Бонус для монсеньора Калинина Дарья

ГЛАВА ВТОРАЯ

Иван Алексеевич совсем не был похож на важного эскулапа, каким представляла себе его Кира. Он был молод, пожалуй, даже моложе ее самой. И у него были смешные оттопыренные уши. К тому же еще длинные руки и ноги, словно Иван Алексеевич так и не вышел из подросткового возраста. В общем, внешний вид его доверия не внушал. И Кира даже испугалась, что отдаст сейчас себя в эти самые длинные руки.

Но оказалось, что внешность обманчива. Иван Алексеевич был куда старше тех лет, на которые выглядел. И к своим тридцати с хвостиком годам уже успел защитить кандидатскую диссертацию. И теперь готовил новую научную работу по мануальному воздействию на позвоночник при лечении сахарного диабета у детей.

– Даже диабет лечите?

– Не лечим, но можем стабилизировать состояние таких тяжело больных людей, которые раньше делали себе инъекции инсулина по три, а то и четыре раза в день. А с нашей помощью сахар у них выравнивается. И если и скачет, то редко и невысоко.

Это произвело на Киру впечатление.

– А мне поможете?

– Посмотрим.

Под чуткими пальцами врача Кира расслабилась и почувствовала, как боль потихоньку проходит. А спине становится тепло и приятно. И хотя временами Кире приходилось тяжело, остеопат не только разминал, но и давил, и тянул, и стучал, Кира продолжала ходить к нему на сеансы. Потому что ей реально стало легче.

После первого же сеанса она сумела выпрямиться, о чем только и мечтала. И неизбежно почувствовала к доктору симпатию. Теперь он мог бы выглядеть и вообще школьником, отношение к нему Киры не изменилось бы. Ведь это именно он ее спас от унизительной боли, которая крутила Киру столько дней.

– Но вы поймите, одни сеансы вам не помогут. Нужно заниматься лечебной гимнастикой.

И на первом же сеансе Иван Алексеевич предложил Кире распечатки этих упражнений. И даже лично продемонстрировал ей, как их следует правильно выполнять. В общем, учитывая предательство следователя Еремея, отношения между Кирой и Иваном Алексеевичем катились своим чередом и, казалось, имели все шансы перерасти в легкий роман.

Однако со временем Кира стала замечать, что с каждым сеансом ее милый доктор становится все задумчивей и задумчивей. Причину этого странного состояния, Иван Алексеевич объяснил весьма загадочными событиями, которые происходили вокруг него.

– Понимаю, что это прозвучит нелепо и даже дико, но у меня… Кира, у меня пропадают пациенты!

– К-как-к эт-то? – проклацала зубами Кира, по спине которой как раз в этот момент ходил вибромассажер, выбивая на ней своими игольчатыми пальчиками частую дробь.

– Сам не понимаю. Но они исчезают!

– Просто перестают ходить к вам на сеансы?

– Если бы так! Но нет, они исчезают совсем!

Это было так странно, что Кира помимо воли, и несмотря на вибрацию во всем теле, заинтересовалась.

– Как же так? А куда же они деваются?

– Я не знаю!

– А их родные?

– Они сами в шоке. И пропадают преимущественно весьма пожилые люди.

– Телефон у них не поменялся? – предположила Кира, чтобы хоть что-то сказать. – Странно, конечно, что у всех разом, но чего только не бывает.

– Они бы могли меня предупредить. Ведь я обычно ездил к ним домой. А теперь их дома нет. Родственники не смогли мне сказать ничего вразумительного.

– Может быть, эти старички уехали? Не хотели шумихи и уехали потихоньку? По-английски?

– Видите ли… Передвигаться они или совсем не могли, или с огромным трудом. Поэтому я к ним и ездил. Нет, пожилым людям вдруг так резко сняться с насиженного места и уехать… Ведь это так странно, не правда ли?

– Ну, да. И многие пропали?

– Трое, – ответил доктор, снова принимаясь мять и тереть Киру уже голыми руками.

Но они у него были пострашней машинки, поэтому Кире стало не до пропавших пациентов. А еще у нее мелькнула мысль, что старички сбежали, чтобы их не мучили? Или деньги у людей кончились, сказать прямо им стыдно. Вот и прячутся. И Кира выбросила из головы мысль о пропавших стариках или старушках – бывших пациентах доктора Ивана Алексеевича.

Однако когда Кира пришла, верней, приехала (сегодня она отважилась впервые сесть за руль своего не совсем нового, но все же недавно приобретенного ею «Гольфа») к Ивану Алексеевичу в следующий раз, на нем буквально лица не было. Кира даже испугалась. Что с ним? Доктор сидел в своем кабинете за столом неподвижный, словно памятник. И судорожно сжимал в руках сотовую трубку.

– Что с вами? – воскликнула Кира. – Вы заболели?

– Четверо, – дрожащими губами произнес Иван Алексеевич. – Теперь пропало уже четверо моих пациентов.

– Было же трое?

– Сегодня пропал еще один. Лев Самуилович. С его диагнозом еще лечиться и лечиться. Он заплатил мне вперед за десять сеансов. И пропал!

– Если заплатил, еще найдется.

– Не знаю! Мы должны были встретиться с ним сегодня. Но только что мне звонила дочь. Она в большой тревоге. И сказала, что Лев Самуилович исчез еще днем и до сих пор не объявился! Так что она не уверена, стоит ли мне приезжать.

– Когда? Когда он исчез?

Казалось бы, невиннейший вопрос. Но на Ивана Алексеевича он произвел действие разорвавшейся бомбы. Он подскочил со стула и заметался по своему кабинету, порываясь рвать остатки волос на голове. Да, кроме оттопыренных ушей несчастный Иван Алексеевич являлся еще и обладателем внушительной блестящей плеши, которая занимала у него всю переднюю часть черепа и стремительно распространялась на затылочную.

– Вот именно! – вопил Иван Алексеевич, от волнения даже подпрыгивая. – В этом-то и вся соль! Он пропал как раз в тот день, когда мы с ним должны были увидеться!

– Может быть, это совпадение!

– А если нет?

Иван Алексеевич внезапно остановился. И устремил на Киру пронзительный взгляд своих серо-голубых маленьких, но очень ясных и блестящих глаз.

– Что если нет? – повторил он. – Что если я каким-то образом связан с исчезновением этих стариков?

– Каким же?

– О! Я не знаю!

Но, несмотря на свое разобранное состояние, сеанс массажа Иван Алексеевич провел мастерски. Кира ощутила, что легкая скованность в пояснице, которую она почувствовала вчера вечером, проведя целый день за компьютером, совершенно исчезла. И поблагодарив доктора, она договорилась с ним о дне следующего визита. И ушла.

Домой она не торопилась. Там ее никто не ждал. И к тому же погода стояла чудесная. И Кира решила прогуляться. Благо, спина теперь позволяла ей это делать. Территория больницы, где находился медицинский кабинет Ивана Алексеевича, была густо засажена зеленью. Старые вековые деревья и цветущие кустарники обильно разрослись. И теперь больничные корпуса, выкрашенные в симпатичный терракотовый цвет с белыми деталями, выглядывали из сплошной зеленой завесы.

Кира брела вперед, наслаждаясь теплом, пением птиц и ни о чем не думая. Ей было легко и спокойно. Словам Ивана Алексеевича она не придавала особого значения, считая, что он делает из мухи слона. И вдруг…

– От доктора топаешь! Ишь, сразу видать, разрумянилась вся! Бесстыдница!

Кира вздрогнула. И огляделась по сторонам. Вокруг – никого. И вначале Кира решила, что голос ей просто почудился. Но нет.

– И не стыдно тебе! У человека трое детей малых, а ты к нему все шастаешь!

Чертовщина! Голос шел откуда-то справа. Кира двинулась в том направлении. И вскоре увидела маленькую упитанную старушку. Она была похожа на круглый мячик, если бы не сердитое морщинистое лицо, увенчанное пышной седой косой, уложенной наподобие короны.

– Чего вытаращилась? – сердито повторила старушенция, пока Кира с изумлением рассматривала ее.

– Вы кто? – вырвалось у Киры.

