Стоять насмерть! Дышев Андрей
– Да. Но ты мне скажи, что ты собираешься делать?
– Потом, Виктор, потом! – От нетерпения я даже пританцовывал у телефона. – Слушай меня и запоминай! Когда он войдет, постарайся не закрывать за ним дверь на замок. Сам держись поближе к окну, лицом к двери, но не стой напротив нее! Ты понял?
– Понял, понял.
– Какой у тебя номер комнаты?
– Триста шестая. Как поднимешься на третий этаж – налево, в конец коридора.
– Все будет хорошо, не волнуйся! Гуд бай, до встречи! – И я кинул трубку на аппарат.
Что я, собственно, говорил Виктору? – думал я, напяливая на себя черную футболку с изображением какого-то дурацкого орла. Я предупреждал его так, словно намерен ворваться к нему в номер с «калашниковым» в руках. А у меня нет даже газового баллончика.
Я позвонил Климу, но его мать ответила, что он с утра уехал в Феодосию за товаром. Бежать под Сокол за Князевым у меня не было времени. Я посмотрел на часы. Пять минут уже прошло, пять минут потеряно!
Я выскочил из квартиры, еще совершенно не представляя, как буду брать Джо. Но почему у нас такие идиотские законы? Почему я должен идти на особо опасного преступника с голыми руками, в то время как у Джо пистолетов в рюкзаке, наверное, как у Деда Мороза подарков?
Посреди улицы на меня снизошла вроде абсурдная, но спасительная идея, и я даже остановился, не зная, в какую сторону двигаться дальше. Свернул к санаторию, побежал со спринтерской скоростью к бювету. У телефона-автомата остановился как вкопанный, сплюнул, выругался – у меня не было с собой жетона. Но уже через мгновение я хлопнул себя ладонью по лбу и решительно поднял трубку – в милицию звонят бесплатно.
Мне ответил дежурный по отделению, и я, задыхаясь от бега, попросил срочно позвать к телефону старшину Кныша по делу особой важности.
– Старичок, привет! – радостно сказал я, когда Кныш гукнул в трубку. – Вацура тебя беспокоит.
– А-а, – тоже радостно протянул он. – Это ты? Очень хорошо. Откуда звонишь?
– Только не торопись меня выдавать, – предупредил его я. – А то за вознаграждением поедет все ваше отделение. Бери пистолет и гони к гостинице «Сурож». Я сам подойду к тебе. Если приведешь «хвост», мы не увидимся и ты многое потеряешь. Договорились?
– Договорились, – растягивая звуки, ответил старшина, попутно обдумывая мое предложение.
Ну вот и хорошо, подумал я, вешая трубку на рычаг и снова устремляясь бегом по шоссе. Автобус на Судак, как назло, только что отошел, и я, срезая, побежал через старое немецкое кладбище. Пятнадцать минут прошло, думал я. Допустим, Джо уже вошел в номер. Сколько они будут разговаривать? Ну пусть пять, десять минут. Лишь бы не подвел Кныш!
Я подбежал к гостинице без двадцати восемь, перешел на противоположную сторону улицы, заскочил на бордюр и спрятался за пропыленным кипарисом. Только я стал наблюдать из-за своего укрытия, как к остановке подкатил автобус и из него выпрыгнул Кныш. Я мельком взглянул налево-направо. Похоже, он один.
Я вышел из своего укрытия, свистнул. Кныш обернулся, сдвинул фуражку на затылок, подбоченил руки. Он встретил меня широченной улыбкой, пожал мне руку, похлопал по плечу.
– Ну молодец! – сказал он, с интересом разглядывая мое лицо. – Ловкач!
– Володя, – обратился я к нему по имени, – мы с тобой раньше были в хороших отношениях?
– А мы и сейчас не в плохих.
– Ну, слава богу! Тогда я предлагаю тебе заработать денег и заслужить досрочно очередное звание. В этой гостинице, в триста шестом номере, находится убийца Новоторова – профессиональный киллер по кличке Джо.
– Откуда информация? – Улыбка моментально сошла с лица старшины.
– Потом, Володя, потом! Сейчас наша задача – взять его, а потом мы все вместе придем в отделение и я очень подробно обо всем расскажу.
– Ладно, я тебе поверю. Хотя за это мне могут и башку оторвать.
Смелый парень, подумал я, следуя за старшиной, который, опять нахлобучив козырек фуражки на самые глаза, быстро зашел в фойе. Его рука уже непроизвольно потянулась к кобуре, и администраторша, увидев это, тотчас вскочила со стула.
– Сколько выходов из гостиницы? – крикнул Кныш.
– Этот! – кивнула администраторша на двери, через которые мы вошли. – Единственный. Есть еще, но там двери заперты.
– Вход запереть на замок! – приказал Кныш. – Никого не выпускать!
Мы побежали по лестнице на третий этаж. Я второпях пояснял:
– Там сейчас двое. Ты сгоряча не хлопни второго – такой здоровый, молодой, «качок». Он ни в чем не виноват.
– Я сгоряча ничего не делаю, – сквозь зубы ответил Кныш. – Иди за мной и не высовывайся!
– Понял, понял!
Мы выбежали в коридор и свернули влево. Кныш перешел на шаг. Теперь он держал пистолет в одной руке на уровне бедра. Наша милиция всегда держит оружие именно так. По-моему, намного удобнее, чем полиция в американских фильмах: обеими руками, на уровне лица и стволом вверх. Черт знает что!
У триста шестого номера он остановился, беззвучно пошевелил губами, приказывая мне прижаться к стене, сделал глубокий вздох и толкнул дверь свободной рукой.
Дверь с грохотом припечаталась к внутренней стене. Кныш слегка присел, выставив пистолет вперед. Прошла секунда, похожая на вечность. Старшина медленно выпрямлялся. Склонил голову набок. Нахмурился.
– Та-ак, – протянул он. – Опоздали…
У меня екнуло сердце. Я подскочил к старшине и заглянул внутрь. Виктор находился там, где я ему и посоветовал находиться, – у окна. Только он не стоял, а сидел в кресле, уронив голову на колени. Руки его были опущены вниз, словно он пытался счистить ладонью с ковра темную лужу крови.
Я со стоном врезал кулаком по стене.
– Я должен был это предвидеть! Это произошло только что, я полчаса назад говорил с Виктором по телефону.
Кныш покосился на меня.
– Хреново дело.
Он присел рядом с убитым, слегка приподнял его голову за подбородок. Пуля вошла точно в переносицу, вышла через затылок, выбив полчерепа. На спинке кресла отвратительное пятно, будто разбилась банка с вишневым вареньем.
– Кто этот парень? – спросил меня Кныш.
– Дублер Джо. Он подстраховывал его.
– Ликвидация свидетеля?
Я отрицательно покачал головой.
– Мы встречались вчера с Виктором. Он пообещал мне помочь вывести на Джо. А тот, может быть, догадался…
Кныш убрал фуражку на затылок, стал вытирать лоб платком.
– И чего я в отпуск не пошел? – пробормотал он. – Предлагали же. Нет, отказался.
– Володя, но ты хоть веришь, что Новоторова убил не я?
– Я-то верю, а симферопольская бригада, которая сейчас у нас работает, не верит. Ищи себе алиби, мне больше нечего тебе посоветовать.
– А это, – кивнул я на труп, – не алиби?
– Нет, это еще одно незаурядное убийство, которое вряд ли будет раскрыто. Работа киллера, браток, это не убийство кухонным ножом на почве бытового пьянства. У него все до мелочей просчитано.
– Может быть, он еще в гостинице?
– Вряд ли. Что тебе сказал по телефону этот… несчастный?
– Что ему звонил Джо и зайдет он через пятнадцать минут.
– Ну, что тут еще не ясно? – Он развел руками. – Эта информация предназначалась для тебя… И как ты еще догадался меня вызвать? Представляешь, что было бы, если бы ты сам влетел сюда? Второе убийство. Попробуй докажи, что не ты хлопнул парня! Администраторша тебя видела, посторонних отпечатков пальцев, уверен, здесь нет. Нашлись бы еще свидетели, которые видели вас вчера вместе. И все! Труба. Вышка.
Кажется, у меня вспотела спина и между лопаток защекотала тонкая струйка.
– Володя, неужели так просто осудить невиновного?
– Проще пареной репы… Ну ладно. Я тебя не видел, ты сюда не заходил. В отделение милиции поступил анонимный сигнал. Сейчас вызову бригаду, пусть начинают копать.
– Послушай, но ведь я уже засветился у администраторши! – с ужасом воскликнул я. – И алиби у меня нет.
Кныш снова стал прятать глаза.
– Ну чем я могу тебе помочь, браток? Ты крепко вляпался. Если попадешься, я, так и быть, смогу подтвердить, что без двадцати восемь ты находился на улице рядом с гостиницей.
– Как? И все? Так ты же, наоборот, сразу могилу мне выроешь этим подтверждением! Ты что, всерьез думаешь, что…
– Ничего я не думаю, – оборвал меня Кныш. – Топай, браток, отсюда, пока я добрый. Ищи алиби. Спасение утопающего – дело рук самого утопающего. Понял?
– Уж куда понятнее, – пробормотал я, спиной выходя из номера. – А как мне выйти-то из гостиницы? Двери ведь заперты.
– Это твои проблемы! – Старшина потянулся к телефону, поднял трубку и стал набирать номер милиции.
Я почувствовал, как мои ноги становятся тяжелыми, ватными, и с большим трудом заставил себя побежать по коридору. Мне она откроет, думал я, спускаясь по лестнице в фойе. Она видела меня рядом с Кнышем и наверняка приняла за оперативного работника.
Глава 24
С Анной я встретился вечером на даче, уже зная от Князева, что она намерена не позднее завтрашнего дня лишить меня жизни и весь сегодняшний день разыскивала меня на набережной. Ни о чем не догадываясь, она снова надела красное платье, навела броский макияж, заколола на затылке волосы и сказала мне, что хочет погулять с подругой. Я без лишних слов отволок отчаянно сопротивляющуюся даму под душ и тщательно выкупал ее прямо в одежде.
– И чтобы больше никакой самодеятельности! – выговаривал я ей, обертывая мокрую, трясущуюся в ознобе Анну большим банным полотенцем. – Гриша, между прочим, вместо того чтобы выйти на связь с Джо и сообщить ему о твоем коварном замысле, весь день вместе с Князевым пас тебя. Они боялись, что ты и в самом деле зарежешь меня.
Она согрелась лишь после того, как я напоил ее горячим портвейном.
– Что это ты делаешь? – спросила она, глядя, как я извлекаю из князевской радиостанции аккумуляторы и подсоединяю контакты к сетевому адаптеру.
– Музыку будешь слушать круглые сутки, – ответил я, втыкая вилку адаптера в розетку. Послышался тихий шум.
– Ну и музыка! – недовольно сказала Анна и потянулась рукой к радиостанции. Я успел перехватить ее руку.
– Не прикасаться! – предупредил я. – Иначе собьешь настройку. Ничего здесь не крутить, договорились?
– Договорились. А для чего это?
– Сейчас мы настроены на волну, на которой Гриша якобы слышал разговор с Джо. На всякий случай проверим эту версию. Пусть рация будет все время включена на прием. Сегодня ночью, но особенно завтра утром постарайся находиться рядом с ней. И внимательно слушай все, что услышишь.
Я ночевал у альпинистов. Интуиция подсказывала мне, что после встречи с Кнышем ко мне домой или на дачу может вломиться бригада правоохранителей и безопаснее будет провести ночь в непосредственной близости от стены Сокола, где меня никто никогда не догонит.
Я поднялся раньше Князева и Гриши, с удовольствием искупался в море, так как утро было ясным и безветренным и вчерашние тучи растаяли за ночь.
Анна ждала меня, выглядывая из-за калитки. У нее было выражение лица ребенка, который разбил тарелку.
– Ну, что еще? – спросил я, заходя во двор.
– Кирилл! – проскулила она. – Ты меня убьешь!
– Настройку сбила? – предположил я.
Она отрицательно покачала головой.
– Я пропустила, о чем они говорили.
– Ну как же так, Анна! – произнес я с возмущением. – Я же просил! Когда они выходили на связь?
– Полчаса назад. Я все время была рядом, а там только шипело. Я только на минутку сбегала в душевую, а когда вернулась, они уже заканчивали разговор.
Я простонал от досады.
– Ну хоть что-нибудь услышала?
– Да! Смотри, я даже все записала дословно! – Ей очень хотелось чем-нибудь искупить свою вину.
Я взял из ее рук листок, на котором было написано:
«…КТО ОН, ОТКУДА ЗНАКОМЫ…»
«ХОРОШО. СДЕЛАЕМ ПО-ДРУГОМУ. СКАЖЕШЬ ЕМУ, ЧТО ВЫШЕЛ НА МОЙ СЛЕД, НАЗНАЧИШЬ ВСТРЕЧУ, ГДЕ ОН САМ ПОЖЕЛАЕТ, И СРАЗУ ЖЕ СООБЩИШЬ МНЕ. В 21.00 Я НА ПРИЕМЕ. А ЗАВТРА ВСТРЕТИМСЯ. ОТБОЙ!»
– Это что? – показал я на верхнюю строчку.
– Это? – Анна взглянула на листок. – А это первый человек говорил.
– Чей голос, не разобрала?
Она отрицательно покачала головой.
– Я бежала из душевой и только эти слова расслышала. Зато этого второго я записала, как стенографистка.
– Эх, Аня, Аня! – вздохнул я. – Если бы не душевая, мы бы уже знали намного больше.
Я спрятал листок в карман.
– Что мы с этого имеем? – подумал я вслух. – Кто-то из моих товарищей должен сегодня сказать мне, что вышел на след Джо, и для чего-то назначить мне встречу.
– Ну вот! – обрадовалась Анна. – А ты говоришь, что этого мало.
Я взглядом дал ей понять, что не принимаю ее защиты.
– И в девять вечера, – добавил я, – он выйдет на связь с Джо… Ну что ж, может быть, сегодня нам откроется эта таинственная вторая фигура. Только вот как мне вести себя? Искать встречу с каждым из троих? Князев собирался сегодня идти за авиабилетами – он в кассе полдня проведет. У Гриши поведение вообще непредсказуемое. Клим наверняка уже уехал куда-нибудь за товаром.
– Значит, надо сделать так, чтобы зверь сам бежал на ловца, – подсказала Анна.
– А как это сделать?
– В девять часов он должен связаться с Джо и сообщить ему о месте встречи. Значит, до девяти – кровь из носу – этот человек обязательно тебя разыщет.
– Логично.
– А потому тебе лучше всего часикам к восьми появиться там, где тебя наверняка можно найти, скажем, у альпинистов. Предупреди всех, что будешь там, что ждешь всех на большой совет. И когда пробьет девять, мы, так сказать, наглядно увидим, кто есть ху.
Я сменил гнев на милость.
– Ладно. Ты искупила свою вину. А теперь надо побыстрее позвонить Климу, пока он не уехал куда-нибудь.
Мы уже были готовы открыть калитку, как Анна схватила меня за локоть.
– Тихо! – негромко сказала она. – И не делай резких движений. Я его вижу.
– Кого?
– Гришу.
– Где ты его видишь?
– Только не крути головой. У башни.
Я скосил глаза. В самом деле, сидит на корточках, прижавшись плечом к стене, в руках блестит оптикой бинокль.
– Ах ты мой родненький! – пробормотал я. – Сейчас же мы его тепленьким возьмем. Пошли за мной!
Я зашел в домик, по коридору – в душевую. Показал Анне на лаз, прикрытый виноградником.
– Я подсажу. Вперед!
Ловкая и сильная, Анна почти не нуждалась в моей помощи. Встала на раковину, закинула ногу и юркнула в лаз. Мы спрыгнули со стены вниз, оказавшись на территории санатория.
– Теперь так. Ты его отвлекаешь, а я подойду сзади.
Анна пошла напрямик – по мосту, перекинутому через глубокую расщелину, а мне пришлось бежать по кругу, подняться до середины на Болван и уже оттуда спускаться к башне. Мы замкнули кольцо почти одновременно. Ну вот и все, подумал я, и не надо ждать до девяти часов.
Я не беспокоился по поводу того, смогу ли справиться с Гришей, и был почти уверен, что он вообще не станет сопротивляться. Когда берут, как говорится, с поличным, какое уж тут сопротивление.
Я добежал до стены башни, выложенной из булыжников неопределенной формы коричневого цвета, немного напоминающей заполненные медом соты, и заглянул за угол. Анна с торжествующей улыбкой приближалась к Грише. Он продолжал сидеть, подавая ей какие-то сигналы рукой.
Я быстро подошел к нему, сдавил рукой горло, повалил на траву. Бинокль выпал из его рук. Гриша, слабо сопротивляясь, дикими глазами уставился на меня.
– Ну все, Григорий, поиграли, и хватит! – сказал я.
– Вы что?! – произнес он хриплым голосом. – Очумели? Помирились и взбесились, что ли?
– Не валяй дурака, – сказала Анна, поднимая с травы бинокль. – Нам все про тебя известно.
– Это мое личное дело! – крикнул Гриша и заерзал подо мной.– Да отпусти же ты!
– Иуда! – сказал я ему. – Учти, что у нас с Князем хватит сил затащить тебя на стену и сымитировать трагический срыв.
– Придурок! – заорал Гриша. – Моралист! Это мое личное дело, и не тебе учить меня морали!
– Твое личное дело? – усмехнулся я. – Стукачей надо давить, как вшей.
– Ну кому, кому я буду на нее стучать, недоумок? – взорвался Гриша и постучал себя по лбу. Моя рука ослабла, он выскользнул из-под нее и сел, застегивая пуговицы рубашки. – Хахалю ее? Или ей на работу? Да эту стерву только могила исправит!
Мы с Анной посмотрели друг на друга, затем снова на Гришу.
– Так ты… э-э… за кем… – с ужасом произнес я, подозревая страшную ошибку.
– Что – за кем? – Гриша яростно стряхивал с себя прицепившиеся соломинки. – Если вы так сильно интересуетесь моей супругой, я могу доставить вам удовольствие и рассказать, как она в очередной раз тайно от меня приезжает в Судак и проводит целый месяц с какой-то волосатой обезьяной в человеческом образе.
Анна вдруг ахнула, прижала ладони ко рту и расхохоталась.
– О боже! – простонал я, с состраданием взглянул на Гришу и стал помогать ему отряхивать рубашку.
– Эта стервоза поселилась, между прочим, рядом с твоей дачей, – продолжал выкрикивать слова Гриша. – Спит с ним в одной комнате! Жрет с ним из одной тарелки! Распивает с ним винишко! И думает, что я ничего не знаю. Но я представлю ей подробный отчет!
– Гриша, – сказал я, заискивающе глядя ему в глаза и кидая испепеляющие взгляды на Анну, – мы пошутили. Мы всего лишь хотели тебя разыграть. Ты ради бога не обижайся.
– Ничего себе шутки! – Гриша покрутил шеей. – Чуть не придушил.
Мы с Анной чувствовали себя полными болванами, и это слово подходило нам куда больше, чем живописной горе, названной так явно несправедливо.
Глава 25
Остаток дня мы провели в Новом Свете на Царском пляже. При помощи заточки мне удалось подцепить двух камбал, прятавшихся на обросших рыжими водорослями камнях. Приготовил я их дикарским способом – на большом круглом камне, разогретом в костре. Анна утверждала, что никогда не ела ничего более вкусного. Около восьми, когда солнце закатилось за Караул-Обу и от потемневшего моря повеяло прохладой и крепким запахом водорослей, мы пошли в Новый Свет, чтобы не позднее восьми тридцати быть в лагере альпинистов. По дороге мы обсудили все нюансы предстоящей операции.
– А ты не будешь ревновать? – спросила Анна.
Я ничего не ответил ей, хотя поймал себя на мысли, что смотреть, как Анна будет обнимать кого-то из мужчин, мне будет достаточно неприятно.
Но что поделаешь? Ради дела можно и потерпеть, подумал я.
Дойдя до обсерватории, мы остановились. Я пощупал рукой пристегнутую к поясу радиостанцию, взглянул на Анну, наверное, так же, как когда-то Королев на Гагарина, и пошел вверх, через лес к стене Сокола, а Анна – дальше по шоссе.
Мне надо было найти то место, откуда Анна вчера следила за мной и Гришей. Очень удобный камешек, с него отлично видны и лагерь, и шоссе. А когда стемнеет, можно будет подползти еще ближе, чтобы слышать разговоры.
Я уже был недалеко от лагеря – об этом мне подсказал слабый запах дымка от костра. Я поднял глаза и посмотрел на стену. Перила все еще навешаны. Это хорошо, они могут пригодиться для какой-нибудь неординарной ситуации.
Я шел беззвучно. В этом редком лесу, где почвы как таковой не было и под соснами и можжевельником белел лишь камень, местами присыпанный желтыми иглами, можно было не беспокоиться, что тебя вдруг выдаст треснувшая под ногой ветка. Тем не менее по мере приближения к лагерю я становился все более осторожным, все ниже склонялся к земле и к своей засаде приблизился уже ползком.
Анна была права. Если не считать двух сосен, ветви которых, как плечи богатырей, росли горизонтально в стороны и немного закрывали палатки, ничто больше не мешало наблюдению. Только я успел устроиться на каменном ложе, подперев подбородок кулаками, как на шоссе из-за поворота показался «Москвич», притормозил, прижался к бордюру и остановился. Клим неторопливо вышел из кабины, взял с сиденья ветровку, полиэтиленовый мешочек, захлопнул дверцу, закрыл ее на ключ. Посмотрел по сторонам, затем на часы, постучал ногой по колесам, несколько раз надавил рукой на багажник, и машина закачалась на рессорах. Последний гость прибыл.
Анна уже сидела у костра, подкидывая в него хворост. Князев что-то ремонтировал в страховочной обвязке у своей палатки, и красные отблески костра скупо освещали его лицо, наполовину скрытое черной бородой. Вот если о ком с полным основанием можно сказать, что чужая душа – потемки, так это о Князеве. О чем сейчас думает этот человек? Почему всех людей держит от себя на дистанции, никогда не идет на откровенность, не рассказывает о себе, не проявляет ни бурной радости, ни глубокого сожаления?
Вскоре я увидел, а точнее – сначала услышал и Гришу. Под стеной, где было много сухого хвороста, он выкорчевывал поленья и коряги для костра, и треск, разносящийся по лесу, напоминал ружейную стрельбу. Он подошел к Анне, скинул перед костром охапку дров, о чем-то спросил ее, посмотрев на часы. Анна пожала плечами, что-то сказала, показывая рукой на поселок. Должно быть, речь шла обо мне, и Гриша сердился, что меня так долго нет.
Я тоже посмотрел на часы. Без двадцати пяти девять. Нет ничего хуже ожидания, это точно.
Клим подошел к костру, пожал мужчинам руки, поклонился Анне, выдал ей какую-то шутку и сам же рассмеялся. Что-то он слишком веселый сегодня. Присел у костра на корточки, высыпал из полиэтиленового мешочка картошку и стал закидывать ее в костер. Эх, дурила, ее надо в золу закапывать, а не в огонь кидать!
От нетерпения у меня стали сами по себе ходуном ходить ноги. Еще двадцать минут! После меня Гриша проявлял наибольшее волнение. Он, сложив свои коротенькие волосатые руки на груди, ходил взад-вперед по лагерю, и физиономия его была искажена крайним недовольством. Представляю, какими словами он называл меня в уме! Анна, похоже, тоже на нервной почве перестаралась с дровами, закинула в костер все, что принес Гриша, и пламя теперь взметнулось на двухметровую высоту, разбрызгивая вокруг себя огненные брызги. Анне стало жарко, она отсела подальше от огня, а Клим внезапно исчез из поля моего зрения.
Я привстал на колени. Мать честная, ушел из-под самого носа! Я крутил головой во все стороны, но Клима нигде не было видно. Анна, кажется, тоже насторожилась.
Я глянул на часы. Без четверти! Почему так рано? Я уже был готов выскочить из своего наблюдательного пункта, как Клим столь же неожиданно снова появился у костра с длинной палкой в руке. Я облегченно вздохнул. Клим присел у огня, прикрывая рукой глаза, и стал поддевать палкой картофелины и выкатывать их из костра.
Князев сидел в палатке, но я видел его руки и ноги. Он продолжал что-то зашивать на обвязке. Гриша угомонился, заскучал. Он стоял за костром, и мне казалось, что уже вспыхнула его одежда, но Гриша, не замечая этого, продолжал неотрывно смотреть на мечущиеся языки пламени. Анна подняла с земли черную картофелину, стала перекидывать с ладони на ладонь, дуя на нее.
Осталось десять минут! Я вдруг подумал, что ничего не произойдет. Придет девять часов, но эти люди как сидели у костра, так и останутся на своих местах. Потому что нет никакого греха у них за душой, ни в чем не виновны они передо мной и все мои подозрения – лишь плод больного воображения и повышенной мнительности.
Князев исчез в своей палатке. Что ж, при желании можно выйти на связь и оттуда. Правда, его радиостанция у меня, но разве проблема взять на время Гришину? Полог палатки раскрыт, Анна смотрит прямо туда. Ее губы беззвучно шевелятся. Похоже, что она разговаривает с Князевым.
Осталось четыре минуты! Я уже не мог сдержать волнения и стал барабанить кулаками по камню. Анна и Клим давятся полусырой картошкой, снимают черную кожуру руками, что-то выгрызают. Очень сомневаюсь, что это вкусно. Гриша от тоски полез в свой рюкзак и достал металлическую плоскую флягу. Что-то раньше я не замечал у него этой штуковины. Теперь понятно, почему у него по утрам припухшие глаза. Князев выполз из палатки, подошел к Грише. Что-то сказал. Гриша трясет перед его глазами флягой, Князев отрицательно качает головой, наклоняется над Гришиным рюкзаком и берет в руки радиостанцию. Вот и началось!
Я снова привстал на корточки, как спринтер на старте. Князев рассматривает рацию, что-то включает, Гриша размахивает руками, показывает на Сокол.
Без двух минут! Сейчас он отойдет в сторону! Анна напряжена. Она уже не сводит глаз с Князева. Клим пытается всучить ей еще одну картофелину, но она не реагирует на его слова.
И вдруг Клим резко выпрямился, похлопал себя по карманам, потом схватился за голову, что-то сказал Анне и быстро пошел к шоссе. Клим? Но этого быть не может, почему-то с уверенностью подумал я. Так за кем следить? За Климом или Князевым?
Но Князев уже вернул рацию Грише и сел у костра на место Клима. Анна вскочила, побежала, ломая ветки, за Климом, догнала его, смеясь, схватила за руку. Он стал уговаривать ее, я расслышал, как он сказал: «Я только схожу за сигаретами. Иди, я сейчас вернусь». Но Анна вцепилась в него мертвой хваткой. Повиснув на его плече, она смеялась как полоумная и пыталась затащить его в кусты. Я глянул на часы. Одна минута десятого!
Я снял рацию с пояса, откашлялся, щелкнул тумблером включения и обернул рацию подолом рубашки – так голос будет казаться приглушенным и невнятным.
Клим уже не рвался к машине. Он стоял почти вплотную к Анне, опустив одну руку ей на бедро. Анна подбоченилась, выставила грудь вперед и слегка откинула голову назад, демонстрируя нежную шею.
– Джо! – сказал я в микрофон, почти не двигая губами, чтобы было похоже на голос Клима. – Это я! Ты слышишь? Прием!
Щелчок. Эфир шипел, потрескивал, и в первое мгновение я подумал, что Джо не ответит, что он на другой волне или вообще не собирается выходить на связь. Но тотчас услышал отчетливый голос:
– Да, Клим, я слушаю. Ты выполнил то, что я тебе сказал?
Откуда мне знать, что Джо поручил Климу! Но надо что-то ответить!
– Конечно!
– И когда же?
Задает, сволочь, провокационные вопросы! Что значит «когда же»?
– Ну-у, сегодня, – наудачу ответил я.
– Сегодня? – несколько удивленным голосом переспросил Джо, и я понял, что сказал что-то не то. Он выждал паузу, потом как ни в чем не бывало сказал: – Хорошо! Завтра, как договаривались, на том же месте в то же время. Отбой!
Я отключил радиостанцию и посмотрел на парочку. Клим начал наглеть и уже пытался повалить Анну на землю. Она увернулась, отбежала в сторону. Я пристегнул рацию к поясу, испытывая непреодолимое желание высморкаться и набить Климу рожу. «Подонок, – сказал я вслух, глядя на него. – Сволочь, ничтожество, мерзавец».
На душе было пусто и грязно. Мне хотелось утопиться в море и никогда не всплывать. Для этого надо просто привязать себя к большому камню, подумал я, причем стальной проволокой. А перед этим нажраться сырого бетона. И сделать клизму из ртути.
Первый раз в жизни меня предал друг.
– Что ты думаешь делать дальше? – спросила Анна.
Была полночь. Мы сидели на крыше под огромным звездным небом и смотрели на луну, серебряным светильником повисшую над черной зубчатой каймой крепости. Кофе, который Анна сварила полчаса назад, давно остыл, но мы так и не притронулись к чашечкам, стоящим на кирпичном «столике». Не было необходимости прогонять сон и взбадриваться – после всего, что нам стало известно сегодня, ни мне, ни ей спать не хотелось. Анна сочувствовала мне, хотя ни единым словом не высказала своих чувств. Не знаю, приходилось ли ей в жизни испытать то же, что и мне, но, кажется, она хорошо понимала, что творится в моей душе.
– Можно было бы прижать к стенке этого дегенерата и заставить показать нам место встречи, – ответил я, – но мне что-то не хочется марать о него руки. К тому же Джо достаточно хитрый и осторожный, в разговоре со мной он почувствовал – что-то не то, и, если Клим припрется на место встречи с перепуганной и напряженной рожей, Джо попросту не выйдет к нему.
– Тогда, может быть, сдать Клима в милицию? Пусть они сами с ним разбираются.
– А что это даст? На Климе нет никакого криминала. Его тут же отпустят. А Джо мы уже навсегда потеряем.
Анна встала, ухватилась за арматурный каркас, потянулась рукой к большим ягодам, тяжелыми гроздьями свисающим с ветки.
– Вот ответь мне, Кирилл, почему так бывает? – спросила Анна, протягивая мне горсть черешни. Ягоды были прохладные и влажные от росы. – Нам все ясно как днем. Задача, можно сказать, решена. Но мы не можем доказать это милиции и сейчас ломаем голову, как сделать так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. – Она запустила косточку в звездное небо, и та исчезла, будто растворилась в нем или превратилась в звезду. – Ты говоришь, что на Климе нет никакого криминала и его тотчас отпустят. Предположим, что мы высчитаем место встречи, скрутим Джо и приволокем его к ментам. И что мы скажем? Вот особо опасный преступник? А Джо обложит нас матом, скажет, что мы психи, что он мирный отдыхающий, и приведет массу доказательств в пользу своих слов. А мы как идиоты будем хлопать глазами.
– Ты права. Вину Джо еще надо доказать. И это задачка посложнее, чем его выловить. Нам ее, откровенно говоря, не решить… И все-таки выход есть.
– Привлечь частное сыскное агентство?
– Дорого. К тому же на это уйдет слишком много времени, а Джо может уже в ближайшее время уехать в Чечню.
– Где же выход?
– А выход в том, – медленно проговорил я, – что все мы станем свидетелями еще одного убийства, которое совершит Джо.
Анна оторвалась от черешни и подсела ближе ко мне.
– Ты что? Откуда ты знаешь, что Джо намерен совершить еще одно убийство?
– Пока не намерен. Но он пойдет на это.
Читать бесплатно другие книги:
