Спецотряд «Скорпион» Тамоников Александр
Первые десять зарядов кучно легли в цель. Одновременно с фонтанами разрывов осколочных гранат «ВОГ-17» снизу раздались вопли боли и ужаса. Добрая половина тех, кто находился на улице, рухнула на камни.
Оставшиеся боевики рванулись под защиту глиняных дувалов.
Реджеп дал вторую очередь. На этот раз эффект поражения был меньше, но кое-кого осколки задели. Из-за заборов, легко разбиваемых зарядами станкового гранатомета, также послышались крики.
Но дать себя расстрелять, как шакалов, зажатых в капкане, боевики Шамсета не дали. С разных точек аула по позиции Салманова – Гарина ударили автоматы.
Пришлось прапорщикам сместиться назад, чтобы уйти в «мертвую» для автоматчиков зону.
Убрав с позиции «АГС», бойцы спецназа взялись за снайперские винтовки. Салманов указал напарнику на валуны:
– Обходим их слева и справа. Оттуда вычисляем цели и снимаем прицельными выстрелами. Сейчас духи палят по позициям и огня со стороны не ожидают, воспользуемся этим!
Прапорщики покинули бывший бандитский наблюдательный пост и заняли новые позиции.
Но и среди боевиков оказались опытные бойцы. Один из них, некий Каха, профессиональный снайпер, в перестрелке не участвовал. Он и на улицу не выходил, когда ударил гранатомет. Каха, мгновенно оценив обстановку, задами полуразрушенных строений отошел к огромной каменной глыбе, когда-то обрушившейся со скалы прямо на глиняный дом, тогда еще, наверное, жилой, и занял позицию под прикрытием этой глыбы. Осторожно высунувшись, он через прицел своей мощной «СВД» внимательно рассматривал позицию напавших на аул неизвестных. Хотя было понятно, кто эти неизвестные. Кроме российского спецназа, здесь у Белоя некому было атаковать отряд боевиков. И был момент, когда Каха зацепил взглядом и Реджепа, и Николая. Но всего лишь момент, а точнее мгновение, когда они оттащили в глубь поста «АГС». Мгновения, которого не хватило снайперу Шамсета, чтобы произвести прицельные выстрелы. Теперь на позиции он никого не видел. Если русские имеют задачей заблокировать банду в ауле, то они не станут отсиживаться в «мертвой» зоне. Им необходимо следить за селением. И из стрелкового оружия, по необходимости, выборочно убирать цели. Сделать это непосредственно с поста противник уже не сможет, значит, отойдет на запасные позиции. А они как раз очень удобны сбоку от глыб. Каха перевел прицел за левый от него валун. Туда, куда отправился Гарин. И увидел спецназовца. Увидел первый! Каха выстрелил. Пуля, попав под защитный шлем, пробила навылет горло прапорщику. Захрипев, Гарин опрокинулся на спину. И в это время напарника запросил Салманов:
– Жека! Слышишь меня?
Смертельно раненный прапорщик сумел включить передачу, но Реджеп услышал в динамике только хрип. Гарин уже ничего не мог сказать.
Салманов выкрикнул:
– Жека! Что с тобой?
В ответ только затихающий хрип.
Реджеп понял, что он означает.
– Ах, суки!
Он уже видел перед собой две цели. Вскинул «винторез», дважды выстрелил. Из-за глиняного забора выпало два тела.
– Есть, шакалы беременные! Есть!
И тут же пуля ударила ему в шлем. Не в лоб, а левее, иначе выстрел мощной «СВД» расколол бы и защиту, и череп. Срикошетив, свинец ушел за спину. Пришлось Салманову укрыться. Его позиция, как ранее позиция Николая Гарина, была обнаружена вражеским снайпером. Реджеп пробрался к напарнику. Тот был уже мертв. Салманов вызвал Пашина:
– Григ! Я – Бек! Прошу ответить.
– Григ… на связи! – раздался прерывистый голос майора. Он вместе с остальными бойцами группы пробежал почти четыре километра и задыхался. Отсюда и рваный ответ.
Салманов доложил:
– Григ! Обстреляли аул. Положили примерно половину банды. По нам открыли ответный огонь. Выстрелом снайпера, которого определить с перевала я пока не могу, убит Жека!
– Черт!.. И Гарин! Бек… ты уверен, что Коля мертв?
– Да! Я сейчас возле него, пуля попала в незащищенное место под шлем, в горло!
– Ясно! Мы близко, Бек! У тебя гранаты для «АГС» еще остались?
– Еще тридцать штук. Мы отстреляли одну коробку.
– Попробуй еще раз накрыть аул. Навесным огнем! А если получится, то прямой наводкой!
– Понял. Выполняю.
Вернувшись на позицию, Салманов выставил «АГС» на самый край обрыва. Укрывшись за гранатометом, зарядил ленту. Это не осталось не замеченным бандитами. Они открыли ураганный огонь по перевалу. А прапорщик, покинув позицию у валуна и отодвинув мешок нижнего яруса заграждения, смотрел на аул через оптику своего «винтореза». На автоматчиков прапорщик не обращал никакого внимания. Их стрельба не могла нанести ни ему, ни гранатомету особого вреда, так как велась вслепую. Салманов выискивал среди развалин такую же, как и у него, оптику снайперской винтовки. То же самое делал Каха. Сначала он взял на прицел гранатомет, но затем перевел ствол в сторону. Как опытный боец, Каха понял, что русский снайпер также затаился и ищет его. Но спецназовцу было значительно тяжелее отыскать цель. Никого не обнаружив в левом секторе, боевик сместил ствол, а с ним и оптический прицел вправо. И увидел противника. Только на этот раз он опоздал. Всего лишь на какую-то долю секунды. Салманов, также выцеливший вражеского снайпера, выстрелил первым. Девятимиллиметровая пуля «винтореза» попала точно в оптический прицел и через него в глаз бандиту. Тот, выронив винтовку, уткнулся простреленной головой в глиняную стену. Уткнулся, так до конца не поняв, что его опередили.
А прапорщик выкрикнул:
– Есть, сучара! Вот так! Ну а теперь, шакалье отродье, отведайте еще порцию осколочных гранат!
Он метнулся к «АГС» и, несмотря на продолжавшийся обстрел позиции, ударил из него по аулу! Стрельба со стороны селения мгновенно стихла. А прапорщик продолжал поливать смертельным градом аул. И не заметил гранатометчика на самой окраине развалин.
Выпущенная бандитом противотанковая граната попала в грудь прапорщику спецназа, отбросив его разорванное тело на противоположный склон. Убитый Реджеп Салманов прокатился по нему метров десять, остановившись, зацепившись за камень. Остановившись в тот момент, когда во фланг остаткам отряда Шамсета вышли бойцы майора Пашина.
Они с ходу вступили в бой. Бандиты, оставив укрытия, начали отход. И это было их ошибкой. Но они уже ничего не соображали в этой огневой чертопляске. Бросая оружие, выбегали на улицу, тут же становясь жертвой офицеров спецназа. Да и оставшихся в живых после боя с Салмановым и Гариным оказалось немного. Всего шесть человек. Никому из них не удалось покинуть брошенный аул, превратившийся для бандитов в кладбище.
Зачистив аул, бойцы «Скорпиона» собрались возле командира. Посмотрев на позицию бывшего поста и увидев невредимый автоматический гранатомет, майор вызвал Салманова:
– Бек! Ответь Григу!
В ответ молчание.
Куда делся прапорщик?
Отошел? Или у тела Гарина? Но в любом случае он должен был ответить.
Страшное предчувствие пробежало холодной дрожью по взмокшему от бега телу. Он посмотрел на Щурина, приказал:
– А ну-ка, Шунт, мухой на перевал. Посмотри, где там Бек! И с ним спусти вниз тело Гарина!
Прапорщик проговорил:
– Эх, командир, после такого марафона муха-то из меня никакая!
Но выполнил приказание Пашина, начав подъем на перевал. Через двадцать минут командир группы услышал его взволнованный голос:
– Григ! Беда!
– Что такое?
– И Бек мертв!
Пашин сорвал шлем с головы:
– Ах ты, твою мать… тоже снайпер?
– Нет! Прямое попадание заряда гранатомета. Нужна плащ-палатка и еще люди, собрать то, что осталось от нашего туркмена, и спустить с Жекой в ущелье.
Майор повернулся к Глебову и Затинному:
– Макс, бери с собой Зорро и поднимайтесь на перевал! Бека тоже…
Он не договорил. Подчиненные, поняв состояние командира, двинулись к тропе, ведущей к наблюдательному посту – последней боевой позиции своих товарищей.
А майор сидел на глине, низко опустив голову. Сколько раз группа выходила на задания, и всегда все обходилось. Да, как-то раз ранило того же Бека да контузило Дему. Но все это такие пустяки по сравнению с тем, что произошло сегодня утром здесь, у заброшенного и в принципе никому не нужного аула Белой! Один бой – и три смерти!
Пашин тяжело вздохнул, достал пачку «Кэмела». Мелко задрожавшей рукой прикурил сигарету. Она подрагивала в губах.
Майор обвел мрачным взглядом развалины и открытое пространство перед ними. Везде валялись трупы боевиков. Их было много. По сравнению, конечно, с теми двумя бойцами спецназа, которые и уничтожили их. Но что по сравнению с гибелью двух боевых товарищей эти трупы? Ничто!
Не знал Пашин, что судьба готовит ему еще один удар. После того как Глебов с Щуриным и Затинным принесли тела Салманова и Гарина, командир группы «Скорпион» вызвал через спутниковую связь Луганского:
– Катран! Я – Григ! Прошу ответить!
На этот раз полковник ответил не сразу. А когда ответил, то голос его звучал по меньшей мере растерянно:
– Слушаю тебя, Гриша!
– Свою задачу группа «Скорпион» выполнила. Вот только…
– Что только?
– Слишком большую цену пришлось нам заплатить.
– Потери?
– Да!
– Кто?
– Дема, Бек, Жека…
В ответ молчание.
Затем тяжелый вздох полковника:
– Мы все заплатили слишком высокую цену за эту операцию. Слишком высокую!
– Что вы хотите этим сказать?
Луганский вновь взял паузу. Потом продолжил:
– Мы рассчитывали, что Шамсет в квадрате «Е» будет со своим обычным охранением. Но… ошиблись. В лесном массиве Батаев ожидал своих людей с отрядом Ганура. Это еще сто штыков. И на них вышли группы Слайда и Дрота. Когда они вступили в бой, что-либо менять было уже поздно. Ребятам удалось прорваться к Шамсету и захватить его. Но моджахеды окружили их. Слайд, как старший проведения акции в квадрате «Е», понимал, что долго не продержится. Короче, Григ, он вызвал на себя огонь дальнобойной артиллерии. У меня не было выбора, Гриша. Весь личный состав «Урагана» и «Шквала» остался в этом проклятом квадрате.
Полковник замолчал.
Молчал и майор Пашин.
В динамике послышалось:
– Григ?
Пришлось ответить:
– Да.
– Высылаю за вами «вертушку».
– «Вертушку»? Хорошо!
– В ближайшие полчаса «Ми-8» подойдет к тебе!
– Что теперь будем делать, Катран?
– Не знаю. Однозначно, я подаю в отставку. Все, Григ! В Моздоке дождаться доставки тел ребят «Урагана» и «Шквала». Затем вылет в Москву. Командир экипажа проинструктирован. Конец связи.
– Конец!
Пашин отключил прибор спутниковой связи.
Оставшиеся в живых офицеры его группы стояли рядом. И в их глазах читался немой вопрос.
Майор оглядел боевых товарищей:
– Групп «Ураган» и «Шквал» больше не существует. Ребята попали в переплет, из которого вырваться было невозможно. Погибли все, вызвав огонь на себя.