Но старушка ничего не ответила. Вместо этого она засопела совсем уж сердито и сказала:

– Не доведут Ваньку его шуры-муры до добра! Ой, не доведут! Маринка-то уже какой день места себе не находит! Приструнить бы парня надобно. Да как его приструнишь? Настрогал детей, а сам по бабам теперь шатается.

– Вы это о чем?

И во второй раз старушка не соизволила ответить Кире.

– Ты бы уж отошла от него! – неожиданно мирно попросила она у Киры. – Вижу, девка ты неплохая. Небось, не сказал он тебе про своих троих деток-то?

Про семью Иван Алексеевич в самом деле ничего не упоминал. И потому Кира отрицательно помотала головой. Этот жест старушка поняла. И радостно вскинулась:

– Вот! А я тебе говорю! Тройню ему Маринка разом родила. Ирку, Ванечку и Петрушу. Куда уж ей теперь работать. Здоровье не то. Детей в садик, а сама дома. А сейчас лето, садик закрыт. Они вообще на голову нам сели. И от Ваньки никакого проку.

– Марина – это жена Ивана Алексеевича?

Но старушка не ответила. Это было тем более странно, что у них с Кирой, похоже, намечался конструктивный диалог. Присмотревшись, Кира поняла, в чем причина невежливого поведения старушки. Из уха у нее торчал слуховой аппарат. Но то ли он был неисправен, то ли старушка забыла его включить, но слов Киры она просто не слышала. И знай, талдычила свое:

– Отстанешь от Вани? – требовала старушка. – По-хорошему тебе говорю, отстань. Не по тебе он. Да и Маринка сильно злится. Как бы чего плохого не сделала.

– Кому? – обалдела Кира от такого поворота событий. – Мне?

– А кому угодно, – неожиданно отозвалась старушка. – Женщина, когда она в таком состоянии, личностей уже не разбирает. Кто под горячую руку попадется, тому и достанется. Может быть, и самому Ванятке не поздоровится.

И с этими словами странная старушка заковыляла прочь. Некоторое время Кира смотрела ей вслед, напряженно соображая, что полезного она может извлечь из этого разговора. Но так ничего и не решила, кроме того, что у Ивана Алексеевича, оказывается, очень неспокойная личная жизнь. Ревнивая жена Марина, трое малолетних детей, да еще и странная глухая старушка, похоже, мать или другая родственница жены. Но одно ясно: вся эта орда плотно сидит на шее у Ивана Алексеевича. И слезать оттуда не собирается. И любую пациентку моложе пятидесяти лет, небось, воспринимают как потенциальную угрозу их благополучию.

– Интересно, старушка тут каждый день дежурит, пугая пациенток Ивана Алексеевича? Или они с этой ее Мариной действуют посменно?

И размышляя таким образом, Кира двинулась в сторону выхода. Решив, что в следующий раз обязательно побеседует с Иваном Алексеевичем на эту тему и предостережет того, Кира уже более решительно зашагала к выходу из больницы, где ее преданно дожидался розовый «гольфик». Гулять дальше девушке что-то расхотелось.

Однако Кириному благому намерению не суждено было сбыться. Как оказалось, то был ее последний визит к Ивану Алексеевичу. Когда Кира явилась в следующий раз, ее ждало пренеприятное известие. Иван Алексеевич пропал.

– Не может быть!

– Нашего Ивана Алексеевича никто не видел уже целых два дня, – просветила ее старушка дежурная. – Вот так-то, милая.

Дальнейшие расспросы прояснили следующее: телефон у доктора оказался отключенным. А дома неизменно брала трубку жена (наверное, решила Кира, та самая Марина) и отвечала, что муж уехал. Куда именно, ей не сказал. И когда вернется – тоже.

Это было очень странно. Кира почувствовала себя обманутой. Собиралась, готовилась, тащилась на маршрутках по жаре на сеанс, потому что недавно приобретенный ею взамен старой машины «Гольф» нуждался в техосмотре. И ехать Кире пришлось на перекладных. И все для того, чтобы поцеловать порог? Ах, Иван Алексеевич, могли бы и позвонить, предупредить, что сеанс отменяется!

И тут в душе у Киры тревожно задребезжал тонкий звоночек. Услышав его, Кира задумалась еще больше. Это ощущение тревожного звоночка возникало у нее всякий раз, когда она слышала неправду. Причем человек и сам мог искренне заблуждаться, намеренно не лгать. Но внутреннее чутье Киры было точным. Вот и сейчас, осознав, что она не верит в то, что доктор просто куда-то уехал, Кира напряглась.

– Но, с другой стороны, – пыталась убедить она саму себя, – что с ним могло случиться? Он взрослый человек. Но при этом малость рассеянный. Просто забыл меня предупредить. Подождем. Может быть, к следующему сеансу вернется. Извиняться будет.

И все равно тревога не желала оставлять Киру. А после того как Кира вернулась домой, тревога еще многократно выросла. Причиной тому был странный звонок. Звонивший говорил глухим, хриплым голосом – не поймешь, мужчина звонит или женщина.

– Ну что, допрыгалась? – ехидно поинтересовался этот субъект у Киры. – Пропал доктор, да? Грустно тебе? И с тобой то же самое будет!

– Вы что-то знаете? – воскликнула Кира. – Скажите, что с ним? Где он?

Но трубку уже бросили. Еще один такой же неприятный звонок прозвучал в десять часов вечера.

– Что? Думала, уведешь мужика? Ан, нет! Не получилось у тебя ничего. И не получится уж теперь! И вообще, ты – покойница, на очереди!

– На какой очереди? Куда?

– На тот свет!

И телефон коротко запикал. А потом был еще один аналогичный звонок в час ночи. Ничего, кроме невнятных намеков на исчезновение Ивана Алексеевича, звонивший не озвучил. И у Киры создалось впечатление, что звонят ей исключительно с одной-единственной целью – поиздеваться над ней. И это еще больше усугубило ее тревогу.

– Мне это нужно? – отключив телефон и все равно беспокойно ворочаясь в своей постели, бормотала Кира. – У меня с ним даже дохленького романчика не случилось. А звонят почему-то именно мне! И откуда у них мой домашний телефон? Безобразие!

Что же, мерзкий абонент своей цели добился. К утру, проведя бессонную ночь в размышлениях, Кира пришла к выводу, что с ее личным костоправом точно что-то случилось. И судя по всему, что-то нехорошее. И как бы это нехорошее не перекинулось и на нее тоже. Сейчас еще ладно, сейчас просто звонки. А ну как потом эта ревнивая Марина, почему-то выбравшая именно невиновную Киру в качестве козы отпущения, притащится к ней с визитом? И что получится? Да уж, ничего хорошего точно не получится.

И к кому Кира могла пойти со своими страхами? Конечно же, к Лесе.

– Помогай теперь, тем более что это ты меня втравила в эту историю!

– Чего? – вытаращила на нее глаза Леся.

– Ты! Ты! Именно ты дала мне телефончик врача!

– С какой стати? Разве я сделала троих детей этой Марине, а потом начала крутить от нее романчики со всеми смазливыми пациентками?

– Не было у нас с ним ничего! Сколько можно тебе повторять!

– А почему же та глухая старушка думала иначе? И та особа, которая звонила тебе ночью?

– Откуда мне знать?

– А почему эти странные звонки тоже к тебе?

– Не знаю!

– А если подумать?

– Все равно не знаю!

Леся задумчиво устремила взгляд ввысь, а именно – на потолок, а еще точней – на желтоватое пятно от недавней протечки, из-за которого она все никак не могла решить, ссориться ей с соседями или тихо-мирно замазюкать следы от протечки самой. К тому же пятно напоминало очертаниями симпатичного бегемотика. И этим оно даже нравилось Лесе.

– Знаешь, что? – произнесла она, вдоволь налюбовавшись на пятно.

– Что?

– Думаю, тебе нужно просто забыть обо всей этой истории.

– Как это?

– Да очень просто! Спина у тебя не болит?

– Почти прошла.

– Вот видишь! А раз ты ни в чем не виновата, просто не ходи больше к этому Ивану Алексеевичу. И мало-помалу все устаканится.

– Да, но…

– Что?

– А как же он? Иван Алексеевич?

– А что с ним? Сама же сказала, не маленький. Выкрутится как-нибудь! Мужчины всегда в жизни устраиваются. Как-то.

