Килограмм молодильных яблочек Луганцева Татьяна

Глава 14

Константина Игоревича Раева Яна нашла в холле замка. Он разговаривал с экскурсоводом, которая уже провела экскурсию с первой группой и сейчас ждала немецких туристов.

— Здравствуйте, — приблизилась к нему Яна. Она не сразу заметила, что за столом, склонившись над какими-то бумагами, сидит сама княгиня Элеонора Мария Штольберг.

— Ты?! — взревел Константин Игоревич. — Мы ищем тебя, воровка!

— Ты это о чем? — спросила экскурсовод, пытаясь ущипнуть распорядителя замка за руку.

Княгиня тоже подняла глаза и вопросительно посмотрела на Яну.

— Княгиня, Ванда, — обратился Константин к собравшимся дамам, — эта женщина позавчера ночью незаконно проникла в замок и заснула на кровати восемнадцатого века, прямо в музее! Я поймал ее и обезвредил, она валялась у меня в ногах, умоляя не вызывать полицию! Я ей поверил и отпустил, но уже днем стал невольным свидетелем того, как она обворовала молодого человека в мужском туалете, оставив его там совершенно без денег и абсолютно голым! И вот, что я вижу, эта особа имела наглость опять появиться в замке!

«Тоже мне — невольный свидетель! — подумала Яна. — Какой он, однако, наглый тип! Исказил и приукрасил все факты происшедшего! Что теперь обо мне подумает Элеонора?»

Княгиня после минутного замешательства проговорила своим красивым голосом:

— Эта девушка — наша гостья! Вы что-то путаете, Константин.

— Я ничего не путаю! Кстати, у меня есть ее паспорт, как доказательство того, что я встречал ее раньше! А Ванда, — он махнул рукой в сторону экскурсовода, — подтвердит, что мы обнаружили ее утром спящей на музейном экспонате.

— Да, это верно, — подтвердила экскурсовод.

— Вот ее паспорт: Яна Карловна Цветкова, гражданка России. — Константин достал из своего кармана паспорт Яны. — Я хотел отдать его полиции!

«Изворотливый тип, — думала Яна, — даже тот факт, что он отнял у меня паспорт, повернул себе на пользу! Все! Я пропала! Невестка, многократно побывавшая замужем, имеющая ребенка, пьющая и к тому же воровка, княгине явно не нужна! Она избавит своего отпрыска с голубой кровью от моего вредного влияния!»

— Константин, — ледяным голосом проговорила Элеонора Мария, гордо держа голову, — я не знаю и знать не хочу, о чем вы говорите, но я прошу забрать все свои слова обратно! Яна — наша гостья и невеста моего сына!

— Вы это о чем?! — опешил Константин.

— Я лично говорила с моим мальчиком по телефону. Прошу вас, отдайте Яне ее документы и впредь относитесь к ней с должным почтением.

— Ну что, съел? — Яна подошла к нему и вырвала паспорт из его руки.

Константин судорожно глотнул.

— Но вы же умнейшая женщина, княгиня! Вы не можете принимать у себя в замке всех подряд по простому телефонному звонку?!

— Если это был звонок моего сына, то я готова принять хоть бубонную чуму! Слово мужчины рода Штольбергов — закон! — Княгиня оставалась непреклонна.

Константин, белый как мел, молча удалился. Яна поняла, что приобрела злейшего врага в его лице, хотя друзьями они никогда и не были. Яна полуобняла княгиню за плечи, и та от неожиданности вздрогнула.

— Спасибо вам, Мария, я не ожидала, честно говоря, такой защиты с вашей стороны!

— Элеонора Мария, — поправила ее княгиня.

— Совершенно верно, Элеонора! Вы — чудная женщина! Я хотела бы иметь такую свекровь, но, видимо, не судьба!

— Вы о чем, Яна Карловна?

— Да так, о своем, о наболевшем…

За ужином Яна трещала без умолку, крутя головой от князя к княгине.

