Осторожно: добрая фея! Набокова Юлия
Вот только мечта эта была пока невыполнима: выбор женихов был небогат, а те, что имелись в наличии, придирчивую невесту совсем не устраивали. К тому же ее приемный отец был нужен при дворе и был не вправе распоряжаться собой до тех пор, пока не подготовит себе достойную смену. А шутка ли это – выучить лекаря для королевского семейства! Три ученика за десять лет было у Жюльена. Один на четвертом году учебы повредился в уме от переизбытка премудрости и теперь лечит лягушек в пруду, считая их заколдованными принцессами. Другой, отучившись половину шестилетнего срока, возгордился и решил, что все на свете знает. Не пожелав тратить еще три года на изучение целительских наук, он открыл собственный кабинет в городе и табличку на нем повесил: мол, ученик самого Жюльена. К этому неучу теперь запись за месяц вперед ведется, да только отцу Марты от этого не легче. Третий ученик всем был хорош – и умен, и прилежен, и благовоспитан, и пригож; Жюльен серьезно прочил его в свои преемники. Да только однажды поутру король обнаружил, а точнее говоря застиг пригожего ученика лекаря, прогуливающимся поутру в районе спален королевы и принцессы… С тех пор красавчик, на обучение которого Жюльен угробил два года жизни, прогуливался в десяти пушечных выстрелах от дворца. И вот уже два месяца лекарь подыскивал нового кандидата в преемники, расспрашивал всех знакомых, развешивал объявления по всему городу, сулил непомерную стипендию и жизнь на полном обеспечении во дворце. Желающих заграбастать стипендию и поселиться бок о бок с королевским семейством нашлось немало. Но из них серьезно мечтающих связать свою жизнь с медициной можно было пересчитать по пальцам, и те не подходили для роли придворного лекаря по ряду причин. И дня не проходило, чтобы в замок не наведался очередной проходимец.
Появление кандидатов в ученики стало для Марты и Изабеллы настоящим развлечением (единственным стоящим после того, как принцесса разогнала очередь из всех своих женихов). Пока Жюльен беседовал с потенциальным лекарем в своем кабинете, девушки с интересом наблюдали за ними, мышками проскользнув в смежную комнату и прильнув к проделанным специально для этого случая щелкам. Поэтому происходящее за кованой дверью и тяжелым засовом не было секретом для двух подружек. Они могли вспомнить каждого посетителя и причину, по которой он не задержался во дворце. Один был горбат – где уж ему шустро носиться по всему дворцу, исцеляя хвори! Другой женат – а какая жена выдержит, чтобы муж день-деньской проводил в королевском дворце в окружении фрейлин? Конечно, жена попросится во дворец, а с ней – и пяток ребятишек, а на такую ораву бюджет, выделяемый на лекаря, не рассчитан. Третий так откровенно и недвусмысленно прожигал учителя взглядом, что седовласый эскулап покрылся испариной и едва не выскочил в окно, когда красавчик с щедро намасленными волосами с придыханием произнес, что он «будет счастлив проводить с маэстро дни и ночи, обучаясь премудростям древнейшей профессии, в которой маэстро, несомненно, знает толк». Четвертый притащил с собой кошку, сшитую из частей нескольких различных мурок и при этом, к ужасу Марты и ликованию Изабеллы, весьма живую и игривую. Кошка должна была послужить рекомендацией колдовского таланта соискателя. Тот искренне полагал, что за чернокнижием и некромантией – будущее Эльдорры, что придворный лекарь – один из лучших чернокнижников. И страшно изумился, когда Жюльен, стиснув зубы, выставил вон и его, и кошку. Всего соискателей было около полусотни, так что если бы неразлучные подружки вздумали рассказать анекдоты про каждого из них, их выступление растянулось бы с утра до самого вечера. Если не принимать во внимание всяких психов, большинство кандидатов отсеялось из-за возрастного ценза, ибо преемник никак не мог быть ровесником самого лекаря или даже старше него. Остальные по разным причинам не понравились самому учителю или показали полную профнепригодность, упав в обморок от одного запаха согревара – фирменной мази Жюльена, которую следовало долго и основательно втирать королю и королеве при боли в суставах, а заниматься этим было позволительно только придворному лекарю.
Другой на месте Жюльена уже потерял бы всякую надежду найти преемника, однако старый эскулап не сдавался, был полон энтузиазма и ждал появления того уникального юноши, которому он передаст весь свой опыт и наконец-то сможет уйти на заслуженный отдых. Сегодня как раз ожидался приход очередного кандидата. Разумеется, Изабелла и Марта не могли пропустить такого события и собирались отправиться на свой тайный наблюдательный пункт сразу же после примерки.
– Марта! – раздался требовательный голос принцессы, и девушка поспешила к двери, проговаривая про себя стандартные комплименты: «Ах, Иза! Ты прекрасна, Иза! Это платье так идет к твоим глазам, Иза!» Изабелла требовала постоянных признаний своей красоты, и Марте вечно приходилось разливаться соловьем, чтобы поднять настроение своей взбалмошной подружке.
Но все заготовленные фразы застыли на устах, когда она увидела принцессу. В комнате воцарилась такая тишина, что был слышен шелест крыльев влетевшего следом Фергюса – тоже на удивление онемевшего. Принцесса молчала, застыв в эффектной позе и дожидаясь комплиментов. Портниха замерла, дожидаясь отзыва зрителей, словно приговора суда. Фергюс завис в воздухе, сраженный видом принцессы. А Марта…
– Марта, – устав стоять столбом в наиболее выигрышной позе, вспылила Изабелла. – Ты что, язык проглотила?
– Иза, – только и смогла вымолвить та. – Оно… необыкновенное!
– Так я и знала! – взревела принцесса, скомкав в кулаке ткань юбки и затопав ногами. – Это просто кошмар какой-то! Я похожа в нем на разряженную гномиху! Ты! – Она сузила глаза и обвиняюще ткнула пальцем в побелевшую от ужаса портниху. – Ты – позор своей профессии, а это платье – самое безвкусное из всех платьев!
