Дом на окраине Суслин Дмитрий
– Он умер? – слабым голосом продолжала допытываться Маша. – Черная свинья убила его?
– Нет, она не убила его, – с трудом ответила мама. – Разве ты не знаешь нашего папу? С ним не так-то легко справиться. Он сам справится с тем, что там снаружи, а потом вернется за нами. Вот увидишь, детка.
И она стала гладить дочерей по голове, словно маленьких. Но девочки видели, как по ее лицу ручьями текут слезы.
И все трое сильно дрожали. А Маша не унималась.
– А если папа не справится, то черная свинья убьет его, а потом вернется за нами?
– Не говори глупости, – оборвала ее мать.
– Это не глупости, – тихо и медленно сказала Маша. – Это правда. Свинья придет за нами и унесет нас всех по одному, как унесла папу. Она заберет наши души, а то, что останется, превратит в куклы. И в сарае теперь появятся четыре новые куклы. И они будут в современной одежде.
– Маша, что ты такое говоришь? – закричала мама. – Прекрати сейчас же.
– А потом, – все также тихо и как-то обречено продолжала девочка, – какие-нибудь другие дети найдут нас и будут с нами играть.
Мама прижала девочку к себе и несколько раз поцеловала ее.
– Нет, – уверенно сказала она, – ты не права. Мы обязательно отсюда выберемся, найдем папу и уедем домой.
Маша только всхлипнула в ответ.
Затем они все трое впали в какое-то оцепенение. Случившее так потрясло их, так опустошило, что не было сил ни думать, ни рассуждать, ни тем более что-либо делать. Они просто сидели на полу, крепко прижавшись, друг к другу и плача. Они даже плакали тихо, потому что боялись, что громкими звуками снова привлекут к себе ужасную тварь, похитившую отца. Постепенно их силы истощились настолько, что они даже перестали плакать. Слезы кончились, потому что невозможно плакать вечно.
Вокруг было тихо. Комната, которая еще вчера казалась им такой милой и уютной, теперь вызывала только страх и ненависть, а еще сильнейшее желание во что бы то ни стало покинуть эти стены и никогда больше сюда не возвращаться.
Наконец пришло осознание, что нельзя вот так сидеть и ничего не делать. Надо было выбираться наружу. Первой решилась мама.
– Я сейчас подойду к двери и попробую ее открыть, – неуверенно прошептала она в ухо старшей дочери, – а ты присмотри за сестрой. Как только я дам сигнал, следуйте за мной. Если конечно удастся открыть дверь.
– Не уходи, – умоляюще прошептала Аня. – Не оставляй нас.
Мамин голос сразу наполнился уверенностью и твердостью:
– Но нельзя же вот так сидеть и чего-то ждать!
Она с трудом оторвала от себя дочерей, оставив их обнявшихся и дрожащий и осторожно подкралась к двери, с трудом заставила себя протянуть руку и дотронуться до нее. Дверь была прежняя, деревянная и некрашеная. Но когда мама попыталась толкнуть ее, она сразу же обрела гладкость и крепость скалы.
Дом не собирался выпускать их из западни, в которую заманил.
Но мама не сдавалась. Она уперлась в дверь плечом и надавила на дверь изо всех сил. Все было напрасно. За дверью словно была каменная стена. Она даже не дрогнула.
– Проклятье! – выругалась мама. – Чтоб тебя!
Она уже стояла на ногах. Волосы у нее растрепались, домашний халатик сбился, босые ноги были напряжены. В руках был топор. Глядя на маму, Аня подумала, что никогда не видела ее такой. Такой решительной и злой. Впрочем они никогда и не бывали в такой неправдоподобной, ужасной и чудовищной ситуации. Сейчас же было видно, что без борьбы мама не отдаст свою семью той нечисти, которая на них напала.
И неожиданно для себя Аня поняла, что и она должна вести себя также, как и она. Какой смысл сидеть и ждать конца? Надо бороться за себя. Аня поглядела на сестру и вытерла с ее лица слезы. Потом со своего.
– Вставай, – сказала она ей. – Хватит сидеть здесь на полу. Надо что-то делать. Надо помочь маме. Надо держаться вместе.
И она помогла Маше встать. Потрепанные, грязные и напуганные девочки предстали перед своей матерью. Та жалобно посмотрела на них и ничего не сказала.
– Надо попробовать в окно, – прошептала Аня.
– Но там же Она! – воскликнула Маша.
Мама и сестра поняли, кого она имеет в виду, говоря Она.
– А здесь мы тоже как в ловушке, – горячо заговорила Аня. – Это ее владения, и она сделает с нами все, что захочет. Мы сможем спастись только, если вырвемся наружу.
Сказав это, девочка подбежала к окну. Не к тому, в которое рвалась ужасная свинья, а к другому. Открыла его, но за окном были закрыты ставни. Аня стала толкать их, но они были также неподвижны, как и дверь. Аня вернулась в центр комнаты, где стояли мама и Маша.
– Заперто, – вздохнула она.
– Я же говорила, что нам не спастись, – всхлипнула Маша и стала снова оседать на пол.
Мама и сестра поддержали ее и заставили остаться на месте. Маша тихо заскулила. Страх и бессилие снова стали овладевать ею.
– А что если позвать на помощь? – спросила мама.
– Кого? – вопросом на вопрос ответила Аня. – Кого мы позовем на помощь?
– Господи! – воскликнула мама. – Что за бред? Разве такое вообще возможно? Может быть, я сошла с ума? Может это бред? Кошмарный сон? Тогда надо всего лишь проснуться.
И она еще крепче обняла дочерей и прижала к себе.
Где-то далеко, далеко, еле слышно прогудел их жигуленок. Он гудел протяжно и печально. Затем умолк, словно его заткнули.
– Теперь нас уже ничто не спасет, – с каким-то пугающим спокойствием сказала Маша.
Аня захотела ударить ее за это. Но сил не было, и поэтому она лишь крепче прижалась к маме.
Они долго так стояли, потом почувствовали, что ноги больше не желают держать их.
– Надо сесть, – сказала мама. – Нельзя же так стоять вечно.
Втроем они добрались до кровати, залезли на нее с ногами и опять прижались друг к другу. Вокруг было так тихо, что слышно было как учащенно бьются их сердца.
И опять время потянулось очень медленно и тягуче. Тускло в четверть силы мерцала на потолке лампочка. Аня стала смотреть на нее и через какое-то время почувствовала, как стали тяжелеть ее веки, сердце уже не билось так бешено. Девочка поняла, что смертельно устала и хочет спать. Она глянула на Машу и увидела, что та тоже лежит с закрытыми глазами и ровно и тихо дышит. Аня закрыла глаза и стала проваливаться в сон. Тяжелая тьма окружила ее со всех сторон.
Мама увидела, что дочери заснули и забеспокоилась. Хотела их растормошить, но почувствовала, что и ее руки отяжелели, а тело стало недвижимым и затекшим. Стали закрываться глаза. Сон навалился и на нее.
19
Они проснулись одновременно, потому что прямо над ними послышались чьи-то гулкие тяжелые шаги.
Аня открыла глаза и сразу же увидела перед собой тусклую лампочку на потолке. Лампочка покачивалась в такт раздававшимся звукам, что показывало, что крыше дома ходит очень большое существо.
– Что это? – спросила она маму.
Мама, тоже не отрываясь, смотрела на потолок.
– Это черная свинья идет за нами! – громко и торжественно объявила вдруг Маша. – Настал наш последний час. Готовьтесь к смерти!
– Маша, что ты такое говоришь? – воскликнула мама.
Маша посмотрела на мать безумными глазами и вдруг расхохоталась хриплым старушечьим голосом:
– Ха-ха-ха! Вам ни за что не уйти от меня! Не уйти! Не уйти!
Тогда мама схватила Машу за плечи и стала изо всех сил трясти ее.
– Сейчас же отпусти! Отпусти мою дочь! Ты слышишь? Отпусти ее!
Она так сильно трясла Маша, что голова ее безвольно моталась из стороны в сторону. Ане показалось, что сейчас голова у сестры оторвется и упадет на пол.
– Мама! Прекрати! – закричала она.
И мама перестала трясти Машу и прижала ее к себе. Младшая дочка посмотрела на нее испуганным взглядом.
– Мама, что это? – спросила она уже своим голосом.
– Где?
– Там за стеной.
Только сейчас мама и Аня обратили внимание на то, что тяжелые топающие шаги раздавались теперь не над ними, а за стенами.
Что-то тяжелое и грузное вытерлось о стену. Было слышно, как заскрипели рамы и жалобно звякнули оставшиеся целыми стекла.
– Снова она! – жалобно пискнула Маша. – Я больше не могу! Прогоните ее!
Тут мама спрыгнула с кровати, снова схватила в руки топор и подбежала к окну. Она ударила обухом по ставням и закричала:
– Ну иди же сюда! Иди! Тварь! Я жду тебя! Чего же ты не идешь?
Она была похожа на разъяренную тигрицу.
Шум за стеной сразу же прекратился. Снова стало тихо. Только продолжала покачиваться из стороны в сторону лампочка. И свет от нее освещал то лицо матери, то лица ее дочерей. Все трое смотрели друг на друга затравленными взглядами.
Вдруг что-то сильное и мощное ударило снизу. Ударило в пол. Да так сильно, что дом тряхнуло. От чего мама не сумев удержать равновесие даже села на пол.
Последовал еще один удар. Теперь он был в том месте, где стояла кровать. Девочки почувствовали, как их поднимает вверх и закричали.
Третий удар был в центре комнаты. Там, где находилась квадратная крышка люка от погреба. Удар пришелся прямо в крышку, и погреб распахнулся, словно открылась черная пасть, из которой повеяло ледяным смрадом. А еще из погреба потянулся сизый туман.
Несколько секунд они в оцепенении смотрела в черноту погреба, а потом вздрогнули, потому что услышали, как внизу кто-то тяжело пыхтит. Этот кто-то как будто очень устал и очень торопится. И он очень хочет выйти наружу, подняться и посмотреть на тех, кто здесь наверху. И вот это пыхтение становилось все более близким и громким и нетерпеливым, а потом к нему присоединилось похрюкивание и повизгивание.
А затем за край пола схватились две костлявые зеленые руки с неестественно длинными пальцами и острыми загнутыми когтями. Когти впились в деревянные доски, застучали по ним, затем стала появляться лохматая голова.
Но девочки не успели рассмотреть ее, потому что в этот самый момент мама вскочила с пола, подбежала к погребу, схватила крышку и с грохотом опрокинула ее на место.
Сильно грохнуло, но все равно был слышен хруст костей на пальцах, когда по ним ударили доски. А потом раздался визг. Страшный, пронзительный и невероятно громкий. Это кричало существо, которое пыталось выбраться из погреба.
А еще кричали от ужаса Аня и Маша. Девочки свалились на пол, и теперь стояли на коленях, крепко обняв друг друга и глядя на пол.
Затем крышка погреба вдруг стала прыгать, и оттуда послышались хриплые непонятные проклятья.
– Пошла прочь! – закричала мама и стала прыгать по крышке, чтобы вставить ее на место. Наконец ей это удалось. Крышка встала в пазы пола. Мама стерла с лица пот и стала лихорадочно осматриваться, ища, что бы можно продеть в железные скобы.
В крышку снова ударило снизу. Она чуть было не открылась снова, маме пришлось прыгнуть снова, чтобы ответным ударом вернуть все на прежнее место. Затем она не придумала ничего лучшего, как продеть в скобы топорище. Так что, когда раздался третий удар, то крышка, слегка вышла наверх, затем ее остановил топор.
Наступила тишина.
Мама сделала шаг назад и отступила к печке. Теперь у нее не было оружия. Впрочем, папе оно не помогло.
Но тут пол затрещал и заскрипел всем досками. Из погреба снова стало рваться отвратительное существо. Оно рычало, словно голодный лев, ревело, как медведь и стонало, как ночная сова. Оно наносило удар за ударом. Удары становились все сильнее и сильнее. В конце концов они становились такими мощными, что скобы стали медленно вылезать из досок и между полом и крышкой стала появляться черная щель, которая с каждой секундой становилась все шире и шире. Затем в ней вспыхнули два знакомых круглых глаза. Они в упор смотрели на девочек. Девочки не отрываясь, смотрели на эти глаза. И на какое-то время они перестали смотреть на мать, только жалобно кричали:
– Мама!
Они не видели, как за спиной матери вдруг стало освещаться багровым светом нутро печки. Мать этого тоже не видела, потому стояла к печке спиной. К тому же она смотрела на прыгающую крышку и лихорадочно соображала, что делать. Но ничего не придумывалось, и женщиной овладевало отчаяние.
А Аня и Маша тем временем уже видели не только глаза, но и отвратительное лицо, черное с кривым носом и острыми акульими зубами. Ведьма, смотрела на девочек и смеялась.
– Откройте! – заверещала она. – Выпустите меня! Тогда я вам обещаю, что вы умрете без мучений! Иначе!
И она в очередной раз ударила прямо головой в крышку погреба. Топорище выскочило из пазов, и топор провалился вниз в подполье.
– А теперь попрощайтесь со своей мамочкой, милые доченьки! – вдруг торжествующе захохотала ведьма. От удовольствия она захрюкала, и на мгновение ее ужасное лицо превратилось в еще более омерзительную свиную морду. – Скажите ей «Пока, мамуля!»
Только тогда девочки оторвали от нее взгляд и посмотрели на мать. И закричали от ужаса.
Мама стояла неподвижно, с расширенными пустыми глазами. Руки она расставила в стороны, словно готовилась упасть на пол.
А за ее спиной печь, превратившаяся в какое-то ужасное, вовсе даже и не похожее на творение рук человеческих, а на какую-то чудовищную машину с огромной квадратной пастью. Пасть эта открывалась все шире и шире и приближалась к маме.
– Мама, беги! – разом закричали девочки. Они даже вскочили на ноги, и забыв про страх устремились к ней.
Но было уже поздно. Черная печь раскололась надвое, широко разошлась, затем надвинулась на маму и снова сошлась, потом вернулась обратно.
На том месте, где только что стояла мама, никого не было. Ведьмина печь поглотила ее. Теперь только огонь полыхал в ее жерле. Затем погас и он.
Ведьма тоже исчезла. Только кривая крышка, выбитая из петель валялась рядом с черным проемом погреба.
20
В этот раз девочки даже не плакали. Просто стояли и смотрели друг на друга. У них даже не было слез. Только вот за руки они схватились так крепко, что они побелели. Но сестры не замечали боли. Что такое боль в руках по сравнению с той болью, которая разом поселилась у них в сердце.
– Ты видела это? – наконец прошептала Маша.
– Да, – беззвучно одними губами прошептала Аня.
– Значит мне это не показалось? – вздохнула Маша. – а ведь мама была такая смелая. Теперь, если даже она не смогла, то и нам тоже…
Она не договорила. Но Аня прекрасно поняла ее.
Теперь должна была наступить очередь одной из них.
Последнее, что увидела Аня, это как падает на пол Маша. Затем все стало темно и тихо.
Девочки потеряли сознание. Силы окончательно оставили их.
– Теперь мне все равно!
Это была последняя мысль, которая пролетела в голове у Ани. И еще она подумала, что теперь то уж точно, она умирает.
Но она не умерла. Неизвестно, сколько прошло времени, но сознание вернулось к ней. Она открыла глаза, увидела вокруг разгромленное и изуродованное жилище, когда-то такое милое и уютное, и все вспомнила.
– Мама! – прошептали ее губы. – Мамочка!
И Аня заплакала. Теперь были и слезы и силы для этого.
Не переставая плакать, она поднялась на четвереньки, кое-как приблизилась к лежащей на полу сестре и склонилась над ней. Ее горячие слезы брызнули на лицо сестры, и та тихо простонала. Аня дотронулась до ее лица, и Маша открыла глаза.
– Мама! – простонала она, увидела Аню и и счастливо улыбнулась. – Мамочка!
Кажется, она не узнавала Аню.
– Это же я! – воскликнула Аня. – Маша, ты что, не узнаешь меня?
– Мама? Ведь это же ты! А где папа? Где Аня? Где мои папа и сестра?
«Неужели она сошла с ума? – подумала Аня. – Вполне возможно, после всего, что было. Тогда, Маша по-своему счастлива, если не осознает того, что случилось».
Аня продолжала плакать, и слезы ее обильно капали на сестру. И взгляд Маши, до этого затуманенный и бессмысленный начал наполняться жизнью и разумом. И сразу же в нем отразился дикий безумный страх.
– А где ведьма? – вскочила она.
Аня вздрогнула и отпрянула от сестры. Они вдвоем уставились туда, откуда пыталась вырваться итак и не вырвалась ведьма.
– Почему она не пришла за нами, когда мы лежали без сознания? – вдруг задала самой себе вопрос Аня. – Ведь это так просто!
– Ей так не интересно, – ответила Маша и облизала соленые от Аниных слез, губы. – Она хочет овладеть нами, так, чтобы мы все чувствовали и страдали.
– Да, ты права, – согласилась Аня. – Но тогда значит, что раз мы не в отключке, она снова придет.
И девочки вздрогнули от одной только мысли, что все может повториться. Затем они стали со страхом оглядываться вокруг себя. Не подкрадывается ли и к ним страшная невидимая опасность. И хотя все вокруг было безжизненно, сестры чувствовали, как зло вокруг них вновь набирает силу для нового нападения.
– И топора больше нет, – всхлипнула Маша. – Он упал туда.
– Как же это ужасно! – воскликнула Аня. – Мы в ловушке и ничего не можем сделать. Словно животные на бойне. Сейчас придет мясник и заберет одного из нас.
– Да, отсюда не убежишь, – безучастно согласилась Маша. – И скоро придет наша смерть.
– Почему ты всегда говоришь про смерть? – возмутилась Аня.
– Потому что мы всего лишь маленькие девочки, – заревела Маша. – Папа и мама ничего не смогли сделать. Ведьма пришла и забрала их одного за другим. Они же взрослые и сильные. И все равно! А у нас ничего нет. Что мы сможем сделать? Только кричать и плакать и молить о пощаде, которую нам никто не даст.
– Молить о пощаде? – переспросила Аня. – Молить о пощаде? Молить? Кого молить? Ну конечно! Я знаю, что мы должны делать!
– Что?
– Молиться! Вот что! Молиться Богу! Потому что только он теперь может спасти нас.
– Молиться Богу? – удивилась Маша. – А разве он есть?
– Конечно, есть! Раз есть ведьма, и она делает такое, значит, есть и Бог! – воскликнула Аня. – Давай помолимся ему и попросим помощи!
– Я не знаю молитвы! – жалобно пожаловалась Маша.
– Я тоже! – вздохнула Аня.
Родители девочек были людьми не особенно верующими, в церковь никогда не ходили, а дочерей к религии и вовсе не приобщили. Все закончилось ритуалом крещения. Но теперь сестры искренне поверили, что Бог есть. Они встали на колени друг против друга, сложили руки перед собой ковшиком и стали тихо, но горячо молиться.
– Боже великий! – шептала Аня. – Спаси нас, помилуй! Спаси нас от ведьмы! Не дай ей превратить нас в куклы. Верни нам родителей!
– Боженька! Миленький! – бормотала Маша, прислушиваясь, что говорит сестра и повторяя за ней. – Спаси меня, сестренку, маму и папу! Не дай нам погибнуть! Я всегда всех буду любить и слушаться. И еще я буду ходить в церковь и молиться Богу.
Они молились долго и горячо. Неумело крестились и даже кланялись. Молитва помогла. Страх вдруг отступил, отступила и наполненная злобой тьма. Даже лампочка стала светить ярче.
– Помогло! – сказала Маша и даже через силу улыбнулась. – Ее больше нет.
– Ты так думаешь? – недоверчиво спросила Аня и с опаской оглянулась по сторонам. Темные углы по-прежнему казались ей зловещими и таящими опасность.
– Конечно, – уверенно воскликнула Маша. Она встала с колен и перепрыгнув погреб подбежала к двери, ткнулась в нее и разочарованно протянула. – Закрыто!
В отчаянии она стала колотить по двери кулаками и сильно их расшибла. Подпрыгнула на месте и стала на них дуть.
– Может быть, окна откроются? – спросила она сквозь слезы. – Аня, посмотри.
Аня с трудом, потому что у нее затекли ноги, поднялась и хромая подошла к окну. К тому, которое было разбито свиньей, толкнула ставни и отпрыгнула от неожиданности назад.
Отпрыгнула, потому что ставни вдруг легко и без звука распахнулись, и в комнату хлынули синие лучи.
Маша подбежала к сестре, Аня даже услышала, как сильно бьется ее сердце, и радостно воскликнула:
– Открыто? Значит, мы сможем вылезти?
И она подалась вперед к окну.
– Подожди! – Аня едва успела удержать ее.
За окном все было залито ярким синим светом. И ничего больше, кроме этого синего холодного сияния, видно не было. Ни деревьев, ни кустов, ни ворот, ни калитки. Только сияющая синева.
– Туда нельзя идти! – уверенно сказала Аня.
– Почему? – с болью в голосе спросила Маша.
– Смотри!
И Аня указала, на проявляющийся в синеве темный силуэт. Сначала это было всего лишь пятно, а потом стало возможным различить в нем женскую фигуру.
А потом они узнали ведьму.
Нет, это была совсем не та страшная тварь, которая сидела в погребе. Перед ними в синем свете появилась прекрасная женщина. Она была только в одной лишь белоснежной ночной сорочке, шелковой и с кружавчиками. На первый взгляд она могла бы показаться красивой, но мертвенная бледность, светящиеся глаза с крошечными зрачками и стоящие дыбом волосы не давали никакого сомнения. Перед ними была ведьма. Хозяйка проклятого дома.
Увидев, что ее заметили, ведьма улыбнулась во весь рот и замахала руками, призывая девочек к себе.
Леденящий страх охватил сердца девочек, и в то же время возникло страстное желание последовать зову колдуньи. Ведьма продолжала звать их к себе.
– Идите сюда, милые, в мои сладкие объятия! Вы узнаете, что такое настоящее наслаждение. Идите же! Идите!
Против воли сестры сделали шаг вперед. Под ногой Ани хрустнуло стекло. Она почувствовала боль в ноге, и это сразу отрезвило ее. Девочка остановилась и схватила за руку сестру. Маша однако вырвала свою руку и стала подниматься, чтобы вылезти в окно. Аня быстро нагнулась, подняла кусок стекла и резанула им по ноге сестры.
Маша охнула, застонала и оглянулась на Аню:
– Что ты делаешь?
– Не ходи туда! – зашептала Аня.
– Куда? – Маша оглянулась в окно.
Ведьма продолжала манить их. И вдруг рядом с ней появились папа и мама. Недвижимые и молчаливые они вышли из синевы тумана и глянули на детей.
– Аня, Маша! – замогильными голосами нараспев заговорили они хором. – Идите к нам! К нам! К нам!
– К нам! К нам! – звонким певучим голосом звала ведьма.
Девочки опять замерли глядя на ведьму и родителей. Сердца их сжались от боли за родителей, потому что у обоих у них были закрыты глаза. Они их даже не видели, только их бледные губы шевелились, и до дочерей доносился их стон:
– Идите к нам! К нам! Присоединяйтесь к нам!
А потом ведьма стала танцевать какой-то извивающийся, похожий на движения змеи, танец. Она словно обвивалась вокруг родителей, кружилась вокруг них, а те повторяли, как заведенные:
– Идите к нам! Идите к нам!
А потом ведьма резко остановилась и протиснулась между папой и мамой. Она обняла их за плечи и торжествующе глянула на девочек.
– Что же вы медлите? – рассмеялась она. – Не любите своих папулю и мамулю? Что ж, раз так, то я их съем!
И она звонко и весело расхохоталась.
Аня и Маша смотрели на нее, но не двигались с места.
– Не верите? – подмигнула ведьма. – Тогда смотрите.
Она щелкнула пальцем, и из тумана показались новые силуэты. Только это были совсем маленькие люди, а когда они приблизились, что девочки узнали кукол. Это были те самые куклы, которых они видели в сарае. Куклы кружились прямо по воздуху, как бы водя хоровод вокруг ведьмы и родителей. Послышалась заунывная тоскливая музыка. Казалось, ее играют расстроенные инструменты.
– Идите к нам! – как заведенные, продолжали бормотать папа и мама. – Идите к нам!
Слышать и видеть все это было невыносимо. Девочки стояли около окна, крепко держались за руки и не двигались с места. Они словно оцепенели. Правда иногда, одна из сестер вдруг устремлялась к окну, но другая удерживала ее, и наоборот. Так повторилось три или четыре раза.
В конце концов ведьма стала терять терпение. Черты лица ее исказились злобой, и она сразу стала безобразной и отвратительной, как тогда в погребе. Она затряслась, из глаз ее полились черные слезы, губы стали тонкими, а жемчужные белые зубы заострились и потемнели. Она открыла пасть так широко, что голова ее разделилась надвое, как у акулы, прорычала проклятия и с щелкающим и хлюпающим звуком захлопнула ее. После чего все погасло. Как будто выключили свет. Исчез синий свет, туман, родители, куклы и сама ведьма.
С грохотом захлопнулись ставни. Волна холодного воздуха налетела на сестер и растрепала им волосы.
21
Девочки вновь оказались в темноте и тишине. Полное отчаяние стало овладевать ими. Они уже перестали надеяться на что-либо. Теперь уже не было сомнений, могущество ведьмы так велико, что их гибель остается лишь вопросом времени. Они отошли от окна и, обнявшись, сели на покосившийся на бок диван.
Аня прижала к себе Машу и стала перебирать ее спутанные волосы.
– Зачем ты это делаешь? – спросила младшая сестра.
– Мама не любит, когда мы лохматые, – ответила Аня. – Если увидит нас такими, будет ругаться и назовет нас неряхами.
– Правильно, – согласилась Маша. – Скоро мы с ней увидимся, так что надо быть опрятными и красивыми.
И Аня продолжала оправлять на сестре волосы. Это занятие хоть немного отвлекало оттого, что было вокруг. И можно было не смотреть на черную квадратную дырку в полу, хотя взгляд то и дело приковывался к ней.
– Сколько сейчас времени? – тихо спросила Маша.
– Не знаю, – ответила Аня. – У меня нет часов!
– Скоро наступит утро, – пробормотала Маша, – выглянет солнышко. Но мы этого не увидим. Аня, ты помнишь, как выглядит солнце?
– Нет, – устало ответила Аня, – не помню. Я помню только, как выглядит ночь.
– Я тоже не помню, как бывает днем. А ведь тогда бывает светло и не страшно. Ведь правда?
– Кажется, да. Но я не помню.
– А знаешь почему? Знаешь, почему ты ничего не помнишь? И я тоже?
– Почему?
– Потому что мы уже начали превращаться в кукол. Посмотри, у меня стеклянные глаза.
Читать бесплатно другие книги:
