Солнце цвета ночи Казаков Дмитрий
– Тот дружинник, которого они здесь похоронили.
Нерейд поперхнулся, точно его ударили в горло, Ульв изумленно вытаращился на Арнвида, стало видно, что глаза у него зеленые, словно молодые лягушата, и даже Ингьяльд прекратил жевать.
Ивар кинул быстрый взгляд по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, заговорил вполголоса:
– Ты что, надеешься поднять мертвеца?
– Я знаю, как это делается, – ответил Арнвид мрачно. – Но врата Хель распахнуть не так легко, и ничего обещать я не могу.
– Это наш эриль, – сказал Нерейд Ульву. – Он от великой мудрости слегка умом тронулся, так что ты не обращай внимания.
Зеленоглазый викинг кивнул, отхлебнул пива.
– Ладно, – Ивар пожал плечами. – Мы попробуем еще сегодня поспрашивать по тавернам, а если ничего не выйдет, тогда…
– Ингьяльда я пошлю на рынок прямо сейчас, – пробурчал Арнвид. – Надо будет кое-чего купить.
Совершенно черный, без единого пятнышка козел гневно мемекал и брыкался, норовя вырваться, но Ингьяльд держал веревку крепко и уверенно тащил животное за собой.
Солнце на западе садилось в тучи, над горизонтом догорало алое марево. С востока, из-за гор наползала фиолетовая хмарь, просыпанная белым крошевом звезд.
– Где же это кладбище? – бурчал Арнвид и вертел головой, точно гусь, выискивающий свежую траву.
Дневной обход кабаков ничего не дал. Выяснилось, что Храфн единственный раз сошел с корабля, чтобы похоронить воина, получившего рану в стычке у острова Сольскёлль.
Друзей и хороших знакомых у Прямого в Бьёргюне не обнаружилось.
Отправленный на рынок Ингьяльд привел черного козла, а когда начало темнеть, эриль, его ученик и Ивар покинули драккар и зашагали в сторону городского кладбища.
– Зря ты, конунг, с нами потащился, – вздохнул Арнвид, когда они вступили в широкую, ограниченную пологими холмами долину, всю истыканную камнями надгробий.
– Не зря, – покачал головой Ивар. – Понятное дело, что ты бы все мне рассказал, но что за предводитель викингов, испугавшийся встретиться лицом к лицу с мертвецом?
– Все же мерзкое это дело, почти колдовство, – сказал Арнвид.
Камни высились мрачные, как застигнутые солнцем цверги, нанесенные на них руны чуть заметно светились, над землей, из которой торчала едва пробившаяся трава, полз серый, как истлевший саван, туман.
– Где он тут? – эриль прищурился. – Ингьяльд, у тебя глаза получше, давай смотри… Могила должна быть свежая, причем где-нибудь с краю, где чужака дозволят положить…
Ингьяльд огляделся, козел, воспользовавшись тем, что про него забыли, злорадно мемекнул и что есть силы боднул ученика эриля в задницу. Тот подпрыгнул, помянул уды хозяина Вальхаллы и саданул зловредному животному кулаком по башке.
– Может быть, эта? – предположил Ивар, показывая на могилу, земля около которой была разрыхлена.
– Похожа, – заметил Арнвид. – Сейчас погляжу. Флоси сын Гудмунда лежит здесь, добрый воин из Согна. Похоже, это он. Вот солнце закатится и начнем…
Небо, как всегда бывает весной и в начале лета, темнело медленно и неохотно. День точно цеплялся за небосвод белесыми щупальцами, над самым горизонтом трепетали зарницы. Холодный ветер дул с моря, туман густел, в вышине мерцали звезды, в зарослях на склонах холмов что-то шуршало.
Вскоре Ивар понял, что с трудом различает спутников, а козел и вовсе слился с темнотой, только мрачно сверкали его глаза.
– Начнем, пожалуй, – Арнвид огладил бороду и отцепил от пояса кривой нож. – Ну-ка, Ингьяльд, давай сюда животину!
– С радостью, – пробурчал ученик эриля, проникшийся к козлу исключительно недобрыми чувствами.
– Славься, дочь Локи, мрак приносящая, нить обрывающая, вечно хранящая… – начал речитатив Арнвид, и клинок, серебрящийся под звездным светом, начал темнеть.
Ивар ощутил болезненный укол в сердце, по телу побежали мурашки. Бормотание эриля перешло в неразборчивый вой, от его невысокой фигуры в стороны потекла волна чего-то более темного, чем туман, стирая с неба звезды, сглаживая очертания могильных камней…
Откуда-то из-под земли пошел бледный свет, вырвал из тьмы нахмуренное лицо Арнвида, его двигающиеся губы, замершего рядом Ингьяльда, трясущегося козла.
Почва стала прозрачной, точно грязная вода, Ивар различил в глубине темные сгустки, похожие на обмотанные тканью вытянутые яйца, заметил, что они шевелятся.
Эриль протянул руку, схватил животное за загривок и подтянул к себе. Черное лезвие полоснуло по шее, прорезало шерсть, струей хлынула кровь, черная и дымящаяся, как расплавленная смола.
Ушей Ивара достигло зловещее и очень громкое шипение, будто кто-то вступил в клубок зазимовавших под корягой гадюк.
Ингьяльд отбросил тело животного в сторону, и оно с шумом упало в траву, Арнвид начал чертить руны прямо в воздухе. Лезвие ножа оставляло след из багрового пламени, начертанные руны таяли, лужа крови на земле пузырилась, как горячий источник.
– Флоси сын Гудмунда! – выкрикнул эриль громко. – Именем Хель я зову тебя!
В недрах что-то заворчало, земля дрогнула.
– Флоси сын Гудмунда! – повторил Арнвид, полосуя ножом воздух. – Именем Хель призываю тебя!
Когда эриль повторно назвал имя чудовищной хозяйки мира мертвых, Ивара скрутил приступ боли. Пришлось сжать зубы и терпеть, борясь с желанием закрыть глаза и зажать уши.
Один из сгустков под землей дернулся и распался, поползли в стороны клочья тьмы, что-то бледное, полупрозрачное скользнуло к луже крови, та забурлила сильнее и начала вспучиваться, будто из глубины с невероятной скоростью рос исполинский гриб.
Ингьяльд отступил на шаг, рука его опустилась на меч. «Гриб» вырос еще, стали видны очертания человеческой головы, плеч.
Из земли поднимался мужчина, глаза на залитом кровью лице были закрыты, в груди зияло отверстие, в животе что-то копошилось, будто там устроили попойку могильные черви.
Ивар вновь ощутил тошноту.
– Флоси сын Гудмунда, – проговорил эриль твердо. – Ты ли это?
– А кто спрашивает? – открылись алые, пылающие глаза.
– Любопытный сын Знающего, – Арнвид поднял нож выше. – Ты ли это? Именем Одина заклинаю – ответь!
– Я, – сказал мертвец, оскалив в улыбке острые зубы, больше похожие на крысиные, чем на человеческие. – Что тебе нужно, Любопытный?
– Скажи мне, Флоси, куда отправился из Бьёргюна твой бывший предводитель, Храфн Прямой?
– Я знаю тебя, – мертвец попытался сделать шаг, но ноги его словно прилипли к земле. – И всех вас! Вы – те, кто убил меня!
Он повернул голову и Ивар вздрогнул, столкнувшись с полным злобы взглядом. Всякому известно, что вернувшиеся из Нифльхейма пылают ненавистью к живым и способны причинить много зла…
– Ответь мне, именем Тора! – эриль быстрым движением сделал знак молота, и от повисшей в воздухе руны полился режущий глаза свет.
– В Дюплинн! – мертвец зашипел, задергался, заслоняясь рукой от нестерпимого для него сияния, на синюшной коже вздулись похожие на поганки волдыри. – Только убери, убери… Жжет!
– Ты не врешь, – Арнвид махнул рукой, и руна растаяла. – Возвращайся туда, откуда пришел, и забудь все, что здесь произошло…
Мертвец завыл, потянул вперед руки, блеснули длинные заострившиеся когти, но его уже всасывало, затягивало под землю. В стороны ударил холодный вихрь, донес издалека многоголосый хор, полный злобы, тоски и отчаяния…
Через мгновение Ивар понял, что вокруг самая обычная ночь.
– В Дюплинн, – проговорил Арнвид задумчиво. – И зачем его туда понесло?
– Не знаю, – ответил Ивар. – Но в любом случае мы последуем за ним!
– Как скажешь, конунг, как скажешь, – согласился эриль, вешая нож на место. – Только вот для начала уберемся отсюда. Еще не хватало, чтобы нас застукали тут и обвинили в колдовстве.
– А с козлом что? – подал голос Ингьяльд. – Его же найдут…
– Если я правильно понимаю, – хмыкнул Арнвид, – то к утру от нашего козлика останутся только рожки да ножки.
И словно в ответ из-за холмов донесся полный кровожадного предвкушения волчий вой.
Ветер с востока наполнял парус, и мачта гнулась, чуть слышно поскрипывая. Скрытый дождем берег Хёрдаланда уползал вдаль, поднимающаяся из-за гор туча потихоньку догоняла корабль.
Разлегшиеся на лавках викинги болтали, Ингьяльд зашивал плащ, а Нерейд точил меч.
– Дюплинн, – сказал Ивар задумчиво, глядя на запад, где небо над морем было чистым, точно взгляд ребенка, а солнце золотило верхушки волн. – Там я еще не был.
– А я был, – ответил Арнвид. – Давно, правда, лет тридцать или сорок назад. Ничего особенного, все почти как в Трандхейме, только рабы дешевле да море теплее.
– Интересно, что сейчас в Бретланде? – Ивар покачал головой, вспоминая, как семь лет назад, во время первого похода на корабле викингов попал на туманные земли, подвластные королю Артуру.
– А все то же, – эриль пожал плечами. – Я слышал, что кое-кто из наших попытался оттяпать кусок земли в Деире и Лотиане, чтобы совсем осесть, да рыцари им по ушам надавали. Хотя ты можешь спросить у нового дружинника, этого, Шестирукого…
– Кстати, он еще не принес мне клятву, – Ивар повернулся, глянул туда, где белобрысый воин лежал на лавке, прикрыв глаза. – Эй, Ульв, подойди!
Шестирукий встрепенулся, вскочил одним гибким движением, точно громадный кот. Вразвалочку, без особой торопливости зашагал по проходу между лавками, остановился перед Иваром.
– Что угодно конунгу?
– Твой меч, – сказал Ивар. – И клятву.
– Хорошо, – Ульв кивнул, взялся за золоченую рукоять, и длинное серое лезвие сверкнуло под лучами солнца. – Владей этим мечом, конунг Ивар Ловкач, и не забывай делиться удачей.
Викинги замолчали, кто дремал – проснулся, все глаза обратились туда, где стоял конунг – в море порой и пролетевшая мимо корабля птица – развлечение, а тут кое-что более интересное…
– Я же клянусь сохранять тебе верность до тех пор, пока ты сохраняешь верность мне, – продолжал Ульв, и зеленые глаза его озорно блестели. – Не отступать в бою без приказа, и повиноваться тебе во всем, что не задевает моей чести.
– И в свидетели этой клятвы я призываю Тюра Накладывающего Путы, – Арнвид поднял руки, сцепил их над головой. – Пусть покарает он того, кто ее нарушит, потерей дома и рода, лишением мужественности и удачи!
– Я клянусь, – повторил Ульв и склонил голову.
Ивар коснулся протянутой ему рукояти, откашлялся.
– Убери меч, воин, – проговорил он. – Призываю в свидетели Одина Вождя Битв, что ты всегда найдешь добрый прием в моем доме и на моем корабле.
Ульв улыбнулся и спрятал меч.
– Погоди, воин, не уходи, – сказал эриль. – Ты ведь в прошлом году был в Бретланде? Расскажи, что там нового.
– Не очень много узнаешь, сходив в поход с Тормодом Бешеным, – Шестирукий хмыкнул. – Саксы расселяются дальше к северу, король Артур строит замки, перекрывая путь по рекам внутрь страны. Взять добычу теперь гораздо сложнее, чем несколько лет назад.
– А в Каледонии вы не были? – поинтересовался Ивар.
– Только проходили мимо, – покачал головой Ульв.
– Единороги! – крикнул кто-то с правого борта. Викинги засуетились, кто-то восторженно засвистел.
Среди зеленоватых волн мелькали серые спины, лоснящиеся тела. Морские единороги были длинные, мощные, как бревна, на лбу у каждого торчал витой острый рог, достаточно прочный, чтобы крушить дерево.
Один из зверей выпрыгнул из воды и с плеском упал обратно, обдав драккар брызгами.
– Какие красивые, – вздохнул эриль. – Кони Эгира, самые быстрые на свете…
Ивар ощутил, как на голову ему капнуло, поднял взгляд. Берег скрылся за горизонтом, идущая с востока туча охватила серыми крыльями почти все небо, мощно ползла вперед, подтаскивая полупрозрачный подол дождя.
Убежать от непогоды не получилось.
Ветер свистел, как орава разбойников, тащил по небу черные и лохматые тучи. Море напоминало толпу седоголовых великанов, напившихся до поросячьего визга. Увенчанные шапками пены волны невнятно бурлили, сталкивались, опадали и поднимались вновь.
Когда задевали драккар, тот вздрагивал, викингов, и так промокших до внутренностей, обливало водой.
– Апчхи! – чихнул Нерейд, встряхивая головой так, что с рыжих волос полетели брызги. – Эй, Арнвид, ты что там, заснул? Покажи нам свое искусство, усмири непогоду.
– Пробовал, – ответил эриль уныло. – Ты же видел, что ничего не вышло?
– Так то вчера, – не сдавался рыжий викинг. – Может, сегодня все изменилось?
– Сомневаюсь, – вздохнул Арнвид.
Шторм не был особенно сильным и драккар, направляемый твердой рукой Эйрика, уверенно шел к цели, но непогода держалась четвертый день, и бурчать начали даже самые терпеливые.
– В бурю самое верное дело – поесть и выпить, – заметил Кари, выволакивая из-под лавки бочонок. – Сделаешь пару глотков и жизнь кажется веселее… Эй, Арнвид, это ведь чародейство?
– Самое сильное, – подтвердил эриль, сосредоточенно жующий кусок солонины.
Ивар покачал головой и отвернулся. Вгляделся в горизонт и не поверил собственным глазам – далеко справа по борту мелькнуло что-то вытянутое, похожее на корабль.
– Нерейд, а ну сюда! – рявкнул конунг.
Волна саданула в борт с такой силой, что доски затрещали, брызги ударили Ивару в лицо, заставив на мгновение зажмуриться. Когда протер глаза, рыжий викинг стоял рядом, широко расставив ноги и держа в руке кружку, пивная пена в ней колыхалась, но через край не лилась.
– Что такое? – недовольно спросил Нерейд.
– Глянь туда, – велел Ивар.
Рыжий викинг прищурился и замер, точно врос в палубу.
– Драккар, – сказал он после паузы. – Чуть побольше нашего, осадка пониже. Идет на юго-запад.
– Значит, не показалось, – вздохнул Ивар.
– Когда кажется – Тора звать надо, – ехидно ответил Нерейд и одним глотком опорожнил кружку.
Чужой корабль медленно приближался, и скоро его видели все – драконью голову, выкрашенную синей краской, ряд щитов вдоль борта, могучего воина на месте кормчего.
Ветер трепал его волосы, алые, как костер.
– А я знаю этот драккар, – заявил Ульв, когда расстояние сократилось до двух полетов стрелы. – На нем ходит в походы Гудбранд Три Уха из Хаврсфьорда в Рогаланде.
– Я слышал о нем, – кивнул Арнвид. – Один из славнейших морских конунгов.
На чужом корабле поднялась суета, забегали люди, зашевелилось рулевое весло. На носу объявился высокий воин в сером, будто козлиная шерсть, плаще и блестящем шлеме.
– Эй! – гаркнул он. – Доброго ветра вам, во имя Одина! С кем столкнули нас дочери Эгира, с другом или врагом?
– Не с врагом – точно! – ответил Ивар, перекрикивая рев моря. – Я – Ивар Ловкач из Трандхейма!
– Какая встреча! – воин на чужом корабле улыбнулся. – Давно мечтал познакомиться с конунгом, первым вернувшимся из далекого Миклагарда. Я – Гудбранд Три Уха из Рогаланда!
– Да пребудет с тобой удача, Гудбранд!
– И с тобой! – Три Уха нагнулся, а когда распрямился, в руке его появилось что-то длинное, прямое. – Прими этот дар, Ловкач, и пусть послужит он тебе в грядущих битвах!
Глава 3.
Клинки в крови
Он размахнулся, брошенное могучей рукой копье пролетело над вставшей между двумя драккарами волной и вонзилось в палубу. Ивар скосил на него глаза – выкрашенное охрой древко подрагивало, на длинном блестящем наконечнике виднелись руны.
– Доброе оружие, – проговорил Арнвид. – Надо бы отдарить.
– Само собой, – кивнул Ивар. – Принеси-ка секиру, что мы у вендов взяли, – он повысил голос. – Спасибо тебе, Гудбранд! Я постараюсь, чтобы жало этого языка измороси ран не оставалось сухим!
Три Уха заулыбался, вскинул руку со сжатым кулаком.
– Держи, – пропыхтел объявившийся рядом Арнвид, в ладонь конунгу ткнулась шершавая рукоятка.
– Прими в ответ и мой подарок! – новая волна на мгновение скрыла другой корабль, но тут же опала, рассыпалась с пенным шелестом. – Эту секиру мы взяли в походе на земли вендов! Ее носил тамошний конунг!
Ивар примерился и бросил. На мгновение показалось, что подарок улетит дальше, хлюпнется в волны и бесславно уйдет на дно, в сокровищницу морских богов, но Гудбранд вытянул руку и просто взял секиру из воздуха, точно снял с крючка.
– Спасибо! – прорычал он, махнув оружием так, что воздух загудел. – Пусть Хрофт пошлет тебе победы!
– И тебе!
Дальше разговаривать стало невозможно – драккар рогаландцев, более тяжелый, глубже сидящий в воде, постепенно отставал.
Весла с негромким плеском погружались в море, оставляли пенный след, потом выходили из него, совершали обратный путь через воздух. За каждым тянулся след из капель.
Вода, гладкая, точно зеркало, морщилась под слабым ветерком, в глубине скользили тени.
Драккар полз через клубы белого, как лебяжий пух, тумана, и стоящий на носу дозорный внимательно вслушивался – не зашумит ли где впереди прибой, глашатай укрывшейся в дымке земли?
По всем расчетам до берегов Бретланда осталось меньше дня пути.
– Нас не могло снести к северу? – спросил Арнвид, глухо кашляя.
– Не должно, – ответил Ивар. – В любом случае – земля близко. Пусть даже это будут Овечьи острова…
Туман впереди поредел, из него носом громадного драккара высунулся обрывистый мыс. Донеслось клокотание волн, крики кружащихся над скалами птиц.
– Узнаю это место, – эриль улыбнулся, обнажив желтые зубы. – Мыс Киннэрдс-Хэд.
– Он самый, – конунг повернулся, крикнул. – Эйрик, поворачивай вправо! Нам прямо на запад!
Драккар накренился, под килем забурлило, от носа пошли в стороны пологие волны.
– Не скучаешь по дому? – неожиданно спросил Арнвид. – Жена там, дети… Иногда мне совестно, что тогда, три года назад, мы с Нерейдом вновь вытащили тебя в поход. Жил бы ты бондом, сажал хлеб, растил свиней…
– Дом для викинга – море, – ответил Ивар, понимая, что его ответ слышат все дружинники, сидящие на передних лавках. – А Рагнхильд и без меня справится, золота я зарыл достаточно, чтобы правнукам хватило.
Утес на мысу остался позади, уполз в туман, скалы на берегу измельчали, потом и вовсе исчезли, потянулся пологий откос, заросший густой травой.
– Когда мы окровавим мечи, конунг? – крикнул кто-то с кормы.
– Скоро, видит Один, – ответил Ивар, не оборачиваясь.
Он знал, что дружинники соскучились по доброй схватке. Многие бурчали, что мечи их совсем заржавели, другие ходили мрачные, насупленные, вчера чуть не вспыхнула драка.
Подул ветер, полотнища тумана поползли в стороны. Вынырнула из марева полоса леса, показалась река, вода в ней блестела, точно черный металл, а на берегу виднелись дома, перевернутые днищем вверх лодки.
– Давай туда! – Ивар почувствовал, как радостно дернулось сердце. – Вот и повод обнажить оружие!
Викинги налегли на весла, корабль пошел быстрее. Воины с передних скамей перестали грести, полезли в сундуки за кольчугами.
– Что-то там не видно никого, – Арнвид пригнулся, взгляд его жадно зашарил по берегу.
– Кто-то должен быть. За мной, во имя Одина! – корабль коснулся берега и Ивар прыгнул через борт.
Плеснуло под ногами, от холодной воды заныли колени, но он уже бежал вперед, слыша за спиной топот и злые выкрики. Меч в руке вздрогнул, точно от нетерпения, по длинному лезвию побежали желтые блики.
Дома приближались, но людей по-прежнему не было видно. Поскрипывала на ветру распахнутая дверь, валялся около стены разбитый горшок, от белой лужи воняло кислым.
– Где они все? – нетерпеливо выкрикнул Харек Толстый, молодой викинг родом из Йотланда, приставший к дружине во время прошлогоднего похода. – Или селение заброшено?
– Не похоже, – ответил Ивар, потянув носом и ощутив запах горелого. – Тут недавно топили печи. А ну обыскать все!
Викинги бросились врассыпную, зачавкала под ногами грязь. Конунг неторопливо пошел вперед, за спиной негромко сопел Арнвид, слышались тяжелые шаги Кари.
– Их что, предупредил кто? – спросил могучий берсерк, в синих глазах его застыло удивление.
– Просто умные стали за столько лет набегов, – ответил эриль. – Ставят дозорных по всему берегу, на утесах, и при малейшей опасности бегут в лес. Попробуй, отыщи их там.
Со всех сторон доносился треск, грохот, полные раздражения голоса.
Из дома, над дверью которого висело искусно вырезанное из дерева изображение ворона, выскочил Харек, на круглом лице его была обида, а в руке булькал вытянутый кувшин с высоким горлышком.
– Как же так, конунг? – спросил йотландец. – Ничего нет! Ни девок, ни скота… Только вот пиво!
– Не пей, вдруг они туда яду подмешали, – хмыкнул Арнвид.
Кувшин полетел в сторону, с треском разбился о стенку, пенистая жидкость потекла по бревнам, по земле, а Харек запрыгал на месте, остервенело плюясь.
– Отхлебнул все же? – Арнвид улыбнулся тепло, почти по-отечески. – Отлично! К вечеру узнаем, какие яды ведомы местным жителям…
В дальнем конце деревни затрещало, загудело, над домами поднялся алый язык пламени.
– Нерейд развлекается, – определил Ивар. – Только вот все тут сырое, замучаешься жечь.
– Ладно, пойдем к кораблю, – эриль зевнул. – Чего тут делать?
Развернулись и зашагали назад, у корабля обнаружили скучающего Эйрика и еще пятерых дружинников.
– Что там? – спросил Две Марки.
– Пусто, как в доме бедняка, – ответил Нерейд. – Подождем, пока все вернутся, и двинемся дальше.
Викинги возвращались к драккару по одному, с пустыми руками. Рожи были злые, как у троллей, в глазах легко читалась досада – десять дней мокли и мерзли между небом и морем, и все для чего?
Нерейд явился последним, на лбу его темнело пятно сажи, а брови были опалены.
Прибой ревел, будто разгневанный великан, волны тысячами пенных зубов грызли поднимающийся из моря мыс. Драккар обходил его по широкой дуге, чтобы не напороться на выпирающие из воды скалы, похожие на черные клыки засевшего на дне зверя.
Дружинники гребли, перекатывались мускулы на широких спинах, свежий ветерок, несущий с суши запахи сырой земли, сдувал витающий над палубой крепкий запах пота.
Ивар, чтобы размяться, сегодня сел за весло. Поставил на нос Нерейда, а тот время от времени начинал нести какую-то ерунду о том, как было бы все славно, стань он конунгом.
– Вы бы тогда поняли что такое – настоящий предводитель! – вещал он. – Пиво выплескивалось бы у вас из ушей, а девки валялись под каждой лавкой, готовые к употреблению…
Его особенно никто не слушал, попутного ветра не было третий день, и все это время приходилось грести, борясь с прибрежными течениями, норовистыми, как молодые жеребцы.
Эйрик на корме ворочал рулевым веслом.
Драккар плыл мимо скалистых, окутанных туманами берегов, под истошный гвалт морских птиц миновал истыканные гнездами утесы. Редкие селения, пустеющие при появлении корабля с драконьей головой на носу, викинги проходили, не приближаясь к суше.
Север Каледонии слыл местом бедным и пустынным, викинги тут появлялись нечасто, разве что по пути к Ирландии, но о них прекрасно знали в каждой прибрежной деревушке.
– Как думаешь, конунг, когда он заткнется? – пропыхтел Гудрёд, занимающий лавку у противоположного борта.
– В тот день, когда Гарм порвет свою привязь, – хмыкнул Ивар. – Хотя и в этом уверенности нет. Вдруг Болтун отправится на Последнюю Битву и заговорит там Локи насмерть…
– Хорошо бы, – вздохнул Гудрёд, прозванный Меченым из-за шрама на лбу.
– Ага, что я вижу! – в крике Нерейда прозвучало злое торжество. – Замок! Клянусь хвостом Фенрира, замок!
– Ты что, мухоморов объелся? – Ивар нахмурился. – А ну иди на мое место.
Зазвучали шаги, рядом появился рыжий викинг, глаза его возбужденно блестели.
– Что, не веришь? Зря! – заговорил он, опускаясь на скамью.
Ивар выпустил отполированную ладонями гребцов рукоять весла и встал. Развернулся и шагнул на носовой настил, туда, где положено стоять конунгу, когда драккар в море.
Берег по левому борту выглядел дружелюбным, как укушенный пчелой медведь. К самой воде спускались заросли низкорослых деревьев, кудрявились зеленые кроны, а дальше, на высоком утесе, похожем на исполинский пень, высился самый настоящий замок.
Неровными казались стены, сложенные из исполинских камней, бойницы напоминали глаза-щелочки.
Замок был не столь изящен, как те, что возводят в землях Бретланда или Валланда, от него веяло угрюмой, древней мощью, словно от укрепления, сложенного инеистыми великанами.
– К берегу! – приказал Ивар, не пытаясь сдержать пьянящую радость. – Сегодня повеселимся!
Викинги ответили дружным ревом, драккар пошел чуть быстрее. Открылось устье реки, похожей на след от удара громадным мечом, и Эйрик повернул к нему.
На стенах замка забегали люди, видно было, как поблескивают низкие округлые шлемы.
– Даг, Нерейд, – сказал Ивар, когда корабль ткнулся носом в мягкую землю. – Сходите и посмотрите, что там да как…
Терять людей по собственной глупости молодой конунг не собирался. Лучше узнать как можно больше и потом атаковать разумно, чем лезть напролом, надеясь только на силу.
Даг и Нерейд перемахнули через борт, исчезли в зарослях.
Оставшиеся на драккаре дружинники вооружались, возбужденно переговаривались, вспоминали прошлые походы.
– Конунг, – подошел Эйрик, мрачный, точно грозовая туча. – Позволь отправиться с вами. Сколько можно меня при корабле оставлять? Скоро забуду, с какого конца за меч браться!
В словах пожилого воина звучала искренняя досада.
– А на кого я оставлю драккар? – развел руками Ивар. – Хотя… – он обвел взглядом притихших викингов: – Рёгнвальд, ты останешься за старшего.
Рёгнвальд Волк, брат-близнец Гудрёда, такой же высокий, русоволосый и желтоглазый, недовольно оскалился, но возражать конунгу не осмелился.
Читать бесплатно другие книги:
