Офицер особого назначения Тамоников Александр

Пролог

N-й мотострелковый полк, дислоцирующийся недалеко от поселка Тугалы за Уральским хребтом. Расположение 8-й роты 3-го батальона. 31 декабря 2003 года, 23-10. Канцелярия ротного

Офицеры, расположившись за Т-образным столом, подняли по последней кружке, допивая литровую бутылку водки. Тост был краток:

– За тех, кого нет рядом!

Выпили, закусили тушенкой, закурили. Командир осмотрел подчиненных:

– Итак! Пора и к нашим дамам выдвигаться! Осталось решить, кто останется контролировать подразделение и поздравит личный состав после боя курантов!

Молодой лейтенант Катасов, один из взводных, протянул:

– Да что его контролировать, товарищ капитан? Бойцы у нас с понятием, ну, а если и решили старички водочки хлебнуть, то все одно выпьют. Смотри за ними или не смотри. За всем разве уследишь? В сортире, на очке, но примут. Главное, чтобы без шума. А за этим вполне может проследить и старшина, сержант Самонченко!

Ротный, капитан Илугин, спросил:

– У кого будут другие предложения?

На что подчиненные офицеры в один голос заявили:

– Да прав Семен! Первый Новый год вот так, что ли, встречаем? Посидим в компании жен где-то до двух, а потом можно и вернуться, посмотреть, что здесь за дела. А то и раньше. В час, например!

Ротный, выслушав подчиненных, ударил ладонью по столу:

– Значит, так! Сейчас строим личный состав, поздравляем его, затем идем к Пронозину. Отмечаем Новый год и возвращаемся в роту. После чего, Семен, – капитан указал на лейтенанта, что первым выступил после третьего тоста, – останешься в казарме до утра. Все равно холостой! Решение окончательное, обжалованию и обсуждению не подлежит.

Он повернулся к командиру первого взвода, старшему лейтенанту Пронозину:

– Позвони, Костя, домой, узнай, готовы ли наши благоверные принять своих мужей?

Офицер поднял трубку телефона. Набрал короткий номер внутригарнизонной связи. Задал вопрос, выслушал ответ, опустил трубку на место, доложив:

– Дома все готово. Дамы с нетерпением ждут кавалеров.

– Тогда стройте роту! Старшину ко мне!

Взводные вышли. И почти сразу в проеме двери канцелярии появился сержант Самонченко:

– Разрешите, товарищ капитан? Вызывали?

– Вызывал! Проходи, присаживайся.

Сержант опустился на стул, где до него восседал лейтенант Катасов, стараясь не смотреть на остатки офицерского застолья. Капитан проговорил:

– Короче, Дима, слушай меня внимательно!

Ротный проинструктировал старшину, предупредив:

– И смотрите у меня, гусары! Выкинете какой фортель, пожалеете!

– Могли бы и не говорить об этом!

Капитан повысил голос:

– Мне решать, сержант, что говорить, а что нет! Или за полтора года не уяснил это?

Старшина опустил голову:

– Извините, товарищ капитан! Сказал, не подумавши!

И тут же заверил Илугина:

– Но вы не беспокойтесь! Слово даю, праздник пройдет, как положено!

– Ровно в час отбой!

– В час? Может, подольше разрешите посидеть? Вон в седьмой роте до двух праздновать собираются!

– Это дезинформация. Приказом по полку отбой назначен всем на одно и то же время, а именно на час ночи! И пусть твои дружки-соседи не пи…т! Ясно?

Старшина вздохнул:

– Ясно! В час так в час!

Капитан продолжил:

– Офицеры роты после официальной части уйдут, так что весь контроль над состоянием дисциплины ложится на тебя, Самонченко. Но учти, либо я, либо кто-то из взводных, либо мы вместе можем вернуться в любое время, а позже Катасов будет нести службу ответственным до утра! Знаю, пить все равно будете. Но чтобы в меру и безо всяких наездов на молодых и покидания казармы! Опять-таки, мероприятия до часу. Затем лично построишь роту, проведешь поверку и отбой! Вопросы?

Сержант поднялся:

– Вопросов нет! Есть просьба, товарищ капитан!

– Выкладывай свою просьбу!

– Я все сделаю, как вы приказали, и рота отметит праздник как надо. В час личный состав будет в койках. Но мне и братьям Чекуриным отдельно в каптерке посидеть разрешите? Скоро на дембель, поговорим о своем. Из спиртного только бутылка шампанского, разве это питье для здоровых парней. Разрешите, а, товарищ капитан?

Выпитая водка умиротворительно подействовала на ротного. Он посмотрел на старшину и ответил:

– Ладно! Разрешаю! Но…

Сержант поспешил вновь заверить:

– Клянусь, все пройдет без ЧП! Спасибо, товарищ капитан!

– На здоровье!

В дверь просунулась голова дневального, солдата-первогодка:

– Разрешите обратиться, товарищ капитан?

– Что, рота построена?

– Так точно!

– Беги, передай, иду!

Капитан обернулся к старшине:

– Давай к личному составу, я следом!

Самонченко, на ходу натянув шинель, побежал по коридору казармы.

Илугин вышел к личному составу. Речь его была недолгой, поздравительной. Пожелав бойцам и в новом году успехов в боевой и политической подготовке, он распустил строй. Рота тут же ломанулась в подразделение, где в отсеке первого и второго взвода были уже накрыты столы.

Проводив офицеров, старшина вернулся в казарму и подозвал к себе товарищей-одногодков, заместителей командиров взводов, сержантов, братьев Чекуриных, Сергея и Василия:

– Так, мужики, тусуемся с толпой до часу. Вернее, до 0-45. Затем уборка отсека, поверка и отбой!

Сергей спросил:

– А мы?

Старшина улыбнулся:

– А мы, Серега, пойдем в каптерку, где и встретим, как положено, новый 2004 год!

– Ротный разрешил?

– Разрешил! Только предупредил, чтобы во время основного празднества шума не было. За этим надо следить!

– Проследим!

– Тогда давайте, командуйте!

Личный состав, за исключением военнослужащих, заступивших в наряд по роте, расселся за столами. Молодые с дальнего края, у пирожных с газировкой, старослужащие ближе к газовой печке и висящему под потолком телевизору, где шел концерт. У них, кроме газировки, были напитки и покрепче. Правда, не столько, чтобы расслабиться вволю. Стоя выслушали речь президента страны, трижды громко, по команде старшины, выкрикнули «ура», после боя курантов и гимна подняли кружки. Выпили. Кто газировку, кто дешевое вино.

Старшина внимательно следил за временем и личным составом. В 0-45 он поднялся:

– Все, пацаны, шабаш! Завязали с гулянкой! Духам убрать все со столов, расставив их в учебном классе. После чего построение здесь же на вечернюю поверку.

Старослужащие начали было роптать, но Самонченко быстро успокоил их:

– В час отбой! После него обещал вернуться ротный. А вы знаете его. Увидит кого не в кровати, мандец. Завтра с утра как пить дать устроит лыжный кросс километров этак на тридцать с полной выкладкой. Вместо полноценного выходного дня и увольнений. Вы этого хотите?

Никто, естественно, подобного развития событий, причем весьма реального, не желал, поэтому бойцы выполнили распоряжение старшины и уже в 1-05 лежали в своих двухъярусных кроватях, аккуратно сложив обмундирование на табуретах. Дневальные начали мыть пол. Выключив основное освещение и включив дежурное, ночное, Самонченко прошел к каптерке, у которой его уже ждали братья Чекурины. Он открыл дверь, и троица вошла в небольшое помещение, где так же, как и в казарме часом ранее, был накрыт стол. На троих. Сержанты, закрывшись, присели на стулья. Старшина достал из-за сейфа бутылку шампанского.

– Начнем с шипучки?

Сергей поморщился:

– Терпеть не могу эту газированную мочу ослиную!

– Так положено, Серый! Все же Новый год, а не День танкиста!

– Ну, наливай! Черт с ним! Немного можно!

Выпили шампанского, закурили. Говорили ни о чем, так, высказывая мысли, что сами приходили в голову. Правда, все они касались службы. Выкурив по сигарете и допив «Советское» полусладкое, закусили стандартной тушенкой.

Василий взглянул на брата:

– Че сидишь, Серег? Вытаскивай фляжку со спиртом! Пора разогреться как следует!

Сергей посмотрел на Самонченко:

– А не рано ли? Может, дождемся, пока офицеры прошмонают казарму. Ведь ротный обещал вернуться?

Старшина ответил:

– Обещал. Только не сказал, когда именно! И добавил, что Катасов останется в роте до утра.

Василий Чекурин пренебрежительно скривился:

– Нашел, кого шугаться! Летеха, наверняка, ужрется в задницу. Ему стоит пробку понюхать, и все, идет вразнос. Да и ротный пьян наверняка будет. А мы сидим с его разрешения! Так что, думаю, можно и спиртику глотнуть!

Старшина хотел уже согласиться, как в дверь ударили сапогом, и раздался сильно пьяный голос лейтенанта Катасова:

– Открывай, Самонченко, или я к чертям собачьим всю твою каптерку переверну!

Сержант в сердцах сплюнул на пол:

– Вот, бля, принесло урода! А он готовый – дурак! Будет сейчас шухер устраивать, мать его!

Но ответил:

– Минуту, товарищ лейтенант, открываю.

В ответ тишина.

Старшина взглянул на сержантов:

– Ушел, что ли?

Сергей предположил:

– Может, в сортир подался? Но ты открывай, а то этот черт, точняк, разнос устроит!

Самонченко открыл дверь. За ней никого. И только приглядевшись к рядам кроватей, увидел на собственной койке лейтенанта. Тот, широко раскинув руки, в распахнутой шинели и сапогах, уже спал мертвым сном.

Старшина только и смог произнести:

– Да! Это ж надо так! Только что базарил, и уже в отключке!

Сзади Василий спросил:

– Ну, че там?

Самонченко ответил:

– Вилы, Вася! В отключке наш летеха!

– Точно?

– Сам глянь! На моей койке дрыхнет!

Сержант посмотрел на офицера:

– Да! Силен жрать огненную воду наш лейтенант. Как-то раз он при мне пузырь из горла не отрываясь заглотил, ничего, стоял на ногах, даже взводом командовал на плацу. Это же сколько он сегодня на грудь кинул? Не меньше литра, точняк!

Старшина проговорил:

– Если не больше! Ну и хер с ним! Главное, теперь ротный до утра не явится, раз Катасова в казарму отправил. Может отдыхать спокойно!

Сержанты вернулись в каптерку, закрыв за собой на ключ массивную дверь.

Василий вновь обратился к брату:

– Давай, Серега, флягу, не терпится обжечь мозги и желудок!

Сергей подошел к стеллажу, где висели камуфлированные бушлаты. И тут же обернулся к товарищам по пьянке. Лицо его выглядело крайне растерянно. Старшина, почувствовав неладное, тихо спросил:

– Что такое, Сережа?

– Мандец, мужики! Я, кажись, забыл спирт в водовозке!

– Как это?

– Да зампотех, мать его, виноват! Как только Винт с автороты подъехал, я к нему, а тут майор. Давай машину шмонать! Винт мне шепнул, не найдет, мол, ни хрена, и посоветовал подойти позже к мойке. А я забыл. Закружился с личным составом.

Василий бросил сигарету на стол:

– Выпили, блядь! Нет, ну а ты, Серег? Неужели так о фляжке и не вспомнил?

– Да я думал, что принес сюда. Ведь заходил же в каптерку!

Самонченко откинулся на спинку стула:

– Выпили, называется! Отпраздновали Новый год! У меня, Серега, слов нет!

Сержант виновато посмотрел на товарищей, предложив:

– Может, в парк слетать? Я знаю, где водовозка стоит. И дверь у нее открыта всегда. А лучше Винта поднять.

Старшина усмехнулся:

– Ничего лучшего не придумал? Ты знаешь, кто по парку сегодня заступил?

– Нет!

– Так я скажу тебе. Командир автороты и заступил. А этот хорек рыжий службу блюдет, как надо! Сунься только в парк, в момент на губу оприходует. А ты – Винта с собой взять!

– Что же делать?

– В поселке пойло брать! В комке у автовокзала. Там ребята круглосуточно водярой из-под полы торгуют.

Василий усомнился:

– Даже сегодня? В новогоднюю ночь?

– Сегодня особенно. Сегодня у них навар как раз катит! А если комок закрыт, у частников-таксистов наверняка спиртное найдется. А они пашут, не глядя на праздники. Кстати, одна «шаха» частенько недалеко от части пасется. Со стороны клуба. Сразу за забором. А нет – по-любому в поселок идти!

Сергей предложил:

– Так давай не будем тратить время. Пару духов поднимем и зарядим за пойлом!

Старшина укоризненно покачал головой:

– Ты совсем охренел, Сережа? Куда ты сейчас духов пошлешь, если разведрота вокруг гарнизона везде патрули выставила?

Чекурин-младший с отчаянием в голосе спросил:

– Но что же делать? Выход-то какой должен быть?

Самонченко ответил:

– Выход есть. Это вам с братаном в поселок шлепать!

Братья переглянулись:

– Нам?

– Ну не мне же? Вы пройдете, вас ребята из патрулей знают. Это молодняк они выловят, а вас пропустят! Так что вот такой вариант. Либо идете, либо разбегаемся!

Василий встал, прикурил брошенную ранее на стол сигарету:

– Хрен с ним! Пошли, Серега! Полчаса туда, полчаса обратно. Времени кайфануть хватит. Если сейчас его в пустых базарах тратить не будем! Вот только с бобами как быть? У меня всего сотка!

Старшина успокоил сержанта:

– Деньги есть! Перевод недавно получил! Так идете?

Встал и Сергей:

– Идем! Давай вещмешок!

– Может, в камуфляж переоденетесь? На улице холодно!

Сержанты отказались:

– Ничего, не замерзнем. Давай деньги!

Самонченко выложил на стол две тысячи:

– Берите на все! Только сигарет хороших, американских, пару пачек прихватите, да шоколад какой, «Марс» или «Сникерс»!

Василий ухмыльнулся:

– А может, вдогонку и сигару притащить?

– Нет, Вася, сигару можешь для себя взять, а мне «Мальборо» или «Кэмел» пойдет!

Братья, взяв вещмешок, покинули каптерку. В отсеке облачились в шинели, вышли на улицу, тут же свернув за казарму, и бегом направились к клубу. За ним перемахнули через забор и оказались вне войсковой части, прямо рядом с нарядом из трех солдат разведывательной роты. Те приказали:

– А ну стоять, щеглы!

Братья узнали однополчан:

– Это кто щеглы, Леша?

– Чекурины? – удивился сержант-разведчик, узнав в самовольщиках таких же, как он, старослужащих. – А чего это вы?

Василий усмехнулся:

– Как чего? В самоход намылились, не видишь?

– В самоход? К бабам, что ли?

– За водярой! Какие сейчас могут быть бабы?

– А че сами? Чего духов не послали?

И вновь старший Чекурин усмехнулся, покачав головой:

– Куда послали бы? Прямо на твой патруль? И ты бы отпустил их?

– Нет, конечно!

– Так какого хрена спрашиваешь! Скажи лучше, «шаха» тут не объявлялась?

Разведчик ответил:

– Была! Но отъехала! Где-то с полчаса назад.

Сергей проговорил:

– Плохо! Придется до поселка пехом топать!

Начальник патруля сказал:

– Я точно не знаю, но в городок недавно «Нива» прошла! Может, подвозила кого из офицеров или баб их? Если так, то должна и назад.

– Спасибо, успокоил! Ладно. Пошли мы. Ты здесь еще сколько торчать будешь?

Разведчик взглянул на часы, ответил:

– Полчаса!

– А кто сменит?

– Петруха Зверев!

– А?! Так ты шепни ему о нас. А то еще шум сдуру поднимет. А главное, чтобы предупредил, если офицерье рядом будет.

– Хорошо! Все передам!

– Давай!

Братья Чекурины направились к дороге, ведущей в поселок Тугалы, и вскоре скрылись от патруля. Но не от пассажира «Нивы», стоявшей среди строящихся домов офицерского состава, который, пока водитель дремал, внимательно следил за войсковой частью. Увидев сержантов, перемахнувших через забор и остановленных патрулем, напрягся, направив на солдат бинокль ночного видения. Разговора он не слышал, но то, как мирно беседовали блюстители воинского порядка и самовольщики, видел. И сделал правильный вывод. Военнослужащие знакомы. Значит, патруль отпустит нарушителей. Что в дальнейшем и подтвердилось.

Как только Чекурины направились в сторону поселка, пассажир толкнул водителя:

– Проша, подъем!

Тот протер глаза:

– Что, фазаны из гнезда поднялись?

– Точно! Заводи тачку, через минуту начинаем охоту!

Прохор ответил:

– Минуты прогреть машину не хватит, а на дворе не май месяц! Вот так, Стасик!

На что Стас твердо сказал:

– А мне это без разницы! Через минуту ты должен начать движение. А мотор хоть лампой паяльной прогревай! Ясно?

– Ясно, шеф!