Крокодил на дворе Булычев Кир

Картина первая

Ночь, в стороне горит фонарь. По звукам проезжающих автомобилей можно догадаться, что недалеко пролегает улица.

Картина совершенно мирная.

И вдруг тишину прорезает отчаянный кошачий визг, словно сошлись коты в мартовской драке. Потом визг переходит в странный звук, в котором смешались хруст и чавканье… Все стихло. Лишь слышен отдаленный мерный гул. Из подъезда выбегает Колюшкин с хлыстом в руке. Подобно Карабасу Барабасу, он хлещет кнутом по асфальту. Потом кидается направо. С другой стороны медленно идет тень громадного крокодила. Крокодил исчезает за углом башни. Следом за крокодилом шагает Кресс с фонариком в руке. Лучом фонарика он елозит по земле, разыскивая следы. И уходит следом за крокодилом за угол дома. Дверь в подъезд приоткрывается. Возвращается крокодил. Он уверенно входит в приоткрытую дверь. Дверь хлопает. Возвращается Колюшкин. Тоже входит в дверь. Тишина. Наконец вернулся и Кресс. Он прячет фонарик и идет домой.

Картина вторая

Следующий день. К вечеру. Солнце заходит. На скамейке у подъезда сидит Кресс. Он прислушивается: сверху из открытого окна доносится репортаж о футбольном матче. Рядом с Крессом на скамейке стоит желтый портфель.

Взрыв шума на стадионе, крик комментатора. Кресс вскакивает, задирает голову. Он готов взобраться на скамейку. Подъезд открывается, и выходит Плошкин с большим ведром в руке. Ведро тяжелое, оттягивает руку. Плошкин смотрит на Кресса с подозрением. Он на всех так смотрит.

Кресс. Здравствуйте.

Плошкин. А вы что здесь делаете?

Кресс. Вообще-то я живу здесь. Но ключи дома оставил. Специально в институте отпросился, а ключи оставил. И Галины дома нет. У вас какой телевизор?

Плошкин. Нет у меня телевизора. Вредно телевизор смотреть.

Кресс. Жалко. А я уж надеялся.

Плошкин. Да если бы и был, разве я пустил бы к себе чужого человека? У меня ценности дома!

Кресс. А может, ваш ключ к моей квартире подойдет?

Плошкин. У меня ключ по спецзаказу, норвежский рыболовный. На такие замки склады с лососиной запирают.

Плошкин уходит, вода плещется в ведре, оттуда выпрыгивает рыбка. Кресс кидается за рыбкой. Плошкин оборачивается, они сталкиваются. Плошкин оказывается проворнее. Он кидает рыбку обратно в ведро.

Кресс. Любопытно, откуда она у вас?

Плошкин. В аквариум несу, племяннику.

Кресс. Откуда, откуда, откуда?

Плошкин. В зоомагазине купил – откуда еще?

Кресс. Адрес магазина?! (Как привязанный, он шагает за Плошкиным, а Плошкин все ускоряет шаг.) Сколько стоит?

Плошкин не отвечает, переходит на бег. Но умудряется не врезаться в Галину Кресс. Зато ее муж с ней сталкивается.

Галина. Ты куда? Разве у тебя футбол кончился?

Кресс. Ты ключ принесла! Спасибо…

Он хочет бежать дальше за Плошкиным, но тот уже исчез.

Ну что же ты его не задержала?

Галина. Ты футбол хотел смотреть?

Кресс. Футбол? Конечно, футбол. А знаешь, что у него в ведре было?

Галина. Вода.

Кресс. Принус симбиозис. Правда, меня смущает окраска. Лиловые полосы на жабрах.

Галина. Ты бы спросил.

Кресс. А он не хотел отвечать. Бежал быстрее лани.

Галина. На лань он непохож. Пошли домой?

Из подъезда выходит Елена Ивановна.

Елена Ивановна. Здравствуйте. Я в магазин собралась. Может, вам чего купить?

Галина. Ну зачем же так? Теперь продуктов всем хватит.

Кресс вырывает у нее ключи и скрывается в подъезде.

Елена Ивановна. Не знаю, не знаю. Раньше я сто двадцать получала. И Саша приносил. Ни в чем себе не отказывали.

Галина. Что в магазине дали, в том и не отказывали.

Елена Ивановна. А в чем отказывать? Даже на отпуск оставалось. Каждый год в Крым. А теперь – где Крым? Подарили.

Галина. А ваш сын работает или учится?

Елена Ивановна. Поздно ему учиться. Тридцать лет. А он в институт поступал, но тут Геня появилась. И сразу наше материальное положение пошатнулось.

Они замолкают, и слышно, как мерно доносится отдаленный шум.

Это у Плошкина в квартире.

Галина. Мне кажется, у него станок стоит, может быть, трикотажный.

Елена Ивановна. Не думаю.

Галина. У вас он рядом. Наверное, спать мешает?

Елена Ивановна. Мы привыкли.

Из подъезда выходит Колюшкин. Ведет на цепочке крупного кота. Второй высовывается из-за пазухи.

Галина. Моцион?

Колюшкин. Добрый вечер. В воспитании живых существ главное – режим, питание и свежий воздух.

Один из котов издает угрожающее мяуканье.

Он у меня любого пса разорвет. Большая внутренняя ярость заложена в этом небольшом хищнике.

Елена Ивановна. Вы вроде раньше их просто выпускали.

Колюшкин. До вчерашнего дня. Но сегодня ночью имела место трагедия. Кто-то разорвал на куски, буквально на куски Барсика. Лучшего бойцового кота, можно сказать, прирожденного киллера.

Елена Ивановна. На каждого киллера найдется антикиллер.

Колюшкин. И я его найду. И растерзаю. (Уходит.)

Елена Ивановна. Он мне неприятен. Он жестокий человек.

Галина. А я думаю, что он обыкновенный мужчина, который нашел свое дело. Любимое дело. Как и мой Эдик, он поглощен своим любимым делом без остатка.

Елена Ивановна. И все-таки трудно любить такое дело – разводить котов-киллеров. В этом есть что-то противоестественное. А ваш супруг кто по специальности?

Галина. Эдуард – ихтиолог. Вернее, даже ветеринар по болезням рыб. Но он увлечен другими проблемами, как бы вторичными.

К дому подходит Саша. Он несет абажур.

Саша. Здравствуйте.

Елена Ивановна. Ты что, премию получил?

Саша. Нет, у Юры Митина занял.

Елена Ивановна. Ну сколько можно испытывать человеческую снисходительность? Пошли, пошли. До свидания, Галина Платоновна.

Все они входят в подъезд. Внешний занавес поднимается.

Следом за ним раскрывается внутренний занавес в той части, где нарисована дверь к Мухиным – в третью квартиру.

Картина третья

Обстановка в квартире Мухиных бедная, вещи остались большей частью тех времен, когда был жив муж Елены Ивановны. А вот новых вещей почти нет. Даже лампа над столом в бумажном абажуре.

Саша. Геня, смотри, что я купил!

Елена Ивановна. Наверное, дорогой?

Саша. Умеренно. Геня, ты не утонула?

Геня наконец появляется в комнате. Она в халатике, волосы распущены, она производит впечатление больной, несчастной девушки, притом жалеет себя и подчеркивает свое состояние. Ей нравится, что Елена Ивановна и Саша постоянно чувствуют себя перед ней виноватыми.

Геня. Мне сегодня нездоровится. Здесь першит… А ты что принес?

Саша. Вот, абажур. Ты жаловалась, что тебе без абажура неуютно. Видишь, я его здесь повешу.

Геня. Ты с ума сошел! Он же оранжевый! Неужели ты не знаешь, что оранжевый цвет меня как бы раздражает. У меня от него глаза болят. Скажи, ты нарочно купил такой абажур, чтобы меня мучить?

Саша. Геня, не волнуйся. Ну не будем мы вешать этот абажур.

Геня. И купим другой?

Саша. И купим другой. Голубой. Хочешь голубой?

Геня. И откуда же у тебя деньги на голубой? Что, снова Юра Митин даст?

Саша. Извини. Я этот сдам и возьму голубой. Я ведь хотел теплее цвет, чтобы уютней, понимаешь? Но сменим. Завтра пойду и сменю. Я чек сохранил.

Геня. Я иногда поражаюсь твоему легкомыслию. У меня как бы нет купальной шапочки, халат еле держится, даже шлепанцы старенькие. Ты видишь? А он покупает абажур. Наверное, иностранный.

Саша. Турецкий. Дешевый.

Геня. Вот видишь, дешевый! А знаешь, что говорила моя мама? Мама всегда говорила: мы не настолько богаты, чтобы покупать дешевые вещи.

Елена Ивановна. Генечка, не волнуйся, тебе вредно волноваться.

Саша. И врать не стоит – твоя мама кинула тебя в воду и забыла о тебе. Как она могла тебе советы давать?

Геня. Глупый, мы с ней потом встретились, она мне столько всего интересного рассказывала. А потом ее убили… Из нашей кожи сумки делают. (Картинно рыдает и убегает из комнаты.)

Елена Ивановна. Зря ты так девочку обидел. Она же нервная.

Саша. Иногда ее фантазии меня достают… ведь это все ее выдумки.

Елена Ивановна. Девочка росла без матери, и конечно же, у нее появились фантазии. Любому ребенку нужна семья, а что у нее было?

Саша подходит к двери в другую комнату и стучит.

Саша. Геня, открой, я прошу прощения. Извини меня.

Геня. Не открою. Ты уже тысячу раз прощения просил. (Заходится в кашле.)

Елена Ивановна. Надо срочно вызывать доктора. Не нравится мне этот бронхит.

Саша. Может быть, платного?

Елена Ивановна. У нас свой, участковый, говорят, неплохой.

Саша. А вдруг он заметит что-нибудь в ее организме? Ведь мы так старались, мама…

Елена Ивановна. Мы не можем рисковать здоровьем Гени.

Геня(выходит к ним). Вам все равно, какое у меня здоровье. Мне надо на свежий воздух, к воде.

Елена Ивановна. Где ее найдешь? Еще апрель, вода холодная.

Геня. А вы меня на Черное море отвезите. Или на Кипр. По телевизору такая реклама. Кипр! Там все отдыхают.

Елена Ивановна. Ты же знаешь, у нас пока денег нет.

Геня. Заработайте, украдите, в конце концов! Я что, просила меня в Москву привозить?

Саша. Ты бы померла.

Геня. Это твоя теория. Может, ты притворился, что мне так плохо, чтобы утащить и соблазнить.

Саша. И до сих пор не соблазнил?

Геня. А я не хотела.

Елена Ивановна. Дети, дети, зачем ссориться? Все будет хорошо. Ты весну у нас поживешь, а вот летом мы тебе найдем место. Чистое.

Геня. Снова в лес хотите меня отправить? Чтобы я в глуши погибла? Вы же так сделали, что я к телевизору привыкла. Саша обещал меня в вечернюю школу устроить. А теперь все – убирайся в свой лес? Я на вас в суд подам.

Саша. Ну что я могу поделать! Ты же сама мне не хочешь помочь! Тебе телевизор зачем нужен?

Геня. Чтобы смотреть.

Саша. Что смотреть? Конкретно, что?

Геня. Сейчас сериал начинается.

Саша. Это зрелище для кошек, а не для людей. Там ни одной мысли нет. А ты хоть одну разумную передачу посмотрела? Учебную?

Геня. Перестань меня травить. Лучше я умру! Да, конечно, я скоро умру, и вы от меня избавитесь.

Елена Ивановна. Вряд ли Саша хотел от тебя избавиться, когда тащил из речки.

Геня. Я уже ничего не знаю! И никому не верю. Может, вы меня съесть хотите? Известны такие случаи.

Саша. Неизвестны такие случаи. А вот один Отелло задушил одну Дездемону, потому что она надоела ему своим глупым нытьем.

Геня. Она была русалкой?

Саша. История об этом умалчивает.

Геня. А что сделали с Отеллой?

Саша. Книги надо читать.

Геня. А по телевизору про него показывали?

Елена Ивановна. Может, ты покушаешь немножко? Я картошки поджарила на подсолнечном масле.

Геня. У меня нет аппетита. А что сделали с Отеллой?

Саша. Его посадили в тюрьму.

Геня. Всего-то? Он Дездемону задушил из-за пустяка, а его только в тюрьму. Я бы его тоже задушила. Нельзя русалок уничтожать. Им место в Красной книге.

Елена Ивановна. А может, ты хочешь погулять?

Геня. Наверное, дождик начинается.

Елена Ивановна. Погуляешь, аппетит нагуляешь. А Саша пока обед подогреет.

Геня. А ветра нет?

Саша. Ты же молодая! А всего боишься.

Геня. Всего! А ты не способен к жалости. Пошли, баба Лена. И когда умру, ему станет стыдно.

Саша. А ты куртку надень. А то продует.

Геня. Вот назло тебе не надену.

Сама берет с полки куртку и натягивает. Она первой идет к двери. Уверенно, будто сомнения покинули ее.

Картина четвертая

Елена Ивановна с Геней выходят на улицу. Вечереет.

Елена Ивановна Куда пойдем? Хочешь, в сквере погуляем? Или на пруд?

Геня. Пойдем куда-нибудь, только недалеко.

Они едва успевают дойти до угла дома, как навстречу им шагает Кресс, который несет сумку с пивом.

Кресс. Наши выиграли. Вы слышали?

Елена Ивановна. Поздравляю. Вы, наверное, очень рады?

Кресс. Не то слово.

Елена Ивановна. А это Геня. Геня, это Эдуард Борисович. Наш сосед. Ихтиолог по пресноводным болезням рыб.

Кресс. Просто Эдуард, просто. Называйте меня просто Эдуардом. Что-то вы такая бледненькая.

Геня. Я не бледненькая. Я буквально как бы зеленая. Эта жизнь не для меня.

Елена Ивановна. Геня родом с севера, привыкла жить на свежем воздухе, а у нас, в Москве, сами понимаете, разве это воздух.

Кресс. Экологическая катастрофа. Вот именно. Только пивом и спасаюсь. Вы любите пиво?

Геня. Не выношу!

Кресс. Я тоже. А волосы вы красите?

Геня. Я такой родилась.

Кресс. Вот именно. Такой родилась.

Он идет к дому.

Елена Ивановна. Может, домой вернемся?

Геня. Не хочу домой. Пошли на рынок.

Елена Ивановна. Но Сашенька будет с обедом ждать.

Геня. Подождет. А мы всякой зелени купим.

Елена Ивановна. Погоди тогда здесь, я кошелек возьму. (Возвращается в подъезд.)

Идет с прогулки Колюшкин. Один кот на поводке, второй за пазухой. Геня пугается, вскакивает с ногами на скамейку.

Колюшкин. Вот чудачка, мои зверюшки людей не трогают, они на другую дичь натасканы.

Слышно злобное кошачье шипение.

Ну, маленькие мои, ну крошки, это девушка! Не трожь, тебе говорю!

Геня. Саша!

Но из дома выбегает не Саша, а Кресс. В руке старинная книга в кожаном переплете.

Кресс. Я из окна увидал. А ну, уберите своих зверей! Видите, девушка боится.

Колюшкин. Я лучше знаю, кого убирать, а кого оставлять! Мои коты без приказа ни на кого не кидаются.

Кресс. Так дайте им приказ ползти домой, а то я им ноги обломаю!

Колюшкин. Ты что вдруг взъярился? Таких, как она, на любом перекрестке – ложкой можно хлебать.

Кресс. Что вы понимаете! Эта девушка, возможно, занесена в Красную книгу!

Геня осторожно спрыгивает со скамейки, и тут ей навстречу выходит Елена Ивановна.

Елена Ивановна. Что случилось? Кто тебя обидел?

Геня. Эти животные хотели меня сожрать!

Колюшкин. Чепуха, Елена Ивановна. Вы же меня знаете! Разве мой кот хоть кого-нибудь сожрал или даже поцарапал?

Елена Ивановна. Бог вас знает. Но люди и собаки вокруг исчезают и некоторые на вас думают.

Колюшкин тянет своих зверей к подъезду.

Колюшкин. За такую клевету я вас знаете куда упеку?

Кресс. Учтите, что я свидетель того, как вы натравливали животных на детей.

Колюшкин. Еще чего не хватало. Уж с котом не выйдешь погулять! А вы знаете, что этой ночью я недосчитался одного сиамца? Жуткой преданности мне был кот. Возможно, предотвратил покушение. У меня на него были выгодные предложения! (Уходит.)

Кресс. Опасный человек. Я бы на вашем месте не выпускал девушку одну.

Он подходит к Гене – само внимание.

Ты так запыхалась. Ты вообще кошек не любишь?