Путь в Беловодье Буревой Роман

– Колдовской силы в нем больше нет. Но и следов хозяина – тоже. Может, Роман Васильевич, вы через обруч на них сможете выйти? Попробуете? – Чудодей вернул осколок Роману. – Вы ведь, господин Вернон, очень сильный колдун.

Роман пожал плечами: в данном случае он совсем не был уверен в успехе.

– Я все хотел спросить, Михаил Евгеньевич, кто эти три колдуна, что подверглись нападению и не смогли отбиться?

– Двое просили держать их имена в тайне. А третий не скрывает происшедшего. Так что я могу назвать его. Это Слаевич. Сегодня днем с него обруч сняли. Я, как только про такое узнал, к нему сразу направился.

Роман хмыкнул:

– Толку от этого признания чуть. Слаевич – спонтанный колдун. И чтобы узнать, как обруч на его силу влияет, надо ждать звездного часа. А когда у него бывает звездный час, никому не известно. Даже самому Слаевичу.

– Я уже об этом думал. И все же он может сказать примерно, когда звездный час ожидается. Так вот, Слаевич сообщил мне, что в ближайшие дни наступит, – поведал Чудак. – Вы, Роман Васильевич, за собой понаблюдайте – не оказал ли обруч на вас какого-нибудь особого воздействия?

– А другие что говорят?

– Ничего. Клянутся, что никак обруч на них не подействовал. Врут, конечно. Зачем надевать на колдуна обруч, если никакого действия тот не производит?

– С трупом что делать? – Роман покосился на тело.

Нос и лоб колдована провалились, зубы, наоборот, торчали вперед. Один взгляд на изуродованное тело вызывал тошноту.

– С милицией я разберусь, – пообещал Чудодей. – А Вам, Роман Васильевич, с властями лучше не общаться. И так они уже примеривались, как повесить на вас тот мумифицированный труп, что на пустыре нашли. Да только им никак обвинение не сформулировать. А сейчас очень даже просто. Так что не надо вам с милицией встречаться. Ведь знаете, как бывает: где колдовская сила бессильна, там реальная власть может так приложить, что потом на всю жизнь колдовать разучишься. Я на вас, Роман Васильевич, большие надежды. Жаль, молоды вы.

– Что ж тут жалеть? Старым еще буду.

– Вот что, идите теперь отсюда, а я заклинание на колдована наложу. Чтоб трупное окоченение дольше не проходило. Время смерти сместится. А вы скорее домой, для алиби. Идите, идите! – Чудак почти вытолкал гостей в дверь.

Водный колдун, уходя, побрызгал вокруг из серебряной фляги, чтобы собаки след не могли взять.

Чудак стоял на крыльце, наблюдал, как гости садятся в машину. Или следил за тем, чтобы никто их больше не видел – прохожим и проезжающим глаза отводил?

– Крепкий получился чаек, – усмехнулся Роман. И опять в голове у него зазвенело. А перед глазами поплыл туман – темно-синие и бледно-серые полосы вперемежку. А поверх и наискось вдруг брызнуло алым, и во рту появился привкус крови. Ожерелье дернулось. Роман затряс головой, пытаясь прогнать видения. Туман исчез, зато мир стал медленно вращаться.

Алексей вдруг высунулся из машины.

– Михаил Евгеньевич! – крикнул он. – Собаку на улицу не водите гулять!

– Что? – не понял тот.

– Пса своего по утрам не водите гулять. Пусть сам по двору бегает.

– Так забор щелястый. Матюша все время на улицу удирает.

Чудак ушел в дом. Хлопнула дверь. Несколько мгновений друзья сидели молча. Стен – положив руки на руль, но, так и не заведя мотор, Роман – сжимая ладонями виски, пытаясь унять проклятое верченье.

– Когда? – спросил колдун, и его замутило.

– Не знаю. Наверное, скоро.

Все вдруг кончилось – и верченье, и тошнота, и даже привкус крови исчез.

– Давай, мы у него собаку украдем, – предложил водный колдун.

– То есть как?

– Да просто. Украдем, и все. У меня на участке забор хороший, не сбежит. Я вернусь в дом, скажу, что мне нужна его колдовская книга для поиска, а ты прокрадись в гостиную: собака у Чудака в комнатах живет, на диване в гостиной спит. Хватай ее и назад. – Роман вытащил серебряную флягу Стена, шепнул пару слов. – Первым делом брызни на нее, она тогда гавкать не будет.

– Ты не мог заговорить воду так, чтобы псина к тому же не кусалась? – Алексей поморщился, когда колдун надавил на рану. Укусов было три. Очень вредная попалась собачонка. Хотя и маленькая. Сейчас она прыгала в кладовке, то и дело обрушивая на пол кастрюли и ведра, и, по-видимому, гавкала. Беззвучно.

Роман облил раны пустосвятовской водой и наложил исцеляющие заклинания.

Без пиджака, в рубашке Стен выглядел, как ходячий скелет, будто под тканью не было плоти – одни кости. Вообще Алексей сильно переменился, и не только внешне. Роман запомнил его бунтарем. Сейчас в бунтаре чувствовалась обреченность.

– Зачем нам французский бульдог? – спросила Тина, заглядывая в кабинет. – Роман, тебе животные помехи на колдовство дают.

– Мой друг не может жить без собаки. – Колдун подмигнул Алексею. – У него с песьей породой ментальная связь.

– У тебя опять аллергия начнется! – Ее интересовал только Роман, его дар, его болезни и слабости. – Надо пса во дворе держать хотя бы.

– Во дворе этот пес жить не приучен. И потом – он всех клиентов перекусает.

– Я предупредила! – Тина повернулась и ушла к себе.

Алексей не спросил, кто она и кем колдуну приходится. Роман сам ничего не стал объяснять.

Колдун принес с кухни из холодильника бутылку с пустосвятовской водой, поставил на стол два стакана. Они так и сверкали, натертые полотенцем – Тина постаралась. В доме теперь царила идеальная чистота, что прежде случалось редко.

Роман долго разглядывал кольцо с зеленым камнем. Оно должно было предупреждать о колдовском нападении и защищать. Предупредить-то оно предупредило, но поздно, а защитило тоже не слишком хорошо. Но никакого дефекта в своем обереге колдун не чувствовал. Значит, причина странного поведения кольца была в чем-то другом.

Но в чем, Роман понять не мог.

А потом еще эта вспышка синего огня. Ведь это Роман своим кольцом ненароком колдована разрезал.

– Заговорить воду? – предложил колдун. – Захмелеешь, как от сорокаградусной.

– Можно, – согласился Стен.

Роман произнес заклинание, сдвинул стаканы и обвел на каждом мизинцем невидимый волшебный ободок. Вода, через тот ободок переливаясь, становилась дурманящей влагой.

– Ну, чтобы нам как от водки хмель в голову ударил, – проговорил колдун.

Остаканились и в самом деле захмелели. Хотя пили чистую воду.

– Я ведь знал, что тебя нет в Темногорске, – признался Алексей. – А позавчера вдруг увидел, будто наяву, как ты в лесу лежишь на палой листве. До этого как подумаю о тебе, так один туман. Клубится и рассеиваться не хочет. Пробиться пытаюсь – не получается, в стену упираюсь. Юл с тобой?

Роман отрицательно покачал головой.

– Как нет! Где же он тогда?

– Потом расскажу. Сначала о тебе.

– С ним все в порядке? Как лицо?

– Лицо как лицо. Прыщи появились, – соврал колдун для убедительности. Потому как не ведал, о чем Алексей толкует.

– Не надо было его с собой брать, – вздохнул Стен.

– О себе говори. Как Лена? – спросил Роман.

Безмятежно так спросил, будто не было ничего меж ними, а только чистейшая дружба, обманчивая, как эта вода в стакане.

– Хорошо, – выдохнул Стен таким тоном, будто хотел сказать: «Все плохо и хуже не бывает».

– Поссорились? – не поверил колдун.

Он вообще мало чему верил, и уж меньше всего этому невыразительному «хорошо» – отговорке, слову, утратившему силу.

Стен отрицательно мотнул головой.

– Она месяц назад родила. Сын у нас. – Он сообщил это бесцветным голосом, будто говорил о чужой жене и о чужом ребенке.

– Теперь ясно, почему у тебя такой кислый вид, – хмыкнул Роман.

Ситуация понятная: Стену по какой-то причине трудно сказать правду, и он просит: отгадай, чародей, ну что тебе стоит. Но при этом внутренне так замкнут, что простой интуицией не пробить защиту. А мысли колдун читать не умеет. Вот если б Лена была рядом… Но Лена со своим даром сейчас далеко.

– Пеленки, распашонки, купания, питание и плач по ночам. Угадал? Тут всегда скандалы. А сейчас я скажу, как ты назвал сынулю. Спорю на сто литров «Смирновки», что ты нарек его Казимиром.

Стен усмехнулся:

– Насчет имени ты в яблочко. А вот насчет пеленок и распашонок – не совсем. Все получилось, как ты предсказывал.

«Здрасте!»

Что такое Роман предсказывал? Что Стен с Леной поругаются? Так ведь будущее – это по части Алексея, господин Вернон никогда предсказаниями не баловался. Или, может, это не Лешкин ребенок, а его – Романа? Колдун прикинул. По срокам не получалось. Мысль об отцовстве пришлось отбросить.

– Помнишь, как ты советовал мне перестать заниматься проблемами мироустройства и начать думать о малом? – спросил Стен.

– Это как раз я помню, – с радостью подтвердил колдун.

– Вот я и решил, что буду жить по твоему совету. Работа, семья, и плевать на все на свете.

– Ну, не надо чужим советам следовать буквально!

– Я даже новости перестал смотреть.

– Помогло?

– Я ушел из дома три месяца назад.

– Ты спятил?!

И вдруг почудилось Роману, будто кто-то вцепился в его ожерелье. Так аккуратно пальчиками ухватил за водную нить и потянул. Потом сильнее дернул, будто хотел нить из ожерелья выдернуть. «Отхлынь!» – мысленно выкрикнул Роман и по пальчикам тем ударил. Стен отшатнулся.

Взгляд у старого друга-врага был совершенно ошалелый. Колдун провел ладонью по ожерелью, успокаивая водную нить. Та продолжала дергаться.

– Вампиришь?

– Ну да… Ты же сам говорил…

– Тсс… – Колдун приложил палец к губам. – О том, что я говорил, в чем прав оказался – ни слова! Или хана мне и дару моему тоже. Я все забыл: и что говорил, и что делал.

– То есть как забыл? – растерялся Стен.

– Напрочь. Как еще забыть можно? С того самого момента, как из Темногорска уехал, ничего в памяти не осталось. Темень. Вспоминать только-только начал. Нашу с тобой встречу уже восстановил, Юла, Лену, Надю помню…

– Давай, я все расскажу, – с готовностью предложил Алексей.

– Не смей! Я должен сам вновь свой путь пройти. Мне нужно-то дня два. Или три.

– Роман, о чем ты? Посмотри только!

Алексей сбросил рубашку. Вид у него был жуткий: ребра выпирали под кожей, живот запал так, что, казалось, прилип к позвоночнику. Но при этом Стен не казался больным – он двигался все так же уверенно и быстро. А недавняя драка на пустыре доказывала, что силен и ловок он по-прежнему.