Диджей сарафанного радио Хрусталева Ирина

– Ну и ладно, а я вот выпью, – крякнул Трушин и опрокинул в себя стакан. Схватив кухонный нож, он отрезал большой ломоть колбасы, а хлеб отломил прямо руками. – Давненько я колбаски не ел, – набив рот, промямлил он. Проглотив кусок, он вновь потянулся к бутылке, но Лера осторожным движением взяла ее и зажала в руках.

– Сначала разговор, Иван Иванович, а уж потом все что угодно, – улыбнулась она.

– Давай быстрей спрашивай, – глядя жаждущими глазами на бутылку, поторопил Трушин.

– Иван Иванович, меня интересует случай на охоте, – осторожно заговорила Валерия. – Помните, вы тогда за грибами поехали и увидели, как застрелился человек?

– Лет уж пятнадцать за грибами не ездил, – пьяно хмыкнул Трушин. – Как с женой разошелся, так ни разу больше в лесу и не был. Это она у меня любительница была, прогулки там разные на природу, пикники, походы по грибы или ягоды, а я нет.

Глаза у мужика посоловели, губы растянулись в хмельную улыбку. Видно, сорокоградусная очень удачно легла на старые дрожжи.

– А как же тогда ваши показания? – спросила Лера. – Как они оказались в деле?

– Ты о каком таком деле толкуешь, красавица? – задал алкоголик вопрос, глядя на девушку одним глазом. Второй он прищурил, чтобы собеседница не двоилась.

– Ну как же, Иван Иванович? – с раздражением проговорила сыщица. – Я говорю о человеке, который застрелился на охоте. Вы еще написали, что своими глазами видели, как он нажал на курок и покончил жизнь самоубийством.

– Я? Я ничего такого не видал, да еще своими глазами, ик, – замотал Трушин головой.

– Ну, хорошо, – махнула Лера рукой. – А к вам приезжали какие-нибудь люди? Вы подписывали какие-нибудь документы? – нетерпеливо спросила она.

– Налей еще, тогда скажу, – хитро прищурился алкоголик.

– Если я вам еще налью, вы вообще говорить не сможете, – возразила детектив.

– Смогу, не волнуйся, – усмехнулся мужик. – Ты не гляди, что я хлипкий, это только с виду, а так-то я крепкий.

Лера нехотя налила четверть стакана и в ожидании уставилась на Трушина. Тот с жадностью выпил, снова закусил и посмотрел на детектива хитрыми глазками.

– Ну, – нетерпеливо спросила она.

– Ты мне, девка, не нукай, чай, я тебе не лошадь, а ты меня не запрягла, – огрызнулся Трушин. – Мой ответ денег стоит, и немалых.

– Сколько? – тяжело вздохнув, спросила Валерия. «Черти бы тебя разорвали, алкоголик несчастный», – про себя проворчала она.

– Пять тыщ, – хлопнув по столу ладонью, ответил Трушин. – И деньги вперед!

– Пять тысяч чего? – округлила глаза детектив.

– Рублев, ик, – снова икнул алкоголик. – Пять тыщ рублев. И деньги вперед!

– Утром деньги, вечером стулья, – проворчала Лера и полезла в боковой карман куртки за кошельком. – Я думаю, что вам и трех вполне хватит. Деньги в руки не получите, пока не ответите. Вот, положу их на стол, чтобы видели. Возьмете только тогда, когда ответите на мои вопросы.

– Это сколько же литров на них получится? – тем временем соображал Трушин, глядя на три голубенькие купюры достоинством в тысячу рублей каждая.

– Много получится! – не выдержав, рявкнула Лера. – Упьешься вусмерть! Итак, господин Трушин, мне хотелось бы знать: кто к вам приезжал месяц назад? Подписывали ли вы какие-нибудь документы? И что вам за это обещали?

– А ты кто такая? – запоздало поинтересовался алкоголик. – Почему это я должен отвечать на твои вопросы? Может, ты шпионка какая-нибудь? – еле ворочая пьяным языком, запетушился он.

– Не хотите, не надо, – спокойно сказала Валерия, сгребла со стола деньги и сунула обратно в сумку початую бутылку водки. Немного подумав, она взяла стакан, в котором была водка, предназначенная для нее, и раздраженно вылила ее в раковину.

– Эй, эй, ты чего делаешь? – не своим голосом заорал алкаш. – Слезу господню в раковину! Сдурела, что ли, совсем?

– Моя слеза, что хочу, то и делаю! – рявкнула в ответ Валерия. Она зло посмотрела на Трушина, потом схватила со стола колбасу с хлебом и запихнула все в пакет, чтобы уж совсем добить алкоголика.

– Счастливо оставаться, – ехидно улыбнулась она и направилась к двери.

– Стой, стой, а сумку-то куда, там же водка моя?! – встрепенулся Трушин.

– Туда, куда надо, – процедила Лера сквозь зубы. – И водка здесь не твоя, а моя, – хмыкнула она, показывая пакет. – Похмеляться за чей-нибудь другой счет будешь, только не за мой.

– Так ты ж мне ее купила!

– Я тебе что, спонсор-бессребреник, чтобы бутылки за просто так раздавать таким, как ты? Нет информации, нет и водки, чао, бамбино, – помахала она алкоголику ручкой и снова шагнула к двери.

– Ладно, садись, – хлопнул ладонью по табурету Трушин. – Налей мне еще чуток, и я тебе все расскажу.

– Нет, даже и не мечтай, – резко ответила Валерия. – Только после того, как расскажешь мне все, получишь и водку, и деньги.

Алкоголик на некоторое время задумался, что-то мучительно соображая, при этом прищурив один глаз. Потом, видно, решив, что лучше синица в руках, чем журавль в небе, он начал говорить.

– Ладно, черт с тобой, – пьяно кивнул он головой. – Ставь бутылку обратно.

– Вы говорите, а я сама знаю, когда и что ставить, – не сдалась Валерия. – Никуда ваша водка не денется. Чем быстрее мне все расскажете, тем быстрее все получите, и тогда празднуйте себе на здоровье.

– Обманули они меня, сволочи, – сквозь зубы проговорил Трушин и саданул кулаком по столу. – Обещались десять тыщ дать, а показали кукиш с маслом, – повертел он фигой у носа девушки. – А я, как му…к, все их бумажки подписал.

– А как же так вышло? Почему они именно к вам пришли?

– Они не сами пришли, их Витек привел.

– Кто такой Витек? – насторожилась Лера.

– Витек-то? А хрен его знает, кто он такой, – пожал Трушин плечами. – Выпивали вместе, он несколько раз у меня был, вот здесь, в этой самой квартире, несколько раз ночевал даже. Он пришел и говорит: «Хорошие деньги заработать хочешь?» А кто ж не хочет? Конечно, хочу! А он мне опять говорит: «Всего-то одну бумажку подписать, и десять тыщ заработаешь». А что, говорю, за бумажка? Он мне что-то там про выборы говорил, мол, голоса нужны, но это я не очень хорошо помню, выпил тогда много, – сморщился Трушин. – А потом, на следующий день, просыпаюсь, головушка трещит, стал искать, может, чего от вчерашнего осталось. Ничего не нашел, ну, думаю, помру сейчас. Сижу, кумекаю, где на опохмелку разжиться. И вдруг прям как просветление в голове! Вспомнил я про Витька-то. Про деньги обещанные тоже вспомнил. Знамо дело, собрался и на рынок побежал. Нашел его, спрашиваю, когда деньги будут, а он мне говорит: «Как это, когда будут? Тебе их вчера еще вручили. Если потерял, это уж твоя вина. А скорей всего, – говорит, – ты их пропил уже, а теперь ко мне пришел. Ну, ты и фрукт, Ванька!» Это он меня фруктой, представляешь? – саданул себя кулаком в грудь алкоголик. – Сам аферист, а я, значит, еще и фрукт? Ох, и разозлился я тогда! Понял, что он меня кинуть решил, ну, и звезданул ему по роже. А он возьми да на прилавок опрокинься, весь товар, что там был, на землю и смахнул. На большую сумму товару попортилось, хозяин так орал, я думал, перепонки лопнут. Тут милиция, конечно, их там полно ходят, кормушка хорошая, – мимоходом заметил Трушин. – Подбежали, все кричат, орут, ничего не понятно. Мне кто-то из них по макушке дубинкой – бац! А я сгоряча да с похмелья, сразу-то не разобрался, что то менты были, и, чтоб в долгу не оставаться, одному из них по коленке заехал. Ну, знамо дело, сопротивление власти, меня под белы рученьки да на пятнадцать суток. А я и не сопротивлялся, а даже наоборот, рад-радешенек был, что меня сейчас увезут с рынка. Этот черножопый, Мурза, точно бы меня прибил за свой товар. А так я тридцать суток отсидел на казенных харчах, поработал там на благо Родины, а Мурза тем временем небось и думать уже про меня забыл, – пьяно захихикал он.

– Вы же сказали, что вас на пятнадцать суток забрали, а сейчас говорите, что тридцать отсидели? – не поняла Валерия.

– А я еще пятнадцать заработал, прям там, не выходя из камеры, – снова захихикал алкаш. – Дежурному менту под ноги плюнул и на ботинок попал. А что он обзывается? Я, может, и алкоголик, но русский человек, советский гражданин, а не какой-нибудь там… – витиевато помахал рукой в воздухе Трушин.

– Российский гражданин, – по инерции поправила Лера. – Ну, и что же дальше? – спросила она.

– А что дальше? Дальше ничего. Вот только вчера утром меня отпустили, я с радости и напился до чертей в голове. К соседу своему пошел, а он как раз пенсию по инвалидности получил. Мы с ним весь день, а потом и всю ночь пили, мое освобождение праздновали. Утром проснулся, думал, сдохну, еле-еле до своей квартиры дотащился. Пять минут всего прошло, как вошел, а тут и ты на мою больную головушку, прям как ангел с небес свалилась, – заулыбался Трушин, обнажая почти беззубый рот.

– Значит, Витек к вам тех людей привел? – переспросила Лера.

– Ну да, Витек, – согласился Трушин. – Только не людей, а человеков, то есть человека, мужика, в общем, одного.

– Как он выглядел, тот человек? – с интересом спросила детектив.

– А хрен его знает? – пожал алкоголик плечами. – Обыкновенно… кажется.

– Ну, какой он, молодой или старый, это хоть можете сказать?

– Молодой… вроде, – снова задумался Трушин. – Не помню я, не разобрал, он в больших таких очках был, черных… с усами.

– Что с усами? – округлила Лера глаза. – Очки с усами?

– Да нет, – сморщился алкоголик. – Мужик с усами. О, вспомнил! – радостно сообщил он. – Тот мужик в плаще был, длинный такой кожаный плащ, а еще в перчатках, тоже черных.

– Не очень-то много, – вздохнула Валерия. – И он пришел к вам вместе с Витьком?

– Не-е-е, Витек до этого ко мне пришел, водку принес, а когда выпили, разговор и затеял. Потом, когда я согласился, он сказал, чтобы я никуда из дома не уходил, потому что тот человек ко мне придет, а сам ушел. Прошло совсем немного времени, может, полчаса, гляжу, пришел тот мужик в очках и плаще. Снова бутылку на стол поставил, говорил что-то, я снова выпил, а вот что дальше было, я уже не очень помню.

– А как бумаги подписывали, помните?

– Вроде подписывал, – неуверенно ответил Трушин. – Но точно не могу сказать.

– А если вам покажут вашу подпись, вы ее узнаете?

– Конечно, узнаю, у меня там закорючка такая… – кивнул мужчина головой и начал показывать пальцем на столе, какая у него закорючка. – Загугулистая, в общем, – подытожил он.

– А где Витек этот живет, вы случайно не знаете? – с надеждой спросила девушка.

– Не, не знаю, – мотнул головой алкоголик. – На рынке видал, он там все время ошивается, а где живет, не могу сказать.

– Какой хоть рынок, можете сказать? Как называется?

– А он у нас здесь один, рынок-то, – ответил хозяин квартиры. – Идешь прямо, потом направо, никуда больше не сворачивай, вот прямо в рынок и упрешься.

– А где я там смогу найти этого Витька?

– А че его искать-то? – усмехнулся Трушин. – Говорю же, он завсегда там ошивается, у палатки, в которой чебуреки пекут, шаурму вертят, еще чего-то. Там столики прямо на улице стоят, вот он возле этих столиков и промышляет.

– Это как – промышляет, ворует, что ли? – поинтересовалась Лера.

– Зачем ворует? – усмехнулся Трушин. – У него свой бизнес там.

– Господи, совсем вы меня запутали, Иван Иванович, – нахмурилась сыщица. – Так он что, хозяин этой палатки?

– Ага, хозяин, как жа! – пьяно захихикал Трушин. – Пустые бутылки он там собирает, это его территория. Люди там перекусят, пивка попьют, а он бутылки себе забирает.

– Понятно, – вздохнула Лера, наконец-то сообразив, что к чему. – И много собирает?

– На жизнь, видать, хватает. У него всегда деньги есть, и на выпивку, и на закуску. Он не раз меня угощал, когда ему переночевать в городе было нужно, – ответил Трушин. – Это место хлебным считается, точка быстрого питания, да еще на рынке, где народ целыми днями толчется.

– Переночевать, говоришь? – переспросила Валерия. – Так он что же, за городом живет?

– Похоже, что за городом, вроде один раз он что-то там про электричку говорил, что приходится каждый день ездить туда и обратно. Но вот куда он ездит, не могу сказать, не знаю… или не помню. Мне без надобности знать его место проживания, поэтому я как-то не прислушивался, – пожал Трушин плечами. – А на рынке он каждый день бывает, это точно.

– Значит, Виктора я смогу найти именно там?

– Угу, – мотнул головой алкоголик. – Наливай мне теперь, – напомнил он.

Валерия поставила полиэтиленовый пакет со всем содержимым на стол, положила рядом три тысячи рублей и стала прощаться.

– Спасибо вам, Иван Иванович, за информацию, мне пора.

– Не на чем, – махнул тот рукой и полез в пакет за бутылкой. – Ежели чего, приходи, я таким гостям, что ко мне с уважением, завсегда рад. Может, еще чего вспомню, – намекнул он. – Счас-то головушка не так хорошо соображает, может, и пропустил я чего.

– Хорошо, если мне что-то понадобится, я обязательно воспользуюсь вашим приглашением, – улыбнулась Лера. – Или знаете что? Я вам оставлю свою визитку, вот здесь, на столе, рядом с деньгами, а если вдруг вы что-то вспомните, сразу же мне позвоните, я приеду. Не бесплатно, конечно, – не забыла отметить она, чтобы заинтересовать забулдыгу.

– Поз-поз-позвоню, – еле выговорил Трушин, уже успев опрокинуть в себя еще один стакан водки.

– Всего вам доброго, Иван Иванович.

– И тебе не хх-хворать.

– Вы дверь-то закройте за мной, – напомнила девушка.

– А че ее закрывать то, ик? У меня и брать нечего, – хохотнул Трушин. – Вот только и богатства, что эти денежки. Но я их счас подальше спрячу, – засовывая купюры за пазуху, еле-еле выговорил он. – Сту-пай, а я дальше празд-новать буду.

Валерия торопливо вышла из вонючей квартиры и, оказавшись во дворе, глубоко вдохнула воздух в легкие.

– Если бы я пробыла в этой берлоге еще хоть десять минут, я бы точно скончалась… от кислородного голодания. Или получила бы отравление, токсическое, – проворчала она и поторопилась к своей машине. – Ну, что ж, господин Витек, придется вам ответить на несколько вопросов. Похоже, я на правильном пути, и мое расследование быстро завершится, – усмехнулась сыщица и расстегнула «молнию» сумки, висевшей на ее плече. – Надеюсь, техника меня не подвела? – пробормотала она, вытаскивая из сумочки диктофон. – Сейчас перезарядим, а на рынке я его снова включу. Посмотрим, что мне скажет этот пресловутый Витек. Надо же, какой удачный день у меня сегодня, оказывается! А если еще этот Виктор, так же как и Трушин, подтвердит… Тогда можно будет считать, что мое расследование, касающееся страховки Чернова, завершено. Останется доказать, что смерть Надежды Викторовны Харламовой была насильственной, и тогда…

Валерия не могла тогда предположить, насколько она ошибается. Она думала, что это почти конец, но это было только началом. И если бы детектив Протасова хоть краем глаза увидела, сколько ей еще предстоит узнать, увидеть и пережить, она бы…

Но не будем забегать вперед.

Остановив машину на стоянке рядом с рынком, Лера вышла и, нажав на кнопку сигнализации, двинулась к центральному входу. Она влилась в толпу, которая шла в том же направлении, и через мгновение оказалась на территории рынка. Кругом было людно, шумно и бестолково.

– Где мне здесь искать эту палатку с чебуреками? – пробормотала Валерия. – Пойду прогуляюсь, осмотрюсь, может, и сама найду. Не очень хочется спрашивать. Да и как это будет выглядеть? Вы не подскажете, где здесь чебуречная? По-моему, очень смешно, – хмыкнула она, оглядывая свою фирменную дорогую одежду. – Нужно было надеть что-нибудь попроще. Ладно, после драки кулаками не машут, я же не думала, что мне придется тащиться на рынок. Никуда не денусь, найду я эту чебуречную, – решила девушка и пошла по рынку вдоль прилавков.

Ей пришлось исколесить практически весь рынок, когда она наконец увидела палатку, на которой крупными буквами было написано: «Горячие чебуреки, шаурма, куры-гриль, пиво, горячие и прохладительные напитки».

«Кажется, это здесь, – решила Лера, остановившись у небольшого пятачка, где стояли пластмассовые столики и стулья. Она присела за один из столиков и начала разглядывать публику. – Наверное, мне нужно что-то взять, чтобы не сидеть здесь просто так, – подумала Валерия и подошла к прилавку. Она долго смотрела на предложенный ассортимент и наконец выбрала бутылку пива «Балтика» и чашку кофе. – Кофе выпью за столиком, а с пивом придется поступить иначе. Вылью его под дерево, а пустую бутылку поставлю на стол. Если тот самый Витек собирает здесь тару, он непременно появится».

Лера так и сделала. Она попросила продавца открыть ей пиво, взяла себе стаканчик коричневого пойла, которое называлось здесь кофе эспрессо, и села за столик. Девушка огляделась вокруг и, удостоверившись, что на нее никто не обращает внимания, вылила пиво под корни небольшого деревца, росшего возле заборчика, рядом с которым располагался ее столик. С чувством исполненного долга Лера облегченно вздохнула и поставила пустую бутылку на середину стола. Она не спеша начала пить кофе, а если быть до конца откровенной, то не пить, а давиться «изумительным» напитком. Несколько раз Лера с ненавистью посмотрела на пластмассовый стаканчик, который ей очень хотелось выбросить в урну, но она мужественно отпивала из него еще один глоток, не забывая при этом внимательно наблюдать за окружающими. Как ни странно, прошло уже больше двадцати минут, но за пустой посудой никто не подходил. Лера чертыхнулась и пошла еще за одной порцией кофе.

– Если завтра я загнусь от несварения желудка, то виновата буду только сама, – проворчала она. – Да, нелегкая наша работа, чем только не приходится заниматься детективу! Даже есть несъедобное и пить невозможное. На всякий случай нужно забежать в аптеку и купить лекарство от отравления. Что же этот Витек не торопится забрать свой трофей?

Только она снова села на свое место, уже с полным стаканчиком, как увидела шуструю старушку, лавирующую между столиками. Та подошла к одному из них, что-то сказала двум парням, которые там сидели, и, проворно схватив пустую бутылку, спрятала ее в сумку.

– Если это Витек, то я папа римский, – удивилась Валерия. – Интересно, почему эта старуха собирает здесь посуду? И куда же мог деться Виктор? Может, это совсем не то место, о котором говорил Трушин? Черт возьми, только этого мне не хватало, – выругалась она. – Нужно было все осмотреть, прежде чем здесь причаливать, – проворчала Лера, с досадой глядя на второй стакан с кофе, одну порцию которого она уже с трудом проглотила.

В это время к ней подошла бойкая старушенция, звонким голосочком поинтересовалась:

– Я могу забрать бутылочку, доченька? Она тебе ни к чему, а мне на хлебушек, – тут же добавила она, заметив хмурый взгляд девушки.

– А где Виктор? – наудачу спросила Валерия.

– Какой Виктор? – искренне изумилась старушка.

– Тот, который здесь до недавнего времени собирал посуду.

– А-а-а-а, это ты про Витька говоришь, доченька? – сообразила старушка и так радостно заулыбалась, как будто ей объявили, что она является наследницей Билла Гейтса.

– Да, про него, – кивнула головой сыщица, облегченно вздохнув оттого, что все же не напрасно здесь сидела. – Так где же он? – повторила она.

– А почем же я знаю, доченька? – продолжая улыбаться, пожала плечами бабка. – Он мне свое место продал, а куда сам утек, не могу сказать.

– Какое место?

– Так вот это самое место, – обвела бабка взглядом пятачок. – Я теперь здеся посуду пустую собираю.

– И давно он вам место продал? – насторожилась Лера, с досадой понимая, что еще немного – и ниточка в ее расследовании, на которую она возлагала большие и самые радужные надежды, вот-вот оборвется самым вульгарным образом.

– Да уж недельки три будет или чуток поболе, – ответила бабка. – Хорошее место, ничего не могу сказать. Я очень довольная, что успела купить, – откровенничала она. – Сейчас хорошего места днем с огнем не найдешь, все давно куплено-перекуплено. А мне видишь, как повезло, очень я довольная, – повторила она. – Так я бутылочку-то возьму? – напомнила она.

– Бутылочку? – нахмурилась Лера, не понимая, о чем речь. – Ах да, бутылку. Конечно, берите, – кивнула она головой, мучительно соображая, что же ей теперь делать и где искать Виктора.

– Вот спасибо, доченька, дай бог тебе здоровья… да мужа хорошего, да деток побольше, да дом полную чашу, – затараторила улыбчивая старуха. – Тебе-то она ни к чему, а мне, старому человеку, на хлебушек, – повторила она давно заученную фразу.

– Скажите, а вы случайно не знаете, где я могу найти Виктора? – с надеждой глядя на бабку, спросила Валерия.

– Витька-то? – задумалась та. – Нет, не знаю.

Валерия отметила в словах старухи какую-то неуверенность и решила идти напролом.

– Я вам очень хорошо заплачу, если дадите его координаты, – торопливо пообещала она.

– Чегой-то? – не поняла бабка. – Какие такие кодинаты? Нет у меня никаких кор… кор… в общем, нету, и все, – развела она руками и уже развернулась, чтобы уйти, но Лера ее остановила.

– Вы меня, наверное, неправильно поняли, – улыбнулась она. Координаты – это место, где он сейчас может быть. Адрес, например, где он сейчас обитает, если вы это знаете. Или хотя бы человека, который может его подсказать.

– Так бы и сказала, – проворчала бабуля. – Откуда же у меня? С чего это? В общем, не знаю я никакого адреса, – поджав губы, упрямо проговорила она.

Валерия решила не сдаваться, нутром чувствуя, что бабка врет.

– Я вам очень хорошо заплачу, – настойчиво повторила сыщица. – Разве вам деньги не нужны? Наверняка у вас пенсия маленькая, вон, приходится посуду собирать. А здесь сразу и наличными, – давила она на старуху. – И всего-то сказать нужно, где я могу найти Виктора.

– Сколько? – не устояла бабка, и ее глаза меркантильно блеснули.

– А сколько вы хотите?

– Тыщу дашь? Нет, две тыщи, – тут же поправилась она, опасливо оглядываясь по сторонам, чтобы удостовериться, что их разговор никто не слышит.

– Нет проблем, даю две тысячи, – моментально согласилась Лера.

Она сразу же полезла в сумочку и, вытащив кошелек, достала оттуда четыре купюры, достоинством в пятьсот рублей каждая. Девушка увидела по расстроенному лицу старухи, что та очень жалеет сейчас, что не попросила больше, и невольно усмехнулась.