Ателье царских прикидов Калинина Дарья
В ответ Ангелина кинула на подруг такой испепеляющий взгляд, что они сами поняли: глупость сморозили. В самом деле, какая соседка отважится заглянуть к типу с таким ужасным характером?
– Вот что! – произнесла Мариша. – Чем так сидеть и ломать голову, лучше поехать и самой все выяснить.
– Что? – ужаснулась Ангелина. – Мне к отцу Вовы? Да я умру со страху!
– А тебе и не надо. Мы сами пойдем.
– К Вове?
– К его отцу. Заодно и посмотрим, чем и с кем там Вова занимается.
Про себя Мариша сомневалась, что они застанут Вову дома. Но они его застали. Правда, не дома, а возле дома. И не одного, а в обществе худосочной брюнетки с вытянутым лицом и фигурой породистой скаковой лошади.
– Кто эта кобыла? – злобно зашипела Ангелина, пока подруги удерживали ее, не давая наброситься на незнакомку и вообще показаться на глаза Вове. – Я ее задушу!
– Погоди ты! Мы послушаем их.
– Авось услышим кое-что интересненькое.
Словно только и дожидаясь зрителей, тощая девица с размаху влепила Вове пощечину. Да такую звонкую, что было слышно даже за кустами, где укрылись подруги.
– Ого!
На физиономии Вовы сразу же отпечаталась яркая пятерня. Он попытался схватить девушку за руки, но ему это не удалось. Незнакомка была в ярости. Она брыкалась, кусалась и даже один раз врезала Вове по носу. Удар не был особенно силен. Но Вова все равно отступил.
– Ну и пошла на… Дура!
– Ах! Это ты мне так говоришь?! Мне!
– Дура!
– Подлец! Я все знаю!
Вообще-то девушка говорила совсем не громко. Но с такой болью в голосе, что подслушивающие подруги даже посочувствовали ей.
– Твой отец мне все рассказал! – воскликнула незнакомка. – У тебя уже есть невеста!
На этом месте Ангелина замерла:
– Ой!
– Да! Я все знаю! – продолжала надрываться девушка. – Вова, ты обманщик!
Наблюдавшие из укрытия за событиями подруги были в восторге. Вот это драма! Ай да Волков! Ай да тихоня!
– Света, постой! – кинулся за убегающей девушкой Волков. – Ты ничего не поняла!
– Я все поняла!
– Мы должны поговорить!
И Вова схватил девушку в охапку. Нельзя сказать, чтобы она сильно сопротивлялась. Очень быстро сдалась. И Вова принялся ей что-то говорить. Наконец ему удалось немного успокоить ее. Она кротко кивнула. И он повел ее куда-то в сторону. Разумеется, Ангелина последовала за парочкой. Обе подруги за ней. Так они и перемещались вокруг дома, пока не дошли до симпатичной белой машинки.
– «Нексия»!
– Не бог весть что!
– У меня и такой нету!
И Ангелина прикусила губу. Она явно завидовала брюнетке. Тем более что Вова, все еще не замечая Ангелины и двух ее подруг, усадил свою знакомую в машину. И сел туда же сам. После этого машина тронулась с места. И уехала.
Глядя ей вслед, Ангелина издала сдавленный стон.
– Значит, он знаком с этой дурой!
– А кто она? Ты ее знаешь?
– Еще бы!
– И кто она?
– Дочка нашего директора, который давно болеет. Ну, я же вам о нем и его заме рассказывала.
– И эта девушка – дочь вашего директора? Настоящего?
– Да. В третий раз вам говорю. Да! Да! И еще раз да!
– Тогда это все объясняет!
Ангелина уставилась на Инну. Ей явно очень бы хотелось, чтобы все действительно объяснилось. И объяснилось бы в ее пользу.
– Эта девушка – дочь вашего директора, – принялась говорить Инна. – Директор, естественно, знаком с Волковыми. И дочь тоже познакомилась. Через отца.
– А что она кричала про невесту? Какое ей дело, есть у Вовы невеста или нет?
– Какая разница! Мало ли чего ей там в голову взбрело. Забудь! Вова любит только тебя!
– Думаете?
– Уверены!
Подруги солгали, не моргнув глазом. А что еще им оставалось делать в такой ситуации? Не твердить же Ангелине, что поведение Вовы их весьма настораживает. И худощавой девушки – тоже.
Вместо этого подруги уговорили Ангелину подождать их тут.
– А мы уж пойдем к твоему будущему свекру. Поговорим с ним, если удастся.
Ангелина кивнула. Сама она общаться с Константином Григорьевичем не рвалась. А подруги отправились к подъезду. Но поговорить с отцом Вовы им не удалось. Он пронесся мимо них, словно метеорит. И кажется, даже не заметил двух замерших девушек. О том, чтобы он их узнал или поздоровался, и речи не шло.
– Интересно, куда это он так торопится?
Марише тоже было интересно. Но Инна сориентировалась первой.
– За ним!
И подруги бросились в погоню. «БМВ» дожидался их на улице. И позабыв про Ангелину, подруги запрыгнули в машину.
– Скорее! Уйдет!
Константин Григорьевич в самом деле очень торопился. И его мощный «Мерседес» уже выкатывался на улицу, мягко шурша своими толстыми колесами, обутыми в низкопрофильную резину.
– Подождите! – раздался окрик позади подруг. – А как же я?
– Гелку забыли! Остановись!
Пока тормозили, пока ждали Ангелину, «Мерседес» уже скрылся за поворотом. Подруги нагнали его у второго светофора. И больше не отставали.
И девушки увидели, куда стремился Константин Григорьевич. Они поняли это сразу же, едва заметили машину, рядом с которой припарковалось светило археологии. Это была хорошенькая беленькая «Нексия» – машина худощавой девушки, влепившей пощечину Вове.
– Этого еще не хватало! Зачем он сюда примчался?
Тем временем Константин Григорьевич вылез и побежал в подъезд самой обычной девятиэтажки. Подруги и Ангелина, ясное дело, за ним.
Попасть в подъезд оказалось совсем плевым делом. Темноглазые грузчики, вносившие в дом новую мебель в коробках, заботливо подперли дверь обломком кирпича. И теперь она вовсе не закрывалась. Так что внутрь девушки проникли гуськом, протиснувшись мимо причмокивающих с истинно восточной страстью мужчин.
Ботинки Константина Григорьевича уже воинственно грохотали где-то выше.
– Побежали.
– На лифте?
– Еще придумала! Так побежали.
– Услышит!
Но Константину Григорьевичу было не до подруг. Он трезвонил и стучал кулаками в чью-то дверь. По его крикам нетрудно было предположить, в чью именно.
– Владимир, мне нужно с тобой поговорить! – орал он. – Немедленно!
Дверь открылась.
– Вашего сына тут нету, – произнес женский голос.
– Не лги! Я видел, как он сел с тобой в машину.
– Сел. Но вместе мы проехали совсем немного. А потом ваш сын вышел.
– Это ложь!
Женский голос дрогнул:
– Я никогда не лгу!
– В таком случае могу я осмотреть квартиру?
– Мне скрывать нечего. Смотрите!
Константин Григорьевич вошел внутрь. А подруги приникли ухом к дверям.
– Видите! Его тут нету! – произнесла брюнетка.
– Это ничего не значит! Я хочу, чтобы вы порвали с моим сыном!
– Да вы… Как вы смеете?
– Ты должна с ним порвать!
– Не указывайте, как мне жить.
Голос Константина Григорьевича внезапно смягчился.
– Послушай, дорогая моя девочка. Я знаю тебя чуть ли не с пеленок. И тебя, и твоего отца, и всю вашу семью. Поверь мне, вы с моим сыном не будете счастливы.
– Как вы можете решать за нас?
– Я знаю его. И я знаю тебя. Вам не быть вместе! И потом… У него уже есть невеста!
– Не хочу даже слышать об этом!
– Я тебя предупреждаю по-хорошему. Оставь моего сына в покое!
– Или что?
– Или я знаю, что сделаю!
И с этими словами Константин Григорьевич подлетел к дверям. Действовал он так стремительно, что на этот раз подруги спрятаться не успели. И застыли, оказавшись нос к носу с разгневанным мужчиной. Сначала он их не узнал. Затем узнал. И его лицо потемнело еще больше.
– И вы тут! – воскликнул он. – Снова вы!
– Да, – скромно подтвердили подруги, на всякий случай отодвигаясь подальше от разгневанного мужчины. – Снова мы.
– Все трое тут! О! И Ангелина с вами! Ну что же! Поздравляю! Пообщайтесь пока со Светой. Уверен: вам есть что обсудить. А я ухожу! Мне тут делать больше нечего! И вообще, мне пора заняться делами.
И маститый ученый устремился вниз, прыгая, словно пацан, через три ступеньки.
Глава 4
Он ушел, а подруги остались. И теперь Света и они смотрели друг на друга. Света откровенно удивленно. Мариша с Инной просто с интересом. Ангелина крайне враждебно.
– Ты чего к моему парню вяжешься? – вдруг спросила она.
– Кто? Я? – Света даже на пару шагов отступила.
– Не прикидывайся невинной овечкой! Видела, как ты ему на шею вешаешься!
– Уверяю вас. Это какая-то ошибка! Я ни к кому на шею…
Но Ангелина ее перебила:
– Хотела бы я ошибиться. Да только видела все своими собственными глазами.
– Как? Где?
– Во дворе! У Вовкиного дома!
Света побледнела. Она и так румянцем не отличалась, но тут побелела как бумага.
– Вы кто такие? По какому праву…
– А я вот сейчас покажу тебе, по какому праву!
И Ангелина начала наступать на соперницу, растопырив пальцы и приготовившись вцепиться в Свету своими яркими, тщательно ухоженными и очень острыми ногтями. Света оценила размер грозящей ей опасности. И завизжала. Подруги повисли на Ангелине, уговаривая ту сначала все обсудить, а потом уж лезть в драку.
– Вове совсем не понравится, если ты подерешься с его знакомой, – убеждали они рвущуюся из их рук Ангелину. – А может быть, между ними и нет ничего. Тогда он вдвойне разозлится.
– А чего она за ним бегает тогда? А отец его что тут делал? Ах, не пудрите мне мозги! Я же не слепая, все сама вижу!
Подруги были вынуждены одновременно делать два дела: удерживать рвущуюся в бой Ангелину и уговаривать перепуганную Свету не бояться.
– Понимаете, наверное, это в самом деле недоразумение. Но наша подруга решила, что вы ее соперница. И что тоже являетесь невестой Владимира Волкова.
– Тоже?!
Тут Света побледнела еще больше. Подруги даже удивились. Как это у нее получается? Но она побледнела аж до синевы. И внезапно стала задыхаться. Да так натурально, что даже Ангелина перестала беситься. И теперь со страхом смотрела на Свету.
– Девчонки, что это с ней?
– Астма, – деловито произнесла Мариша. – Похоже на приступ.
И вцепившись в задыхающуюся и царапающую себя по горлу Свету, она встряхнула девушку и воскликнула:
– Где лекарство? Говори, лекарство где?
В ответ Света сделала слабый знак рукой в сторону комнаты.
– На столике, – прохрипела она едва слышно.
Но Мариша услышала. И метнувшись в указанном направлении, вернулась обратно с баллончиком. Света несколько раз пшикнула себе в горло, и удушье стало отступать.
– Простите меня! – прошептала она. – Простите меня за то, что вам пришлось это наблюдать. Но я что-то ничего не понимаю.
– Мы сейчас вам все объясним!
Света кивнула. И первой пошла в комнату. Девушки и даже присмиревшая Ангелина пошли за ней следом. Одно дело – драться со здоровой соперницей, и совсем другое – нападать на больную. Теперь Ангелина не знала, как ей себя вести. И инициативу взяла в свои руки Мариша.
– Понимаете, – первой начала Мариша, но Света неожиданно ее перебила.
– Понимаю! – произнесла она и обернулась к Ангелине. – Так вы и есть невеста Владимира, о которой мне твердил его отец?
Вообще-то Мариша не стала бы так сразу ручаться. Но Ангелину сразило уже то, что отец Вовы, оказывается, говорил о ней. И она кивнула, в один миг растеряв всю свою агрессивность.
– Ага. Это я и есть! Она самая!
– Что же, поздравляю, – медленно произнесла Света, с некоторым удивлением разглядывая Ангелину. – Владимир очень хороший человек. Талантливый ученый. И я надеюсь, что вам с ним в самом деле удастся построить семью.
И она замолчала, глядя куда-то в сторону. Ангелина тоже молчала, не знала, что сказать. Она-то приготовилась к схватке со Светой. А та отдала ей все лавры просто так, без боя. Но это же совсем не по правилам!
Но у Инны с Маришей еще были вопросы к Свете.
– Скажите, а вы давно знаете Владимира Волкова?
– Всю жизнь.
И снова этот ее мечтательный и даже томный взгляд куда-то вдаль!
– И вы его любите?
Света вздрогнула и сердито посмотрела на подруг:
– А вот это вас совершенно не касается!
Точно! Любит! Втрескалась в него по самые уши, дура романтичная. Знают они таких! Теперь проплачет из-за этого донжуана хренова все лучшие годы. Ни за кого другого замуж не пойдет. А если и выйдет эта дуреха за кого-то, так без любви и мужа своего постоянно с Вовой сравнивать будет. И тоже ничего хорошего из этого не получится.
И ведь самое ужасное, что так оно и будет. Если только… Если только подруги не возьмут дело в свои руки.
– Понимаете, я ведь не из досужего любопытства спрашиваю, – произнесла Мариша. – Владимир попал в очень неприятную ситуацию.
– Он мне ничего не говорил.
– Наверное, не хотел вас волновать.
– А что случилось?
– Его ограбили. Верней, не его, а сейф в музее, в котором лежали археологические находки из последней экспедиции.
– Ой! Папа мне говорил! Вроде бы Вова нашел нечто совершенно уникальное.
– Да. Открытие века.
– И эти вещи украли?
– Слямзили, стащили, элементарно увели!
– Ужас! Катастрофа! Бедный!
Но тут Светлана опомнилась. И только взгляд выдавал охватившее ее волнение.
– Нам нужно поговорить, – произнесла она и пригласила подруг к себе в квартиру.
Провела в гостиную, красиво сервировала столик, выставив на него чашки из тончайшего ломоносовского фарфора, положила полотняные салфетки, выставила розетки с медом и вареньем и лишь затем напоила их изумительно душистым чаем с покупным, но весьма вкусным миндальным печеньем. И пока девушки его ели, все так же задумчиво смотрела вдаль.
Чтобы не волновать хозяйку, подруги тихонько жевали нежное миндальное тесто с хрустящей корочкой. Каждая печенюшка легко помещалась во рту целиком и таяла там в считаные секунды. Подруги с явным удовольствием смаковали угощение, не забывая поглядывать и по сторонам.
Квартирка была так себе – обычная, стандартная планировка. А вот мебель дорогая и явно старинная. Даже удивительно, обычно владельцы такой мебели проживают в элитных квартирах в центре. Или на последних этажах современнейших новостроек. Только не в типовой двушке в доме постройки конца семидесятых прошлого века.
Света заговорила внезапно:
– Я поняла, у Вовы случилась беда. Вот вы, – она кивнула на Ангелину, – его невеста. А вы кто?
И она вопросительно посмотрела на Инну с Маришей. Те достали свои служебные удостоверения, и Света внимательно их прочитала.
– Так вы расследуете это преступление? – воскликнула она с облегчением. – Что же вы сразу не сказали?! Разумеется, я расскажу вам все, что знаю!
И ее словно прорвало. Она как начала говорить, так и не могла уже остановиться.
Да, Мариша с первого взгляда угадала верно. Светлана влюбилась в Волкова еще в детстве, совсем малышкой. Впрочем, маленькой она не была никогда. Даже в детском садике всегда была на голову выше одногодок. И при этом отличалась поразительной худобой. Что называется, кожа да кости.
– Тебя что, родители не кормят совсем? – возмущалась нянечка, суя Светочке в рот густую кашу ложку за ложкой.
Кашу Светочка ела. И суп. И даже, в отличие от других детей, съедала макаронную запеканку, творог со сметаной и оладушки. А вот полнеть – нет, не полнела. Такой же и в школу пошла – тощей, голенастой и высокой. И войдя в возраст, ничуть не пополнела. Не было в ней решительно никаких женских округлостей. Худая, плоская и очень высокая доска.
Выбери Света себе карьеру модели, бешеный успех на подиуме был бы ей гарантирован. Но вся беда заключалась в том, что Света происходила из семьи, несколько поколений которой были связаны с искусством. И не богемных художников или непризнанных гениев. А из семьи известных искусствоведов. И ни о какой карьере модели для девочки они и слышать не хотели.
Да она и сама не понимала девушек, которые видели свое призвание в том, чтобы таскать на плечах модные шмотки, попутно приглядывая себе богатенького «папика», потом выйти за него замуж и ничего больше в жизни не делать, кроме модных причесок, маникюра и педикюра.
Света такого растительного существования не понимала. У нее был живой любознательный ум. И к тому же она была девушкой с богатым и своеобразным эмоциональным миром. Поэтому, когда Света впервые увидела Вову Волкова, любовь ранила ее глубоко и серьезно.
Это не было восхищение или удивление, ошибочно принятые ею за любовь. В детстве Волков восторга ни у кого бы не вызвал – застенчивый, бледный и очень скромно одетый мальчик.
– Он был такой несчастный, – рассказывала Света. – Его мама тогда только что вышла замуж за Константина Григорьевича, и отчим мальчику решительно не нравился. И их новая жизнь тоже не нравилась.
Маленький Вова привык, что мама только его и больше ничья. К ней ночью можно всегда забраться под одеяло, когда вдруг станет страшно в темноте или приснится дурной сон. А Константин Григорьевич и в молодости был человеком жестким, даже грубоватым. И с пасынком сразу же взял резкий командирский тон.
– Мальчишка должен знать свое место. И понимать, кто теперь в доме главный! Будет слушаться – получит пряник. Не будет – схлопочет кнутом по голой попе!
Бывало, что маленький Вова приходил в гости к Свете, но все время стоял. Не садился ни на стул, ни на диванные подушки, ни в кресло. Видно, известную идею с кнутом и пряником отчим воплощал в жизнь буквально.
Света и сама не могла сказать, чего в ее чувстве к Вове было больше: нежной сестринской заботы, любви или просто чувства сострадания. Однако Света росла, и чувство к Вове росло вместе с ней. И никаким другим мужчинам пути к ее сердцу не было.
– Но Константин Григорьевич совершенно прав. Я не та, кто нужен Владимиру. Ему нужна волевая, сильная и целеустремленная женщина. Только рядом с такой он будет счастлив.
Мариша только вздохнула в ответ. Как можно знать, будет ли человек счастлив с другим человеком? Во всяком случае, Света подходила Владимиру куда больше, чем эгоистичная Ангелина. Разумеется, это свое мнение Мариша оглашать не стала. Но про себя запомнила. И Свету. И ее чувства. И…
Тут мысли Мариши перебил телефонный звонок. И отчего-то сердце ее забилось чуть чаще. Света взяла трубку. И какое-то время слушала почти спокойно. А потом… Потом она жалобно всхлипнула. И также молча, ничего не говоря, рухнула на пол.
Подруги всполошились. Мариша первым делом схватилась за телефонную трубку. Но там раздавались лишь короткие гудки. Бросив трубку, Мариша сказала:
– Нужно привести ее в чувство.
Оказалось, что Инна уже сбегала за водой на кухню. И теперь деликатно шлепала Свету по бледным щекам.
– Разве так нужно?! Дай мне!
И Мариша отвесила пару оплеух. Света слегка порозовела, но в себя не пришла.
– Как бы не померла! – выразила Инна вслух общую мысль. – Зеленая-то какая! Что это с ней?
– Должно быть, сердце.
Ангелина схватилась за голову.
– Больная какая, насквозь! И сердце у нее! И астма! И еще чувства такие к моему Вовке. Господи, куда ей замуж с таким-то здоровьем! Мужики и здоровых баб по десятку в год заездить способны. А эта, гляди, позвонили ей, и она уже вся в обмороке.
Неожиданно опрокинутые с тумбочки и пролитые на пол рядом со Светиным лицом духи «Красная Москва» заставили ее беспокойно зашевелиться, а потом открыть глаза.
– Что хоть случилось-то? Кто тебе звонил? – затеребили ее подруги.
– Папа! – Света выговорила только это слово. И вдруг заплакала.
– Что папа? Попал в больницу? Уехал?
Снова рыдания.
– Он умер! На даче. Мишка его порвал!
– Мишка? Это ваш сосед?
– Алкоголик?
– Хулиган?
– Мишка – это Мишка! – повторила Света и стала судорожно собираться.
Она металась по комнате, роняя предметы и ушибаясь об острые углы.
– Мне надо! Надо туда! К папе! – твердила она. При этом она рыдала и смеялась. Подруги переглянулись. И Мариша шепотом сказала:
– У нее истерика.
Читать бесплатно другие книги:
