Наперекор канонам Малиновская Елена

Часть первая

Итак, она звалась Татьяной

За окном пели птицы. Заливисто так пели, голосисто. Твари пернатые. Как будто не могут понять, что человеку жизненно необходимо выспаться. Нет, все равно поют. Жаль, что мелкашки под рукой нет. Пусть даже не попала бы – хоть душу бы отвела. А так придется вставать.

Я с трудом разлепила один глаз и огляделась по сторонам. Все как обычно. Родимая комната в коммуналке. Ну да, грязноватая малость. А ради кого стараться? Все равно приходишь сюда лишь ночь перекантоваться. Днем на хлеб с маслом в поте лица зарабатываешь. Нелегка жизнь одинокой российской женщины тридцати с небольшим лет. А одинокой женщины со средним специальным образованием и подавно. Если бы еще внешность подходящая была. Ан нет, и тут не повезло. Девяносто пять кило живого веса и метр с кепкой роста. Колобок, да и только. На голове – редкие волосенки неопределенного пегого цвета, напрочь сожженные неудачной химией. Да и как этой химии быть удачной, если стригусь в эконом-парикмахерской по минимальным тарифам. Что там дальше в морде лица присутствует? Нос картошкой, глазки маленькие, заплывшие, поросячьи, как любит говаривать Настюха, стервозная соседка по общей кухне. Хорошо хоть с зубами повезло. Все свои еще. Малость желтые, правда, от никотина. Зато не вставные. Такой красотке только принца на белом коне подавай. Если коняшка, конечно, мою тушку поднимет, не надорвется. Беда, что на рынке, где я продавщицей подрабатываю, нет принцев славянской наружности. Неславянской, впрочем, тоже. Что там греха таить, я бы и от непринца не отказалась бы. Лишь бы пил в меру, работящим был и рук не распускал. Только мельчает сейчас мужик. Приличные к тридцати годам уже все заняты, а неприличные нам самим не нужны. От одиночества выть охота, а поделать нечего. Ладно, где наша не пропадала. Гвоздь я сама при необходимости забью.

С такими невеселыми мыслями я поплелась в ванную умываться. Но там уже вовсю плескалась Валька из угловой. Вот зараза-то. Нигде не работает, сутками из дома не выходит, но все равно ванную утром и вечером минимум на час занимает. Что ей мешает днем свои гигиенические процедуры совершать? Ведь не в шахте же вкалывает, чтобы грязь часами отмывать. Лишь бы нервы окружающим потрепать. Я решительно щелкнула выключателем. Пусть свое тощее тельце вытаскивает в коридор, тут я с ней по-женски разберусь. Давно пора выскочку на место поставить.

Дверь хлопнула, и я лицом к лицу встретилась с разъяренным Петровичем, Валькиным мужем. Ну вот и поговорили, кто ж знал, что он сегодня из рейса вернулся.

Через полчаса, вдоволь наоравшись и пригрозив напустить порчу на весь их род до седьмого колена, я грустно стояла на кухне. Разговор с соседом прошел в непринужденной обстановке, фингал еще неделю сходить будет. Ну, Петрович, вовек не забуду. Давно, видно, борща с кошачьей мочой не ел. Отведаешь еще от щедрот моих.

Эх, с самого утра не везет. На работу, что ли, не идти? Ага, сейчас, а ишачить во благо живота своего кто будет? Сегодня товар прибывает, на точке позарез надо быть. Напарница непутевая чего-нибудь не так насчитает, будешь потом кровавыми соплями умываться, пока долг не отдашь.

Я тяжело вздохнула и полезла в холодильник за пивом. Достала запотевшую бутылку самого дешевого пойла, по дороге захватив шмат жирного сала. Удача какая – никто мою заначку за ночь не оприходовал. Вот и завтрак готов. Еще лучком закусить – самое то будет. Хоть в транспорте никто прижиматься не станет. Хотя, если припомнить, когда ко мне кто в транспорте прижимался? Даже бомжи, и те за километр обходят. Боятся, что от неразделенной нежности приставать начну.

Повздыхав еще минут пять, я отправилась в комнату собираться на работу. Натянула теплые шерстяные рейтузы и безразмерные спортивные штаны, сверху – водолазку и теплый растянутый свитер. Покосившись в нерешительности на морозную солнечную погоду за окном, присовокупила к наряду валенки и малость засаленный полушубок. На голову – мужскую шапку-ушанку, доставшуюся в наследство от деда Митяя, с которым мы иногда выпивали по субботам после трудов праведных.

От веса напяленных вещей сразу стало трудно дышать. Вот блин, хотя бы пару килограммов, да надо скинуть. На диету, что ли, сесть? Да нет, глупости все, просто жрать надо меньше. А как жрать меньше станешь, если вокруг сплошные стрессы?

