Flutter. Круто, блин! Хроники одного тренинга Маркович Наташа

Десятая неделя

Хорошая новость одна. Миша сам добровольно сходил в клуб в субботу. Говорит, понравилось. Ничего себе, так он у нас еще тусовщиком станет. Саша занялся его гардеробом.

Все остальные новости, которые валятся на нас с самого начала недели, — это страшный сон координатора и бред сивой кобылы одновременно.

Соня позвонила парню и предложила попить чайку втроем, поболтать. Сказала, что она уже веселая и все у них у всех нормально.

Парень Сони и Анжелы, услышав такое предложение, испарился как дым в неизвестном направлении. Уже два дня не отвечает на звонки и не появляется дома.

Анжела переживает и ходит мрачная. Естественно, все остальные ее обязательства начинают сыпаться тоже. Естественно для обычного культурного дрейфа. «Ах, у меня такая неприятность, я так переживаю, что работать совершенно не могу!»

Однако у нас тут не культурный дрейф, а Игра. Другая программа. Поэтому ей массово звонят партнеры по Игре и вопят, сюсюкают, требуют, уговаривают, кидают трубки, набирают снова… В общем, настаивают на том, чтобы Анжела не использовала свои страдания как причину для ничегонеделания. Анжела сопротивляется, скрипит, огрызается, но потихоньку включается в работу.

Боков послан мужем первой жены в грубой форме по телефону.

— Ну? — поинтересовался тот немногословно, когда Боков представился и сказал, что у него есть очень важное дело.

Боков изложил.

— Че, дурак, что ли? — грубо поинтересовался мужчина после боковского рассказа о своей высокой цели и бросил трубку.

Вера тем не менее на звонке берет с него обещание, что он встретится с этим товарищем не позднее четверга.

— Да как? Как — я не понимаю, — паникует Боков.

— Не знаю, — говорит Вера. — Найди способ. Будь соответствующим времени и месту. Как ты думаешь, каким надо быть, чтобы найти к нему подход.

— Не знаю… Наверно, таким уверенным, разболтанным, нахальным. Грубым даже. Своим парнем.

— О отлично, то есть полной противоположностью тебе, формалюге. Вот и потренируйся. Только костюм свой не вздумай надеть, когда пойдешь.

— Да? Хорошо, что сказала.

— Так я тебя еще ни разу без него не видела.

— У меня работа такая.

— Да ладно тебе. Семь дней в неделю и круглые сутки у тебя работа. А еще лагерь молодежный организовываешь.

— Да они там все будущие функционеры собираются. Лагерь-то по самоуправлению молодежному. Так что им тоже пиджаки всю жизнь носить.

— А вдруг что-нибудь изменится в стране за ближайшие десять лет, и все начнут ходить в джинсах даже в Госдуму. А может, и ходят уже, я ведь не смотрю телевизор.

— Слушай, я же во время растяжки с рокерами на Арбате тусовался полдня. Пиво пил в кожане и железе. Так что со мной все нормально.

— Ну ладно, удачи тебе тогда с мужиком и пионерами. Время закончилось.

— Пока, капитан.

Во вторник я не иду на собрание, и капитаны звонят мне в произвольном порядке, рассказывают, как оно прошло.

Разговаривали в основном по проекту. Разбирались с теми, кто не принес денег, которых пока по-прежнему маловато, и с Симакиной, которая опять встретилась со своим хахалем. Сима сопротивлялась и орала, что она живая и не может три месяца жить без секса.

— Что, больше не с кем? — поинтересовались мужчины в голос.

Представляю их реакцию. Молодая, красивая, сексуальная, с выдающейся грудью заявляет, что ей срочно необходим секс.

— Не с кем, — заявляет Сима.

— Познакомить? — в голос спрашивают они. — А то мы пока в Игре, — озвучивает общие мысли Егор.

— Дураки, — обижается Сима, — мужиков-то много. Так они все чужие. Как с чужим-то? Тот уже свой, родной, мы же пять лет встречаемся.

— Встречались, — уточняет Настя. — Ну Симочка, ты же не животное, в конце концов.

— Вот поэтому я и не могу с чужими.

— Да пойми ты, дурында, ты и не найдешь никакого своего, пока к этому привязана. Место занято. Это мужики могут так — переспал и через день следующую нашел. А мы же привязываемся.

— Протестую! — восклицает Боков.

Все смотрят на него, вытаращивают глаза и начинают хохотать:

— Боков, молчи лучше!

— Вот вам как раз пример моногамного мужчины!

— Ты лучше с женами своими разберись! Боков только голову чешет. И то верно, уж кто бы говорил.

Света ведет себя несколько отстраненно. Кажется, она с головой в новой жизни. Счастливая до ушей. Пообещала проявляться активнее.

Вечером мне опять позвонила жена Саши.

— Здравствуйте, Наташа. — Голос убитый.

— Да, Маша, привет!

Что я ей могу сказать? Я бы тоже хотела, чтобы все было по-другому. Мне не удалось, Маша. Как и тебе. Такая жизнь. Такая вот херовая жизнь. Нечестная. Каждый из нас одинок и нужен другим только в пределах собственных выгод. Это правда, Маша. Даже тем, кто нас любит. Это же их любовь. Ты одна, Маша. Даже если вокруг тебя море друзей и родственников. Даже мама любит не тебя, Маша, а свою дочь. Правда, херовая новость?

— Вы знаете, что Саша ушел от нас?

— Да.

— А вы не можете что-нибудь сделать? Раньше у вас получалось.

— Нет, Маша. Уже не могу. Не в моей компетенции, правда. Я могла требовать только в пределах его обещаний. Таковы правила Игры.

— Плохая игра. Несправедливая.

— Как все остальное.

— Ладно, что делать. До свидания? — В голосе вопрос.

— До свидания.

Я не сказала ей: «Звоните, Маша, если что». Не могу. У меня и так телефон не затыкается. Я мечтаю о тишине. Меня на всех не хватит. Ужасно. Как можем мы, ввосьмером, изменить мир? Глупые. Я звоню Глебу.

— Я знаю, — говорит он. — Ну и что?

— Зачем тогда это все?

— Ради миссии. У меня есть миссия. И я к ней иду, что бы ни происходило.

— У тебя какая?

— Доверие и партнерство во всем мире.

— Как глупо. Это же невозможно.

— Ну и что? Миссия и должна быть принципиально недостижимой в пределах моей жизни. Ты же бизнесмен. У твоего ресторана есть миссия?

— Есть. Мы поддерживаем здоровье населения и прививаем культуру простой натуральной еды, в отрыве от пафоса. Ну это не для декларации, конечно, так, для себя определились.

— Ты серьезно думаешь, что благодаря твоему ресторану Россия станет здоровой нацией, а Макдоналдс уйдет с рынка?

— Нет, — смеюсь я, — ну хоть несколько лишних человек будут нормальной едой кормиться.

— Так и вокруг нас уже сколько человек по-другому живут. В любви и партнерстве.

— А Саша?

— Откуда ты знаешь, что лучше для Саши? И для Маши, кстати, тоже?

— Ладно, Глебик, спасибо, что поговорил со мной. Иногда так сильно надо!

— Да, пожалуйста. — Я по голосу слышу, как он улыбается. — Артем идет на тренинг?

— Да.

— Боишься.

— Ага.

— Откуда ты знаешь, что лучше для тебя? Не бойся потерять. Найдешь что-нибудь новое. И не факт, что все закончится так. Может, вы поженитесь, будете жить долго и счастливо и умрете в один день. Во время оргазма. Главное, быть открытой к обоим вариантам.

— Я в теории знаю все. Осталось применить это на практике.

— Это да, все мы все знаем. Умные крысы.

Я почти каждый день хожу через Тверскую. Подземный переход я игнорирую. Во-первых, это удлиняет мой путь минут на десять, во вторых, я побаиваюсь переходов. И я нашла алгоритм перехода этой безумной улицы. Надо только дождаться красного света и подождать еще минутку. Тогда машины, едущие снизу, от Кремля, останавливаются и сквозь них можно не торопясь пройти, попутно улыбаясь водителям, а сверху их вообще нет, они стоят на своих светофорах. Все это происходит не торопясь, никто никому не мешает и вполне безопасно. А поскольку мне часто приходится бегать туда-сюда, я порой экономлю за день до часу времени.

Бесит меня одно. Когда я стою и жду красного светофора, ко мне массово начинают подъезжать назойливые таксисты. Их там неимоверное количество, и они просто выстраиваются длинной вереницей около меня, в нетерпеливой жажде срочно меня куда-нибудь увезти Я раздражаюсь. Надеваю неприступно-высокомерное лицо и гляжу сквозь. Демонстративно прохожу мимо. Делаю жесты типа отвали. И прочими доступными мне способами демонстрирую свою незаинтересованность в них.

Вчера я ехала в офис по Тверской. Движение по обыкновению было неторопливым, и мне хватало времени зевать по сторонам. В том месте, где я обычно стою и жду, пока включится красный светофор, я увидела молодого человека с чемоданом. «Наверно, на самолет торопится», — подумала я. В тот же миг к нему подрулило такси с высоким лысоватым водителем. Я почти равнодушно наблюдала за происходящим из второго ряда. Парень, по моим представлениям, должен был договориться с ним о цене, положить с помощью водителя чемодан в багажник и уехать в свое Шереметьево.

Однако молодой человек не сел в такси, а сделал почти такой же жест, как и я.

Однако он добавил к нему улыбку и теплый взгляд. Получилось не «отвали», а «спасибо, не нужно». Водитель улыбнулся, не отрывая руки от руля, показал ладошку и поехал дальше.

Неожиданно это маленькое событие меня потрясло. Всю оставшуюся дорогу я грустно размышляла об увиденном. Ведь он сделал почти мой жест. Лишь добавил улыбку. То есть потратил практически то же количество энергии, что и я, когда отбивалась от таксистов. А ему показали ладошку и улыбнулись в ответ.

Наверно, те, от кого отбиваюсь я, шипят сквозь зубы что-то типа «ссука», отъезжая.

Даже если предположить, что мне не нужны их улыбки и доброе расположение. А вдруг они как воздух нужны самому таксисту? Или его следующему пассажиру. А ведь мне совсем не трудно улыбаться.

Тем более что моя личная миссия — создавать любовь и радость на нашей планете. Оказывается, в повседневных мелочах это делать намного труднее, чем на глобальных мероприятиях.

На следующее утро во время звонков возникла паника. Саша не позвонил. Его разыскивают по всем возможным телефонам, потом через сотрудников игроки находят его компаньона, через него узнают, кто сдал ему квартиру, и едут туда. Все настолько привыкли к этим безотлагательным звонкам, что, кажется, произошло что-то страшное.

Миша с Димой ломятся в дверь, и им открывает совершенно помятый Саша и долго смотрит на них непонимающими, дикими глазами.

— Маша? — спрашивает он наконец.

— Какая Маша?!

— Ой, Миша, это ты, что ли? Я тебя не узнал.

Тут парни понимают, что Саша давно и беспробудно пьян. Они поят его чаем и укладывают спать. Перед сном он рассказывает им, что он ее любил-любил.

Действительно, вокруг присутствуют некоторые признаки того, что он кого-то любил.

Парни уходят по делам, а вечером возвращаются, чтобы накормить его и привести в чувство. Саша несколько реанимируется и отпускает парней по домам.

А на следующее утро опять не звонит. После очередных длительных выяснений обстоятельств, звонков и поездок выясняется, что он проспал. Просто-напросто в хлам напилась его жена, свалилась с табуретки, сломала руку, после чего ему позвонила ее мама и воззвала бывшего зятя к совести. Еще после этого Саша долго ездил по травмпунктам, разговаривал с детьми, разбирался с тещей, караулил пьяную Машу и все такое. Потом за час до капитанских звонков он наконец вернулся домой, сел в кресло отдохнуть и уснул. А телефон без звука остался, еще с травмпункта.

Содом и Гоморра.

Когда я рассказываю все эти трагические обстоятельства на собрании офиса, все ржут как безумные.

— Вот нелегко ребятам, — говорит Олег насмеявшись, — колбасит.

— Не колбасит, а высокая амплитуда эмоциональных колебаний.

— Это да. Ну что ж, такие решения не могут не отражаться на этой амплитуде.

— Жалко их.

— Чего жалко-то, что они — инвалиды? Оба молодые, красивые, будут жить долго и счастливо. В разных местах, ну и что?

Действительно, какая разница.

— Слушай, — спросил меня в конце собрания Олег, — что-то про Свету-спирохету ничего не слышно давно.

— Да, как-то она выпала из процесса. У нее там любовь-морковь безумная случилась, вплоть до того, что уже жениться собираются. Парень и мужа бывшего отшил. Она на развод подала. Бизнес тоже стартовал неплохо. К ней все старые клиенты перешли. Кто бы подумал, глядя на нее вначале, что так все стремительно перевернется.

— Здорово, молодец! Только ты помни, любовь — любовью, а про партнеров нельзя забывать. А она отдельно сейчас от всех.

— Да, есть немного.

Все так миролюбивы в последнее время, что я даже спорить перестала. Хотя мне лучше видно, я же с игроками совсем рядом, а офис издалека наблюдает, тем не менее раз говорят, значит, что-то есть. Дыма без огня… и что-то там еще, лучше видится на расстоянии. Забыла, что именно.

Однако события на этой неделе не закончились. Чем ближе к финишу, тем круче эта пресловутая амплитуда. Во-первых, все проекты близятся к завершению. Во-вторых, капитаны все сильнее и сильнее прессуют на звонках. Торопят, требуют, тормошат, чтобы все успеть до конца Игры. Да игроки и сами волнуются, торопятся, доделывают хвосты. Осталось чуть больше двух недель.

В пятницу на собрание не является Боков. Никого не предупредив, не договорившись. Это нонсенс. Мы дружно смотрим на партнера. Маша пожимает плечами и говорит, что не смогла дозвониться.

— Так что же ты молчишь? Уже бы решили что-нибудь.

— Я подумала, может, он в метро, поэтому телефон выключен.

— С каких это пор он на метро ездит?

— Ну, у него же ломается машина иногда. Фу, бестолковая.

Тут звонит Машин телефон, и определяется Боков.

— Что случилось? — хватает трубку Маша.

Оказывается, это не он звонит, а его жена. Беспокоится, что мы его потеряли. Потрясающе. Обычно родственники далеко не так заботливы. Они ревнуют своих близких к Игре и партнерам, важным элементам, вдруг появившимся в жизни близкого человека.

Если только родственники сами не бывшие игроки. Тогда они сжимают зубы и терпеливо поддерживают его, зачеркивая дни в календаре. А у Бокова жена, кажется, любит все, что полюбил он. Судя по его отзывам, у него и предыдущие жены были такие лее. Интересно, зачем он их меняет? Чего ищет?

По крайней мере, это несколько объясняет его настойчивость в создании с ними отношений.

— Они спят, — жалуется жена Бокова. Оказывается, он вчера взял бутылку, надел джинсы и пошел вовлекать в дружбу этого парня, мужа первой жены. После чего его не было крайне долго.

Встретили Бокова недружелюбно, но от водки не отказались. Сначала они пили у тех. Потом пошли по кабакам и клубам. Потом еще бог знает где шлялись, чуть ли не на скамейке в парке Горького. В результате поступательных движений оказались у Бокова. Еще пару часов братались и признавались друг другу в любви.

— Ты мой брат, понимаешь? — орал чужой муж и хлопал Бокова по плечу.

— Все люди братья, — мудро рассуждал в ответ Боков.

Поклявшись друг другу быть друзьями навек, они свалились в тарелки и там уснули.

Офигеть можно от этих игроков!

На собрании все шумят, кричат, смеются, подводят итоги, проверяют друг у друга листы обязательств, считают процент выполнения, выясняют, кто не успевает выполнить цели, и тут же ищут способы успеть, сделать, поддержать, подтолкнуть.

В общем, самостоятельно устраивают себе чек-пойнт.

После чего разбегаются со страшной скоростью решать свои задачи. Открывать бизнесы, строить отношения, улучшать здоровье и повышать красоту.

На этом насыщенная событиями неделя не заканчивается.

Выясняется, что Анжела беременна.

Все валяются в обмороке, включая лысую Соню.

Решать, что с этим делать, не хватает никаких сил, времени, энергии. Ресурсы на пределе.

Поэтому Анжелу ставят на паузу, поклявшись, что подлеца найдут до понедельника и выяснят, что он намерен с этим делать, и намерен ли? Попутно все поочередно объясняются ей во вселенской любви.

— А если он не намерен? — сквозь смех и слезы спрашивает Анжела.

— Сами воспитаем! — торжественно отвечают игроки.

Я спасаюсь от всей этой суеты в Виллене. Я просыпаюсь раньше Артема и лежу в его теплых объятиях, слушаю, как стучит его сердце. Слушаю свои глупые мысли, нюхаю запахи, причувствываюсь к теплому телу Артема, мягкой простыне и одеялу. Меня просто переполняет нежность. Я прислушиваюсь к своим ощущениям, разделяю разные оттенки грусти, радости, страха, нежности.

Господи, какой кайф жить, несмотря на наличие на земле глупых Саш, Маш, Даш, Наташ. Какой тут в маленьком испанском городке покой, мир, тишина. Только милый тихонечко сопит, еле слышно.

Тут провинциально девственную тишину маленького городка взрывает звонок моего телефона, стоящего по привычке на максимальной громкости.

Слушая литовско-испанский мат, я стремительно сваливаюсь с кровати, хватаю звенящий телефон и лихорадочно нажимаю зеленую кнопку. Господи, кто в воскресенье, да еще в такую рань!?

— Натаха, — дико орет мне в трубку Антон, — ты меня слышишь?

— Антон, тебя слышит вся Виллена.

— Слушай, у нас новость!

— Кто-то еще пьяный или беременный?

— Да нет же! Миша вчера к Егору с девушкой пришел ночевать!

Обосраться.

— Что, игроки? — спрашивает Артем.

— Ага. Миша с девушкой пришел ночевать.

— Какая радость! — вздыхает мой милый и идет в ванную.

Хоть бы рассердился, что ли, раз обрадоваться не может. Скандинав сраный!

Одиннадцатая неделя

Понедельник начинается со скандала. Антон, в очередной раз проверяя листы обязательств своей малой группы, обнаружил, что Миша по плану должен купить машину, причем не далее как послезавтра. Это крайний срок.

И когда он спросил об этом на звонке, Миша начал мямлить что-то по поводу того, что у него не хватает денег, машина не найдена, выбирать он не умеет, ездит плохо и прочую ахинею.

Нашел где рассказывать о своих придуманных проблемах. И кому. Это Настя еще может пожалеть и посочувствовать. Минуты четыре. А уж Антона точно не прогнешь ни на секунду.

— Так, Михаил, меня это все не интересует, — резонно сказал ему Антон. — Конец Игры, а ты все еще сопли не разучился жевать. Чтобы завтра были деньги, а послезавтра машина. Тем более на пятилетний «фольксваген» не деньги нужны, а обертка от них.

— Это тебе обертка, а мне деньги. У меня три тысячи не хватает, где я их найду?

— Мужчина, в тридцать два года не умеющий в течении двух дней найти три тысячи долларов, мужчиной не считается. Кругом, шагом марш, деньги искать, медведь.

Молодец, Антоша. Очень конструктивно. По-доброму так.

У Веры есть отличные новости. Боков наконец воссоединился со своими семьями. Боков все-таки крут, несмотря на свою легкую нелепость и формализм. Признаться, я не очень верила в его затею. Урок мне, неверующей.

Все воскресенье они провели на природе. Естественно, все взяли всех своих детишек, а не только боковских. Постбоковских, так сказать. В результате собралась целая куча малышни, бегающей, орущей и пожирающей все, что плохо лежит, и группа взрослых, смотрящих друг на друга ошалевшими от содеянного глазами. Впрочем, все закончилось отлично. Жарили шашлыки и напивались потихоньку вином. Недавний ночной похмельный гость заявил всем, что за Бокова он пасть любому порвет, ибо братан. Жены обсуждали наряды, детей и Бокова. Мужики терли про футбол и автомобили.

Почему-то во время Вериного рассказа мне представилась картина Иеронима Босха, совершенно неуместная в данной ситуации.

Интересное дело.

Сонино-Анжелиного парня разыскали через десятые руки и деликатно все сделали. Сима прикинулась дурочкой и сказалась переживающей подругой Анжелы. Анжела, мол, волнуется, что его долго нет, и переживает, не случилось ли чего, но позвонить стесняется. Он дико удивился, сказал, что и не думал, что Анжела о нем беспокоится, и пообещал до конца недели объявиться. Про беременность он и не знает еще. Сюрпрайз!

У Насти тоже есть чем похвастаться. Иринка наконец-то помирила своих родителей. После долгих переговоров через дочь родители временно воссоединились и пили чай в течение трех часов. Должно быть, чинная картина. Чай. Это вам не Боков со своим ночным партнером. Молодец, Иринка.

Сама она счастлива. Говорит, что папа стоял на коленях и просил прощения у мамы, она плакала и тоже просила ее простить, Иринка, глядя на это в приоткрытую дверь, плакала от счастья. В общем, все плакали по обыкновению. И это хорошо.

Пообещали дружить и иногда встречаться. Вот это, я понимаю, достижение!

У Димы яхта на подходе. Саша проверяет что-то там про офис после подписания преддоговора. Соня на днях выходит на работу. И так далее.

Вообще, все убыстрилось, события меняют друг друга, информация поступает как на центральном телеграфе. Словно кто-то там наверху стал быстрее крутить свой гигантский калейдоскоп.

Во вторник все обсуждают будущую покупку Мишиной машины и ищут ресурсы. Деньги друг у друга им, естественно, запрещено занимать правилами. Потом обсуждают дела Симы, Егора, Анжелы, всех остальных, у кого есть риск не успеть с обещаниями, и опять распределяют ресурсы.

С проектом возникли непонятой. То есть деньги-то собираются, но мамаша быкует. Ей не нравится, что деньги поступают на наш счет. «А вдруг вы их украсть хотите?» — спрашивает она у Саши, который регулярно общается с ней по телефону. К тому же она частенько пьяна. Решено заслать к ней гонцов для ведения переговоров.

Мне не нравится Света. Вернее, она сама мне нравится, но ее отношение к окружающему нет. Она не с нами. Сама по себе, вернее, даже с кем-то, кого здесь нет.

Дождавшись, пока они закончат разбираться с проектом, я говорю об этом. Света тут же вспыхивает.

— Я сижу, все думаю, как начать разговор.

— Да как хочешь. Что с тобой происходит? Ты уже не первый день не в команде.

— Она меня поддерживает, — заступается Соня. — Звонит.

— Да она все правильно делает на уровне действий. И на уровне бытия с ней все просто прекрасно, аж светится. Но к Игре это не имеет отношения. Она не для нас светится. Формально — да, она здесь. Душой — нет.

— Мне надо уехать, — говорит Света.

— Когда и куда?

— В Турцию. Сегодня вечером.

— Света, это невозможно. У нас завтра утром официальное мероприятие.

— Я знаю. Но мне очень важно поехать. Меня Юра пригласил. Юра — ее новый парень, тот самый, бывший друг мужа.

— Свет, ну договорись с ним. Объясни, что ты не можешь.

— Нет, это нереально. Он заранее билеты купил, хотел мне сюрприз сделать. Номер там какой-то снял особенный. В общем, тысяча и одна ночь.

— Свет, ты с ума сошла? Это одно из нескольких мероприятий за три месяца, присутствие на которых обязательно. Это часть структуры.

— Значит, мне придется уйти.

У меня аж земля провернулась от таких слов! Просто взяла и сделала вокруг меня круг. Я не верю своим ушам. Нет, из Игры, конечно, уходят, и часто. Но обычно это те, кто не тянет, не выдерживает ритм, не меняет свое бытие. Те, у кого страх и стремление к комфорту перевешивают. А тут Света. Смело можно сказать — самый сильный игрок. Человек-прорыв. Да нет, никуда она не уйдет, конечно. Сейчас, когда победа близко, это просто глупо.

— Свет, давай не будем шутить, — говорит Настена.

— Я не шучу, — Света говорит тихо. — Мне, правда, нужно поехать, обязательно.

— Ты нам нужна. И тоже обязательно. — Это Сима. — А если он тебя любит, то поймет.

Тут все приходят в себя, и начинается страшный гвалт. Все обступили Светку плотным кольцом и горячо говорят. Мы с капитанами не лезем, мне становится полегче. Я верю в то, что игроки сейчас все решат. Помогут ей сделать выбор, договорятся с билетами, вовлекут Юру, перенесут рейс — все что угодно. Мне даже приходят в голову идиотские мысли о том, что в крайнем случае всем можно поехать в Турцию, на день. На утро, вернее. Судя по разговорам, у них это тоже проскальзывает как один из вариантов развития событий.

Впрочем, я буду против, наверно. Как может одна Света всех отъюзить? Вообще, это все очень странно. Она ведь знала, что будет встреча еще два с лишним месяца назад. Да все же решаемо. Ей уже игроки кучу вариантов накидали.

— Спроси у нее, это единственная причина — поездка? — дергаю я за руку Севу.

— Свет, — тут же спрашивает он, — а поездка — это единственная причина ухода?

Все вдруг замолчали, услышав эти слова. Ага, значит, они тоже задались этим вопросом. Света думает.