Танец с граблями Южина Маргарита

Однако у Ирочки случился новый порыв вдохновения, и она радостно воскликнула:

– Так это Наташа?! – наугад ляпнула она одно из самых распространенных женских имен.

– Да… а вы что, знаете Наталью? – насторожилась женщина.

– Ну кто же не знает Наталью Иванову! Я у нее практику проходила. Она еще такая низенькая, рыжая, да?

– Нет, это не Иванова. И не рыженькая. Извините, вы меня и без того изрядно задержали, – хозяйка развернулась и направилась в комнату.

К Ирочке подскочил мужчина, который во время разговора молчком стоял у косяка, и торопливо стал ее выпроваживать.

– Прощайте, нам совсем не до вас. Просто не понимаю, как это Дашенька согласилась с вами болтать столько времени.

Однако Ирина окончательно вжилась в роль простоватой парикмахерши и заглянув в комнату, помахала хозяйке рукой:

– Пока! Передавайте привет Наталье!

Хозяйка даже не обернулась – она сидела у компьютера и с увлечением предавалась какой-то сложной игре.

– Подожди, Ирочка, а что она конкретно делала? – не поняла Кира.

– Небось, весьма заумная игра, при которой требуется немалая сообразительность, особенно на последних уровнях, правильно? – блеснул своими познаниями Кауров.

Ирочка дернула губой:

– Правда, для этого извилины иметь надо. Хотя… вы же обещали мне сумасшедшую дамочку? А эта ваша Даша была в полном рассудке. В подобную игру она не могла бы играть, не имея мозгов.

– Ой, не путайте меня! – раздраженно отмахнулась Кира. – А если компьютерщик с ума сойдет, вы хотите сказать, что он не сможет в игрушки компьютерные резаться? Это он в чем другом не сообразит, а тут… черт его знает, я же не психиатр.

– И я не психиатр, но у меня есть глаза – Даша нормальная! И вообще, с чего это вы решили ее в сумасшедшие записать? – недоумевала Ирочка.

– Потом, потом тебе все расскажу, – пообещала Кира и вдруг опомнилась. – Ой, а чего это я вас только чаем пою, мы же столько продуктов приволокли! Кауров, ты что молчишь? У тебя и собака не кормлена!

Игорь усмехнулся, уж за своего пса он был спокоен.

– Собака как раз – самый сытый организм среди нас – он спер из пакета и свой корм, вон, только клочки от обертки валяются, и нашей колбасой не побрезговал. Самостоятельный парень!

Кира принялась шустро собирать на стол, раскрывать баночки и коробочки, поставила воду для пельменей, и вообще старалась показать себя замечательной хозяйкой. Ирочка не стала ужинать, ее и без того дома муж заждался, поэтому она вежливо откланялась, подмигнула Кире и исчезла за дверью.

– Вот… садись… – Кира позвала Игоря к столу.

Ей было чуточку неловко – всю провизию купил он, а она не привыкла жевать чужой хлеб. Однако на свой все равно денег не было, и Кира, чтобы скрыть смущение, даже немного постреляла глазами, но Кауров смотрел в пол и ее заигрываний не заметил. Тогда она решительно распустила волосы. Они у Киры были чуть ниже плеч, она их собирала в пышный пучок, но сейчас был такой момент, когда…

– Ты волосы резинкой зацепи, что ли. Вон, смотри, уже в пельменях твои кудри, – недовольно буркнул Кауров, и Кира от злости стала клубничного цвета. – Давай подумаем, с чего это Дарья Ивановна решила с нами в дурочку поиграть? Похоже, что она представляется ненормальной лишь в совершенно определенных случаях.

– Это только при мне, да?

– Не знаю. И, спрашивается, зачем?

– Слушай! – обрадовалась Кира и проглотила невозможно горячий пельмень целиком. Горло обожгло, она поморщилась. – Слушай, если она нормальная, значит, она не может Ольге моей навредить, да? Ведь не дура же она, в самом деле!

Игорь с сожалением посмотрел на собеседницу и отложил вилку.

– Кира. Я бы не торопился с пельменя… тьфу, черт! Я бы не торопился радоваться. Дарья Рускова что-то определенно задумала. Что именно?

– А не может быть, что она сама… Диму… того?..

Кауров не успел ответить. В коридоре раздался звонок.

– Ой! Главное, сами едят, а меня, главное, не зовут, – это заявилась Маша и сразу принялась обижаться. – А я, между прочим, вас не объем. О! Хотите, бутылочку принесу?

– Нет! Да! – одновременно воскликнули Кира с Игорем.

– Я не хочу. Мне на работу завтра, – замотала головой Кира. – Ты, Марья, если хочешь, забирай к себе Каурова вместе с псом и пьянствуйте себе хоть до первых петухов. А здесь – не надо.

– Что это ты сегодня весь день мной бросаешься? – возмутился тот.

– А что? А и пойдем! Игорь, у меня такой коньяк! Сама делала, пойдем, ну? – заблестела Маша глазами и потащила мужика к себе.

Кира криво улыбалась, глядя, как Игорь тормозит ножками, а тучная Маша волочит его за собой, точно куль с картошкой.

– Босс, охраняй, – предательски шепнула она собаке, и пес одним прыжком сшиб обоих – и хозяина, и его «обидчицу».

– Уй-йй! – заверещала Маша неожиданно тонко и пронзительно.

– Босс, фу! – рявкнул Кауров, вскочил и, поправив джемпер, поймал насмешливый взгляд Киры. – Машенька, поднимайтесь, пойдемте, я вас провожу. Босс, с нами идешь или здесь останешься?

– Так он и ответит, – хмыкнула Кира. – С собой берите. И одежду тоже. Уже черт знает сколько времени, мне давно спать пора.

Гости удалились, и Кира припала ухом к двери. Подслушивать, конечно, страшно некрасиво, но… бывают случаи, когда без этого никак не обойтись.

– Ты, Машенька, на нее не обижайся, – успокаивал подругу Кауров. – Влюбилась в меня, прямо не знаю, что и делать. Чуть что – сразу на шею кидается. А ты, я смотрю, умеешь себя в руках держать.

– Да не… я как-то не особенно держусь… Если мужик нормальный, так чего толку в руках-то? – гнула свое Машенька.

– Не-е-еет, я знаю, ты скромная, верная жена…

– Не, ну я нормальная! При чем здесь верная-то?

– А я говорю – верная! На любого мужика не кидаешься! Запомни! Ладно, пойдем коньяк пить, я тебе лекцию прочитаю.

Дальше Кира слушать не стала. Ей вновь вспомнился разговор о нормальности Русковой, сердце тревожно защемило, и она решительно подошла к телефону.

– Алеоу? – промурлыкал молоденький женский голосок.

Кира откашлялась, отчего у нее тут же запершило в горле.

– Леонида пригласите, пожалуйста.

– А кто его спрашивает? – с надменным интересом спросила девушка на другом конце провода.

– Это… Это Кира. Он знает.

– Ленчик! Тебя какая-то Кира! – крикнули куда-то далеко, и тут же раздался недовольный тенорок бывшего супруга: – Я слушаю.

– Леня… Леонид, мне срочно нужно отправить Олю за границу. По турпутевке.

– Ну так отправляй, я не возражаю.

– Нет, ты не понял, это очень важно – вопрос жизни, честное слово! Я и сама бы отправила, но у меня таких денег нет, ты же знаешь.

Бывший супруг немного помолчал, а затем разразился:

– Наша дочь замужем, насколько я знаю. Вот пусть ее муж и обеспечивает ей путевки!

– Но, Леня!

– И не надо мне давить на психику! Я имею права на собственную личную…

– Подожди, ты хотел забрать тот перстень, помнишь, который мне свекровь дарила на годовщину свадьбы? Забери. Только отправь Олю!

– Н-ну. Он не стоит таких денег.

– Он стоит гораздо больше – старинная заказная работа, ты же сам говорил… бриллиант… Не возьмешь – я его завтра же продам!

– Но.

– Или завтра ты приносишь путевку, или я ее послезавтра покупаю сама. Все!

Кира бросила трубку на рычаг и шмыгнула носом. Плакать она не стала.

На следующий день у нее был запланирован поход в салон «Арнэль», но неожиданно позвонила Татьяна и попросила ее подменить, поэтому домой Кира вернулась поздно вечером и сразу же рухнула в кровать. Что и говорить, столько переживаний на ее долю еще не выпадало. Конечно, от нее ушел муж, но это было не так смертельно, как оказалось, есть в жизни куда более тяжелые ситуации. Вот, например, с Димкой. Где сейчас мальчишка? Жив ли? И почему так странно ведет себя его мамаша? Интересно, а милиция выяснила что-нибудь новое? Нет, наверное, иначе мальчик был бы уже у родителей. С этими невеселыми мыслями Кира и уснула.

Лишь на следующий вечер ей удалось попасть в «Арнэль». Конечно, пришлось занять денег у медсестры, у нее всегда все занимали. Но зато Кира в салоне чувствовала себя почти человеком. Вокруг нее все кружили, порхали и предлагали любые услуги. Правда, вначале она едва не прокололась.

– Вы по записи? – выпорхнула ей навстречу девушка и ласково улыбнулась, как близкой родственнице.

– Н-нет. я не записана, – промямлила Кира.

– Тогда не знаю, что вам предложить. У нас строгая запись! Салон пользуется популярностью, и мы не можем принять вас в ущерб записанным клиентам.

– А… А мне моя подруга – Дарья Рускова, говорила, что записала меня к своему мастеру. У нее, кажется, Наталья…

Девушка, услышав знакомое имя, принялась скакать вокруг Киры молодой антилопой, прижимать руки к воротнику и изображать раскаяние:

– Дарья Ивановна, вы говорите? К своему мастеру? Ах, какая неувязочка получилась! Представляете, как раз сегодня ее мастер Наталья отпросилась к зубному! Какая жалость!

– И что же – ее уже не будет? – набычилась Кира.

– Нет, что вы, конечно, будет! Только послезавтра…

Киру аж перекосило. Вот так всегда! Стоит ей только собраться в парикмахерскую, так обязательно или свет вырубят, или воду отключат, или, вот, пожалуйста, мастер решит с зубами расстаться!

– Я, конечно, понимаю, – она начала медленно накаляться. – У вашего мастера зубы. А то, что у меня волосы уже на спине расти начинают, вас не волнует! И это лучший салон! Немедленно…

– Но вас может обслужить другой мастер! Вот, Арина совершенно свободна!

– Свободна?! Догадываюсь, как она стрижет, если к ней ни один человек не отваживается сесть! Немедленно давайте мне адрес Натальи! Постараюсь сама с ней договориться, – пыхтела Кира, старательно изображая капризную состоятельную клиентку. Свои потрепанные сапоги при этом она старалась запихнуть под кресло, подальше от юрких глаз девицы.

Девушка согласно закивала головой и поспешно принялась листать толстую амбарную книгу.

– Записывайте: Львовская, восемь, квартира пятьдесят. Это, знаете, как на правый берег ехать.

– На каком автобусе? – забылась на минуту Кира.

– А вы разве не на машине? – изумилась девушка.

– Да на ней, конечно! Только я… я так лучше соображу.

– Ах, ну конечно! Как семнадцатый автобус ходит, по его маршруту. Остановка – магазин «Детский мир».

Кира скривилась и, не попрощавшись, выплыла из салона. Ей казалось, что состоятельная дама должна себя вести именно так.

На семнадцатом автобусе она ехала минут сорок. Девушка не обманула – на остановке «Детский мир» блестел стеклами огромный новый магазин с детскими товарами. А рядом стыдился своей серости старенький пятиэтажный дом, на котором висела табличка «Львовская, восемь».

Дверь Кире открыла дама неопределенного возраста, с перевязанной щекой. Волосы ее торчали дыбом, халат не блистал свежестью, и вообще трудно было поверить, что сама она является творцом дамской привлекательности.

«Боже мой, как же она говорить-то с зубом будет?!» – подумалось сыщице, но она решила не забегать вперед.

– Здравствуйте, это вы Рускову Дарью Ивановну… обрабатываете? – напористо начала она.

Страдалица замычала и отошла в сторонку, пропуская гостью.

– Замечательно, вот вы нам и поможете, – решительно двинулась Кира в комнату и деловито устроилась в кресле. – Значит, сообщаю вам пренеприятную весть – у Дарьи Ивановны случилось большое несчастье, и она… она от горя потеряла память. Понятное дело, женщину надо спасать, но сама она не справится. Я – ее лечащий врач, и взвалила на себя эту нелегкую ношу. А вы мне должны помочь! Сейчас вы постараетесь вспомнить, какие подруги у этой женщины имелись, с кем она общалась, короче – все, что знаете!

Наталья вытаращила глаза и попыталась открыть рот. Получилось это неудачно.

– Вы хотите потерять клиентку? Я же вам объясняю – в таком состоянии она пока не может у вас обслуживаться!

Несчастная хозяйка ретиво замахала рукой у больной щеки, скорчила тоскливую физиономию, но потом, видимо, что-то сообразила, потому понеслась в соседнюю комнату и притащила бумагу с карандашом. Быстро нацарапав что-то на листке, она протянула его Кире.

«Я не могу говорить. Совсем! Но очень хочу помочь».

– Я вас понимаю. Давайте так – вы сейчас напишите фамилии и имена всех знакомых, кого когда-либо упоминала Рускова, а уже с ними мы попытаемся помочь восстановить несчастной память.

Наталья закивала головой и тут же хрипло вякнула, вероятно, от боли – зуб не давал о себе забывать.

Следующие полчаса женщина старательно выводила буквы на бумаге, задирала глаза к люстре, внимательно разглядывала воробья на балконе и снова принималась лихорадочно писать. Кира прочитала первые строчки: «Когда я, будучи уже матерым специалистом, занялась неухоженным волосяным покровом…»

– Вы что – издеваетесь? Вы решили под шумок поэму написать?! – взвилась Кира. – Я вам еще раз повторяю – пишите только фамилии друзей Русковой, иначе мы эдак будем до вечера мемуары сочинять! И поскромнее, мне же надо Дарье память вернуть, не забывайтесь. А у вас… вон что, даже страдания из-за мужа описаны! Ну вы совсем!

Наталья увела глаза в сторону, два раза быстренько вздохнула и теперь уже за пять минут справилась с заданием. Теперь на листке кудрявыми закорючками были старательно выведены всего несколько строк.

– Так, – читала Кира. – Русков Антон Петрович, это ясно, Дима Русков, тоже понятно, ага! А вот Гусева Карина – лучшая подруга, Дарья Ивановна сама вам об этом говорила?

Наталья уверенно мотнула головой.

– А где она проживает?

Собеседница пожала плечами.

– Ну, может, вы знаете, где работает?

Наталья на минутку задумалась и выхватила листок.

«В модельном агентстве «Ярослава».

Кира потирала руки. Уже что-то есть! А вот и вовсе волшебная запись – Лешаков Борис – любовник!

– Ого! А что это, вам Дарья и такие подробности доверяла?

Женщина скривила гримасу. Вероятно, хотела выразить легкое высокомерие. Потом нацарапала на листке:

«Ему в паспортном столе моя подруга паспорт меняла, а Дарья просила, чтобы побыстрее сделали».

Это была неслыханная удача! Паспортные данные!

– А с чего вы решили, что это ее любовник?

Мастер только хитро стрельнула глазами и что-то невнятно промычала. В переводе на обычный язык это, очевидно, означало: «За кого вы меня принимаете?!»

– Где он проживает? Только, умоляю, не говорите, что не знаете – не поверю!

«Недалеко отсюда. В новом доме, где магазин, Львовская, десять, квартира семидесятая», – написала мастер.

– Ну что же, теперь вы за клиентку можете не волноваться, восстановим ей память, как нечего делать! Спасибо, Рускова будет вам очень благодарна, – откланялась Кира и поспешила к Лешакову.

На дворе уже вовсю царствовал синий вечер, но не уезжать же, когда загадочный любовник вот сам в руки просится!

Однако Кира ошибалась: любовник никуда не просился, потому что дома его попросту не оказалось. Но и без того день прошел не зря, и Кира направилась к своему дому.

Дома ее ожидал сюрприз – нервно тыкал в кнопки пульта бывший супруг.

– Где ты шляешься? – накинулся он на Киру. – Договорились же! Я, можно сказать, ночь не спал, все думал, куда поприличнее отправить наше дитя, а ты даже не удосуживаешься быть дома! Вот, бери, путевка в Таиланд! Надеюсь, Ольга не забудет об отцовской заботе.

– Что ты! Когда будешь старенький, она купит тебе памперсы! – радостно выкрикнула Кира и схватила путевку.

В двери настойчиво позвонили.

– У тебя гости? – удивился до глубины души Леонид и потрусил открывать.

На пороге сиял улыбкой Кауров. При виде неизвестного мужчины его улыбка плавно превратилась в тоскливую гримасу.

– А… мне бы Киру… Сергеевну. – проворчал он.

– Кира, к тебе! – недовольно выкрикнул Леонид и демонстративно остался торчать рядом.

Кира вспомнила, как вчера в подъезде Кауров плел перед Машенькой кружева, да еще и убеждал, что Кира прямо-таки иссыхает от любви, и лицо ее мстительно искривилось.

– Ленечка, а кушать? – защебетала она, заглядывая в глаза супругу, словно верный сенбернар. – Ой! А кто это? Игорь Андреевич? А что Машенька? Ее нет дома? Ах, какая жалость! А мы… вот тут… у нас… хи-хи, мы за границу собираемся, так что вы, простите, не вовремя, правда же, Ленечка?

Ленечка насторожился. Даже в самую лучшую пору их совместной жизни Кира не лебезила так старательно.

– Ленечка, пойдем, я тебя угощу… А вы, Игорь Андреевич, стучите громче. Ваша пассия так храпит, что ее и выстрелом не разбудишь! Разве только в упор…

Кауров вылетел из квартиры красный и злобный, точно жгучий перец. Сейчас он готов был разорвать любого на своем пути. И тут ему встретилась фея – Машенька волокла из магазина огроменные пакеты, те щерились во все стороны острыми углами, оттягивали руки, а по распаренному лицу красавицы стекали струйки пота.

– Игорек! Какая радость! На, держи, сейчас мы с тобой…

В это время Кире приспичило проводить бывшего супруга, и она широко распахнула дверь. Картина перед ее глазами предстала самая трепетная: нагруженный, точно верблюд, Кауров еле передвигал ноги, сзади его подталкивала тычками Машенька. Но идти вперед он уже не мог – на него с фальшивым состраданием вытаращилась Кира.

– Ступай, любимый, – проворковала она, провожая Леонида.

Тот, испуганно оглядываясь, проворно сбежал вниз, а живописная пара затормозила возле раскрытой двери.

– Кира, ты это… если хочешь, к нам приходи, – гостеприимно пригласила Маша. – Мы сейчас стол накроем.

Кауров уже изнывал под тяжестью мешков и от стыда, а подруги, как нарочно, все никак не могли расстаться.

– Я, пожалуй, сейчас не могу. У меня дела, сама понимаешь… – как-то расплывчато отказалась Кира.

– Слышь, а твой-то зачем приходил? – загорелись глаза у Маши. Она сбагрила поклажу и теперь могла совершенно свободно болтать. – Никак обратно просится?

Кира выделывалась вовсю – она откинула волосы со лба, улыбнулась загадочно, потом томно произнесла:

– Н-ну, я же не могу тебе все рассказать прямо сейчас, здесь посторонние… как-нибудь потом…

– Мария! – не выдержав, взвыл Кауров. – Что у тебя там в пакетах?! Вот в этой сумке у тебя что?! Руки отрываются!

Маша суетливо кинулась разглядывать, что там такое у нее в сумке.

– Ах, Игорек, так там два кирпича! Это у меня в духовке жару не хватает, она старенькая уже, так я со стройки два кирпича стащила, – сообщила она с полным простодушием.

Кира еще раз ласково улыбнулась Каурову и скрылась за дверью.

Она просто летала по комнате, сшибая в своем полете журнальный столик, сдвигая кресло и выворачивая наизнанку ковер. Путевка у нее в руках, Оля уедет, а она сможет спокойно разыскивать мальчика! Нет, она его обязательно найдет, живого или… Нет! Она его найдет живого! Не может такой смышленый парень, как Димка Русков, вот так взять и сгинуть! Ее порхания по квартире прервал звонок в дверь. Наверняка это Кауров! Ну что ж, сейчас она и ему рада.

– Привет, – стояла в дверях Ирочка собственной персоной. – Ты обещала принадлежать мне, так я по твою душу.

Кира не на шутку струхнула. Кто знает, может, подруга успела вляпаться в какую-нибудь секту и теперь будет скакать вокруг нее, размахивая шкуркой дохлой кошки?

– Ну, ты что так посинела? Раздевайся! – командовала Ирочка, скидывая шубку.

– Ирочка… не надо… – просипела Кира, чувствуя, что ей не хватает дыхания. – Что это ты? У меня не та фигура, чтобы на нее любоваться.

Подруга воздела глаза к потолку и шумно выдохнула: ее взбесила такая тупость.

– И я тебе то же самое пришла сказать! Посмотри на себя, ну? Ни одно платье не сходится, на третьем этаже одышка начинается…

– На пятом, – быстро поправила Кира.

– Какая, на фиг, разница?! У тебя в кои-то веки появился стоящий мужик, а ты – будто избушка на курьих ножках! Не развернешь тебя ни к лесу задом, ни к себе передом! Давай, напяливай что-нибудь удобное, и будем заниматься. Чего стоишь? Раздумываешь? Между прочим, я не раздумывала, когда к твоей сумасшедшей Русковой в квартиру врывалась. Давай, не тяни время! Кстати, а музыка у тебя есть? – пошарила по комнате глазами Ирочка и врубила приемник.

Подруг оглушили звуки какого-то ритмичного хита и, пока Ира разогревала себя легкими прыжками, Кира послушно переоделась в закрытый купальник и уже почти ощущала себя гимнасткой. Однако бесчувственная Ирочка принялась так ее мытарить, что в скором времени Кира пожалела, что вообще родилась на свет.

– Хо-ро-шо, хо-ро-шо! А теперь – ножку вверх! Выше! Кира, ну что ты точно протезом размахиваешь? Легонько так – раз! А теперь присели, еще раз. А теперь прыжки! Выше!

– Я! Сейчас! Помру! – трясла лишними килограммами Кира, не будучи в силах подпрыгивать так же высоко, как подруга.

– Ничего! Еще минут двадцать.

Киру спас телефонный звонок.

– Не отвлекайся! – приказала Ирочка, не переставая прыгать.

– Это Маша, – еле доползла до трубки Кира. – Алло!

Она просто задыхалась, в комнате вовсю гремела музыка, и ей почти ничего не было слышно.

– Ирочка! Сделай потише! – гаркнула Кира. – Я вас… слушаю!

– …Так это что… к тебе все-таки пришла твоя подруга? – послышался изумленный голос Каурова.

– Пришла. Мы тут сейчас… а что ты хотел?

– Да ничего… Я с тобой переговорить хотел, но… если вы заняты… не смею отвлекать.

В ухо понеслись короткие гудки, и Кира опустила трубку на рычаг.

– Продолжаем! – тут же возникла перед глазами свеженькая, как китайское яблоко, Ирочка.

Кира застонала…

Подруга ушла от Киры в девять вечера.

– Ничего сегодня не ешь, пьешь только кефир, и пораньше ложись спать, это полезно для кожи! – махнула она на пороге рукой.

– Ага… – измученно улыбнулась Кира. Захлопнув дверь, она тут же поплелась к холодильнику.

Есть хотелось нестерпимо, однако нутро старенькой «Бирюсы» встретило хозяйку издевательской пустотой. Еще бы! Сегодня она сдуру накормила Ленечку, а тот, хоть и невелик ростом, жрет, прости господи, как медведь перед спячкой. Да, кстати, Ирочка советовала пораньше лечь спать? Ничего другого и не остается.

Кира сначала залезла в ванну, а потом, уже совсем без сил, рухнула в кровать.

Спала она крепко, но посреди ночи у нее отчего-то сами собой открылись глаза, и она уставилась в окно. Женская интуиция – великая штука! Сейчас прямо перед ее глазами какой-то наглец спускался по веревке на ее балкон!

«Может, ему нужно ниже?» – с надеждой подумала Кира, но неизвестный довольно уверенно отцепил что-то у себя от пояса и принялся ломиться в ее балконную дверь.

– Совсем с ума сошли, да?! – жалобно выкрикнула Кира, прячась глубже под одеяло. – Сейчас как вызову милицию! Они как приедут!..

– Кира! Прекрати истерику! Открывай, – послышался знакомый голос Каурова.

Кира подскочила, впустила акробата и с немым вопросом уставилась на него.

– Ч-черт! Думал, оборвусь, – содрогнулся компаньон. – Представляешь, сидим мы у Машеньки. Она меня блинами потчует, а тут звонок! Маша как заверещит: «Прыгай в окно! Мой тебя порешит!» Я сдуру на балкон и кинулся. Пока они там миловались, я веревку бельевую приспособил – и к тебе. Это очень удобно, что ты этажом ниже проживаешь.

Кира подозрительно хрюкнула, потом сообразила, что стоит в одной сорочке и накинула халат. Теперь она почувствовала себя уверенней.

– Только не надо мне говорить, что вы там только блинами баловались, время-то…

– А сколько времени? Всего-то половина одиннадцатого! И вообще, я же молчу, чем вы тут с подругой тешились…

Кира захлебнулась от негодования:

– Да мы!.. Мы тут… зарядкой… Ирка решила из меня фотомодель сотворить, вот и гоняла меня, как скаковую кобылу! Тешились!

Кауров с сомнением разглядывал ее фигуру в халате, потом безнадежно махнул рукой:

– Брось. Худая кляча – еще не стройная газель.

– Ну что ты, на газель я как раз потяну, – обиженно фыркнула Кира и демонстративно направилась в комнату.

Кауров понял, что сболтнул что-то неджентльменское, и пошел за дамой.

– Кирочка, ну зачем тебе эти скачки, ну для кого?

– Молчи лучше! – грозно сверкнула глазами Кира и, плюхнувшись на диван, издевательски прищурилась: – Вот скажи, от тебя жена ушла?

– Ну?

– Пра-а-аавильно, и никакой жены у тебя не будет, понял?! Потому что ты сам – кобель кобелем, а запросы у тебя…

– …Самые скромные: чтобы ноги подлиннее, а язык – покороче. И все! Мечта! – дурачился Кауров, но взглянув на сурово сдвинутые брови Киры, тут же перевел разговор в другое русло: – Что новенького? Ты к этому мастеру-парикмахеру ходила?

Кира вздохнула, подумала, стоит ли баловать этого субъекта новостями, но сжалилась и принялась рассказывать о своих похождениях.

– Вот так и получается, что я, скромная воспитательница детского сада, узнаю куда больше, чем ты – сильный и резвый мужик! Слушай, а почему тебя с работы «попросили»?

– По кочану, это неважно. А к Гусевой я завтра сам поеду. Где, ты говоришь, она трудится?