Гувернантка в набедренной повязке Хрусталева Ирина

Глава 5

Галя уже начала запихивать подругу в машину, как та, испуганно вытаращив на нее глаза, прошептала:

– Галка, я свой мобильник в комнате на столе оставила!

– Твою мать, – выругалась Галина и всплеснула руками. – Только этого нам сейчас не хватало – возвращаться туда. У меня по твоей милости до сих пор коленки трясутся. Давай, беги, забирай, я тебя здесь подожду, – распорядилась она.

– Я боюсь, – дрожащим голосом проговорила Карина. – Он нам поверил, а мы… мне ужасно стыдно, и я боюсь, – снова повторила она.

– Боись не боись, а идти нужно, – подтолкнув подругу в спину, сказала Галина. – Иди, не брыкайся. Не оставлять же ему телефон? Он по нему тебя в два счета вычислит, а нам это совсем ни к чему. Ты совершенно права, заврались так, что – караул, мама дорогая. Иди, что застыла, как мумия? Сама виновата, сама и выкручивайся, – прикрикнула она на остолбеневшую Карину.

Та торопливо пошла к воротам, поминутно оглядываясь на подругу, и осторожно приоткрыла дверь. Еще раз бросив затравленный взгляд на Галю, она глубоко вдохнула, будто перед прыжком в воду, и на подгибающихся ногах шагнула во двор. Девушка сразу же увидела Романа, который торопливо спускался по лестнице, держа в руках ее трубку.

– Хорошо, что вы еще не уехали, ваш телефон остался на столе, – улыбнулся он ей. – По себе знаю, как без него неудобно. Если бы я не успел и вы бы уехали, то я на ворота позвонил бы, охраннику.

– Спасибо, – быстро опустив глаза, чтобы не смотреть на мужчину, пролепетала Карина, готовая провалиться сквозь землю. Ей казалось, что Роман видит ее насквозь и все знает про ее наглое вранье, настолько проницательным был его взгляд. Она проклинала себя за свой необдуманный поступок, но, как известно, сделанного не воротишь, поэтому она буквально сгорала от стыда.

– А я вот вспомнила о нем, когда уже в машину садилась, – скороговоркой проговорила она, схватила трубку из рук Романа и опрометью бросилась обратно к машине.

Галя увидела, что мужчина вышел вслед за Кариной, и, как только подруга села к ней в машину, торопливо завела мотор.

– Нет, ты и в самом деле ненормальная, – выдохнула она. – Такого безрассудства я от тебя не ожидала, – бормотала девушка, выезжая на проезжую часть дороги, которая вела к воротам выезда из поселка.

– При чем здесь мое безрассудство? – возмутилась Карина. – Ты что, никогда ничего не забываешь? Я что, нарочно телефон на его столе оставила?

– При чем здесь твой телефон? – прошипела Галина. – Неужели ты не понимаешь, о чем я говорю? Няня выискалась, черт тебя побери, гувернантка новоявленная! Ты видела эту проклятую «Ауди» рядом с гаражом? Стоит как ни в чем не бывало, сверкает новенькими боками. Сразу видно, что только из ремонта, – бесновалась Галя. – А этот Роман – артист, какого еще поискать. Я ему – про то, что тебя бросил водитель после аварии, а он… «К сожалению, в ГАИ нет такого аппарата, который определял бы степень порядочности человека», – передразнила Галя мужчину. – С такой наглостью мне еще не приходилось встречаться. Хоть бы покраснел для приличия, – не переставала возмущаться она.

– Ты знаешь, Галь, а я его понимаю, – тихо проговорила Карина.

– Что значит – понимаю? Как это – понимаю? – опешила девушка. – Да это же преступление – оставлять человека погибать на дороге. А если бы ты умерла? Тогда бы тоже говорила, что понимаешь? – выкрикнула она, насупившись, глядя то на подругу, то на дорогу.

– Тогда бы я уже ничего не могла сказать, – улыбнулась Карина. – А понимаю я его потому… ну, просто понимаю, и все. Что ты ко мне привязалась?

– Зато я тебя ни черта не понимаю, – сплюнула Галина. – А еще законник называешься, адвокатша хренова. Таких, как этот Юдин, под суд нужно отдавать, а не понимать!

– Галь, ты вроде никогда такой кровожадной не была. А сейчас ты прямо беснуешься. Что это с тобой? – усмехнулась Карина.

– Да ничего это со мной, – огрызнулась девушка. – Я ему про то, что тебя наглый виновник ДТП на дороге умирать оставил, а ему – хоть бы хны, вроде как и не про него речь совсем, – возмущенно высказывалась она. – Вот наглец, а? И почему природа награждает подонков такой неотразимой внешностью? Разве это справедливо? А тебя понимать я категорически отказываюсь.

– У него маленький сын, и, как я поняла, кроме Романа, у мальчика больше никого нет. Он уехал с места аварии, потому что испугался. Испугался того, что его могут посадить и Саша останется сиротой… круглым сиротой, ведь матери у него с самого рождения нет. Теперь ты понимаешь, что я имею в виду? – спросила Карина.

– Что ж здесь непонятного? – фыркнула Галя. – Только он не подумал о том, что и у тебя могут быть маленькие дети. Что и они могли остаться сиротами!

– Но ведь у меня же нет детей, – возразила Карина.

– А ему-то откуда это было известно? В правах же не написано, что ты незамужняя и бездетная, если он даже в них тогда и заглянул, – не сдалась Галя. – И вообще, какое это имеет значение – с детьми, без детей? Ты – живой человек, и этим все сказано. И хватит его защищать, тоже мне, мать Тереза нашлась, – сердито прикрикнула она на подругу.

– Ты знаешь, а он производит впечатление порядочного человека, – не уступила подруге Карина. – Про него совсем не скажешь, что он подлец. Я бы даже не побоялась сказать, что он очень хороший отец.

– Внешность обманчива, и тебе про это прекрасно известно, – не собиралась сдавать своих позиций Галина. – А вот то, что он хороший отец, это просто отлично. Значит, не будет возражать против покупки тебе нового автомобиля. А он его купит как миленький, теперь-то я уж точно знаю, чего он боится.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Карина.

– А то и имею, – сердито ответила Галя. – Если он не захочет своего сына действительно круглым сиротой оставить на неопределенное количество лет, значит, примет наши условия, никуда не денется.

– Ты что, собираешься его шантажировать Сашей?! – опешила Карина.

– А что такого? Ему, значит, все можно, а нам нет? – фыркнула Галина.

– Забудь! – коротко бросила Карина. – И не смей вмешиваться в это дело, я сама разберусь.

– Как же! Ты, пожалуй, разберешься, – усмехнулась Галя. – Ты смелая только на расстоянии, а как до дела доходит – сразу же в кусты, как трусливый заяц. Почему ты сегодня не дала мне сказать, зачем, собственно, мы к нему приехали? Какой идиот тебя дернул за язык – брякнуть, что тебя прислали из агентства? Тоже мне, няня нашлась, – фыркнула Галина. – Из тебя няня, как из меня Мисс Вселенная.

– Это почему же? – удивленно вскинув брови, спросила Карина. – Не велика трудность за ребенком ухаживать.

– Ухаживать – это одно, а воспитывать – это совсем другое, милая моя. Попробуй-ка с этим мальчишкой общий язык найти, сто раз вспотеешь. У меня Дениске три года всего, а уже характерец – мама, не балуйся. Весь в своего папашу, такой же настырный, – беззлобно проворчала Галина и вдруг заулыбалась. – А Сашка мне понравился, хороший мальчишка. Сразу видно, что добрый, а колючки выпускает, потому что привык защищаться с самого младенчества, – удивила она Карину своим откровением. – Я даже не представляю, как этот маленький ребенок без матери обходится? Мой Денис с пеленок обласканный – мной да двумя бабушками. Представляешь, они даже расписание составили, когда и кто будет его к себе забирать, – засмеялась Галя. – А он и пользуется этой сумасшедшей любовью напропалую. Ох, избаловали его бабки, ох, избаловали, – вздохнула она. – Вот и говорю я, что трудно с таким ребенком, как Саша, он не знает, что такое настоящая материнская любовь.

– Но ведь отец-то у него есть, и он его очень любит, это сразу видно, – возразила Карина.

– Девочка моя, мужик – он и в Африке мужик. Он никогда не сможет дать ребенку того, что может дать мама, хоть и любит сына. Это природа, и ничего здесь не попишешь, моя дорогая. В Риме, в древние времена, когда в семье рождался мальчик и ему исполнялось три года, его сразу же отдавали на воспитание в специальный гладиаторский лагерь, где были одни мужчины.

– Зачем это?

– Затем, чтобы из него вырос настоящий воин, не знающий, что такое жалость и любовь. Считалось, что, будучи рядом с матерью, он не сможет стать жестоким и бесстрашным воином, и они были правы. От матери он бы впитал в себя то, что она испытывает к нему, своему ребенку. Чувство любви, нежности, жалости, умение видеть красоту и радоваться тому, что видишь. Бывают, конечно, исключения, но это, наверное, только в наше недоброе время возможно. Это очень глубокая и древняя философия, в ней сложно разобраться без подготовки. Вот так-то, подружка моя милая, – улыбнулась Галина.

Карина притихла, о чем-то задумавшись, и Галя слегка толкнула ее.

– Эй, проснись, подруга! Ты чего это?

– У меня не выходит из головы этот мальчик, – откровенно призналась Карина.

– И папаша тоже, голову даю на отсечение, – хохотнула Галя. – Ничего мужик, кривить душой не стану. С таким не грех провести ночку-другую.

– Да что ты такое говоришь, Галя? – возмутилась Карина.

– «Что ты такое говоришь, Галя?» – передразнила подругу девушка. – Что думаю, то и говорю. Неужели я не вижу по твоим глазам, что ты про него думаешь? Слава богу, не первый год тебя знаю, подружка, – беззлобно засмеялась она и посмотрела на Карину добрыми глазами.

Галя и Карина дружили уже почти восемь лет. Познакомились они при весьма оригинальных обстоятельствах.

В том году Карина окончила школу и поступила в университет. Родители решили сделать ей сюрприз и купить путевку в Испанию. Девушка была на седьмом небе от счастья: она никогда не была за границей, и вдруг – такой подарок! Весь месяц, пока в овире делали паспорт, девушка летала как на крыльях в предвкушении необыкновенной поездки. Она носилась по магазинам с утра до вечера, выбирая себе наряды. В одном из таких магазинов Карина и познакомилась с Галей. Девушки одновременно схватились за вешалку, на котором висел сногсшибательной расцветки купальник, и потянули его каждая в свою сторону.

– Э-э-э, деточка, эту вещь я увидела первой, – нахмурилась Галина, глядя на только что «вылупившуюся» студентку с оригинальными косичками и красивым личиком без макияжа.

– Никакая я вам не деточка, – буркнула Карина. – И этот купальник я первая взяла.

– А я говорю, что я была первой, – не уступила Галя. – Мне он очень нужен, а ты себе вполне можешь выбрать и другой.

– Я не хочу другой, мне тоже нужен именно этот, – уперлась Карина.

– Послушай, моя хорошая, в луже, именуемой Москва-река, ты можешь бултыхаться в чем угодно, а я еду в Испанию, в Салоу, есть там такой курортный городок. Не могу же я замарать плохим купальником наше лицо российской женщины? – сморщила Галина носик и посмотрела на Карину смеющимися глазами. – Вернее, не лицо, а… сама понимаешь, – и Галя многозначительно посмотрела на свою грудь, а потом оглядела себя со спины. При этом она по-дружески подмигнула девушке. – Ладно, я смотрю, этот купальник тебе сильно по сердцу пришелся и тебе совсем неохота его уступать, – улыбнулась она. – Ты не тушуйся, сейчас мы у продавцов спросим, может, у них еще один такой же есть.

Карина весело засмеялась, и Галя недоуменно посмотрела на нее:

– Ты чего это? Я сказала что-нибудь смешное?

– Вы не представляете, насколько, – продолжала смеяться Карина. – Дело в том, что я тоже еду в Испанию и тоже в Салоу! Вот, вчера получила новенький загранпаспорт и сегодня оформила путевку. Если с визой все будет в порядке, то седьмого августа улетаю.

– Да ну? Во дела! – засмеялась Галина. – Действительно, юморная ситуация, я тоже седьмого отбываю. Если ты сейчас скажешь, что будешь жить в отеле «Маргарита», я скончаюсь на месте.

– Ха, ха, ха, – еще громче засмеялась Карина. – Придется звонить в «Скорую помощь» и вызывать реанимацию. У меня тоже отель «Маргарита»!

– С ума сойти, нарочно не придумаешь, – закатила глаза под лоб Галина. – Ну, тогда тем более нам нельзя покупать одинаковые купальники. Что ж мы там будем – как двое из ларца, одинаковы с лица? Ладно, ты бери этот, а я себе сейчас что-нибудь другое подберу, – покладисто согласилась она. – Ты мне поможешь? – спросила она у Карины, как у старой приятельницы, с которой уже давно была знакома.

– Нет, нет, берите его вы, а я себе подберу что-нибудь другое, – пошла на попятную Карина. – Если вы будете так любезны помочь мне, – улыбнулась она.

– Галина, – протянув девушке руку, представилась Галя.

– Карина, – с удовольствием ответила та.

– Ты мне только прекрати выкать, я не такая уж и старая, – засмеялась Галя. – Тебе, кстати, сколько лет?

– Месяц назад восемнадцать исполнилось, – ответила Карина.

– Ну, мы с тобой, считай, ровесницы, – махнула Галина рукой. – Мне скоро двадцать три стукнет! – снова захохотала она. – Вот и познакомились.

Девушки еще долго ходили по магазину, мерили вещи, разговаривали и смеялись. К тому времени, когда настала пора разбегаться и ехать по домам, у обеих было ощущение, что они знают друг друга сто лет. Во второй раз они встретились уже в аэропорту Шереметьево-2, вместе полетели в Испанию и прекрасно провели там время. С тех самых пор девушки дружили, и когда Галя через два года после этих событий выходила замуж, то свидетельницей с ее стороны была Карина.

– Ты сейчас говоришь глупости, Галя, – проговорила Карина, насупив брови. – Этот мужчина, конечно же, очень привлекателен, здесь с тобой я спорить не буду, но я… я не смотрела на него именно с этой точки зрения.

– Не знаю, с какой там точки ты на него смотрела, но он явно на тебя глаз положил, – хохотнула девушка.

– Опять глупости, – подпрыгнула Карина на сиденье. – У тебя вообще в голове, кроме флирта, что-нибудь имеется? Я посмотрела, он посмотрел… Что в этом такого-то? Мы разговаривали о его сыне. Мне что, нужно было отвернуться от него в другую сторону? – возмущенно ворчала она.

– Успокойся, – засмеялась Галя. – Ты чего это так разошлась? С тобой уже и пошутить нельзя?

– Шутка шутке рознь, моя дорогая, и тебе прекрасно известно, что я не люблю именно тех, которые несправедливо затрагивают мой моральный облик, – буркнула Карина.

– Фу-ты, ну-ты, – фыркнула Галя. – Можешь злиться на меня сколько угодно, только я от своих слов все равно не откажусь. Он на тебя смотрел не как на гувернантку, – оставила она за собой последнее слово.

– А как же? – хлопнула Карина глазами.

– Как голодный кот на миску со сметаной, – захохотала Галя. – И, наверное, Сашка прав: ты будешь спать в папиной кровати, куда отец его не пускает!

– Ох, и балаболка же ты, Галка, – вздохнула Карина и, не выдержав, тоже улыбнулась. Галя всегда так заразительно смеялась, что все, кто оказывался рядом с ней, тоже невольно начинали улыбаться.

– Я вовсе не балаболка, говорю то, что думаю, и озвучиваю то, что вижу, – тут же парировала девушка. – А если серьезно, то, похоже, он запал на тебя, подружка, это точно.

– Да с чего вдруг столь нелепые выводы? – пожала Карина плечами. – Я ничего такого не заметила. Человеку позарез нужна няня, вернее, гувернантка, ему не с кем ребенка оставить, вот он… и рассматривал меня внимательно, чтобы видеть, кому он сына доверяет. Ничего не вижу в этом предосудительного. Если бы тебе своего Дениску пришлось с кем-нибудь посторонним оставлять, ты его, наверное, как микроба под микроскопом рассмотрела бы. Скажешь, не так? – повернувшись к подруге, спросила Карина.

– Так, естественно, только странно он как-то тебя рассматривал, – проговорила Галя. – Прямо скажем, не с этого начал папаша.

– В каком смысле? – не поняла Карина. – Что значит, странно? И что значит, не с этого начал?

– А то и значит, моя дорогая. Ну, ты сама посуди, что на его месте должен был сделать родитель, когда к нему пришла новая гувернантка для его сына? – задала вопрос Галя и, прищурившись, посмотрела на подругу.

– А что он должен был сделать? – спросила Карина, пока не понимая, к чему клонит Галя.

– Он должен был не пялиться на тебя во все глаза, а в первую очередь документы спросить, рекомендации! Спросить, со сколькими ты детьми дело имела до того, как прийти в его дом, ну и тому подобное, – терпеливо начала объяснять Галина. – Я не понимаю, как можно быть таким беспечным? А если бы мы какими-нибудь аферистками оказались? Впрочем, мы ничуть не лучше, а если быть точней, то мы аферистки и есть, – закатила она глаза под лоб. – Вот так запросто присвоили себе должность гувернантки, и трава не расти! Вернее, это ты присвоила, а я здесь вообще ни при чем, – не забыла отметить она.

– Радуйся, что ничего такого он не спросил. Хороши бы мы были, если б он действительно поинтересовался нашими документами, – со страхом проговорила Карина. – Я даже как-то и не подумала об этом, когда няней назвалась.

– Ты всегда задним числом думаешь, это твое нормальное состояние, – с сарказмом заметила Галя. – Мало того, что ты заставила меня подыгрывать, так еще и мужика подвела.

– Я никогда не думаю задним числом, – вскинулась Карина. – Почему я его подвела? – округлила она глаза, когда сообразила, что сказала Галя. – В чем это я его подвела, интересно?

– А в том и подвела. Ты назвалась няней? Назвалась. Ты сказала, что подумаешь над его предложением? Сказала. Он теперь будет надеяться, что ты останешься с ребенком, а на самом деле… ой, даже не хочу представлять, какими эпитетами нас наградит этот папаша, когда настоящая няня придет и он все поймет, – тяжело вздохнула Галина. – А все ты: «гувернантка» с двумя языками. Оторвать бы тебе твой единственный, который между зубов болтается, чтобы не трепал что не нужно, – недовольно проворчала она.

– Но ведь он же сказал, что няня действительно должна прийти. Придет настоящая, вот все и образуется, – возразила Карина. – И совсем не важно, что он там о нас подумает, лишь бы она действительно пришла.

– Сегодня суббота? Суббота. Завтра воскресенье, а он сказал, что через два дня должен улетать куда-то, значит, уже в понедельник свалит. Если няню и пришлют, то как раз только в понедельник, – начала объяснять Галина. – А если ему рано утром нужно уезжать, что тогда? И вообще, ты же слышала, что он про Сашу говорил: что это очень непростой ребенок. Ему еще та няня, которая после нас припрется, понравиться должна.

– А что это ты за мальчишку так волнуешься, вернее, за его папашу? – удивленно вскинула брови Карина. – Совсем не так давно ты готова была Романа в порошок стереть, после того, как увидела его «Ауди» у гаража. Что с тобой, подруга?

– Со мной ничего, со мной-то все в полном порядке, – огрызнулась Галина. – Я как раз не о Романе волнуюсь, а о ребенке, которому, похоже, придется остаться с садовником Васькой или с престарелой кухаркой.

– Ничего страшного с ним за несколько дней не случится… я так думаю, – возразила Карина.

– Сразу видно, что ты не мать, – вздохнула Галя. – А если бы имела своего собственного ребенка, не говорила бы сейчас так.

– Галь, я что-то тебя не понимаю. К чему ты мне все это сейчас говоришь? – нахмурилась Карина.

– Да ни к чему, – пожала та плечами. – Просто рассуждаю вслух, вот и все. С одной стороны, этот Роман совсем мне не симпатичен, потому что из-за него ты чуть не погибла. А с другой стороны, он мне тоже показался очень хорошим отцом, и… я даже не знаю, что тут можно еще сказать, – задумчиво проговорила она. – В общем, так, завтра воскресенье, и он будет еще дома. Думаю, если мы приедем и все ему объясним, он должен будет понять…

– Что понять? – нахмурилась Карина.

– Как это – что? То, что ты все ему наплела с испугу, не подумавши. Про няню, я имею в виду, – видя недоуменный взгляд подруги, объяснила Галя. – И прямо с места в карьер выложить ему претензии, которые ты к нему имеешь. Что здесь непонятного-то?

– Галь, ты хотя бы представляешь себе, как это будет выглядеть? – возмутилась Карина. – «Здравствуйте, вы меня, конечно, извините, но я – никакая не няня, а та самая пострадавшая, которую вы бросили на дороге! И теперь я приехала к вам, чтобы вы купили мне новую машину». Так, что ли?

– Именно так. А что здесь такого страшного? Ты что, приедешь к нему милостыню просить на пропитание? – фыркнула Галина. – Нужно ковать железо, пока горячо, истина старая. Откуда ты знаешь, как надолго он уедет в свою командировку? Пока он здесь, нужно действовать.

– Нет!!! – твердо проговорила Карина. – Я вообще больше никуда не поеду и никаких претензий предъявлять не буду.

– С ума сошла? – округлила Галя глаза. – С какой такой радости ты должна все это на тормозах спускать? Чтобы ему «понравилось» и он еще раз так же сделал? Запомни, подруга: зло следует наказывать.

– Он совсем не злой, – возразила Карина. – И я уверена, что он поступил так из-за сына.

– А если в следующий раз ему придется ради сына на убийство пойти? Этот факт ты тоже оправдаешь? – не на шутку рассердилась Галя. – Впрочем, если рассуждать здраво, то в случае с тобой он уже пошел на это.

– Не говори глупости, моей жизни ничего не угрожало, мне так доктор сказал. Подумаешь, перелом ноги, от этого не умирают, – не хотела уступать подруге Карина.

– А твоя грудная клетка? Она, между прочим, травмирована была, и твои ребра вполне могли быть сломаны… штук семь, – стояла на своем Галя.

– Не преувеличивай, – буркнула Карина. – Я думаю, Роман увидел, что со мной ничего страшного не случилось, поэтому и уехал.

– Я от тебя тащусь, подруга, – вздохнула Галя. – Слов нет, чтобы найти тебе определение! Ты сама подумай: как он мог узнать, что с тобой все в порядке? У него что, рентгенаппарат при себе был?

– Галь, хватит мне на мозги капать, – вспылила Карина. – Они у меня после травмы не успели отойти, а тут еще ты…

– Вот-вот, ты правильно сейчас подметила, после травмы. А эту травму ты заработала благодаря небезызвестному тебе Роману Александровичу Юдину. Думаю, что от него не убудет купить тебе новую машину и присовокупить к ней компенсацию на дальнейшее лечение. Где-нибудь в Израиле, на Мертвом море, говорят, там здорово нервную систему восстанавливают, – улыбнулась Галина, с готовностью разложив все по полочкам.

– Все, Галя, хватит переливать из пустого в порожнее, я хочу все забыть и тебе советую ко мне присоединиться, – строго сказала Карина и хмуро посмотрела на подругу. – Ты меня хорошо поняла?

– А что здесь непонятного? – пожала та плечами. – Дурак не рад, что ума нет. Да где ж его взять, если таким родился? – фыркнула она.

– Не дурей тебя, – улыбнулась Карина. – Хватит на меня дуться, я знаю, что делаю, поверь. Не хочу я потом себя корить за то, что поддалась гневу. Пусть это останется на его совести. Зато я не буду чувствовать себя виноватой.

– Да в чем виноватой-то? – закричала Галя, теряя терпение. – В том, что не заявила на него следователю и оставила на свободе? У меня уже слов не хватает, чтобы объяснить тебе все. Так и хочется тебя обложить трехэтажным!

– Галь, хватит кричать. У меня от твоего визга в ушах звон стоит. Ты пойми меня правильно, – сморщилась Карина. – Если бы сегодня не этот обман с няней, я, может быть, и приняла бы твои доводы, согласна, но… ты же понимаешь, что сейчас я уже не могу этого сделать. Мне мой характер не позволит. И давай мы с тобой забудем все это как страшный сон, который приснился однажды ночью. Я не хочу больше слышать ни о моих травмированных ребрах, ни о новой машине и, тем более, ни об этом Романе Александровиче Юдине ни слова. Ты меня поняла?

– Ага, – кивнула Галя головой. – Мне все с тобой ясно.

– Что тебе ясно? – устало вздохнула Карина, приготовившись к новому витку всплеска эмоций подруги, чтобы выслушать, до чего она, Карина, глупая и непрактичная.

– Ты в него влюбилась, – вместо этого припечатала Галя и бросила на девушку вполне серьезный взгляд.

– Что я сделала? – опешила та.

– Влюбилась, – совершенно спокойно повторила Галина.

– У тебя как с головой?

– В порядке.

– Не похоже.

– Думай, что хочешь, только я права.

– Ты сумасшедшая!

– С кем поведешься.

Девушки посмотрели друг на друга и вдруг… одновременно расхохотались.

– Галка, а ведь ты права, я, кажется, пропала, даже несмотря на то, что он… ну, ты меня понимаешь, – сквозь смех откровенно призналась Карина.

– Любовь зла, – поддержала подругу та.

– Полюбишь и козла, – вновь засмеялась Карина. – Совсем недавно мы на эту тему говорили с Германом.

– Кстати, о Германе, – проговорила Галя, тут же став серьезной. – Надеюсь, ты не всерьез принимаешь свою, так сказать, симпатию к этому Роману? Герман – человек проверенный, а этот… думаю, ты понимаешь, что я имею в виду.

– Конечно, понимаю, – вздохнула Карина. – Я никогда не связала бы свою жизнь с человеком, на которого нельзя положиться. Если он так поступил со мной, то от него можно ожидать все что угодно. Но, несмотря на это, он мне почему-то симпатичен. Просто я… даже не знаю, как тебе объяснить, – потерев лоб, произнесла Карина.

– Говори как есть, что уж там, – поддержала Галя подругу. – Я пойму, ты не волнуйся, – улыбнулась она.

– Понимаешь, я почувствовала, что между нами пробежала какая-то незримая волна. Что-то такое, чего нельзя увидеть и пощупать руками, а можно только почувствовать. Я даже вздрогнула и увидела, что он в этот момент вздрогнул тоже. А когда мы посмотрели друг на друга, у меня было ощущение, что я зашла в парилку, где температура – градусов под тысячу. У меня на затылке каждый волос зашевелился. Не знаю, как это еще можно объяснить, – сморщилась девушка. – И как это вообще называется.