Отчасти подруга была права. И все равно Киру мучило беспокойство. По совету подруги она даже отключила телефон. И вдруг раздалась трель мобильника. Номер не определялся. И тем не менее Кира почему-то сняла трубку, хотя обычно с такими подозрительными номерами дела старалась не иметь.

– Алло, – произнесла она.

– Кира? Это вы?

– Да! Да! Я! – страшно обрадовалась Кира, узнав голос Ивана Алексеевича.

– Кира, я вам звоню, чтобы предупредить.

– О чем?

– Вам нужно немедленно уехать из города.

– Зачем?! – опешила Кира.

– Не могу вам всего сейчас объяснить, но, пожалуйста, просто послушайтесь меня. Так будет лучше для всех. И в первую очередь для вас.

– Почему это? У меня тут работа. Друзья. И вообще…

– Если вы не послушаете меня, то может статься, что ни ваша работа, ни ваши друзья вас больше просто не увидят! – неожиданно сухо и жестко произнес Иван Алексеевич.

И трубка умолкла. Ничего не понимая, Кира выпустила ее из рук. Сердце противно трепыхалось. А в горле стоял комок. Ни фига себе дела-делишки! Он ей что, угрожает? Или это ему угрожают? И угроза распространяется теперь и на Киру? Но почему? Только потому, что она посещала сеансы доктора? Так мало ли еще народу к нему ходило?

Минуточку! А что там Иван Алексеевич говорил про своих пациентов, которые у него пропадали?

От этой мысли Киру даже в холодный пот бросило. Ну, ничего себе! А что, если эта история с пропавшими старичками коснется и ее лично? Но каким образом? Она же ведь еще не старушка и уж тем более не старичок!

– И что с того? – шепотом произнесла Кира.

Может быть, неизвестный злодей или злодеи решили сменить аудиторию и переключиться на более молодых пациентов доктора? А что? Старичков в запасе больше не осталось. Вот они – эти неведомые пока что Кире злодеи – и сменили ориентацию.

Кире стало по-настоящему плохо. Хотя, казалось бы, чего ей бояться? Но именно неизвестность-то и пугала ее больше всего. И Кира снова помчалась за помощью к Лесе. То есть собиралась помчаться. Но дойдя до двери, внезапно замерла. А вдруг злодеи уже подкарауливают ее на лестничной площадке? И Кира осторожно убрала руку с дверной защелки, за которую уже взялась. И сделала несколько шажков назад. А потом позвонила Лесе и попросила, чтобы та зашла к ней.

Леся не стала ломаться. И быстро пришла.

– На лестнице кто-то был? – бросилась к ней Кира, едва Леся перешагнула через порог.

– Ну-у-у… Были какие-то люди.

Кира схватилась за свое и без того трепещущее сердце.

– Какие?

– Что ты так орешь? Бабушка со второго этажа была.

– Одна?

– Нет.

– А с кем?

Кира ухватилась за сердце еще покрепче, чтобы оно, не дай бог, вовсе не выскочило у нее из груди.

– С собачкой и внучком.

– Еще? Кто еще был?

Кира немного успокоилась. Не совсем.

– Еще тетка какая-то незнакомая, вроде бы почту разносила по квартирам или листовки какие-то. И двое алкоголиков к нашему Семенычу за спиртом пожаловали.

– А-а! И все?

– Все!

– Больше никого не было?

– Нет! Кира, да что с тобой творится?

Кира многозначительно покивала головой. Мол, я тебе скажу, но ты уж потом не обижайся.

– Вот до чего они меня довели! – пожаловалась подруге Кира, когда посвятила Лесю в подробности своего разговора с Иваном Алексеевичем. – Запугали своими намеками так, что из квартиры выйти уже боюсь!

– И все твои страхи только потому, что какая-то глухая старушка намекала, что у вас с костоправом шурум-бурум? А еще потом тебе принялась названивать его жена и…

– И вовсе не факт, что это звонила именно его жена, – перебила подругу Кира. – Я даже не уверена, что этот человек – женщина. Может быть, эта Марина уже наняла душегубов, прости за каламбур, по мою душу.

– М-м-м, но все равно, бояться не следует. Если ты ни в чем не виновата, то…

– Вот тебе легко рассуждать! Это не тебя в любой момент могут серной кислотой полить.

– М-м-м…

– Да не мычи ты! Посоветуй лучше что-нибудь!

Леся потеребила колечко своих светлых волос. За целый год она умудрилась отрастить приличной длины волосы. А все потому, что раньше она секущиеся кончики срезала в парикмахерской, сводя на нет все усилия собственных волос стать длинными, а теперь просто замазюкивала секущиеся или еще только собирающиеся посечься кончики специальным кремом-защитой от PANTENE. Наносить его нужно было постоянно и сразу после мытья головы. Но зато потом не смывать. Волосы при этом не жирели, и кончики (по крайней мере, пока на них был этот бальзам) выглядели здоровыми и шелковистыми.

В общем, благодаря этому волшебному средству, стоящему к тому же (по сравнению с другими косметическими процедурами) сущие копейки, Леся отрастила внушительной длины шевелюру. Завила ее крупными локонами. И теперь чувствовала себя роскошной блондинкой на все сто и даже плюс пятьсот граммов самого лучшего сливочного шоколада.

– Ну, так вот, – произнесла Леся, пораскинув мозгами, – глупо сидеть и прятаться, если ты ни в чем не виновата. Ты должна пойти к этой Марине и прямо ей в лицо заявить, что ничего дурного не сделала. Мужа не соблазняла. И чтобы Марина от тебя отстала.

– Но Иван Алексеевич настоятельно советовал мне уехать как можно быстрей.

– Он же мужчина! – презрительно воскликнула Леся. – А следовательно, трус и паникер!

В словах подруги было рациональное зерно и, опять же, правда жизни. И потому Кира решила последовать ее совету, а вовсе не совету доктора, труса и паникера.

– Да! Пойду! Пойду и прямо этой Марине так в глаза и скажу! Чтобы она от меня отстала!

– Вот и молодец!

– А ты со мной пойдешь?

Леся растерялась. Вообще-то ее план не предусматривал, что ей тоже придется вступить в объяснение с ревнивой супругой Кириного врача. Но не бросать же подругу! Тем более что вдвоем они смогут дать достойный отпор распоясавшейся ревнивице.

И подруги решили, что прямо сегодня отправятся домой к доктору Ивану Алексеевичу. И хорошенько пропесочат его Марину.

– Надеюсь, его домашний адрес у тебя есть?

– Нет, – удивилась Кира. – Откуда?

– Ты же у него лечишься!

– Но в гости мы друг к другу не ходим.

– Но он знает твой домашний телефон и адрес?

– Они записаны в моей медицинской карте.

– А ты никаких данных своего врача не знаешь?

– Почему же? Знаю. Фамилию, имя, отчество. И номер сотового.

Перечисляя данные Ивана Алексеевича, Кира уже смотрела в сторону своего новенького ноутбука, в котором хранилась масса полезной информации. Дружеские и не очень дружеские фотографии, песенки, книжки про табак и способы его выращивания в домашних условиях крупного мегаполиса, а также база данных всех крупнейших сотовых операторов.

– Вот, вот! – заметив ее взгляд, одобрительно произнесла Леся. – Верно мыслишь. Нужно нанести упреждающий удар противнику на его собственной территории. Я понятно выражаюсь?

– Понятно.

И Кира подскочила к компьютеру. После недолгой дискуссии с ним, они достигли взаимопонимания. И в обмен за чуток вкусной электроэнергии благодарная машина предоставила Кире всю необходимую ей информацию.

– А! Нашла! Ермак Иван Алексеевич в нашем городе всего один. Живет… Ого! Во Всеволожске он живет! Поедем?

– Какая разница? Всеволожск – это все же не Камчатка. Поедем!

И Леся решительно тряхнула головой, отчего ее шикарная прическа чуток растрепалась. И приобрела почти полное сходство с львиной гривой. Да, современные технологии шагнули далеко вперед со времен наших бабушек. Тогда бедным девушкам приходилось травить волосы перекисью или мыть их в ромашке и сушить после на ярком солнце, что вообще являлось делом малопродуктивным. И уж точно хлопотным.

Да-а, как не повезло бабушками, как повезло нам!