– Иза, – опешила Марта. – Что на тебя нашло? Платье чудесное! Я от восхищения даже слов не могла найти.
– Ах чудесное? – не на шутку завелась принцесса. – Оно настолько чудовищное, что у тебя даже язык не повернулся соврать мне и сказать, что я в нем прекрасна. – Она в бешенстве дернула за одну из нитей, удерживающих прозрачные камни, и те радужными брызгами посыпались на пол.
Портниха вжала голову в плечи, а разъяренная принцесса двинулась прямо на нее. И далеко не за тем, чтобы обнять!
– Изабелла, ты с ума сошла? – преградила ей путь Марта. – Что за сумасбродные выходки? Ты ее пугаешь!
При этих словах в комнату впорхнула Белинда с громким возгласом: «Изабелла, что за чудное платье!» Но принцесса вошла в раж и не обратила внимания на такую мелочь, как появление крестной.
– Да кто ты такая, чтобы мне указывать? – взбеленилась она, обращаясь к Марте. – Дочь прачки, бедная приживалка, моя бледная тень!
– Изабелла! – оборвал ее звенящий от негодования голос феи.
– А, здравствуй-здравствуй, моя непутевая тетушка, – усмехнулась принцесса.
Белинда стремительно покраснела, Марта еще мгновением раньше вздрогнула, как от пощечины, и тихо сказала:
– Простите мне мою дерзость, ваше высочество. И спасибо, что указали мне на мое место.
После чего быстро развернулась и зашагала к двери.
– Мари! – бросилась за ней фея. – Изабелла, да что с тобой такое?
– Ты обидела Марту, – укоризненно заметил Фергюс и последовал за девушкой, едва не налетев на замершую в дверях Белинду.
– Лети-лети, лоб не разбей, – зло крикнула Изабелла ему вслед и набросилась на волшебницу: – Ну, а ты что застыла? Беги, утешай свою любимицу. Я же знаю, ты ее больше любишь!
– Боюсь, Иза, что в такой ситуации я, как твоя крестная, желающая тебе добра, просто обязана вмешаться, – сообщила фея, вытаскивая палочку.
– Что это ты выдумала?! – переполошилась принцесса. – Не вздумай!
Но Белинда уже принялась выводить палочкой затейливый узор.
– На помощь! – перепугалась Изабелла, прячась за спиной портнихи, которая все это время стояла ни жива ни мертва. Портниха испуганно пискнула, когда из конца палочки вырвалась молния и полетела прямо на нее. Писк перерос в жалобное кваканье, истошный визг принцессы и досадливое кряканье. Визжала Изабелла, пытаясь вытряхнуть лягушку в лиловом берете, застрявшую в складках ее роскошного бального платья. Крякала Белинда, очевидно ожидавшая получить совсем иной эффект от своего волшебства. После того как перепуганная лягушка шлепнулась на пол, потеряв в полете берет, а на крик Изабеллы прибежала обеспокоенная Марта, фея с третьей попытки все-таки вернула несчастной Кларе привычный вид.
– Да вас и на минуту нельзя оставить одних, – пробурчал Фергюс.
Пока Марта обмахивала платком позеленевшую от пережитого ужаса портниху, избегая взглядом принцессы, Изабелла с притворной тщательностью разглаживала подол платья, оценивая нанесенный ему урон (все нити со стразами были оборваны, так как лягушка до последнего цеплялась за них, как утопающий за соломинку). Напряженную обстановку невольно разрядила фея: она неуклюже поскользнулась на рассыпавшихся по полу прозрачных цветных камушках и едва не угодила носом в камин. Крестницы одновременно прыснули со смеху и бросились поднимать Белинду с пола.
– Мари, ты прости меня, – пробормотала Изабелла. – Сама не знаю, что на меня нашло. Так переволновалась перед балом…
– Да ладно, – улыбнулась Марта, – понимаю…
– А тут еще мама на меня все время наседает со своими намеками на свадьбу. Говорит, что к семнадцати годам уже все нормальные принцессы замужем, и только я отличилась, – добавила в свое оправдание Изабелла. – Вот нервы и сдали, сорвалась на тебя…
– Ничего, я привыкла, – не без ехидства отозвалась Марта.
Портниха, пользуясь заминкой, тихонько шмыгнула к двери.
– Куда? – остановил ее властный голос Изабеллы.
Внутренне трепеща, несчастная швея повернулась к королевской дочке.
– Зайди в казну. Пусть тебе заплатят… сто золотых.
– Благодарю, ваше высочество, – не веря своим ушам, пискнула потрясенная двойной оплатой портниха и несмело добавила: – А как же стразы?
– Без них лучше, – махнула рукой принцесса.
Портниха неловко поклонилась и выкатилась в коридор.
– А платье-то действительно ничего, – уныло признала Изабелла, разглядывая свое отражение.
– Порой мне кажется, что в Изабеллу вселяется сам дьявол, – проворчал Фергюс, когда они, оставив принцессу переодеваться, спустились в комнату Марты.
– Ты тоже это заметил? – помрачнела волшебница.
– Дорогая Бэль, уверяю тебя, это заметили все во дворце! – заржал конь.
– Бэль, что не так? – Марта встряхнула за локоть поникшую фею.
– Мне кажется, это все из-за черной метки, – призналась Белинда.
– Да ну! – присвистнул Фергюс.
– Не может быть, – убежденно возразила Марта. – Черная метка приносит несчастья, а не портит характер.
– И много несчастий было в жизни Изабеллы? – намекнула фея.
– Ну, один раз она упала с лошади и подвернула лодыжку, – припомнила Марта.
– Один раз опалила волосы настенным факелом, – добавила Грациэлла. – Визгу было! Хорошо еще, что ты ей быстро утраченную шевелюру вернула.
