной в прихожую, раздался треск, ругань, шаги, хлопнула дверь. Нежданные гости ретировались. Дмитрий хотел было броситься за ними вдогонку, но стон приятеля остановил его. Он забежал в ванную, намочил полотенце и вытер лицо Витюши, остановил идущую из разбитого носа кровь. Потом развязал археолога и уложил на диван:

– Рассказывай, что тут произошло.

Витюша дотронулся до вспухшего носа, скривился:

– Сволочи!.. Я даже сказать ничего не успел, сразу по роже получил… Сколько там натикало?

– Без десяти час.

– Черт, опоздаем! – Он, кряхтя, поднялся.

– Тебе в больницу надо.

– Какая, на хрен, больница! Без меня группа останется на бобах, лететь надо. Поехали в аэропорт.

– Ты же говорил, что за тобой должны заехать твои сотрудники.

– План поменялся. Они заезжали утром, забрали мои вещи и направились в одну контору за аппаратурой. Я хотел брать тачку и ехать за тобой, но тут приперлись эти…

– Кто они? Чего от тебя добивались?

– По дороге расскажу… – Витюша наткнулся на тесак, брошенный монахом, с удивлением поднял его:

– Ни фига себе! Да это же дага!

Дмитрий подошел ближе:

– Интересная форма у ножичка. Первый раз такой вижу.

– Это испанская дага, кинжал для левой руки, известен с шестнадцатого века. Видишь, лезвие раздвигается. Но у этой даги необычная крестовина, с обратной дужкой. Такие носили, насколько мне помнится, странствующие монахи-миссионеры.

– А вид у кинжала такой, будто его только что изготовили.

– Возможно, это новодел. Давай возьмем с собой?

– Как хочешь, только тащи его сам.

Дмитрий помог приятелю переодеться, и они спустились к машине Храброва.

– Ты на своей? Это славно, не опоздаем. Жми! В аэропорту оставим на стоянке, никуда не денется.

Дмитрий погнал джип через Строгино, выехал на МКАД, надеясь, что им удастся не попасть в пробку.

– Так что они от тебя хотели?

– Сначала потребовали отдать находку. – Витюша потрогал синяк под глазом, криво улыбнулся. – А когда я сказал, что не понимаю, о чем идет речь, они начали меня лупить.

– И монах?

– Особенно монах. У него такие глаза страшные!.. Как у колдуна! – Витюшу передернуло.

– Ничего, я его найду, – пообещал Дмитрий, вспоминая взгляд монаха. – Интересно, что они имели в виду? Ты действительно нашел что-то ценное?

– В том-то и дело, что ничего существенного, если не считать фрагмент скелета, черепки, остатки колесницы и оружие – ножи всякие бронзовые, топоры, палицы… Кстати, их, по-моему, интересовало именно оружие. Когда ты пришел, монах допрашивал меня, куда я дел мечи.

– Мечи?

– Именно мечи, – кивнул Витюша.

– Зачем попам мечи?

– Это ты у них спроси.

– А вы их находили?

– Железяк было много, точнее, бронзовых изделий, я кое-что привез в институт, но мечей не было.

– Странная тяга у православных попов к оружию. Ведь наша религия вроде бы запрещает воевать, в отличие от ислама.

– Ты плохо представляешь основы христианской религии. Из всех мировых религий это особо жестокая, чтобы ты знал, ее апологеты убили миллионы людей, носителей иной веры, в том числе славянских язычников.

– При чем тут христианская религия? У нас же православие…

– Православие – калька христианства, прикрывшая и исказившая нашу истинную веру. Принятие христианства, равно как и обращение народа в мифологическую марксистскую веру, убило душу наших языческих и ведических верований. Внедрение этих чуждых инородческих идейных систем сопровождалось таким диким насилием, которое даже не с чем сравнить!

Дмитрий с любопытством покосился на Витюшу, ставшего угрюмым и сердитым.

– Ты так близко это принимаешь к сердцу?

– Потому что давно интересуюсь заговором против русской истории и знаю больше, чем другие. Ранние христиане, вторгшиеся на Русь с помощью предательства князя Владимира, – чтоб ему пусто было! – уничтожили всю нашу корневую элиту, все жреческо-волхвовское сословие. Оттого Русь до сих пор не может оправиться, встать с колен. А ведь была величайшим государством в мире!

– Ты имеешь в виду Гиперборею?

– Гиперборея больше миф, нежели реально существовавшая система. Хотя не исключено, что мы действительно являемся потомками гипербореев. Для меня это огромная загадка – почему исчезла гиперборейская система мироустройства, самая справедливая и светлая? Что случилось? Какой катаклизм ее уничтожил?

– Может быть, война с Атлантидой?

Витюша усмехнулся:

– Это все легенды.

– Легенды не появляются на пустом месте, – возразил Дмитрий. – Дыма без огня не бывает. Вы ведь тоже свой город нашли, проверяя легенду? Хотя насчет христианства я с тобой согласен. Его вековечное клеймо – космополитизм и обрезание национальных корней, это мне еще мой учитель по русбою говорил.

– Плюс беспримерное религиозное самовозвеличивание и фанатизм, – добавил Витюша. – Чего никогда не было у языческой веры.

– Я не знал, что ты язычник.

– Я не язычник, но Иисус Христос – не мой бог! Давай быстрей, а то опоздаем. Самолет ждать не будет, мы и так с трудом уговорили военных летчиков взять нас с собой.

Дмитрий увеличил скорость.

К самолету они прибежали, когда посадка группы закончилась и у трапа «Ил-76» маялись на холодном ветру один из членов экипажа и Паша Кочергин, заместитель Витюши.

– Наконец-то! Что случилось? – Паша с удивлением уставился на избитое лицо начальника группы.

– Потом расскажу, – оскалился Витюша.

Они забрались в самолет. Трап убрали. Люк закрылся, и самолет порулил к взлетной полосе. Через двадцать минут они были уже в воздухе.

Веди

В Челябинске самолет приземлился в девять часов вечера по местному времени.

Здесь отряд Витюши уже ждал фургон экспедиции, и, погрузившись в него, археологи двинулись в ночь, уставшие от не слишком комфортного полета и высадки. Разговаривали мало. Кое-как уместившись в салоне «Баргузина», все умолкли и смежили очи. Забылся и Дмитрий, привыкший к «прелестям» походной жизни. Проснулся он от того, что качка и рев мотора прекратились, фургон остановился.

– Приехали, – сообщил Витюша, звонко шлепнув ладонью по борту машины; он уже вылез и разминался снаружи.

Все выбрались из фургона, потягиваясь и поеживаясь.

Наступило утро.

Солнце только-только показалось над слоем тумана, скрывшего восточный горизонт. Над полями и перелесками также возникли столбы и облака тумана, постепенно поднимаясь вверх и редея. Было прохладно и тихо.

Фургон стоял у подножия низкого холма, заросшего пожелтевшей травой и кустарником. Слева под холмом текла небольшая речушка, обрамленная стенами тростника, камыша и осоки. Справа за холмом к горизонту уходила цепочка таких же холмов, превращаясь на пределе видимости в пологие горы. Там начинались отроги Южного Урала.

– Быстро доехали, – заметил Дмитрий, разминая кисти рук.

– От Челябинска всего сто десять километров, – сказал Витюша. – Нам повезло, болота пересохли, везде можно проехать. До ближайшей деревни вообще двенадцать километров.

– Что за деревня?

– Малый Брень называется, – рассмеялся Паша Кочергин. – Тут в округе много таких названий. Есть и Большой Брень, и Змеиный Погост, и Раменье, и даже Острая Лопа.

Засмеялся и Дмитрий:

– Поизощрялись предки с этимологией, давая названия своим поселениям. Интересно, как они называли это городище? Кстати, где оно?

– На холме, – показал рукой Витюша. – Поднимемся, увидишь. А вообще этот холм пользуется у местного народа дурной славой. В середине пятидесятых здесь стояла церковь, но сгорела после грозы. Ее отстроили, она опять сгорела. С тех пор люди называют это место Горелым Лбом и обходят стороной.

– А вы как сюда попали?

– Решили проверить легенду.

– О битве?

– Да, я тебе рассказывал. Ехали искать поле боя, а нашли городище. Ребята, разгружаемся. Я сейчас пришлю остальных на подмогу.

Витюша взял свою сумку и брезентовый сверток, Дмитрий вытащил свое имущество, они поднялись на холм, и Дмитрий увидел панораму древнего города, точнее, его основания, освобожденного почти полностью от верхнего слоя почвы.

Конечно, он видел много археологических раскопов деревень, поселений, городов и памятников архитектуры прошлых столетий в разных концах земного шара, однако здесь находился древнерусский город, строившийся два с половиной тысячелетия назад, и осознание важности открытия захватывало дух.

– Возможно, это была столица местного царства? – сказал Витюша, покосившись на спутника. – Помимо поселения, крепости и металлургического завода он представлял собой астрономическую обсерваторию немыслимо высокой для тех времен точности. Если знаменитый Стоунхендж фиксировал только шесть позиций солнца и луны, то наш Костьра – аж восемнадцать!

