Подарки Деда Маразма Луганцева Татьяна

Глава 10

Марта ехала на переднем сиденье рядом со следователем, нахохлившаяся и грустная. А чего ей было радоваться? Произошло два зверских убийства, и это не могло вдохновлять и веселить ее. Причем в обоих случаях главной подозреваемой являлась она собственной персоной. Она уныло смотрела на улицу, где бушевал самый настоящий ливень. Первая гроза в этом году. На улице резко потемнело, вода сплошной стеной падала с неба, текла по асфальту, скапливалась у бордюров, закручивалась в воронки. Люди в прилипших рубашках, футболках, юбках жались, сбившись в кучки, под козырьками магазинов, подъездов и на остановках наземного транспорта. Более смелые и спешащие граждане шлепали по лужам, прикрывшись зонтиками и целлофановыми пакетами, а молодежь, смеясь и крича от восторга, бежала по лужам прямо босиком.

— Что грустишь, красавица? — покосился на бледный профиль Марты Артем Анатольевич.

— Вы же подозреваете меня… Хотите упрятать в тюрьму, а я что, должна кричать от радости? — надулась Марта.

— Ну, я же не виноват, если все улики и мотив преступления указывают на вас? Если я вас оставлю на свободе, мое начальство, полистав ваше дело, меня не поймет и вынесет выговор.

— Вот на меня уже и дело есть! — всплеснула руками Марта. — Жила себе, горя не знала! В институт ходила, наркотиками и алкоголем не увлекалась, а теперь меня обвиняют черт знает в чем!

— От тюрьмы и от сумы не зарекайся, — глубокомысленно проговорил народную мудрость следователь, — а потом, я свято верю, что ничего в нашей жизни просто так не бывает. Значит, вы в чем-то виноваты. К сожалению, и честные люди попадают в места не столь отдаленные… ирония судьбы, знаете ли…

— Знать бы, в чем я виновата?! Или вы сейчас скажете, что в тюрьме у меня будет достаточно времени подумать о своих поступках? — спросила Марта.

— Ну и язва же вы! Вот с таким характером вы точно сделали, не могли не сделать кому-нибудь что-нибудь плохое. Например, своему бывшему мужу, ведь это же вы бросили его?! — Артем Анатольевич обращался к Марте то на «вы», то на «ты».

— Ну… мы расстались по обоюдному согласию, — протянула Марта, задумавшись.

— Так не бывает, все равно кто-то должен был быть зачинщиком.

— Ну и нудный же вы тип! Как вас жена терпит?! — издала возглас удивления Марта.

— Работа у меня такая, все знать и все анализировать, стараясь никому не симпатизировать, а опираться только на голые факты. А жены у меня нет, и тоже лишь из-за моей работы.

— Понятно… Может быть, вы и правы. Я первая охладела к Диме, а он был настолько тонко воспитан, что сразу же почувствовал это и избавил меня от своего присутствия. Хороший он был человек, понимаете? Поэтому меня так и задела его смерть, я не могу с этим никак смириться… Но любишь, к сожалению, не за это…

— Да, Дмитрия все опрошенные мною люди охарактеризовали исключительно с положительной стороны. Вот и непонятно, кто мог убить его?

— Поэтому вы и остановились на мне? Конечно, я самый кровожадный экземпляр во всей этой истории! — огрызнулась Марта.

Следователь ехал очень медленно, так как даже работающие на максимальной частоте «дворники» не справлялись с потоками льющейся воды. Видимость на дороге была очень плохая.

— Ладно, не переживай, сейчас приедем по адресу твоего ангела-спасителя, и если все то, что ты говорила, окажется правдой, то этот Роман обеспечит тебе алиби.

Лицо Марты исказила гримаса. Ей больше всего не хотелось встречаться с тем типом, которого она, сама того не желая, так подставила, и слова следователя о скорой встрече были для нее солью на рану. Она уже сейчас стала ощущать смутное волнение и дрожь в коленках.

— Вот мы и добрались, — аккуратно припарковал к тротуару свою девятую модель «Жигулей» Артем Анатольевич.

Марта уже поведала ему о том, откуда она узнала адрес Романа, на что следователь ей ответил:

— Вот все, что ты говоришь, Пескова, просто бред какой-то. Как мог совершенно незнакомый человек, как ты сама утверждаешь, заплатить за испорченные тобой панамки довольно крупную сумму?

— Вы вообще ничему не верите, что я говорю, — отмахнулась Марта, — и не думайте, что я хотела прикарманить его денежки, я бы обязательно собрала нужную по квитанции сумму и вернула бы ему.

— Мы скоро проверим твои нелепости, — миролюбиво заключил Артем Анатольевич.

— На улице такая гроза… я не выйду из машины, я сразу же промокну, — сказала Марта.

— Ничего, не сахарная… — Артем Анатольевич выскочил из машины и, обежав ее, открыл дверцу со стороны Марты.

Она вышла из машины и побежала к подъезду. Когда они влетели под защитный козырек дома, они оба были уже абсолютно мокрыми.

Артем Анатольевич прикинул в уме:

— Квартира номер тридцать два… по четыре на каждой лестничной клетке… Я думаю, что твой спаситель или губитель живет на восьмом этаже.

Следователь нажал на кнопку вызова лифта, философски заметив:

— В этих домах еще старые лифты, которые перемещаются медленно и со скрипом, но что-то в них есть.

— А я и не предполагала, что вы в душе романтик, — вздохнула Марта, отжимая мокрые концы волос. Холодная вода струйкой потекла ей за шиворот.

Кабина грохнула и остановилась, кнопка погасла, извещая о прибытии лифта. Артем Анатольевич открыл дверь, и они с Мартой молча уставились на могильный памятник, мирно разместившийся в лифтовой кабине и оповещающий о смерти в тысяча девятьсот девяносто втором году некоего Романа Павловича Карасева.

— Интересное начало… — пробормотал Артем Анатольевич, — что-то даже не хочется подниматься в таком лифте. Слушай, это случайно не твой Роман подает тебе сигнал, что его нет?..

— Мой, как вы выражаетесь, Роман был жив не так давно, а этот умер, судя по надписи, в тысяча девятьсот девяносто втором году. Да потом, мой-то помоложе…

— Будем надеяться, что это не условный знак…

— И не плохая примета, — согласилась со следователем Марта, заходя за ним в лифт и нажимая кнопку восьмого этажа.

— Я, когда езжу по трассе, все время обращаю внимание на траурные венки, прикрученные к столбам электропередачи, к деревьям, вроде как в этом месте произошла авария, разбилась машина и погибли люди, — тихо произнес Артем Анатольевич, косясь на могильный памятник.

— Намекаете, что какой-то дед откинулся, извините, преставился в этом лифте и его родственники таким оригинальным образом почтили его память? — спросила Марта, дрожа всем телом в мокрой кофте. — Я думаю, что жители этого дома не могли согласиться на такой способ увековечивания памяти, — ответила девушка.

Лифт остановился, следователь обернулся к ней.

— Я начинаю верить, что, связавшись с тобой, с людьми могут происходить странные события.

Он открыл решетку, и они благополучно вышли на нужном этаже.

Коля в это время, опоздавший за лифтом на первом этаже, начал нелегкий подъем наверх, пыхтя где-то между вторым и третьим этажом.

Марта с видом узника, идущего на казнь, нажала на звонок. Дверь распахнулась мгновенно, словно ее держали за ручку, Марта даже не успела убрать руку с кнопки звонка.

— Коля?! — прокричала полная высокая женщина в ярком платье в горошек и с удивлением уставилась на мокрых до нитки мужчину средних лет неприметной наружности и симпатичную девушку с большими грустными глазами под темной, прилипшей ко лбу челкой.

— Здравствуйте, — прокашлялся Артем Анатольевич, — в этой квартире проживает Роман Григорьевич Павлов?

— Поля! — гаркнула женщина. — Здесь спрашивают какого-то мужчину, — почти с угрозой в голосе сказала она.

В дверях показалась стройненькая мулатка, которая резко контрастировала с этой большой белой женщиной с вытравленными волосами и ртом в ядовито-розовой помаде.

— Что? — еле слышно спросила Полина.

— Мы интересуемся, в этой квартире проживает Павлов Роман Григорьевич? — спросила Марта, которая почему-то голову могла дать на отсечение, глядя на эту странную парочку, что этого молодого мужчину с наглой улыбочкой они в квартире не обнаружат.

— Нет! — подтвердила мысли Марты мулаточка, пожалуй, слишком поспешно.

— Вы уверены? — уточнил Артем Анатольевич.

— Вы на что намекаете, — взревела грузная женщина, — что моя дочь не знает, с кем она живет в своей квартире?! Здесь нет никаких мужчин, моя дочь — порядочная девушка! — И эта дама попыталась закрыть дверь перед незваными гостями, но следователь вовремя подставил ногу, правда, рискуя сломать ее, и показал женщине удостоверение, крикнув:

— Милиция! Надо прояснить один вопрос.

— Какой вопрос? — ослабила хватку Зинаида Александровна. — Моя дочь уже ответила вам.

— Неувязочка… эта гражданка, — Артем Анатольевич мотнул головой в сторону Марты, — видела документ об оплате штрафа мужчиной, проживающим по этому адресу.

— Адрес был списан с его паспорта! — добавила Марта.

— Это какая-то ошибка! — быстро ответила Полина, стрельнув глазами в сторону мамы.

Артем Анатольевич повернулся к Марте.

— Может быть, вы что-то напутали?

— Я помню хорошо, в документе был указан именно этот адрес, — настаивала Марта, — в конце концов, можете сами сходить на фабрику и убедиться в моей правоте!

— Может, перепутала не ты, а бухгалтер, которая проводила оплату штрафа, неправильно списала паспортные данные этого Романа, — предположил Артем Анатольевич.

— Она не могла перепутать весь адрес, бабулька могла ошибиться в какой-нибудь одной цифре… — задумчиво протянула Марта.

— Нет ли у вас соседа по имени Роман? — поддержал подозреваемую Артем Анатольевич. — Марта, опишите его.

— Ну… высокий, худой… скорее спортивный, русые, слегка вьющиеся волосы в такой удлиненной стрижке, — показала Марта рукой на свою шею и продолжила: — Светлые глаза, усмешка такая…

— Прямо артиста описываете! — рявкнула Зинаида Александровна. — Я так и вижу такого жениха рядом со своей дочкой.

— Мама! — оборвала ее Поля и быстро ответила: — Нет, здесь такой не проживает… Может быть, ваша старушка перепутала номер дома?

— Покажите-ка, девушка, ваши документы, — прищурил глаза Артем Анатольевич, — уж очень быстро вы от всего отнекиваетесь.

— У меня нет паспорта!

— Как это нет?

— Вот так! Сдала я его в… туристическую фирму. Да! Хочу сделать себе заграничный паспорт и поехать куда-нибудь!

— Насколько мне известно, в фирмах берут ксерокопию паспорта.

— А у меня забрали оригинал! Им надо проверить мое темное прошлое! Господи, когда же закончится эта гроза?!

— Дочка, какое темное прошлое?! — вскричала Зинаида Александровна. — Что ты позоришь мать перед милицией? И ты не говорила мне, что собираешься за границу!

— Я готовила сюрприз!

— Я надеюсь, ты не к этому паразиту, то есть к своему отцу, в Зимбабве собралась? Узнаю…

— Нет, мама, перестань!

— Конечно, нам очень приятно присутствовать при вашей семейной ссоре, но с вами, девушка, я все же буду вынужден еще раз встретиться, — сказал Артем Анатольевич.

Поля раздраженно пожала плечами. Тут открылся лифт, и появился кряхтящий, пыхтящий и стонущий Николай, несший памятник на спине, словно черепаха панцирь. Марта пихнула следователя локтем, прошептав:

— Все-таки воруют мемориальные доски!

— Наконец-то! — зычно закричала Зинаида Александровна, пошире распахивая дверь. — Коля, заноси!

— Это ваше? — осторожно поинтересовался Артем Анатольевич.

— А что? Памятники людям на кладбище тоже законом запрещено устанавливать?!

— Да нет, конечно… — спасовал Артем Анатольевич. — Вы поймите нас правильно, мы не стали бы вас тревожить, если бы не экстренные обстоятельства. Только Роман Павлов может подтвердить или опровергнуть алиби этой девушки, — указал он на Марту.

— Она что — преступница? — спросила Поля, задвигаясь за плечо матери. — Небось воровка?

— Двойное убийство, — дернула головой Марта.

— Ой!

— Эта девушка оставила свои босоножки в машине этого Романа, а через несколько дней каблуком была заколота женщина, угрожавшая ей.

— Какой ужас! — всплеснула руками Зинаида Александровна.

— Почему эта девушка снимала босоножки у него в машине? — удивленно спросила Полина, прожигая темными глазищами Марту, от которой внизу уже образовалась лужица дождевой воды.

— Вот такие нравы в Москве, о чем я говорила! — покачала головой Зинаида Александровна.

Красный от натуги Николай уронил могильный памятник на пол в прихожей и, вытерев руками пот со лба, с интересом уставился на Марту в коротких странных брюках и прилипшей к ее телу желтой кофте. Видимо, именно так в его понимании должны были выглядеть гулящие женщины, которые в большом количестве обитали в городах.

— Поэтому мы и ищем этого Романа, — продолжал Артем Анатольевич. — Если обвиняемая лжет про то, что оставила свои босоножки у него в машине, значит, они все это время были у нее, и это является прямым доказательством ее вины. А если босоножки находились не у подозреваемой, следовательно, не она и нанесла тот смертельный удар в шею.

— А кто? — дрожащим голосом спросила Полина, ведь по утверждению преступницы орудие убийства находилось у него…

— Это мы и должны выяснить! Но для начала неплохо бы найти Романа, — вздохнул следователь и покосился на не обремененное интеллектом лицо парня, принесшего могильный памятник. — Как я понимаю, это единственный представитель мужского пола в этой квартире и это не Роман?

— Нет, этого мужчину я вижу в первый раз, — отрезала девушка.

— Я не прочь, детка, если бы ты что-нибудь и у меня оставила в «уазике», — прогоготал Коля.

— Николай! — грозно оборвала его Зинаида Александровна. — Что за бесстыжий юмор?! Я все расскажу твоему отцу. Этот парень только что приехал в Москву вместе со мной, это наш фермерский водитель Николай.

Марте не удавалось отделаться от впечатления, что Полина рассматривает ее со злобой и ревностью.

— Знаете что? — выдохнула полная женщина. — Притомили вы нас! Я только что с дороги и смертельно устала, а тут вы с вашими бредовыми разговорами! Вам уже сказали, что никакого Романа здесь нет. Где у вас эта… как ее? Санкция прокурора на обыск!

— Мама!

— А что?! Я такое в кино видела! Вовремя, видимо, приехала защитить свою непутевую дочь, а то сейчас на тебя повесят все преступления! Припишут в квартиру какого-то мужика с женскими босоножками, каблуками которых он убивает свои жертвы! В общем, полный кавардак у вас тут. Материнское сердце чувствует, что ребенку нужна помощь! Это и погнало меня в путь! — Зинаида Александровна грозно осмотрела мокрую парочку и гаркнула: — Еще вопросы есть?

— Пока нет, — ответил следователь.

— Может, дадите телефончик? — спросил Коля, обращаясь к Марте, но возмущенная девушка не успела ничего ему ответить.

Зинаида Александровна захлопнула перед их носом дверь, и за дверью раздался ее раскатистый голос:

— С ума сошел?! Взяла я тебя в Москву на свою голову! Я же обещала твоей матери присматривать за тобой!

— Мне уже двадцать три года! — возразил Коля. — Я уже большой мальчик, и если мне понравилась девушка… Моя мама не будет возражать, если я встречу москвичку и останусь жить с ней в столице.

— С этой ты не будешь жить, с этой ты станешь сухари сушить! Ты что, глупый, что ли? Не слышал, что сказал сыщик? Она обвиняется в двойном убийстве!

Марта переглянулась с Артемом Анатольевичем и направилась к лифту.

— По-моему, ты упустила шанс познакомиться с женихом, который был бы не против остаться в Москве! — усмехнулся следователь, засовывая руку в мокрый карман пиджака.

— У меня траур, и я еще не разделалась с сыщиком, который обвиняет меня в убийстве мужа, — съязвила Марта.

Они зашли в осиротевший без могильного памятника лифт, и тот, скрипя, направился вниз.

— Не дуйся. Я же должен проверить твои бредовые показания. Я скажу тебе больше, мне не понравилась эта семейка, особенно мулатка. Она так быстро отвечала, что не знает никакого Романа, что невольно закрадывается подозрение в том, что она лжет. А еще я заметил, что, когда я рассказывал об убийстве женщины каблуком босоножки, эту девушку поразил не сам факт зверского преступления, ее больше интересовало, почему ты сняла обувь в машине этого Романа и не сняла ли ты там еще что? Она с ревностью смотрела на тебя. Голову даю на отсечение, что этот мужчина ей знаком. И становится вдвойне подозрительней, что он скрывается… Вполне возможно, что ты и не преступница…

Марта с уважением посмотрела на него.

— А я была о вас худшего мнения.

— Многие мне так говорили, а я, между прочим, абсолютно беспристрастен, верю всегда только фактам, своей интуиции и своим наблюдениям.

— И какая у вас интуиция насчет меня? — спросила Марта с надеждой в голосе.

— А ты не догадываешься? — усмехнулся следователь. — Все факты указывают против тебя, но я же поехал с тобой по этому адресу, а это многое объясняет.

— Вы не верите, что я убийца?! — возликовала Марта.

— Моя интуиция говорит, что нет…

— Аллилуйя!

— Есть один смущающий меня факт. Вряд ли ты стала бы убивать кого-либо каблуком от своей обуви. Я общаюсь с тобой и не заметил, чтобы ты была дурочкой.

— Спасибо! — вздохнула Марта.

— Но, к сожалению, пока у нас нет доказательств твоей непричастности, и я поэтому вынужден отвезти тебя в управление и потребовать ордер на твое задержание.

— Артем Анатольевич! — воскликнула Марта.

— Ничего не могу поделать, — развел руками следователь, и они вышли из лифта.

Дверь в подъезде была открыта, оттуда сквозил холодный воздух, на улице продолжал шуметь ливень. Гроза уже закончилась, но, судя по затянутому темными облаками небу, дождь намеревался лить всю ночь, резко похолодало, подул пронизывающий ветер, который и принес эту перемену погоды.

— Холодно, — поежилась Марта.

— Сейчас я тебя отвезу домой, а завтра вновь вызову повесткой и буду говорить с прокурором. Надеюсь, что ты не усугубишь свое положение и не наделаешь глупостей, — серьезно сказал Артем Анатольевич.

Тут от темной стены подъезда из-под лестницы отделилась небольшая тень. Перед Мартой и следователем предстал коротко стриженный худенький мальчишка лет восьми в мокрой одежде.

— Дяденька, сколько времени?

Артем Анатольевич ответил ему и строго спросил:

— А ты что тут делаешь в подъезде? Уже замерз совсем, зубами клацаешь. Почему домой не идешь?

— А вы кто такой, чтобы спрашивать меня? — шмыгнул носом мальчишка. — Мне мама не разрешает с незнакомыми людьми разговаривать.

— Больно ты умный, как я посмотрю, — улыбнулся Артем Анатольевич, — а может быть, я из милиции? Вот и спрашиваю тебя, почему шатаешься по подъездам?

— Ой! — большие глаза мальчишки округлились. — Уже приехали?! Так быстро?! Это я вас вызывал, поэтому я не иду домой, жду, когда мне дадут… медаль! — вспомнил ребенок.

— Медаль?! За что? — поинтересовался Артем Анатольевич.

— За спасение жизни человека! Там, на восьмом этаже, на балконе голый человек, он хочет покончить жизнь самоубийством, — пояснил парнишка, — я и вызвал милицию и пожарных. Я на улице грозу смотрел и случайно заметил его.

— Пожарных? — тупо переспросил Артем Анатольевич, не совсем понимая, о чем конкретно говорит мальчишка.

— Ну да! У них же есть длинная лестница, по которой они доберутся до самоубийцы и спасут его, — рассудительно сказал мальчик.

— Этого мне еще не хватало, оставайся в подъезде, я сейчас сам все разузнаю, — предложил следователь Марте.

— Ну уж нет. Я с вами.

Артем Анатольевич снял мокрый пиджак и накинул его на Марту. Они выскочили на безлюдную улицу и подняли головы кверху. Дождь мешал смотреть, но все же они оба увидели на последнем этаже одинокую мужскую фигуру, прижавшуюся к балконной двери. Судя по тому, что эта фигура маячила светлым пятном, мужчина был раздет.

— Вот черт! Не обманул пацан! — выругался следователь.

— Что делать будешь? — спросила Марта, вытягивая мокрую прядь волос изо рта.

— А я знаю? Это не по моей части…

Думать им долго не пришлось, так как в это время в конце улицы появились две пожарные машины с мигалками. Они остановились перед мужчиной и девушкой, правильно рассчитав, что должно было что-то случиться, чтобы люди в такую погоду стояли под дождем.

— Вы вызывали пожарных? — спросил мужчина, выпрыгивая из кабины.

Артем Анатольевич молча указал пальцем на последний этаж дома.

— Черт! — выругался пожарный так же, как и следователь несколькими минутами ранее. — Вроде весна прошла, обострения у шизофреников тоже… В такую погоду торчать на балконе… точно псих! Уговорить не удастся!

— Можно я выскажу одну мысль? — спросила Марта.

— Валяй.

— Я не уверена, что этот мужчина хочет прыгать. Он стоит, замерев, слившись с балконной дверью. Может, это любовник, который укрывается на балконе, застигнутый врасплох?

— Как в анекдоте? — задумчиво почесал подбородок пожарный, который находился, в отличие от Марты и следователя, в более выгодном положении из-за своего костюма.

— Этот мужчина не любовник! — раздался звонкий мальчишеский голос. — Этот дядя — жилец этого дома. Я его знаю, он катал меня на своей машине и один раз защитил меня от хулиганов, которые хотели отнять у меня деньги на школьные завтраки.

— Он не пьяница?

— Нет, что вы! Это хороший дядя, поэтому я вызвал помощь, — пояснил мальчик, дрожа под тонкой рубашкой в клеточку.

— Пацан, а ты из какой квартиры?

— Из двадцать шестой.

— Дима, отведи его домой, — приказал старший по званию своему молодому напарнику.

— Нет, дяденька, я хочу посмотреть! — захныкал мальчик. — Я зря, что ли, столько ждал?

— Так, не разговаривать! — рявкнул Дима и, подхватив мальчишку под мышку, понес его в подъезд.

Скоро к их беседе подключился наряд милиции, подъехавший по вызову. Артем Анатольевич представился своим коллегам.

— Какой расклад? Как будем снимать этого психа? — спросил пожарный.

— Надуем внизу батут, — милиционер почесал затылок, — спасатели уже едут. Потом попробуем проникнуть в его квартиру и уговорить…

Марта посмотрела на человека на балконе, и внезапная мысль пронзила ее сознание словно молния.

— Артем, — потрогала она следователя за руку.

— Да?

— Это балкон той квартиры, в которой мы были!

— Со смуглянкой-молдаванкой, могильным памятником и полной женщиной, выпроводившей нас? — уточнил следователь. — А с чего ты это взяла? Если это тот же этаж, то это значит, что…

— Я дизайнер по образованию, занималась внутренней отделкой нескольких квартир, поэтому разбираюсь в их планировках. Это точно та квартира, можете мне верить!

— Интересный факт! — протянул Артем Анатольевич. — Я мог поклясться, что наша здоровенная собеседница в ярком платье говорила правду, что в их квартире нет мужчины.

— Он запрятан на балконе! — возразила Марта и прошептала: — Неужели это Роман?! Зачем он там спрятался?!

Марта не хотела верить в то, что голый человек на балконе восьмого этажа под проливным дождем и симпатичный парень с насмешливыми глазами, подвозивший ее, одно и то же лицо.

Подъехала машина московских спасателей. Пожарные машины врубили на всю мощность осветительные прожекторы и направили их яркие лучи на голую мужскую фигуру на балконе.

— Мужчина, не сходите с места! К вам идет помощь! Не двигайтесь и не смотрите вниз! — раздался голос милицейского сотрудника через громкоговоритель, привлекая внимание к происходящему всей округи.

Роман, вышедший на балкон по просьбе Полины, воспринимал сначала происходящее, словно действо в детском юмористическом киножурнале «Ералаш». Когда грянул гром и полил дождь, Роману эта ситуация перестала казаться смешной. Он надеялся, что Полина вспомнит о его прескверном положении и, объяснившись с матерью, откроет ему дверь, ведь на дворе стоял двадцать первый век, но этого не происходило. Роман собрал всю свою силу воли в кулак и подождал еще несколько минут. Потом он попытался открыть балконную дверь или окно, но тщетно. Он принялся тихонько барабанить в стекло своего на совесть установленного стеклопакета, но в комнате никого не было, а шум грозы и хорошая звукоизоляция заглушали его стук. Перелезть на какой-либо другой балкон не представлялось никакой возможности, да и не было никакого смысла. Роману стало жутко холодно, и его охватила волна злости и отчаяния. Он прислонился спиной к стеклу, закрыл глаза и погрузился в медитацию, стараясь абстрагироваться от ситуации, в которой оказался. Поэтому сирена, голос из громкоговорителя и яркие прожектора явились для Романа полной неожиданностью, и неожиданностью неприятной. Несмотря на то, что в лице этих людей для Романа пришло спасение, он не хотел привлекать к своей персоне такое повышенное внимание.

«Вот ведь влип! — подумал Роман. — В более идиотской ситуации не был никогда в жизни, причем в собственной квартире. Опять поддался на уговоры женщины».

Спасатели принялись надувать большой батут. Милиционер, Артем Анатольевич и прилипшая к нему Марта снова зашли в подъезд, поднялись в лифте на восьмой этаж и оказались перед злополучной дверью.

Зинаида Александровна дверь открыла и сразу уставилась на Артема Анатольевича и Марту.

— Поля! — закричала она визгливым голосом. — Ты посмотри на них, какие настырные! Опять вернулись, и уже с милиционером, наверное, уже с санкцией прокурора!

В дверях появилась явно нервничающая Полина и что-то жующий Николай.

— Извините, у вас на балконе находится раздетый мужчина, — сказал милиционер, представившись капитаном Васильевым.

— Ну конечно! И зовут его, видимо, Романом! А еще он проткнул каблуком босоножки этой девушки шею другой женщины, нам это известно, — подбоченилась Зинаида Александровна.

Капитан Васильев повернулся к следователю и прошептал:

— Все хуже, чем я думал. Семья наркоманов, они все обкуренные, вряд ли мы договоримся с этим чудиком на балконе.

— Разрешите пройти на ваш балкон, — попросил Артем Анатольевич, — у вас там скрывается мужчина.

— Нет у нас никакого мужчины, кроме Коли, он здесь, в коридоре, и одет! — нахмурилась Зинаида. — Перестаньте тревожить мою дочь. Она снимает эту квартиру со своей подругой, которая находится временно в отъезде. Милая Полина, у вас всегда здесь так?

— Гражданочка, нам не до шуток. Вызваны пожарные, наряд милиции и спасатели, и все внимание к вашему балкону! — сказал милиционер.

— Да, только телевидения не хватает, — усмехнулась женщина.