Остров невезения Дышев Андрей

Глава 5

Нефтяной магнат

Гера бежал босиком по крепкому, идеально выровненному волнами песку. Он часто и глубоко дышал. Сердце билось сильно и ровно. Едкий пот заливал глаза, щекотал шею и между лопаток. Ноги крепко и пружинисто впечатывались в песок.

Поравнявшись с деревянным буном, зигзагом уходившим в море, Гера запрыгнул на него, пробежал еще немного по хлипкому настилу и нырнул в воду. Добравшись вплавь до берега, он вытерся полотенцем, лежавшим на песке, и, закинув его на шею, неторопливо пошел к белоснежной башне отеля, которая едва виднелась из-за ряда гнутых пальм.

Такой моцион он проделывал каждое утро, надеясь, что его минует болезнь начинающего бизнесмена, когда ежемесячно приходится обновлять гардероб, каждый раз покупая одежду на размер больше. К тому же, бегая по пляжам, Гера невольно сравнивал свой отель с другими и получал несказанное удовольствие, когда в очередной раз убеждался, что его «Башня» смотрится оригинальнее, уютнее и свежее.

Он шел к главному корпусу через парк, где по утрам работала поливальная система, придирчиво смотрел на ровные «кирпичи» кустов, пушистый ковер газонов и пестрые клумбы, стараясь отыскать какой-нибудь мелкий недостаток, который раньше не попадался на глаза. Считаные дни оставались до того дня, когда в отель приедет первая группа туристов, и засуетится персонал, и зазвучит музыка, и поплывет над парком головокружительный аромат барбекю. Нельзя сказать, чтобы Гера слишком волновался. К своему бизнесу он относился как к хобби, и потому коммерческая сторона его не слишком заботила. Он был еще слишком молод, чтобы отравлять свою жизнь вечными мыслями о деньгах. Он представлял себя творцом, художником или писателем, выставляющим свой труд на суд общественности, и потому так внимательно всматривался по утрам в ледниково-белый контур «Башни».

Он зашел в свой дом, построенный по его чертежам, – маленький, квадратный, с крышей из сухого тростника, с белыми, покрашенными известью стенами и маленькими окошками. Уменьшенная копия казацкой хаты! Даже плетень с горшками был и муляжный колодец с «аистом». Внутри – две крохотные комнаты и кухня. Гера готовил себе сам, потому что к приготовлению пищи тоже относился как к творчеству. Выписывал из США безумно дорогие ржаные сухари, настаивал квас, потом заливал им мясную окрошку. В полдень, когда от жары плавились мозги, это было единственное блюдо, которое принимал его организм. В погребе Гера хранил несколько бутылей с мутной самогонкой – ее он тоже делал сам из дрожжей, свеклы и меда. Там же всегда хранились снежный шмат соленого сала, соленые огурцы и маринованный лук. На всем острове, кроме Лисицы и Пилота, никто не мог по достоинству оценить эти странные кулинарные изыски хозяина отеля. Правда, Лисица очень редко бывала гостьей казацкой хаты. А порог спальни девушка и вовсе ни разу не переступила, несмотря на свою повышенную чувственность и томную тоску в глазах.

Гера накинул на себя халат и зашел на кухню. Кофемолка у него была ручная, так как в своем крохотном ностальгическом мире он не терпел электронные и электрические плоды цивилизации. В доме не было ни холодильника, ни телевизора, ни кондиционера. Исключение составлял лишь мобильный телефон, который Гера хранил в большом сундуке для одежды.

Он поставил на керосинку маленькую чугунную сковороду, капнул растительного масла и высыпал горсть кофейных зерен. Обжарил их до дымка и горячими перемолол. Затем высыпал черный порошок с безумным ароматом в турку, залил родниковой водой, поставил на огонь и стал помешивать деревянной палочкой.

Тут он услышал телефонную трель, которая доносилась из сундука. Он взглянул на часы – еще не было семи. Наверное, кто-то ошибочно набрал его номер, так как деловые люди в такое раннее время звонить бы не стали. Уверенный, что разговор ограничится одной-двумя фразами, Гера оставил турку на огне и зашел в спальню, где у окна стоял расписной сундук.

– Здорово, земляк! – услышал он голос Макса из трубки. – Все утро тебе звоню! Ты что, спал?

С Максом у Геры сложились холодно-напряженные отношения, хотя парни были соотечественниками и их связывало недавнее бурное прошлое. Макс, вечный неудачник, сколотил свой хилый капиталец за годы работы охранником у одного скверного воришки, воруя у воришки деньги при любом удобном и неудобном случае. С этими деньгами Макс увязался за Герой и приехал в Вест-Индию. С того дня Макс, словно обезьяна, копировал каждый шаг Геры, каждую его сделку, правда, безуспешно. Гера привык к звонкам конкурента. Макс обычно звонил для того, чтобы попросить в долг.

– Да какой может быть сон на нарах! – ответил Гера. – Затылок плоский, ребра болят.

– А почему ты на нарах спал? – удивился Макс.

– Потому что в полиции кровати еще поставили.

– В полиции? Ты что, ночевал в полиции?

– Ну да, в камере для временно задержанных. Здесь пока и сижу. Сейчас завтраком накормят и только потом отпустят.

– Вот же блин! А за что тебя?

– День пограничника отмечал. Искупался в центральном фонтане. А фонтан оказался священным. Из него только пить можно, причем исключительно монахам.

– Постой! – перебил Макс. – День пограничника вроде в мае! А сейчас, если не ошибаюсь, август!

– Да я День пограничника каждую неделю отмечаю! – ответил Гера и уже хотел закончить разговор, сославшись на необходимость раздавать сокамерникам баланду, как Макс огорошил его неожиданным предложением.

– Ты должен срочно вылететь ко мне! – сказал он. – Немедленно. Сразу же, как тебя отпустят!

– Срочно? Немедленно? А ты что, умираешь?

– Типун тебе на язык! Я нефть нашел!

– Где? В своем ночном горшке?

– У-у-у! – завыл Макс. – С тобой можно говорить серьезно? Я рыл котлован под фундамент, и экскаватор зачерпнул нефть ковшом! Она у самой поверхности земли. Черная, жирная! Фонтаном пошла! Оказывается, здесь никогда не проводились ни геологическая разведка, ни пробное бурение! Я хочу поставить тут дюжину вышек и стать нефтяным магнатом!

– Разумное решение! – поддержал идею соотечественника Гера. – Но зачем я тебе нужен?

– Я хочу купить пол-острова, пока про нефть никто не узнал! Только это надо сделать сегодня же!

– Так покупай, чудак! Чего тянешь?

– У меня мало денег! А ссуду в банке мне не дадут, потому что я гражданин иностранного государства. Ты пойми, я не в долг у тебя прошу! Я предлагаю тебе купить курицу, несущую золотые яйца!

– А ты уверен, что зачерпнул нефть, а не городские фекалии?

Макс сделал вид, что громко плачет.

– Прилети – и убедишься сам! Полчаса ко мне, полчаса обратно! Что ты теряешь?

– У меня сегодня подписание страхового договора, – сказал Гера, чувствуя запах подгоревшего кофе.

– Перенеси! Страховая компания никуда от тебя не денется, а если про нефть узнают местные воротилы…

«А почему бы, в самом деле, не навестить этого чудака и не посмотреть на его Новый Уренгой в Карибском бассейне? – подумал Гера, заходя на кухню, заполненную густым чадом. – А страховая компания подождет. В самом деле, куда она денется?»

– Ладно, жди, – сказал Гера, выливая из дымящейся турки в раковину остатки кофе. – Через пару часов буду. И не забудь загрузить морозильник водкой!

Гера отключил телефон и, почесывая затылок, минуту смотрел на дисплей. Зарекался же не иметь никаких дел с Максом, а вот, надо же, потянуло на авантюру. Нефть! Впрочем, ничего удивительного. На многих островах Вест-Индии найдено «черное золото». А вдруг Макс в самом деле открыл богатое месторождение? Чем черт не шутит? Земля на Сесспуле бедная: степь да выжженная трава, пресной воды мало, животных, кроме бродячих собак, нет никаких. Потому и стоит дешево. Можно без особых напряжений купить пол-острова. А по местным законам, все, что находится в недрах латифундий, принадлежит землевладельцу. А не окажется нефти – так хрен с ней! Свет клином сошелся на этой нефти, что ли?

Э-эх, где наша не пропадала! Гера набрал номер Пилота. У него был свой мобильник, но трубку почему-то взяла Лисица.

– Отец? – переспросила она растерянно. – Отец еще спит…

– Так разбуди его, – подсказал Гера выход из положения.

– Разбудить?.. Сейчас, дай с мыслями собраться… А тебе надо именно сегодня лететь?

– Не просто сегодня, а сейчас же!

– Ты понимаешь, – с деланым волнением сказала Лисица, – он неважно себя чувствует. Точнее, он здорово выпил. Лег только час назад. Я бы даже сказала, не лег, а упал без чувств. Мне кажется, что исполнить роль пилота ему будет довольно трудно…

– День зарплаты? – усмехнулся Гера. – Ладно, не надо его тормошить. Я сам слетаю.

– Сам?.. Только, пожалуйста, будь осторожен, – произнесла Лисица виноватым голосом. – И постарайся не называть своего имени диспетчерам. Отца все-таки они уже знают… Не сердись, прошу тебя!

– Все, проехали! – ответил Гера. – Я думаю уже о другом.

– Хочешь, я провожу тебя в аэропорт?

Нельзя сказать, что Гере этого очень хотелось, но пока он думал, как отказать Лисице, она стала стремительно развивать инициативу.

– Три минуты – и я у тебя! Уже одеваюсь… Даже причесываться не буду!

– Не суетись, – сказал Гера. – Я сделаю еще одну попытку сварить кофе. А ты отправь факсом заявку на полет из аэропорта Пьярко на Тринидаде в аэропорт Опен Кантри на Сесспуле.

– Так ты летишь к Максу? – с плохо скрытым удивлением произнесла Лисица.

– Да, – ответил Гера, насыпая новую порцию кофе в турку. – Он нашел на острове нефть, и я решил стать нефтяным магнатом.

Глава 6

Внеплановая посадка

Лисица неплохо водила машину, только не чувствовала ее габаритов. Садясь за руль Гериного «Крайслера», она представляла себя то ли пчелкой, то ли миниатюрной и юркой птичкой, летящей в горячем потоке воздуха навстречу машинам, пешеходам, домам и деревьям. И в соответствии с этими представлениями она совершала обгоны, парковалась и заезжала в узкие арки или ворота. Несколько раз Гера пытался ей объяснить, что, садясь за руль, ей надо забыть про свою изящную фигуру и думать только о внушительных размерах «Крайслера». Но Лисица почему-то относилась к его советам как к необоснованным придиркам, и Гера уже потерял счет царапинам и вмятинам на лакированных боках машины.

– Ты летишь прямо на него, – сказал Гера голосом, исключающим какое бы то ни было назидание, и даже зевнул, демонстрируя свое равнодушие.

Лисица не могла не видеть темнокожего велосипедиста, который ехал впереди них. На его багажнике возвышалась проволочная корзина размером с клетку для небольшого динозавра, доверху наполненная апельсинами. Будь Гера за рулем, он объехал бы это оранжевое чудище по встречной полосе, но Лисица продолжала упрямо гнать вперед, как бык на тореадора.

– Ты точно заденешь его, – разбавив голос веселым оптимизмом, сказал Гера, но Лисица снова проигнорировала его слова.

Тут, как назло, на встречной полосе появился бортовой грузовик.

– Притормози, – произнес Гера тем волнующим и нежным тоном, каким когда-то давно, еще в России, он говорил ей «позвони».

Ноль эмоций! Кажется, девушка собиралась протиснуться между велосипедистом и грузовиком, где застряла бы даже исхудавшая после забега русская борзая.

Гера уже был готов схватиться за руль, как Лисица все же притормозила, пропустив грузовик, и лихо пошла на обгон велосипедиста.

Случилось то, что Гера предвидел еще полминуты назад. Раздался негромкий стук. Задетый тяжеловесным «Крайслером», велосипедист немедленно полетел в кювет, и тотчас лобовое стекло подверглось мощной бомбардировке апельсинами. Гера уловил свежий запах оранж-джюса, словно зашел в апельсиновый сад после нашествия торнадо.

Лисица ударила по тормозам. Странно, что она вообще заметила в кювете несчастного торговца. Гера немедленно выскочил из машины.

– Извините! – крикнул он по-английски, с облегчением увидев, что велосипедист ничуть не пострадал и даже не все апельсины высыпались из корзины. – Я помогу собрать!

Но велосипедист уже оправился от испуга и понял, что из ситуации можно извлечь выгоду.

– Деньги! – требовательно произнес он, выдернув из уха наушник от плеера, словно пробку из ванны. – Деньги давай!..

…Они продолжали ехать в аэропорт Пьярко в полном молчании. Гера, выражая своим видом недовольство, разложил на коленях папку и стал просматривать штурманскую карту и план полетов. Если Лисица все же испытывала раскаяние и сожаление по поводу случившегося, то талантливо скрывала эти чувства. Гере хотелось немного разрядить обстановку, но он понимал, что любую его фразу Лисица воспримет как упрек в свой адрес.

Может, неделю назад, может – две между ними начали витать флюиды грозовых разрядов. Лисица стала немногословной и на любой, даже самый пустяковый вопрос отвечала с колким напряжением ежика, нацелившегося на яблоко. Гера прекрасно понимал, в чем причина. Он видел, как девушка мучается от своего невостребованного чувства, но не подавал виду, что это ему известно, и всячески избегал каких-либо душевных разговоров.

Они выехали за пределы города и помчались по автостраде. Скучая, Гера смотрел на белые стены домов, сараев и лачуг, утонувших в тропической зелени. Словно столбы линии электропередачи, перед глазами мелькали пальмы. Зазывалы в ярких футболках, стоящие у дешевых открытых кафе, отчаянно махали руками, словно с ними случилось что-то страшное и они просили о помощи.

Эта душная влажная экзотика успела ему порядком надоесть. Полгода назад он прилетел на Тринидад, поселился в Порт-оф-Спейне, в апартаментах с видом на «Великолепную Семерку», где башенные часы напоминали о себе каждый час. Он думал, что долго не задержится на острове, но вдруг решил ввязаться в бизнес, взял в аренду триста метров прибрежной зоны и вложил все деньги в строительство отеля. Через месяц он пригласил в качестве секретарши Лисицу, а на должность личного пилота – ее отца. Лисица, уверенная в том, что Гера приглашает ее под венец, примчалась со скоростью болида. Но признания в любви, как и венчания, не состоялось.

Погруженные в свои мысли и чувства, Гера и Лисица подъехали к аэропорту Пьярко. Меж решеток чугунной ограды была видна часть летного поля и перрона, на котором в полной готовности стоял изящный остроносый «Лиджет» с бортовым номером SD030, арендованный Герой для деловых полетов. Но если сказать честно, самолет был для него всего лишь большой игрушкой, которую он мог себе позволить. Он часто садился за штурвал и без всякой цели парил над облаками, наслаждаясь ни с чем не сравнимым ощущением пилотирования.

– Не жди, – сказал он. – Я еще должен утвердить план полета и заправиться топливом.

Это была неправда. Техники давно заправили самолет, а утвержденный план полетов Гере сбросили на факс, когда он еще пил кофе у себя на кухне.

– Я все же подожду, – мягко возразила Лисица и заглушила мотор.

Гера пожал плечами. Ему не хотелось никакого особого прощального ритуала, и чисто по-человечески было жалко Лисицу, которой придется стоять у чугунной ограды под палящим солнцем, дожидаясь того мгновения, когда белый самолет, приподняв нос, оторвется от взлетной полосы. Но Лисица проявила упрямство. «Ревнует! – подумал он. – Хочет убедиться, что я не проведу в салон какую-нибудь воздыхательницу».

Они вышли из машины. На Лисицу, затянутую в облегающее голубое платье с большим красным овалом на спине, тотчас уставились зеваки. Гера же в своих салатовых брюках и бежевой майке не привлек особого внимания. Лисица смотрела на Геру то ли вопросительно, то ли выжидающе и, буравя мягкий асфальт высоким каблуком, крутила ножкой.

– Вот тебе визитка моего страхового агента из «Тапира», – сказал Гера, протягивая девушке картонный квадратик. – Позвони, как вернешься. Скажи, что мы встретимся и подпишем договор завтра.

– Привет Максу! – напоследок сказала Лисица, опуская визитку в сумочку.

Махнув рукой, Гера быстрым шагом пошел к стеклянным дверям аэропорта. В душе клокотал тупой гнев. Гера был рассержен, но вовсе не на Лисицу, а на самого себя. Зачем он издевается над девчонкой и собой? Мазохист! Он же любит ее! Но почему до сих пор не сказал ей об этом? Он хочет ее проверить? Он подозревает ее в лукавстве?

Как только он вернется, так откровенно поговорит с ней. Хватит играть в молчанку! Позвонит, чтобы встретила. В отель они не станут заезжать, сразу поедут на океан. Гера прихватит пару бутылок рома и корзинку с фруктами. Они сядут на пустынном пляже поближе к волнам, где не так жарко, посмотрят друг другу в глаза и вспомнят все то, что когда-то соединило их.

Двери приветливо раздвинулись перед ним, и Гера почувствовал холодное и сырое дыхание кондиционеров. Краснокожие от загара, подвыпившие, возбужденные туристы в нелепых соломенных шляпах стояли в очереди на посадку. Типичная уроженка Вест-Индии – толстая, коричневая, губастая, в желтых шортах – едва не сбила его чемоданом, который катила впереди себя. Два кудрявых пацана, расположившись на полу посреди зала, играли заводным паровозом.

Сколько раз Гере доводилось стоять на контроль в очереди пассажиров! Это было для него таким же привычным делом, как стоять в очереди на бензозаправку. Но сегодня Гера не пассажир, сегодня Гера пилот. Приятно, черт подери, чувствовать себя особым, избранным!

Гера свернул к входу для летного состава, кивнул темнокожей красавице в голубой форме и прошел на спецконтроль. Пилотское удостоверение, план полета, карту – на стол. Обыск металлоискателем. «О’кей!», ослепительные улыбки. И, наконец, глухой удар печати по пропуску, означающий для Геры то же, что для бегуна выстрел из стартового пистолета.

Он вышел на летное поле и снова окунулся во влажную духоту. «Лиджет», его красавец, его птичка, сверкал на солнце снежной белизной. Молчаливый и сутулый служащий аэропорта плелся за Герой, провожая до трапа. Смешно! Куда Гера денется без своей птички?

Его охватило легкое и приятное возбуждение. Он глубоко дышал, втягивая в себя неповторимый запах отработанного авиационного топлива, и уже старался не думать о Лисице. Она была недалеко, за чугунной оградой. И наверняка сейчас смотрела на него, чуть прищурившись и покусывая губы. И все же она стояла на земле, среди таких же земных людей. А он, Гера, уже медленно и незаметно воспарял к небу.

Служащий отцепился на середине пути и пожелал удачного полета. Гера остался один на один со своей крылатой машиной, с этой волшебной ладонью, способной поднять его к богу. Подошел к стремянке, уже занес ногу, чтобы встать на первую ступеньку, но тут почувствовал, что ритуал вознесения в небеса будет неполным. Гера же не пассажир. Гера пилот! Гера хозяин самолета! Конечно, это мальчишество, но оставалась надежда на то, что кроме Лисицы на него никто не смотрел. И Гера по-хозяйски обошел самолет, похлопал ладонью по его алюминиевому брюшку да еще постучал ногой по колесу. Теперь – порядок, можно взлетать!

Он легко взбежал по стремянке в маленький и уютный салон, в котором было два коротких ряда кожаных кресел и деревянный шкафчик с множеством дверок, и неожиданно нос к носу столкнулся с незнакомой девушкой. Она была в строгом деловом костюме, голову покрывал шелковый платок, но на малоприметном лице застыло выражение пошлой раскрепощенности, с каким блудницы встречают клиентов на пороге борделя. И все же не это более всего удивило Геру, а жалкая собачонка, отдаленно напоминающая спаниеля, которую незнакомка держала на поводке.

– Вы откуда здесь? – спросил Гера строго, с недоверием глядя на собачку, язык которой свисал между зубов, словно тонкий ломтик ветчины.

– Я лейтенант службы безопасности, – ответила девушка и взмахнула какой-то бумажкой. – Проверяю ваш самолет на предмет взрывчатых веществ.

Собачка тявкнула на Геру, будто тоже представилась.

– И как? Все проверили? – мрачно спросил Гера.

– Это не моя прихоть, – ревностно заметила девушка. – В регионе активизировались террористы, поэтому усилены меры безопасности… Счастливого пути!

Она с достоинством шагнула к дверному проему, чуть подтянула кверху тугую юбку, чтобы ненароком не лопнула, и стала осторожно спускаться по стремянке. Псина лихо сиганула прямо на асфальт и оттуда радостно залаяла.

Гера оторвал взгляд от смуглой коленки лейтенанта службы безопасности и посмотрел на чугунный забор. Так и есть! Лисица пялится на «Лиджет» и, кажется, курит от волнения. Черт подери эти совпадения! Почему посторонняя баба оказалась в салоне самолета именно в тот момент, когда у любимой девушки начался прилив ревности?

Вполголоса выругавшись, Гера закрыл дверь и зашел в пилотскую кабину. Не успел он устроиться в кресле, проверить ручной тормоз и рычаг тяги, как мобильник, лежащий в нагрудном кармане майки, коротко пискнул. Пришло электронное письмо.

Гера заурчал, как голодный медведь, вынул телефон и посмотрел на дисплей. Конечно! Короткое послание от Лисицы: «А дама с собачкой ничего. Зря высадил. Твои бабы мне по барабану, можешь развлекаться. Чао, милый!»

Телефон полетел на сиденье второго пилота, подпрыгнул, как спортсмен на батуте, и завалился куда-то под педали. Ну как можно в таком настроении взлетать? Даже за руль обыкновенной легковушки в таком взвинченном состоянии лучше не садиться! Нервы у Геры ни к черту. Ситуация нелепая, анекдотичная, а у него в душе чернее ночи, будто случилась какая-то трагедия. А что с ним будет, если, не дай бог, свалится на голову настоящая трагедия? В петлю полезет?

Гера на секунду закрыл глаза, сделал глубокий вздох и задержал дыхание. Упражнение йогов. Должно помочь.

Рука потянулась к левому стартеру. Палец вдавил кнопку запуска с такой силой, словно Гера намеревался протолкнуть винную пробку внутрь бутылки. Ему не раз приходилось так делать на безлюдных пляжах, когда он забывал взять с собой штопор.

Ожил датчик, подтверждающий поступление топлива в левый двигатель. Гера следил за тем, как нарастают обороты и растет давление масла. Лучше бы он взял Лисицу с собой. Она бы никому не мешала. Лисица Максу до лампочки. Ему нравится экзотика. Нормальный мужик со спортивной фигурой, а пялит глаза на жизнерадостных пуэрториканок, которые с первого раза в дверной проем ни за что не попадут. Лисица в сравнении с ними – дистрофик, тень на закате дня.

Гера запустил второй двигатель, вышел на связь с диспетчерской службой и запросил разрешение на руление. Ладно, потерпит девушка до обеда. До аэропорта Опен Кантри на Сесспуле сто сорок километров. Доплюнуть можно. А теперь все внимание на приборы и команды диспетчера.

Закрылки на восемь градусов. Стояночный тормоз снять. Рычаг тяги чуть вперед… Двигатели взяли на октаву выше и запели хором. Самолет едва заметно тронулся с места и медленно покатился по рулежке.

Гера свернул направо и кинул взгляд в боковое окно. Там мелькнул забор. Ни Лисицы, ни «Крайслера» уже не было. Мчится девчонка сейчас по трассе, срывая злость на педали газа. И ради чего горят нервы и колесные покрышки?..

Удержание навигации – на ноль девяносто один. Это направление посадочной полосы в Опен Кантри. Удержание высоты – на шесть тысяч футов. Селектор удержания вертикальной скорости – на восемьсот пятьдесят футов в минуту. Переключатель режима GPS на «On»… Зря все-таки Гера не отправил Лисице ответного письма! Несколько строчек текста лучше, чем молчание. Для женщины слова играют большую роль, чем для мужчины.

Гера запросил разрешение на взлет.

– «Learjet» SD030, hi, old dog! Cleared for takeoff! – раздался в ответ хриплый голос диспетчера, что в переводе на русский означало следующее: «Лиджет», здравствуй, старый пес! Свободен для взлета!»

И все-таки надо было взять и ее, и пьяного папашу с собой! Тогда не пришлось бы принимать обращение «старый пес» в свой адрес.

Гера двинул рычаг тяги вперед до упора. Справа побежали локаторная станция, ангары и серая масса терминала с припаркованными самолетами, а слева медленно потянулись пологие зеленые горы, покрытые кучерявыми джунглями.

«Все будет хорошо!» – мысленно сказал себе Гера и, как только на индикаторе скорости появилось «120», плавно потянул штурвал на себя, убрал шасси и закрылки и заложил левый вираж.

«Лиджет» пронесся над горой, пересек белую линию пляжа и, набирая высоту, полетел над морем. Гера запросил сопровождение полета, подтвердил переданный ему код «squawk» и, включив автопилот, откинулся на спинку кресла. Теперь можно расслабиться, полюбоваться темно-синим полотном океана, покрытым пенными следами кораблей и катеров, похожими на запятые, и подумать про Лисицу.

Конечно, не просто у них все складывается, ой как не просто! Лисица – человек сложный. Никогда не поймешь, где она, ее суть, ее душа, а где роль, где игра. Гера познакомился с Лисицей в те дни, когда она вместе с папой разворачивала грандиозную аферу. Они задумали наказать одного скверного воришку, тучное тельце которого старательно охранял Макс. Афера удалась, Лисица и Пилот заграбастали без малого миллион долларов, но в дураках оказался не только воришка, но и Гера, которого обаятельные мошенники ловко использовали в своих целях. Пилот, правда, вручил все деньги Гере в качестве приданого своей дочурки, но Гера обиделся на Лисицу за ее двуличие, жениться на ней отказался, однако миллион не отдал, а свалил вместе с ним в Вест-Индию. Конечно, тоже не шибко высоконравственный поступок…

Гера уже хотел встать с кресла и поднять с пола мобильник, чтобы позвонить Лисице и предложить ей завтра же обвенчаться, но тут в наушниках раздался щелчок, а затем сухой мужской голос:

– «Лиджет» SD030, вы в зоне радара «Вальве». Подтвердите контакт!

«Вальве»? В памяти Геры когда-то отложилось, что «Вальве» – эсминец ВМФ, который мутил воду где-то в Карибском бассейне, но Гера даже предположить не мог, что его маршрут может проходить прямо над этим кораблем-убийцей.

– «Лиджет» SD030 на связи! – ответил он, машинально глянув на показания курса (не сбился ли с пути?). – Добрый день!

Гера не испытывал никакого беспокойства по поводу неожиданного контакта с военным диспетчером. Полет проходил строго по курсу, обозначенному в плане. Гера с точностью до метра поддерживал выделенные ему эшелоны и не нарушал правила пилотирования. Кажется, все службы, контролирующие полеты, встали на уши из-за угрозы терактов! Гром грянул, и все стали креститься. По натуре Гера был реалистом, но к этой суете относился скептически. Настоящий террорист, если это не псих-одиночка, никогда не повторяется в выборе способа и места для своего злодейства. Смешно устраивать массовые облавы в аэропортах после того, как где-то был захвачен самолет. Это махание кулаками после драки.

– Цель вашего полета, пилот? – начал допрос эсминец.

– Полет плановый, направляюсь в аэропорт Опен Кантри на Сесспуле.

– «Лиджет», измените курс на «восемь девять»! – потребовал диспетчер. – В двухстах десяти милях к востоку от вас находится остров Питон. Сегодня ночью там началось извержение вулкана. Вы должны помочь эвакуации и взять на борт раненых. На подходе к острову перейдите на частоту «сто двенадцать и шесть» и запросите посадку у «Питон Тауэр». «Лиджет» SD030, повторите задачу!

Вот те на! Гера глянул на датчик уровня топлива. Двести десять миль до Питона, и оттуда до Сесспула как минимум столько же. Ерунда, мелочь. Топлива хватит на четыре тысячи километров.

Гера повторил диспетчеру свою задачу и выставил на индикаторе новый курс. Самолет плавно лег на правое крыло, показывая им на вытянутый и горбатый, как пирожок, остров Тобаго, и устремился к размытому горизонту пустынного океана. Взглянуть на нефтяную скважину Макса Гера еще кое-как успеет. Но вот бутылка рома на пляже, скорее всего, отменяется. Дай бог вернуться домой к полуночи!

Все мысли постепенно вытеснял остров Питон, на котором разразилось стихийное бедствие. Гера мало что знал о нем. Клочок суши, затерявшийся среди бескрайних просторов океана. Традиционное место отдыха молодых романтических пар, которые пятизвездочным отелям и вышколенному персоналу предпочитали тростниковые бунгало, дикие пляжи и непроходимые заросли тропических растений. Наверняка там допотопный аэропорт с грунтовой полосой. Но как бы Гере ни хотелось быстрее вернуться домой, послать диспетчера с его просьбой к черту он не мог. Спасение людей – святое дело. Гера искренне считал, что это нравственный каркас жизни, ее арматурная основа, на которой держится все остальное: бизнес, любовь, вино, деньги. И если каркас есть, то основа будет стоять прочно, как египетская пирамида.

Через несколько минут Гера снова связался с эсминцем, который цепко держал его в поле зрения своих радаров, корректируя курс. Исходя из высокого уровня организованности, с какой военные наладили спасательные работы, воображение Геры принялось рисовать жуткие картины разыгравшегося на острове катаклизма. Гера представлял себе сцены, похожие то на «Последний день Помпеи», то на Дантов «Ад». Он смотрел на приборную панель, но видел черное небо, густые хлопья пепла, огнедышащую лаву, ползущую по улицам города, в которой, как спички, вспыхивали и заживо сгорали люди…

Но вскоре мысли Геры переключились на технико-прозаические вопросы. Например, в каком состоянии находится взлетно-посадочная полоса? Работают ли приводы? Привычка критически относиться к себе и природная скромность предательски подрывали в нем веру в себя и бесстыдно напоминали о том, что он отнюдь не воздушный ас. Гера привык взлетать и садиться при ясной солнечной погоде и почти полном отсутствии ветра. Увы, он не научился до сих пор сажать девятитонный «Лиджет» на поверхность жидкой лавы при полном отсутствии видимости. Но очень не хотелось разочаровать военных, которые так надеялись на него.

Гера увеличил тягу, чтобы его алюминиевая птичка развила максимальную скорость, какая была возможна на этой высоте, и стал напряженно всматриваться вперед. Вскоре он увидел нечто похожее на серую тучку, которая неподвижно висела над морем, отдаленно напоминая гигантский баобаб. Сначала Гера не придал ей значения, будучи уверенным, что извержение вулкана с заоблачной высоты выглядит намного более впечатляюще. Но спустя еще некоторое время он различил темно-зеленое пятно острова, контуры береговой полосы и пирамидальную гору, откуда эта самая тучка и выползала, будто джинн из бутылки.

Пора огласить заход на посадку. Военный диспетчер, по-видимому, всю свою армейскую службу сажал сверхзвуковые истребители на палубу авианосца. Хриплым и, кажется, немного хмельным голосом он приказал немедленно опуститься с шести тысяч до четырехсот футов, чтобы не звездануться об гору, и при этом развернуться на сто десять градусов. Проще говоря, мирный и сугубо гражданский «Лиджет» должен был совершить ряд таких же маневров, какие совершает муха в закрытой комнате в поисках навозной кучи.

Считая, что паниковать раньше времени позорно, Гера взял управление на себя и принялся с холодной головой делать все необходимое, чему его учили Пилот и инструкторы в летной школе. Снизить тягу до холостого хода. Штурвал от себя и круто влево. Следить, чтобы стрелка на датчике вертикальной скорости не ушла за «30». Одновременно с этим следить за курсом, чтобы не проскочить мимо острова. Одновременно с этим следить за высотой, чтобы не врезаться в землю. Одновременно с этим следить за горизонтальной скоростью, чтобы вовремя выпустить шасси и закрылки. Одновременно с этим слушать команды диспетчера, корректировать курс и вразумительно подтверждать выполнение команды на хорошем английском. Одновременно с этим отыскивать среди зеленой шевелюры острова желтую полоску взлетно-посадочной полосы, то есть налаживать визуальный контакт. А все остальное чепуха!

Слава богу, что Гера не взял Лисицу с собой! Вот натерпелась бы девчонка страху!

От резкого снижения у него заложило уши и стало пусто в животе. Двигатели на холостых оборотах работали так тихо, что казалось, будто они вообще выключились и самолет скользит по воздуху, как планер. Гера пересек береговую линию на высоте полутора тысяч футов и продолжал снижаться со скоростью, которую никогда не испытывают на себе благополучные пассажиры больших самолетов от приличных авиакомпаний. Гера видел под собой раскиданные в беспорядке маленькие белые домики и тростниковые крыши, голубые пятна бассейнов, темные и вертлявые, как веревки, дороги и не мог найти ни единого признака катаклизма. И гора, извергающая дым, не только была нестрашной, но даже привлекательной, как любопытный туристический объект редкого природного явления.

– «Лиджет», удерживайте это направление и спускайтесь до трехсот футов. Полоса в двух милях от вас. Вы должны ее видеть.

– Но я не вижу ее! – ответил Гера, тараща глаза на мелькающие под ним густые заросли, похожие на грядку с цветной капустой.

– Значит, скоро увидите, – пообещал диспетчер и зевнул. – Переходите на частоту «сто двенадцать и шесть» и войдите в контакт с «Питон Тауэр». Бай!

Гера хотел предупредить вояку, что он не обезьяна, и коль не испытывает радости от посадки на джунгли, то решительно уходит на второй круг, но диспетчер уже отключился. Тут, к счастью, Гера увидел что-то похожее на просеку в лесу и россыпь огоньков. Полоса! Но не по курсу, а несколько правее! Надо срочно набрать пару градусов!

Процедуру приземления Гера проводил десятки раз, но впервые он летел в такой нервной атмосфере и садился на незнакомый аэродром. Естественно, Гера прошляпил минимальную скорость, и кабину заполнил пронзительный визг аварийной системы. Обливаясь потом, Гера увеличил тягу, выпустил закрылки на восемь, а затем сразу же на сорок градусов и урезал скорость снижения. В последнюю минуту Гера включил посадочные огни. Ему не хватило третьей руки и второй головы для того, чтобы связаться с аэродромной службой «Питон Тауэр» и обрадовать ее своим прибытием. Потому Гера хряпнулся на полосу таинственным незнакомцем, при гробовом молчании и без какого бы то ни было запроса на разрешение.

Глава 7

Выстрел

Лисица притормозила у главного входа в Ботанический сад и тотчас увидела отца. Тот быстро сел к ней в машину, поднял темное стекло и, отдышавшись, коротко спросил:

– Все в порядке?

Она кивнула. От волнения ее губы дрожали, а пальцы так крепко сжимали руль, что побелели вокруг ногтей. Придавив педаль газа, она на приличной скорости погнала «Крайслер» на окраину города.

– Вот его права, – сказала она, протягивая отцу пластиковую карточку. – Вот документы на машину. Вот образец подписи, потренируйся…

Он спрятал все, что она ему дала, в нагрудный карман пиджака, а свой паспорт отдал ей.

– Я боюсь за тебя, – прошептала Лисица.

– Ерунда, – произнес Пилот и потрепал дочь по щеке. – Бей по радиатору, и все будет хорошо!

Она остановилась недалеко от строящейся высотки и вышла из машины, уступив место за рулем отцу. Развернувшись, Пилот помчался в обратную сторону. Лисица надела темные очки, повязала голову платком и зашла в квартал бедноты. Она двигалась мелкими шажками, часто перебирая ногами и опустив лицо. Если бы не слишком яркое и узкое платье, ее можно было бы принять за арабскую женщину. Никто не обращал на нее внимания. Детей интересовали только автомобили, у водителей которых можно было бы выпросить денег, или прилично одетые мужчины. Последние, впрочем, на этих грязных, залитых помоями улочках появлялись крайне редко. Это были либо слишком любопытные туристы, которые игнорировали грозные предупреждения своих гидов, либо американские правозащитники, которые делали себе рекламу, изображая из себя страстных филантропов и борцов за права бедноты. Женщина, закутанная в платок, здесь никому не была нужна.

Лисица свернула на стройку, подошла к заколоченному входу в подъезд и, оттянув доску, юркнула внутрь. По лестнице, засыпанной мелом и строительным мусором, она поднялась на третий этаж и свернула в правый проем. Квартира пока еще представляла собой пустую коробку с бетонными стенами. Запах известки, краски, теплый сквозняк. Из пустых оконных проемов доносились звуки города: сигналили машины, гудели моторы, из ближайшего кафе доносилась музыка.

Лисица почувствовала беспокойство. Она остановилась посреди большой комнаты, оглядела потолок с торчащими проводами, стены и дверные проемы, и ей показалось, что из-за всех углов за ней следят полицейские. Понимая, что это абсурд, она все же кинулась в соседнюю комнату, заглянула в холл, на кухню и, успокоившись, зашла в темную нишу, где в недалеком будущем, на радость жильцам, будет стоять унитаз. Там, под обломками кирпичей, она нашла карабин в брезентовом чехле и полиэтиленовый пакет со спортивным костюмом, в который тотчас переоделась.

Вытирая спиной стену, Лисица приблизилась к оконному проему, встала перед ним на колени и осторожно выглянула. Улица новоселов. Новые Черемушки! Затоптанные газоны, редкие кустики, пыль, куски бетонных блоков, торчащие из земли хвосты проволоки, узкая разбитая дорога, по которой шныряли грузовики с оконными рамами и домашней мебелью.

Лисица расчехлила карабин, взвела помповый затвор, опустила локти на подоконник и прильнула к окуляру оптического прицела. Ее указательный палец мягко лег на спусковой крючок. В желтом круге, разделенном на секторы сеткой координат, Лисица видела всю улицу в перспективе. Она казалась сдавленной прессом; детали, которые находились совсем близко, стояли едва ли не вплотную с теми деталями, которые были далеко. Редкие прохожие будто собрались на митинг и двигались так плотно, что, казалось, должны были наступать друг другу на пятки. Редкий строй пальм вообще превратился в густую рощу…

И вот в конце этой рощи появился «Крайслер». Машина ехала медленно, но в оптическом прицеле она будто стояла на месте, увеличиваясь в размере, словно была надувная и кто-то ее подкачивал. «Ну, давай же! Давай! Быстрее!» Лисице казалось, ее сердце стучит так громко, что этот звук обязательно услышат в полицейском участке. От напряжения ее руки занемели, а вспотевшие локти стали разъезжаться на подоконнике… Она взмахнула головой, чтобы челка не закрывала окуляр, и снова прижалась бровью к упругому резиновому ободку… «Крайслер» продолжал увеличиваться в размерах. По его лобовому стеклу скользили тени и блики. На какое-то мгновение в нем отразилось солнце, и казалось, что это вспышка от разрыва гранаты.

– Господи, – прошептала Лисица. – А страшно-то как…

Она опустила перекрестие прицела на широкий передок машины, подвела его к середине никелированной решетки, за которой прятался горячий радиатор, и стала медленно давить на крючок… Машина была уже так близко, что Лисица без труда видела царапины и мелкие вмятины на кузове, видела засохших мошек на запыленном бампере…

Она перестала дышать, попыталась расслабиться, чтобы унять дрожь, но тут щелкнул выстрел. Лисица почему-то не ожидала его или ожидала позже и вздрогнула от испуга. Впрочем, благодаря глушителю звук выстрела не был громким, зато отдача едва не отбросила Лисицу от подоконника. Но все это было пустяком в сравнении с тем, что произошло с машиной. Мощная пуля, словно маленький снаряд, разорвала в клочья весь передок «Крайслера», отшвырнула на несколько метров покореженную крышку капота, выбила лобовое стекло и разлетелась во все стороны огненными брызгами. Окутанная дымом и огнем, неуправляемая машина промчалась еще сотню метров по улице и врезалась в строительные леса строящегося особняка.

«Я убила отца!» – с ужасом подумала Лисица.

Глава 8

Не тот!

Включив торможение, Гера тяжко вздохнул, вытер промасленной тряпкой взмокший лоб и посмотрел в боковое окошко. Апокалипсиса вроде того, каким фильм «Экипаж» пугал зрителей, не было. Ни горящих зданий, ни несущегося с гор селя, ни глубоких трещин на земле. Лишь сыпались с неба редкие хлопья пепла да по рулежке, наперерез самолету, мчались «Скорая помощь» и полицейский «Форд» с мигалками.

Гера свернул на рулежку, остановился и с большим опозданием набрал частоту «112,6».

– «Лиджет»!! Какого черта!! – услышал Гера вместо привычного спокойного приветствия визгливый голос местного диспетчера. – Почему вы не запросили посадку?!

Гера ожидал, что его встретят здесь как национального героя, и уж если на церемонии встречи не будет президента, то, по крайней мере, министр иностранных дел острова обязательно заключит его в свои объятия и со слезами на глазах возопит: «Вы единственный, кто смог сюда пробиться! Родной вы наш! Спаситель!» И после этого министр махнет рукой, и к самолету ринется орущая толпа беременных женщин, детей и калек на костылях. И в дверях начнется толчея, вопли, крики, хруст костылей, и тогда орать уже придется Гере.

К грубому тону диспетчера Гера совсем не был готов. Конечно, правила он нарушил достаточно серьезно, в нормальной обстановке его сразу бы лишили пилотского удостоверения. Но сейчас были форсмажорные обстоятельства, и на его грешок диспетчер мог бы закрыть глаза. Успокоив совесть этими мыслями, Гера уже был готов ответить на грубость какой-нибудь затасканной русской фразой, вроде «закрой хайло, козел плешивый!», но тут увидел движущийся по краю взлетки двухмоторный «барон». Самолет был настолько близко, что Гера успел различить за стеклом кабины пилота в черных очках.

М-да, выходит, Гера чуть не наломал крыльев. Видимо, «барон» уже собирался разбегаться, когда, словно фантом, в конце полосы показался «Лиджет». Можно представить себе ощущения пилота, когда он увидел остроносую птичку с ослепительными прожекторами, стремительно надвигающуюся на него.

Гера не стал называть диспетчера плешивым козлом, а лишь запросил помощь в рулении. Диспетчер проворчал что-то на местном диалекте и приказал стоять на месте и не дергаться. Гера затянул парковочный тормоз и уставился на лобовое стекло, на которое сыпался густой пепел. Верная истина: когда делаешь добрые дела, надо всегда быть готовым нести за это наказание.

С оглушительным ревом «барон» пронесся мимо. Гера перекрестился и мысленно пожелал ему удачи.

Полицейская машина и «Скорая» подъехали к левому крылу. Гера выбрался из кресла, вышел в салон и посмотрел на себя в зеркало. Волосы торчком, на груди большое темное пятно от пота, нос почему-то красный. Да уж, на спасителя, спустившегося с небес на землю, он был меньше всего похож.

Гера открыл дверь, впуская в утробу самолета липкий воздух, сильно пахнущий гарью, и спустился по стремянке на землю. Жара неимоверная! И это несмотря на тучи пепла, закрывшие солнце. Гера услышал гром, похожий на грозовые раскаты. Даже свист двигателей не в силах был заглушить ворчание вулкана.

Из полицейской машины выскочил упитанный чернокожий мужчина в форме, с жестким узким лицом. Подойдя к Гере, он козырнул и представился:

– Начальник полицейского управления майор Фэлкон! Спасибо, что откликнулись на беду.

Они пожали друг другу руки. Гера понял, что этому мужику до лампады, каким способом «Лиджет» заходил на посадку. Человек занят серьезным делом – эвакуацией людей. Восприняв его благодарность с большим воодушевлением, Гера не преминул отпустить себе комплимент:

– Не стоит благодарности, майор! Я поступил так, как должен был поступить каждый профессиональный летчик.

Когда диспетчер расскажет ему, как «профессиональный летчик» заходил на посадку, Гера уже будет далеко.

– К счастью, к острову подошел плавучий госпиталь, – сказал майор, смахивая с козырька фуражки лепесток пепла, – и всех тяжелых мы переправили на его борт. Там прекрасный медперсонал, операционная… В общем, обстановка хоть и трудная, но не драматическая.

– Я что, зря прилетел?

– Нет, не зря, а очень даже кстати. Мы только что вынесли последнего пострадавшего из зоны бедствия. Это француз, эколог, он работал на склоне вулкана. Падающий камень разбил ему голову. Госпиталь уже отошел, а этому парню нужна срочная операция. Вы спасете ему жизнь, если доставите его на Тринидад в госпиталь.

Назад на Тринидад! Домой! К Лисице! Прости, Макс, встреча с тобой не состоится.