Захлопнув за собой дверь, я отправилась к метро. Под подошвами валенок бодро захрустел снег. На душе стало чуток повеселее. Ладно, вечерком тортик вафельный куплю, побалую себя чуток. А с диетой погодим. Завтра начну худеть.

Около метро я замешкалась и, воровато зыркнув по сторонам, заскочила в маленький книжный магазинчик. Там долго придирчиво изучала ассортимент любовных романов в дешевых бумажных обложках. Наконец мой выбор остановился на пухленьком томике с заманчивым названием «Страсть в багровых тонах». На обложке молоденькая пышногрудая девушка, выставляя все свое добро напоказ, призывно улыбалась жгучему брюнету, прячущему за спиной нож. Интересно, до свадьбы у них дело дойдет или они друг друга раньше укокошат? А еще лучше – он убьет ее на свадебном обеде прямо на глазах у многочисленных родственников с обеих сторон, которые стоя будут ему аплодировать. Правильно. Убей худышку – дай толстушке шанс на счастье. Развелось сейчас вешалок ходячих. Никак понять не могут: мужик не собака, чтобы на кости бросаться. Только и на жир он бросаться никак не хочет.

С боем отвоевав сидячее место в вагоне, я полностью погрузилась в чтиво. Один раз даже залилась краской смущения, когда главный герой втихаря тискал девушку на лестнице. Невольно представила себя на месте этой пустышки. Покраснела еще раз.

На работе уже царил аврал. Пьяные грузчики, громко матерясь, стаскивали тюки одежды в подсобку. Между ними металась Алька, моя непутевая помощница, и безуспешно пыталась подсчитать количество прибывшего товара.

– Танька, – обрадованно кинулась она ко мне. – Счастье-то какое. Прикинь, они меня совсем не слушают.

– Давай блокнот, – скомандовала я, выдирая у нее из рук тоненькую тетрадочку. – Сейчас я быстро порядок наведу.

Последовавшие после этого выражения скромно пропущу. Цензурными в них были только предлоги. Через полчаса я гордо озирала свое торговое место, где воцарилась тишь и благодать. Алька растерянно топталась около порога, умоляюще на меня поглядывая.

– Вали, – великодушно разрешила я. – Поди, сынок уже заждался.

– Спасибо, – чуть слышно пролепетала она. – Добрая ты все-таки, Танька.

– Ага, – басом пошутила я. – Сто кило доброты и душевной теплоты. На, подарок Артемке отнеси.

С этими словами я сунула дурехе в карман мятую шоколадку. Алька улыбнулась и вдруг кинулась мне на шею.

– Ты что, сдурела? – удивилась я, торопливо выдираясь из ее объятий. – Нас же в извращенки запишут. Иди давай, пока не передумала. Завтра чтоб в восемь уже на работе была.

– Как штык, – ответила Алька, размазывая по щекам невесть откуда взявшиеся сопли.

– Ну-ну, – пробормотала я, наблюдая, как худенькая фигурка напарницы ловко шныряет между рядами, спеша к выходу с рынка. Жалко ее, если честно. Двадцать лет девчонке. В семнадцать по залету замуж выскочила, в восемнадцать уже развелась. От балбеса-муженька всего-то и помощи – пятьсот рублей алиментов в месяц. Хорошо, что она с матерью живет. Та всегда худо-бедно за ребятенком приглядит. Болезненный малек растет, каждую неделю простуду хватает. По-хорошему, ему фрукты нужны, витамины дорогие, только откуда Алька денег на это возьмет? Так и мыкается, несчастная. На одной руке мать старенькая, на другой – малыш. Одни мослы торчат, да глазища в черных кругах постоянно. Под любого мужика готова лечь, лишь бы кто ее из грязи вытащил. Еще пару лет пройдет – обабится, пить начнет, чтобы стыд и совесть заглушить в винных парах. Потом совсем на дно скатится. Много таких я повидала. Никто в люди не выбился. В нашем мире нечего на героев заморских рассчитывать. Счастье своими руками куется.

Потянулся наполненный пустыми хлопотами день. В полдень я купила у местной торговки сочных беляшей, изготовленных из прозаической крысятины, и плотно пообедала, запивая дешевым разливным пивом. Затем сыто рыгнула и почесала нос. Немного подумав, выудила из кармана полупустую пачку «Явы» и с удовольствием затянулась дешевым крепким табаком. Жить хорошо. Даже синяк, полученный утром, перестал болеть.

– Девушка, – окликнули меня от прилавка. Я посмотрела туда, не торопясь, однако, вставать. Вот еще, к каждому потенциальному покупателю бегать – никаких сил к концу дня не хватит.

– Чего? – лениво отозвалась я.

– А вы не могли бы показать мне эту куртку? – Высокий мужчина в дорогом плаще нерешительно мялся около вороха самых дешевых китайских пуховиков. Сдурел, что ли?

– Щас. – Я неохотно встала и подошла. – Вам в какую цену?

– Чтобы не очень дорого и не очень дешево, – показал в улыбке все свои белоснежные зубы незнакомец.

– На себя смотрите? – продолжала я расспросы.

– Какая вам разница? – сразу же ощетинился мужчина.

– Размер какой интересует? – рявкнула я.

– Ой, я даже не знаю, какой у меня размер, – смущенно пожал плечами визитер.

Понятно, еще один женатик пожаловал, за которого все супруга дражайшая покупает. Ничего удивительного, такого красавчика любая захомутать захочет. Прическа безупречная – волосок к волоску, глаза карие, озорные, так и раздевают взглядом, да и при деньгах – вон, парфюмом дорогим полрынка провонял. Была бы тут Алька, вовсю бы кокетничать начала. А нам без разницы. Мы в разных весовых категориях находимся, даже пытаться нечего.

– Ну, судя по ширине плеч, пятьдесят второй российский, – взяла я инициативу в свои руки. – Ну-ка, примерьте.

Я вытащила из-под низа самый страшный пуховик, в котором сама постеснялась бы в глухую полночь пойти мусор выбрасывать. Мужчина, однако, послушно скинул мне плащ на руки и облачился в дикого оранжевого цвета куртку.

– Мне идет? – спросил он, не делая никаких попыток посмотреться в зеркало прямо за его спиной.

– Как корове седло, – честно ответила я, думая, что тот оценит шутку и прямоту продавца.

– Отлично, тогда беру, – расплылся в радостной улыбке покупатель и полез в карман за кошельком.

Точно ненормальный.

Но платежеспособность у дурика оказалась на уровне. Ради интереса я запросила в пять раз больше денег, чем на самом деле стоила эта тряпка. Мужчина безропотно отсчитал требуемую дикую сумму денег, чем окончательно убедил меня в своей ненормальности.

– Вам завернуть? – попыталась я выдавить из себя капельку вежливости.

Надо же отблагодарить странного покупателя.

– Нет, не надо, милая девушка, – неожиданно склонился в изящном поклоне незнакомец. – До встречи.

– Угу, – опешила я.

И долго провожала мужчину взглядом, пока тот окончательно не затерялся среди толпы. Случаются же в жизни непонятные происшествия.

Остаток рабочий смены прошел без особых неожиданностей. Вечером я сдала вахту ночному сторожу – полуглухому деду Славе, а дневную выручку – хозяину, тощему верткому мужичонке с ярко выраженной кавказской наружностью. Чай, больных нет ночью с деньгами по улицам шастать.

– Бывай, – помахала я хозяину рукой и потопала к метро.

Около самого выхода из торговых рядов мой взгляд зацепился за яркий сверток знакомой расцветки, небрежно брошенный в урну. Недоумевая, я сделала пару шагов назад. Так и есть, в мусорке валялась знакомая куртка, проданная несколько часов назад вальяжному господину. Я задумчиво пошевелила бровями, пытаясь изобразить работу мозга. Безрезультатно. На ум не приходило никаких внятных объяснений этому загадочному факту. Решив не заморачиваться по пустякам, я поспешила дальше к метро. Когда до заветного пятачка света около входа в подземку оставалось всего ничего, мой путь преградила смутная тень, выскользнувшая из темной подворотни.

– Мужик, отвали, – добродушно предупредила я. – Денег у меня все равно нет, а мордально я страшна как смертный грех. Да и в хозяинах у меня Гоги, он же тебе уши на задницу натянет, ежели я пожалуюсь. Так что проваливай по-хорошему.

Тень мелодично свистнула и, пританцовывая, двинулась наперерез.

– Слышь, я предупредила, – шмыгнула я носом, покрепче зажимая в кулаке связку ключей.

Потом набычилась и двинулась вперед. Тень заплясала вокруг, впрочем пока не делая никаких попыток нападать. А я никогда не гнушалась ударить первой. Женщина должна уметь быть подлой в жестоком мире. Поэтому я сгребла левой рукой мерзавца за шиворот, правой ткнула ему в лицо растопыркой ключей. Тень жалобно всхлипнула.

– Видел, сволочь? – грозно спросила я. – В следующий раз моргалы выколю.

– Не думаю, – неожиданно раздался сзади подозрительно знакомый мужской голос.

А в следующий миг у меня в голове разорвался тугой шар боли. Я охнула и медленно завалилась на бок, погружаясь в безмолвие мрака.

Меня тошнило. Причем сильно. Словно я выпила накануне пол-литра паленой водки, воняющей ацетоном, запив это дело самым дешевым пивом, которое втихаря зовут рыгаловкой, и теперь адская смесь рвется наружу. Что ж со мной случилось, ё-моё? Ничего не помню.

Глаза упорно отказывались служить. Блин, а вдруг вчера метанолу по дурости хряпнула и сейчас ослепла? Я взвыла от ужаса.

– Чего голосишь, полоумная? – недовольно прозвучало рядом. – Ори не ори, все равно развязывать тебя не положено, пока хозяин не вернулся.

Хозяин... Я судорожно принялась соображать. Руки связаны, ноги тоже. И вообще, кажется, меня куда-то везут, судя по тому, как покачивается пол. Во что я вляпалась? Неужели меня похитили и продали в рабство куда-нибудь в кавказские страны? Глупости какие. Кому я там нужна – толстая, некрасивая бабища. И родственников у меня нет, чтобы выкуп заплатить. Хуже, если это черные риэлтеры. Вон про них какие ужасы по телевизору рассказывают. Скоро пытать начнут, чтобы я на них комнату отписала. А с другой стороны, зачем им со мной связываться? Мало, что ли, алкоголиков пропащих по улицам нашего славного города бродят? У меня и помещение неприватизированное, и соседи склочные – кто же ради такого счастья катавасию затевать будет. Неужто где на работе просчиталась и прогорела и сейчас долг выбивать будут? Да ну, Гоги вменяемый мужик, сначала предупредил бы по-хорошему. Мы с ним в свое время самогонки не одно ведро выпили, он бы так не поступил. Наверное.

При воспоминании о спиртном в кишках вновь заворочалась дурнота. Я еле успела согнуться, прежде чем меня вывернуло.

– Дура, – выругался кто-то рядом. – Повозку сама вычищать будешь. Аж чуть меня не забрызгала.

– Сволочь, – невнятно произнесла я, с трудом двигая распухшим языком. – Я ж тебя как тузик грелку порву, когда двигаться смогу. Твоими волосами все и вытру, тварюга.

– А ты не пугай, – хохотнул невидимый собеседник. – Кто ж тебя освободит? Так и будешь всю дорогу кулем валяться. Ты ж бешеная. Чуть мне все зубы не выбила намедни.

Тут у меня в голове что-то щелкнуло, и я отчетливо вспомнила события минувшего вечера. Черт. Неужели правда похитили? А смысл?

– Что тут происходит? – прервал мои нерадостные рассуждения новый голос.

Кажется, я его уже слышала. Прямо перед тем, как меня отключили.

– Ругается, – пожаловался первый. – Побить обещает.

– Это хорошо, что хорохорится. – С моих глаз ловко сдернули темную повязку, и я растерянно заморгала заслезившимися от яркого света глазами. – Пришла в себя?

– Ты? – изумленно выдохнула я, разглядев наконец-то таинственного хозяина.

Им оказался недавний странный покупатель, правда, на этот раз облаченный не в строгий деловой костюм, а в просторную рубаху и темные плотные штаны. А на боку у него висел самый настоящий меч. Именно такой, какой обычно изображают в романах. Я перевела взгляд на себя и чертыхнулась. Пока я тут валялась без сознания, кто-то стянул с меня одежду. Конечно, не полностью, исподнее оставили, но дело это не спасало. Как-то не привыкла я в лифчике и панталонах перед мужиками связанная валяться. Точно к сексуальным извращенцам угодила. Сейчас еще тематические игры, не дай бог, устроят. Будут из себя завоевателей великих корчить. Пусть только осмелятся подойти – носы поотгрызаю. И сожру, чтобы пришить не смогли обратно.

– Не бойся, – постарался выдавить из себя ласковую улыбку незнакомец. – Тебе ничего не угрожает.

– А по башке зачем было бить? – угрюмо спросила я, пытаясь связанными руками потрогать гудящий затылок. – И вообще зачем вы меня раздели, уроды? Если будете насиловать, то учтите, что у меня сифилис, гонорея и подозрение на СПИД. Замучаетесь по венерологам бегать.

– Кто на тебя полезет по доброй воле, – опять влез надоедливый некто.

Я внимательно на него посмотрела, чтобы знать, кому первому в пах врезать в случае чего. Увиденное мне сильно не понравилось. Странное лохматое существо, ростом на голову выше меня, больше похожее на огромную собаку, почему-то ходящую на двух ногах. Правда, сейчас оно не ходило, а сидело у противоположной стороны небольшого полутемного фургона.

– Это еще что такое? – спросила я, разглядывая создание с изрядной долей брезгливости.

– Не что, а кто, – обиделась ошибка природы. – Я – орк.

– Кто? – удивленно протянула я, припоминая читанную когда-то в глубоком детстве занудную книженцию, которую сумела одолеть лишь на четверть. – Бедный, кто ж тебе имя-то такое дурацкое дал – Орк, еще бы Гоблином назвали.

Мужчина, сидящий рядом на корточках, зашелся в приступе кашля, очень напоминающем сдавленный хохот.

– Ничего смешного, – фыркнуло непонятное существо. – Орк – это не имя, это раса. А зовут меня Ярынгом.