– Откуда это известно?

– У меня в группе работает Костя Быструшкин, известный палеоастроном, он и вычислил. Стены города неплохо сохранились, хотя, судя по всему, он и в самом деле был когда-то сожжен.

– Когда?

– Примерно тысячу лет назад. Легенда утверждает, что здесь была битва, и, похоже, это соответствует действительности. Хотя мы пока не определили, с кем воевали наши предки и почему ушли отсюда.

– Холм в центре и есть ваш курган?

– Мог бы не спрашивать.

– Не больно-то он и здоровый.

– Семьдесят метров в диаметре и двадцать один в высоту. Тебе мало?

Дмитрий поскреб макушку:

– Видал я курганы и побольше.

– Ничего, нас и этот устраивает, – не обиделся Витюша. – Пошли, бросим вещи в палатку и позавтракаем. Потом начнем работать.

Они двинулись мимо валов свежевынутой земли к палаточному лагерю археологов. Из палаток – всего их насчитывалось семь одинаковых, трехместных, и одна большая, армейская, где размещались столовая и хозблок, – начали выползать сонные археологи, поднятые Пашей Кочергиным. К вновь прибывшим подошел бородатый мужик неопределенного возраста, со всклокоченными волосами, сунул корявую руку Витюше, потом Дмитрию.

– Бумагу привез? – спросил он хриплым басом.

– Привез, – ответил Витюша. – Знакомься, это Дима Храбров, мой друг, раскапывал Аркаим в свое время. Дима – это Керджали Баймухаметов, специалист по палеометаллургии. Что случилось, Джал? У тебя вид, будто ты что-то потерял.

– Вчера вечером опять черноколпачная компания наведывалась, – отвел узкие глаза Баймухаметов. – Пообещала предать нас анафеме и сжечь лагерь.

– Какая делегация? – не понял Дмитрий.

– Монахи, наверное, приходили, – погрустнел Витюша. – Местный приход. Ума не приложу, за что они на нас взъелись. Мы же им ничем не мешаем.

– Значит, мешаете.

– Вот ты и разберись.

– Попробую, – пожал плечами Дмитрий. – Охрана у тебя есть?

– Какая там охрана, – махнул рукой археолог. – Дежурим по ночам по очереди, вот и вся охрана. Денег нет нанять настоящих сторожей.

– Не помогает такая охрана, – пробасил Баймухаметов осуждающе. – Почитай, каждую ночь по палаткам кто-то шарит, по раскопу гуляет.

– Вы что же, находки свои не охраняете? – удивился Дмитрий.

– Все самое ценное сразу увозим, – нехотя сказал Витюша. – А остальное храним в моей палатке. Ко мне тоже залезали? – спросил он у бородатого.

Баймухаметов сплюнул:

– Разрезали брезент в торце, унесли все ножи. Мы еще три штуки нашли.

– А как же сторож? – хмыкнул Дмитрий. – Проспал?

Специалист по палеометаллургии сверкнул глазами, еще раз сплюнул и потопал с холма к машине.

– Он сам и дежурил, – сказал Паша Кочергин.

– Бардак, однако! – сказал Дмитрий, сочувственно глянув на приятеля. – Лагерь охранять надо всерьез. Да и с попами надо бы выяснить отношения.

– Времени все нет сходить к батюшке, пожаловаться.

– Тогда так и будете конфликтовать.

– Надеюсь, не будем, – рассеянно отмахнулся Витюша, занятый мыслями о предстоящей работе. – Не бери в голову, интуиция мне подсказывает, что мы на пороге каких-то открытий. Шлиман раскопал Трою, Зданович – Аркаим, а я, возможно, раскопаю не менее важный центр. Не отставай, путешественник, нас ждут великие дела!

Они направились к большой палатке лагеря, у которой уже дымила походная кухня.

Завтрак оказался таким, какого и ждал Дмитрий. В принципе в походных условиях он и не мог быть иным. На первое – овсяная каша, на второе – омлет, на третье – ягодный кисель.

– Откуда яйца? – поинтересовался Дмитрий, с удовольствием съевший омлет.

– Деревенские поставляют, – сказал Витюша, на которого то и дело косились члены экспедиции, в основном молодые девушки; синяки на лице их предводителя превращали его в подравшегося спьяну бомжа.

После завтрака он собрал пятиминутное совещание, быстро разобрался с накопившимися деловыми вопросами и повел гостя к кургану, торчавшему посреди раскопок.

Часть кургана была уже удалена, поэтому можно было судить о том, что скрывала под собой песчано-каменистая толща земли. Двухметровой ширины раскоп уперся в стену, сделанную из больших не то каменных, не то саманных блоков, обретших за тысячелетия плотность и твердость камня. В стене был виден проем, представляющий собой то ли ворота, то ли пролом в древнем сооружении, который был явно заделан камнями позднее, так как они отличались по цвету от блоков стены.

– Мы дальше копать не рискнули, – сказал бородатый Баймухаметов, заменявший, очевидно, начальника в его отсутствие. – Мало ли какие сюрпризы там ждут. Но, судя по всему, это никакой не храм, а нечто вроде подворья. Мы прозондировали курган сверху, однако крыши не нащупали.

– Она могла просто рухнуть, – сказал Витюша. – Я привез ЭМ-сканер, сейчас распакуем и начнем просвечивать курган. Копать продолжим, если увидим что-нибудь интересное.

– Могу помочь со сканером, – предложил Дмитрий. – У меня большой опыт работы с подобного рода аппаратурой.

– Заметано, – согласился Витюша. – Ну, начнем, благословясь?

До обеда они занимались просвечиванием кургана, меняя места установки электромагнитного интраскопа, а после обеда составили общую панораму того, что обнаружил прибор. Обнаружил он не так уж и много, хотя интерес исследователей от этого только увеличился. На экране монитора, подключенного к сканеру, компьютер высветил внутренности кургана, и археологи долго разглядывали некую полость в форме вытянутого купола, находившуюся в центре кургана, три двери во внешней стене, охватывающей небольшую площадь с куполом, и какие-то закорючки внутри него, похожие на скелеты людей.

– Это все-таки храм, – сказал Паша Кочергин, налюбовавшись картинкой. – Или скорее куд.

– Какой куд? – не понял Дмитрий, увлеченный созерцанием синтезированного изображения не меньше остальных.

– До внедрения княжеско-христианских догматов древние русичи строили не церкви, а куды – святилища богов, по большей части – в форме фаллоса, так как он почитался как самый мощный оберег. Срамной эту форму сделали уже христоносцы. Так вот в центре кургана, по всей видимости, стоит именно куд.

– А внутри что?

– Докопаемся – узнаем, – уверенно сказал Витюша. – Меня гораздо больше беспокоит вопрос: почему все три входа в стене, которая окружает куд, заделаны камнями?

Дискуссию свернули и возвратились к кургану. К вечеру удалось углубиться внутрь холма на пять метров. Дальше копать не рискнули, для укрепления стен и потолка тоннеля требовались дополнительные столбы, а их в наличии не оказалось. Нужно было идти в ближайший лес и пилить деревья, преимущественно – засохшие, так как они обладали большей прочностью.

Уставший Дмитрий, работавший наравне с другими, сходил к реке, искупался вместе с археологами, с которыми уже успел сблизиться, поужинал и подсел к костру, у которого собрались самые молодые члены экспедиции. Подошел и Витюша, довольный успехами отряда. Вечер наступил тихий и душный, небо заволокли облака, что указывало на скорую перемену погоды. Дмитрий сказал Костину об этом, и Витюша озабоченно посмотрел на облака:

– Да, ты прав, осень на носу. Успеть бы разрыть курган до холодов и дождей.

Девушки, поглядывающие на нового коллегу, принялись петь под гитару «старые песни о главном». Одна из них была очень даже симпатичная, сероглазая, с длинными ресницами, пухлыми губками и ямочками на щеках, и Дмитрий даже подумал, не пригласить ли ее погулять по окрестностям, но постеснялся делать это при всех. Еще будет время, подумал он, автоматически отвечая на вопросы приятеля.

Вечер прошел в дружеской обстановке. Попели песни, поговорили о находках, о легенде, которая, по сути, и привела экспедицию в эти края, о предполагаемых открытиях, ждущих археологов в центре кургана, и после десяти часов разошлись по палаткам. Ушла и миловидная сероглазка, которую звали Катей, бросив на Дмитрия заинтересованно-лукавый взгляд. Он понял, что чувства девушки совпадают с его собственными, и сердце забилось сильней. Появился дополнительный стимул сидеть в глуши, далеко от городского уюта, и лопатить землю в надежде добраться до тайны древнего городища.

– Пожалуй, я тоже пойду лягу, – сказал Витюша. – Да и ты ложись, почитай, сутки на ногах без отдыху.

– Ничего, я быстро восстанавливаюсь, – сказал Дмитрий, проводив глазами фигурку Кати. – Могу даже подежурить, поохранять лагерь.

– Ладно, оставайся, – легко согласился археолог. – А я предупрежу Пашу, чтобы он сменил тебя в два часа ночи.

– В два рано, часа в четыре.