Девять граммов дури (сборник) Дышев Андрей

– Да, – повторила старушка тверже. Голос следователя придал ей решимости. – Эту женщину… Это она около Савеловского вокзала похитила у меня деньги.

– По каким признакам вы ее узнали?

– По телосложению. По прическе, цвету волос, осанке…

Следователь попросил женщину подняться и представиться.

– Андрияш Вера Анатольевна, – низким глухим голосом произнесла женщина.

– Еще кого-нибудь узнаете? – спросил Волков у старушки.

Та медленно пошла вдоль сидящих людей. Волнение мешало ей сосредоточиться. Какие люди разные! И все-таки, очень похожие… Чем больше она вглядывалась в лица сидящих, тем больше ей казалось, что она где-то, когда-то видела их всех… Но вот этот молодой человек в бело-синей футболке и джинсах чем-то выделяется… Почему он хмурит брови и старается смотреть себе под ноги? Худощавый, небольшого роста… Валерия Николаевна сделала шаг назад и чуть склонила голову… Прочь сомнения! Это он, тот самый улыбчивый молодой человек, который сначала вручил ей пакетик с порошком, а позже сбежал через зал игровых автоматов.

– Зеленков Олег Иванович, – представился молодой человек, когда старушка указала на него.

На следующий день начальник следственного управления при УВД СВАО города Москвы полковник юстиции А. Шама подписал постановление о создании группы следователей: «15 июня в 16 часов на рынке «Савеловский» Андрияш В. А. совместно с Зеленковым О. И. и другими не установленными лицами путем обмана завладели денежными средствами, принадлежащими Некрасовой В. Н., причинив последней значительный материальный ущерб.

По данному факту 2 июля следственной частью следственного управления при УВД СВАО возбуждено уголовное дело. По подозрению в совершении данного преступления задержаны Зеленков О. И. и Андрияш В. А. По уголовному делу с участием задержанных необходимо выполнить большой объем следственных действий.

Учитывая сложность расследуемого преступления, возникла необходимость создать группу следователей. Старшим группы назначаю начальника СЧ СУ при УВД СВАО г. Москвы Моисеева В. Н.»

Первый допрос подозреваемой Андрияш Владимир Николаевич Моисеев поручил провести старшему лейтенанту юстиции М. Рослякову. Молодой следователь, заполняя первый лист протокола допроса, думал о том, о чем часто думают разве что излишне сентиментальные люди. Тридцать лет для женщины – это тот возраст, когда уже надо определиться в основном. Когда женщина должна являть собой центр и стержень дома и семьи. А какую жизнь «слепила» Вера Анатольевна? Разрушила все, что только можно было разрушить. Гражданка Украины. Год назад пережила развод. Где-то у родственников тоскует ее шестилетний сынишка Владик. А она сожительствует с Зеленковым, который младше ее на шесть лет. Сначала подрабатывала на Черкизовском рынке, где продавала резинки для волос. А потом…

– Мне нужны были деньги на лечение, – негромким голосом, поминутно покашливая, рассказывала Вера. – И вот как-то соседка по лотку – ее Света зовут, фамилии не знаю – предложила мне работать на Савеловском рынке, где можно заработать по триста рублей в день.

– Как она объяснила вам ваши обязанности?

– Сказала, что я должна буду дарить прохожим мелкие сувениры, представляя это как презентацию какого-нибудь крупного магазина Москвы. После чего я должна подвести этого человека к своему напарнику и оставить их наедине. Мою должность Света назвала «дарильщица». Я согласилась.

– Долго вы работали «дарильщицей»?

– Нет. Вскоре меня повысили по иерархии нашей группы, и я стала «нижней». Теперь «дарильщица» подводила ко мне человека, и я объясняла ему, что мы действуем в интересах какой-то крупной московской компании, проводим благотворительную акцию и выплачиваем пятьдесят процентов надбавки за любую сумму, которую нам предъявят. Когда я получала деньги, то говорила, что мне необходимо пройти к банкомату, чтобы проверить номера купюр… Это была явная глупость, так как банкомат ничего не проверяет, но почти все верили, что это именно так. После этого я передавала деньги Гюрзе…

– Кому? – переспросил следователь.

– Так называла себя женщина, которой я была обязана передавать деньги.

– Она была старшей вашей группы?

– Не знаю. Мне просто объяснили, что я должна передавать деньги именно ей. А кем она была, я не знаю. У нас не принято было задавать подобные вопросы.

– Вы хорошо знакомы с членами вашей группы? – спросил следователь.

– Я их почти не знаю. Мне представляли людей перед началом работы, а в другие дни были уже другие люди. Всё менялось так быстро, что трудно было с кем-то хорошо познакомиться.

– Вы понимали, что занимаетесь обманом людей?

– Нет, что вы! – фальшиво возмутилась Вера. – Меня саму обманули! Я была твердо уверена, что мы проводим рекламную акцию. Лишь только в последний раз я заподозрила что-то неладное. Ко мне подошла женщина, у которой я незадолго до этого взяла деньги, и стала требовать свои сбережения назад. Чтобы уладить конфликт, я подвела эту женщину к Гюрзе и сказала, что вот, мол, проблема с клиентом. О чем Гюрза разговаривала с женщиной, я не знаю. Но именно тогда я заподозрила, что все мы занимаемся каким-то незаконным делом.

Следователь видел, что Вера лжет. Она сейчас из кожи вон лезла, лишь бы предстать в образе жертвы коварного обмана. Назвала только одно имя – Гюрза. И всё, больше никаких зацепок. Взяла у «клиента» деньги и отдала Гюрзе, взяла и отдала. Святая!

– После того, как Гюрза получала от вас деньги, кому она их передавала? У кого они хранились?

– Не знаю, – нервно теребя платок, ответила Вера. – Слышала краем уха, что над Гюрзой стоит еще кто-то…

– Кто объяснял вам ваши обязанности, учил, как действовать в той или иной ситуации?

– Гюрза…

Опять Гюрза! Замкнутый круг!

– Известно ли вам имя организатора группы?

– Нет.

– Домашние адреса, фамилии членов группы?

– Я знаю только Зеленкова, потому что мы вместе живем. Он у нас «дарильщик» сувениров.

– Кто предложил ему работать «дарильщиком?»

– Конечно, я, – немедленно ответила Вера и взглянула на следователя так, словно хотела сказать: видите, насколько я честна и откровенна перед вами! – Мы познакомились с ним давно, еще на Украине. Нам нужны были деньги, чтобы платить за квартиру, и я предложила ему работу в нашей группе. Он согласился, но проработал всего несколько дней. Эта работа ему не нравилась. Ведь Олежка такой стеснительный парень, и с трудом заставлял себя вступать в разговор с незнакомыми людьми! А про то, что это криминал, он даже не догадывался. Когда я сказала ему о своих подозрениях, Олежка буквально впал в шок! Это же честный и очень совестливый парень!

– Гражданка Некрасова опознала вас…

– Да-да! – торопливо перебила Вера. – Я тоже ее узнала. Мне очень, очень жаль старушку! Если бы я знала, что беру последние сбережения у бедной пенсионерки, и что никаких процентов она не получит, то ни за что бы не стала ею заниматься.

– Сколько еще раз вы выходили на работу к Савеловскому вокзалу после этого случая?

Вера вскинула вверх брови и стала делать вид, что пытается вспомнить. При этом ее губы беззвучно шевелились.

– Боюсь ошибиться, но, по-моему, только один раз. Именно в тот раз меня и задержала милиция…

Тут ее лицо расслабилось, рот скривился, и на глазах женщины появились слезы.

– Прошу вас, – произнесла она, шмыгнув носом. – Не наказывайте меня строго. Я чистосердечно во всем раскаиваюсь. И совсем одна воспитываю сына, и никого больше у него нет…

– Хорошо воспитываете, – подытожил допрос Росляков и надел на ручку колпачок.

Вера жаловалась на частые обострения болезни, на необходимость постоянного медицинского наблюдения, плакала и снова вспоминала своего сына. Но Владимир Николаевич Моисеев слезам мошенницы не верил. Он вдоволь насмотрелся на слезы подобных актрис. Таланта перевоплощения у них – хоть отбавляй. Именно этот черный талант так магически воздействовал на доверчивых граждан, заставляя их отдавать все свои сбережения в руки преступников. Надо же, вспомнила про сына! Про сына, которого бросила на попечение родственников, а сама сбежала с молодым любовником в Москву, где, как считала, можно безнаказанно обманывать граждан.

– Если мы ее отпустим, – сказал Моисеев своей помощнице, следователю Е. Тарасовой, – то уже завтра она пересечет российско-украинскую границу и затеряется на просторах «незалежной».

Следователи сошлись в едином мнении и подписали постановление о применении к Андрияш меры пресечения – заключение под стражу. Прокурор административного округа В. Казаков санкционировал это решение.

Тем не менее, на свет всплыла лишь небольшая часть «айсберга». Следствие не располагало сведениями о главных преступниках – организаторах «лохотрона». Мелкие исполнители типа Андрияш и Зеленкова либо в самом деле не знали своих хозяев, либо стойко держали язык за зубами.

Олег Зеленков, которого задержали вместе с Андрияш, на допросах не сказал ничего существенного. Говорил, что сначала работал на стройке, а потом ушел оттуда, потому как там перестали выдавать зарплату. Тогда Андрияш предложила ему поработать «дарильщиком». Новым делом он занимался с неохотой, потому как прекрасно понимал, что это «лохотрон», и добром это не кончится.

«А вот Андрияш утверждала, что Олег понятия не имел, что они занимаются мошенничеством, – подумал следователь Росляков, допрашивающий Зеленкова. – Бедная, глупая Вера! Она пыталась выгородить своего молодого любовника, она волновалась за его судьбу, а ему, пожалуй, до лампочки и ее судьба, и она сама».

– Кто еще работал с вами в группе, кроме Веры Андрияш? – спросил Росляков.

– Я мельком видел троих человек, – спокойно ответил Зеленков, – но не знаю их фамилий, и вряд ли смогу опознать.

– Вас опознала гражданка Некрасова. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Ничего конкретного, – категорично заявил Зеленков. – Она меня опознала, но я ее нет. Мало ли что старушке померещится? Какой-то порошок, какой-то зал игровых автоматов… Бред какой-то! Наверное, она меня с кем-то спутала.

Зеленков оказался менее разговорчивым, нежели его напарница. После того, как Владимир Николаевич Моисеев подписал постановление о заключении его под стражу, следователь Тарасова начала допрашивать Олега уже в качестве обвиняемого. Но Зеленков как воды в рот набрал. Он частично признал свою вину, после чего, воспользовавшись статьей 51 Конституции РФ, отказался давать какие-либо показания.

Казалось, следствие зашло в тупик.

«И.о. начальника Центрального РУБОП полковнику милиции Соломатину В. П. от Сметаниной Наины Кирилловны. Заявление. Прошу Вас принять меры к неизвестным мне лицам, которые обманным путем завладели моими денежными средствами в размере 2400 долларов США и 3000 рублей и скрылись. Действие происходило рядом с Савеловским рынком…»

Оперуполномоченный РУБОП С. Хрыков, который записывал объяснения пострадавшей, мысленно возмущался и ругался. Он слышал о задержании на Савеловском рынке двух мошенников – Андрияш и Зеленкова, и был уверен, что отныне у жуликов подобного рода надолго пропадет желание заниматься своим промыслом на Савеловском вокзале. И тут – на тебе! Еще один факт мошенничества. Причем «почерк» у неизвестных преступников был тот же.

– Расскажите подробно, как все случилось, – сказал милиционер женщине.

Ей пятьдесят, но выглядит моложе. Глаза вдумчивые, наполненные какой-то безысходной тоской. Жизнь, можно сказать, удалась. Нельзя, конечно, сказать, что денег в семье столько, что девать некуда, и все же относительный достаток имеется. Муж работает начальником депо одной из станций метрополитена, зарабатывает по сегодняшним меркам очень даже неплохо. Замечательный сын, студент 4-го курса. Да и сама Наина Кирилловна до недавнего времени занималась любимым делом, руководила домом пионеров. Да вот в последнее время здоровье пошатнулось, и пришлось заняться домашним хозяйством. С увлечением выращивает цветы и сдает их на реализацию. Бывает, тысяч пять в месяц заработает.

– Я пошла на рынок, чтобы выбрать подарок для мужа, – начала Наина Кирилловна. – У него скоро юбилей, пятьдесят лет. И вот когда я поднималась из подземного перехода, меня вдруг окружили люди. Человек пять. И все стали наперебой предлагать фотоальбомы. Знаете, небольшие такие, с прозрачными страничками, куда можно вставить фотографию. Я никогда не обращаю внимания на подобную публику, никогда не беру рекламные листовки, которые мне навязывают, никогда не вступаю в разговоры с незнакомыми людьми…

Оперуполномоченный слушал рассказ женщины, и перед его глазами словно наяву вырисовывалась картина преступления…

– …Возьмите альбомчик, женщина! – крикнул ей вдогон молодой человек в клетчатой рубашке. – Бесплатно!

Сметанина продолжала подниматься по ступеням и не оборачивалась. Но молодой человек догнал ее и сунул альбом ей в руку. «Вот же какой прилипчивый!» – подумала Сметанина, но бестактность молодого человека ее не обидела. Парень излучал такую светлую и доброжелательную улыбку, что женщина сама невольно улыбнулась. В этот момент она хорошо рассмотрела его лицо. Русый, с высоким лбом. Вот только нос слегка приплюснут. И еще на губе то ли болячка, то ли родинка.

– Мне не нужен альбом, – сказала она. – У меня и фотографий-то нет.

– А вот это вы объясните моему начальнику, – попросил молодой человек и, взяв Сметанину под руку, подвел к какому-то мужчине.

Мужчина оказался таким же улыбчивым и настырным.

– Вам исключительно повезло! – радостно объявил он. – Поздравлю! Вы будете счастливой обладательницей дисконтной карты, которая дает тридцатипроцентную скидку на товары…

– Спасибо, но меня это не интересует, – устало ответила Сметанина и, сунув альбом под руку мужчине, попыталась уйти, но тут ее окружили сразу несколько человек, включая и молодого наглеца, который всучил ей альбом.

– Минуточку! – уговаривал мужчина. – Мы вас задержим всего на минуточку! И вы получите дисконтную карту нашей фирмы, представителем которой я являюсь… Это редчайший шанс…

Сметанина сделала еще одну попытку вырваться из плена навязчивых людей, но в эту секунду к представителю фирмы подошла рыжеволосая женщина в широком пиджаке. Вытащив из кармана толстую пачку денег, она протянула ее мужчине.

– Замечательно! – сказал мужчина, взвесив пачку на ладони, и тотчас вернул ее рыжеволосой. – Пересчитывать не буду, я вам верю.

С этими словами он сунул руку в карман своей курточки и достал оттуда несколько стодолларовых купюр.

– Пожалуйста, ваши проценты, – сказал он, протянув рыжей доллары. – Поздравляю!

– Ах! – воскликнула рыжая, жадно хватая доллары. – Как я вам благодарна! У меня даже нет слов!

Ловким движением кинув доллары в сумочку, она протянула представителю фирмы сторублевку.

– Возьмите… В знак благодарности…

– Что вы! Что вы! – замахал руками мужчина. – Меня же уволят, если узнают, что я беру у клиентов деньги!

С этого момента Сметанина перестала давать отчет своим поступкам. Ее сознание словно заволокло туманом. Ей казалось, что ее тело помимо ее воли само творит глупые и непростительные поступки… Мужчина спросил, сколько у нее с собой денег, и она ответила, что с собой наличности мало, но зато дома есть и рубли, и доллары. Он предложил ей съездить домой и привезти все, что у нее было. Она тотчас согласилась, съездила домой, вернулась и отдала мужчине пухлую стопку купюр. На какое-то мгновение между ними встала женщина, заслоняя собой мужчину.

– По-моему, две стодолларовые купюры из вашей пачки фальшивые, – сказал мужчина, ловко манипулируя деньгами. – Надо поехать в наш главный офис и проверить.

– Я никуда не поеду! – с той же решительностью, с какой отдавала купюры, заявила Сметанина. – Отдайте мне мои деньги!

Один из молодых людей, которые стояли вокруг Сметаниной плотным кольцом, позвонил по мобильному телефону и сказал кому-то, что «клиент отказывается ехать в офис». Сметанина сразу заметила, что молодой человек на самом деле ни с кем не разговаривает, а лишь делает вид, и она с ужасающей отчетливостью поняла, что ее обманули…

– …Я попыталась выхватить из рук молодого человека сотовый телефон, но у меня в руке оказался лишь кожаный ремешок от него, – заканчивала свой печальный рассказ Сметанина. – И тут вся эта компания как по команде разбежалась в разные стороны. Я побежала за ними, но, сами понимаете, бегун из меня никудышный.

– Понимаю, – с сочувствием произнес Хрыков и приписал в конце протокола: «С моих слов записано верно и мною прочитано».

Сметанина расписалась и прижала платок к глазам.

На первом опознании, которое проводилось в актовом зале ЦРУБОПа, Сметаниной представили восемнадцать женщин, которые по различным причинам были задержаны на Савеловском рынке, но ни одну из них Наина Кирилловна не узнала. Старший лейтенант юстиции А. Волков, проводивший опознание, не ожидал такого поворота дела и подумал, что расследование преступления значительно усложняется. Осталась надежда, что Сметанина опознает кого-нибудь из мужчин, кто «работал» в группе вместе с Андрияш и Зеленковым.

Действительно, на очередном опознании среди пятнадцати мужчин Сметанина узнала некоего Тимофеева.

– Этот мужчина был водителем «десятки», – пояснила Сметанина. – Он отвозил меня домой за деньгами и обратно на рынок.

Удача улыбнулась, и следствие получило небольшую зацепку. Вскоре Тимофеев был задержан и допрошен следователем Е. Тарасовой. По его словам, работа в районе Савеловского рынка началась у него со знакомства с Юлей Абдуллаевой. Как-то в Реутове он увидел на обочине дороги голосующую женщину, остановился и подвез ее до Савеловского рынка. По дороге они разговорились. Юля предложила ему работу.

– Будешь каждое утро отвозить меня на рынок, а вечером – домой. Согласен?

На рынок Абдуллаева приезжала каждый день. Иногда с мужем, иногда с сыном. Чем женщина занимается на рынке, Тимофеев не интересовался. Думал, что торгует с лотка. Довольно часто к нему подходили молодые люди и просили отвезти по какому-нибудь адресу клиента. Клиентами, как правило, были пожилые люди. По обыкновению, они просили подождать около дома, вскоре выходили, снова садились в машину, и Тимофеев вез их обратно.

– Вы можете назвать адреса, куда отвозили клиентов? – спросила Тарасова.

– Нет, не помню, – после недолгой паузы ответил Тимофеев. – Заказов у меня было достаточно много. Да и не было необходимости запоминать названия улиц и номера подъездов. Зачем мне это? Куда скажут, туда и еду.

Расплачивались с ним те молодые люди, которые подводили клиентов. В ожидании очередного заказа Тимофеев большей частью проводил в машине, курил, слушал музыку. Иногда выходил, чтобы размять ноги, и, кидая взгляд на близлежащее открытое кафе, видел Абдуллаеву. Рядом с ней часто стоял парень по имени Рома.

– Откуда вы узнали его имя? – спросила следователь.

– Как-то мне не заплатили деньги за очередного клиента, – без долгих размышлений ответил Тимофеев. – Тогда я подошел к парню, который заказывал рейс, и сказал ему: «Братан, неувязочка получается. Ты забыл заплатить». Парень хлопнул себя по лбу, извинился и сказал мне, что денежными вопросами у них занимается Роман. И указал мне на него.

Тимофеев подробно описал внешность Романа. На вид двадцать лет, худощав, среднего роста. Волосы светлые, короткие. Из-за ярко выраженных скул щеки кажутся впалыми. Носит темные очки, иногда поднимает их на лоб.

– Как вам удалось так хорошо запомнить этого человека? – спросила Тарасова.

– Как-то раз я подвозил его на улицу Ташкентскую.

– Вас опознала Сметанина. А вы ее узнали?

– Конечно. Я подвозил ее на Дмитровку вместе с неизвестным мне молодым человеком.

– Молодой человек, который ее сопровождал, зашел в подъезд вместе с Сметаниной?

– Нет, он остался со мной. Сметанина вернулась минут через десять. Я заметил в ее руках деньги. Она села в машину, и мы вернулись на рынок. Через часа два меня задержала милиция. И от милиционеров я узнал, что люди, на которых я работал, занимались мошенничеством.

– Скажите, а Абдуллаева тоже раздавала фотоальбомы прохожим?

– Нет, альбомов в ее руках я не видел.

На первом допросе Абдуллаева Юля Владимировна путалась в своих показаниях, часто вздыхала, поправляла себя, и заискивающими глазами смотрела на следователя. Рассказ подозреваемой выглядел приблизительно так: Юля часто приезжала в Москву наведать дочь, которая училась в медицинском училище. Привозила продукты и деньги. В прошлом году грянула беда: мать Абдуллаевой проиграла на «лохотроне» пятьсот долларов США и две с половиной тысячи рублей. После этого пожилая женщина долго болела и едва не покончила жизнь самоубийством. (Понятное дело: случай из ряда вон выходящий. Очевидно, прежде старушка всегда выигрывала на «лохотроне», а в этот раз – невероятно!!! – проиграла). Помочь матушке финансово Юля не могла, потому как одна воспитывала троих детей. (Выходит, Юля разведена. Забавная картинка получается: женщина из кожи вон лезет, чтобы поднять на ноги троих детей, причем, она оплачивает учебу старшей дочери, снимает квартиру в Реутове, да еще и регулярно летает из Баку в Москву и обратно, что в общей сложности стоит огромных денег. На счету каждая копейка! А бабушка в это время резвится на поприще азартных игр, запросто выставляя на кон 500 баксов. Похоже, здорово лукавила Абдуллаева!). Не стерпев обиду, Юля поклялась матушке, что обязательно отыщет жуликов и отмстит им, как и полагается поступать гордой кавказской женщине. И потому (внимание, логика!) Юля устроилась на работу к тем же мошенникам, дабы отработать у них утраченные деньги. Правда, работа ей вскоре надоела, но приходилось терпеть… Тут Абдуллаева выдала новый мотив своего безрассудного поступка: деньги, оказывается, ей были нужны на билет до Баку. И пожаловалась следователю, что билеты очень дорогие. (Еще бы! Семь раз в год туда и обратно! Не всякий бизнесмен позволит себе такую роскошь!) В конце концов, Абдуллаева заявила, что деньги ей были нужны на операцию ног, потому как у нее варикозное расширение…