Тень одиночества Беллас Светлана

– Да! Да! Войдите! Не заперто!

Гоша открыл дверь, все хором ввалились в кабинет. За столом сидел Дима, Дмитрий Алексеевич. Он, тут, же вышел из-за стола, чтобы поздороваться. Несколько вальяжно преподнося себя молодым людям. Снисходительно посмотрев на девочек, бросив в их адрес кивок головы, подал руку по-мужски Гоше, тут, же изображая радушие, произнёс:

– Заждался! Он опять посмотрел на девочек, те стояли, как мышки, зажавшиеся, неуверенные в себе. – Как вам наша Москва? Не устали по ней шагать? Сказал, кокетничая с ними. Те похлопали глазами, пожимая плечами. – Небось, уже все рынки прошли? Съязвил: – У нас! Ведь, как?! Приехал в стольную! Так в самую гущу событий, на достопримечательности взгляд кинуть, то есть, на рынки! Он приподнял рукой, спадающие с переносицы очки. Констатируя: – А раньше шагали с поезда в Мавзолей, к дедушке Ленину! Время всё безжалостно изменило. Он жестом руки предложил гостям стулья, добавив: – Садитесь! В ногах правды нет!

Осмотрев в очередной раз, как-то с тревогой произнес: – Ну что, Красивые! Будем сотрудничать, а?! Те кивнули. И уже с усмешкой добавил: – Да расслабьтесь! Я не кусаюсь! У меня уже нет аппетита на таких молоденьких! Наелся! О!.. Он показал рукой жест «выше головы». Девочки облегченно вздохнули, с улыбкой посмотрели на Дмитрия Алексеевича, Диму, и поворотом головы на Гошу. Тот им криво улыбнулся. Молодые люди сели на предложенные стулья. Сам Дима пошел на своё место. Сев, он начал вызванивать Юрчика. Хореографа. Приказным тоном, было сказано:

– Так, Юрчик! Лети ко мне в кабинет стрелой! Без всяких там, ляс! Жду! Принимаю новеньких! Иди, посмотри!

Юрчик, казалось, пришел моментально. На вид немного разбалансированный молодой человек, с манерами, которые он выставлял напоказ. Одет?! Как Вика сказала бы «стремно». Непонятного на восприятие – направления моды! Скорее смешение всех её направлений, линий вместе взятых. Но ему, как ни странно, подходило. Он подошел к девочкам, каждую ощупал, покрутил, задрал подол легкого платья, отошёл, посмотрел на них издали, остался, ими как – будто доволен. Поставил себя в третью позицию и произнес: – Ну что, гости столицы! Будем у нас работать? Девочки в знак согласия кивнули. Он им отрекомендовался, опять же галантно, с манерами, не меняя позиции: – Меня зовут Юрий Витальевич! Я буду непосредственно с вами заниматься постановкой «па». Надеюсь, наслышаны? С любопытством, оценивающе осмотрев каждую, добавил:

– Не ленивые? Те отрицательно покачали головой.

Юрчик посмотрел на Дмитрия Алексеевича, потом на девушек, махнув небрежно в сторону рукой, сказал:

– Девчонки, айда за мной! Идём трудиться! Сказал и всем, как-то сразу стало легко. Он, уже шел в направлении двери, на выход. Девочки гуськом пошли за ним, крутя головой по сторонам.

Гоша и Дмитрий Алексеевич остались наедине.

Немного затянувшаяся пауза, заставила выйти на откровенный разговор. Дмитрий Алексеевич сказал:

– Знаешь, что, Гоша! Я человек прямой! Он вглядывался пронизывающим взглядом в упор в лицо Гоши. Оно от напряжения покрылось испариной. Дмитрий Алексеевич, продолжая начатую мысль, впиваясь взглядом, доводя до конфиденциальности, сказал: – Гоша! Ты, надеюсь, догнал, что у нас здесь «не детские игры». Народ вхож разный, но главное! Очень богатый! Наша задача – их накормить, напоить, развлечь и обобрать до нитки! Законы бизнеса – СЕРВИСА! Хочешь жить, умей крутиться, любые средства хороши! Гоша утвердительно кивнул головой в знак понимания ситуации. Дмитрий привстав, потянувшись вперед, достав рукой щеку, потрепав её, уже расслабленно и мягче, вслух произнес: – Сынок! Молодя! Люблю смышленых! За моей спиной не пропадете, ни ты, ни твои родственницы! Он, как – то игриво посмотрел, погрозил пальцем. – Где нашел товар? Не верится в басню «Родственницы!»

Гоша усмехнувшись, доверительно ответил:

– Угадали! Наши квартирантки! Мать на квартиру пустила. Она у меня любит таких – горемычных. Ответ понравился обоим, каждый улыбнулся. Дмитрий Алексеевич встал, вышел из-за стола, подошёл к Гоше, взяв под руку, препровождая на выход, сказал:

– Вижу! Что мы сработаемся! Я хороший дядька! Вы меня не бойтесь! Не съем! За девками приглядывай! Что надо, буду говорить напрямую. Иди пока к девчонкам, скажи, что они взяты мной на работу. Пока, на первых порах, кладу 700 баксов, а там посмотрим, что и как?! «Козлов» к ним не подпускай! Сортность другая! Надеюсь, обратил внимание на ИНТЕРЕС со стороны «ЧИНОВ». Гоша кивнул в знак понимания. Дмитрий Алексеевич подтолкнул рукой Гошу на выход. Уже в дверях, сказал: – Да! Меня все зовут «ДИМА!» Так уж и вы! Так удобнее будет всем! Пока! Дверь закрылась.

…Юрчик с девчонками мирно беседовали в его студии. Он им преподносил себя, как дорогостоящего хореографа. Что, дескать, только он может из ничего нечто достойное сбацать! За несколько недель. Он обещал каждой, чуть позже, и одна и другая, предстанут – «звездой». Девчонки сидели, молча в диком немом восхищении от восторга соприкосновения с мастером. Москва! Она ещё недавно была такой чужой и вдруг предстала, даже очень близкой и родной. Они смотрели, теперь на всё по – иному. Юрчик нарушил хлопком рук их уединение, встал, скорее – всего, в свою любимую третью позицию. Начал изображать приемы техники танца. Первую попросил повторить Ирину, он также попросил её раздеться, остаться в нижнем белье. Въедаясь взглядом, в лоб спросил: – Не слабо?! Можешь снять верх? Ирина утвердительно кивнула головой, не прекословя, скинула лиф, оставшись в бикини, стоя перед ним, как серая мышь, пряча руками груди.

Вика в сторонке, глядя на неё, хихикала. Юрчик строго посмотрел в ее сторону, и тут же непререкаемо, зло сказал:

– А-ну-ка! Веселая! Иди сюда! Скинь с себя, то чем ты гордишься! И к шесту! Вика ничего не поняла. Что именно, она должна перед ним скинуть? Юрчик, видя её замешательство, подсказал с оскалом, жестикулируя рукой: – Деточка моя! Тебе, даже скидывать нечего! Поэтому, то же самое, что и Ирина! И к шесту! Будешь первая демонстрировать танец! Вику это даже ничуть не смутило. Она скинула так быстро, что Юрчик округлил глаза от удивления, хмыкнул. Перед ним стояла милая, пухленькая девушка. С большим бюстом, но маленькой попой. Он показал на шест, дескать, можно работать. Она усердно изображала из себя матёрую в этом деле танцовщицу. И надо сказать, делала это неплохо. Даже, играла языком, как «путана». Юрчик мило усмехнувшись, произнёс:

– Да, уж, детка! Превзошла ожидания! И где же мы так-вот насобачились, а?! На что, Вика в кураже вслух, произнесла:

– А что? Не нравится? Как по телику!

Юрчик вновь ухмыльнулся.

– Да, уж! Да, уж! Чему, только учат в школах? И мамка разрешала – такое по телику смотреть? – Сказав, соизмерил её вновь с ног до головы.

Он перевел взгляд на Ирину, та стояла, как «казанская сирота». Он показал пальцем, чтобы и та, продемонстрировала свои способности. Она подняла на него глаза и тихо сказала:

– Я без музыки не смогу!

Юрчик удивленно вскинул на неё беглый взгляд, сказал:

– Да, нет делов, родная! Музыку?! Дадим Вам музыку! Он подошел к музыкальному центру, включил. Заиграла музыка. Ирина подошла к шесту и начала, как ей казалось, танцевать. Вика стояла с открытым ртом.

Юрчик, несколько пораженный, застыл. Взявшись за подбородок, заворожено смотрел. Ирина вытворяла – нечто! И это радовало глаз. Она, так вошла в роль, что на глазах изумленных зрителей, начала раздеваться, приспуская бикини. Её линии тела играли волнами. А оно, надо отдать ему – должное: изящное, гибкое, сексуальное!

В дверь постучали, и тут же вошли. Это были бармен и Гоша. Они были потрясены откровенным танцем. Ирина остановилась, глядя на них, пока, ещё ничего не понимая. Вика подбежала к ней с платьем в руках, забыв, что и сама полураздета. Ирина стала надевать нижнее белье, но уже без смущения, сознавая, что это её будущий заработок. К ней подошел Юрчик, немного сконфузившись, вслух произнес:

– Да, уж мадам! Вы станете «любимицей публики»! Но так, уж резко, в общем, сегодня – необязательно было раздеваться. Шепотом добавил: – Спасибо за доставленное удовольствие. Порадовали мужской глаз.

Вот здесь, Ирина смутилась. Она начала резко надевать платье. Вика последовала её примеру. Юрчик им махнул рукой, что на сегодня, они могут быть свободны. Они бросили вопросительный взгляд на Гошу, он им кивнул на выход и строго посмотрел. Девчонки, тут же опрометью вышли.

Девочки поджидали Гошу на выходе из клуба. Он вышел немного напряженный под давлением со стороны Юрчика, бармена и, конечно же, Димы. Каждый его припугнул, что, если что?! Отвечать ему за девчонок! Он обязан за ними присматривать и воспитывать по правилам игры. А они, как показала реальность жесткие! Он на ходу бросил:

– Пошлите за мной! Тут недалеко кафешка, там что-нибудь глотнем и перекусим. Ставлю вам, я! Как не как, а первый рабочий день! Весь на нервах был из-за вас! Вдруг бы не взяли? Все-таки! Работа – чистая! И «бабки» не плохие! Вам 500 долларов на нос, на первый раз! А там, сказали, посмотрят: что и как?! Девчонки довольно заулыбались. Их родители, если и зарабатывают, то вместе такие деньги, если не сидят на бессодержании, а это чаще в их трудовой жизни.

По улицам Москвы «бегом спринтера» бежала «Новая жизнь». Кругом ярко одетые люди, шикарные машины, блистательные витрины магазинов и кафе. Всё это! Говорило об одном! Жизнь здесь – ЛЕПОТА! Они подошли к кафе. Гоша им указал на столики под зонтиками. Они быстренько пошли занимать места. Гоша зашел внутрь кафе, чтобы перетереть со своим другом, кое – какие дела, и заодно сделать заказ. Девочки рассматривали всех подходивших к кафе, явно, восхищаясь их нарядами и авто, на котором они подъезжали. Девушки с мужчинами шли, как им казалось – свободно, хотя на вид, было видно любопытному глазу, что рядом с ними боссы и любовники. Так как мужчины, явно с галантностью, расшаркивались перед дамами. А перед ними в свою очередь, расшаркивались официанты, принимающие у них заказ. Девчонки сидели, как заправские. Вика щебетала в своём репертуаре, делясь своим впечатлением. Безапелляционно наотмашь сказав:

– Ирка! Здорово! А что! Подумаешь?! Раздеться при всех! Будем делать вид, что мы их в упор не видим, покривляемся, как дома перед зеркалом, ну как в детстве с тобой играли у меня дома, помнишь? Ирина вздохнув, согласительно кивнула. Покрутив головой, все, же произнесла:

– Так тогда, я и ты кривлялись без зрителей и бесплатно! Вика, подпрыгнув на стуле, поражаясь, сказала:

– Ир! Ей Богу! Ты, такое гонишь! Бесплатно! Щас! Может, ты и здесь изобразишь им всем бесплатно? Ирина отрицательно покачала головой, вздохнув, с улыбкой, в шутку произнесла:

– Нет! Хотя бесплатно! Получается не натянуто! Классно! Я сама по движению своего тела ощущаю! На что, Вика, округлив глаза, выпалила:

– Ну! Это, конечно – так! Ты супер кривлялась, как та в американском кино! Забыла название! Ну, помнишь?! Вместе смотрели у меня по видику! Ирина кивнула. К их столику подходили – Гоша с пиццей в руках и официант, несший в двух руках напитки и мороженое. Девочки довольные переглянулись. Гоша и официант, красиво расставив порции на столике, переглянулись. Он рассчитался, чтобы потом не забыть, как он периодически делал в этом кафе. Молодой человек указал девчонкам на «пищу Богов» и те, поспешили за неё приняться. Пицца была уничтожена за пару минут. Они, уже с пристрастием ковырялись в мороженом. Гоша, наблюдая за ними, вслух произнёс:

– Да! Аппетит, надо сказать! Отменный! Чтобы вас прокормить?! Денег не хватит! Так, что напрягайте свои «булки» и зарабатывайте! Моя Мамуленция! Корячится на двух работах, чтобы холодильник не стоял, как тумбочка. К тому, же она – пенсионерка! Не напрягайте её! Она меня, ещё кормить должна! Понятно?! Девчонки весело переглянулись, озорно крикнули:

– Есть, товарищ начальник! Гоша довольный улыбнулся. Потом, уминая мороженое, как оказалось и он не прочь его съесть, вслух сказал: – Бабцы! Не подведите меня! Все-таки! За вас руку жал, по-дружески, этому ДИМЕ! Кстати! Зовите его просто «ДИМА!» Он так хочет и привык! Они кивнули в знак согласия. Им казалось, что жизнь у них в ближайшее время будет «СКАЗКА!»

…Ужин стоял на столе. Анна Петровна пригласила девочек к столу. В большой сковороде жареная картошка. Она манила, взять с пылу с жару прямо сейчас без вилки, воровато ущипнув, положить горячую в рот. Что в принципе и сделала Вика, а за ней и Ирина. Анна Петровна заметив, сказала:

– Ну что, птахи! Налетались? Устали? Девочки кивнули.

Ирина вслух произнесла:

– Вроде бы особо, ничем и не трудились. Так! Ерундой! Анна Петровна удивленно вскинула брови.

– Так, уж и ничем? Чем-то, все же обременили вас, а? Сказав, стала ставить на стол, приготовленный в салатнике салат.

Ирина, тут же накинулась, сказав:

– Ой, как дома! Люблю жареную картошечку, да на сковородочке. И салатик! Вика, тоже накинулась на салат. Вслух сказала:

– Да, что там?! Тоже мне работа! Раздеться! Попой покрутить! Делов – то!

Анна Петровна всплеснула руками, испуганно произнесла:

– Это как? С этого места поподробней! Это чем, же вы будете заниматься, да ещё под руководством моего жмурика, а?

Ирина вскинула неодобрительный взгляд в сторону Вики. Та зажалась. Но потом, не выдержав, сказала:

– А что? Это же работа! 500 баксов! Не деньги, что ли? Сейчас не те – советские года! В наше время! Всем, чем могут, тем и зарабатывают!

Анна Петровна, оторопев, присела на табурет. Вика, не умолкая, продолжала:

– Что нас убудет? Мы же не в подвале и не на обочине на «Тверской». Легально работать будем! Всего-то танцевать! А на тело, только и обращают внимание – новенькие! А, там, как я углядела своим юрким взглядом, ходят все постоянные клиенты, посещают, скажем, так для форсу! Денежку лишнюю оставить!

Анна Петровна, не выдержав, произнесла:

– Да, как же так – вот?! После школы! Жизнь начинать?! Вам же замуж выходить! Что потом вам скажут мужья? «Гулящие?!»

Ирина немного сконфужено, но смело произнесла:

– Не переживайте так! Мы за свою честь сумеем постоять! И Гоша обещал! Сказал, что в обиду нас не даст!

Хозяйка вздохнув, разводя руками, сказала:

– Ну, если только! Я с ним поговорю! Ладно, посмотрим! Ешьте!

Девочки уминали за обе щеки, оставив часть еды Гоше и Анне Петровне.

…Прошел месяц, другой после устройства на работу в клуб, девочки освоились. Стеснение на подиуме их уже не обременяло. Они работали, не в охотку, но и без отвращения.

На них смотрели с удовольствием глаза мужчин, парней, порой и женские взгляды обжигали своим похотливым взглядом.

В клуб зачастил Арсений Иванович. Обычно, он устраивался, где-нибудь, в стороне от всех, освещение туда не доходило, на столике приглушенно горела настольная лампа под миленьким абажуром. Он всегда заказывал виски. Немного, но получше! Терпеть не мог виски «Белая лошадь». Пил мелкими глотками, непременно со льдом, чадя дорогой сигарой, пуская дым – кольцами. Ему нравилось выступление девчонок. Которых он, как «крестный отец» оценивал по-отечески. Хотя чаще, все же, как мужчина. Ему на вид чуть больше 45. В действительности, перевалило за полтинник. Он имел жену, вторую, по годам, она была чуть старше девчонок, и маленького сына. Босс выглядел моложе! Так говорили со стороны. Но в душе, он чувствовал себя, уже давно стариком, правда, до встречи с девчонками. Они внесли в его жизнь некое – новое дыхание, где-то на подсознательном уровне, даже мечталось о любви.

…Так и в этот вечер. Он сидел на своем месте, пил как – всегда виски. Играла музыка. На подиуме были девочки, энергично отрабатывали чаевые, у шеста Ирина, а у стула Вика. В клубе стоял гомон. Внимание на них, казалось, никто не обращал. Но, это только казалось. Глаза мужчин и переростков их поедали. Оценивающе пробегаясь по их телам. Вика шалила на стуле и, кажется не без успешно! Она крутилась на нем, озорно поднимая и разводя ноги, кокетничая с посетителями из зала, подмигивая им.

Ирина танцевала, словно общалась сама с собой, разговаривая со своим телом. А оно отвечала ей любовью.

Вика, заметив напряжение Ирины, которая явно была под тяжелым взглядом Арсения Ивановича, решилась освободить подругу от такого внимания, как говорила сама Вика: «взять огонь на себя!» Она вышла в зал и проходя по нему, собирала вздохи и «капусту», что ей впихивали «зелеными банкнотами-листиками» в трусики. Она, этого казалось и не замечала, шла в направлении Арсения Ивановича. А он? Все продолжал без отрыва смотреть на Ирину. Вика подошла и начала раскачивать перед ним бедрами, впиваясь взглядом. Арсений Иванович сидел, спокойно смотрящий мимо неё. Она решилась сесть ему на колени. Он её с легкостью оттолкнул, успев прошептать: – Девочка! Я не твой поклонник! Позови-ка ко мне Ирину!

Вика, изображая взбешенную тигрицу, направилась к своему рабочему месту, по ходу движения её лапали чьи-то потные, холодные руки, задерживая её на ходу, что-то, кто-то, восхищенно бормоча, цеплял за трусики, кладя в них деньги. Бедный «ДЯДЯ ДЖО», куда его только не впихивали.

Вика уже стояла на подиуме. Игриво кривлялась, корча «вздохи-охи». Раскачивая бедрами она подошла к Ирине, отвернувшись от зрителей, шепнула:

– Ирка! Лети к БОСУ! Просил передать, что ждёт. Подойди, шаркни ножкой! Зачтется тебе и мне!

Ирина медленно прошлась по залу. Её, так же, как и Вику лапали, оплачивая за это по счету, зелеными долларами.

Она подошла к столику. Арсений Иванович отключил свет. Ирина танцевала. Он все еще пил свои виски. Его обжигала волна непонятных чувств, которые, казалось, он, уже давно утерял в прошлом, забыл. Ирина пытливо смотрела ему в глаза.

Наконец, он не выдержал, отвел глаза в сторону, поставил виски и тихо требовательно произнес:

– Жду в машине за углом!

Он встал и пошел, направляясь на выход. Его остановил Дима, вслух потаенно спросил:

– Что так рано, Арсений Иванович? Вам у нас сегодня не понравилось? На что тот, наклонившись к уху Димы, однозначно сказал:

– Ту! Ирину! Я взял сегодня себе! Дима, стоя в рабской позе, хлопал глазами.

Арсений Иванович достал пачку денег и сунул в его руку, с небрежностью бросив:

– Хватит? Тот безмолвно качнул утвердительно головой.

Босс исчез незаметно, как всегда. Впрочем, как он и появлялся в этом заведении.

Дима поймал взгляд Ирины, кивнул, дав понять, чтобы шла, куда ей приказали. Она кивнула.

… Лимузин стоял за углом ночного клуба, припаркованный под большим кленом…

Ирина в мини юбочке, маленькой маячке на высоких каблуках шпильке, издали казалась стрекозой.

Арсений Иванович смотрел на неё и думал: «Почему он такой старый? Где, его молодые годы?»

Ирина подошла к авто, ей безмолвно открыли заднюю дверь, она села рядом с Арсением Ивановичем. Через несколько секунд, её тело трепетало, она дрожала. Арсений Иванович, заботливо, чуть нагнувшись, тихо спросил:

– Тебе холодно? Ирина качнула головой. Он предложил ей немного выпить виски, что всегда были при нем, в серебряной фляжке.

Отпив глоток – другой, Ирина согрелась. Испуг исчез. Через несколько минут они подъехали к какому-то незнакомому дому, к первому подъезду. Арсений Иванович, шепнул:

– Иди первая, поднимись на четвертый этаж. Дверь прямо. Она открыта. Заходи и не бойся! Там никого нет!

Ирина вышла из машины. Вошла в подъезд. Ей он показался огромным и мрачным. Немного постояв на площадке, все, же решилась войти. Открыв резко входную дверь, вошла.

Квартира была двухкомнатная. Шикарная! Супер! Евроремонт. В открытые двери просматривалась гостиная с красивой меблировкой и спальня. Она ее повергла. Огромная кровать под дорогим красивым покрывалом из шелка. Занавесы из тяжелого атласа были зашторены. На столиках горели ночники. Неимоверная! Потолочная подсветка. Казалось, что это звезды на небе.

Ирина услышала шаги на площадке. Бросила любопытный взгляд в открытую дверь в ванную. В ней было так красиво, что она не успела детально рассмотреть.

Арсений Иванович вошел с пакетом, в нем просматривалась еда, шампанское, виски, французский батон. На ходу он ей шепнул:

– Прими душ! Не оборачиваясь, направился в кухню, было слышно, как он распаковывал пакет, доставая и куда-то ставя все содержимое. Она направилась в душ.

Ей, уже не было интереса, рассматривать все в ванной. Она, молча, зашла в кабинку и стала принимать душ, включая, то горячий, то холодный «дождь». У неё, даже не хватило времени подумать.

На неё смотрели мужские глаза. Он и она встретились глазами. Ирину это не испугало, даже, скажем, где-то удивило. Он смотрел влюбленно, ненасытно и в тоже время чего-то боясь. Она смело устремила на него свой любопытный взгляд. Он понял, что это знак: «Смелей!» Он притянул ее тело к себе. Начал раздеваться, лихорадочно снимая с себя одежду свободной рукой, крепко держа другой рукой в своих объятиях Ирину, неистово целуя её холодные, сухие губы своими пылкими, жаркими, влажными. Через минуту они стояли в душевой под теплой струей. Он брал её, как первый раз, как много лет назад, свою первую любовь.

Она была податливой и послушной. Казалось ей, даже нравилось. Он подхватил её на руки и отнес в спальню. Там отбросив в сторону на постели покрывало, они занимались любовью.

Ирина была девственница. Он был её первым мужчиной, который в данный момент обжигал её пламенными поцелуями с ног до головы. По её лицу капали детские слезы. Но не от отчаяния, обиды, боли и страха. А от сознания того, что она теперь совсем взрослая. Женщина!

Он с нежностью снимал поцелуями её слезинки. Она заставляла его, смотреть на нее впивающим взглядом, брать её по-настоящему, по-взрослому. Через час они уснули.

Утро пришло неожиданно. Открыв глаза. Она не увидела рядом с собой Арсения Ивановича. В ногах лежал букет роз. На подносе были кофе, бутерброды и фрукты. Она встала. Подбежала в первую очередь к цветам, подбросила, рассыпав их над собой. Счастливая! Она побежала в ванную. Приняв душ, пошла в спальню, взяла в руки поднос, чтобы присесть на кровать, какие бывают только в кино, и начать завтракать. И тут, она увидела пачку банкнот. Она была ошеломлена. Поставила поднос обратно, отшвырнула деньги, по-женски зарыдала. Это был первый шаг во взрослую жизнь.

…Ирину словно пробило током, она оглянулась по сторонам. В зале ресторана по-прежнему безлюдно, как прочим и в ее жизни.

Столько людей, став транзитными пассажирами, незаметно исчезали, их судьба вырывала с корнем с ее пути, чтобы ей в дальнейшем больше не мешать. Внутренний голос кричал, – Какая, же ты была дура! Как ты могла подумать, что ты, провинциалка могла бы просто так вписаться в ритм жизни Москвы…

Глядя прямо перед собой – правдой легла банальная история…

…Она, Ирина, молодая девушка из провинции, приезжает покорять столицу, попадает в лапы «модного продюсера».

Через месяц, она становится известной стриптизершей в модном клубе.

Девушке на первых порах нравится роскошь окружающих людей, которые посещают ночной клуб.

Она становится самой модной и популярной, прежде – всего из-за своей наивной чистоты, с которой она выходит лицом к лицу к ночной тусовке.

Клубная лихорадка её поглощает с головой. Она отстаивает имидж – «непорочной девчонки».

Её никто не имеет права использовать, как «падшую девку», так сказал Босс, Арсений Иванович.

Вследствие чего, она под покровительством влиятельного олигарха, высокопоставленного лица – известного в стране политика.

Она – любимица разгоряченной публики. Девчонки – тинэйджеры от неё без ума…

Они, как и молодые люди ее поедают глазами…

Молодые парни, многие, делают вид, что она им безразлична. Ведь они! «Хозяева половой жизни, золотая молодежь», уверенные в себе «самцы».

Но все, же каждый хочет побывать в её объятиях. И промотать «родительские деньги» ради ночи с ней.

Однако тягаться с олигархом, значит, подставить голову под петлю своих родителей, таких, же олигархов.

Но, каждому хочется её заполучить. Это означает – утром проснуться: самым известным в стране.

Идёт гонка! Даже за такую «дрянь», как стриптизерша.

«Блеск и нищета».

…Секс – бомба: презент…

Её зад! Навязчиво заставляет обратить на себя внимание, одного из «разгильдяев», отпрыска власти имущих из большой политики, Руслана Гурова.

Он за полгода не раз был задержан за наркотики, за вождение без прав в пьяном виде.

Однажды, Ирина, отработав в клубе «Секс шторм», сидит в гримерке, готовится на ночной визит к олигарху, Арсению Ивановичу, перевоплощаясь в «паиньку – девчонку». Подруга Вика, находится в гримерке, заговаривает Ирину, отвлекает разговором, незаметно для той, подсыпает клофелин в коньяк, её об этом попросил друг Руслана, Сергей.

Приняв очередную порцию коньяка перед посещением «Папика», Ирина направляется к своей машине.

Молодые люди! Как всегда с диким восторгом ждут её появления.

Каждому хочется её совратить и уложить в постель.

Руслан Гуров спорит с другом, что она проведет ночь с ним, ставя на кон свою новую машину «ПОРШ», для него это – скачек с трамплина вниз головой, но он нагло решается на эту авантюру.

Ставка?! Завтра! Стать известным в прессе! И мелькнуть быть – может на каналах телевидения.

Он нагло подходит к ней, пытается силой затащить в свою машину. Ирина поднимает крик, выбегает охрана клуба.

Сергей, поймав налету взгляд Руслана, не мешкает, подбрасывает наркотик в машину, небрежно бросая на сидение.

Охрана отбив Ирину от Руслана препровождает её к машине. Приезжает полиция, начинается разборка «ВЫЗОВА».

Два полицейских заглядывают в салон машины к Ирине. Их внимание привлекает пакетик с дозой. Та, уже дошла до кондиции от принятого коньяка с клофелином, ведёт себя по-хамски, закатывает истерики.

Её увозят в участок.

Арсений Иванович, отказывается принять личное участие в её освобождении – на носу предвыборная кампания.

Ирина на суде принимает постановление суда, безмолвно.

На последнем ряду сидит Руслан Гуров. Ей дают год принудительного лечения в реабилитационном центре. Это всё, что мог сделать для неё адвокат олигарха, откупив ту от срока.

В Центре Ирина сталкивается с тем, что она – такая, же, как и все «серая мышь».

Что её жизнь! Лишь проверяла, втолкнув в круговорот «новой роскошной жизни».

Руслан винит самого себя за свой проступок. Ссорится с отцом и матерью, навещает Ирину. Они становятся друзьями.

Он поддерживает её, как может. Чтобы она не ушла от реальности дня.

День выхода из Центра!

Руслан встречает Ирину без цветов. Признаётся ей в том, что именно он виновен во всём.

Он не ждёт прощения. Разворачивается и уходит, вкладывая в её руку ключ от машины. Это та маленькая плата за причинённую ей боль, но не более. В своем будущем он ей не отвел места…

…Она, закрыв глаза, вновь вернулась в прошлое, чтобы отследить свои, тогда, неумелые шаги.

…Улицы, города, не щадящие одинокие глаза, что пытаются увидеть вторую половинку, как в зеркале: любимой, очень красивой и сексуальной.

Неон огней вечернего города притягивает влюбленных выйти на прогулку в поиске своей мечты. Подобия себя!..

Ирина в полном одиночестве шла по улицам летнего вечернего города.

Тень – одна, другая, пугала.

Она украдкой смотрела по сторонам, стараясь идти, более – чем уверенно.

Наверно, она вышла, чтобы убедить, прежде – всего, себя. Что где – то есть кто– то, кому она обязательно должна – быть: дорога!

Машина скользнула возле нее, задев ее внимание, как бы мельком…

Тихий мужской голос донес мягкий баритон.

Мужчина, как бы невзначай остановил машину, чтобы привлечь внимание Ирины, он, выглянув из окна авто, вкрадчиво спросил:

– Мадам! Вы не подскажите, как мне проехать на «Рублевку», по какой проселочной дороге? Я, кажется, заблудился в «Дебрях Амазонок». Стал крутить головой, констатируя: – Куда не кинь – замок и очередная красавица!

Ирина, немного сконфузившись, недопонимая заданного вопроса, ответила:

– Я не знаю! Я не местная. Сама гуляю в поиске Вашей «Рублевки». В нашем Иваново «Рублевка» только в проекте. Так что, съезжайте с этой проселочной дороги немного в сторону. Выход на трассу в трех километрах. Бай! Удачи Вам! Нам не по пути.

Мужчина немного сконфуженный, почесывая затылок, с мягкостью в голосе, вкрадчиво сказал:

– А может со мной, а?! Тем более всего-то 3 км. Приглашаю, Мадам!

Ирина украдкой посмотрела на него, про себя отметив, что он, ее незнакомец, довольно – таки, ничего. Она тут, же отметила: глаза широко посажены, лоб открытый, нос с горбинкой, пикантная родинка над верхней губой. Брюнет. На вещах, явно отпечатался лоск. Ирина присмотрелась вплоть до мелочей. Откинув прядь волос, более – чем смело сказала:

– А почему бы и нет?! Давно не ездила с шиком. Я принимаю Ваше предложение, только без всяких там! И мне наверно надо душу отвести.

Мужчина, принимая ее игру, играя блеском глаз, выпалил:

– Душу отвести? Так серо живете? Что своей бедолаге душе не даете «выхода». Он открыл дверцу, галантно предлагая: – Плиз, Мадам! Прошу, садитесь, не укушу.

Она тут, же без промедлений села на переднее место, скороговоркой произнесла:

– Меня, между прочим Ириной зовут. А вас? Мужчина с улыбкой ей ответил:

– А меня, как не банально звучит, Вадим! Бегло посмотрев на нее, добавил: – Друзья и близкие, зовут проще, Вадик! Заглядывая ей в глаза, с иронией спросил: – Устраивает?

На что, Ирина, повеселев, сказала:

– Тогда едем вперед, товарищ Вадик!

Вадим, уже, как знакомой предложил:

– А может, свернем и до Парижа? В таких дебрях, на проселочной дороге, на перекрестке судьбы, вдруг встретить, такую, как Вы, Мадам! Едем! Нырнем из России, познав глубины провинции, да, в Столицу или до Парижа, по накатанной, да с ветерком.

Ирина молча сидела в машине, уверенно без страха.

Дорога мелькала огнями. Маленький переход из города в пригород.

От Вадима, как ей казалось, совсем не исходила негативная энергетика. Наоборот! Он воплощал само спокойствие.

Город остался позади. 3 км проехали молниеносно. Вывеска улочки, даже как – то напугала обоих. Ирина попросила остановиться.

Она, выходя из машины с грустью сказала:

– Ну, что, ж! Я, уже дома. Второй дом справа – мой. В гости не приглашаю. Живу не одна, да и далеко не Версаль, так что, простите, Вадик. До свидания! У нас даже не «Мини Рублевка». А Вы съезжайте с этой дороги немного в сторону. Она показала направление. Там есть указатель. До Москвы 100 км. «Рублевка» покажется быстрее, чем Вам кажется. Заодно и сделаете переоценку ценностей: блеск и нищета. Я тоже этим занимаюсь, выезжая в центр города, найти себя в городе, ответить на вопрос: Кто я? С усмешкой добавила: – Я совсем потерялась в этом мире. Не могу найти себя в этом коме нищеты и богатства, в хаосе событий. Короче – ни то, ни сё! Нагнувшись, заглянув в салон машины, с интересом вглядываясь ему в глаза, с любопытством спросила:

– А Вы, знаете, кто Вы?

Вадим онемел, изумленно всматриваясь в диковинку, девчонку красавицу, да, еще с мозгами, выйдя из машины, все, же с уверенностью ответил:

– Конечно! Я пока, еще не терялся. Я немного бизнесмен, к тому, же удачливый! Как говорится. Моя система «Я» – рабочая. Блистаю. Замыканий не было.

– Вы меня снимаете? Дерзко спросила Ирина.

Вадим, даже отшатнулся назад, в замешательстве заверяя:

– Нет, что Вы, Мадам! Абсолютно – нет!

– Что денег нет? Дерзко съязвила Ирина. Приняв вызов, Вадим сказал:

– Денег?! Представьте себе, пока, еще хватает. Отпарировал: – Вам нужны деньги? Может, чем помогу?

Ирина, тихо вздохнув, махнув рукой, убегая, на ходу крикнула:

– Да куда, уж нам!? Катитесь-ка, лучше, к Вашей жене!

– Я не женат! Я в гости к другу еду! – крикнул ей вдогонку Вадим.

Ее след простыл, словно дымка тумана в солнечный день. Яркий свет фар сжег лучом «прекрасное видение»…

Ирина влетела в прихожую, боясь ненароком разбудить родителей.

Мысли ее направляли немного понежиться в грезах, в том недавнем свидании: Он и она!

Она сняла туфли, переобулась в мягкие тапочки, сердце екало, душа порхала, как «ночная бабочка». Неужели! Это свидание не случайное?!

Из комнаты донеся голос матери, она сонно вопросительно прокричала:

– Ириш, ты? Что, ни как кавалер подбросил? «Крутой», наверное?! Издалека видно по заду машины. Не иначе «BMW». – Да ладно тебе, мам. Одни кавалеры на уме. – Она, для от мазки, немного сконфужено сказала: – Так! Один незнакомец, успевший стать знакомым, подвез, попросил дорогу показать. Ну, вот я и скомбинировала: удовольствие и одолжение до наших «Петушков».

Чтобы, как-то заполнить вакуум в доме, общаясь наедине с матерью, доверительно с задором сказала:

– Приятный! Между – прочим, мужчинка, бизнесмен! Продолжая выкрикивать: – Ему на «Рублевку» надо, к другу. Вот я и подсказала, как туда попасть ближайшим путем.

– Ну, ты и дура! Нет, чтобы себе оторвать мужика, так выпускаешь его на большую дорогу. Выкрикнула мать, немного раздосадовано.

С нарастающим упреком, крикнула:

– Не надоело на моей толстой шее сидеть? Не как, уж за четверть века перевалило…

Пыхтя в занудстве, – В НАШИХ ВЫСЕЛКАХ ухажёров нет: не приличных, не плохих. Догулялась, домечталась. Мать с отцом порадовать не хочешь.

Выглядывая из двери, стоя босая в сорочке, не чесанная, прикрывая ладонью рот от зевоты, продолжая нудеть сказала:

– Отец мыкается по дорогам, катается на своих «крокодилах». Рейс за рейсом! Чтобы у тебя все было, как у людей, да не просто людей, а как у богатых. Чтоб и одета была. Как не как растила красавицей. Не уже, ли так трудно мужика урвать? Вздыхая, стараясь быть строгой, не сдержавшись, чтобы не поучать, продолжила: – Я в бытность ими раскидывалась, как стоптанными туфлями. Походила – дай другой поносить! Из Москвы и Ленинграда ко мне, как на мёд – ухажеры наезжали. Сватались. Тогда и в помыслах не было – ночку переспать и смыться. На предмет секса, вообще никто вслух не обговаривал, жили другими ценностями. Честь с молодости блюли – все, в том числе и я. Ну, там посидели в палисаднике, в парке: жим– жим, поцелуйчики, если попроще отношения, то семки поклевали, да и разбежались. Душа летала от впечатлений. И женихи клеились порядочные: комсомольцы, «орлы». Студенты, курсанты! Помнится, любила парней в военной форме! Она перевела в шутку: – Ать – два! С улыбкой добавила: – Вот поэтому и отец кобенился, ревновал к военным. Прикладывая руку к щеке, откровенничая: – Слабость до них у меня! Запах от них исходил настоящий, мужской. Вот – так! Нравились одни, а замуж пошла за того, кто меня любит, а не я. Смотря на дочь, констатируя: – Такая, ж как ты дуреха была! Выбирала: один-другой, да потом, смотрю, все мои девки нянчат детей, а я хожу им завидую. Вот и подвернулся отец – позвал замуж, я и пошла в дочки с матерью играть, да «жениха – невесту». Мать зудела: – Замуж пора! Вот я и угодила ей, выскочила за отца твоего замуж. Заверяя: – Любил, не жалуюсь. Нежный, ласковый. В адрес отца с укором: – Наверное, я все, ж не первая у него была, как не как у подружки увела. Зарабатывал много, подарки дарил, с цветами, регулярно, приходил. Я боялась, что не ровня ему буду, мать-то и отец его, как не как, а из Москвы. Он сам – гл. инженер на заводе, а сама – то, маман, была из бухгалтеров. В УНИВЕРСАМЕ работала, так что вкусно и сладко ели, пили, в дефицитах ходили.

Та все в дом таскала, заботилась о сыночке. С кривой усмешкой, добавила: – Меня терпеть не могла. Они – аристократы, не дорезанные в 1917 году. Но, а я, кто такая?! Босячка.

Ирина стояла, как на расстреле, боясь сделать шаг вправо или влево. Это она слышала, практически раз в месяц. Любимый аргумент матери! Хватаясь за голову, Ирина зло выкрикнула: