Магия, до востребования Таругин Олег

Глава 20

…До города они добрались ближе к вечеру. В принципе, идти было недалеко, всего-то километров пять, но попробуйте пройтись по дороге в военной форме и под руку с живой-мертвой колдуньей. Попробовали? И как далеко вам удалось пройти? Вот то-то и оно! А добавьте ко всему прочему тучу носящихся взад-вперед патрулей и висящие над самой головой вертолеты — да-да, у нас тут, говорят, секретного ученого скоммуниздили! — и сразу станет ясно, что ваш темп движения будет катастрофически низок.

Хорошо еще, что ведьма, ранее говорившая о том, что ей необходимо поправить свое самочувствие, теперь шла как ни в чем не бывало. И выглядела при этом вполне бодро и жизнерадостно, если, конечно, так можно сказать о давным-давно мертвом существе, в жилах которого течет не кровь, а магия…

Пока они отсиживались в лесочке неподалеку от города, она даже отстегнула свою вуаль, и Иван наконец рассмотрел ее лицо. Вообще-то вполне симпатичная мадам… была. Весьма походила на известную актрису прошлого Чулпан Хаматову. Если бы у той кожа лица была матово-белой, а губы отдавали неприятной синюшно-багровой чернотой, так вообще можно было бы считать их близнецами.

Во время вынужденного бездействия Иван попробовал было вытянуть из упырихи побольше информации, но неожиданно поймал себя на мысли, что сейчас он до боли похож на профессора Михрова, смешался и замолчал. Впрочем, колдунья и не обращала на него особого внимания, следя лишь за тем, чтобы он не попытался сбежать — даже когда капитану приспичило по нужде, отправилась вместе с ним без какой бы то ни было брезгливости. Да и… с ней! Чай, не кисейная барышня, видала, поди, мужиков во всяких ситуациях. А от стеснительности Ивана еще при подготовке в Команде отучили.

Хуже обстояло с едой. Если вода имелась в избытке — неподалеку от их вынужденной стоянки обнаружился маленький родничок, то обо всем остальном приходилось только мечтать. Хотя капитан вполне мог и потерпеть или, на худой конец, найти что-нибудь из «подножного корма». Летний южный лес — это вам не тундра…

А вот что Ивана по-настоящему расстроило, так это отсутствие курева — он, оказывается, забыл пополнить свои запасы, и в портсигаре обнаружились всего-навсего три жалкие сигареты! Да еще и ведьма злобно зашипела на него, потребовав немедленно выбросить табак. Вот и слушай после этого, что это, мол, бесовское зелье!..

Но все имеет свойство заканчиваться. Даже посиделки обруч с мертвой ведьмой. Вот и их ожидание завершилось тем, что в по-южному быстро упавшей темноте они незамеченными проскользнули в город, искусно миновав посты на въезде, и вскоре добрались до нужного места. Которым оказался вполне комфортабельный особнячок в пригородном частном секторе. Не сравнить, конечно, с виллой магов, где квартировал до этого Вакулов, но все же очень и очень!

Правда, вот хозяин «домика» вызвал в Вакулове смешанные чувства. С одной стороны, то, что им оказался ни много ни мало целый полковник местной госбезопасности, было еще понятно. Помнится, в свое время капитану довелось читать секретную аналитическую записку, где рассказывалось, как разнообразные секты еще до Эпидемии весьма активно работали над привлечением в свои ряды людей, имевших отношение к спецслужбам. А с разгулом магии эти, вчера еще не вызывавшие ничего, кроме вежливой улыбки, Ордена и Школы, вдруг стали весьма серьезной силой, не считаться с которой было уже просто невозможно. И присутствие в их рядах профессионалов лишь делало эту силу еще более значимой. Да что далеко ходить: давешние ребятишки, Женя и Саша, явно прошли подготовку, весьма схожую с той, что в свое время получил сам Вакулов! И прежде чем стать магами, ребятишки явно не на слесарей учились…

Но вот тот факт, что этот самый полковник, пузатый, краснощекий здоровяк с могучим басом, назвавшийся Сергеем Всеволодовичем Савченко, так радостно встретит мертвую колдунью, вызвал в Иване подлинную злость. Ладно, пока она была живой, но сейчас?! Неужели непонятно, что у людей и нежити вряд ли могут быть общие интересы? А это… чудо на букву «м» так и скачет перед поздней гостьей, словно она ему мешок баксов притащила! Разве что пылинки с нее не сдувает… противно, честно говоря!..

— Разместиться?

— Извольте!

— Предоставить все, что потребуется?

— Да вы только список набросайте — и без проблем, любой каприз!

— Информацию?

— Вот пароли к моему служебному ноутбуку.

— Как лучше выбраться из города?

— Самое оптимальное — самолетом. Сейчас я вам схему охраны аэропорта выведу и обо всех «подводных камнях» расскажу!..

Вот гнида, а?!

Но упыриха-то какова: решила самолет захватить, террористка, блин, недоделанная! Вот так размах — это и близко с их тихим переходом на шхуне не сравнится. Не мелочится, однако, барышня. Ужель ей и в самом деле так нужно срочно вернуться в Москву, что она готова идти на подобный риск?! Из некоторых фраз в разговоре между полковником и ведьмой Иван смог понять, что местному «полкану» был хорошо знаком муж этой дамочки. Савченко еще так сокрушатся о его недавней кончине, что чуть слезу не пустил! Может, в этом все дело? Упыриха, правда, на это проявление чувств отреагировала весьма своеобразно — заорала вдруг, что она «этого подлеца» и с того света достанет. Полковник от удивления аж рот разинул. Вакулову же показалось, что где-то он уже слышал это имя-отчество — Артем Дмитриевич, — так, оказывается, звали супруга колдуньи. Но вот при каких обстоятельствах капитан его слышал? Нет, никак не удавалось вспомнить.

Савченко тем временем быстро организовал стол со скромным ужином для Ивана, притащил ноутбук, какие-то схемы и карты и принялся вполне профессионально рассказывать, как лучше проникнуть на территорию местного аэропорта. Вакулов не мог не признать, что полковник был весьма неслабым профи и дело свое знал как следует. Капитан даже не удержался и задал вскользь пару-тройку невинных на первый взгляд вопросов, убедившись, что «Всеволодович» явно был причастен к какому-то антитеррористическому государственному подразделению. Что ж, для ведьмы это было то, что нужно, а вот для Вакулова — неприятно, потому как шансы, что их обнаружат и задержат, стремительно падали к нулевой отметке. А ведь капитан очень надеялся на то, что Симон и его ребятишки не бросят его в беде, и попытаются найти и вытащить из очередной передряги, попадать в которые в последнее время он стал большим мастером…

План, предложенный полковником, был довольно простым, но действенным: подойти к аэропорту через лесопосадку зоны отчуждения, в указанном месте перелезть через ограждение (предполагалось, что с электронной системой слежения капитан справится самостоятельно, а магический охранный контур разомкнет ведьма) и пробраться на летное поле. Больше никаких «подводных камней» на этом участке не было, «полкан» разве что предупредил, чтобы Иван не вздумал резать опутывающую верх забора «колючку», иначе сработает установленная на размыкание сети сигнальная система.

Дальше им нужно найти взлетно-посадочную полосу под номером «два», где в это время будет стоять уже заправленный и готовый к вылету грузопассажирский Ан-148-100, еще не отбуксированный к пассажирскому посадочному терминалу. Хотя зафрахтованный археологической экспедицией самолет должен лететь в Харьков, запаса горючего ему вполне хватит и до Москвы.

С рейсовыми многоместными пассажирскими лайнерами решили однозначно не связываться: и из-за куда более жесткой системы безопасности полетов, и из-за того резонанса, что неминуемо возникнет в СМИ (и спецслужбах) при угоне самолета подобного класса. А вот относительно небольшой среднемагистральный самолет вряд ли кого особенно заинтересует: ну угнали — и угнали, мало ли? Кроме разве что войск ПВО. Но ведьма на его замечание насчет «хранителей неба» лишь скептически ухмыльнулась: «мол, за взлет не беспокойся, а дальше пусть будет как будет»…

Конечно, Иван хорошо представлял, что их ждет при посадке в Москве, но его спутницу, гори она огнем священных костров инквизиции, это тоже отчего-то не слишком волновало. Или ему, как уже не раз бывало за время его службы, попросту не раскрыли всех аспектов предстоящей авантюры.

Первая часть плана прошла пугающе легко. Савченко самолично подвез их к лесопосадке («и не боится же, гад, а?! — едва ли не с уважением подумал Вакулов, — ведь по полной подставляется! Видать, крепкий у его нежданной спутницы поводок») — и выдал Ивану два боевых ножа и малый диверсионный комплект для снятия электронных ловушек. Об огнестрельном оружии речь, несмотря на заверение полковника о «любом капризе», даже не шла: похоже, ведьма испытывала к сему виду вооружений стойкое отвращение. Боялась, что ли? Эх, надо было ему тогда стрелять, не думая — глядишь, и вышло бы что!

Впрочем, и прекрасно сбалансированные десантные ножи в умелых руках — тоже страшное оружие. Особенно в замкнутом пространстве самолетной кабины: захватывать лайнер предстояло вместе с экипажем. Нет, в случае крайней необходимости Иван сумел бы и сам повести самолет, но вот грамотно посадить его? Ну смог бы, конечно, деваться-то некуда было бы, но и без особых гарантий благополучного исхода сего действа…

«Охранный периметр» аэропорта оказался самым обычным двухметровым бетонным забором, наверняка отстроенным еще до Эпидемии, увитым поверху колючей проволокой и утыканным датчиками электронной системы слежения «перекрест». Знакомая штучка, тупая, как наковальня: ни один уважающий себя военный объект подобной не пользовался уже лет тридцать. Электронные датчики реагируют на любое физическое тело массой более тридцати килограммов, прерывающее сенсорный луч на три и более секунды. Типа, если кошка через забор сиганет — не страшно, а вот если человек, да еще зачем-то и посидит на заборе три секунды…

Хмыкнув, Иван активировал МДК, готовясь блокировать сенсорный луч, и вопросительно взглянул на ведьму, недвижимо застывшую у подножия забора. Живая-мертвая небрежно провела по шершавому бетону рукой, на миг задержав ладонь в ей одной лишь ведомой точке. И резко обернулась к Вакулову.

— Скорее, Ванечка! Контур я сняла, но это ненадолго. У тебя примерно минута.

Капитан пожал плечами и привычно направил излучающий конус на ближайший датчик. Все. «Перекрест» мертв как минимум секунд на сорок.

— Давай.

— А помочь даме? — не то издеваясь, не то всерьез, осведомилась ведьма. — Крепкое мужское плечо подставить?

— Да пошла ты, — невежливо отрезал капитан, — уж сама как-нибудь…

Упыриха фыркнула… и исчезла. Мгновение спустя из-за стены раздался ее голос:

— Ну и долго тебя еще ждать? Выматерившись, Вакулов бросил хитрый прибор на землю и в два приема перемахнул забор, ухитрившись пошло и крайне непрофессионально разодрать о «колючку» руку. Коротко зашипев от боли, Иван спрыгнул вниз. Ведьма томно полуприкрыла глаза:

— Больно, да? А мне так сла-адко…

Зачем-то потрогав рукоять ножа (увы, все не так просто!), капитан зло дернул ее за холодную руку:

— Побежали.

Собственно захват самолета прошел как-то до обидного буднично, словно учения на пленэре: похвально быстро пробежав вдоль взлетной полосы, они выскочили точно на рулежку, где и застыл искомый Ан. Передняя дверь была раскрыта, но никого из обслуги поблизости не оказалось, лишь метрах в ста к ним неспешно катил аэродромный тягач-буксировщик.

Вакулов профессионально оценил расстояние до люка: метра два. Подпрыгнуть — и… в следующий миг капитан ощутил, как неведомая сила оторвала его от бетонных плит ВПП, впихнув прямо в люк.

«Вот же сука, — с восхищением подумал Вакулов, — значит, и через забор могла меня сама перекинуть, тварь дохлая!»

Однако в следующий миг думать ему стало некогда, поскольку он лицом к лицу столкнулся с кем-то из экипажа, как раз собиравшимся прикрыть дверь на время буксировки к посадочному терминалу. Поскольку убивать он никого пока не собирался, пришлось попросту врезать летчику в челюсть, отправляя в глубокий нокаут. Обернувшись к дверному проему, Вакулов, не слишком соображая, что делает, неожиданно рванул тяжелый люк, закрывая проход. Крутанув рукоять замка в сторону надписи «закр.», капитан перескочил через рухнувшее поперек прохода тело и рванул в кабину. О том, что происходит нечто экстраординарное, оба пилота поняли, лишь ощутив чуть повыше воротников форменных белых рубашек холодные лезвия боевых ножей.

— Вперед, рулите на взлетную… — с трудом восстанавливая сбитое бегом дыхание, скомандовал Иван. — На запросы не отвечать, взлетать немедленно, — и в подтверждение своих слов вдавил на пару миллиметров холодную сталь в податливую человеческую плоть.

— Запускайте движки — и вперед. Быстро! Повторяю — на связь не выходить.

Покрытый звукопоглощающей дорожкой дюралевый пол под ногами едва заметно вздрогнул: самолет пришел в движение. Становиться героями посмертно пилоты явно не собирались. Вакулов же вспомнил еще кое о чем:

— Ты командир экипажа? — лезвие ножа погрузилось еще на миллиметр. — Код от сейфа, быстро…

Получив требуемое, капитан, не сводя взгляда с макушек пилотов, отомкнул дверцу и переправил в карман девятимиллиметровую «гюрзу» — штатное оружие капитана любого авиалайнера. Хрен его знает, удалось ли оторваться от живой-мертвой, закрытая дверь ее вряд ли остановила, но оружие у него теперь есть.

Сделав шаг назад, Иван вновь приставил лезвия к пилотским шеям — так, на всякий случай. Самолет меж тем потихоньку набирал скорость, катясь по рулежке в сторону взлетно-посадочной полосы. Минуты три у них еще есть — пока диспетчеры на башне поймут, что борт «3327» выполняет некий нештатный маневр, пока попытаются с ним связаться, пока сообразят, что пора звонить в службу безопасности аэропорта… Нормально, они как раз начнут разбег. А пытаться остановить взлетающий лайнер — чистое безумие. Уж проще перехватить его в воздухе, подняв с местного аэродрома ПВО пару перехватчиков.

Но если это случится, он, капитан Иван Вакулов, просто переведет бортовую радиостанцию на известную ему частоту и открытым текстом вызовет шефа. В задницу все эти непонятные игры, в которых он давным-давно запутался! Надоело! Уж лучше прямой разговор с Ростиславычем и сырые застенки родного Приюта, чем всякие Симоны с дохлыми магинями-мужененавистницами, действующими в сговоре с полковниками госбезопасности!

Набрав взлетную скорость, Ан неспешно задрал нос, собираясь оторваться от полосы: пилоты четко выполняли полученные от капитана инструкции. Жить, проще говоря, хотели.

— Может… ххы… уберете? — прохрипел первый пилот, имея в виду по-прежнему прижатый к горлу нож — задумавшись, Вакулов все глубже вдавливал лезвие. Капитан поспешно ослабил нажим, позволяя летчику вдохнуть.

— И вправду, Ванюш, что ж ты так невежлив-то? — с нескрываемой укоризной в голосе спросила ведьма, протискиваясь в кабину. — Спрячь, что ль, железяки, а то прямо перед людьми неудобно.

Упыриха присела на подлокотник пилотского кресла и, протянув руку, безошибочно перещелкнула тумблер бортовой радиостанции на громкую связь. Эфир молчал.

— Понимаешь, Ванечка, я тут во время нашей с тобой посадки, — интонировав последнее слово, ведьма с усмешкой взглянула на капитана, — поставила небольшую иллюзию. И водитель буксировщика сейчас очень удивляется, отчего это он никак не может прицепить самолет к своей машинке. Морок продержится еще минут пять — как раз, чтобы наш бравый ас успел вывести самолет на — как там это у вас называется? Высотный эшелон, что ли, да? — Вот так-то, — она неожиданно коснулась мертвенно-бледной рукой лба второго пилота, и он тут же обмяк в кресле.

— Теперь все наши жизни только в ваших руках, — кисть ведьмы знакомым жестом скользнула по щеке насмерть перепуганного командира экипажа, — так что вы уж не подведите, ладно? Курс на Москву, и без всяких глупостей типа аварийного сброса топлива и необходимости дозаправки по пути, договорились? На радиозапросы не отвечайте, надо будет — мы с моим другом сами с ними поговорим. Все ясно? Вот и ладненько. Ну а пока… — ведьма сладко потянулась, будто подобное движение могло иметь хоть какое-то значение для ее мертвого тела:

— Ну а пока мы поговорим между собой, да, Ванюша? Ты ведь не против? Тогда пошли, — последнее слово прозвучало как приказ.

Подавив вздох, Вакулов спрятал ножи и безропотно последовал за покинувшей кабину ведьмой. Судьба, похоже, выкинула очередной финт, к которому он, увы, не был готов…

Глава 21

…Казалось бы, думать сейчас Ивану нужно было о чем-то действительно важном: о том, как перехитрить колдунью и сбросить с себя ее «поводок», к примеру. Ан нет, когда он вышел в салон, то первое, что пришло ему в голову, — это мысль о том, что, оказывается, и мертвым не чуждо желание комфорта! Упыриха устроилась в роскошном кресле за столом в небольшом семиместном отсеке для VIP-персон и глядела на капитана из-под опущенных век, напоминая при этом кошку, нашедшую, наконец, свое место в доме.

Вакулов удивленно хмыкнул и, пройдя дальше по салону, с интересом огляделся. До этого у него не было времени осмотреться внутри самолета, и сейчас капитан решил восполнить этот пробел. Похоже, им достался Ан с компоновкой для представительских нужд, в силу неведомых причин задействованный для перевозки обычной археологической экспедиции. Впереди, сразу за пилотской кабиной, располагались отдельные столики для важных персон, рядом с ними — небольшой гардероб и туалет. Количество обычных пассажирских кресел, отделенных от салона люкс, было сокращено до тридцати-сорока взамен обычных для самолетов этого типа семидесяти-восьмидесяти штук. Ну и еще несколько деталей вроде лазерных мониторов и спутниковых телефонов, что должны были скрасить пребывание в полете вельможных пассажиров, тоже ненавязчиво говорили об уровне оснащения доставшегося им лайнера. Багажный отсек повышенной вместимости располагался в самом хвосте, перед вторым санузлом и кухней, однако туда Вакулов не пошел, решив до поры до времени не злить ведьму.

Что ж, неплохо, полетим с комфортом. Капитан закончил озираться, плюхнулся в кресло напротив и нахально уставился на ведьму.

— Ну? И что ты хотела мне сказать?

Живая-мертвая не обратила на нарочитый вызов никакого внимания. Она была само спокойствие, деловитость и собранность. И где-то самую малость — кротость, ясное дело, обманчивая.

— Мне не хотелось бы умножать число своих врагов, — размеренно начала она, — их и так предостаточно. Я прекрасно понимаю, что друга из тебя мне не сделать, — Иван, собрался было вставить ехидное замечание, но натолкнулся на предостерегающий взгляд и передумал, — но мне это, собственно, и не нужно. Ты и так сделаешь все так, как я захочу — надеюсь, этот факт для тебя очевиден? Осуществить контроль даже над бывшим «карателем» для мага моего уровня несложно, равно как и удерживать попутно еще нескольких человек. Поэтому предлагаю относиться ко всему происходящему как к неприятной, чуточку унизительной, но все же временной обязанности. Просто не мешай мне, ладно? Как только я исполню задуманное, ты получишь свободу.

— Ага, и чемодан денег в придачу! — не вытерпел все-таки Вакулов. — Что ты мне по ушам ездишь? Где это видано, чтобы дохл… неживая ведьма с нашим братом договаривалась?! Вы ж нас при жизни терпеть не могли, а что говорить о том, как ты после смерти нас «любишь»? Тем более, судя по всему, я тебе нужен для какого-то вашего ублюдочного чудодейского ритуала, и ты хочешь, чтобы я лег под нож, улыбаясь да не рыпаясь?! Хрена тебе на лопате!

— Все? — скучающе осведомилась упыриха. — Истерика закончилась? Так вот, Ванечка, твоя прежняя служба мне абсолютно неинтересна. Гораздо важнее то, что на тебе замкнулось несколько очень важных ниточек. Здесь нет твоей вины или заслуги, просто так распорядилась судьба. Один не очень умный маг, — лицо колдуньи перекосилось гримасой гнева, она разъяренно зашипела, но тут же взяла себя в руки. Вакулов зачарованно наблюдал за тем, как втягиваются обратно удлинившиеся было ногти, — не нашел ничего более умного, как попытаться скрыться от меня. И сделал он это с твоей помощью, так что и достать я его могу только через тебя!

— Так, стоп, минуточку, — запротестовал Иван. — Я могу поклясться, что ни с какими магами, волшебниками, чародеями, колдунами я ни о чем таком не договаривался и до недавнего времени в ваших обрядах не участвовал!

— Правильно, — неожиданно легко согласилась ведьма. — Все было проделано таким образом, что ты этого просто не заметил.

— Ага, обдолбанный был! Дурь некачественная попалась.

— Да нет, как раз, наоборот — в тот момент ты не был защищен вашей специальной отравой, и скорее всего мой дражайший супруг именно этим и воспользовался. И ведь как красиво задумал, ублюдок, перенацелить «Лодку Харона» на постороннего человека! А уж то, что ты из «карателей», ему только на руку было — небось надеялся, что Служба своего, пусть и бывшего, сотрудника прикроет и я не смогу к тебе подобраться!

— Погоди, — совершенно ошалел Вакулов, — какой еще супруг, что за лодка?! Ни хрена я не понял! Поясни, а? — искренне попросил он.

— Какой же ты… бестолковый, — с жалостью глянула на него колдунья. — Хорошо, объясню еще проще. Мой муж раздобыл где-то формулу проведения обряда, позволяющего уйти из мира живых, но, как бы, гм, не до конца. Он сказал, что скоро возможен такой вариант, при котором вся нынешняя игра в волшебство закончится, и нам, мол, нужно поторопиться. Пожертвовать кое-какими мелочами, зато успеть стать и бессмертными, и по-прежнему остаться магами. И я сдуру согласилась! Так этот мерзавец перевел меня за грань и сам вскоре должен был последовать за мной. Но вместо этого подставился под твой нож! Не иначе как решил, что если умрет неправильно, то мы с ним уже никогда не встретимся. Так бы в принципе и произошло, если бы не одно «но» — твоя защита должна была погасить его действие, и тогда уже никто не смог бы ничего определить. Но ты по какому-то счастливому для меня стечению обстоятельств поймал на себя весь откат, и ваш хваленый «якорь» его не уничтожил.

— Погоди-погоди, — встрепенулся Вакулов. — Вспомнил! Артем Дмитриевич, точно! Это ж тот самый маг, что на меня в кабаке совершенно по-идиотски наехал. А я еще удивлялся, что это он туда без единого «сторожевика» завалился и так откровенно на конфликт пер? Во гад! Но постой, зачем ему нужно было, чтобы я его убил? От тебя он, насколько я понимаю, и так избавился, чего ему не жилось-то?

— Ну, положим, избавился он от меня не полностью, — хладнокровно заметила ведьма, — не такая я дура, чтобы до конца довериться своему благоверному. Он-то, поди, надеялся, что я из-за грани выбраться уже не смогу, а у меня получилось! Вот он и запаниковал — понял, что теперь я его с собой заберу, и сбежал, урод эдакий. И получилось, что я в этом мире зависла, и для того, чтобы уйти, мне надо закончить ранее начатый обряд. И раз уж он на тебя замкнулся, то ты его и завершишь. Вот и все, Ванечка…

Вакулов задумался. Отдельные отрывки произошедшего с ним стали понемногу складываться в единую картину, хотя Иван и подозревал, что упыриха вряд ли рассказала ему все. Да, собственно, он на это и не рассчитывал, зная извечную скрытность чудодеев в отношении всего так или иначе затрагивавшего потаенные пружины их ремесла. Но капитан понял самое главное — колдунье до зарезу нужно его сотрудничество. А рассказала она ему об этом потому, что действия Ивана скорее всего должны будут носить осознанный, свободный от чужого давления характер — многие ритуалы и обряды были очень жестко завязаны именно на этом условии. Вот теперь живая-мертвая и пыталась с ним договориться. Типа, по-доброму, без этого самого давления. Нет, но каков муженек-то у дамочки был! Это ж надо до такого додуматься — попытаться женушку на тот свет спровадить, а когда не вышло, уйти вроде бы туда же. Но уйти столь хитро, чтобы горящая жаждой праведной мести благоверная его никак достать не смогла! Даже жалко его где-то — надо ж было таким подкаблучником быть! Кстати, а ведь не так прост был усопший чудодей: теперь-то понятно, на кой он с собой купленных патрульных приволок. Застав Ивана над трупом убитого мага, они должны были капитана прямо на месте грохнуть — и тогда все концы, как говорится, ушли бы в воду.

— Стоп! А расскажи-ка мне, дорогая, как ты на меня вышла? — спохватился капитан. — Проклятье проклятьем, но, насколько я знаю, чтобы точно запеленговать и вести носителя, нужно как минимум либо знать его в лицо, либо иметь у себя какой-нибудь предмет или вещь, побывавшие в его руках?

Ведьма пренебрежительно фыркнула:

— Точку Перехода вычислить было несложно, а все остальное? Поверь, я очень хорошо опрашивала всех, кто был тогда в этой забегаловке!

— Так это ты их замочила?! — дошло наконец и до Вакулова.

Колдунья внезапно напряглась и уставилась невидящим взглядом куда-то поверх головы Ивана. Черты лица ее заострились, кожа натянулась и пожелтела, глубокие черные тени провалами залегли вокруг мгновенно ввалившихся глаз.

— Что происходит? — встревожился капитан, подскакивая на месте и изготавливаясь к драке. И тут же матюгнулся про себя — ты смотри, как упыриха его к себе привязала! Еще и не случилось ничего, а он уже готов крушить и убивать по первому ее приказанию!

Но живая-мертвая не утруждала себя долгими объяснениями. Она просто оказалась вдруг рядом с Вакуловым и повисла на шее, впиваясь долгим жадным поцелуем в его губы. Иван, у которого от неожиданности перехватило дыхание, а в голове все перемешалось и замельтешило, словно от долгого кружения на карусели, сначала ничего не понял. Зато когда он въехал, с кем целуется, его едва не вывернуло наизнанку. Лобызаться с ожившим трупом!

Капитан, замычав нечто нецензурное, попытался сбросить ведьму, но куда там — она прилепилась к нему всем телом, будто гигантский клещ или пиявка к своей несчастной жертве. Вакулов чувствовал, как мертвецкий холод медленно ползет по лицу, заставляя окаменеть все мышцы, как немеют руки и постепенно начинают подкашиваться ноги, как все медленнее стучит сердце…

Но все это он воспринимал отстраненно, будто со стороны. Так, словно все происходило уже не с ним, а с каким-то другим крепышом в камуфляжной форме, застывшим столбом посреди салона стремительно несущегося в облаках самолета. По обшивке которого быстро прокатываются странные воздушные волны режущего глаз света, издающие пронзительный, на границе восприятия, визг. А чуть поодаль проносятся хищные стремительные тени, похожие на атакующих акул.

Иван вряд ли мог с уверенностью сказать, сколько все это продолжалось, просто в какой-то момент он вдруг осознал, что снова сидит в кресле и тупо пялится на одноразовый пластиковый стакан с чем-то алкогольным в руке. Колдунья же, уже в прежнем своем облике, преспокойно развалилась напротив и бесстыже подмаргивает ему, кривя в нахальной усмешке тонкие бескровные губы.

— А ты хорошо целуешься, мне понравилось! — Ведьма одобрительно подмигнула Вакулову. — Надо будет как-нибудь повторить.

Капитана передернуло от омерзения. Он залпом, не чувствуя вкуса, хватанул содержимое стаканчика и судорожно начал шарить взглядом по столу, ища бутылку — этой дозы ему было маловато. Хотелось не только срочно прополоскать рот, избавившись от, казалось, намертво въевшегося привкуса ладана и разложения, но и унять спазм, что скрутил его желудок. И самое главное — хоть немного разогнать холод внутри.

— Ну же, Ванечка, не корчи из себя обиженного, — капризно надула губы живая-мертвая, — неужели я так уж плоха? Вроде бы до тебя никто на мои ласки не жаловался? Не могла же я ни с того ни с сего потерять квалификацию?!

— Зачем?! — Прохрипел Иван, отрываясь от горлышка White Horse. Он все-таки нашел бутылку на полу, рядом с ножкой стола, и надолго приник к ней, ухитрившись за раз почти ополовинить ее.

— Так. Было. Надо, — отрубила ведьма. — Мне нужно было отделаться от систем ПВО, а я так с тобой заболталась, что они выпустили по нам парочку ракет. Так что ты еще легко отделался — а мог бы сейчас свободно парить, пытаясь притвориться птицей и срочно научиться летать. Это если бы тебя не разнесло взрывом в клочья. А так я всего лишь взяла у тебя немного жизненной силы, твоего страха перед смертью — вот и все. Согласись, тебе куда меньше бы понравилось, воспользуйся я твоей кровью или вовсе посмертными эманациями? Собственно, чего ты так истерикуешь? Все же хорошо закончилось, и мы уже недалеко от Москвы…

Не в силах оспорить последнее заявление живой-мертвой, Вакулов апатично отвернулся к задернутому шторкой иллюминатору. Надпись на ткани гласила «ЮжАвиаЛайн — ваша дорога над облаками». Несколько минут он сидел молча, ощущая, как алкоголь медленно, но верно оказывает желаемое действие, разжимая зажавшие внутренности ледяные тиски. Ведьма тоже молчала, не то занятая какими-то своими мыслями, не то являя чудеса такта и давая ему отдохнуть от себя и своих малопонятных обычному человеку выходок. Почувствовав, что его наконец окончательно отпустило и по телу разлилось приятное тепло, Иван сдвинул занавеску в сторону… и едва не подпрыгнул в кресле от неожиданности. Буквально рядом, в каких-то двадцати метрах от их крыла, висел истребитель — до боли знакомый «Сухой» последней модификации! Капитан не мог ошибиться: спутать с чем-либо обратную стреловидность несущих плоскостей серии «тридцать девять — сорок один» было просто невозможно. Ага, значит, ведьма не ошиблась, и они уже где-то на подлете к столице. Да и тактические знаки на сдвоенном киле, если он не ошибся, принадлежат как раз московскому дивизиону сил противовоздушной обороны.

Угрюмый силуэт, будто излучающий грозную мощь, качнул крыльями, привлекал внимание пилота. Что ж, понятно: сейчас станут требовать совершить вынужденную на одном из близлежащих аэродромов. Кстати, раз уж пошла такая пьянка, не лишним будет послушать, о чем вещает бортовая радиостанция: наверняка ведь пилот перехватчика уже вышел в эфир, увещевая их выполнить необходимые действия. Или откровенно угрожая, — против их летающей лохани ему даже не придется применять ракетное оружие: хватит одной-единственной очереди из бортовой пушки. Либо хвост отрубит, либо двигатели к едреной фене разнесет.

Вакулов в волнении зашевелился в кресле, но ведьма лишь презрительно дернула бровью:

— Сиди, Ванечка, сиди. Он нам не страшен, это просто сопровождение. Кстати, по второму борту еще один такой прилепился. И сзади тоже…

— Ты можешь их… — капитан замялся. — Отлепить?..

— Могу, — живая-мертвая равнодушно пожала плечами, — только зачем? Они просто сопровождают нас. Но если ты хочешь… только нам с тобой придется снова…

— Нет-нет, — поспешно махнул рукой Вакулов, — не надо. Парни-то в чем виноваты?

— Ну прямо-таки ни в чем! — иронически скривилась ведьма. — Нашел ангелочков! Впрочем, ладно, нет так нет. Пускай еще поживут, погрешат. Цени мою сговорчивость, Ванечка!

Капитан фыркнул, отворачиваясь. Серо-голубой силуэт боевого самолета за иллюминатором оставался на прежнем месте, будто приклеенный к крылу «сто сорок восьмого». Не выдержав, Вакулов все-таки обернулся к ведьме:

— Может, сходить в кабину, послушать, о чем нам военные летуны вещают?

— Сходи, конечно, если хочется, — равнодушно согласилась живая-мертвая, заставив Ивана глупо захлопать глазами. Впрочем, следующая фраза, догнавшая его уже по пути в пилотскую кабину, расставила все по своим местам:

— Да, Ванюш, не советую пытаться связаться со своим шефом. Да и с этим фокусником-недоучкой — как там его, Симон, что ли? — тоже. Все равно от меня этого не скроешь, — ведьма притворно зевнула, томно прикрыв неживые глаза. — Да и рацию я того, замагичила маленько…

Вакулов, не останавливаясь и даже не вздрогнув, прошествовал по узкому проходу. Вряд ли ведьма именно читала его мысли — скорее, просто прекрасно понимала, какая идея может прийти в голову при мысли о бортовой радиостанции. Проницательная, сука! Вольф Мессинг в юбке, мля!..

В кабине все оставалось по-прежнему: второй пилот пребывал в глубокой магической отключке, а капитан лайнера сидел, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в штурвал. Третий член экипажа, вырубленный Иваном при посадке, сейчас тоже витал в каких-то непостижимых астральных далях: живая-мертвая постаралась, видать, не удовлетворившись анестезирующей силой вакуловского хука. Переключенная упырихой в режим громкой связи радиостанция исправно оглашала тесное пространство кабины голосом одного из пилотов-истребителей:

— …вторяю, борт «тридцать три-двадцать семь», немедленно подтвердите прием! Ваш пролет по данному маршруту несанкционирован, требую немедленно опуститься на эшелон «четыре-ноль» и выйти на связь!..

Капитан искоса взглянул на пилота: похоже, бедняга вовсе не воспринимает, что это к нему обращаются! Неужели это его ведьма так напугала? Блин, хреново! Еще собьют ненароком…

Вакулов стянул с головы второго номера радиогарнитуру и собрался было напялить ее на голову, однако летчик неожиданно обернулся к нему:

— Не получится, я пробовал. Она что-то сделала с радиостанцией, работает только на прием. Нас никто не слышит.

Иван размышлял несколько секунд:

— Далеко до Москвы?

— Рядом уже, минут двадцать лёта. Только на городские аэродромы нас все равно не пустят, на Чкаловском посадят или в Кубинке. А если сейчас на связь не выйдем, могут и вообще сбить. Кстати, у меня недавно на радаре такие странные отметки были, как будто по нам…

— Ясно, — не дослушав, перебил Вакулов — не хватало только объяснять и без того перепуганному пилоту, куда и чьими стараниями делись запущенные по ним зенитные ракеты. — Какие-то общепринятые знаки у вас есть? Ну крыльями там помахать, габаритные огни зажечь или еще что? Короче, дай им понять, что у нас проблемы со связью, но мы готовы выполнять их требования.

— А мы готовы? Разве она?.. — едва ли не против воли летчик понизил голос. Похоже, Иван угадал, и виданную всего лишь раз ведьму он боялся куда больше капитана. Даже несмотря на то что ножом в горло ему тыкал как раз последний.

— За нее не беспокойся, — мрачно буркнул Вакулов, постаравшись придать голосу побольше уверенности. — Я уж с ней как-нибудь сам разберусь…

Круто развернувшись, он собрался было покинуть кабину, но в последний момент остановился:

— Слушай, летун, у тебя сигареты есть?

— Не курю, — удивленно ответил пилот, — глянь у Валюхи в кармане, он вроде курящий.

Вакулов кивнул, без особого труда обнаружив искомое в брючном кармане бесчувственного Валюхи. И не в силах больше сдерживаться (точнее, не желая лишний раз злить живую-мертвую сторонницу здорового образа жизни — во оборот, а?!) закурил прямо в кабине, одну за другой сделав несколько судорожных затяжек.

Пилот поморщился, но спорить не стал, внезапно ожившим голосом задав вопрос:

— Что, давно не дымил?

— Угу, — Иван снова затянулся, в сердцах сообщив, — понимаешь, эта сука дохлая отчего-то табачный дым не переносит… — в следующий миг он осознал, сколь глупо это прозвучало: капитан будто жаловался закадычному другу на «запилившую» его супругу, даже зимой заставляющую благоверного выходить курить на балкон. Вакулов громко хрюкнул, с трудом сдерживая готовый вырваться наружу смех.

Не уловивший всех нюансов столь необычной реакции «террориста», пилот с удивлением взглянул на капитана. Иван же, совершенно неожиданно даже для самого себя, вдруг принял некое решение, выдернув из кармана второго пилота замеченную во время поисков сигарет гелевую ручку. Покачав головой в ответ на непонимающий взгляд летчика, он быстро нацарапал на оторванной от сигаретной пачки картонке восьмизначный номер, приписав ниже: «как сядем, позвони, скажи, капитан Иван Вакулов просит помощи, опиши, где, что и как». Сунув писульку пилоту, он, не оборачиваясь, покинул кабину. Еще неделю назад капитан и представить себе не мог, что даст постороннему и непосвященному человеку прямой экстренный номер дежурного оператора Приюта! Да что там оператора — самого шефа, Георгия свет Ростиславовича! Но, похоже, сейчас пошли такие игры, в сравнении с которыми вся их былая деятельность стала просто детскими игрушками. А значит, можно смело плюнуть даже на основу основ — конспирацию. Ведьма встретила его возращение иронической ухмылкой:

— Фу, а накурился-то! Просила же без табака обойтись.

— Вот и намагичила бы, чтобы не хотелось, — огрызнулся Иван, плюхаясь в соседнее кресло. В тот же миг самолет ощутимо качнуло с крыла на крыло: пилот привлекал внимание истребителей. — Ты-то, может, и просила, но уши-то у меня пухнут, не у тебя! На фига рацию испортила? Вот собьют нас сейчас — и привет. Тебе-то, может, и ничего, а вот мне…

— Не собьют, Ванечка, не переживай. Ты им живой нужен. Или, по крайней мере, более-менее неповрежденный. Иначе ведь никакой некромант не справится…

— Это в каком смысле? — опешил Вакулов.

— Да неужели ты думаешь, что про наше с тобой возвращение никто из власть имущих еще не прознал? Не-ет, Ванюша, они нас прямо в аэропорту взять попытаются. Ну или куда там нас посадят? На военный аэродром, наверное?

Капитан сразу и не нашелся, что ответить. Нет, он, конечно, давным-давно сбросил розовые очки (да и были ли они вообще? При его-то специфике работы?) и прекрасно понимал, что в среде магов есть превеликое множество агентов государственных спецслужб — и наоборот. Но вот что касалось последнего заявления ведьмы, которому Вакулов отчего-то склонен был очень даже доверять? Ведь Служба, по недавнему заверению Симона, его потеряла. Да и ведьма вполне грамотно изъяла его из череды происходящих событий. Как же их так быстро вычислили? Ну угнал кто-то самолет, ну перехватили его на подлете к столице и вот-вот посадят на пригородный аэродром… и что с того? Мало ли таких, ушлых да отмороженных? Почему именно он, беглый капитан и — как там у классика? — «бывший лучший, но опальный стрелок»?[31]

Вакулов обернулся к живой-мертвой:

— Почему… почему ты так уверена?

— Ох, Ванечка, да ты ж сам прекрасно понимаешь! Ваши следят за нами, наши — за вами… все старо как мир. Что самое обидное, меня хотят прижучить и те, и другие, и третьи, но я тоже кое-что придумала. Так что не переживай, прорвемся. Ты, главное, мне не мешай, ладно… любовничек? — с явной издевкой докончила она.

Капитан смерил ведьму испепеляющим взглядом (ага, очень эффективно, особенно когда имеешь дело с нежитью да еще и наделенной недюжинными магическими способностями!) и молча поднялся. Курить в ее присутствии он не собирался. Нет, не из-за страха или возможного возмездия — просто не хотел.

— Губишь ты себя, Ванечка, — продолжая издеваться, сообщила ведьма ему в спину, — совсем не жалеешь. Алкоголь вон с горла хлещешь, легкие никотином портишь. Ладно, иди уж, курилка. Может, в последний раз дымишь…

Подавив острое желание немедленно разрядить в нее всю обойму из припрятанного пистолета или как минимум обложить трехэтажным матом, Вакулов молча прошествовал в направлении грузового отсека, заставленного какими-то принадлежащими археологам ящиками и контейнерами. Присев на один их них, капитан закурил, от нечего делать читая подписи, сделанные на запаянных в целлофан табличках. Возвращаясь с раскопок, археологи везли с собой инструмент, какое-то оборудование, всяческий «полевой скарб» и четыре контейнера с нарытыми на местах древних поселений будущими экспонатами исторических музеев. Да уж, наломали они им летнюю командировку, сильно так наломали! Что ж, хочется надеяться, что с самолетом ничего страшного не случится, и бесценные артефакты прошлого рано или поздно займут свои места на музейных полках и стеллажах…

Самолет еще раз качнуло с борта на борт, затем он заметно клюнул носом. Несколько секунд спустя ощутимо заложило уши: Ан-148 начал снижение. Что ж, это-то как раз понятно: их заставляли приземлиться на каком-то из подмосковных аэродромов. На каком именно, капитана особенно не волновало: разницы, в общем-то, не было. Куда важнее, что ждало их после приземления. И как ему следует себя вести: добровольно сдаться, положиться на «кое-что придумавшую» ведьму или самому оказать сопротивление? Нет, конечно, он не настолько крут, чтобы противостоять целому антитеррористическому штурмовому отряду, но существенно подгадить им праздник сумеет, благо кое-чему обучен, и обучен неплохо. Это с одной стороны. А с другой… Первое — глупо, второе — еще глупее, третье — и вовсе уж идиотизм. Что остается? Ну, как обычно: действовать по обстоятельствам, разумеется.

Блин, Эпидемия не Эпидемия, маги не маги, а результат отчего-то всегда один: «действовать по обстоятельствам»…

Глава 22

Московская область, Щелковский район,

аэродром Чкаловский

…Перехватчик сопровождения качнул крыльями и отвалил в сторону. Типа, пожелал удачи. Ан послушно снижался, по пологой глиссаде заходя на посадку. Сама процедура приземления усевшегося обратно в кресло Вакулова совершенно не волновала: вряд ли для напичканного самой совершенной электроникой самолета это составит хоть какую-то сложность. Да и радиостанция пусть на прием, но работает, если что, диспетчер подскажет, что и как. Но ремень безопасности он, скорее по привычке, все-таки застегнул. Что интересно, ведьма сделала то же самое — интересно, зачем? Ей-то чего бояться?

От нечего делать капитан рассматривал проносящийся внизу пейзаж: сосновые леса, кое-где прорезанные нитками автодорог, поля, небольшое озеро или ставок с коробочками домиков вдоль берега, блеснувшие на солнце рельсы, извилистое русло небольшой реки. Пожалуй, все-таки Чкаловский, на Кубинку что-то не слишком похоже. Да и речка уж больно на Клязьму смахивает, ее всегда при заходе на посадку видно.

— На Чкаловский садимся, — не раскрывая глаз, авторитетно развеяла его сомнения ведьма, — повезло. Нет, у меня сегодня определенно удачный день!

— Это почему еще? — искренне заинтересовался Иван. — Я про день, в смысле?

— Ай-яй-яй, совсем истории не знаешь, — неискренне посетовала живая-мертвая. — А я, между прочим, истфак заканчивала. В прошлой жизни, конечно. Так вот, в восьмидесятые на этот аэродром приземлялись самолеты из Афганистана, примерно тогда же сюда привозили эвакуированных из чернобыльской зоны детей, беженцев, облученных людей…

— Ну и что? — не понял Вакулов, припоминая, что ведьма права: часть печально знаменитых «черных тюльпанов» приземлялась именно на Чкаловском, доставляя на Родину свой страшный груз.

— Это для тебя «ну и что», а для меня… Ты хоть представляешь, сколько здесь осталось эманации боли, страдания, горя, безысходности? Это ведь для меня не только пища, Ванечка, но и сила. При умелом использовании — огромная сила! Конечно, много лет прошло, но ЭТО никуда не девается, не исчезает, а впитывается. В землю, в бетон, в траву, в деревья… во все. Становится их частью, срастается с ними… Ты даже не представляешь, Вакулов, КАКОВО таким, как я, находиться на местах наиболее кровопролитных боев прошлого столетия; не догадываешься, ЧТО такое до сих пор не похороненные солдаты, погибшие в жутких мучениях…

— Тебе это нравится, да? — сам не зная зачем спросил вдруг капитан.

— Ты, правда, хочешь это знать? — ведьма раскрыла глаза, как-то странно взглянув на собеседника. — Впрочем, какая разница. Что ж, я отвечу. Нет, Ваня, мне это не нравится. Мне это просто нужно. Необходимо. Как тебе нужен воздух или вода, так мне нужно это. Удивлен? А знаешь, почему?

— Почему? — глуповато спросил Вакулов, меньше всего на свете ожидавший от живой-мертвой подобных откровений.