Вместо меня (киносценарий) Токарева Виктория
Жанна (сделав огромные глаза). Не может быть! Как интересно…
Они выходят на улицу, сопровождаемые на расстоянии двумя телохранителями. Вслед им со страдальческой гримасой смотрит бизнесмен. Старик, Саймон и Дима осматривают облупившиеся фрески на стенах. Дима переглядывается с Олей, которая, расположившись на камне, ест мороженое из стаканчика.
Старик. Вот наконец-то я нашел что-то старше себя! (Отворачивается от стены.) Не понимаю, почему бы не отреставрировать все это? У старости тоже должен быть приличный вид.
Дима (ядовито). Вот и спонсируйте это, кто вам мешает?
Старик (подумав). Нет, я слишком жадный.
Оля доедает мороженое, бросает в урну стаканчик и сталкивается лицом к лицу с барменом Борей.
Боря (широко улыбаясь). Как жизнь?
Оля. Не жалуюсь.
Боря. Полюбила ночные купания?
Оля (с отвращением). Подглядывал? Это у тебя уже что-то старческое, извращенец ты мой!
Боря (с притворным сочувствием). Бедная девочка… Делают с тобой что хотят!
Оля. Не ты же делаешь? Вот и вали отсюда!..
Боря. Не понимаешь… У этого номера я был не единственным зрителем. Это к вопросу о стариках.
Потрясенная догадкой, Оля молча смотрит на ехидное лицо бармена.
Боря. Еще чуть-чуть, и тебя попросили бы выступить на бис. Но ты не беспокойся — старик был доволен. Так слюни и текли.
На последних словах Оля поднимается с места, быстро проходит через толпу туристов и, приблизившись к Диме, бьет его по лицу с такой силой, что он оказывается на полу, на мгновение потеряв сознание. Проделав это, Оля поворачивается к старику.
Оля. Совсем забыла поблагодарить вас за вчерашний вечер. Вы все чудесно устроили.
Старик. Спасибо. Но это был не я.
Оля. Странно. Значит, я обозналась.
Она с отвращением смотрит на Диму, который приходит в себя, вытирая из-под носа кровь.
Дима (с пола). Ты сломала мне нос…
Оля. Надеюсь. До встречи в медпункте.
Оля поворачивается и идет прочь.
УЛИЦЫ ПРИВОЛЖСКОГО ГОРОДКА. НАТУРА. ДЕНЬ
Трал и Жанна, беседуя, гуляют по маленькому рынку. На приличном отдалении за ними следуют телохранители бизнесмена.
Жанна …Я всегда знала — что бы ни случилось, я стану звездой. И ничто не сможет мне помешать, потому что, когда человек чего-нибудь по-настоящему хочет, он обязательно этого добьется, ведь правда? Скажите, Трал?
Трал (серьезно). Правда. Я сам пример упорства в жизни. С раннего детства я мечтал быть… импресарио. И стал им. Хотя все были против, даже мои собственные родители!..
Жанна. Как это хорошо!
Трал. И ты будешь звездой. Обещаю!
Жанна смотрит на него огромными прекрасными глазами, на которые наворачиваются слезы.
Трал. Пойдем на корабль.
Жанна. Пойдем.
Они быстро, взявшись за руки, уходят с рынка. Телохранители бизнесмена на мгновение теряют их из вида, мечутся в толпе и вдруг видят Саймона, который с интересом рассматривает набор матрешек. Значительно переглянувшись, телохранители крадучись приближаются к Саймону и, оказавшись у него за спиной, одновременно бросаются на него. Завязывается драка. Через несколько мгновений телохранители лежат на земле. Саймон невозмутимо покупает матрешек и покидает рынок. Телохранители поднимаются на ноги, оглядываются по сторонам — Жанна и Трал бесследно исчезли.
УЛИЦЫ ГОРОДКА. НАТУРА. ДЕНЬ
Жанна и Трал шагают к реке. Вдруг Жанна останавливается и смотрит на название улицы на стене, мучительно что-то вспоминая. На металлической табличке написано: «Ул. КЛАРЫ ЦЕТКИН».
Трал (обнимая ее за талию). Что случилось, моя милая?
Жанна (задумчиво). Что-то я забыла. (Радостно.) Вот! Клара Цеткин была женщина, так?
Трал. Возможно.
Жанна. Тогда почему она ЦЕТКИН, а не ЦЕТКИНА?
Трал (уверенно). Это кличка, а не имя. Пошли, моя звездочка!
КАЮТА ТРАЛА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ
Трал и Жанна страстно целуются, едва войдя в дверь. В поцелуе продвигаются к кровати. Задыхаясь, падают на нее. Рука Трала движется от коленки Жанны к бедру. Гладит бедро и движется выше…
Жанна. Подожди.
Она встает с кровати, поправляет платье. Выходит на середину каюты, делает «лицо» и высоким опереточным голосом начинает петь.
Жанна. Без женщин нам никак…
Трал смотрит на нее влюбленными глазами и начинает хлопать. Жанна, войдя в раж, подхватывает юбку и выдает самый настоящий канкан, выбрасывая высоко вверх обтянутые чулками длинные ноги. В самый разгар танца что-то белое, похожее на сахарную пудру, начинает лететь у нее из-под юбки. Жанна продолжает вдохновенно танцевать, не замечая потрясенного Трала.
Трал. Это… что?
Жанна (легко). А, наркотики… Скажи, тебе понравилось?… А эти ничтожества в театре говорят, что я плохо двигаюсь! Ты бы посмотрел на старух, которые изображают из себя маленьких девочек!
Ни слова не отвечая, Трал выглядывает в коридор и тщательно запирает каюту. Потом, оставляя следы на белой пыли, подходит к Жанне и ловким движением ощупывает бинты на ее талии. Сажает ее напротив себя.
Трал. Рассказывай. Все с самого начала. Жанна. Ну… Он обещал устроить меня на главную роль.
Вдруг она начинает плакать горькими слезами, размазывая по лицу тушь вперемешку с белым порошком.
Жанна (рыдая). Знаешь, как плохо, когда ты одна и никого у тебя нет, а ты приехала из Тирасполя и даже жить негде, а все только тащат в кровать и обещают помочь и ничего не делают… А я хочу быть актрисой во что бы то ни стало!..
Трал. Ты будешь актрисой. Но вначале ты кое-что сделаешь для меня.
МЕДПУНКТ КОРАБЛЯ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ
Оля накладывает Диме пластырь на нос. Он пытается обнять ее, но Оля отстраняется.
Оля. До свадьбы заживет.
Дима (усмехаясь). Когда свадьба?
Оля. Это ваше личное дело, больной. А нам запрещено входить в личные отношения с пассажирами.
Дима. Прекрати. Ты все поняла не так. Я не знал, что старик… смотрит на нас.
Оля. Знал — не знал… Какая разница! Вначале я думала, что все это шутка — жить за кого-то. Но теперь я понимаю, что все это — всерьез. Любовь — это для свободных людей, а ты застрял где-то между… Да и потом, известно, чем кончаются курортные романы.
Дима. Я тебя люблю. Я не могу без тебя.
Оля. Прекрати. Ты сам прекрасно понимаешь, что это не так.
Дима. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Оля смотрит на него и вдруг начинает смеяться во весь голос.
Оля (сквозь смех). А у тебя разве нет жены?! Зачем тебе еще?
Она замечает слезы в глазах Димы. Отворачивается в сторону. Прикуривает две сигареты: одну — себе, другую — ему. Они молча курят, сидя друг против друга.
РЕСТОРАН НА КОРАБЛЕ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР
Под негромкую музыку струнного квартета пассажиры ужинают. За столом — Дима с пластырем на носу, старик, Саймон.
Старик (Диме). Не надо кукситься, мой дорогой, завтра — мое родовое имение, а это, как вы знаете, цель нашего путешествия. А дальше — свобода, театр, может быть, мировая слава. Как вы думаете?…
Дима молчит, уткнувшись в тарелку.
Старик. Представляю, как я вам надоел… Ну потерпите еще чуть-чуть, только один день. Ладно, я обещаю, что с этой минуты не попрошу вас делать что-то экстравагантное. Идет?
Дима не отвечает.
Старик. Вижу, вы сердиты не на шутку. (Мечтательно.) Только в юности можно так серьезно переживать из-за курортных романов… Я вам завидую!.. Дима демонстративно встает из-за стола и выходит из ресторана. За столом бизнесмена. Телохранители жадно едят, опустив украшенные синяками глаза.
Бизнесмен (в крайней степени подавленности). Так ты уверена, что он ничего не понял?
Жанна. Ну да! Мы говорили про музыку. Не могла же я прямо у него на глазах все сделать? А он прицепился как банный лист. Между прочим, он похвалил, как я пою!
Бизнесмен (глядя на Трала, который с аппетитом ест в другом конце ресторана). Так кто, ты говоришь, он такой?
Жанна. Импресарио. Между прочим, самый настоящий!
Бизнесмен (про себя). Господи, клянусь тебе, никогда больше, никогда я на это не пойду. Сейчас закончу — и все, в первый и последний раз!.. Завяжу, Господи, вернусь в семью, дам денег на церковь…
Жанна (с беспокойством). Ты что там бормочешь?
Бизнесмен. Молчи, сука!..
РЕКА. НАТУРА. НОЧЬ
Корабль, освещенный огнями, плывет в ночи.
ПАЛУБА КОРАБЛЯ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ
Убедившись, что никого нет поблизости, бизнесмен достает из кармана радиотелефон и трясущимися пальцами набирает номер.
Бизнесмен (тихо, в трубку). Да, это я… Непредвиденные обстоятельства — образец товара не дошел. Но все в силе, посмотрите образец на месте. Там же будет вся партия. Безопасность гарантирована. Деньги имейте с собой. Да, отвечаю… Завтра, в имении.
Бизнесмен кладет телефон в карман, быстро крестится и исчезает в темноте. В то же время на другом конце палубы говорит по телефону Трал.
Трал (в трубку)…Утром, в имении. Пусть братва выезжает прямо сейчас. Большая партия. Нет, не стремно — кажется, лохи, в первый раз везут. Бывай.
Трал прячет телефон в карман и, закурив, прогуливается по палубе. У поручней он видит Диму. Становится рядом.
Трал (добродушно). Ладно тебе злиться… Хрен с ним, с дедушкой. Пусть живет. Вижу, он теперь тебе как родственник.
Дима. Ошибаешься…
Трал. Ты вот что… Если денег не будет давать, ты мне скажи, я из него вытрясу.
Дима. Не стоит…
Трал. Как знаешь. Мне сейчас вот что интересно — ты вроде в театре разбираешься? Расскажи, какие там ходы-выходы?
Дима. Тебе-то зачем?
Трал. Надо. Хочу оставить свой след в искусстве.
ПРОСЕЛОЧНАЯ ДОРОГА. НАТУРА. УТРО
Три такси проносятся по дороге. В головной машине, кроме водителя, четверо в кожаных куртках. Бритый наголо на переднем сиденье ведет неторопливый разговор с водителем.
Бритый. И что там теперь в этом имении?
Шофер (преувеличенно доброжелательно). А ничего там нет, одни разваленные стены! Ума не приложу, чего там делать?… Вот могли бы посетить нашу церковь, очень красивая, или, например, баню…
Дорога идет вдоль реки, поэтому видно, как к пристани подходит теплоход.
Бритый. И кто же там жил, в этом имении?
Шофер. А кто его знает?… Буржуи какие-то, помещики. Никто уж не помнит.
Вереницу такси обгоняют три новеньких джипа.
Бритый (глядя им вслед). Богатеет провинция!
В переднем джипе рядом с водителем расположился желчного вида мужчина в кепке, со следами бессонной ночи на лице.
Мужчина. Не нравится мне это все… Развалины, собачье говно под ногами, как в дешевом кино. И девка его не пришла на рентген… (Смотрит на такси в зеркальце заднего вида.) И эти туристы с фотоаппаратами, тошнит от них.
Шофер. Шеф, если что не так, все разнесем к чертовой матери!
Мужчина. Тебе бы только разнести!.. Козел!
Впереди виднеются контуры усадьбы.
МАЛЕНЬКАЯ ПРИСТАНЬ. НАТУРА. УТРО
Бизнесмен с двумя телохранителями ступает на дощатую пристань. В его руках — металлический чемоданчик. Бормоча про себя молитвы и незаметно крестясь, он шагает в сторону усадьбы. Трал следует за ним на расстоянии, с внешней беспечностью разглядывая живописные окрестности. Постепенно туристы разбредаются кто куда. На опустевшей пристани остаются только Дима и старик в кресле. Старик смотрит на остатки усадьбы, стоящей на холме. В глазах старика поблескивают слезы.
Старик. Здесь все другое, я иначе представлял этот дом. Может быть, не идти туда?…
Дима (злорадно). Ну уж нет! Вы пойдете туда как миленький. Вы должны получить то, что хотели.
Старик. Я боюсь.
Дима (безжалостно). Что ж… Посмотрим, что время сделало с вашим детством.
Дима толкает кресло, и ровным шагом они двигаются к усадьбе. Узкая тропинка бежит среди кустов репейника, приближаясь к обломкам каменных стен. Старик молчит.
Дима. Ну что, узнаете каждую тропинку? Можете с закрытыми глазами пройти по комнатам? Чувствуете запахи кухни? Слышите шум самовара на веранде, жужжание пчел над блюдечком с медом на обеденном столе?…
Старик. Прекратите!
Дима (поворачивает его в разные стороны). Смотрите! Вот оно, ваше прошлое! Не нравится? Признаться, мне тоже! Жалкое, убогое прошлое, над которым вы пускали слюни сорок лет подряд. И что получается в итоге? Смешная вещь — ничего у вас нет! Вы прожили бессмысленную, полную дешевых трюков жизнь, оставшись под конец ни с чем — одно светлое воспоминание превратилось в грязную помойку!..
Они уже идут между облупленных стен — когда-то это было двором усадьбы.
Дима. Вы так цените свою жизнь, так носитесь с ней, так дрожите над каждым мгновением — и все ради чего? Чтобы наслаждаться несчастьем других!
Старик. Вы не должны быть таким жестоким.
Дима останавливает коляску, склоняется над стариком, лицом к лицу.
Дима. Ах вот как! Жестокость — это не то, что я к вам испытываю. Я вас ненавижу так, как человек вообще способен ненавидеть. Я мог бы вас убить здесь, прямо сейчас, и — видит Бог — не испытывал бы жалости. Вы — исчадие ада, и я счастлив, что говорю вам это. Вы превратили меня в ничтожество, в холуя, и я не знаю, как мне теперь жить. Вы отняли у меня любимую женщину, превратив мою жизнь в забаву, в анекдот! И вы говорите, что я — жесток?..
Старик (неожиданно улыбается). Я ценю ваш пафос. С удовольствием продолжу этот разговор… Потом. А сейчас позвольте мне побыть в тишине.
Дима отходит от кресла.
Старик. Благодарю.
Наступает тишина, в которой вдруг отчетливо проступают звуки: жужжание шмеля, шум ветра в деревьях, пение птиц.
Старик. Вы правы, тут все изменилось… Все не то… Но есть вещи, которые не меняются, — это то, что в воздухе… Слышите? И еще не изменились запахи, я помню их с самого детства. Они те же, что и тогда, когда я ползал по траве, еще не умея ходить. Я помню запах мятой травы на руках в моем детстве… Будьте добры, сорвите мне несколько травинок.
Дима. Нет.
Старик. Я просто хочу растереть их в ладонях… Сделайте мне удовольствие. Это будет моя последняя просьба.
Дима. Нет.
Старик. В конце концов, у нас есть договор, и вы должны это сделать.
Дима. Нет.
Старик. Вы не получите ни копейки денег. Вы никогда не поставите свой спектакль. Вы так и останетесь неудачником, который никому не нужен. Вы понимаете, что вы делаете сейчас?
Дима (кричит). Нет!!!
Старик отворачивается от него. Он смотрит на траву, которая совсем близко, в метре от кресла. Старик упирается ладонями в подлокотники так, что костяшки на пальцах белеют, делает огромное усилие и вдруг встает на ноги. И остается стоять, не в силах сделать один шаг к своей цели. Старик плачет. Дима отворачивается от него. В полной тишине где-то рядом, в глубине усадьбы, раздается выстрел. За ним еще один и еще, а потом начинается настоящая пальба. Старик падает на землю. Под грохот перестрелки Дима видит бизнесмена, который выбегает из-за стен и проносится мимо.
Бизнесмен (пробегая). Господи, спаси меня, сохрани, Господи, дай мне остаться живым, и я никогда, никогда!..
Не раздумывая, Дима подхватывает старика на руки и что есть сил бежит прочь из усадьбы, в которой идет настоящий бой.
Старик (на руках у Димы). А кресло? Мы что, бросим его прямо там? Вам известно, сколько оно стоит?…
Бескрайние русские просторы. Поле. Широкая река внизу. Темный лес на другой стороне реки. Небо в облаках. И маленькая фигурка бегущего Димы со стариком на руках.
МОСКВА. ПОДЪЕЗД ТЕАТРА. НАТУРА. ЗИМА
Снег опускается на многочисленные автомобили, стоящие у театра.
ЗАЛ ТЕАТРА. ИНТЕРЬЕР
В полной тишине зрители смотрят финальную сцену «Бориса Годунова» — народ безмолвствует. В зале мы видим почти всех наших героев. Бизнесмен с женой и взрослой дочерью. Отдельно — два телохранителя. Они невольно поглядывают на Саймона, который сидит рядом с Олей во втором ряду.
Саймон (Оле шепотом). Почему… он… молчать? Это же — безобразий!
Оля. Не молчат, а безмолвствуют.
Саймон. Почему? Англичан бы не молчать. Англичан бы — говорить в лицо!
Оля. Тс-с! Тут русские. Они тебе не англичан.
Саймон берет ее за руку и смотрит на Олю с восхищением. Это видит бармен Боря, вздыхает с грустью и отворачивается к сцене. Трал осторожно толкает локтем соседа по креслу.
Трал (шепотом). Смотри, моя-то как? Фантастика!
Сосед. Где?
Трал. Во-он, видишь, за той шикарной шапкой! Это она.
На сцене среди безмолвствующего народа — Жанна в шубе.
Трал (с любовью). Моя ласточка, как играет!
Впереди зала на специальном кресле — старик. В глазах его, устремленных на сцену, стоят слезы. Занавес медленно закрывается. Гром аплодисментов.
КУЛИСЫ ТЕАТРА. ИНТЕРЬЕР
Борис Годунов и Марина Мнишек стоят у занавеса перед выходом на поклон. Годунов — Дима. Мнишек — его жена Маша.
Маша. Не трясись ты так. Мне передается.
Дима. Пошли? Уже пора.
Маша. Еще чуть-чуть. Пусть еще похлопают.
Дима (через мгновение). Все. Идем.
Занавес медленно раскрывается. Дима и Маша, взявшись за руки, медленно идут к рукоплещущему залу…