Глебов сорвал защитный шлем, швырнув его на камни.
– Но как же так, командир? Почему пацанов послали в западню? Какого хрена делала разведка? Что в конце концов все это значит? Мы здесь работали против духов, имевших численный перевес в три раза, с какими же силами пришлось столкнуться группам Слайда и Дрота, что они вынуждены были пойти на самоликвидацию? Григ, скажи мне, кто за все это блядство ответит? Луганский?
Пашин взглянул на подчиненного:
– Разве что-то изменится, если кого-то снимут с должности и отдадут под трибунал?
– А что, пусть все так и останется безнаказанно?
Майор резко повысил голос:
– Капитан! Группы отдела «Z» выполняли боевые задачи. И выполнили их! Это главное! И каждый из нас прекрасно осознает, чем рискует, выходя в боевые рейды! Это знали и ребята Солодовникова с Ивановым! Это наша работа, Макс! Никто нас сюда силком не гнал! И ты это прекрасно знаешь!
Пашин достал пачку сигарет, прикурил.
Уже спокойным голосом приказал:
– Обойти аул! Убедиться, что бандиты мертвы! Раненых среди них быть не должно! Затем всем сбор здесь. Через полчаса должен прибыть вертолет. Далее по плану отхода. Все! Выполнять приказ!
Капитан Глебов и прапорщики Затинный и Щурин направились в сторону развалин.
Операция отряда «Z» службы «АНТ», закончившаяся столь печально, не могла не отразиться на службе секретного подразделения. Исходя из того, что в ходе последней акции оно потеряло почти всю свою боевую группировку, высшим руководством было принято решение о расформировании отдела. Полковника Луганского отправили на пенсию, майора Пашина, капитана Глебова и прапорщика Затинного вывели за штат, определив в оперативный резерв. Это означало, что отныне офицеры спецназа должны были жить жизнью гражданской, у себя на родине, ожидая, когда их знания и опыт вновь потребуются родине. Чего в принципе могло и не произойти.
Глава 4
Три года спустя. Август 2003 года. Переславль. Григорий Семенович Пашин проснулся в одиннадцать часов. И хоть проспал сравнительно долго, лег в три часа, но чувствовал, что не выспался. Впрочем, как обычно. Подобный распорядок дня Пашин выдерживал уже два года. С того момента, когда, бросив очередную работу в одной из многочисленных торговых фирм, впервые сел за стол, положив перед собой стопку бумаги и ручку. С возникшим вдруг желанием написать книгу. Тогда ему было просто интересно, сможет ли он, зарезервированный и до сих пор не востребованный офицер спецназа, создать что-либо читаемое. В библиотеке Пашина стояло много всевозможной литературы. Литературы разных авторов, от классиков Толстого и Достоевского до малоизвестных и неизвестных вообще прозаиков современного детективного жанра. Вот и подумал Григорий, а не попробовать ли ему создать какую-нибудь повесть, тем более сказать читателю ему было что. Пашин написал первую строку, за ней второю и увлекся. Оторвался от работы, когда за окном забрезжил рассвет, а рядом в аккуратную стопку легли двадцать четыре страницы мелкоисписанного текста. Оставив рабочий стол, лег спать. А когда утром перечитал текст, то написанное понравилось ему. По крайней мере получилось не хуже, чем у многих из тех малоизвестных авторов, чьи детективы и боевики он от скуки читал. И Пашин продолжил, и творчество засосало его, как в болото. Он писал и писал, отвлекаясь лишь для приема пищи и короткого сна. За годы работы в спецслужбе, заполненной постоянным риском и угрозой для жизни, да и после, когда был выведен за штат и зарезервирован, Григорий семьи не создал. У него были женщины, но они не играли особой роли. Случайные знакомства, короткие промежутки интимных встреч и безболезненные расставания. Поэтому, когда он занялся литературой, ему никто не мешал и не отвлекал. Денежное содержание, не такое, конечно, как раньше, но вполне достаточное для существования не избалованного излишествами холостяка, он получал. И мог отдаваться внезапно возникшему хобби полностью. Первый роман Пашин написал за месяц. Он мог бы продолжить, но решил сначала издать написанное. Как говорится, попытка не пытка. Он отыскал телефон одного из ведущих издательств и позвонил. Ответил секретарь. Выслушав Пашина, молодая женщина соединила его с каким-то мужчиной, представившимся ведущим редактором отдела остросюжетной литературы. Григорий изложил суть дела. Редактор очень вежливо объяснил, что надо сделать для того, чтобы работа нового автора была рассмотрена на предмет возможной публикации. От майора требовалась электронная версия произведения. А для того, чтобы сделать ее, – компьютер. Пашин приобрел все необходимое и второй месяц потратил на то, чтобы напечатать рукописный текст. Затем отправил в издательство. Редактор подтвердил получение работы и попросил позвонить недели через три. Роман должны были прочитать рецензенты и сам редактор, после чего вынести вердикт, стать ли труду Пашина книгой или так и остаться стопкой исписанных листов. Три недели пролетели быстро. Григорий начал вторую вещь, и она, как и первое произведение, полностью поглотила его. Наступил день, когда он должен был узнать приговор своему первому роману. Никогда так сильно не волновался Пашин, как в тот день. На звонок ответил редактор. И Григорий услышал то, чего меньше всего ожидал услышать. Коллектив редакции очень высоко оценил работу Пашина, и издательство готово заключить с автором договор, для чего Григорию необходимо лишь прибыть в столицу, захватив необходимые документы для получения гонорара. А через два месяца вышла его книга. За ней последовали и следующие. Вскоре романы Сумбура, такой псевдоним выбрал себе Пашин, как бы оценивая прожитые годы, заполнили книжные магазины и киоски. Так командир боевого подразделения спецназа приобрел вторую профессию.
Вот и сегодня, 12 августа 2003 года, он проснулся в 11 часов с мыслью, что первым делом надо позвонить в издательство, уточнить, получили ли там электронную версию его последней работы. Григорий принял душ, выпил чашку кофе и хотел уже набрать московский номер, но его опередили. Прозвучала трель вызова. Пашин снял трубку:
– Да?
– Привет!
Он узнал голос Нины. Ответил:
– Привет! Ты вернулась?
– Да, и сразу, с вокзала, звоню тебе.
– Правильно делаешь. Я соскучился по тебе!
– Я тоже!
– Так давай приезжай!
Нина вздохнула:
– Сразу, Гриш, не получится! Надо в фирме отчитаться, но это час-два. Потом на минуту к маме – и к тебе! Хорошо?
– Не совсем, конечно, но раз иначе нельзя, то… хорошо!
– Жди! Целую!
– Целую!
Сегодня он увидит Нину. После почти недельной разлуки. Разлуки, вызванной командировкой по делам конторы, в которой она работала.
Пашин откинулся в кресле, закурил. Нина возникла в его жизни внезапно, как, наверное, и все, что в ней возникало. Они познакомились в феврале. И познакомились своеобразно. Григорий прекрасно помнил тот вьюжный вечер, когда впервые встретил молодую женщину. Это произошло в подъезде дома. Да, именно в подъезде, этажом ниже квартиры, где он проживал, на лестничной площадке.
Пашин в тот вечер вернулся из Москвы около 8 вечера. Перед тем как поставить машину на стоянку, заехал домой выгрузить несколько объемных сумок с книгами, где были и авторские экземпляры его творений, и книги других авторов, которыми Григория щедро одаривали ребята из редакции, когда он навещал издательство. Остановив «десятку» возле подъезда, Пашин достал сумки и зашел с ними в подъезд. Лифт почему-то не работал. Пришлось на пятый этаж подниматься пешком.
Пьяные голоса нескольких парней он услышал сразу, на входе. Подъезд уже давно приспособили для пьянок зимой местные синяки. Их и гоняли, и в милицию доставляли, даже били, но они возвращались вновь к ящику на площадке между четвертым и пятым этажом, у открытой и теплой батареи. В результате на них просто перестали обращать внимания. Возможно, и от осознания бесполезности всякой борьбы с этими опустившимися, больными людьми, видевшими в стакане с водкой единственную радость в жизни.
Пашин начал подъем. И был уже на третьем этаже, как услышал наверху:
– Бур! Гляди, какая телочка к нам спускается!
– Ух ты, бля! В натуре, соска – класс!
Григорий напрягся. Среди местных алкоголиков никаких «буров» не было, да и голоса, что звучали в подъезде, не принадлежали тем лицам, которые обычно собирались пьянствовать у ящика. Их слова о телке могли означать одно. К ним, вернее по лестнице, спускалась женщина, ставшая предметом повышенного интереса. Интуитивно Пашин понял, что без его вмешательства встреча женщины с алкашами не обойдется. Он поставил сумки к дверям лифта, сам же продолжил подъем.
Сверху донеслось:
– Что, курочка? Прогуляться решила?
Женский голос ответил:
– Опустите ногу, дайте пройти!
– Не спеши, дорогуша, куда спешить? Смотри, какие мужчины около тебя. Водочка имеется! Выпьем?
– Я сказала, пропустите или кричать буду!
Пьяные голоса расхохотались, один из мужчин произнес:
– Это точно! Кричать ты будешь, когда я засажу тебе, крыса! Только в платочек. Бур, закрой ей пасть!
Пашин через две ступени взлетел по лестничному пролету. Он увидел, как чуть в стороне у ящика стоит, глупо лыбясь, молодой парень из соседнего подъезда, постоянный завсегдатай пьянок в подъезде, левее двое крепких парней окружали женщину. Один из этих двоих, судя по всему, Бур, схватил ее сзади и своим шарфом закрыл лицо женщины. Вторым рывком, обрывая пуговицы, распахнул шубку. Намерения этих подонков были очевидны.
Пашин, расстегнув куртку, приказал:
– Эй, козлы! А ну оставили даму в покое!
Сосед по дому первым оглянулся на голос с лестницы. Узнав Пашина, он подыграл ему, обратившись к дружкам:
– Мужики, хорош на самом деле!
Но тот, кто разрывал шубу, цыкнул на собутыльника:
– Заткнись! – И, повернувшись к Пашину, спросил: – Это еще что за чмо хлебало здесь раскрыло? А ну, Бур, держи соску, пока я разберусь кое с кем!
Подельник подзадорил дружка:
– Сделай, Крюк, этого баклана коматозного! Потом их с бабой на пару отымеем!
Пашин вышел на площадку и ждал приближения пьяного парня, названного Крюком.
А тот, скривив рожу, достал из кармана нож. Перебросил из руки в руку, показывая, что владеет клинком. Григорий не следил за манипуляциями бандита, он смотрел ему в глаза. И читал в них беспощадное равнодушие, осознание собственного превосходства над остальными и… полнейшее отсутствие интеллекта.
Крюк приближался.
Когда до Пашина осталось шага два, бандит выбросил вперед вооруженную руку. Но он не бил на поражение. Этот выпад имел целью устрашение противника. Зря решился Крюк запугать майора спецназа. Пашин играться с бандитом не имел никакого желания. Уклонившись и зацепив запястье руки, сжимавшей нож, Григорий резко дернул на себя Крюка, отступив к стене. Парень не удержался на ногах и полетел по лестнице. Пашин для ускорения ударил бандиту ребром ладони по затылку. Крюк врезался в стену четвертого этажа, прямо под щитом электросчетчиков, в кровь разбив физиономию и лишившись сознания.
Бур, увидев, как незнакомец поступил с подельником, оттолкнул женщину к ящику и взревел:
– Ах ты, сука! Ну, падла…
На этом рев прервался. Удар Пашина ботинком в нос заставил его отлететь к противоположной от ящика стене и заткнуться.
Майор сблизился с парнем, находящимся в нокдауне, и ударом пальцев раскрытой ладони в горло начисто вырубил бандита.
Женщина, запахнув шубку, стояла рядом с третьим участником пьянки, жильцом соседнего подъезда, которого, как неожиданно вспомнил Пашин, звали Яков, и широко раскрытыми глазами смотрела, как симпатичный мужчина разделался с двумя вооруженными насильниками. Разделался свободно и спокойно, словно занимался этим постоянно.
Яков же, отступив к мусоропроводу и ожидая, видимо, взбучки, пролепетал:
– Э… это! Я… я… только на хвост этим упал! Наших никого не было, в кармане голяк, а эти… – он указал на Крюка с Буром, – при бобах! Вот и пошли сюда! Я даже не думал ничего насчет женщины, честное слово!
Пашин взглянул на него.
Яков сжался.
Майор приказал:
– Пулей на третий этаж, поднял сумки, что стоят у лифта, к квартире № 18!
– Момент!
Местный алкоголик бросился вниз по лестнице.
Пашин подошел к женщине:
– Испугались?
– Да!
– Теперь вам ничего не грозит.
– Спасибо большое!
– Не за что.
Мимо с сумками пронесся Яков. И тут же вернулся, доложив:
– Все сделал!
– А теперь, Яша, слинял отсюда, и чтобы я ни тебя, ни дружков твоих здесь больше не видел! Иначе отделаю всех так, что в реанимации будут отхаживать. Ты понял меня?
– Да! Конечно!
– Свалил.
– Это… тут водки еще осталось, можно заберу?
– Забирай!
– Спасибо!
Схватив ополовиненную емкость, Яков в мгновение ока испарился с площадки, только по лестнице частой дробью застучали его шаги.
Пашин обернулся к женщине:
– Как вас зовут?
– Нина.
– Меня – Григорий. Думаю, надо наказать подонков. А как вы думаете?
– А разве они уже не наказаны?
– Хотите, чтобы они ушли, оклемались, а потом где-нибудь вновь выставили нож против человека?
– Но не убивать же их?
– Нет, конечно, а вот сдать в милицию будет в самый раз. Но при этом нам обоим придется давать показания.
– Поступайте, как считаете нужным, но не уверена, что их уже утром не выпустят из отделения.
– Не выпустят! Это, Нина, я могу вам гарантировать!
Григорий достал сотовый телефон, нашел в памяти нужный номер, нажал на кнопку вызова. Почти сразу услышал:
– Баженов, слушаю!
– Это Пашин!
– А, Григорий! Привет, давненько тебя не видел! Чего не заходишь?
– Не было времени! Ты вот что, Дмитрий Васильевич, дай-ка команду своим рексам срочно выехать по моему адресу.
– А что случилось?
– Вооруженное нападение на женщину!
– Вот как? А ты… понял! Потерпевшая на месте?
– Все на месте! Давай присылай наряд, а то вскоре мне опять придется успокаивать хулиганов!
– Понял, Гриша! Через пять минут наряд будет у тебя!
– Ты только насчет меня им скажи. А то знаю, как твой ОМОН работает. Сначала на землю уложит, а потом разбираться начнет.
– Не волнуйся! Все будет, как надо!
Начальник районного отдела внутренних дел подполковник Баженов, с которым Пашин находился в приятельских отношениях, сработал оперативно. Спустя минуты три улица огласилась воем сирен двух машин, и в подъезд ворвалась группа захвата. Возглавлял ее капитан, которого также хорошо знал майор спецназа. Вообще, знакомство Пашина с сотрудниками местного РОВД объяснялось просто. Григорий, как писатель, часто встречался с сотрудниками отдела, черпая от них информацию для своих тем, ну и выступал перед ними, даря книги.
Капитан, отдав приказ скрутить бандитов, подошел к Пашину и женщине:
– Здравствуйте, Григорий Семенович!
Читать бесплатно другие книги:
