Корона вампирской империи Луганцева Татьяна

– Хорошо, что я живу не в те времена, а то давно бы мне гнить на коле в назидание другим нерадивым женам.

Андрей усмехнулся:

– Все может быть. Влад Цепеш не мог даже за столом спокойно есть, если рядом кто-то не мучился в пытках. Иногда ему на стол во время трапезы ставили мелких грызунов на кольях.

– Ничего себе сервировочка, – заметила Яна.

– Был еще такой случай. К Владу на поклон пришел турецкий посол в чалме и не снял перед ним свой головной убор, сославшись на то, что мусульманская религия не позволяет этого делать. Поэтому он не будет обнажать голову. Влад принял его, а в конце беседы отправил его с ответом назад, предварительно прибив гвоздями чалму к голове посла, чтобы он больше ни перед кем не снимал головной убор, если уж он проявил такое неуважение к его персоне.

– Так, хватит нам душещипательных рассказов о хорошем парне Владике, – подытожила Яна, покосившись на Нику, – а то я не засну.

Она удивлялась, как психотерапевт в присутствии Ники может рассказывать такие кошмарные истории. За свою психику Яна не переживала, она и не такое могла вынести.

– Я сделала один вывод, что во времена правления Дракулы было выгодно работать на производстве кольев, – сказала она, чтобы как-то разрядить обстановку.

– Я тебе еще нужен? – спросил Андрей улыбаясь.

– Нет, я буду спать.

– А мне теперь не заснуть, – посмотрела на него Ника, словно приглашая его к себе, чтобы он ночью охранял ее от кошмаров.

Яна закашлялась.

– Андрей, выйди, пожалуйста. Нам с Никой надо поговорить о своем, о девичьем…

– Спокойной ночи, – произнес он и вышел, слегка прихрамывая.

– Что это он хромает? – нахмурилась Яна.

– У Андрея Павловича трещина какой-то кости, и на ногу наложена фиксирующая лангета, – сказала Ника, мечтательно глядя ему вслед.

– Ника, – строго посмотрела на нее Яна, – я хотела тебе сказать, чтобы ты не подбивала клинья к Андрею Павловичу, это несерьезно.

Ника покраснела и опустила глаза.

– Это так заметно?

– Еще как! Ты что это?

– Открою тебе правду, Яна, я, кажется, влюбилась.

– Только не это! – всплеснула руками Яна.

– Ты же сама говорила, что я должна влюбиться, чтобы почувствовать вкус к жизни.

– Говорила, не отрицаю, но я не имела в виду Андрея! Только не в него!

– Сердцу не прикажешь. Он такой таинственный, умный, красивый и так понимает меня, – опустила глаза девушка.

– Он всех понимает, потому что он врач и это его специальность.

– Зачем тебе, Яна, надо обязательно испортить мне настроение, сказав гадость? – обиженно оттопырила нижнюю губу Ника, словно маленькая девочка.

– Я открываю тебе глаза и говорю правду! Я уже давно знаю этого человека и понимаю, что он не для тебя! У тебя в жизни было мало разочарований, что ты хочешь страдать еще и из-за несчастной любви?

– А для кого он предназначен? Для тебя? – взвизгнула Ника, и Яна впервые увидела на лице Ники агрессию.

– При чем здесь я?! У нас роман с Андреем был очень давно… А здесь и сейчас в замке живет его девушка Оксана, ты не забыла?

– Она недостойна его! – отрезала Ника.

– Ты достойна!

– Уж я бы сделала все, чтобы быть достойной!

– Знаешь, в таких специалистов влюбляется каждая вторая пациентка, так что, Андрею на всех жениться надо? – спросила Яна, понимая, что она совершенно беспомощна перед чувством Ники.

– Я не его пациентка, – отрешенно ответила Ника, смотря куда-то в сторону.

– У тебя депрессия, и Андрей может помочь.

– Он уже помог, спасибо ему и на этом! – Ника резко встала и пошла к себе.

Оставшись одна, Яна потрясла в воздухе кулаками в знак своего полного бессилия.

«Что он делает? Он не видит, что творится с девчонкой? Все-таки я с ним поговорю по душам, и разговор может ему не понравиться», – решила она и закрыла глаза, сложив руки на груди, как покойница. Но как бы ни пыталась уснуть, сколько ни считала овец, сон упорно не шел к ней. Овцы у нее получались разноцветные, кудрявые и игривые, кроме того, они разыгрывали перед ней целые спектакли и плели интриги. Уснуть при таком захватывающем действе не представлялось возможным. Яна открыла глаза, за узким окном замка стояла глубокая ночь, сердце ее стучало в ускоренном темпе, сна не было ни в одном глазу. Ей не нравилось ее состояние в данный момент, а именно состояние беспомощности. Постельный режим.

«Нет, так не пойдет», – сказала она сама себе и решила во что бы то ни стало попытаться встать, чтобы не чувствовать себя беззащитным кроликом. Карлу она звонить не собиралась.

«Зачем человеку разрываться между отцом с сердечным приступом и любимой женщиной со сломанным носом?»

Она встала на ноги и, стараясь унять головокружение, сделала несколько шагов.

«Ничего, бывало и похуже», – подбадривала она себя.

Она вышла из комнаты и побрела по коридору. В голове стоял шум, а в ушах заложило, как в самолете. В отличие от нее, весь дом был погружен в сон. Яна дошла до лестницы, стала спускаться вниз, каждый шаг по ступенькам отдавался тупой болью в сломанных ребрах. Она мужественно прошла до первого этажа. Там ее встретила верная Ирма, дружелюбно виляя хвостом и поблескивая карими глазами в полумраке.

– Привет, подруга! – обратилась к ней Яна. – Не спится мне что-то. Пойду-ка я в библиотеку.

Яна примерно представляла, где в замке находилась библиотека. В замке Штольбергов она часами просиживала за старинными книгами, листая их и мысленно погружаясь в разные эпохи. Яна, беря такие книги в руки, мысленно представляла себе людей, которые тоже когда-то давно обращались к этим фолиантам, о чем-то думали, мечтали, фантазировали. Существовала связь времен через эти издания. У Карла Штольберга была богатая библиотека, а в замке Андрея ее ждало разочарование. Здесь не было такого количества старинных книг. В основном это были современные издания по психологии и психиатрии. Яна с некоторым удивлением и интересом увидела книги самого хозяина замка, выступившего в роли автора. Яна опустила свое еще не окрепшее тело в кресло за письменный стол вполне современной конструкции и придвинула к себе несколько книг Андрея Павловича Широкого. Перед глазами замелькали названия: «Как преодолеть депрессию», «Жизнь в нервном стрессе», «Как вылечиться от несчастной любви?». Последняя книга ее явно заинтересовала, она стала ее листать, как вдруг за ее спиной раздался вкрадчивый голос:

– Интересная книга…

Яна вздрогнула и выронила книгу из рук.

– Напугал!

– Мне тоже не спится, а в библиотеку есть потайной ход из моей комнаты, – пояснил Андрей.

– Книга написана на основе личного опыта? – прищурила синие глаза Яна.

– Врачебный опыт по лечению попыток юношеских самоубийств из-за несчастной любви плюс, конечно, и свои какие-то переживания.

– Удачно пережил несчастную любовь? – продолжала она, издеваясь.

– Боюсь, что до конца не пережил, – вздохнул Андрей. – Виски, шампанское, вино?

Яна проверила свою повязку на носу.

– А мне можно?

– Почему нет? Раз уж ты встала!

– Вы пугаете меня, доктор. Возможно, я так плоха, что ты предлагаешь мне оторваться хоть последние дни?

– Думаю, рюмка коньяка тебе не повредит, – пропустил он ее реплику мимо ушей и подошел к встроенному в шкаф мини-бару.

– Не по назначению используется библиотека, хозяин, – вздохнула Яна.

– А я не собираю здесь библиотеку… Так, немного книг по работе…

Яна посмотрела ему в спину в шелковом халате. Она вдруг интуитивно почувствовала легкое беспокойство, поняла также, что появилось оно именно здесь, в библиотеке. Но понять, чем оно обусловлено, никак не могла.

«Надо повторить свои действия сначала и понять, что меня насторожило, – решила Яна. – Так… я вошла, подошла к полкам, не нашла там ничего интересного для себя. Потом я села в кресло, взяла вот эти три книги…»

– Твой коньяк, – Андрей поставил перед ней на стол бокал.

Она взяла бокал в руки, взгляд ее упал в выдвижной ящик стола, и коньяк пролился на гладкую поверхность стола.

– Ой, извини, я такая неловкая, – прошептала она, – боже мой…

В столе Андрея лежал бланк пригласительного билета из отеля Вацлава. Именно на таком бланке было написано приглашение Карлу Штольбергу, и именно от такого приглашения открестился сам Вацлав.

– Почему у тебя в столе лежит этот бланк? Кому ты писал на этих бланках?

Андрей выпил свой коньяк как-то нервно, залпом и сказал:

– Это я прислал приглашение Карлу Штольбергу от имени Вацлава.

Яна не верила своим ушам, самые страшные догадки ее подтверждались, причем говорил об этом Андрей совершенно открыто и спокойно.

– Зачем?

– Я приглашал не его… а тебя… Я послал ему приглашение на двоих, зная, что его дамой являешься ты. Я был уверен, что ты не пропустишь бал вампиров.

– Откуда ты мог знать, что я встречаюсь со Штольбергом?

– Я захотел найти тебя и нашел, а заодно все разузнал о твоей личной жизни по своим каналам.

– Даже думать не хочу о том, что за мной следили, – нахмурилась Яна, согревая бокал с коньяком в своих руках. – То-то ты не отрицал, что знаешь, кто такой Карл Штольберг. Умно и хитро, ничего не скажешь. Что после этого я должна думать? Мне здесь не нравится, это плохое место, тут уже произошло самоубийство девушки и нападение на нас матерых преступников. Ты подвергаешь мою психику серьезному испытанию… Ты делаешь все, чтобы я считала тебя опасным для своей персоны человеком, хотя и утверждаешь обратное. Это случайно не ты отправил Карла обратно, прислав липовое сообщение о сердечном приступе Франтишека?

– Нет, это правда. Карл мне не мешал, я хотел видеть тебя, – спокойно ответил Андрей.

– Интересно, а нельзя было по-человечески связаться со мной и поговорить, о чем хотел? – удивлялась Яна.

– Ты могла не приехать.

– Это верно, – согласилась она, – и ты точно все рассчитал. Ну что же, я здесь, что ты хотел?

– Просто видеть тебя.

– Как оригинально. – Яна выпила коньяк и поморщилась. – Ладно, сама себя не узнаю, какая я стала мягкая, я снова прощаю тебя. Не иначе, как это твой гипноз. Постой, а ты случайно не хочешь загипнотизировать меня на любовь к тебе? – всполошилась она.

– Я не привораживаю и никогда бы не воспользовался своим даром в таких целях, – заверил Андрей Яну, присаживаясь на деревянную лавку и не отрывая от ее лица взгляда своих загадочных глаз.

– Хорошо, я хотела с тобой серьезно поговорить о Нике.

– Она влюбилась в меня? – предположил Андрей.

– Ты заметил?

– Я не слепой и не идиот. Заверяю тебя, я этого не хотел, я сам несколько обескуражен.

– Что делать?

– Ничего. Не бойся, я не воспользуюсь ее влюбленностью, может быть, удастся переключить ее внимание на кого-нибудь другого.

– Хотелось бы… вот Вацлав, например, – продолжала гнуть свою линию Яна.

Коньяк благотворно повлиял на ее настроение. Она расслабленно вытянула ноги и напомнила:

– Не забудь, утром идем гулять.

– Идем, – согласился Андрей, готовый на все.

Яне на душе стало легче хотя бы оттого, что ушла подсознательная тревога за Карла, так как выяснилось, кто пригласил его в Румынию, и человек этот, по мнению Яны, опасности не представлял.

Глава 12

Утро следующего дня выдалось очень теплым. Синее, без облачков небо оповещало о том, что и день будет жарким, солнечным. Яна, заснувшая после разговора с Андреем как мертвая, в позе эмбриона, проснулась и наконец-то почувствовала некоторое облегчение в пораженных частях своего тела. Она размяла затекшие конечности и с удовлетворением отметила, что в ее организме наступил комфорт и нет никакой боли. Настроение сразу улучшилось, и Яна поняла, что ее снова тянет на подвиги, а от недавних приключений остался только шум в голове и повязка на носу. Она бодро прошла в душ, включила прохладную воду, призванную окончательно пробудить ее. Душ принимать было крайне неудобно, высунув голову с повязкой из кабинки наружу, чтобы не замочить нос, но это не испортило ее настроения. Она облачилась в короткую красную юбку, желтую майку, открывавшую миру ее плоский живот с проколотым пупком. Спустившись вниз, она прямиком направилась на кухню, где над плитой колдовала Пелагея, изредка вытиравшая слезы рукавом блузки. Не заметив поблизости нарезанного лука, Яна поинтересовалась:

– Что случилось?

– А… Яна! – вздрогнула Пелагея. – Как себя чувствуешь?

– Значительно лучше, мы вчера напил… разговаривали в библиотеке всю ночь с Андреем.

– Я знаю, вынесла оттуда пустую бутылку, гору фантиков от конфет и грязные бокалы, – покачала головой Пелагея, и Яна стушевалась. – Я что-то вспомнила Камиллу… – продолжала Пелагея, – вот уж несчастная девка была, и так богом обиженная, да еще и конец такой страшный. Андрей Павлович много провел с ней сеансов, все врачевал ее, но это не спасло… Я все время уговариваю себя не расстраиваться, ведь ничего изменить нельзя, но не могу… как вспомню ее… еще ругалась я, что она ела по ночам…

– Вы не со зла, – успокоила ее Яна.

– Если бы я знала, что она удумает! – махнула рукой с кухонным полотенцем Пелагея.

– Андрей, психотерапевт, не догадывался, куда уж остальным людям, – сказала Яна, почувствовав легкий укор из-за того, что у нее с утра такое радужное настроение и она не убивается по сумасшедшей Камилле.

«Черствая я стала, нехорошая», – подумала она, а вслух спросила:

– Когда ее похоронили?

– Андрей Павлович все организовал два дня назад, когда ты в беспамятстве была.

– Родственники приезжали?

– Да какие родственники! Одна она была одинешенька! Никто не знал, откуда она пришла и даже сколько ей было лет, – всхлипнула Пелагея и отключила газ под сковородкой со шкворчащей яичницей с зеленью.

– Тяжелая история, – помрачнела Яна, отправляя в рот тост и захрустев им на всю кухню.

Пелагея посмотрела на Яну:

– Ой, что я все о Камилле… вы же есть хотите! Садитесь за стол, я сейчас вам подам завтрак!

– А остальные? – спросила Яна.

– Оксана спит, что, вы ее ждать будете? Когда встанут, тогда и их покормлю, – пообещала Пелагея и принялась метать еду на стол перед Яной: булочки в плетеной корзиночке, кусок деревенского масла в масленке, кувшин с молоком, как выразилась Пелагея, «аккурат из-под коровы с утренней дойки», яичницу с беконом, тосты, домашнее варенье и нарезанный тонкими ломтями твердый сыр.

– Где вы берете такие великолепные домашние продукты? – спросила Яна.

– Из соседней деревушки, где живут русские староверы, я и сама оттуда родом. Родная сестра Прасковья держит целый скотный двор, она и снабжает замок продуктами. Я ей по-родственному такую привилегию сделала, правда, она ни разу в замке не была, не вытащишь ее от хозяйства, так я сама хожу каждый день, – говорила Пелагея, – ей деньги нужны моим племянникам на одежду.

– Семейный подряд, – кивнула головой Яна и накинулась на яичницу, в которой желтки были желтее желтого, что говорило о качественном домашнем корме кур.

– Смотрю я на вас, Яна, и удивляюсь. Так кушаете с аппетитом и такая худая. Да если бы я так ела, я бы в дверь не пролезла, – произнесла Пелагея, и Яна закашлялась.

– У меня много энергии тратится.

– Это точно! Если бы не вы, то я бы лишилась и хозяина, и хозяйки… – темные глаза Пелагеи снова наполнились слезами.

– Да не расстраивайтесь вы так, все будет хорошо, – с набитым ртом сказала Яна.

– Не знаю, что со мной… чем старше становлюсь, тем сентиментальнее… Мне бы надо перебрать вещи Камиллы, они у нее рассованы по коробкам в ее комнате. Вот возьму себя в руки и сегодня же уберусь там у нее, – пообещала она.

– Может, помочь? – предложила Яна.

– Нет, что вы! Андрей уже с утра сказал, что проведет целый день с вами, ваше дело молодое… гуляйте.

Яне было как-то странно ее слушать, словно между ними была разница в несколько поколений, а на самом деле они ведь были почти ровесницами.

«Видимо, у меня не все в порядке с головой, – решила она, – сельские женщины твердо стоят на ногах, они полны проблем, жизненных трудностей, а у меня все ветер в голове гуляет… Скоро тридцать пять лет, а я все в сердечках, бабочках и бантиках… То-то профессиональный психолог захотел меня увидеть… Уж не мой ли бывший муж попросил Андрея протестировать мое умственное состояние?» – подумала она, наливая себе кофе в чашку огромного размера. Плохие мысли не уменьшили ее аппетита.

– А что, Андрей уже встал? – спросила она у Пелагеи.

– Андрей Павлович всегда встает ни свет ни заря, в любую погоду бегает пять километров и занимается какой-то восточной гимнастикой во дворе замка, – ответила Пелагея, загружая противень с большим яблочным пирогом в печь.

– Понятно… йог, он и в Румынии йог, – вздохнула Яна. – Пелагея, а он случайно не на досках с гвоздями спит?

– Нет, на обычной кровати, – удивилась домоправительница, – а с чего вы взяли…

– Значит, все-таки кое-что с тех времен изменилось, исчез юношеский максимализм, – туманно пояснила Яна.

Андрей вошел на кухню бодрый и свежий, с полотенцем на голых плечах и в спортивных брюках. Черные гладкие волосы были слегка влажные от только что принятого душа.

– Ты уже встала? Извини, я в таком виде, – заметил он Яну.

– Присоединяйся, – пригласила она его.

– Сейчас, только оденусь. – Андрей быстро исчез с кухни, но она успела заметить у него на спине большой шрам.

«От чего? Да, похоже, на гвоздях он отлежался».

Андрей вернулся через пять минут в джинсах и рубашке темно-синего цвета.

– Куда идем? – спросил он у нее.

– На конкурс красоты! – постучала она по повязке у себя на носу. – Глупый вопрос! Я первый раз в Румынии и, честно говоря, надеюсь, что в последний. Ты здесь живешь, вот и веди меня по интересным местам.

– Упрек принят, – склонил он голову перед тарелкой с овсяной кашей, которую ему подала Пелагея.

Яне даже смотреть на этот английский завтрак было противно, но Андрей, похоже, придерживался иного мнения, он всегда был за здоровую и полезную пищу.

– Оксана с нами идет? – спросила Яна.

– Зачем? – искренне удивился Андрей. – Ты обещала день мне одному.

Крышка кастрюли с грохотом выпала из рук Пелагеи.

– Ой, не к добру все это, – снова прошептала она, и Яна услышала ее слова, а Андрей молча продолжил есть.

Яркие солнечные лучи уже проникли на кухню и отбрасывали веселые блики на ее уютное содержимое. Дальнейший завтрак они провели в тихой, домашней обстановке.

Андрей вывел свою машину из гаража, и они с Яной укатили в небольшой городок – горнолыжный курорт.

– Я бы отвез тебя на море, в Румынии оно же есть, но слишком долго ехать по такой жаре, – пояснил Андрей, ставя автомобиль на платную стоянку и предлагая Яне прогуляться.

Городок был очень милым. Невысокие, аккуратные домики с фасадами, украшенными корзинами с цветочками, составляли узкие улочки, петлявшие и уходившие то вниз, то вверх. Брусчатая мостовая вместо привычного асфальта для того, чтобы вода, стекавшая с гор, не скапливалась в лужи, а сразу же уходила в землю, просачиваясь между камней. Правда, Яне, как всегда обутой в туфли на высоких каблуках, ходить по таким улицам было тяжело и неудобно. Они прогулялись по уютному зеленому скверу, посидели за чашкой кофе в самой лучшей в городе кондитерской, полюбовались фонтаном, бьющим на центральной площади, и не заметили, как оказались на рынке. Тут-то Яну и прорвало. Она заметалась по рынку, скупая сувениры и поделки народных ремесел, что попадались ей на глаза. Румынские мастерицы предлагали туристам хлопковые и льняные блузки, выполненные в национальном стиле с вышивкой, теплые жилеты из овечьей шерсти с ярким орнаментом, скатерти с кружевом и вышивкой разных цветов и размеров. И вот Яна скупала эти предметы народного рукоделия с большим размахом. Андрея, обвешанного пакетами со всех сторон, происходящее стало слегка пугать.

– Куда тебе столько скатертей?

– А ты знаешь, сколько у меня столиков и тумбочек? А если я переселюсь в замок к Карлу!.. – бойко ответила она, напрочь позабыв, что в данный момент она вместе с сыном, домоправительницей и ее мужем живет в обычной московской квартире. – А сколько у меня друзей и знакомых, представляешь?!

– Даже представить страшно, видя твою общительность, – заметил Андрей.

– То-то же! Я не привыкла приезжать из заграничных путешествий с пустыми руками, я всем должна привезти сувениры! Ты только посмотри, какая прелесть! Какая работа! Какие кружева! Как же они дешево отдают такой кропотливый труд! Да, и вот ту синенькую салфеточку я тоже возьму! Андрей, может быть, купим и тебе что-нибудь в замок?

– Я не знаю…

– Понятно! Магазинный мужской кретинизм, – махнула она хвостом из длинных волос. – Я возьму вон ту блузку для Пелагеи и вот эти аккуратные занавесочки в комнату Оксаны, – обратилась она уже к продавцу.

– Подожди, как ты назвала?.. – переспросил Андрей, у которого все руки были заняты, и он не мог убрать волосы со лба. Так и смотрел на Яну сквозь темные пряди, словно ризеншнауцер из-под нестриженой челки, настороженно и внимательно.

– Магазинный кретинизм, – охотно стала объяснять Яна, шурша долларовыми купюрами. – Страдают им исключительно особи мужского пола. Мужчины могут летать в космос, изобретать компьютеры, прокладывать тоннели под землей и возводить мосты, но прямой вопрос продавщицы: «Вам «Дарницкого» или «Бородинского»?» ввергает их в настоящую панику, и мужчина судорожно нажимает кнопки мобильного телефона, чтобы переадресовать этот вопрос жене. Эх, сколько я видела докторов наук и учителей, врачей и артистов, внимательно вчитывающихся в магазинах в списки продуктов, которые они должны купить и которыми их предусмотрительно снабдили их подруги жизни. Мужчине нельзя говорить: купи что-нибудь, что хочешь или что считаешь нужным. Он может принести из магазина на весь месячный денежный лимит пива и креветок и будет искренне недоумевать, чем так расстроена супруга и о какой такой крупе, муке, о каком таком мясе на косточке, чтобы сварить суп, идет речь? Мужчине всегда надо конкретизировать задачу, нельзя просить, например, купить что-нибудь к чаю. Эта миссия будет для него невыполнима. В лучшем случае он купит коробку дорогущих конфет, словно своей любовнице, в худшем – он прибудет в семью злой как собака, обежав всю Москву, и принесет заскорузлый пирог с просроченным сроком годности и незамысловатым названием «К чаю». А уж в промтоварных магазинах, магазинах мужской одежды на них вообще смотреть страшно. Интересно наблюдать, как вокруг великовозрастного детины крутится его жена и обсуждает с продавщицей, идет ему этот костюм или нет, сидит он на нем или нет. Сам объект внимания сосредоточенно смотрит на себя в зеркало, как глухонемой и слепой в одном лице, и послушно дает себя раздеть, чтобы надеть другие вещи, только бы эта пытка поскорее закончилась. Выражение его лица при этом глупее, чем у манекена… который этот костюм рекламирует. Сейчас, правда, появились молодые парни, которые что-то понимают в моде и умеют стильно одеться, а уж старшее поколение безнадежно…

– А вы и гордитесь, что переплюнули мужчин по части тряпок и магазинов, – подал голос Андрей в защиту мужской части населения.

– А что бы вы без нас делали?! – возмутилась Яна. – Я не знаю, откуда в вас генетическая нелюбовь к такому увлекательному мероприятию, как шопинг? Может, они уже чувствуют подвох, когда беременная женщина часами прохаживается по магазинам в поисках распашонок, чепчиков, игрушек. А потом получают второй стресс, когда подростка берут в магазин в качестве рабочей силы, чтобы таскать сумки матери. Затем выросший юнец, молодой человек, вынужден терпеть походы по магазинам вместе со своей любимой женщиной. Она выбирает заколочки, парфюмерию, помаду и одежду, а он со страдающим видом вынужден все это терпеть. И поэтому, когда уже в зрелом возрасте жена предлагает мужу пойти вместе с ней в магазин, он в ужасе отказывается и готов отдать ей все деньги, только бы она не брала его с собой.

Андрей задумался о том, что в словах Яны был некий смысл. Она между тем метнулась к рядам с керамикой и стала приобретать пепельницы, бокалы и настенные тарелки с изображением Дракулы.

– Знаю, знаю, ты мне поведал, что никакой он не вампир и вообще зря туристы проявляют такой повышенный интерес к его персоне. Но другие-то этого не знают! Все равно Румыния в первую очередь ассоциируется с именем Дракулы, главного вампира. Поэтому если я вернусь из Румынии и не привезу сувениров с его изображением, меня просто не поймут.

Она нагрузила Андрея тяжеловесной керамикой и довольная направилась на выход. Торговки, поняв, что такой шанс выпадает раз в жизни, а именно такая покупательница, обступили Яну со всех сторон, тряся перед ее забинтованным носом своим товаром.

– Самое знаменитое, коллекционное вино Румынии «Вампир»! – перекричал всех пожилой мужчина, размахивая перед Яной темной бутылкой с черной этикеткой, где красными буквами было написано «Вампир», и как будто с этих букв стекали капли крови. Яна обернулась на плетущегося сзади Андрея.

– Есть такое вино, – подтвердил он, решив не лгать, – оно действительно хорошее, коллекционное.

– Нам ящик! – безапелляционно заявила она.

– Яна, – осторожно сказал Андрей, – боюсь, ящик мне уже некуда взять, у меня всего две руки, понимаешь?

– Бунт на корабле! Не дрейфь, я помогу тебе, возьму что-нибудь сама, – успокоила она его, предлагая разложить бутылки по пакетам.

Эти тяжелые пакеты она в итоге возложила на хрупкие с виду плечи Андрея, забрав от него только один легкий пакетик с кружевными салфетками. Яна была явно в ударе. Когда они вышли с рыночной площади, ее взгляд с удивлением остановился на фуникулере.

Яна показала на него пальцем.

– Смотри, фуникулер.

– Да, он идет вон на ту гору, – объяснил Андрей. – На вершине находится каменный сфинкс, вернее, каменная глыба, которую ветер обдувал тысячелетиями и придал ей форму сфинкса.

Голубые глаза Яны запылали огнем.

– Как интересно! Хочу! Хочу сфинкса! Хочу на фуникулер!

– Яна, это очень высоко, понимаешь, очень, – Андрей попытался отговорить ее от этой затеи, отдуваясь под тяжестью покупок.

– Хочу на гору! – не отводила она взгляда от фуникулера.

– Насколько я помню, ты боялась высоты! И самолетом ты боишься летать? – напомнил он ей.

– Хочу прокатиться на фуникулере и увидеть сфинкса! – Она не слышала возражений.

– Он поднимается на огромную высоту, – сделал последнюю попытку Андрей и пошел покупать билеты. Он понял, что никакая сила в мире не повернет его подругу назад, и смирился.

Кабина фуникулера была рассчитана на тридцать человек, но Андрей, груженный керамикой и вином, всерьез посчитал себя за три персоны. Яна встала впереди всех и приготовилась к подъему с блаженной улыбочкой на губах. Как только фуникулер вздрогнул, дернулся и пополз вверх, лицо ее стало постепенно вытягиваться. Кабина резко взмыла над землей, раскачиваясь. Сердце же Яны, наоборот, рухнуло вниз, она судорожно вцепилась в металлические перила и боялась оглянуться, чтобы не увидеть лицо Андрея с выражением: «Я же тебя предупреждал».

С ужасным скрипом железная люлька продолжала свой путь, Яна посмотрела вперед и увидела, что канатная дорога теряется где-то в тумане очень высоко. Другими словами, она не увидела конечной остановки, и это очень испугало ее.

– Когда мы приедем? – спросила она.

– Мы приедем не скоро, – зашептал он ей на ухо, и Яна сквозь охвативший ее ужас почувствовала приятный запах его туалетной воды. – Я говорил тебе, что фуникулер поднимается на очень большую высоту?

– Говорил, – сглотнула она.

– Так вот… чтобы атмосферное давление резко не менялось, фуникулер достигает своей цели через длительное время. Мы будем на месте минут через тридцать, – пожал плечами Андрей.

Она закрыла глаза, ощущая, как у нее начинается головокружение и подступает тошнота, страх, словно невиданный зверь, сжимал ей горло своей когтистой лапой.

«Двадцать минут… тридцать минут… мне не продержаться. Зачем… зачем я полезла в эту чертову люльку?»

Кабина медленно, но верно ползла вверх… Яна понимала, что ее состояние ухудшается с каждой минутой, а конечного пункта назначения по-прежнему не было видно. Она задрожала, домики у подножия горы выглядели размером не более спичечных коробков, а люди – словно муравьи. Андрей развернул ее к себе и пристально посмотрел ей в глаза.

– Плохо?

Яна судорожно кивнула головой, она была благодарна ему за то, что он не упрекал ее.

– Погрузить в гипноз? – спросил он.

Яна снова кивнула, чувствуя панику от высоты и тошноту.

– Глубже дыши, смотри мне в глаза и внимательно слушай, – сказал ей Андрей ровным голосом.

– Только когда мы приедем, выведи меня из него, – попросила Яна и уставилась в большие глаза Андрея проникновенным взглядом.

Легкий холод сковал ноги Яны, а лицо обдул свежий ветерок. Она посмотрела на Андрея и зевнула.

– Мы на месте, – сказал ей Андрей, – как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно! Только холод собачий! – огляделась Яна и онемела.

Она в легкой футболке, короткой юбке и босоножках на голых ногах стояла в снегу на пронизывающем ветру.

– Что это? Где это я?

– На высоте более двух тысяч метров, – ответил Андрей, который, судя по виду, тоже не испытывал большого удовольствия от этой поездки.

– Но почему здесь снег?! Было же тепло?! Ты что, усыпил меня на полгода? – закричала Яна.

– Наверное, потому, что высоко, здесь круглый год снег, – рассудил Андрей.

Страницы: «« 4567891011 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Альдо Морозини, венецианский князь и знаток старины, увлечен поисками четырех бесценных камней свяще...
Он – высокомерный молодой человек из высшего общества, обласканный судьбой, никогда не знавший трудн...
Яркий детективный рассказ от топового и любимого автора. Краткая остросюжетная история вместила все,...
«Я вижу из этого письма, что герцог Арагонский прибудет сегодня вечером к нам в Мессину.Сейчас он уж...
Смерть нельзя победить, но от нее можно уйти. Ноосфера открывает много дорог, одна из которых ведет ...
«Горячее дыхание растопило морозный узор на стекле. За окном Москва переливалась гирляндами новогодн...