Анатомия войны: Александр Македонский, Ганнибал, Юлий Цезарь и их великие победы Андреев Александр

Анатомия войны: почему человечество воюет?

Война – организованная вооруженная борьба между государствами, народами, нациями, социальными группами. Война есть продолжение политики другими средствами.

К. Клаузевиц, военный теоретик XIX века.

За последние пять тысяч лет истории человечества произошло почти двадцать тысяч больших и малых войн, локальных конфликтов, в которых погибли миллиарды людей. Главная цель войны – подчинение одного государства и народа другому государству и народу, достигаемое разгромом противника и заключением мира на выгодных условиях с помощью подавления воли противника к сопротивлению. Конкретные цели и мотивы войны определяют политические деятели, которые оказывают решающее влияние на её ведение, на её военную стратегию. Во всех государствах политика не отделима от экономики, влияние политических деятелей на ведение и смысл войны во многом определяется соответствующими экономическими условиями, ситуацией в регионе и в мире – если это война мировая. Как правило, побеждает в войне та страна, у которой сильнее экономика, мощнее экономические ресурсы.

Для достижения политических и экономических целей в войне главным средством является армия, политические, экономические, дипломатические, идеологические, психологические средства. Непосредственным поводом к войне могут быть самые простые и ничтожные – «оскорбление флага», искажение дипломатического документа, убийство официального лица. Главные причины войн – жажда наживы и стремление к господству над другими или другими государствами.

За тысячи лет были разработаны законы войны, «выявлены» причины, её вызывающие – перенаселение, борьба за существование, борьбы за «жизненное пространство», создание «сильной нации с особой исторической миссией», агрессивность человека, национальные антагонизмы.

Исследователь В. Соловьев писал в 1941 году в работе «Происхождение и сущность войны и армии»:

«Теории, обосновывающие неизбежность и извечность войны, могут быть сведены к двум группам.

К первой группе относятся так называемые этические теории, считающие, что война есть такая нравственная категория, без которой не мыслиться существование человеческого общества. Наиболее ярким представителем этой точки зрения является немецкий философ Гегель, который в своей «Философии права» утверждает, что война есть нравственное явление, что она необходима, так как освежает человеческое общество, предохраняет его от окостенения, загнивания, гниения:

«Война – есть очистительная жертва, она воскрешает мужество в народах, изнеженных миром. Война есть сильнейшее целебное свойство. Она до корня потрясает положение вещей, не исключая самой жизни, и обнаруживает мелочи жизни в их истинном свете. Подобно тому, как движение ветров не дает озеру загнивать, что с ним непременно бы случилось при продолжительном безветрии, так и война предохраняет народы от гниения, которое непременно явилось бы следствием продолжительного, а тем паче вечного мира».

Согласно теории Гегеля, человечество не может существовать без войны. Государства также существуют для войны, они относятся друг к другу соответственно своей силе, должны сами охранять свою нравственность и право, сами должны создавать его себе и поэтому вести войну: «История есть вечный День гнева; победившая нация есть всегда и самая лучшая, её торжество есть доказательство её правоты». Это последнее положение в настоящее время цитируется всеми идеологами авторитарных государств и используется или для оправдания любого насилия, любой грабительской войны.

Прудон, считающий себя последователем Гегеля, в своём произведении «Война и мир» говорит, что нравственность человечества выражается в войне, а война – это самое лучшее, что дала природа человеку: «мир, в сущности, безнравственен; война есть великая нравственная школа человечества, орудие благородства и нравственного обновления; таково её назначение как божественного промысла».

Вторая группа «теорий войны» может быть объединена под общим названием биологических теорий. Сторонники биологических теорий войны выходят из высказываний английского философа Гоббса, утверждавшего, что «человек человеку волк», что в человеческом обществе постоянно существует «война всех против всех».

Разновидностью биологической теории войны являются расовые теории, которые утверждают, что человечество по естественным вечным, божественным законам делится на низшие и высшие расы. Высшие расы господ – могут осуществлять своё господство только при помощи силы, военного насилия, войны. Война – неизбежное средство расового деления общества. Немецкий философ Шпенглер, один из крупнейших идеологов современного расизма и национал-социализма в своей книге «Человек и техника» пишет:

«Человек – хищное животное, сама жизнь толкает его на драку, на борьбу, на войну. История государств есть история войн. Идеи, ставшие кровью – требуют крови. Война есть вечная форма высшего человеческого бытия, и государства существуют ради войны».

Все расовые, биологические, этические и всякие другие «теории» войны направлены на обоснование вечности войн и неизбежности их для человеческого общества. Само собой разумеется, что все эти «теоретические построения» не имеют ничего общего с действительной наукой.

Апологеты войны утверждают, что «все силы природы находятся в постоянной борьбе между собой, стремясь к созданию нового и более совершенного путём разрушения старого и отжившего». Человечество составная часть природы – подчиняется этому основному закону природы. Апологеты утверждают, что война не только многое убивает и разрушает, но и многое создаёт, «двигая вперёд цивилизацию»; при этом то, что жизнь и смерть миллионов людей противопоставляется развитию в результате войн внешней торговли, даже не обсуждается.

Войны бывают разных видов – народные, вызванные личными интересами и притязаниями руководства государства, завоевательные, религиозные, торговые, за независимость, за престол, гражданские, междоусобные, наступательные, оборонительные, сухопутные, морские.

Организаторы войны, прикрываясь «теориями неизбежности войн», всегда имеют четкую цель, для достижения которой и ведется война. Эти цели почти всегда имеют «материальную составляющую». Такие цели всегда скрываются, затушевываются, внимание общества переносится на внешние поводы, вызвавшие войну. При этом эти поводы только тогда ведут к войне, когда её вдохновители хотят её получить – в десятках и сотнях других случаях «сплошь и рядом национальная честь оскорблялась, сограждане и подданные избивались, их права нарушались, договоры рвались в клочки, и войны из-за этого не происходило, даже дипломатических нот не писалось».

Причины войны реальные и материальные интересы групп людей. При этом не имеет значения, какие войны ведутся – династические, за увеличение политического влияния, освободительные, революционные. Везде для победителей предусмотрено получение материальных благ, контроль победителей над экономикой государств. Все политические войны – а политику часто называют «концентрированной экономикой» – ведутся «за материальные интересы» группы лиц, сословия, класса, находящихся у власти. Две с половиной тысячи лет назад древнегреческий мыслитель Аристотель определил войну как «одно из искусств приобретения», присвоения чего-то, принадлежащего другому. Религиозный философ Августин говорил: «Что такое война, как не грабёж в большом масштабе?» Французский философ XVIII века Вольтер утверждал, что «во всех войнах речь идёт исключительно о грабеже, чтобы пожать хлеб, посеянный другими, забрать их скот, лошадей и домашний скарб». В XIX столетии французский философ Прудон писал, что «грабеж составляет душу войны, то, что делает её популярной». Наполеон Бонапарт говорил солдатам:

«Вы плохо питаетесь и почти голы. Правительство вам много должно, но ничего для вас не может сделать. Я поведу вас в самые плодородные равнины мира, вы найдете там большие города, богатые провинции, вы найдёте там честь, славу и богатства».

Материальные блага добывались не только грабежом. Ими являлись рабы, захват территорий и контроль торговых путей, и, начиная с XVII века, приобретение новых колоний. Многие войны велись за рынки сбыта товаров, за обладание промышленным сырьём, нефтью. Немецкий философ И. Гёте писал: «война, пиратство и торговля суть триедины и нераздельны».

Немецкий исследователь О. Николаи писал о причинах и сущности войн в своей работе «Биология войны», вышедшей в 1926 году в Ленинграде:

«В течение тысячелетий войну ненавидели. Ни один мыслящий человек никогда не сказал о ней ни одного доброго слова. Разум никогда не сможет оправдать войну. Но они не знали, как силён инстинкт войны у человека, инстинкт, сидящий в нём глубже всякого разума.

Дело в том, что даже из уст самого откровенного противника войны раздается какой-то возглас в пользу войны. Природное влечение, нечто такое, что напоминает самые потайные источники человеческой силы, заставляет нас любить войну. Любовь к войне содержится в самой крови народа, подобно скрытому инстинкту, и с наступлением подходящего случая она оживает и даёт о себе знать. В мирные времена такое опьянение требует искусственного стимула. Выпив своё пиво, баварец дерётся; английский матрос, уничтожив достойное количество виски, приступает к боксу; упоенный водкой русский лезет в рукопашную; итальянец, насладившись всласть вином, хватается за нож.

Когда народами овладевает опьянение войной, тогда драка, бокс, поножовщина становятся всеобщими. Тогда французы перестают быть «декадентствующими болтунами», британцы – «самодовольно-флегматичными коровами», русские – «нежными мечтателями», итальянцы – «увлекающимися влюблёнными», немцы – «опьяненные гуманностью идеалистами». Все тогда превращаются в людей дела. Именно эта универсальность увлечения войной доказывает, что мы имеем здесь дело с врождённым роду человеческому инстинктом, всегда готовым обнаружиться.

Честь человека покоится на уважении других людей. Честь нации базируется на уважении прочих народов. Миновали те времена, когда это уважение вызывалось мускульной силой. Сколь необходимой не казалась бы война, будь то вследствие унаследованного представления о ней, или как разумное действие, или, наконец, как дело чести, она таковой быть не может. Подобной необходимости для человека существовать не должно. Кто объявляет войну необходимостью, тот низводит её тем самым на степень животного акта. Война свидетельствует не о случайном заблуждении, а о полном непонимании положения, занимаемого человеком в природе. Зная, сколько в нас таится животного, мы с особенным усердием должны ежедневно и ежечасно развивать в себе всё человеческое. Становиться ясно, что война не только грех, но и смертный грех.

Война не является фактором в общечеловеческой борьбе за существование: война нисколько не содействует ни благосостоянию человечества, ни его уюту, ни его умственной и физической культуре.

Те немногие, которые «остаются в барышах» в войне и которые в большинстве случаев одновременно решают вопросы войны, очень редко бывают заинтересованы в предотвращении войны, так как даже в войне, требующей крупных жертв, они едва ли чем-либо рискуют. Эти люди зарабатывают, во всяком случае, именно они и затевают войны. Бисмарк сказал: «Большинство обычно не проявляет склонности к войне; война поощряется меньшинством, а в монархических странах государями или их министрами». В этих словах ясно выражена мысль, что, если бы всюду выполнялась воля народов, войны исчезли бы навсегда. Для массы людей ясно – в случае возникновения войны они теряют. Когда всё человечество окончательно убедится в этом, тогда настанет всеобщий и вечный мир.

«Укрепляющее влияние» поражения и «изнеживающий» результат победы никогда не приведёт в состояние равновесия ту справедливость, при помощи которой войне приходится регулировать взаимоотношения народов. Сызнова угнетаемый опять возвращается к мысли о мести, и всякий раз его усилия в этом направлении завершаются успехом. Этим обуславливается утомительная скука истории, представляющей вечную смену никогда не прекращающихся войн. Лишь свободная воля человека, сознающего, что так продолжаться не может, в состоянии изменить подобное положение вещей. Кажется, что почти никто не хочет извлечь из этого никаких уроков. Прав Гегель, сказавший: «История учит только тому, что никогда ничему людей не учит».