— Вина? — спросил слуга.

— Нет, спасибо, — покраснела Яна, — я хочу извиниться за прошлый обед…

— Ничего страшного не произошло. Мы все понимаем, вы устали с дороги, — успокоила ее Элеонора Мария.

Яна чувствовала себя очень глупо, поняв, что не умеет правильно пользоваться всеми подаваемыми к столу приборами. Под конец ужина у нее закружилась голова.

— А вы не пробовали сесть друг к другу ближе? — спросила Яна. — А то сидите на разных концах стола, словно и не одна семья. Даже не поговорить нормально!

— Я хотела бы узнать о ваших планах, — сказала Элеонора Мария, обращаясь к гостье.

— Планах? — тупо переспросила Яна. — Для начала я внесу живительную струю в сам замок. Мне не нравится, что вы живете словно в мрачном подземелье.

Супруги переглянулись.

— Вы не против? — поинтересовалась Яна по принципу «Лучше поздно, чем никогда».

— Нет… конечно… — несколько неуверенно ответил хозяин дома.

— Все, решено! Всех целую, всем пока!

Яна встала из-за стола и рысью понеслась к себе в комнату.

До того, как на улице стемнело, она не выходила из своей комнаты. Она смотрела в окно и думала о том, что она здесь делает.

«Для чего я продолжаю обманывать этих людей? Паспорт я свой получила… Нет, я обещала помочь Марку избавиться от Константина. Возможно, у него есть план? Да и не хочется оставлять этих милых людей на проходимца…»

Яна решила поговорить с княгиней. Она встала с кровати, сунула ноги в мужские туфли и вышла из своей комнаты, кинув взгляд на картину с женщиной в белом платье, которая, как всегда казалось Яне, наблюдала за ней.

Покои княгини Яна нашла без труда и, постучав, вошла в комнату, утопающую в пестрых коврах, с мягкой мебелью, со всевозможными подушками и пуфиками. Яну поразило огромное количество каких-то ненужных ярких аляповатых вещиц. Княгиня Штольберг разместилась в большом оранжевом кресле и читала книгу. Увидев Яну, она немного испугалась от неожиданного визита и, как показалось вошедшей гостье, несколько смутилась.

— Я постучалась! — оправдывалась Яна.

— Извините, я зачиталась, — ответила княгиня, — проходите, Яна, присаживайтесь. Вы любите поэзию?

— Нет, — честно ответила Яна, кинув свои кости в нелепом наряде в кресло напротив.

— Я никогда никого не принимаю в этой комнате, — продолжала Элеонора Мария.

— Прекрасная комната! Самая красивая в этом замке!

— Правда? — Княгиня заулыбалась. — Я открою вам секрет, князь Франтишек терпеть не может здесь бывать, так как считает, что мои покои — верх безвкусицы.

— Глупости! — отрезала Яна. — Ваш муж еще не был в моей комнате! Вот где проявилось буйство моей ненормальной фантазии! А вы, Мария, зря скрываете, что любите яркие краски, женские мелочи и безделушки. Это здорово. Вам и самой следует одеваться поярче.

— Вы так считаете, Яна? — задумалась княгиня.

— Я вам когда-нибудь помогу, — пообещала Яна, — а сейчас я пришла по очень важному делу. Знаете ли вы, Мария, что ваш распорядитель замка — законченный негодяй?

— Почему вы так говорите о Константине?

— Поверьте мне на слово! Лучше увольте его, чтобы избежать дальнейших неприятностей!

— По его словам я уже поняла, что между вами произошло недоразумение, но это вовсе не значит, что он негодяй… — ответила княгиня.

— Он водит дружбу с содержателем борделя.

— Я не верю. Он работает здесь уже несколько лет, и у нас никогда не возникало ни одной проблемы с ним и ни одной претензии к нему.

— Конечно… — протянула Яна, — кто я вам, чтобы вы мне безоговорочно поверили? Константина вы знаете годы, а меня два дня. И все же моя совесть будет чиста, так как я вас предупредила.

— Не берите в голову, Яна. Вы тоже производите на всех странное впечатление, но я вижу, что человек вы хороший. А сейчас я хотела бы начать готовиться ко сну, — сказала княгиня, давая понять, что разговор окончен.

— Спокойной ночи… — Яна поднялась с кресла, разочарованная своей неудачной попыткой открыть глаза хозяйке замка на шарлатана Константина.

— Яна! — окликнула ее в дверях Элеонора Мария. — Вы так одеты… я не знаю, как выразиться… Завтра в замке прием! К сожалению, у нас с вами совершенно разные фигуры, а то я предложила бы вам свои туалеты на выбор. Может быть, вам нужны деньги? Вы не стесняйтесь…

— Я все поняла, — отрезала Яна, — деньги у меня есть. Неужели вы думаете, что ваш сын отправил свою девушку без денег? Я завтра сама что-нибудь куплю. А насчет Константина вы зря мне не верите! — сказала она и вышла из покоев княгини.

Она спустилась вниз, открыла входную дверь и оказалась во дворе. Марк возник словно из-под земли.

— Ты где была так долго? Я жду уже полчаса.

— Какой у тебя план избавления от Константина? — вопросом на вопрос ответила Яна. — По-хорошему княгиню убедить не удалось.

— Сейчас мы проберемся внутрь здания и украдем несколько ценных полотен, потом подкинем их Константину в квартиру.

— Зачем? — не поняла Яна.

— Мы поставим его перед выбором: или он убирается из замка, или мы сообщаем в полицию, что он украл картины из музея.

— Это шантаж и подлость.

— Верно. Это то же, что они со своим дружком проделали с тобой. Придется совершить нехороший поступок во благо общества.

— Ну, не знаю… — протянула Яна. — Не хватало мне еще картины воровать… Почему я тебе должна верить? Может быть, ты сам хочешь выкрасть картины и ищешь себе сообщника?

— Хорошо же ты обо мне думаешь! — усмехнулся Марк. — А я надеялся, что ты мне поможешь.

Яне стало неловко, ведь Марк так помог ей.

— Ладно, пошли… В замке и днем с огнем никого не сыщешь, а уж ночью и подавно. Я вообще удивляюсь, как его еще воры не растащили по кирпичику.

Яна с Марком вернулись в замок и крадучись пошли к лестнице, ведущей на второй этаж к галерее фамильных портретов. Со стен на них смотрели бледные лица предков Штольбергов. Яна поежилась, тишина замка действовала на нее угнетающе.

— Какие будем брать и сколько?

— Возьмем наиболее ценные, штуки две… Этого уже хватит, чтобы засадить Константина за воровство.

— Как ты узнаешь, какие из них наиболее ценные? Ты в этом что-нибудь понимаешь?

— Нет, но предполагаю, что большую ценность представляют портреты первых представителей рода Штольбергов, так как они самые древние.

— Точно!

Марк оглянулся и снял со стены портрет вельможи в большом воротнике.

— Так и понесем в раме? А если кто-нибудь увидит? — поинтересовалась Яна.

Марк принялся выдирать полотно из рамы, и вскоре пустая рама заняла место на стене. Так же он поступил со второй картиной. Яна скручивала первую картину в трубочку, когда внезапно раздался бой часов. Она выронила полотно из рук и, чертыхнувшись, подняла ее и снова принялась скручивать в трубочку.

— Чувствую себя музейной воровкой, причем у людей, которые нормально ко мне отнеслись. Я же их обманываю с самого начала.

— Все, уходим… — Марк, озираясь по сторонам, двинулся вниз по лестнице.

— Стой! — вскрикнула Яна. — Забери еще один портрет! В моей комнате висит портрет пренеприятнейшей особы в белом платье в полный рост. Она все время с укоризной смотрит на меня, словно упрекает меня в том, что я — самозванка.

— Подозрение падет на тебя, если исчезнет портрет из твоей комнаты.

— Ничего страшного, я скажу, что крепко спала. Картину ты же все равно вернешь, а я хоть одну ночь спокойно посплю без ее вездесущего ока.

Яна открыла дверь в свою комнату.

— Вот она! — указала она пальцем на раздражающую ее картину. — Убери ее отсюда!

Марк откинул светлые волосы со смуглого лба и рассмеялся, обнажив белоснежные, идеально ровные зубы.

— Я знаю, кто здесь изображен. Это прабабка нынешнего князя Франтишека, княгиня Паулина. Между прочим, у этой женщины трагическая судьба. Про нее у нас в городе ходят легенды. На одном из балов, устроенном в этом замке, княгиня Паулина близко подошла к горящему камину, и у нее загорелось платье. Слуги не успели затушить пожар, и она сгорела заживо. Остались безутешный вдовец и двое маленьких сыновей.

— Какой ужас! Снимай ее скорее, а то я чувствую от этой картины негативную энергию!

Марк взобрался на тумбочку и снял портрет несчастной княгини.

Внезапно в комнату Яны постучали. Она вскрикнула и вцепилась в ноги Марка, он не удержался и упал на пол вместе с картиной и Яной, произведя сильный шум.

— Яна Карловна, с вами все в порядке? — раздался обеспокоенный голос дворецкого. — Я случайно обнаружил, что входная дверь открыта, и мне показалось, что кто-то ходит по замку.

— Со мной все хорошо, я сплю, — ответила Яна, сидя верхом на спине Марка, лицо которого лежало на несчастной Паулине. Яна зажала ему рот рукой на всякий случай.

— А что за шум у вас в комнате? — не унимался дотошный Лукаш.

— Вы напугали меня, и я упала с кровати! На дворе два часа ночи, а вы не даете спать спокойно!

— Извините. — Шаркающие шаги дворецкого удалились от двери.

Яна облегченно вздохнула.

— Что ты так испугалась? — спросил Марк. — Слезь с меня.

— Ага! Не хватало, чтобы меня застукали в комнате с мужчиной! Не забывай, что я «невеста» сына хозяев замка! Я и так им в глаза смотреть не могу!

Марк, кряхтя, поднялся с пола, потирая ушибленное плечо. Внезапно он замолчал и принялся внимательно осматривать снятую картину. Яну испугало выражение его лица.

— Что?! Что случилось?! Марк, ответь! Мы повредили Паулину?! — с ужасом в голосе спросила Яна, уже представляя себя в камере и наручниках за порчу бесценного музейного имущества.

— Черт… — выдохнул Марк, — кажется, планы меняются…

— Да говори, что произошло?!

— Мы не повезем эти картины в дом Константина и не будем шантажировать его, так как он, я так думаю, не испугается, и в полиции окажется не он, а мы с тобой.

— Но почему?!

— Картины фальшивые! Я понял это по портрету княгини Паулины, — мрачно ответил Марк.

— Как?!

— Неважно! Она — подделка, значит, и другие картины, скорее всего, тоже фальшивые! Боже мой! Мы опоздали, замок уже разграблен! Я был прав в своих подозрениях, наверняка это происки этого мерзавца!

— Марк, ты уверен, что картины поддельные?

— На сто процентов! А князь с княгиней и не знают, что полотна в их замке уже подменены! Но я поговорю с этим распорядителем, вернее, разграбителем замка!

— У тебя нет доказательств, что это сделал именно Константин! — напомнила Яна и добавила: — Пойдем вернем картины на свои места и подумаем, что нам делать дальше.

Они вышли из комнаты Яны и двинулись в сторону галереи семейных портретов Штольбергов. Внезапно тишину нарушил топот ног, шум хлопающих дверей и истошный крик:

— В замке воры!! Двух портретов не хватает! Так я и знал, что что-нибудь пропало, раз входная дверь открыта, когда я лично запирал ее на ночь!

У Яны от ужаса зашевелились волосы на голове.

— Бросай полотна, — прошипел ей на ухо Марк, — бежим!

Он схватил окаменевшую Яну за руку и поволок ее в противоположную от разносившегося шума сторону. Он быстро бежал по коридорам и залам замка, увлекая Яну за собой. Спустившись по какой-то узкой темной лестнице, Марк мощным ударом плеча выбил дверцу из толстой фанеры, которая совсем не вписывалась в интерьер, и ступил в помещение, погруженное в полумрак. Яна, шедшая за ним, споткнулась о бархатный канат ограждения и упала.

— Осторожнее! Здесь кругом ограждения, — поздно предостерег ее Марк.

— Где мы?

— На музейной половине замка.

Эта часть замка совершенно не освещалась ночью, но все равно здесь было светлее из-за заглядывающей во все окна полной луны. Марк приладил, как мог, фанерную дверцу обратно и повел Яну к выходу. Их ждало большое разочарование в виде запертой двери и толстых решеток на окнах.

— Что теперь будем делать? — поинтересовалась Яна, оглядываясь.

— Ждать, когда утром откроют замок для туристов. Мы незаметно выскользнем, — ответил Марк, — по крайней мере, судя по тишине, нас здесь искать не будут, тем более когда обнаружат кинутые ворами похищенные картины.

— Что, так и будем стоять всю ночь? — спросила Яна. — Хотя… я, кажется, знаю, где мы можем переночевать…

Она решительно двинулась по экскурсионному маршруту в спальню княгини Штольберг.

— Здесь тебя и застукали в прошлый раз? — усмехнулся Марк, смотря на большую деревянную кровать.

— Ага! Ложись, не стесняйся, места хватит! Кстати, спать на этом чудовище очень удобно, кровать на совесть сделана! — Яна вдруг рассмеялась во весь голос.

— Ты что? — спросил Марк, смотря на нее темными, блестящими в полумраке глазами.

— Я представила себе картину: мы заснем и не заметим моего любимого экскурсовода с группой очередных туристов завтра утром. Увидев меня снова на этой кровати, да еще и не в одиночестве, ее хватит удар, наверняка она подумает, что мы всю ночь оскверняли и расшатывали музейный экспонат!

Марк рассмеялся, стянул через голову легкий хлопковый джемпер и, оставшись в брюках и майке, двинулся к кровати. Яна задумчиво смотрела на его широкую спину, представляя Ричарда в большом опустевшем доме. Внезапно Марк остановился и глухо вскрикнул. Яна заметила, как напряглись его мышцы на спине под майкой.

— Что такое? — спросила она, почувствовав сразу слабость в ногах.

— Кажется, здесь кто-то уже лежит…

Яна на дрожащих ногах приблизилась к Марку и осторожно выглянула из-за его спины.

На кровати по диагонали лицом вниз лежало тело человека. Марк нагнулся и перевернул его лицом вверх. Яна закрыла рот, чтобы не закричать. Она без труда узнала Константина, в лунном свете его бледное лицо выглядело восковой маской, остекленевшие глаза тускло блестели.

Вся кровать под ним пропиталась темной кровью, а из груди торчала выложенная драгоценными камнями ручка изящного кинжала из коллекции Штольбергов — того самого, что подарили Яне в честь знакомства.

Глава 15

Ася смотрела на худую женщину неопределенного возраста. Ее лицо напоминало карнавальную маску колобка без единой морщинки и выглядело весьма неестественно. Ася не удивилась, если бы ей оказалось лет пятьдесят, хотя на вид можно было дать лет двадцать пять. Большие, широко распахнутые глаза цвета морской волны, то есть такого цвета были контактные линзы, настороженно смотрели на вошедшую. Гладко зачесанные каштановые волосы открывали миру ее доведенное до совершенства лицо с пухлыми губами и прямым носом. На стройной фигуре небрежно болтались мешковатый пиджак из вельветовой ткани с кожаными заплатками на локтях и широкие хлопчатобумажные бермуды.

— Я ищу свою подругу, — прокашлялась Ася, нервно теребя ручку дорожной кожаной сумки.

— А чем я могу помочь? Я не директор сыскного бюро, у нас ферма красоты, — меланхолично ответила эта кукла, глядя куда-то поверх головы Аси.

— Я точно знаю, что моя подруга направилась именно в ваше заведение, — ответила Ася, подумав о том, что этой кукле и невдомек, как она переживает за свою подругу.

Яна ничего не сказала о цели своей поездки, сообщив лишь, что уезжает в Чехию, подальше от Ричарда и от забот.

«Пусть она отдохнет и отвлечется», — подумала тогда Ася, но, когда к ней пришел Ричард, больше похожий на привидение, и сказал, что у Яны снова неприятности, Ася поменяла свое мнение.

— Я мало что понял из ее спутанных объяснений по телефону, — сообщил Ричард, — но Яна несла полный бред. Она в Чехии, кто-то отобрал у нее документы и заставляет заниматься проституцией. Она звонила из дома клиента, которому что-то вколола. При этом в полицию Яна не может обратиться, так как нарушила закон, заночевав в каком-то музее, и ее чем-то шантажируют.

— Какой ужас! — прошептала Ася.

— Я позвонил ее начальнику в детективное агентство, и он поведал мне интересную историю о том, что они с женой решили отвлечь Яну от грустных мыслей и дать ей сложное дело. Одна женщина подозревает, что ее подругу убили на ферме красоты. Адрес я тебе дам. Яна звонила мне из этого же городка, я думаю, что это не случайно. Она, видимо, взялась за это дело и поехала, так сказать, на предполагаемое место преступления. Яна должна быть там…

— Чем я могу помочь? — поинтересовалась Ася.

— Мы хоть и не живем с Яной вместе, она все равно близкий для меня человек, — пряча глаза, произнес Ричард, — но у меня дела в Москве, мне сейчас не уехать никак… Не могла бы ты поехать к Яне на помощь? Разобраться, в чем там дело, и вернуться с ней домой? — умоляюще посмотрел на нее Ричард.

— Я все поняла! Вылечу в Чехию, как только смогу, давай адрес.

И вот Ася с Сергеем прилетели в Прагу, арендовали машину и, ориентируясь по карте, прибыли на место назначения. Сергей остался ждать Асю в машине, а сама Ася уже полчаса тщетно пыталась растопить сердце директрисы фермы красоты и выяснить, находится Яна в ее заведении или нет.

— Мы не даем такой интимной, конфиденциальной информации, — промурлыкала кукольная красотка.

— Какой же это интим?! Я просто ищу человека! — в отчаянии выкрикнула Ася.

— Не волнуйтесь, девушка! Многие наши пациентки не хотят, чтобы люди знали о том, что они здесь лечились или лечатся.

— Но Яна не такая! Она ничего не скрывает от меня и будет рада встрече со мной!

— Я ничего не знаю! — чуть ли не по слогам повторила директриса. — Мне дорога репутация нашего заведения, кто доверился нам, тот умер для остальных! Или я неправильно выразилась по-русски?..

Неприятный холодок пробежал по спине Аси.

— Мы выпускаем людей совершенно обновленными, красивыми и преображенными, и только тогда, когда они к этому сами готовы и сами хотят покинуть нас. Я не даю никакой информации о них людям из этого мира.

«Синтетическая дура!» — в отчаянии подумала Ася, поняв, что разговаривать с ней совершенно бессмысленно. Она подняла глаза, желая собраться с мыслями, и натолкнулась на большой красочный плакат. В огромном кресле, которое нещадно прогибалось под тяжестью, сидела женщина-гора. Ее ноги-столбы были все в венозных узлах. Лицо лунообразной формы утопало в массивных плечах и груди. Живот необъятных размеров величественно покоился на коленях. Директриса перехватила ее взгляд.

— Нравится? — усмехнулась она. — Это единственная тайна, которую я не скрываю, потому что она касается только меня.

— Это вы?! — выдохнула пораженная Ася.

— Да! Это самая действенная реклама. Разместив свои фотографии в Интернете, я доказала всем некрасивым и полным женщинам, что, если они захотят, они тоже смогут кардинально изменить себя, а следовательно, и свою жизнь! Только захотеть надо очень сильно. Я наполовину полька, наполовину русская, вот уже десять лет живу в Чехии, в этом замечательном, тихом курортном месте. Я была замужем, но из-за моего дикого веса не могла иметь детей. Работала в библиотеке, с трудом пролезая между стеллажами с книгами, читала женские любовные романы, по выходным ходила с мужем в церковь и пекла пирожки… Пока однажды не заметила на себе взгляд молодого человека в автобусе. Он не знал, что я вижу, с каким выражением на лице он осмотрел меня. Этот взгляд преследует меня до сих пор. Он был полон омерзения, брезгливости и жалости, а я ведь была с ним почти ровесницей. После этого я по-другому посмотрела на себя в зеркало, и с этого дня я начала менять себя. За три года, самых трудных и тяжелых для себя, я сбросила восемьдесят килограммов. Я голодала, я занималась на тренажерах, я бегала трусцой, я занялась йогой и гипнозом для внутреннего самосовершенствования. Не скрою, что моя обвисшая, растянутая кожа после потери свое-го наполнителя, то есть жира, не могла прийти в норму одними только физическими упражнениями. Красота женщины — многофакторное дело. Я прибегла к услугам пластических хирургов. А дальше… входишь в раж… хочется быть все красивее и красивее.

— Вы сейчас очень красивая, — сказала Ася, с опаской косясь на портрет женщины на стене, отмечая про себя отдаленное сходство в чертах лица с оригиналом.

— Нет, мне до совершенства еще далеко, я продолжаю работать над собой. Женщина должна всю жизнь трудиться над собой, ни на минуту не расслабляясь, чтобы продлить свою такую короткую молодость. Мы даем женщинам на нашей ферме только толчок к самосовершенствованию, а остальное уже зависит от них самих.

Ася, заслушавшись директрису, была готова стоя хлопать ей в ладоши и кричать: «Браво!»

— После того как мой муж умер, я посвятила свою жизнь помощи другим женщинам. Эта ферма красоты — мое детище, и я не нарушу свои принципы!

— А я могу получить у вас курс омолаживающих процедур? — вдруг спросила, сама того не желая, Ася. Видимо, на нее подействовал героический пример преображения самой директрисы.

— И заодно встретиться с подругой? — хитро блеснула фарфоровыми зубами красотка. — К сожалению, у нас закрытое заведение, и попасть сюда можно только по рекомендации.

— Яна за меня и поручится! — воскликнула Ася.

— Я не знаю, о ком вы говорите, — холодно произнесла директриса и добавила: — Я давно убедилась, что женщины хотят хорошо выглядеть для мужчин, а не для себя, как они утверждают. Отсюда и ошибки многих салонов красоты. Женщине вставляют грудной имплантат, делают новый макияж и стрижку. Она, вполне довольная собой, идет на встречу с любимым человеком, а он в ужасе убегает от нее, так как он хотел бы видеть ее совсем другой. Поэтому я не принимаю сюда ни одну женщину, не поговорив предварительно с ее мужчиной. Причем разговор с ним имеет решающий фактор.

«У нее явно больная психика», — подумала Ася, но благоразумно промолчала.

— И вот, когда женщина при выходе с фермы красоты купается в лучах любви и обожания своего любимого мужчины, пораженного до глубины души переменами, происшедшими с ней, только тогда наша пациентка становится по-настоящему счастливой.

Ася вышла от директрисы совершенно ошарашенная.