– Ага, а я в таком случае предводительница эльфов, – не на шутку разозлилась я. – И звать меня Лучезарная, как ее, Электродрель. Хватит придуриваться! Развяжите меня немедленно, шутники чокнутые.

– А драться не будешь? – опасливо переспросил Ярынг.

– Буду, – с нехорошими интонациями предупредила я. – И тебе, псина говорящая, в первую очередь накостыляю.

– Хватит, – негромко сказал мужчина, и я поняла, что шутки закончились. – Я развяжу тебя, добрая женщина, но только при одном условии.

– Каком? – буркнула я, невольно млея от такого обращения.

Еще никто в жизни не называл меня «доброй женщиной».

– Ты не будешь пытаться убежать и внимательно выслушаешь все то, что я намерен тебе сообщить.

– А если я не соглашусь?

– Тогда так и поедешь дальше связанной, – пожал плечами мужчина. – Предупреждаю, ехать нам придется долго.

Я задумалась. Невелик выбор. С другой стороны, что мне мешает обмануть этого чудика. Не кровную же клятву с меня берут. А если бы и брали – все равно бы обманула. Принципами не страдаю.

– Развязывай, – мотнула я головой.

– Сделаешь попытку причинить вред мне или Ярынгу – вновь выключу, – словно прочитал мои гнусные мыслишки незнакомец.

Затем вытащил откуда-то сбоку нож и одним движением руки перерезал мои путы.

– Ну и что это все значит? – довольно миролюбиво поинтересовалась я, растирая ноющие запястья.

– Тебя забрали из твоего мира, – пустился в путаные объяснения незнакомец. – Мы решили, что твоя кандидатура будет наилучшей для выполнения одной щекотливой миссии.

– Откуда вы меня забрали? – невежливо перебила я. – С каких пор Черкизово миром называют?

– Я говорю про мир, в котором ты жила, – терпеливо повторил мужчина. – Что в этом непонятного? Существует великое множество пространств, соединенных между собой переходами. Обычный человек воспользоваться этими переходами не в состоянии, а сильный маг и сам пройти сможет, и кого-нибудь с собой прихватить.

– Стоп-стоп-стоп, – затрясла я головой. – Во-первых, на каком тогда языке мы сейчас говорим? Или во всех мирах понимают великий и могучий?

На всякий случай я даже замысловато выматерилась, чтобы убедиться в своих неизменных способностях к ругательствам. Мужчина неожиданно покраснел, даже Ярынг смутился.

– Больше не делай так, – тихо попросил незнакомец. – Мы говорим сейчас на разных языках, но общаемся мыслеобразами. Вот и теперь, стоило тебе произнести последнюю фразу, как мы с Ярынгом воочию представили процесс похода на пикантный мужской орган. А мать в нашем мире вообще-то принято уважать безмерно. Поэтому за первые слова любой житель этого мира тебя убьет в особо извращенной форме, и его оправдают, что самое интересное.

– Попытаюсь сдерживаться, – кисло улыбнулась я. – И дальше что? Ну, забрали вы меня, а зачем?

– Мы хотим отдать тебя замуж на нашего императора, – рубанул мужчина.

– Чего? – поперхнулась я. – За какого такого императора?

– Самого обыкновенного. За Радима Четвертого, великой милостью небес правителя империи Дорина.

– Не пойду! – возмутилась я. – Что это за император такой, если ему в собственном мире невесту подыскать не могут? Поди, калечный какой-нибудь.

– Да как ты смеешь так говорить о нашем государе! – подскочил на месте от возмущения Ярынг. – Ты на себя посмотри! Кто ж тебя в здравом уме замуж возьмет. Неумытая, с фингалом, на язык поганая.

– Слышь, – нахмурилась я, – орк вонючий, ты на личности-то не переходи. А то мигом налысо побрею. Я и не рвусь замуж пока. Мне одной неплохо живется. С каких пор, кстати, орки повышенной волосатостью обладают? Недавно фильм по телевизору показывали, так там они совсем по-другому выглядели.

– Только рискни до меня дотронуться, – смело отозвался Ярынг, но поспешил спрятаться за спину мужчины и уже оттуда проблеял: – Мало ли что в ваших фильмах показывают. Будто они орка воочию хоть раз видели. Я северный орк. Без шерсти не очень-то по снегу побегаешь. Южные и вправду безволосые. А император наш вполне нормален. Просто обычай у нас такой – выискивать в самых захудалых мирах женщин для правителя, чтобы у него в сердце жила любовь лишь к гражданам империи. Ежели красавицу выберешь – то на уме у Радима лишь утехи постельные будут. А рядом с тобой он все силы бросит на укрепление государства.

– Ярынг несколько грубо передал смысл, но он прав, – поспешил вмешаться в разговор захватчик. – Подумай, ты ничего не теряешь. При дворце тебя окружат роскошью. Никаких забот. Ради продолжения рода Радим будет вынужден навещать тебя на супружеском ложе раз в месяц. Может, больше. Разве тебе это не нравится? В твоем мире когда у тебя последний раз был мужчина?

– Не твое дело, – огрызнулась я.

– Ну вот, не помнишь, наверное, – лукаво улыбнулся мужчина. – Радим понравится тебе. Он галантный молодой человек, весьма искушенный в делах любовных.

– И будет мне постоянно наставлять рога, – хмыкнула я. – Знаю я таких горе-любовников.

– Ну у тебя и запросы! – не выдержав, вновь влез Ярынг. – Ей империю, можно сказать, на блюдечке подносят, а она еще и нос воротит. Муженек, видите ли, иногда налево сходит.

– Ну ладно, – отступилась я от скользкой темы. – А вам-то какая в этом выгода?

– Мы получим щедрое вознаграждение, когда доставим ко двору подходящую невесту, – пожал плечами мужчина. – И потом, неужели ты забудешь тех, кто помог тебе обрести женское счастье? Много мы не запросим. Поможешь пару раз с некоторыми вопросами. Впрочем, об этом позже. Жаль, конечно, что пришлось тебя ударить по голове, но в вашем безумном мире никого нельзя убедить иным образом. Вы же не верите в чудеса, пока носом не ткнешь.

– Хорошо, – нехотя согласилась я. – А раздевали меня зачем?

– Ты бы сварилась заживо, – ослепительно улыбнулся захватчик. – Неужели ты не чувствуешь – жара-то какая стоит.

Я прислушалась к своим ощущениям. Ну да, в чем-то мужик прав. Будь я сейчас в полушубке и валенках – мигом бы получился эдакий очаровательный поросенок в собственном соку. Даже в столь легком одеянии пот прошибает.

– И что, вы меня в таком виде императору представите? – запоздало возмутилась я. – Так сказать, весь товар лицом. Хоть бы тряпочку какую дали прикрыться. И умыться. И еще тональник – синяк замазать.

– При виде такого товара как бы покупатель не сбежал, – ядовито отметил Ярынг.

Я злобно на него покосилась. Ну ладно, собака недоделанная, дождешься ты у меня темной ночки. Любой южный орк твоей бритой лысости позавидует.

– Ты нас немного не так поняла, – смутился мужчина. – Боюсь, твоя встреча с императором предстоит еще не скоро. К сожалению, места переходов из мира в мир встречаются очень редко. В Дорине такое место находится на расстоянии нескольких месяцев пешего перехода от столицы. С лошадьми это расстояние мы преодолеем быстрее. Спешить нам все равно некуда, до праздника осеннего солнцестояния еще времени много.

– А что произойдет в этот праздник? – заинтересовалась я.

– Представление потенциальных невест жениху, – с легкой иронией в голосе ответил незнакомец.

– Так я еще и не единственной буду?! Ну нет, так дело не пойдет. Возвращайте меня взад.

– Я могу тебя вернуть обратно, – спокойно ответил мужчина. – Только учти, забирать из других миров позволено тех, чье исчезновение не покачнет чашу равновесия. То есть тех, кто стоит на краю гибели. Если бы я не выдернул тебя сюда, то на следующий день тебя бы зарезал наркоман в ломке, который будет искать деньги на очередную дозу. Тебя и твою напарницу.

– Алька, – потрясенно выдохнула я. – Если я здесь, то она...

– Она погибнет, – равнодушно подтвердил незнакомец. – Хочешь поменяться с ней местами? Она ведь тоже может стать невестой Радиму.

Я пристыженно замолчала. С другой стороны посмотреть – кто мне она? Просто знакомая. Мы и разговоров-то по душам никогда не вели. С какой-то стати я должна ложиться под нож укуренного, а она будет в шелках и бархате нежиться. Артемку жалко, конечно. Но своя шкура дороже.

– Я так и думал, – правильно истолковал мое молчание мужчина. – Можешь звать меня Леоном. Твое имя я знаю уже. Узнал, когда сведения о будущей императрице собирал. А насчет одежды мы что-нибудь придумаем. Пока ходи так. Никто на твою честь не посягнет – уверяю. По поводу же других претенденток на руку императора... Поверь, тебе не будет равных. Я научу тебя, что надо делать.

– А что взамен? – подозрительно спросила я. – Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, сам знаешь.

– Я уже говорил, – терпеливо повторил Леон. – Взамен ты будешь помогать мне при дворе. Мне нужен надежный союзник.

– Посмотрим, – высокомерно фыркнула я, уже мысленно примеряя корону на свою голову. – Сначала накорми меня и дай возможность привести себя в порядок. С бухты-барахты сложные вопросы не решаются. Затем и про откат серьезно поговорим.

Спустя некоторое время, умытая в ближайшем ручье с весьма и весьма прохладной водицей, накормленная непонятной кашицей со специфическим травяным привкусом, я сидела в фургоне, поверх нижнего белья закутанная в невесомый вышитый платок. Ярынг, громко и непонятно ругаясь, за время гигиенических процедур убрал последствия моего утреннего пробуждения и сейчас буравил меня неприязненным взглядом из противоположного угла.

– Чего уставился, орчина? – спросила я. – Не царское это дело – полы мыть.

– Ты еще не жена императора, – оскалился Ярынг. – А будешь так себя вести – и не станешь никогда. При дворе скромность в почете.

– Тогда они точно не по адресу попали, – ответила я. – Ты лучше вот чего. Сгоняй за моими вещами.

– Зачем? – нахмурился орк.

– Там у меня в кармане сигареты и зажигалка, – терпеливо разъяснила я. – Курить хочу – сил нет.

– А что мне за это будет?

– Зубы я тебе не пересчитаю, – рявкнула я.

Орк, испуганно оглядевшись и убедившись, что защитника в пределах досягаемости нет, торопливо принялся рыться в горе тряпья, небрежно сваленной почти посредине фургона. Вытащил наконец пачку и кинул мне.

– А что такое зажигалка, я не знаю, – тихо признался он, исподлобья наблюдая за моей реакцией.

– Дерёвня, – презрительно сплюнула я. – Счас сама найду.

Уже через пару минут я довольно дымила, наполняя тесное помещение крепким табачным духом. Ярынг подобрался ближе, с любопытством вдохнул сизое никотиновое облако и тут же зашелся в приступе сильнейшего кашля.

– Слабак, – констатировала я. Затем, тревожно пересчитав скудный сигаретный запас, обратилась к орку с вопросом: – Слышь, а ларек тут поблизости есть?

– Если ты о купеческих лавках, то они на расстоянии двух дней пути, – откашлявшись, прохрипел Ярынг. – Только такой гадости там все равно не продают. Это ж смерть медленная и мучительная. Я так и вижу, как в тебе яд копится.

– Заткнись, – миролюбиво посоветовала я. – Минздрав выискался. Своим здоровьем сама как-нибудь распоряжусь.

После отповеди я погрузилась в тяжкие раздумья. Даже в условиях жесточайшей экономии курева мне хватит максимум на неделю. Вот ведь нехорошие люди! Предупредить, что ли, не могли. Я бы пару десятков блоков прикупила бы. А теперь что делать? Может, Леон сбегает обратно, а я бы ему деньги отдала.

– Куда твой хозяин запропастился? – спросила я орка, который уже успел утянуть зажигалку и сейчас игрался ею. – У меня к нему дело есть. На миллион.

– Телегу энергией заряжает, – произнес Ярынг, увлеченно щелкая новой игрушкой. – Ближе к столице лошадьми разживемся, а сейчас только так путешествовать можно. Животные боятся перехода – их практически невозможно заставить близко к нему подойти. За день пути срываются и убегают.

– Понятно, – протянула я.

Хм, человек как ходячая бензоколонка. Оригинально. Пойду разведаю, что он там делает. Может, уговорю за сигаретами сгонять.

Я встала и решительным шагом отправилась к выходу.

– Куда? – встал на моем пути орк. – Не положено!

Зря он это сделал, если честно. Я выпрямилась и с силой толкнула его в сторону. Ярынг устоял на ногах, но горящую зажигалку от неожиданности выпустил из рук. Тут же противно завоняло паленым, и орк с жалобным всхлипом осел на пол, с ужасом глядя на появившуюся проплешину.

– Понял? – с устрашающими интонациями спросила я. – Не лезь больше.

– Что тут происходит? – прервал наш междусобойчик неожиданно появившийся Леон.

– Она дерется, – не преминул наябедничать орк.

– Он первый начал, – скромно потупилась я, поправляя сползший с моей внушительной груди платок.

– Чтобы в последний раз было! – грозно предупредил маг, глядя на нас двоих по очереди.

– Так точно, – угодливо захихикал Ярынг.

Мне оставалось лишь покачать головой. Терпеть не могу подлиз.

– Слушай, Леон, – постаралась я включить все свое природное обаяние на максимум. – Я тут хотела попросить тебя.

– О чем? – хмуро поинтересовался мужчина, невольно отступая под моим напором.

– Не мог бы ты вернуться ненадолго в мой мир, – заискивающе протянула я, соблазнительно, на мой взгляд, оголяя ножку. – Купил бы мне сигарет. А я бы отблагодарила.

– Уж не натурой ли? – поперхнулся от смеха орк. – Хотел бы я посмотреть на это зрелище.

– А тебя никто не просит встревать, – показала я наглецу кулак и вновь чарующе улыбнулась Леону. – Могу и натурой. Ежели мужчина хороший – почему бы и нет.

– Не надо, – затравленно отказался мужчина. – Ничего личного, Татьяна, но как бы тебе это объяснить... Меня вообще не интересуют женщины.