– Правда, черную, а не белую, – ехидно вставил Фергюс.
Фея смущенно покраснела. После того как она поколдовала над волосами Изабеллы, они вновь обрели прежнюю длину. Только вместо светло-золотистых сделались смоляными. Чтобы вернуть прежний цвет, пришлось идти на поклон к начальству. Лукреция тогда полдня возилась с локонами принцессы, прежде чем с них сошла чернота. Изабелла на свою крестную еще неделю дулась. И до сих пор иногда ей это припоминает.
– Больше вспомнить нечего? – пробурчала фея.
Марта с Фергюсом и Грациэллой недоуменно переглянулись.
– Пожаров в замке не было, ограблений – тоже, принцесса жива и невредима, ее родственники – тоже, – перечислила Белинда. – В то время как на обладателей черных меток Барбариссы и их семьи неприятности сыплются как из рога изобилия, и бедные детишки редко доживают до совершеннолетия.
– Погоди, Бэль! – вмешался Фергюс. – Когда у Изабеллы появилась черная метка, ты нас всех заверила, что опасаться нечего, и ты сделаешь все возможное и невозможное, чтобы уберечь принцессу.
– Так-то оно так… – протянула фея. – Только за все это время никаких магических покушений на принцессу не было, понятно? И это очень странно. Потому что черные метки просто так не ставят. Черная метка – это несчастье на всю жизнь. А какое самое большое несчастье Изабеллы?
– Ее характер! – хором воскликнули Марта, Грациэлла и Фергюс.
– То-то и оно! Она мне однажды призналась – я применила заклинание откровенности, – что она порой и сама не рада своим поступкам и словам, а ничего с собой поделать не может.
– Но зачем ведьме, которая поставила черную метку, портить характер Изы? – оторопело спросила Марта.
– Ну, во-первых, дурной характер – это приговор на всю жизнь. А во-вторых… – Белинда замялась.
– Что во-вторых? – поторопили ее Марта и Грациэлла.
– Возможно, это все глупости, но слушайте, – решилась фея. – Из-за своего характера Изабелла поругалась со всеми женихами. Я даже ума не приложу, кто ее захочет замуж взять! А ведь обеспечить своей крестнице хорошую партию – задача каждой крестной. Нет мужа – позор фее!
– Ты хочешь сказать, черную метку поставил тот, кто хочет досадить тебе и выставить тебя неудачницей? – не скрывая своего скептицизма, протянул Фергюс.
– Я уж не знаю, что и думать, – вздохнула Белинда.
– Но ты же тогда говорила, что это метка Барбариссы, которую никто не знает в лицо, – напомнила Грациэлла.
– Если ее не знаю в лицо я, это совсем не значит, что она не знает меня, – удрученно сказала фея.
– Но кто это может быть?
– Да кто угодно! Моя мачеха – она меня ненавидит. Моя сводная сестрица, ее дочка, – она, еще когда Изабелле месяц исполнился, хотела наслать вооруженных гномов на дворец во время бала, чтобы меня полной дурой выставить. Только у этой вряд ли силенок хватит, не тянет она на злодейку Барбариссу. Да и половина фей против меня. Я ведь стала крестной Изабеллы по ошибке, перепутала ее с Мартой. А в нашем ОЗФ многие думают, что я специально так сделала, взяла Изу под опеку самовольно, в обход решения совета.
– Получается, злая ведьма Барбарисса состоит в обществе добрых фей? – усмехнулся Фергюс. – Просто оборотень в колпаке какой-то!
– Не знаю. Только очень уж хорошо эта Барбарисса осведомлена о наших внутренних делах…
– Так что же теперь Изабелле всю жизнь в девках ходить? – заволновалась Грациэлла.
– Что-нибудь придумаем! – ободряюще улыбнулась Белинда. – Если я права в своих предположениях, после свадьбы черная метка потеряет свою силу и Изабелла избавится от ее рокового дара.
– А если нет? Если ей гадкий характер от матери достался? – резонно возразил конеангел. – Королева-то наша тоже не подарочек!
– Чуть не забыла про подарок! – воскликнула фея. – Я для Изабеллы такой сюрприз приготовила!
Марта с Фергюсом обменялись едва заметными ухмылками. Подарки Белинды во дворце уже стали притчей во языцех, а сама фея носила неофициальное звание чемпиона по дурацким подаркам. Правда, она об этом не подозревала.
Так, когда девочкам исполнилось пять лет, Изабелле достался в подарок набор поющих ложек, которые привели в полный восторг именинницу и за пару дней свели с ума ее няню Аннет и служанок. Марта тогда получила в подарок отличный вместительный сундук, занявший половину комнаты ее матери. В этот сундук неразлучные подружки умудрились залезть вдвоем, случайно задев хитроумный замок и попав в плен ларца. Девочек искали полдня, пока, наконец, не догадались заглянуть в сундук. У Мари и Изы к тому моменту уже голоса сели – как выяснилось, подарок Белинды отчего-то оказался звуконепроницаемым. Как потом смущенно поведала фея, изначально он предназначался для хранения поющей посуды. Но после того как она подарила крестнице последний набор из своих гигантских (судя по размеру сундука) запасов, то сундук сделался ненужным, и фея поспешила от него избавиться, сделав незабываемый подарок другой крестнице.
В следующие одиннадцать лет Марта получила:
– будильный колокольчик, который помогает просыпаться по утрам. Все бы ничего, да колокольчик не стоял на месте, а взмывал в воздух и носился по комнате до тех пор, пока полусонная девочка гонялась за ним и не умудрялась его поймать, к тому времени окончательно проснувшись;
– вечно полный кувшин для умывания, вода в котором постоянно меняла запах – то на цветочный аромат, то на душок несвежих портянок, и выяснить это можно было, только умывшись;
– ботинки-скороходы, примерив которые в первый раз, девочка с полудня до заката носилась по дворцу и прилегающему двору, сбивая с ног всех, кто попадался на пути, и остановилась только тогда, когда подошвы прочно застряли в глине;
– волшебный платочек для определения съедобных грибов, который в качестве съедобных указывал исключительно поганки и мухоморы, а лисички и белые грибы упрямо относил к разряду ядовитых. Впрочем, гуляя с Жюльеном по лесу, Марта быстро приноровилась слушаться платочка в точности до наоборот, и скоро уже сама прекрасно разбиралась в грибах;
– и еще много подобных вещичек, которые доставили ее родителям немало волнений за жизнь и здоровье дочурки.
Изабелле повезло больше: ей подарки доставались шаловливые, но хотя бы относительно безопасные. Например, она стала обладательницей самопишущего пера, которое переносило на бумагу все, что ему диктовали. Принцесса, страшно не любившая чистописание, сперва обрадовалась и надиктовала ему три листа литературного доклада. Однако когда на следующее утро она передала пергаменты учителю, тот в удивлении вскинул брови – листы были девственно чистыми, все написанное волшебным пером без следа испарилось. Огорченная Белинда, выслушав претензии крестницы, покрутила перо в руках и сообщила, что отныне оно будет решать арифметические задачки, и не обманула. Задачки перо решало, цифры на бумаге выводило, только правильные ответы давало один раз из десяти.
А уж сколько таких богатств досталось слугам, имевшим несчастие заслужить расположение Белинды, и не сосчитать. Кухарке как-то был вручен волшебный горшочек, который сам варил кашу и значительно экономил провизию. Бросив в него горсть крупы, она накормила вкусной, наваристой овсянкой всю прислугу – без малого сотню человек. От души радуясь подарку феи, женщина раздавала добавку и представляла, насколько чудесный горшочек облегчит ей жизнь. Да вот незадача – и после сотой наполненной тарелки остановить горшочек никак не удалось, он все варил и варил! Бедная кухарка сбилась с ног, предлагая добавку, забила кашей всю имеющуюся на кухне посуду и была вынуждена переместиться на скотный двор, доверху наполнив овсянкой корыта свиней. К счастью, под конец дня во дворце объявилась Белинда, и горшочек удалось-таки угомонить, но о подарке феи судачили еще долго, а несчастная кухарка менялась в лице, когда слышала слово «овсянка». Не легче приходилось и другим слугам. Горничные получали в подарок притирки против веснушек, от которых конопушки расцветали буйным цветом даже у самых белокожих. Трубочист, неосторожно пожаловавшийся на скучную работу и одиночество, когда словом не с кем перемолвиться, обрел в качестве постоянного собеседника щетку и впоследствии не знал, как заткнуть болтушку. Одинокому плотнику, посетовавшему на отсутствие детей, Белинда вручила волшебное полено, из которого изумленный мужик вытесал ожившего деревянного мальчонку. Мальчишка вскоре сбежал из дворца, и молва до сих пор приносила самые невероятные новости о его приключениях. Дочке сапожника, вынужденной играть с сапогами и подошвами, фея преподнесла соломенную куклу. Все бы ничего, да кукла неожиданно ожила и стала бегать по зданию, приставая к людям с вопросами, где ей взять мозги? Угомонилось это чучело только после того, как сердобольная кухарка отдала ей мозги курицы, а поваренок запихал их в соломенную голову. С тех пор чучело поселилось на птичьем дворе, сидит на жердочке, то и дело падая вниз; с завидным упорством карабкается обратно, прилежно квохчет и строит глазки петухам.
Оставалось только догадываться, какой презент ждет Изабеллу на этот раз. Вероятно, перед ним померкнет и недавний подарок феи на день рождения Марты – приворотные духи с ароматом тараканьей морилки.
– Что же ты придумала ей в подарок, тетушка? – с преувеличенным энтузиазмом и с замершим сердцем поинтересовалась девушка.
– Кое-что абсолютно невероятное! – Белинда сияла так, словно собиралась подарить крестнице луну и солнце в придачу. – Это то, чего так не хватает нашей Изабелле! Сегодня я лишний раз убедилась в его целесообразности!
Фергюс за спиной феи закатил глаза, Марта была вынуждена подавить рвущийся с губ смех. Волшебница всегда искренне полагала, что именно ее подарка не хватает человеку для полного счастья.
– Вот! – Фея выудила из-за пояса бархатный мешочек и вытряхнула на стол тонюсенький золотой браслет, украшенный рубинами.
– Какой милый! – вежливо восхитилась Марта, убежденная в том, что Изабелла никогда в жизни не наденет простенькое украшение. – Какая изысканная огранка и чистые камни!
– Это не простой браслет, – раздуваясь от гордости, сообщила Белинда. – А кусачий!
– Какой? – хором воскликнули ее собеседники.
– Кусачий!
– Он что, кусается? – заржал Фергюс.
– Еще как! – заверила Белинда. – Он заговорен особым образом и реагирует на злословие и вспыльчивость. Как только Изабелла начнет горячиться и вздумает поскандалить, браслет тут же выпустит шипы и напомнит ей о хороших манерах.
– Точно, только этого Изабелле и не хватало, – протянула ошарашенная Грациэлла.
– Мне пришлось облететь полкоролевства, чтобы найти его, – с гордостью поведала фея.
– Осталось только заставить Изу надеть браслет, – фыркнул Фергюс.
– Думаете, ей не понравится? – расстроилась фея. – Если что, я навешу пару иллюзий, и он будет как бриллиантовый.
– Изабелла будет без ума, – не стала огорчать крестную Марта.
– Пусть лучше она будет с умом, – встрял Фергюс. – Только полоумной Изы нам не хватало для полного счастья!
Новый ученик явился ближе к вечеру, когда Марта с Изабеллой уже измаялись от скуки. Впрочем, одного взгляда в замочную скважину на кандидата было достаточно, чтобы понять – ждали они не зря. Черноглазый, улыбчивый, статный, Сэм с первого взгляда покорил сердце Марты, и даже Изабелла нехотя признала, что он весьма недурен. Красавчик уважительно разговаривал с лекарем, проявлял горячую заинтересованность в учебе и достойную осведомленность в предмете обучения. Однако Жюльен, вопреки ожиданиям Марты, не спешил ухватиться за кандидата, а напротив, дал ему такое сложное задание для проверки на пригодность, что парень повесил нос. Марта сразу сообразила: дело гиблое, отец зачем-то хочет завалить черноглазого красавчика. Должно быть, причина была достаточно веской, но Марта ее понять не могла. Поэтому после собеседования она с невинным видом окликнула отца в коридоре и спросила:
– У тебя новый ученик, папа?
– Нет, – досадливо поморщился Жюльен.
– Опять не подошел? – изобразила удивление Марта. – Чем на этот раз?
– Да всем хорош, – замялся отец. – Но не нравится он мне!
Вот глупости, возмутилась Марта про себя, так отец никогда себе преемника не найдет, и прощай мечта о тихом домике на берегу речки! Паренька она догнала уже у ворот: тот спешил к себе домой, варить зелье, заданное Жюльеном. Простейшее зелье, если знать один маленький секрет… А если не знать, зелье никогда не достигнет нужного цвета и подобающей кондиции, так и останется бесполезной водянистой жижей. Марта тайну знала – за столько лет наблюдений за отцом она выучила и не такое, и с Сэмом секретом поделилась. Обрадованный паренек умчался домой и наутро явился с готовым зельем. Жюльен был поражен, но дал другое невыполнимое задание. Марта помогла и с ним. Лекарь придумал для юноши очередное заковыристое испытание… После пяти блестяще выполненных поручений Жюльен сдался. Накануне бала Сэм перевез свои немногочисленные пожитки и поселился в замке на правах ученика.
– Довольна? – подшучивала над Мартой Изабелла, бывшая в курсе событий. – Похоже, парень теперь считает тебя своей доброй феей? Замуж еще не зовет?
– Только после тебя, Иза, – ехидно парировала Марта.
Принцесса нахмурилась: подруга затронула больную тему. На балу не будет ни одного принца, так, пара юных герцогов и графов, которые терпят ее только из уважения к ее родителям или в надежде урвать лакомый кусочек из королевской казны. Но это разве женихи? Так, нахлебники. К своим семнадцати годам она умудрилась разогнать всех потенциальных женихов, поссориться даже с самым добродушным и терпеливым принцем Эриком и снискать себе славу самой вздорной и невыносимой принцессы на всем белом свете. Ну разве она виновата, что такой уродилась? Сколько себя помнит, столько и кричит, ругается, капризничает, ноет. Сама себе порой противна. А поделать ничего не может – как будто находит на нее что! Знала бы Марта, как она порой завидует ее уравновешенности и спокойствию. В самой-то Изабелле как будто чертик какой живет, который так и норовит рассорить ее с окружающими, букой выставить…
– Ты же знаешь, – нарочито небрежно бросила она, – не родился еще такой принц, чтобы мне угодить!
– Не появился еще такой принц, чтобы тебя укротить, – насмешливо поправила ее Марта. – Но, может быть, завтрашний бал все исправит?
Глава 5
Бал до всеобщего упада
Белинда во дворце – не к добру.
Дворцовая примета
Бал, к которому готовились с такой тщательностью, Изабеллу разочаровал. Подарки заняли целую комнату, зал торжеств утопал в цветах, музыканты превзошли себя, исполнив восхитительный ноктюрн, написанный специально к празднику, повара расстарались на славу, уставив столы изысканными блюдами – но ничто не радовало именинницу. Гости все прибывали и прибывали, экипажи уже с трудом помещались на территории вокруг дворца, а на душе у Изабеллы скребли кошки.
– Изабель, дорогая! Да что с тобой! – квохтала вокруг нее мать. – Улыбнись, оглянись – вокруг столько интересных мужчин! Все они просто очарованы тобой! Как тебе сын герцога Страливалли?
Принцесса с раздражением глянула на мать. Ну как ей объяснишь, что ей не нужен никто! Никто, кроме…
– Ай! – вскрикнула она, ощутив покалывание металла на запястье.
– Что, моя дорогая? – всполошилась мать.
– Ничего, – поморщилась Изабелла, передвинув браслет, подаренный крестной. Крупные бриллианты засверкали на солнце, заставив принцессу в который раз восхититься величиной камней. Надо же, в кои-то веки фея подарила подарок без подвоха! Интересно, где сейчас тетушка? Без ее фокусов и бал не бал. Наверное, готовит очередной номер, о котором потом еще месяц будут судачить по всему королевству. Размышляя так, принцесса и не подозревала, насколько близка была к истине…
Торжество уже достигло кульминации – кушанья были съедены, вино выпито, гости переместились в центр зала и, боясь потревожить набитые желудки, вяло двигали руками и ногами под заунывную музыку, которой разродился оркестр.
– С ума можно сойти от скуки, – с кислой миной пожаловалась принцесса. – Это не танцы, а какое-то сборище инвалидов, которые лишний раз боятся шевельнуть рукой или ногой.
– Девочка моя, нет ничего невозможного для магии, – обрадованно воскликнула Белинда, поспешив предложить свои волшебные услуги. – Сейчас устроим танцы до упаду!
– Может, не надо? – слабо запротестовала Изабелла, с опаской переглянувшись с Мартой, которую тоже насторожила формулировка крестной.
– Не обязательно до упаду, – поспешно добавила Марта, увидев, как волшебница уже выписывает палочкой диковинный узор, сплетая заклинание.
– Не волнуйтесь, мои девочки, я знаю толк в танцах! – горделиво провозгласила Белинда и выстрелила заклинанием в толпу. Стая бабочек, сорвавшаяся с кончика палочки, закружилась над гостями разноцветным облаком, и насекомые яркими цветами упали на головы и плечи собравшихся. Как только их волшебные крылышки касались шляп кавалеров и декольте прекрасных дам, гости пускались в безудержный пляс, и к ним присоединялись все новые и новые танцующие. И скоро по залу понеслись разноцветные вихри, в которых невозможно было различить ни юбок, ни фраков, ни лиц, ни рук.
Принцесса и ее молочная сестра с ужасом взирали на это стихийное бедствие, образовавшееся в пределах бального зала.
– Тетушка, – сдавленно проговорила Изабелла, – немедленно пре… – Но в этот момент одна из бабочек врезалась в плечо именинницы, и та задергалась, словно в нее ударила молния.
– Иза, что с тобой? – в ужасе воскликнула Марта, но принцесса уже превратилась в очередной разноцветный вихрь и унеслась вместе с остальными.
Заметив стаю повисших над люстрой бабочек, высматривающих очередную жертву, Марта в панике поняла, что они с волшебницей единственные люди в зале, не примкнувшие к всеобщему безумию. Бабочки, похоже, тоже осознали это и сине-желто-красной рекой хлынули к ним. Марта ойкнула, схватила за локоть растерянную Белинду, мнущую в руках праздничный колпак, и нырнула под стол, увлекая за собой крестную. Скатерть, свисающая до самого пола, загородила их от крылатых негодниц, а ее тяжелая ткань не позволила им настичь беглянок. Бабочки в бессилии побились о складки белоснежного льна и потеряли интерес к неприступной добыче. Еще пару минут Марта и Белинда боялись дышать. Музыка превратилась в стремительный надрывный крик флейт и скрипок – видимо, музыканты тоже работали на грани своих возможностей и терзали инструменты с утроенной силой. Зловещая мелодия оборвалась так стремительно, что у Марты зазвенело в ушах от тишины, внезапно обрушившейся на зал. Не было слышно ни топота ног, ни стука каблуков, ни криков разгоряченной плясками толпы – как будто в зале мигом все вымерли. Лишь в открытые окна долетало далекое мычание коров и ржание лошадей со скотного двора.
– Как ты думаешь, они улетели? – с дрожью поинтересовалась Марта у крестной, имея в виду бабочек.
Та рывком откинула скатерть и выбралась наружу.
– Улетели, – раздался мгновением позже ее сдавленный голос. – Вот только…
Выражение, с которым это было сказано, не обещало ничего хорошего, и Марта быстро выползла из-под стола, спеша своими глазами увидеть то, что повергло в шок ее неробкую крестную. И было от чего впасть в ужас! Весь паркет был усыпан телами гостей. Блистательные дамы и благородные господа вповалку лежали на полу, так что Марте на мгновение показалось, что это не люди, а куклы.
В следующую минуту девушка уже бросилась к Изабелле, перепрыгивая через распростертые тела. Следом за ней неслась крестная фея.
– Жива! – с облегчением выдохнула Марта, глядя в лицо принцессы, с которого постепенно сходила багряная краска, вызванная бешеным ритмом танца.
– Она спит? – неуверенно спросила Белинда.
– Это тебе лучше знать, – резко ответила крестница и обвела взглядом зал. Невероятно, но люди, которые показались ей мертвыми, и в самом деле спали. И с осознанием этого факта до слуха Марты донеслись звуки, красноречиво подтверждающие ее догадку. Глубоко вздохнула во сне Изабелла; тихонько посапывала младшая дочка графа Виттона, миловидная Луиза, лежавшая бок о бок с принцессой; раздался раскатистый храп неизвестного Марте чернобородого здоровяка, чье обширное пузо горой возвышалось над телами товарищей по танцам.
Белинда продолжала в растерянности мять колпак, переступая через спящих гостей и взволнованно вглядываясь в их лица. Марта тоже с беспокойством подняла голову и прислушалась: со двора сквозь раскрытые окна долетали топот и крики.
– Что там происходит? – занервничала девушка, осторожно, чтобы не наступить на спящих, пробираясь к окнам. Она выглянула во двор, свесившись до пояса, и тут же отпрянула назад, поспешив закрыть высокие створки. – Белинда! – страшным голосом вскричала она. – Помоги мне закрыть их!
По двору меж тем пронесся разноцветный ветерок из бабочек, заражая всех людей и животных, попавшихся ему на пути, дикой скоростью. Служанки, таскавшие воду, еле-еле плелись по двору, волоча полные ведра. Но стоило бабочкам присесть им на плечи, как женщины похватали тяжелые сосуды с такой легкостью, словно они были пусты, и умчались в дом так быстро, будто за ними гналась свора голодных вервольфов. Кучер, лениво прислонившийся к сараю, ни с того ни с сего пустился в безудержный пляс. Кони, запряженные в карету и лениво перебиравшие копытами у крыльца, ожидая своих пассажиров, взвились на дыбы и с оглушительным ржанием понеслись по двору. Собака, спавшая в конуре, вылетела оттуда как ошпаренная и заметалась вокруг будки. Голуби, сидевшие на крыше, брызнули в стороны стремительными бумерангами. Бабочки повернули к скотному двору, сея по дороге сначала необыкновенное ускорение, а потом сон. Доярка, неторопливо доившая меланхоличную рыжую корову, за полминуты наполнила ведро молоком, а взбесившаяся буренка едва не подняла работницу на рога, да не успела. Заметались в загонах кони, свиньи, козы…
Этих подробностей Марта уже видеть не могла: ей хватило и того, что она заметила бабочек, летающих по двору и заколдовывающих все новые и новые жертвы. Испугавшись, как бы сквозь раскрытые окна они не метнулись в зал и не зачаровали и ее с Белиндой, она позвала фею на помощь. Та не придумала ничего лучшего, как взмахнуть палочкой… В то же мгновение зал погрузился в кромешную тьму. Белинда сработала на славу: посчитав стекло недостаточной защитой от коварных бабочек, она превратила его в камень. Теперь оконные проемы надежно защищала каменная кладка, а волшебница с крестницей щурились в чернильной темноте, пока первая не догадалась наколдовать свечки.
– Вот это да! – фыркнула Марта, поводя свечой над кладкой, и, тоненько пискнув, выронила ее из рук, дуя на обожженные пальцы. Наколдовать вдобавок к свече подсвечник Белинда конечно же не догадалась. Крестная поспешно исправила свою оплошность и посветила над головой.
– А что, так даже лучше, – осторожно сказала она, глядя на спящих вповалку людей. – Дневной свет мешал бы им почивать столь сладко.
– Надеюсь, как только они проснутся, ты вернешь стекла? – безнадежно вздохнула Марта, заранее представляя, сколько труда придется положить рабочим на то, чтобы разрушить кладку и вновь вставить стекла, которые ценились в Эльдорре на вес золота.
– Конечно-конечно! – уверенно отозвалась Белинда.
– Ты мне хоть можешь объяснить, что произошло?
– Э-э-э, – замялась фея. – Похоже, я переборщила с заклинанием.
– Это я вижу, – хмуро вставила Марта.
– Я лишь хотела задействовать возможности их тела по полной программе, – сконфуженно призналась крестная. – Чтобы они веселились от души, танцевали в полную силу. Я же не представляла, что это их так вымотает!
– Да уж, бедняги просто свалились с ног. Их можно понять – им пришлось двигаться чуть ли не с десятикратным ускорением. Ой! – спохватилась Марта, увлекая фею к выходу. – Пошли срочно искать маму и Жюльена!
Бывшая кормилица, а ныне управляющая дворцом и ее супруг присутствовали в зале лишь во время пира, предваряющего бал. Танцы они считали забавой молодых, поэтому среди жертв плясок до упада их не было. Марта воспрянула духом, ожидая увидеть родителей в сознании, но эта надежда испарялась с каждым шагом, пока она и крестная двигались по коридору. За дверьми зала сонное царство отнюдь не заканчивалось: в коридоре лежали вповалку служанки, не донесшие господам вино и фрукты. Во всем дворце не было слышно ни звука, из чего можно было сделать вывод, что бабочки успели облететь все покои и комнаты. При виде спящих служанок Марта забеспокоилась, повела носом и вернулась назад, к помещению, ведущему в кухню. Белинда отбросила ставший ненужным подсвечник и последовала за ней.
Марта волновалась не зря: комната, соединявшая кухню и зал, была полна спящих поварят и опрокинутых подносов. В кухне тоже не осталось ни одной бодрствующей души, а в воздухе витал дымок и пахло горелым. Марта схватила со стола кувшин с водой и вылила ее в огонь, на котором обуглились куски мяса. После танцев планировалась новая подача блюд, чтобы утолить аппетит проголодавшихся плясунов, и работа в кухне кипела вовсю. Судя по тому, что на столах высились гигантские горы мелко порезанного мяса, овощей и башни из наскоро слепленных хлебцев, труженики кухни после соприкосновения с бабочками отнюдь не танцевали, а впали в раж и выполнили фантастический объем работы, после чего свалились без сил.
– Получается, что твое заклинание распространяется не только на танцы, а на любую деятельность, которой был занят человек в момент появления бабочки, – прокричала Марта, разгоняя рукой клубы дыма.
На этот раз Белинда быстро развеяла гарь точной формулой.
– Хорошо, хоть никто не упал головой в котел, – пробормотала Марта, плеснув воды и потушив огонь, весело трещавший под большой чугунной посудиной, в которой громко булькало непонятное варево – похоже, в него побросали все, что оказалось под рукой в момент заклинания.
Порыв свежего ветра ворвался в кухню, и Марта поежилась, оглянувшись на открытое окно. Вот откуда проникли бабочки – двери-то, соединявшие зал и проходное помещение между ним и кухней, были закрыты.
– Закрой скорей! – вскрикнула она, обращаясь к Белинде.
– Не волнуйся, – пряча глаза, пробормотала волшебница, – их тут уже нет.
– А где они? – почуяв неладное, поинтересовалась Марта.
– За воротами замка, – нехотя призналась фея.
– Где? – простонала Марта, представив себе последствия этого полета.
В это время в нескольких милях от дворца главная фея Эльдорры Лукреция вошла в свой кабинет. В лучах заходящего солнца волшебница степенно прошествовала к столу, опустилась в кресло, стоявшее в его главе, предварительно неуловимым движением бровей развернув его к стене, и пытливо уставилась в волшебное блюдце, висевшее прямо напротив. Следуя желанию хозяйки, блюдце отобразило вид дворца с высоты птичьего полета и стало медленно приближать его изображение. Как главная фея королевства, Лукреция, несомненно, была приглашена на бал в честь совершеннолетия принцессы. Так же как и все остальные волшебницы – король Кристиан и королева Гвендолин таким образом выразили почтение всем чародейкам, а те, как обычно, проигнорировали приглашение.
Каждый год в Эльдорре проходило около сотни балов, из них двадцать устраивались в королевском дворце – дважды в месяц. И каждый устроитель бала не забывал присылать приглашения всем уважаемым местным кудесницам. Не сказать, чтобы волшебницы были так нелюдимы или считали выше своего достоинства посещать подобные мероприятия, но лишь самые молодые из них, только недавно вступившие в профессиональный союз фей, отзывались на приглашения. Более опытные знали: на балу им не дадут ни расслабиться, ни повеселиться. Придется целый вечер выслушивать от соседей по столу жалобы на здоровье, равнодушие супруга, непослушание детей, тающее на глазах состояние и терпеть их заискивающие взгляды. Волшебница – профессия круглосуточная, и попробуй не помоги этим назойливым франтам – столько помоев на твою добрую репутацию потом выльют, что не отчистишься. Нет, Лукреция на подобные мероприятия давно не ходок. Несмотря на то что праздник в честь совершеннолетия принцессы – событие выдающееся, лучше наблюдать за ним со стороны. Волшебница нетерпеливо щелкнула пальцами, и блюдце стремительно приблизило изображение двора, на котором то тут, то там валялись груды мусора.
– Что за ерунда? – удивилась Лукреция, подавшись вперед. Изображение становилось все ближе, и заслуженная фея с нарастающим ужасом увидела, что это вовсе не мусор, а лежащие вповалку слуги, господа, собаки, лошади. – Покажи принцессу, – похолодев, велела она. Блюдце заволокло темнотой. – Могила? – дрогнула она и потребовала: – Подсвети!
Тьма стала развеиваться, и фея увидела принцессу, лежащую на полу среди множества гостей. Красиво очерченные брови Лукреции взлетели вверх.
– Есть кто живой? – взволнованно спросила она у блюдца, и оно послушно сменило картинку. Волшебница впилась глазами в две фигурки, бредущие по дворцу и осторожно перешагивающие через распростертые на полу тела. Спокойствие, с которым неизвестные шествовали по зданию, заставило Лукрецию покрыться мокрым потом. – Кто? – в бешенстве спросила она.
Блюдце отобразило лицо Белинды, заставив фею заскрипеть зубами, и Марты, приведя ее в полнейшее замешательство. Чтобы добрая, отзывчивая Марта так бесстрастно перешагивала через тела погибших – этого просто не может быть! Да и то, что Белинда в результате очередного сумасшедшего заклинания смогла угробить всех гостей в замке, тоже в голове не укладывалось.
– Да что там произошло? – раздосадованно воскликнула волшебница.
Горе-фея и ее крестница, отображавшиеся в блюдце, вошли в очередную комнату замка. Марта бросилась к мужчине, упавшему грудью на стол, а затем к женщине, лежащей на полу, и принялась тормошить ее. Затем она взволнованно повернулась к Белинде и что-то спросила.
– Звук! – запросила Лукреция, и блюдце исполнило ее волю, наполнив комнату голосами.
– Почему они не просыпаются? – беспокоилась девушка.
Фея в блюдце неуверенно пожала плечами.
– Им надо восстановить силы.
– Слава небесам, живы, – выдохнула Лукреция.
– Когда это произойдет? – требовательно спросила Марта.
– Не знаю, – призналась крестная. – Может, через день, может, через два.
– Помоги мне перенести их в спальню, – попросила девушка. – У папы затечет спина лежать так целую ночь, да и мама может простыть на полу.
Белинда выудила из складок платья палочку.
– Нет-нет, – испуганно остановила ее крестница. – Никакой магии. Мы понесем их на руках.
Фея повесила голову и обхватила мужчину за плечи…
– Кажется, мне пора наведаться во дворец, – сказала Лукреция, решительно поднимаясь с места, и тут в комнату через открытое окно влетел гвалт с улицы. – Что еще за напасть? – Волшебница выглянула во двор и, быстро отшатнувшись, захлопнула раму. И как раз вовремя: золотистая бабочка, сотканная из искр, забилась о стекло, силясь проникнуть сквозь незримую преграду. Фея поежилась. Хорошо, что она открыла только одно окошко. Но ведь есть еще дверь!
Подпрыгнув от этой мысли, Лукреция бросилась к двери, сквозь которую уже доносились шум и грохот, и стремительно захлопнула ее, припечатав для верности противовзломным заклинанием и заговорив все щели от проникновения. Волшебница приникла к двери и обратилась в слух; прошло несколько минут, и шум стих. Она прислонилась к двери спиной и подняла озадаченный взгляд на окно. Сейчас в сгущающейся темноте за ним кружили уже три бабочки: к золотой присоединились красная и голубая.
Волшебница пересекла комнату и остановилась напротив стекла. Бабочки, похоже, настигли всех жителей ее уединенного дома и теперь горели желанием добраться и до нее. Они слетались к окну так, словно за ним горел огонь, в то время как комнату постепенно захватывали сумерки. Пять, десять, пятнадцать, двадцать… Насчитав полсотни бабочек, Лукреция сбилась со счета и так и не придумала, как быть. Она испробовала все известные ей заклинания, но так и не смогла заставить бабочек исчезнуть. По телу бывалой волшебницы пробежали мурашки. Она, опытная и мудрая чародейка, стала заложницей заклинания непутевой Белинды. За дверью и окном ее ждут эти мерзкие создания, заставившие ее слуг сперва крутиться, как волчки, а потом повалиться без сил. Сопоставив увиденное в блюдце с происшедшим во дворе ее собственного замка, Лукреция сделала закономерный вывод, что это звенья одной цепи и заварила эту кашу не кто иная, как Белинда, разрушить чары которой ей не под силу.
Противные юркие бабочки уже заполонили собой все пространство за окном, от всполохов их розовых, желтых, зеленых крылышек слепило глаза. Казалось, за стеклом бушует пожар, в то время как другие окна отражали лишь подступающую все ближе темноту.
– Что же мне делать? – в отчаянии пробормотала главная фея королевства. – Остается только ждать.
Лукреция повела бровью, развернув кресло спинкой к блюдцу, и опустилась на сиденье, не сводя глаз с окна, за которым трепетала живая радуга, сотканная из сотен крылышек. Сумерки сгущались все больше, бабочки мерцали все ярче, настойчиво колотясь о стекло. В доме не было слышно ни звука.
– Не надо было жалеть Белинду семнадцать лет назад, – раздраженно бросила Лукреция, чтобы разорвать эту мертвую тишину.
Темнота за окнами сделалась непроглядно-черной, и вдруг бабочки взорвались искрами фейерверков на тысячи мерцающих блесток, которые стали медленно таять на фоне черного неба.
Читать бесплатно другие книги:
