Шоу гремящих костей Луганцева Татьяна

12

Карл Штольберг вошел в полутемное помещение ресторана в театре. Яна Цветкова в длинном шерстяном платье черного цвета, которое подчеркивало ее худобу, плелась за ним.

К ним подошел официант и провел за свободный столик. На возвышении музыканты играли какие-то джазовые композиции. Воздуха не хватало, было очень душно и к тому же накурено. Видимо, старые вентиляционные системы не справлялись с вытяжкой воздуха из этого подвальчика. У Яны мгновенно заслезились глаза от едкого табачного дыма. Сквозь дым она увидела, как от стойки бара отделилась невысокая мужская фигура и направилась к ним.

— Яна Карловна! Яночка, можно я буду так тебя называть? Я же знаю тебя с самых ранних лет, помню, как ты девочкой бегала за кулисами.

— Да, конечно, Илья Ильич, присаживайтесь к нам, — пригласила Яна старинного маминого поклонника к ним за столик, тем более что сама Люся недавно напомнила ей о своем воздыхателе.

— Какой у вас интересный муж, Яна, — отвесил Илья Ильич легкий поклон Карлу, — мне Люся говорила, что это импозантный мужчина со шрамом на лице, как у пирата, — улыбаясь, проговорил Илья Ильич, рассматривая красивое лицо Карла. Улыбка медленно покидала его лицо.

— Это не мой муж. Знакомьтесь, Карл — мой приятель.

— Ой, извините, — смутился мужчина, — давно я не видел тебя, Яночка. Что вас привело в наши края?

— Странные события, происходящие в театре, — ответила ему Яна.

— Да, Яночка, я заядлый театрал, знаю все события, происходящие в театре, но такой ужас и привидеться не мог в самом страшном сне. Я даже боюсь за Люсю!

— Илья Ильич! — вдруг закричала Яна. — Вот вы-то и расскажите все закулисные сплетни! Вы же находка для шпиона! Как я раньше о вас не подумала!

Она вспомнила, что Илья Ильич в театре уже давно является своим человеком, своего рода реквизитом, тем человеком, который, если присутствует на спектакле, никто его не замечает. Но стоит ему не прийти, как всем сразу видно отсутствие постоянного зрителя. С юности платонически влюбленный в Люсю Цветкову, он боготворил ее как актрису и как женщину. Если сосчитать, сколько денег он потратил на букеты для свой Люсечки, то на них можно было бы, наверно, построить дворец. Он обожал ее, что называется, на расстоянии, ненавязчиво, ничего не требуя от нее, он дарил ей цветы и подарки… Люся даже приводила его домой и познакомила со своим мужем, отцом Яны. Она общалась со своим давним поклонником как со старым другом, спрашивала его мнение о своей игре в новом спектакле.

— Что я могу рассказать тебе, Яночка? — протер очки Илья Ильич. — В театре всегда есть сплетни и интриги, но никогда не было ничего такого, что могло бы угрожать человеческой жизни и тем более повлечь за собой жертвы.

— Как театральные люди отнеслись к появлению Алевтины?

— В общем, неплохо, — несколько уклончиво ответил Илья Ильич, — немного в штыки приняла ее ныне покойная Алла Демидовна, а Люся, Вася Полосов, пусть земля ему будет пухом, и большинство технического персонала были очень рады появлению в труппе Алечки. Знаешь, она очень талантливая девочка, добрая и отзывчивая. А у Аллы Демидовны, хоть о покойных плохо и не говорят, был очень тяжелый характер.

— Это я знаю, — нетерпеливо постучала носком сапога по паркету Яна, — вспомните что-нибудь, дайте мне хоть какую-то зацепку!

Илья Ильич, с виду очень интеллигентный человек с лысеющей головой и в опрятной, добротной одежде, вытер лоб носовым платком.

— Я не хотел бы об этом говорить, это всего лишь слухи… — отвел он глаза.

— Говорите, Илья Ильич, сейчас любая информация может вывести на след убийцы, — попросила Яна, и глаза ее зажглись синим огнем, словно у гончей, почуявшей добычу.

— Я могу сказать, хотя не уверен, что тебе эта информация пригодится. Я расскажу тебе, Яна, в обмен на небольшую услугу с твоей стороны. Мне очень неудобно заниматься этим маленьким шантажом, но, поверь мне, я доведен до отчаяния!

— Говорите, Илья Ильич, что вы хотите? Если это в моих силах, я вам помогу, мы же с вами знакомы с моего детства! — подбодрила его Яна.

— Ты прекрасно знаешь, вся ваша семья знает, что много лет я люблю твою мать. Я никогда не домогался ее, не лез в ее личную жизнь, я только тихо присутствовал рядом с ней. Я всегда оставлял за Людмилой право выбора. Я был знаком и даже дружил с твоим отцом. Я знал, что твоя мама не святая, но я никогда не пытался разрушить ее не очень счастливую семейную жизнь. Я знал, что у нее были любовники, и одним из них был этот шут Тихон Хрусталев. Я же никогда не хотел быть ее любовником, я желал чистых, честных отношений с этой женщиной. Люся всегда была для меня идеалом, эталоном обаяния и женственности. Я не хотел бы, встречаясь с ней, прятаться по знакомым и друзьям, смотря на часы, и делить ее еще с кем-нибудь. Я слишком любил ее…

Яна задумалась о том, что такая любовь сродни чему-то ненормальному. По крайней мере, лично она не хотела бы, чтобы ее так любили. Еще Яна подумала, как элегантно Илья Ильич окунул ее мать в дерьмо, спокойно рассказывая, что у Люси были любовники при живом муже. Еще этот его маленький шантаж… Нет, ее матери определенно не везло на мужчин. По взгляду Карла, который тот бросил на нее, Яна поняла, что он тоже не в восторге от прямолинейности ухажера Люси.

Илья Ильич продолжал свой заунывный рассказ:

— Но когда умер ее муж, извини, Яна, твой отец, во мне проснулся эгоизм. Я решил, что заслужил своей многолетней преданностью, чтобы твоя мать наконец-то обратила на меня внимание. Я всей своей жизнью доказал, что люблю ее искренне и бескорыстно. Да и Люся неплохо относилась ко мне. Я подумал, почему бы нам и не дожить свой век вместе? Все равно я всю жизнь был рядом, и она уже привыкла к моему присутствию.

— Вы не были женаты? — поинтересовался Карл.

— Был… когда-то давно. Жизнь не заладилась, у меня даже остался сын, с которым я сейчас в весьма натянутых отношениях. Что делать? Его мать не простила мне любовь к актрисе и воспитала моего мальчика в нелюбви ко мне. Сейчас моей жены уже нет, а наладить отношения с сыном мне не удается… Дело не в этом, Яна! Когда я обратился к твоей маме с предложением руки и сердца, знаешь, что она мне ответила?!

— Нет, — честно ответила Яна, о том, что ее маме сделали предложение руки и сердца, она слышала в первый раз.

— Люся засмеялась мне в лицо! Сказала, что ты, Илюша, мне как брат, и как мужчину она меня не может рассматривать! Людмила хорошо ко мне относится, но я словно какая-то вещь в ее гримерке и не более… — Голос Ильи Ильича сорвался, и он закрыл лицо рукавом пиджака.

«Бедняга… — подумала Яна, — такие мужчины, как ты, никогда не нравились моей матери. Ты как безмолвная табуретка присутствовал в ее жизни, не внося эмоций, страстей. Никто не понимал, почему моя мама вышла замуж за простого плотника — моего отца. Так вот, я могу объяснить этот феномен. Там случались ссоры, обиды, но там же был и огонь, и ураган! А такое почитание и тихое преклонение не могли тронуть Люсю, это точно!»

— Успокойтесь… — прокашлялась Яна, переглядываясь с Карлом. — Люся, она вообще такой человек… Она ничего не принимает близко к сердцу, и я уверена, что она не хотела вас обидеть. Она — актриса и все эмоции проживает на сцене, часто в обычной жизни не замечая, как ранит близких людей своим кажущимся безразличием. Она внутри очень хорошая, уж я-то знаю…

— Яна, поговори с матерью. Убеди ее, что со мной ей будет лучше. Она же сейчас одна, и я один, что мешает Люсе посмотреть на меня как на мужчину? Я буду на руках ее носить, и дома ее будут всегда ждать после спектакля теплая ванна и ужин. Ты меня извини, но твой отец совершенно ей не подходил. Грубый, неотесанный, как он мог до конца оценить такую глубокую натуру и такую утонченную женщину?

Яна мысленно улыбнулась.

«Как раз такие мужчины и нравятся моей матери. А Илья Ильич еще тот жук, оскорбил мою маму, теперь очерняет моего покойного отца, и все это под прикрытием неземной любви к Люсе!»

Вслух же она произнесла:

— Конечно, Илья Ильич, я с ней поговорю, но вы же понимаете, что я не могу ничего гарантировать… нельзя заставить полюбить. Тем более что у нас с мамой, к сожалению, в силу разности характеров сложились не очень доверительные отношения.

— Я понимаю, — уныло сказал Илья Ильич.

— Теперь скажите мне, что вам известно об Алевтине? — попросила Яна.

— Ходил слух, что ее хотел сделать своей любовницей наш режиссер…

— Виктор Владиславович?! — вскричала пораженная Яна.

— Да, он был просто околдован ее красотой и талантом, но она отказала ему.

— И он застрелился… — машинально ответила Яна фразой из спектакля «Самоубийца».

— Что? — не понял Илья Ильич.

— В одном спектакле есть такой монолог стареющей проститутки: «Он хотел ее всю. Он хотел ее тело. Она отказала, и он застрелился…»

— Виктор Владиславович, слава богу, жив и здоров, но он пригрозил Алевтине. Хочу еще раз акцентировать твое внимание, Яна, что это всего лишь слухи…

— Почему Аля нам ничего не сказала? — поинтересовался Карл.

— Не знаю… Мы спросим у нее сами.

— Не говорите ей, что эту гадость я вам рассказал, — попросил Илья Ильич, протирая запотевшие стекла очков.

— Хорошо, но и вы никакого волшебства не ждите от меня, вернее, от моего разговора с матушкой. У нее характер — кремень, — предостерегла его Яна.

Илья Ильич выпил рюмку коньяка и, попрощавшись с Яной, ушел. Какая-то подвыпившая дама в бордовом костюме с люрексом подошла к их столику и буквально отволокла князя на «белый танец», как она пояснила, подмигивая ему подкрашенным глазом. Яна в это время сделала заказ за них двоих. Медальоны из телятины под клюквенным соусом, коктейль из соков тропических фруктов и кофе с пирожными. Ничего более изысканного в этом ресторане не предлагалось.

— Скучаете? — раздался рядом приятный мужской голос.

Яна подняла глаза и увидела Арнольда Ивановича в черном свитере и голубых джинсах. Его подвижное смуглое лицо лучилось весельем. Живые черные глаза с удовольствием осматривали Яну. Только что слюни у него не текли при виде симпатичной женщины. Таких мужчин в народе называют бабниками.

— Я отнюдь не скучаю, я думаю, — ответила Яна.

— Женщины умеют думать?

— Ха-ха-ха! — с каменным выражением лица ответила Яна. — Я просто в восторге от вашего искрометного юмора.

— Я видел, что вы пришли сюда с красавцем мужчиной и что вы разговаривали с моим отцом, — сказал Арнольд.

— С отцом? — переспросила Яна.

— Илья Ильич — мой отец, — пояснил Арнольд, присаживаясь за стол на третий свободный стул.

— Ваше отчество Иванович не очень сочетается с именем вашего отца — Илья, — заметила Яна.

— Моя мать была настолько зла на отца, когда он, уходя от нас, признался ей, что любит и всегда любил другую женщину, что поменяла мне отчество на имя своего отца, то есть моего деда. Кажется, вы — дочь той женщины, которая увела моего отца из семьи? — прищурил глаза Арнольд, хотя на его лице не было и тени злобы.

— И именно поэтому вы открыли свой ресторанчик в театре, где служит ведущей актрисой женщина, которая разрушила вашу семью? — спросила Яна, ощущая прилив энергии.

Арнольд Иванович рассмеялся.

— Вы серьезно думаете, что я могу испытывать чувства, похожие на ненависть, к Людмиле Цветковой, вашей матери? Это полная ерунда! То, что случилось с моими родителями, не мое дело! Люся — милейшая своеобразная женщина, мы прекрасно ладим. А арендовав у театра помещение под ресторан, я даже помог ему не разориться окончательно. Мне нравится старинное здание театра, атмосфера, интересные люди, приходящие сюда.

— Это вот те? — спросила Яна, поворачивая голову к столику, где разместились четверо бритоголовых в кожаных куртках с большими кружками пива, горой раков и бутылкой дорогой водки.

Арнольд Иванович снова засмеялся.

— А у вас своеобразное чувство юмора, Яна. Своей способностью обескураживать мужчин вы похожи на свою мать. Говоря об интересных людях, заходящих сюда, я имел в виду артистов. Кто-то приходит сюда пообедать, так как у нас для театральных работников существует пятидесятипроцентная скидка. Кто-то наведывается ко мне для того, чтобы выпить чашечку кофе, а кое-кто для того, чтобы пропустить чего-нибудь покрепче… А эти ребята — мои постоянные клиенты, и я думаю, что они тоже имеют право посидеть где-то и выпить кружечку-другую пивка. Даже несмотря на то, что у них бритые головы. Вы так не считаете?

— Это из их компании задержали пару человек для выяснения обстоятельств убийств в театре? — спросила Яна. — Некоторые из них даже имеют судимости?

— Я не проверял у них документы, но, как говорится, от тюрьмы и сумы не зарекайся, — ответил Арнольд, закуривая сигарету.

Яна вынула у него сигарету изо рта и затушила в пепельнице, поясняя:

— У нас столик для некурящих, потому что я не курю и не собираюсь глотать дым, выпущенный мне в лицо.

— Я что-то пропустил? — спросил подошедший к ним Карл и сверху вниз смотрящий на Арнольда уничтожающим взглядом. Ему наконец-то удалось отделаться от назойливой партнерши и вернуться за столик.

— Все нормально, Карл, это Арнольд Иванович — директор ресторана.

Тут официантка принесла заказанное Яной блюдо.

— Я не помешаю? — спросил Арнольд, почувствовав себя менее вольготно в присутствии другого мужчины за столом.

— Он нам не помешает? — уточнил Карл у Яны, посмотрев все с той же угрозой в темных глазах на директора ресторана.

— Конечно, не помешает, — ответила Яна, наступая под столом на ногу Карлу.

— Это наше фирменное блюдо «Телячьи медальоны» — очень хороший выбор, мясо всегда сочное и свежее. — Директор ресторана решил подлизаться к Карлу, настроенному негативно. — Я надеюсь, что вы останетесь довольны.

— Мы тоже на это надеемся, — сухо ответила Яна, отрезая маленький кусочек мяса и кладя его в рот.

— Вы говорите с акцентом, — обратился Арнольд к Карлу, — вы иностранец?

— Да, — лаконично ответил князь, уплетая мясо.

— Чем вы занимаетесь, если не секрет? — поинтересовался Арнольд.

Яна во второй раз наступила Карлу на ногу, и он понял ее.

— Я — бизнесмен… делаю крупные денежные вложения в развитие малого бизнеса в России. Выступаю в своем роде спонсором. Сейчас езжу по вашей стране и ищу то, что меня сможет заинтересовать.

— Надо же! — Брови Арнольда поползли вверх. — А почему вас заинтересовала наша страна?

— Россия — великая страна, к тому же мой дедушка был из русских.

— Потрясающе! Может быть, сама судьба прислала вас в мой ресторан? Мы же деловые люди, и я хотел бы познакомиться с вами поближе, вполне возможно, что я смогу вас чем-нибудь заинтересовать.

— Вполне, — ответил Карл, убирая ногу из-под острого каблучка Яны.

— Я хочу пригласить вас, Карл, на охоту, — предложил Арнольд.

— Вполне. — Карл, видимо, прочувствовал вкус нового русского слова.

— Яна, не возражаешь, если я заберу твоего любовника на зимнюю охоту на кабана? — все еще улыбаясь хитрыми, черными глазами, спросил Арнольд.

— Арнольд Иванович…

— Да бросьте вы, друзья. Просто Арнольд или Арни.

— Ага, Арни, это у тебя такой стиль общения или ты просто стараешься быть рубахой-парнем? Надо отметить, что тебе это совсем не удается, — сказала Яна, жуя мясо.

— Чем тебе не нравится мой стиль общения? — спросил Арнольд.

— Чрезмерной наглостью.

— Яна, нам придется общаться друг с другом, — вздохнул Арнольд.

— Это кто же к этому нас обяжет?

— Мой отец твердо решил добиться расположения твоей матери. Мы можем стать сводными братом и сестрой, — предположил хозяин ресторана, смеясь.

— Упаси бог, — запила мясо соком Яна.

Дама в костюме, нагруженная вином, снова приблизилась к Карлу.

— Потанцуем?

Карл беспомощно посмотрел на Яну. Та в ответ только развела руками.

— Тогда я приглашаю тебя, — обратился Арнольд к Яне.

Танцевал он, кстати, очень даже неплохо. Яна повеселилась от души, станцевав и с Карлом, и с Арнольдом. Потом она вспомнила о ждущей их в одиночестве Алевтине в гостиничном номере, и ей стало стыдно.

— Спасибо, Арнольд, за все, мы с Карлом уходим.

— Как вам у меня? Как кухня? — интересовался директор ресторана.

— Медальоны были неплохие, но они не из телятины, — проговорил Карл.

— Как не из телятины? — оторопели Арнольд и Яна.

— Голову даю на отсечение, то, что мы ели, напоминает мне лосятину, которую я пробовал в ресторане в Париже, — сказал Карл, вытирая губы салфеткой.

13

— И это самая лучшая гостиница? — недоумевал высокий черноволосый мужчина с бледным лицом и светлыми, какими-то водянистыми глазами, стоя у стойки портье в гостинице, где занимали несколько номеров Яна со своей компанией.

— Да… мы лучшие в городе, — проблеял администратор.

— Какая убогость! Как же я успел отвыкнуть и забыть серую российскую глубинку!

Яна с Карлом вошли в холл гостиницы и прошли мимо администратора, кивнув ему в знак приветствия. Они зашли в лифт и нажали на кнопку второго этажа. С животом, полным едой, Яна отказывалась идти по лестнице. В лифте она задумалась. За одну секунду в голове пронеслись мысли: «Где-то я уже видела этого мужчину… Только где? Хотя неудивительно, ведь это же мой родной город, может быть, где-нибудь и пересекались… а почему он тогда оформляется в гостиницу, если он местный? Хотя я тоже местная, но живу в гостинице… Может, я путаю что-нибудь? Стоп! Да это же Влад — бывший муж Дианы! Подлец! Он-то что здесь делает?!»

Когда лифт уже поднялся на второй этаж, Яна снова решительно нажала на кнопку и спустилась на первый этаж.

— Забыла что-нибудь? — поинтересовался Карл.

— Забыла набить морду одному подлецу!

Яна выскочила из лифта в холл и столкнулась лоб в лоб с красавцем в кашемировом светлом пальто.

— Здравствуй, Владик! Какими судьбами? Какими ветрами надуло вашу бесценную персону в нашу глубинку?

Яна стояла, подбоченившись, из-под челки зло глядя на него.

— А… Цветкова, ты все не меняешься! Все такая же буйная.

— Я бы вас попросил не выражаться, — встал за спиной Яны Карл, холодно смотря на Влада.

Приезжий перевел взгляд на Карла и стушевался.

— Конечно, конечно. Наша принцесса курса, как всегда, в окружении подданных, верных вассалов.

— Ты что здесь ошиваешься? — грозно повторила вопрос Яна.

— Ты не рада меня видеть? Мы же вместе учились, — притворно поднял брови бывший муж Дианы.

— Ты — последний человек, которого я хотела бы когда-нибудь встретить.

— Не надо громких слов. Это — моя родина, и я имею право свободно перемещаться по стране.

— Вспомнил о детях?

— Знаешь, Цветкова, ты не тот человек, с которым я хотел бы обсуждать эту проблему.

— Ты можешь не обсуждать, Влад, — мрачно сказала Яна, — но не смей приближаться к Диане. Не смей бередить ей рану, ей и без тебя тяжело! Ты уже сделал все, что мог, оставь ее в покое! — закончила она громко на весь холл.

Администратор с интересом наблюдал за этой сценой.

— Ну уж к детям моим, Цветкова, ты мне не запретишь подходить.

— Яна, успокойся, — взял ее за плечи Карл.

— Да, красавец, успокой свою фурию! — отодвинулся от них на всякий случай Влад.

— Я просил вас не обзываться, — сказал Карл и тут же коротким, резким ударом врезал Владу в челюсть.

Яна не ожидала от воспитанного князя такой склонности к мордобою. Челюсть звонко щелкнула, и Влад, внезапно побледнев, повалился на Яну, словно подкошенный. Она закричала, Карл успел подхватить его тело, взвалив себе на плечо.

— Карл, ты убил его?! Убил одним ударом! — не то с ужасом, не то с восторгом проговорила Яна.

— Что вы там шумите? — забеспокоился администратор.

— У нас все хорошо, — успокоила его Яна, — господину стало плохо. Какой номер он снял?

— На втором этаже, в крыле, противоположном от вас, комната номер двадцать девять.

— Спасибо. Карл, понесли это тело. — Яна нажала кнопку лифта, двери открылись, и она с приветливой улыбкой помахала рукой администратору.

— По-моему, Яна, этот тип банально потерял сознание, — предположил Карл, пребывая в состоянии крайнего недоумения, как от одного удара такой здоровый мужчина мог отключиться?

— Надо же, какие мы слабые! Видимо, в Англии нам никто личики не бил!

Они прошли по коридору, открыли дверь под номером двадцать девять ключом с биркой, который достали из кармана пальто Влада, и вошли в стандартный гостиничный номер. Запах здесь был такой же затхлый, как и в целом по гостинице.

Карл бросил тело на пыльную кровать и отряхнул руки. Яна с неприязнью посмотрела на Влада.