– Голубой, что ли? – мигом потеряла я интерес. – Во гады, даже в другой мир пролезли.

– Почему голубой? – искренне удивился Леон, проверяя цвет своей кожи. – Вполне себе телесный.

– Голубой в смысле, что с мужчинами спишь, – пояснила я. – То есть... Как это покультурнее-то сказать. Любовью занимаетесь. То-то я думаю, почему ты с этим орком носишься.

После моих слов в фургоне воцарилась тишина. Леон с Ярынгом осмысливали услышанное. Первым пришел в себя, как ни странно, именно орк.

– Была бы ты мужчиной, я бы тебя на поединок вызвал, – гордо произнес он. – Жаль, что у нас не принято бить женщин.

– Я и смотрю, – с сарказмом протянула я. – Затылок до сих пор ломит от ваших принципов.

– Это я тебя ударил, – попытался оправдать орка Леон. – Ярынг только отвлекал твое внимание. И после твоих слов кулаки чешутся врезать еще.

– Слушай, – размеренно отчеканила я. – Я погляжу, вы все смельчаки на одинокую бабу со спины нападать. Нет чтобы лицом к лицу и без всяких колдовских штучек. Если ты не голубой – так и скажи. Откуда я знаю, что в вашем мире за норму поведения считают.

– Я прощаю тебя, – словно делая великое одолжение, произнес маг. – На первый раз. Если еще раз оскорбишь по незнанию или со злым умыслом – накажу. Как – не спрашивай, но мало не покажется. И, чтобы разрешить все недоразумения, сразу предупреждаю: женщинами я не интересуюсь, потому что истинным магом может быть лишь тот, кто не познал телесной любви.

– Девственник, что ли? – удивилась я. – Так бы сразу и сказал.

– Нам нельзя разбазаривать энергию по пустякам, – смутившись, пустился Леон в путаные объяснения. – Союз с женщиной требует отдачи всех своих сил, всех резервов...

– Проехали, – прервала я его нудные разглагольствования. – Я вообще к чему весь разговор-то начала. Ты бы не мог в мой мир на чуть-чуть вернуться. Тут вот какое дело. Я без курева жить не могу, а сигарет раз-два и обчелся.

Для пущей убедительности я ему в лицо сунула открытую полупустую пачку. Маг от неожиданности отшатнулся, но потом с интересом заглянул туда. Даже вытащил одну сигарету и зачем-то понюхал ее.

– Нет, – наконец принял он решение. – Слишком много сил уйдет на это. В столицу вы меня полутрупом везти будете.

– Не боись, довезем, – хохотнула я и тут же помрачнела. – Без курева я никуда не поеду.

– Поедешь, – спокойно возразил Леон. – Мне легче тебя от этой привычки вылечить, чем такой кульбит совершать. Да и полезнее для тебя будет.

Я только открыла рот, чтобы возразить, как вдруг меня окутало золотистое сияние. По телу разлилась сладкая истома. Словно провели по коже мягким пушистым платком.

– Ох, как хорошо, – вырвалось у меня.

– Я рад, что тебе понравилось, – улыбнулся Леон и резким движением сломал сигарету. – Больше тебе это не понадобится.

Я с сомнением покрутила пачку в руках. Не выдержав, опять закурила, чтобы проверить свои подозрения. Практически сразу меня бросило в жар, потом в холод. Рот наполнился тягучей противной слюной.

– Гад ты! – визгливо выкрикнула я, выкидывая окурок. – Ну кто тебя просил?

– Ты о чем? – изумился маг.

– Что за люди пошли! – Я чуть не заплакала от отчаяния. – Может, это у меня единственная отрада в жизни была. Я ж теперь жрать в три раза больше начну. Фигуру себе испорчу!

– Куда уж дальше портить, – фыркнул за спиной орк.

– Прости, – смущенно протянул маг. – Я думал, ты обрадуешься.

– Спрашивать сначала надо, а потом уже делать. Тоже мне, благодетель выискался!

Продолжить гневные обвинения мне не удалось, потому как мирно стоящий фургон неожиданно дернулся и заскрипел. Затем затрясся, рискуя в любой момент рассыпаться на множество мелких составных частей, и еще пару раз сильно качнулся из стороны в сторону, роняя нас на пол. Мне-то повезло, я упала на мохнатого и не очень костлявого орка. Ему же, судя по болезненному вскрику откуда-то из района моей пятой точки, это знаменательное происшествие понравилось намного меньше.

– На нас напали! – дурным голосом вскричал маг и, выхватив из ножен меч, стремглав выскочил из фургона.

Если честно, то мчаться на поддержку Леону совсем не хотелось. В конце концов, он мужчина, у него обязанность такая – женщин и детей защищать. А я чем не женщина? Вот пусть и отдувается в одиночку.