Осторожно, дамы отрываются Южина Маргарита

– Ну? Что я говорил? – злобно зыркал на Ирину Мишка. – Считай, с завтрашнего дня я уволен. И все из-за тебя!

– Да ничего ты не уволен, – устало проговорила Ирина. – Все будет нормально.

– Откуда ты знаешь?

– Оттуда, – уклончиво ответила Ирина и вдруг хихикнула: – Ой, Мишка, и смешные же вы – мужики. Вы думаете, что все решаете сами, а на самом деле – шерше ля фам! Ищите женщину! Вот я и нашла… во всяком случае, мне так обещали…

Мишка ничего не понял, он смотрел, как Ирина хихикает и на ее щеках тут же появляются глубокие ямочки. И эти ямочки… И удержаться не было сил. Да и зачем?

– Мишка! Ну гад! – еле вырвалась от парня Ирина, отшвырнула его прочь и только потом с силой рукавом вытерла губы. – Сдурел что ли?

Мишка отчего-то молча на нее посмотрел, повернулся и пошел к машине.

– Миш! Не вздумай уехать! Я не дойду пешком! – кричала ему вслед Ирина.

Она никогда не догоняла парней, а тут кинулась, но ее перехватили:

– Стой, – схватила ее за руку Ната и протянула конверт. – На, возьми, это вам с Мишкой за работу… А ты молодец, слово держишь… Я тоже сдержу. Кстати, вот мой телефончик, позвони в среду. А теперь беги, мне некогда. До встречи!

Ирина прижала конверт с деньгами к груди и рванула к Мишкиной машине.

– Ты куда это без меня?! – накинулась она на парня.

– Вот уж верно – и куда я без тебя?! – передразнил ее Мишка. – Давай деньги.

– Фигу, сама разделю, – сильнее прижала к себе деньги Ирина. – Давай сначала отъедем.

Деньги они делили возле подъезда Ирины. Вернее, даже не делили – Мишка и глаза не повернул в сторону денег, сидел задумчивый, хмурый и что-то насвистывал себе под нос.

– Миш, ну ты посмотри, сколько нам отвалил! – радовалась Ирина.

Она и подумать не могла, что за один день работы можно столько получить. Да у них вся деревня за это месяц вкалывает!

– Ну Мишка же! – теребила она парня.

– Возьми их себе, – горько ответил тот. – Мне все равно надо будет другое место подыскивать.

– Ничего не надо, увидишь, – успокоила его Ирина. – Давай знаешь как? Давай вот эти поделим, а эти отложим. Они у меня побудут. Вот, бери свою половину.

– Да я на половину и не наработал, – честно признался Мишка. – Сегодня ты у нас правила балом… Я чуть все дело не загубил, когда про себя ляпнул. Хорошо, ты выкрутилась – стала директора хвалить. Он это любит.

Ирина кивнула – точно, чуть не загубил.

– Да кто этого не любит… – вздохнула она. – Миш, ты не расстраивайся, ты же не всегда таким идиотом будешь, в следующий раз умнее станешь, такой ерунды не ляпнешь. Бери. Без тебя б я этого не заработала.

Она насильно затолкала деньги в карман парня и проговорила:

– Значит так, в среду я позвоню этой Нате, похоже, она там всем заправляет, она обещала что-нибудь придумать.

Мишка фыркнул и взглянул на Ирину с интересом:

– Конечно, она расстарается, еще бы. Она знаешь сколько нашего шефа обхаживает. Столько трудов уложила… да и не только трудов. А тут ты! Она для тебя все что угодно сделает, лишь бы ты к шефу близко не подходила.

– Можно подумать, ваш шеф меня одну ждал все эти годы… – невесело усмехнулась Ира.

– Да он у нас по деревенским девчонкам, типа тебя, убивается! Сам себя худенькими окружил, потому что так принято, а как увидит девицу на квашню похожую, так и млеет. И ничего с собой поделать не может.

– Сам ты квашня! – всерьез обиделась Ирина. – Как тут у тебя дверца открывается? Еще квашня какая-то… Червяк!

И она выпрыгнула из машины, на прощанье грохнув старенькой дверцей.

Дома уже все спали. Ира тихонько прошла в ванную, потом на цыпочках прокралась в спальню.

– И ничего я не квашня, столько денег ему заработала, а он…

И снова начались выходные. Вернее, они начались у Любы, а Ирина просто ждала среды.

– Девушки! – с самого утра возвестила Марианна Венедиктовна. – Не забудьте, сегодня мы с вами идем в храм культуры – в театр! Кстати, пересмотрите свой гардероб, вы еще успеете купить себе к вечеру что-нибудь достойное.

– Между прочим, я вчера заработала немножко денег, – с веселой гордостью заявила Ирина. – Так что мы и в самом деле можем пробежаться по магазинам!

– Ирочка! Ты уже что-то заработала?! – охнула старушка.

– Вот молодец! – захлопала в ладоши Люба. – А я еще собиралась ее содержать. А сколько тебе дали?

Когда Ирина показала – сколько, Марианна Венедиктовна ухватилась за виски.

– Признайся, дитя мое, не торговала ли ты собственным телом?

– Ну Мариа-а-а-анна Венеди-и-и-ктовна! – с укором протянула Ира.

– Чего это она телесами торговать пойдет, – обиделась за младшую сестру Люба. – Кто их купит-то? Она… Ир, вы теперь с Мишкой на пару воруете, да?

– Ну ты, Люб, вообще! – вытаращила глаза Ира. – Я их заработала честно, я барана жарила!

– Хорошо, что не наоборот, – буркнула Марианна Венедиктовна и подняла указательный палец. – Посмотри на девочку внимательно, Любочка, наша Ирина далеко пойдет, она умеет зарабатывать!

Любочка минуты две прилежно таращилась на сестру, но потом махнула на это дело.

– Ир, пойдем в магазин, пора уже выбрать себе костюмы, Марьванна же говорила!

По магазинам они гуляли долго. Однако, купили только выходное платье Любе, да Ирине туфли, а еще красивую маленькую сумочку к Любиному платью.

Когда вернулись домой, Марианна Венедиктовна встретила их почти с истерикой.

– Девочки мои! Я думала вы с такими деньгами умотали обратно к себе в деревню! Ну нельзя же так долго! Вам еще нужно в парикмахерскую!

Однако, в парикмахерскую сестры не пошли, решили, что накрутить бигуди они и сами сумеют, зато сэкономят время и деньги. Пожилая леди кинулась их уговаривать, но тут стали потрошить пакеты с покупками, и Марианна Венедиктовна про прически своих подопечных забыла.

– Люба! Ты в этом платье просто царица Тамара! Просто Тамара! – охала старушка, прижимая руки к груди. – Ирочка! Ну отчего же ты себе не купила такой же наряд?

– Это, чтобы мы совсем одинаковые были? Как две лягушки, да? – вздохнула Ирочка. – Это платье Любе больше подошло, а на меня ничего приличного не нашли. Зато мне туфли купили.

– А эту прелесть мне? Правда? – узрела старушка крохотную сумочку, схватила ее и закатила глаза от удовольствия. – Я так давно мечтала купить такую прелесть! У меня никогда не было… И почему я раньше себя не побаловала?… Девочки, спасибо, что не забыли старуху! Эта вещица чудно подойдет к моему бархатному платью, я буду носить там пенсне! В театрах полагается пенсне!

Любочка чуть было не брякнула, что к ее платью тоже сумочка подойдет. К нему, собственно, она и покупалась, однако не посмела лишать радости милую женщину. Они с Ириной только переглянулись.

– А у меня для вас тоже сюрприз… – лукаво прищурилась Марианна Венедиктовна. – Сегодня нас в театр повезет Сенечка. Да-да!. Сенечка – это внук моей подруги. Глуп – невообразимо, зато какую ему машину папа подарил! Он нас довезет. Ирина, не стреляй глазами, это не твой формат. Он даже Любаше не подойдет. Я же говорю – у него полное отсутствие мозга, одни мозжечки! Зато вы посмотрите – каким не должен быть ваш мужчина!

В том, что Марианна Венедиктовна права, девушки смогли убедиться лично. Они уже были собраны, когда во дворе раздались крики соседки Исаевой и собачий лай. Исаева жила в первом подъезде, была дамой скандальной и гуляла на улице только с маленькой, вечно дрожащей собачкой. И вот теперь эта собачка визжала на всю округу.

– Надо полюбопытствовать, кто это так издевается над собачкой, – прошла к окну Марианна Венедиктовна.

Она уже нарядилась в театр и теперь терпеливо ждала, пока девушки наведут на голове прически. Ей было скучновато. Но в следующую же секунду от скуки не осталось и следа – пожилая женщина в узком вечернем платье бодро взгромоздилась на стул и закричала в форточку:

– Сенечка! Сеня! Прекрати сейчас же дразнить собачку. Сеня! Это я – бабушка Марианна! Не лай на собачку, у нее будет разрыв сердца!

Сенечка в это время сидел на корточках перед собакой и с увлечением облаивал несчастную левретку. Левретка жалась к хозяйке и от возмущения заходилась заливистым лаем. Сенечка не уступал, а гражданка Исаева – хозяйка псинки, просто не могла успокоить ни одного, ни другого. После оконной вылазки Марьванны Сенечка с сожалением умолк, собачий лай на какое-то время стих, зато на всю округу залилась госпожа Исаева:

– Нет, вы только поглядите! Это что ж такое деиться? Эти богачи совсем посдурели! Шары зальют и на собак кидаются!

Сенечка шары не заливал, он себя так вел в совершенно трезвом состоянии.

– Девочки! Побежали! – заторопила сестер Марианна Венедиктовна. – Медлить нельзя, иначе, он устроит кошачий ор, у Сенечки с детства тяга к иностранным языкам.

Ирина уже была в полной готовности, и только Люба все никак не могла управиться с непокорными кудрями.

– Вы бегите, я вас догоню… – проговорила она. – Мне тут еще… Вот, черт! Ну и зачем мне здесь какой-то рог?!

Марьванна с Ириной решили, что больше ждать не могут, убежали первыми, а Люба чуть задержалась.

Когда она вышла из подъезда, то сразу же смогла убедиться – Сенечка действительно ума палата! Он поставил свое красивейшее авто в самую середину единственной дворовой лужи.

– Ну и как теперь к нему добираться? – прикидывала Люба.

– Люба… – неожиданно раздалось позади. – Я бы хотел с вами… Я в прошлый раз был не прав…

Перед ней стоял Сивцов и робко поглядывал то на нее, то на свои ботинки.

Любочка мгновенно вспомнила все нанесенные ей обиды и скривила губы:

– Почему только в прошлый? Вы ко мне постоянно придираетесь. Я уже стала думать, что вы влюблены в меня без памяти.

– Я? Да что уж я – совсем что ли? – растерялся Сивцов. —То есть… я к вам вовсе не придираюсь, а в прошлый раз я просто не понял. Мне Женечка потом все объяснил, а я…

– А вы не поняли, – перебила его Люба. – Господи, да разве вы что-нибудь можете понять? Вы даже не можете уяснить, что ваш сын терпеть не может, когда вы называете его Женечкой!

В это время к Любе уже подходил лощенный Сенечка. Он решил поторопить Любу и лично проводить ее до автомобиля. Надо думать, не без стараний Марьванны.

– Любовь, – склонил он голову и пахнул дорогим парфюмом. – Я уже заждался тебя и… ну вы же опоздаете! – И вдруг спросил по собственному почину: – А это кто? Ваш ухажер что ли?

Любочка подарила ему очаровательную улыбку, сверкнула ямочками и ухватила кавалера под руку.

– Ах, Сенечка, ну какой он ухажер, так только… мотается за мной, как банный лист…

Даже спиной Люба слышала, как скрипел зубами Сивцов.

В театр ей уже расхотелось. Хотелось бродить возле своего подъезда, чтобы опять случайно встретиться с этим верблюдом Сивцовым. Ух, она бы ему наговорила! Она бы довела его до белого каления!

– Люб, ну и чего он? – толкала ее в бок Марианна Венедиктовна. – Наверняка принес свои извинения?

– Принес. Только мне они не интересны, – сама перед собой кривлялась Люба.

– Пра-ально, – подал голос с водительского места Сенечка. – Может быть тебе я понравился, правда ведь?

У дам вытянулись лица.

– Не, а чего? – не понял их Сенечка. – Я всем нашим теткам во дворе нравлюсь. У нас там всякие разные бабушки хотят внучек за меня пристроить, дочек разных. А я ж не могу на всех-то разорваться. Это потому что у меня машина такая! – гордо закончил он.

Девчонки фыркнули, а Марьванна задумчиво промолвила:

– Да уж, Сенечка, машину тебе купили роскошную… к ней бы еще водителя с умом…

– Во! И маманя мне так же говорит. А я все думаю – а на кой мне какой-то водитель, если я сам ездить умею, правда ж?

В таких вот милых разговорах они и добрались до храма культуры.

Спектакль привел в восторг Марианну Венедиктовну и в недоумение двух сестер. Они сидели в первых рядах и совершенно не понимали – зачем артисты так кричат? И накрашены так сильно? Вот ни Люба, ни Ирина никогда бы себе не позволили выйти на улицу такими раскрашенными. К тому же они страшно смущались, когда на сцене артисты целовались.

– Вот никогда бы в артисты не пошла, – шепнула Ирина на ухо сестре. – Это представляешь – такой стыд перед всем залом показывать!

– Ты ничего не понимаешь, – так же шепотом ответила ей Люба. – А я так бы с удовольствием! Меня почему-то очень к этому искусству потянуло…

Домой дамы уже добирались самостоятельно.

– Ну как понравилось? – теребила их Марианна Венедиктовна. – Я после спектаклей всегда пребываю в жутком восторге! В жутком!

– И я… в жутком… – пробубнила Ирочка. Огорчать старушку ей не хотелось.

– А мне не понравилось, – брякнула Люба. – Я не люблю долго сидеть на одном месте. Вот если бы у меня в руках спицы были или семечки… все повеселее время бы провела. Но в артистки я б пошла…

– Да уж, – вздохнула Марьванна. – Правда, видимо, говорят – девушку из деревни вывезти легко, а вот деревню из девушки… Будем работать…

Они уже свернули к своему подъезду, когда Марьванна ухватила сестер за руки.

– Погодите, девочки мои… Люба, тебя по-моему дожидается кавалер.

– Откуда у меня кавалер? – вытаращилась Люба.

– Наверное Сивцов твой, «откуда»! – фыркнула Ирина.

– Именно Сивцов, – подтвердила старушка. – Можете мне поверить, у меня дальнозоркость. Сидит на нашей лавочке… и если я как всегда не ошибаюсь, ждет он, Любочка, именно тебя.

Любочка вдруг стремительно юркнула в кусты.

– Люба! Ты чего? Испугалась его что ли? – кинулась к ней сестра. – Он тебя бил, да?

– И ничего не да, – шипела из кустов Любочка. – Только вы идите домой без меня. А когда он спросит – где я, скажите, что мол, задержалась у друга.

– Ага, – ретиво кинулась подыгрывать сестре Ира. – Я ему скажу, что ты у него ночевать осталась. У друга. Точно?

– Только попробуй! – высунула голову Любаша. – Ты давай мне здесь без этого… ерунды не говори! А то он подумает, что я несерьезная!

Ирина мотнула головой, и они, вместе с Марианной Венедиктовной медленно двинулись к подъезду.

Возле подъезда и в самом деле сидел Сивцов. Он смотрел куда-то в даль и на проходящих дам внимания не обратил. Лишь только бегло кивнул Марианне Венедиктовне. Ирина специально проходила мимо него медленно-медленно, но он ее так не окликнул. Старушка уже зашла в подъезд, а Ирина набралась смелости и спросила у Сивцова сама.

– А вы случайно не Любу нашу ждете?

– Нет, – покачал головой тот. – У меня соседка уехала на два дня, просила собаку ее выгулять. Вот Барон гуляет, а я просто так сижу.

– А-а, – с пониманием кивнула Ирина. – А Люба у нас с другом где-то… потерялась. Сенечка за ней так ухаживает, так ухаживает… ну что вы молчите? Он ей даже… даже замуж предлагал!

– Ну правильно. Ей уже давно пора замуж, – вежливо проговорил Сивцов и отвернулся, показывая, что больше он говорить не намерен.

– Поэтому вы ее вовсе даже и не ждите… – все еще не уходила Ирина. – Пока они со своим другом на машине доедут, знаете, сейчас такие пробки. А у него такая машина большая… и сам он такой…

– Да я видел-видел, – кивнул Сивцов. – Хорошая тачка, и парень нормальный такой, сельский вариантец… Любочке с ним хоть сейчас в деревню. Он будет на своих колесах возить председателя колхоза, а она откроет куриную ферму, как Галина Бланка.

– Чего это ей в деревню? – обиделась Ирина. – Мы только что оттуда… И не хочет она ферму, она детей любит.

– А деток в деревне разводить – самое удовольствие, – сообщил Сивцов, поднялся и свистнул.

К нему и правда подбежал здоровый пес, Сивцов прицепил его на поводок и быстрым шагом направился к своему подъезду.

– Люб! Вылазь! – позвала Ира. – Он не тебя ждал, он с кобелем с каким-то связался… ну в смысле, просто с собакой гулял.

– Вот гад… из-за него такое платье испортила… – ворчала Люба, отдирая репейник от тонкой материи. – Теперь вон затяжки везде… А он про меня не спрашивал?

– Нет, – покачала головой Ира. – Но ты не переживай, я сама ему все про тебя рассказала. Что ты с Сенечкой, что Сенечка замуж тебя зовет, это уж я сама придумала, чтобы он локти покусал.

– Ну и чего? Покусал? – с надеждой уставилась на сестру Люба.

– Не-а, – грустно помотала головой та. – Он сказал, что тебе давно пора замуж. А еще, что вам с Сенечкой самое место в деревне корову доить, представляешь, гад какой!

– Это… это он от ревности, честно тебе говорю, – чуть не плакала Люба. – Ну он у меня еще попляшет!

На следующую смену Люба накрасилась, как индийская невеста, и специально надела Ирочкино трикотажное платье, которое выгодно подчеркивало все изгибы ее фигуры. Правда немного мешало излишнее декольте, но Люба его постоянно подтягивала к горлу, так что было не слишком бессовестно. Рабочий халат она даже надевать не стала.

– Ох, Любаха! А ты чего это так расцвела? – восторженно встретили ее мужики из Сивцовской смены. – Никак замуж собралась?

– Да вот, – кокетливо отвечала Люба. – Может, и собралась, а может еще и подумаю.

– Да ну, Люб, чего думать?! Берут, так беги! Хорошие мужики, они знаешь, как яйца – если не проштампуешь, испортятся.

Едва Сивцов зашел в раздевалку, как ему тот час же сообщили:

– Все, Славка, упустил ты свое счастье! Замуж выходит наша Любочка.

– Мне будет ее не хватать! – радостно ответил Сивцов и подмигнул Любе.

Совсем не такой реакции она от него ожидала. Мог бы приличия ради и покручиниться… Платье сразу захотелось снять, Люба напялила сверху халат, и настроение было безбожно испорчено на весь день. Даже известие о получке ее не обрадовало.

– Люб, а ты чего ждешь? Иди, получай свои кровно заработанные, – позвал разбитной Гришка. – Это у нас в бухгалтерии, на втором этаже. Да ты найдешь, там все наши в очереди толкутся.

Люба снова скинула халатик, поправила чуть растрепавшуюся косу и плавно двинулась за деньгами. Бухгалтерию она отыскала без труда, потому что там и в самом деле толпилось много народу. Любочка вежливо спросила крайнего и терпеливо стала ждать, испытывая на себе любопытствующие взгляды, – все же она была еще новенькой, и многие из цеха ее попросту не знали. Раздевалок было много, мужчин еще больше, а уж про женщин не стоило и говорить. Особенно Любе бросилась в глаза маленькая, юркая девица, с короткой стрижкой. И еще бы она не бросилась! Рядом с ней стоял Сивцов и что-то весело этой самой девице рассказывал. И совсем даже никакой Любы не замечал, как будто и в природе ее не было! Как будто он вчера и не держал ее за локоть возле подъезда, как будто… Люба даже сглотнула горячий ком в горле, так стало невыносимо себя жаль.

– Простите, а это вы крайняя, да?

– Угу, – мотнула головой Люба, старательно прислушиваясь к разговору парочки.

– А почему я вас раньше здесь не видел?

– Потому что деньги не каждый день выдают, вот и не видели…

– Это вы верно заметили… а вы с юмором. Не сразу встретишь красивую женщину с юмором.

Люба наконец обернулась и разглядела того, кто так настойчиво приставал с вопросами. Это был не слишком дюжий хлопец, Любе он и до уха не доставал, но парень явно мнил себя героем-любовником.

– Да уж, я такая… – проговорила Люба и снова стала подглядывать за Сивцовым.

Тот ее совершенно отказывался замечать – он даже к ней спиной повернулся. Зато теперь Люба смогла хорошо разглядеть эту маленькую девушку. И ничего в ней особенного, фи! Какая-то игрушечная – ни фигуры, ни лица, мальчишка да и только… Зато Сивцов расстилался возле нее вовсю. Вон он! Даже к уху наклонился, пар-разит!

– А куда это вы все время смотрите? – напомнил о себе «маленький принц». – Вы чего-то ждете?

– Да, зарплаты, – вежливо ответила Люба и вдруг повернулась и пошла к себе в раздевалку.

Никуда эти деньги не денутся, и завтра можно получить, да и чего там получать-то… А смотреть на эту счастливую пару…

Когда Сивцов вернулся в раздевалку, Любочка мило сидела с Гришкой за своим столом, строила ему глазки и даже интенсивно бодала парня коленками.

– Слав! – подскочил парень. – Ты деньги получил?

– Ну да, – мотнул головой тот.

– Я чего хотел, – подскочил к нему Гришка. – У меня такое дело…

– Гриш, ты говори быстрее, а то я спешу, меня ждут, – торопился Сивцов, и у Любы снова заныло где-то в животе.

И зачем она только заигрывала с этим Гришкой битых двадцать минут! А Сивцов, видите ли, торопится! Небось, к своей этой обчекрыженной девице! Ха! Подумаешь – стрижка! Люба, если захочет, она себя еще не так подстрижет! Она даже к окну отвернулась, так ей не хотелось видеть этого противного Сивцова! И чего эта дамочка в нем нашла? Характер ни к черту, морда вечно недовольная, мышей толкает во все ящики… Любочка даже всхлипнула – такой оказался этот Сивцов некудышний.

– Люб, ты чего? – вдруг услышала она его голос прямо за своей спиной. Он стоял возле нее уже одетый и обеспокоено вглядывался ей в глаза. – Тебя кто-то обидел?

– Никто… – буркнула Люба, представляя, как она сейчас смотрится с размазанной тушью.

– Слав! Ну ты скоро?! Тебя же ждут! – вдруг позвал кто-то Сивцова.

– Сейчас! Иду, погоди!.. – отозвался тот и тронул девушку за плечо. —Люба, ты чего плачешь-то?

– Ничего… – теперь уже сердито отвернулась она. Его, видишь ли, эта фифа ждет! – Ничего! – уже с вызовом повторила Люба. – Вот… зарплаты на свадебное платье не хватает.

– А-а-а, вон оно что… – усмехнулся Сивцов. – А ты скажи жениху, он у тебя крутой, купит. – Быстро повернулся и пошел.

И никаких тебе «Любочка, а как же я без тебя?» или «После твоей свадьбы мне не жить!». Ничего подобного. Пошел быстро и даже вроде бы с облегчением, что теперь ему не надо никого уговаривать.