Нашествие Лазарев Дмитрий

Глава 4

Участь некроманта

Московский мегаполис

Москва… Когда-то Дмитрий любил этот город. Да и не могло быть иначе: ведь он в нем родился и вырос. Но многое изменилось с тех пор… Изменилось до неузнаваемости. В том числе и его отношение к Москве. Слишком много отнял у Дмитрия этот город и слишком много боли причинил. Он сменил приветливое лицо начала двадцать первого века на холодное и враждебное. Москва больше не была для молодого человека домом. Скорее, логовом врага, коварного и беспощадного, готового в любой момент нанести смертельный удар.

Дмитрий горько усмехнулся. Еще полгода назад ему показалась бы дикой и невозможной даже мысль о том, что он будет тайком пробираться в свой родной город. И вот – грустная реальность…

Они не решились переместиться прямо в Москву, а материализовались к югу от города, на коломенской дороге, взяли машину напрокат и въехали в мегаполис как простые смертные. За рулем сидела Селена – единственная из троих, умеющая водить машину. Когда Дмитрий спросил ее, зачем это умение инферу, она с загадочной улыбкой ответила:

– Ты не поверишь, но профессиональному убийце приходится подчас играть больше ролей, чем профессиональному актеру. А чтобы все выглядело достоверно, приходится учиться еще и не такому.

Они выехали на Большую Ордынку.

– Знакомая улица, – усмехнулась Селена. – Куча веселых воспоминаний, не правда ли?

Дмитрий помрачнел: на этой улице стоял городской особняк Барковых. Нежданное и непрошеное возникло перед глазами лицо Алины, а следом пришли боль и злость.

– Не смешно, – процедил он.

– Такта у тебя, как у фонарного столба, – осуждающе сказала инферийке Аллерия. – Да и инстинкт самосохранения куда-то подевался. Что мы здесь делаем? У Барковых вполне могут дежурить усмирители, у которых на нас наверняка есть ориентировка.

– Извините, – в голосе Селены вовсе не слышалось раскаяния. – Я подумала, может, кое-кого тут мучает ностальгия…

– Давай на Пятницкую, – посоветовал Дмитрий. – Затем – направо, по Садовническому и на Большой Устьинский мост. Нам надо на Большую Лубянку, а ехать через самый центр – не резон. Мы здесь не в туристической поездке, а с вполне конкретной целью. Будем ее придерживаться.

– Слушаюсь, босс! – саркастически произнесла Селена, но послушно свернула в переулок и выехала на Пятницкую.

Аллерия покосилась на молодого человека. На его лицо набежали тучи, губы плотно сжались. Ночной охотник побери Селену! Ведь она, по ее же собственным словам, когда-то была психологом! Неужели не понимает, что для Дмитрия означала Алина Баркова?! Они затеяли самоубийственно опасное предприятие и меньше всего сейчас нужно воскрешать в его душе прошлую боль.

Алина… Проклятье! А ведь тяжелый осадок на душе от ее предательства уже начал исчезать! Дмитрий бросил короткий взгляд на Селену. Инферийка безмятежно вела машину. Вряд ли она отпустила бестактное замечание о воспоминаниях по недомыслию… Инферские замашки! Просто любит резать по живому или… у нее была какая-то цель? Второй взгляд, которым молодой человек наградил инферийку, был уже более долгим, испытующим, и та, хотя и сидела к нему спиной, почувствовала этот взгляд, и уголки ее губ чуть приподнялись в легкой усмешке. Не любил Дмитрий, когда с ним играли, а Селена сейчас занималась именно этим. Знать бы, чего она добивается… Чтобы он, в отместку за предательство, убил Алину и ее отца, завершив тем самым вендетту, которую Селена некогда объявила этой семье и которую именно он тогда не позволил ей довести до конца?

Ничего не выйдет, дорогая! Дмитрий Рогожин не мстит женщинам… особенно тем, которых когда-то любил. Когда-то? Или все еще любит? Образ Алины вновь возник перед его глазами, и Дмитрий яростно сжал веки, отгоняя прочь морок.

Да, женщинам он не мстит, у него и так предостаточно объектов для ненависти. Например, лич и эдемиты. Они сполна испытают на себе его гнев! И тут же, словно в ответ поднимающейся в молодом человеке ярости, вспыхнула в его левом бедре резкая ледяная боль. Дмитрий, не удержавшись, поморщился.

– Что с тобой? – встревожилась Аллерия.

– Догадайся с трех раз, – мрачно отозвался молодой человек.

– Каладборг?

– Он самый. Кажется, его вновь терзает голод.

Совсем немного времени прошло после тревожных событий, связанных с деятельностью Истребителя преступников и убийствами в верхних эшелонах Синдиката, но огромный мегаполис слегка притих. Чем больше город, тем он равнодушнее, тем выше степень его психологической устойчивости к разного рода страшным событиям, трагедиям и скандалам. Это – проверенный факт. Причин этому несколько, но самая главная из них – банальное привыкание. В больших городах плохого происходит во много раз больше, чем в маленьких. Причем с ростом населения города количество всякой мерзости в нем возрастает в геометрической прогрессии. В больших городах больше денег, власти, могущества и соблазнов, притягивающих внимание различных темных личностей независимо от их расовой принадлежности. Маленький городок будет полгода переживать из-за заурядной пьяной поножовщины, в то время как крупный мегаполис сравнительно быстро «переварит» гангстерскую войну средней интенсивности с десятками трупов.

И эти события забылись бы легко и быстро, если бы не один маленький, но важный факт: Истребителя преступников НЕ ПОЙМАЛИ. Хотя власти и объявили, что он теперь забьется в самую глубокую нору, спасаясь от преследований КУ, ни один из тех, кто чувствовал за собой тяжкие грехи, особенно связанные с жизнью и здоровьем других граждан, не мог спать спокойно. Преступность слегка сбавила обороты. Даже вспыхнувшая в верхах Синдиката борьба за власть шла как-то вяло, без большой крови и шума. Так как ни заказчик, ни исполнитель уничтожения Большой Пятерки не были названы, все решили, что и тут не обошлось без Истребителя… А это наводило на пугающую мысль, что ни высота положения в преступной иерархии, ни огромная власть, деньги и количество телохранителей не являлись достаточной защитой от его карающей руки. Население относилось к этой уже почти легендарной личности по-разному. Бульшая часть простых граждан говорила о его деяниях с плохо скрываемым одобрением. Естественно, эдемитам не нравилось, что из их врага лепят этакого Зорро двадцать первого века, но поделать они ничего не могли. В этом случае даже их отработанная веками пропагандистская машина дала сбой.

Впрочем, мегаполис есть мегаполис. Постепенно даже буря, поднятая Истребителем преступников, стала затихать. Но вскоре произошло нечто, вновь всколыхнувшее общественное мнение – дерзкое нападение на загородный особняк одного из крупнейших московских олигархов Андрея Баркова, вылившееся в настоящую бойню. Из-за этого дела все московское отделение КУ, образно говоря, стояло на ушах. И немудрено: ведь жертвами кровавой бани в Подмосковье, как газеты уже успели окрестить это событие, стали сразу трое усмирителей, что для мирного времени (ведь вспыхнувшая в Америке война еще не докатилась до этих краев) было совершенно неслыханными потерями.

Когда эдемиту Пириэлу, вернувшемуся в Москву с Совета Высших, доложили о подмосковных событиях, он только скрипнул зубами от бессильной ярости: эдемит сразу же, еще до подробного доклада адептов, побывавших на месте преступления, понял, кто стоит за этим делом, и какие они преследовали цели. Он знал лишь одну силу, способную уничтожить сразу трех адептов усмирителей и имеющую причины для нападения на Барковых – Серые Пределы. Конечно, напасть на Барковых мог и Рогожин в качестве мести за предательство, но за магической ситуацией в Москве следили десятки адептов, которые не понаслышке знали, что такое Сила Каладборга и теперь засекли бы ее где угодно. Таким образом оставался лишь один вариант – нежить. А то, что Андрей Барков был мертв, а его дочь бесследно исчезла, однозначно говорило о цели нападения: Лонгар Темный тоже искал приманку, на которую можно было бы поймать носителя Каладборга. Лишь одно утешало эдемита: он пока на шаг опережал своего оппонента. Дмитрий Рогожин наверняка получил письмо и с часа на час должен был здесь объявиться. А Пириэл сделал все, чтобы подготовить ему достойную встречу.

Оставалось лишь ждать. Жаль только, что время работало против эдемитов: война уже шла, и Каладборг следовало заполучить как можно скорее.

Каждому, кто выходил или выезжал на Лубянскую площадь, это здание, расположенное между Большой Лубянкой и Мясницкой, сразу же бросалось в глаза. Мощное, основательное, величественное, оно отодвигало на задний план даже гигантский стоэтажный моррэйский бизнес-центр, воздвигнутый на месте разрушенного Катаклизмом отеля «Метрополь». В здании этом чувствовалась старая сила, заключенная и в граните, которым были выложены стены его нижних этажей, и в старой, красивой, но немного тяжеловесной архитектуре, и в узких окнах, которые, словно прищурившись, внимательно наблюдали за тем, что происходит вокруг. Да, да, здание это не было мертвым, подобно большинству московских построек. Оно жило своей, тайной для большинства обитателей мегаполиса, жизнью и имело свою историю, в которой было немало темных, кровавых страниц, а также ауру, в коей преобладали темные оттенки.

Да, непростое это было здание. Энергия копилась в нем давно, еще до Катаклизма. Разная энергия… Она либо что-то другое уберегло это строение от разрушения, когда сектор Моррэй заполнил собой ближайшие районы города, но факт остается фактом – оно уцелело.

Эдемиты, естественно, не могли пройти мимо такого явления. Сила, источаемая этим местом, притягивала их как магнитом. Они сразу же облюбовали его для размещения московского отделения Корпуса Усмирителей. Интересно, что и ранее оно предназначалось для сходных целей, как будто здание само стремилось сохранить свое амплуа на сцене жизни.

Одного только не учли хозяева Пандемониума, обычно очень тонко разбирающиеся в психологии низших рас, когда выбирали это здание для КУ – его репутации. Этот внушительный монумент могуществу спецслужб советского периода вызывал у землян страх, вынужденное почтение, но никак не доверие или какие либо еще положительные эмоции. Возможно, эдемиты и приняли данный факт во внимание, просто плюсы от выбора именно этого здания перевесили для них минусы.

Как бы то ни было, но бывшая резиденция КГБ стала ныне владением КУ, что для многих землян, обитающих в Московском мегаполисе, автоматически поставило знак равенства и между этими двумя организациями.

Мрачную иронию этого факта из троих отверженных мог оценить разве что Дмитрий. Хотя, степень осведомленности Селены об истории Москвы было трудно оценить. Если чужая душа – потемки, то к душе инфера это высказывание применимо вдвойне. Но для каждого из троих наших героев, по разным причинам, затеянная ими отчаянная операция имела особое значение. Чем это дело было для Дмитрия, можно и не говорить. Для инферийки проникновение в святая святых КУ практически под носом у ее заклятых врагов эдемитов было весьма серьезным вызовом ее мастерству высококлассного киллера. Что же до Аллерии, то операция против ее бывших коллег и друзей вызывала в ней сильнейшее смятение. Но по иронии судьбы именно она, а точнее, ее знание внутреннего устройства этого здания, было единственным козырем троих отверженных в затеянном ими почти безнадежном предприятии.

Дмитрий понимал эльфийку. Осознавал он и то, как много значит для их дела психологическое состояние Аллерии. И, несмотря на терзающие его ледяные когти боли, вызванной голодом Каладборга, он решил сам выступить в качестве психотерапевта, так как полагал, что инферийка подходит на эту роль еще меньше.

Они наблюдали за зданием КУ с улицы Никольской, с почтительного расстояния, наведя на себя чары личины. Правда направленного сканирования эти чары не выдержали бы, но наши герои надеялись не вызвать к своим персонам пристального внимания, способного повлечь за собой такую проверку.

– Я догадываюсь, что ты сейчас чувствуешь, – тихо сказал Дмитрий, приблизившись к Аллерии.

– Вряд ли, – глухо ответила она. – Для тебя они все – враги, а я чувствую себя предательницей. Ведь среди них есть и мои друзья.

– Олег?

– Да.

– Наша операция направлена не против них, а против Анкорнуса и, отчасти, против эдемитов.

– Но усмирители будут пытаться помешать нам.

– Я постараюсь не убивать усмирителей.

– Постараешься… Если Каладборг голоден, он…

– Я пока контролирую его. Успокойся. А голод Каладборга я буду утолять Анкорнусом и эдемитами, если они встанут на моем пути. Последнее, надеюсь, не вызовет у тебя возражений? Ведь Пириэл пытался тебя убить.

– Эдемиты меня не волнуют. Можешь убивать их сколько захочешь, – Аллерия, произнеся эти слова, сама себе удивилась. Никогда бы раньше не подумала, что она способна такое сказать. – Но боюсь, усмирители не оставят нам выбора, и придется вступить с ними в бой…

Дмитрий нахмурился:

– Надеюсь, ты не рассчитываешь, что в таком случае я покорно позволю себя схватить или убить?

– Нет, конечно! Я не могу и не хочу требовать от тебя подобного. Но от этого мне еще тяжелее. Я стою перед очень трудным выбором, Дмитрий.

– Ты еще можешь отказаться.

– Мы оба знаем, что без меня операция не имеет шансов на успех.

– Не имеет, – спокойно подтвердил молодой человек. – Но это – моя война, и я не могу заставлять тебя против твоей воли сражаться с теми, кого ты считаешь друзьями.

– Откажись от этого дела! – взмолилась эльфийка. – зачем тебе жалкая не-смерть этого лича?!

– Не могу, – отрезал Дмитрий. – Я думал, ты поняла меня. Этот гад должен заплатить за гибель не только моих родителей, но и сотен других ни в чем не повинных людей и визитеров. Он не имеет права существовать после того, что сотворил.

– Ты же знаешь, он был лишь инструментом в руках Лонгара Темного. Вот кто настоящий преступник.

– Темный на очереди. Клянусь, я уничтожу его! – В глазах Дмитрия на мгновение вспыхнули и тут же погасли кристаллики льда. – Но и Анкорнус не избежит возмездия.

– Его будут судить, – устало, уже без особой надежды переубедить молодого человека промолвила Аллерия.

– Суд уже был. Я приговорил его к смерти. Осталось привести приговор в исполнение. Но ты не обязана в этом участвовать.

Аллерия пристально посмотрела ему в глаза. Повисла тяжелая пауза.

– Я с тобой, – наконец, обреченно сказала она. – Мы теперь в одной лодке. И я не позволю тебе тонуть одному.

– Спасибо, – тихо промолвил молодой человек. – Твоя поддержка очень важна для меня. Клянусь тебе, что сделаю все от меня зависящее, чтобы ни один усмиритель не погиб…

Тал Мер блаженно прищурился. Нет, определенно, кефир был лучшим изобретением землян. Моррэец налил себе еще стакан и с наслаждением отхлебнул. Право же, какое упущение Создателя, что в Моррэе не обитали ни коровы, ни козы, ни какие-либо другие животные, дающие молоко в большом количестве. А ведь из него, как выяснилось, можно делать столько вкусных вещей: кефир, сметана и эта… как ее люди называют? А, точно, ряженка. Допив кефир, он облизнул его остатки с усов.

Боец Кирилл Барский, бывший напарником адепта-моррэйца по дежурству в вестибюле КУ, с завистью покосился на него. Вот кто умеет отрешиться от проблем и наслаждаться каждым мгновением жизни на полную катушку. Людям, в большинстве своем, это не дано. Все время какие-то мысли, тревоги о будущем или неприятные воспоминания, беспокойство за близких или проблемы на работе. Моррэйцы были самыми прожженными дельцами во Множестве Миров. По своим деловым качествам и хватке они могли заткнуть за пояс кого угодно, но, в то же время, никто так не умел расслабляться, как они. Вот чему бы людям следовало у них поучиться.

Весь московский отдел КУ пребывал в состоянии напряженного ожидания. Истребитель преступников Дмитрий Рогожин, носитель запрещенного артефакта страшной силы, мог заявиться сюда в любой момент. Так сказал на большом собрании сотрудников КУ куратор европейского региона эдемит Пириэл. Честно говоря, слабо верилось, чтобы человек, каким бы мощным артефактом он не обладал, решился на самоубийственный штурм московского отдела КУ. Охранные системы здания серьезно осложняли применение боевой магии, в которой, как он понимал, была основная сила запрещенного артефакта. Тут было полно адептов и мастеров боя, снабженных защищающими от магии амулетами. Наконец, тут дежурил ударный отряд эдемитов, победить который, по мнению Барского, было абсолютно нереально. Преступник просто не имел шансов. Да, их предупредили, что с ним могут появиться инфер-убийца и эльфийка-адепт Аллерия Деланналь, предательница, ранее работавшая в московском КУ. Но все равно силы слишком неравны. Вроде все так, но… Высший эдемит был напряжен. А эти ребята не напрягаются из-за ерунды. Так что, несмотря на все свои успокаивающие умозаключения, Барский не мог быть абсолютно спокоен… А вот Тал Мер мог. Он проще отнесся к ситуации.

ЕЕ дежурные увидели одновременно, но среагировали по-разному. Если Барский чуть ли не рукой был вынужден возвращать на место отвисшую нижнюю челюсть, то моррэец лишь смерил нежданную посетительницу холодным изучающим взглядом. Сказать, что вошедшая была очень красива, значит ничего не сказать. Пышные огненно-рыжие волосы ореолом обрамляли лицо, глядя на которое, можно было забыть обо всем на свете. Тонкий нос, в меру пухлые губы, точеные черты и, главное, огромные, изумрудно-зеленые глаза словно магнитом притягивали к себе взгляды мужчин. Не по погоде легкая куртка незнакомки была распахнута, а под ней было темно-синее обтягивающее платье, скорее подчеркивающее, чем скрывающее все соблазнительные выпуклости ее роскошного тела.

– Здравствуйте, офицеры, у меня проблема, – голос незнакомки был подстать ее внешности – красивым и мелодичным. – Вы можете мне помочь?

– Разумеется, – Барский расплылся в улыбке. – Чем мы можем быть полезны?

Тал Мер внезапно напрягся и толкнул напарника лапой:

– Будь добр, сотри эту идиотскую ухмылку со своего лица: она инфер.

– Что?! – ошарашенно переспросил Барский.

Вместо ответа моррэец полез лапой куда-то под стол.

– Какой ты проницательный, котик! – нежно проворковала инферийка и в мгновение ока очутилась рядом с адептом.

Тот рванул было из-под стола «глаз геноцида», но воспользоваться им не успел: Селена (а это была она) ударом в висок отправила его в глубокий нокаут. Боец выхватил пистолет, однако выстрел пришелся мимо: даже для его тренированных рефлексов инферийка двигалась слишком быстро. Выстрелить вторично Селена ему не дала: секундой позже неведомо откуда возникший в ее руке кинжал вонзился в плечо усмирителя. Пистолет выпал из его руки, но боец еще пытался сопротивляться и встретил атаковавшую инферийку ножом. Напрасный труд: та легко ушла от удара и отправила его во тьму забытья следом за напарником.

– Вот так, – весело прокомментировала результат Селена. – Все очень просто. Даже слишком…

Она склонилась над поверженным бойцом и взялась за амулет усмирителя, попытавшись сорвать его с шеи Барского. Безуспешно. Тот словно сросся с телом. Более того, в руку инферийки ударил электрический разряд: амулет не хотел покидать своего владельца. Селена хмыкнула:

– По хорошему не хочешь? Ладно…

Она извлекла нож из плеча раненого и поднесла к его груди там, где находился амулет, но тут же уловила всплески магической энергии.

– Слишком просто, значит… Могли бы и подождать!

В холл с разных сторон высыпало около десятка адептов усмирителей и два эдемита. Селену окружили. Однако, она оказалась готова к такому развитию событий и действовать начала еще до того, как те сориентировались в обстановке. Они были слишком уверены в своем превосходстве, и это сыграло с ними злую шутку. Селена схватила бессознательного Барского и, заслонившись им от эдемитов, метнулась к дверям, ведущим вглубь здания. Инферийка рассчитала верно. Эдемиты были вооружены «глазами геноцида», но не решились стрелять в нее лучом смерти сквозь тело еще живого усмирителя. Да и маневр ее удивил обитателей Верхнего Мира: по всем разумным расчетам попавшая в ловушку инферийка должна была прорываться к выходу на улицу.

Но эдемиты не были бы эдемитами, если бы так легко терялись. Они быстро скорректировали тактику и перевели «глаза геноцида» в режим веерного излучения малой интенсивности. Этот прием был знаком Селене: не так давно такое излучение, направляемое дроу-адептом Дейтом Лостраном, вывело ее из строя, лишив всех сил. Но на этот раз она подготовилась: висящий на ее груди оберег «альтруист» поглощал гибельную энергию, не позволяя причинить вред своей носительнице. Парочкой таких оберегов Селена запаслась во время своего краткого и суматошного визита в Нижний Мир. Они неплохо противодействовали эдемитской магии, но, к сожалению, при этом разрушались. Селена ощущала, как нагревается «альтруист», и понимала, что при столь интенсивной атаке надолго его не хватит. Адепты усмирителей тоже не теряли времени. Они ударили по инферийке парой молний и огненным шаром, но Селена недаром столь тесно прижимала к себе бесчувственного Барского: его защитный амулет воспринимал два их тела как одно и защищал от боевой магии и ее тоже. Скорость инферийки с бессознательным телом в руках существенно упала. И пока она успела добраться до двери, ведущей внутрь здания, адепты и эдемиты, осознав неэффективность боевой магии и «глаз геноцида», накинули на нее «орлиный якорь» – персональную блокаду перемещений. Это было плохо. Правда в самом здании КУ эдемитские охранные заклятья не позволяли магические способы перемещения, но за его пределами… Даже если Селене удастся вырваться на улицу, дальнейшее ее отступление выглядело теперь весьма проблематичным.

Адепты сгрудились у двери, к которой прорывалась Селена, полные решимости не пропустить ее, а из-за их спин выдвинулись бойцы, вооруженные зачарованными клинками из арсеналов КУ.

«Совсем плохо, – пронеслось в голове Селены. – Самое время выйти на сцену другим персонажам!»

И они не замедлили появиться. За спинами сжимающегося кольца эдемитов и усмирителей появились две зыбкие тени, попытавшиеся незаметно проскользнуть внутрь здания, укрытые иллюзией невидимости. Но, во-первых, любые чары, кроме тех, что применяли сами хозяева здания КУ, действовали в его пределах не очень-то хорошо, а во-вторых, магическое сторожевое поле полыхнуло красным, выдавая появление новых нарушителей. И вот тут уже быстро, а главное, четко перестроиться у хозяев здания не получилось. Часть адептов и один эдемит повернулись к теням, которые, собственно, в этот момент уже перестали быть таковыми. Осознав, что они обнаружены, пришельцы не стали более тратить энергию на иллюзию невидимости, сбросили ее и явили всем свой облик: молодого человека с ледяными глазами и с мечом в руке, а также эльфийки-адепта. На них обрушился мощный магический удар, но встречная волна ледяной мощи не позволила магии смести этих двоих. К ним повернулся второй эдемит, отвлеклась и часть адептов, занимавшаяся Селеной… Вторгшиеся боя не приняли и, что называется, во весь дух рванули в один из коридоров первого этажа.

Именно это мгновение и выбрала инферийка для атаки. Она метнула тело Барского в бойцов и адептов, загораживавших ей путь к двери. Их ряды смешались. А Селена, ускорившись настолько, что ее очертания даже несколько размазались в воздухе, счастливо избегнув двух «арканов Эдема», которые метнули в нее усмирители, расшвыряла бойцов и адептов, кого-то оттолкнув, кого-то оглушив, а кого-то и ранив материализовавшимся в ее руке мечом, и прорвалась в коридор, ведший в сторону прямо противоположную той, куда направились двое других вторгшихся.

Холл ненадолго опустел, так как «встречавшие» троих авантюристов эдемиты и усмирители, разделившись на две группы, бросились за ними в погоню. Но через несколько секунд его вновь наполнили бойцы и адепты КУ. Это был заградотряд, задачей которого было не позволить врагам скрыться этим путем. В здании царил большой переполох, и усмирители уже не обращали внимания на сторожевое поле, продолжавшее подавать сигналы вторжения…

Они бежали наугад, не имея конкретного плана, а козырями усмирителей и эдемитов были численное преимущество и доскональное знание всех входов и выходов в этом здании. Началась правильная облава. Волков гнали на флажки, и травлей руководили опытные ловчие – эдемиты.

Молодой человек с мечом и эльфийка свернули к лестнице, ведущей наверх. Преследователи побежали за ними, с трудом скрывая радость: уж там-то зажать беглецов не составит особого труда.

В азарте погони никто не заметил, как тихо приоткрылась и снова закрылась дверь одной из комнат…

Погоня, однако, продлилась еще четверть часа. Беглецов окружили на лестничной площадке. Одна группа преследователей дышала им в спину, а вторая спускалась по лестнице сверху. На несколько секунд все персонажи драмы замерли. Первыми атаковали беглецы. Это был удар отчаяния, но сил в нем было немного. Ледяная атака беглецов была легко отражена адептами усмирителей. Даже слегка разочарованные таким развитием событий, те нанесли мощный ответный удар, который просто смел авантюристов.

Но к немалому удивлению адептов, те разлетелись на мелкие ледяные осколки. Эдемит Олнар, возглавлявший эту группу преследователей, шагнул вперед, толкнул осколки ногой и неожиданно расхохотался:

– Ловко, клянусь облаками Эдема! Проникнуть в здание прячась за спинами теней.

– Простите? – недоумевая, обратился к нему один из адептов.

– Нас провели, дамы и господа, – пояснил Олнар, криво усмехаясь. – Надо признать, довольно изящно и остроумно. Это, – он кивнул на осколки, – были ледяные стихийники, на которые был наложен искусный морок, имитировавший внешность Рогожина и Деланналь.

– Но в холле они очень мощно атаковали! – возразила женщина-адепт из Декарла. – Мы еле сдержали их!

– Разумеется, – подтвердил эдемит. – Там за их спинами стояли настоящие, укрытые иллюзией невидимости, на тень которой мы, поглощенные боем не обратили внимания, а сигналы сторожевого поля отнесли на счет тех, кого видели. Блестящая операция, нечего сказать!

– Но что теперь делать?

– Все под контролем. Мы знаем, куда они направляются. Там их и возьмем. Это дело эдемитов. Нас здесь более чем достаточно, чтобы справиться с носителем Каладборга и его спутницей. А ваша задача – инферийка. Она-то как раз не иллюзия. Действуйте!

Усмирители вновь разделились на две группы и разошлись в разные стороны – ловить Селену. Олнар вновь посмотрел на осколки и покачал головой. Улыбка исчезла с его лица. Предстоящая операция не обещала быть легкой прогулкой. Настало время плана «Б».

– А теперь куда? – спросил Дмитрий.

– Направо, – отозвалась Аллерия. – Там должна быть тайная лестница вниз, к камерам магов. Анкорнуса могут держать только там.

– Что же, вперед! У нас не слишком много времени. Мороки вряд ли займут их надолго.

– У нас еще есть шанс отказаться, – напомнила эльфийка. – Внизу действует поле, блокирующее магию. Там невероятно сложно колдовать. Идеальное место для ловушки. Если эдемиты ждут там и их много…

Она не договорила, но смысл ее слов и так был предельно ясен: в этом случае шансов выпутаться будет очень мало. Но Дмитрий решительно тряхнул головой:

– Я иду. А ты уходи. Теперь я уже и сам найду это место.

– Нет уж, – со вздохом сказала эльфийка. – Я с тобой.

И они двинулись вниз.

Селена ненадолго остановилась. Но отнюдь не из-за усталости: чтобы утомить инфера-убийцу двадцатиминутного бега по коридорам и лестницам было явно недостаточно. Просто стиль зайца, с полными ужаса глазами бегущего от преследователей куда попало, был не для нее. Следовало обдумать дальнейшие действия, благо, удалось ненадолго оторваться от усмирителей.

У инферийки изрядно поубавилось оптимизма и энтузиазма по поводу их миссии. Наброшенный на нее «орлиный якорь», что называется, опустил ее с небес на землю. Шансы благополучно выпутаться из передряги, в которую они попали по собственной инициативе, катастрофически быстро снижались. К чести Селены, мысль бросить товарищей лишь на пару секунд посетила ее голову. Для инфера-убийцы, за всю свою очень долгую жизнь привыкшей думать только о себе, это было почти подвигом.

Селена прекрасно понимала, что против пары десятков адептов, многие из которых, как она уже успела убедиться, были вооружены «глазами геноцида», шансов у нее нет. Она быстро оценила свой арсенал. К сожалению, здесь, во враждебной среде, где даже стены были насквозь пропитаны ненавистной инферийке магией Верхнего Мира, ей больше приходилось полагаться на артефакты, чем на собственные способности. Итоги ревизии оказались неутешительными: арсенал иссякал. Заряд «альтруиста» вот-вот должен был закончиться. Правда, у Селены имелся еще один, но он защищал только от «глаза геноцида», а ведь усмирители были вооружены отнюдь не только ими. Что там еще? «Тень» – генератор морока невидимости, от которого, впрочем, в этом здании и в присутствии столь значительного количества адептов большой пользы не предвиделось. «Инферно» – что-то типа гранаты, создающей облако тьмы, временно парализующее всех, попавших в зону его действия. И наконец, «импульс» – сфера янтарного цвета. Взглянув на нее и представив последствия ее применения, инферийка содрогнулась. «Нет, это оставим на самый крайний случай, – решила Селена. – Но если я буду вынуждена его использовать, ты, Дмитрий со мной не расплатишься!» В этот миг она совершенно забыла о том, что влезла в это дело по собственному почину, из спортивного интереса. Теперь же спорт кончился. Началось выживание.

Просканировав на сверхчувственном уровне окружающее пространство, Селена присвистнула: преследователи приближались, причем сразу с трех сторон. Загоняли ее грамотно, не оставляя путей для отхода. «Я, конечно, обещала, что постараюсь, по возможности, не убивать усмирителей, – подумала Селена с мрачной улыбкой. – Но будем считать, что возможности этой у меня не было».

Она повесила на шею второй «альтруист», активировала «тень», взяла в руку «инферно» и, поколебавшись, прикрепила к запястью «импульс». Завершив все эти приготовления, инферийка мягко, по кошачьи, двинулась в ту сторону, в которой, согласно объяснениям Аллерии, находилась лестница в обширные подвалы здания. Селена была намерена, в случае удачного прорыва, помочь сообщникам, а затем уходить уже втроем. План выглядел оптимальным со всех точек зрения – и с моральной, и с прагматической: Селена твердо верила в силу Каладборга.

Единственное преимущество одиночки перед большой толпой состоит в том, что его труднее обнаружить. В большинстве случаев, он замечает преследователей раньше, чем они его. Другое дело, что далеко не каждый одиночка, преследуемый толпой, умел грамотно и на всю катушку использовать это преимущество. Селена умела. Она максимально сблизилась с одной из групп загонщиков, удалившись от других. Как инферийка и предполагала, адепты усмирителей весьма быстро раскрыли ее «тень», всего за какие-то три секунды… За целых три секунды – вечность для инфера-убийцы. Этих секунд Селене хватило, чтобы метнуть в гущу усмирителей «инферно» и стремительно рвануться вперед, чтобы как можно быстрее оказаться в безвредном для нее облаке парализующей тьмы рядом с врагами. Она готова была поставить миллион ДЕ и пару амулетов усмирителей в придачу против сломанной зубочистки, что в те же несколько секунд, что адепты раскрыли «тень», они разберутся и с параличом инферно, и не намерена была терять эти драгоценные мгновения. За них она должна была успеть многое.

Так, отшвырнуть адепта, бойца, шаг вперед… женщина-адепт… «тень» деактивирована… шагнуть к ней. В сумраке «инферно» их тела почти слились воедино… одно вновь пропало… «тень» опять заработала… толкнуть ее на других… вспышка… «инферно» больше не действует. Смутная тень пытается подняться.

Концентрированным усилием нескольких адептов морок снят. Эльф-адепт Кенрод Ледар быстрым взглядом оценил обстановку. Растерянно оглядывающаяся Селена поднимается с пола. Что-то в ней не так… Женщина-адепт, стоящая неподалеку, указывает на нее:

– Скорее! Это она! Убейте ее!

Магический удар состоялся быстрее, чем Ледар успел его предотвратить. Он понял… Огненные шары бессильно разбились о что-то невидимое. Но вот «глаза геноцида» сработали как надо. Они – не магия, скорее оружие. Чистая энергия Верхнего Мира. Издав мучительный крик, Селена упала на пол. Решение пришло мгновенно. Эльф вновь метнул развеивающее иллюзии заклятье в лежащее на полу тело. Ее черты поплыли… Двухслойная иллюзия… Под внешностью инферийки проступали черты… О, Создатель, да она же рядом стоит! «Женщина-адепт» схватила ближайшего к ней усмирителя и приставила к его горлу внезапно материализовавшийся нож. Чужое обличие сброшено. Яростные и пылающие диким азартом глаза инферийки смотрели на адептов.

Селена ощутила, как умер «альтруист». Включился второй. Непрерывная волна излучения «глаз геноцида» окатывала ее. Только не останавливаться! Скорее, держать перед собой адепта, спиной к стене… Они не будут стрелять из «глаз»: побоятся убить товарища. Магия тоже бесполезна, пока она прижимает к себе заложника.

– Все прочь! – выкрикнула Селена. – А то я убью его!

Ее глаза встретились с холодным взглядом эльфа-адепта. Готовит какую-то пакость, провалиться ей на месте! Выстрел, второй… Это кто-то из бойцов. Одна из игл парализатора вонзается ей в плечо. Больно, но нестрашно: яд парализаторов не действует на инферов. А вот вторая… адепт на ее руках как-то обмяк и осел. Эдемит побери! Селена, пытаясь поддернуть безвольное тело заложника вверх, на мгновение отвлеклась и… заклятье! Магический всплеск за спиной… Холод… Бесплотная рука касается ее шеи… Проклятый эльф!!! Он вызвал сына Гипноса – существо из Междумирья, намертво усыпляющее кого угодно. И не просто намертво, а НАМЕРТВО. Жуткая усталость наваливается на плечи… Бороться… Но бессознательный адепт неотвратимо вываливается из рук. Сориентировавшиеся усмирители мгновенно обрушивают на нее «пресс» – самое надежное и эффективное заклинание при численном превосходстве колдующих. Он давит, сминая тело, душу, волю и магическую силу. Всё? Нет!

«Не расплатиться тебе, Дмитрий!» – мысль промелькнула прежде, чем пальцы Селены сжали янтарную сферу «импульса».

Охранников было всего четверо: два бойца и два адепта. Остальные, по-видимому, остались наверху. Да и не надо было здесь больше охраны: из камер для магов абсолютно невозможно вырваться самостоятельно. Местное поле высасывает всю магию… Почти всю. Против Каладборга у него – кишка тонка. Да и магия адептов КУ действует – такова настройка поля.

Аллерия осталась за поворотом. Атаковал один Дмитрий. Мощь Каладборга легко отразила атаку адептов, а затем расшвыряла их и бойцов в разные стороны. Дмитрий не хотел убивать. Пока ледяная Сила его меча прижимала противников к полу, он достал парализатор и хладнокровно всадил в каждого по две иглы. Ладно, эти долго не доставят хлопот.

– Всё, – негромко сказал он Аллерии.

Эльфийка показалась из-за угла.

– Анкорнус здесь, – сказала она. – Но в этом подземелье десятки камер. Как ты найдешь его?

– ОН найдет, – молодой человек кивнул на сияющий синим меч. – Теперь я справлюсь. Уходи. Ты все равно не сможешь колдовать тут… Давай же, Аллерия! Я действительно справлюсь.

– Нет, – эльфийка упрямо помотала головой. – Я с тобой. Только вместе у нас есть шанс.

Он пожал плечами и двинулся вдоль стен… Пять минут… Десять…

– Есть! – Каладборг яростно вспыхнул. – Есть, – повторил Дмитрий уже спокойно. – Нашел.

– Только учти, там, внутри, поле еще сильнее.

– Понятно…

Чужая магия давила и на него, и на Каладборг, мешала, пыталась высосать силу, но не могла справиться… Пока не могла.

Аллерия озиралась. Плохие предчувствия резко усилились, а ее интуиция просто завопила об опасности.

– Берегись! – выкрикнула она в тот же миг, когда двумя крестообразными взмахами Каладборга Дмитрий развалил на части дверь в камеру Анкорнуса.

Боль… Она рвала Селену на части, выворачивала наизнанку, словно тасовала между собой мышцы и кости организма инферийки. Болело все. Даже волосы. Вибрировало все. Даже зубы. Отдача… Отдача от «импульса».

«Никогда больше, – подумала Селена. – Никогда». Она лежала в узком и темном коридоре. Усмирители остались позади. Те, что выжили. «Импульс» превратил Селену в практически неуязвимого берсерка на несколько минут, забрав за это добрый век жизни. Не так уж много для инферийки, но и не мало. А ощущения после него… Возможно, в камнедробилке и круче, но вряд ли намного. За эти несколько минут она пробила в строю усмирителей кровавую улицу, убивая и калеча всех, кто попался под руку, и ушла, проломив пару стен… Ушла далеко. Фора есть. Но отдыхать некогда. Надо подниматься и идти вниз, в подземелье, к Дмитрию. Теперь ей уж точно не выбраться в одиночку.

Анкорнус устал от ожидания и бессилия. Устал от одиночества и обреченности. Личу не надо было есть, пить, ходить в туалет. Его не навещал никто. От него ничего и никому не было нужно. Кроме одного. Чтобы он жил… Пока. Некромант прекрасно знал для какой цели его здесь держат. Не информация – он выдал все что знал. Не заложник – Лонгар Темный еще и сам попросит эдемитов, чтобы те его прикончили. Нет – приманка! Приманка для носителя Каладборга, у которого, по иронии Судьбы, на Анкорнуса здоровенный зуб, клычище! Надо же было так случиться, что его родители оказались на той площади! Но не это самое плохое. Со своей предстоящей второй смертью лич уже смирился. Но как жалко и нелепо умирать вот так – приманкой! Он – могущественный маг при жизни, убивший двух усмирителей после смерти, повелевавший мертвыми, он умрет не в бою, а беспомощно сдохнет как ничтожный червь на крючке! Несправедливо!

Какой-то шум в коридоре отвлек Анкорнуса от мрачных мыслей. Шум… Женский выкрик… и удар! Дверь в камеру рухнула. На пороге стоял молодой человек с заполненными льдом глазами и держал в руке Каладборг. Наконец-то…

– В тот день на площади Примирения погибли мои родители, ублюдок! – произнес парень с ненавистью.

– Я знаю, – устало произнес лич.

Его реакция, видимо, несколько удивила носителя Каладборга, так как он на мгновение задержал на нем взгляд. Только на мгновение.

– Тем лучше… У меня мало времени. Сдохни!

Стремительный синий росчерк Каладборга стал последним, что Анкорнус видел в своей второй жизни… Во второй и последней. Отделенная от тела голова лича покатилась в дальний угол камеры.

Разумеется, Дмитрий слышал крик Аллерии, однако остановиться не мог, так как должен был завершить то, зачем пришел. Он знал об опасности и сильно бы удивился, если б эдемиты не появились. Но Каладборгу нужна была пища и сила, ему самому – месть, которая, ввяжись он сейчас в драку с эдемитами, могла бы и не состояться. И еще ему было нужно, чтобы ушла боль. План эдемитов очевиден: поле в камере было жуткой мощи. Оно не в силах высосать Каладборг, но могло помешать ему применять боевую магию, чего, очевидно, и добивались эдемиты. Здесь, в камере, он был слабее, уязвимее, здесь его и собирались прикончить, бросив ему как кость жалкого некроманта. Да, лич был именно жалок. В своем теперешнем состоянии он вызывал больше презрения, чем ненависти. Ничтожная пешка в руках Лонгара Темного, а сейчас – эдемитов. Но эта пешка убила его семью и должна была умереть.

Дмитрий обернулся к двери раньше, чем голова Анкорнуса докатилась до стены камеры, но все равно опоздал: в коридоре было по меньшей мере полтора десятка эдемитов во главе с Пириэлом – более чем достаточно, чтобы справиться с ним. Особенно здесь.

Молодой человек метнулся к выходу, но отлетел назад, отброшенный полем «пресса», установленным эдемитами. Они не собирались выпускать его из ловушки, в которую столь успешно заманили. Они убьют его без всякого риска, придавив «прессом» к стене, благо в камере Каладборг не мог им противостоять. Пириэл издевательски расхохотался.

– Тебе конец, Рогожин! – в его голосе звучало злобное торжество.

Да, это – триумф! Каладборг у него, носитель магического меча сейчас умрет, месть свершилась, а на закуску – Аллерия. Эдемит держал стилет у горла эльфийки, но это был чисто театральный жест в расчете на Дмитрия: эльфийку он мог убить с любого расстояния даже не особенно напрягаясь. Здесь она была целиком в его власти.

Дмитрий почти физически почувствовал, как поле «пресса» начало надвигаться на него. Теперь он в полной мере мог оценить выдумку обитателей Верхнего Мира. Поле камеры, не позволявшее колдовать тому, кто находился внутри нее, не препятствовало внешнему магическому воздействию на заключенного. Вне камеры оно хоть и ослабляло магию, но все же не настолько, чтобы помешать таким зубрам, как собравшиеся здесь эдемиты. Так называемый односторонний подавитель магии. Можно было бы поаплодировать эдемитам, если бы не он выступал в роли заключенного. Сейчас поле прижмет его к стене так, что даже поднять меч будет затруднительно, а затем двое эдемитов зайдут внутрь и убьют его. Простенько, но со вкусом.

Пириэл взглянул на Рогожина и невольно поежился: из ледяных глаз носителя Каладборга исходила дикая ненависть. Хотя увидеть их выражение эдемит не мог, но чувствовал все прекрасно. «Пускай побесится – это от бессилия. Бессилие… Но так ли это? Любой маг в такой камере под „прессом“ стольких эдемитов оказался бы беспомощнее ребенка. Однако, носитель Каладборга – не любой…» Пириэл отогнал свои сомнения прочь. «Нет, все будет в порядке. На крайний срок пойдет в ход дополнительный аргумент – стилет у горла Аллерии. Он должен отбить у Рогожина желание трепыхаться».

– Не дергайся! – озвучил свой аргумент Пириэл. – А то я…

– Только попробуй! – глухо произнес Рогожин. – Если ты это сделаешь, клянусь, Каладборг получит в подарок твою душу!

– Да что ты?! – насмешливо произнес эдемит, и в его обычно холодных глазах заплясали чертенята. – Давай проверим!

Его стилет чуть надрезал кожу Аллерии, и на шее девушки выступила кровь. Дмитрий дернулся было, но его остановил голос Каладборга, прозвучавший в мозгу:

«Подожди немного. Я чувствую – сейчас что-то произойдет».

И «что-то» действительно произошло.

Аллерия кляла себя последними словами за то, что не послушалась Дмитрия и не ушла отсюда раньше. Теперь, используя ее, эдемиты смогут оказывать на Дмитрия дополнительное давление и заставить его сдаться. Впрочем, эльфийка нимало не сомневалась в том, что ей вряд ли позволили бы уйти отсюда невозбранно: эдемиты, похоже, следили за каждым их шагом.

И вот сейчас она ничем не могла помочь своему другу, так как ее магия молчала. Ничем? А как насчет артефактов, голубушка? Уверенные в своем превосходстве эдемиты даже не удосужились ее обыскать, а зря. Готовясь к этой самоубийственной акции и прекрасно зная, что рядом с камерами магов колдовать у нее не получится, Аллерия с помощью Селены раздобыла несколько вещиц, способных стать неприятным сюрпризом для кого угодно. Они здесь, у нее на поясе. Только надо до них незаметно добраться. Впрочем, с незаметностью особых проблем не предвиделось: все эдемиты были слишком поглощены тем, что происходило в камере. И держащий ее Пириэл не являлся исключением.

Пальцы эльфийки нащупали небольшой кристалл в форме октаэдра. Это либо «плевок саламандры», либо… А впрочем, какая разница?! Подойдет все. Главное – отвлечь эдемитов, а там… «А что там? – спросил холодный голос рассудка. – Отвлечешь их на пару секунд, да и то не всех. Дмитрию не хватит этого времени, чтобы вырваться, а Пириэл лишит ее сознания и заберет артефакты. Нет, этого мало. Нужно еще что-нибудь. Что-нибудь…»

Вдруг периферийным зрением Аллерия уловила за спинами эдемитов то, что дало ей крохотную надежду на благополучный исход, и начала действовать. Первым делом она еле заметно отвела голову назад, создавая максимально возможный зазор между лезвием стилета и своей шеей. Теперь ей осталось лишь активировать артефакт. Чтобы задействовать большинство артефактов не надо быть магом. Не нужно способностей, умений и ни грамма магической силы. Единственное, что нужно – знать, как это делается. Кристаллы боевой магии были надежными, эффективными, а главное – простыми в управлении артефактами. Причем активировались все совершенно одинаково. Поэтому Аллерии было все равно, что за кристалл она нашла. Эльфийка просто сжала пальцами два наиболее удаленных друг от друга угла октаэдра…

Это все-таки, как с удовольствием убедилась Аллерия, был «плевок саламандры». Пириэла охватило пламя, не трогая, однако, эльфийку. Сказать, что эдемит был в шоке – значит не сказать ничего. Уж такого поворота событий он никак не ожидал: ведь все было под контролем. Его рука дрогнула, слегка поранив пленницу стилетом, и тут она резко ударила каблуком сапога по его стопе. Надо отдать должное Высшему эдемиту – пришел в себя он быстро и вряд ли упустил контроль над ситуацией, если бы в этот миг из-за угла не вылетела граната «инферно».

Найти их оказалось несложно: в подвале бушевала целая буря магической энергии. Селене надо было поторапливаться, чтобы не опоздать к кульминации. Ей уже практически удалось справиться с последствиями применения «импульса», только внутри все до сих пор дрожало. Но на точности, быстроте и координации движений инферийки это никак не сказывалось.

Она миновала то место, где Дмитрий разобрался с охранниками и удвоила осторожность: место боя приближалось. Впрочем, добравшись до него, инферийка убедилась, что предосторожности были излишними. Эдемиты были не просто заняты, а полностью поглощены своим делом – уничтожением Дмитрия Рогожина. Они ни на что не обращали внимания, очевидно сбросив со счетов преследуемую тремя ударными группами усмирителей инферийку.

«Напрасно, ребята!» – подумала Селена, порадовавшись излишней самоуверенности врагов. Других поводов для радости, однако, не просматривалось: ситуация выглядела очень плохой. Дмитрий находился в камере для магов и, по-видимому, не мог оттуда выбраться. Его плющили «прессом» полтора десятка эдемитов. Селена содрогнулась, представив что за мощь изливается сейчас на Дмитрия. Ведь она сама недавно испытала «пресс» адептов усмирителей, и ей очень не понравились ощущения. Аллерия тоже была здесь, но никак не могла повлиять на ситуацию – Пириэл держал у ее горла стилет.

Надо было вмешаться, отвлечь их, но перед этим – как-то предупредить эльфийку, иначе ее усилия пропадут втуне. Но как? Селена не могла ничего придумать. И вдруг произошло нечто, решившее ее проблему: Аллерия заметила ее краем глаза и чуть отвела шею от стилета.

«Молодец, девочка!» – порадовалась инферийка ее смекалистости и взяла на изготовку инферно. В другой руке возник метательный нож инферийской работы.

В следующий миг Пириэл внезапно загорелся, – очевидно, сработал один из артефактов Аллерии. Селена, не теряя времени, метнула «инферно». В любом другом случае пятнадцать эдемитов даже не заметили бы взрыва парализующей тьмы, но сейчас все их силы уходили на то, чтобы раздавить Дмитрия, а Пириэл отчаянно пытался справиться с пламенем на своей одежде и одновременно удержать под контролем Аллерию, которую почему-то не хотел убивать раньше времени. И «инферно» сработало. На мгновение все замерли, Аллерия отвела руку Пириэла со стилетом от своего горла, а Селена метнула в него кинжал. Действие «инферно» закончилось через секунду, но обстановка уже изменилась. Пириэл, взвыв от боли, схватился за инферийский кинжал, параллельно сбивая пламя на одежде. Аллерия упала на пол и откатилась в сторону. Эдемиты пытались сориентироваться в ситуации. Лучшего времени для атаки и другого шанса на успех не предвиделось, поэтому Селена напала, сжав в руке возникший из ниоткуда меч. Но атаковала не одна она: эдемиты дали слабину на «прессе» в момент действия «инферно», и этим немедленно воспользовался Дмитрий, вырвавшись из камеры.

Если бы Селена могла отвлечься в этот момент, она бы восхитилась своим товарищем: он был воплощенной Ледяной Смертью. Вихрь стали и льда, в который превратился взбешенный носитель Каладборга, перемолол как мясорубка двух ближайших к нему эдемитов. Каладборг еще никогда не получал столь щедрой порции пищи и просто переполнился энергией. В считанные секунды уже торжествовавшие победу эдемиты превратились в жертв. Растерянные, они не знали что противопоставить свалившейся на них напасти, и все неминуемо закончилось бы полным истреблением присутствующих здесь обитателей Верхнего Мира, если бы не Пириэл.

Высший эдемит еще раз доказал, что не зря занимает место в высоком Совете. Его атака на Селену заставила ее остановиться и перейти к защите, а он, тем временем, обрушил на Дмитрия магический удар страшной силы. Теперь стало ясно, что в коллективном «прессе» эдемитов Пириэл не участвовал – берег силы как раз вот на такой случай.

Магический удар Пириэла Дмитрий отразил, хотя и не целиком: полный жажды крови, стремления атаковать и убивать, Каладборг забыл о защите. Спохватившись, он поставил щит, но часть удара Дмитрий все же получил. Не будь у него Каладборга, даже эта толика энергии Верхнего Мира, скорее всего, прикончила бы молодого человека, но меч берег своего носителя и блокировал вред, причиненный организму Дмитрия. Боль была страшная, но ненависть оказалась сильнее, и Дмитрий продолжил атаку.

Впрочем, ситуация уже вновь поменялась. Отчаянная атака Пириэла позволила эдемитам оправиться, собраться и организовать контрнаступление. Численное преимущество обитателей Верхнего Мира играло свою роль, и даже яростный напор Дмитрия не мог преодолеть их сопротивления. Чаша весов стала склоняться в пользу эдемитов, когда вмешалась Аллерия. Вновь забытая всеми, она бросила в гущу эдемитов оставшиеся активированные артефакты: «туман смерти», «шар грома», «ледяная игла» и одновременно с этим, выхватив эсток, атаковала ближайшего к ней противника. Это нападение внесло сумятицу в ряды обитателей Верхнего Мира, что позволило ее товарищам увеличить счет жертвам среди врага.

Каладборг насквозь пронзил одного из эдемитов, отвлекшегося на подавление «тумана смерти», а Селена прикончила того, кто сражался с Аллерией, и впитала его душу. Инферийке сразу полегчало: поглощение души исцелило ее от всех внешних последствий отдачи «импульса», и подняло тонус. Впрочем, ей было известно, что «импульс» еще даст о себе знать позже, но думать об этом сейчас было не время и не место. Аллерия с Селеной встали спина к спине и довольно успешно отражали атаки эдемитов, а яростный натиск Дмитрия лишил врагов возможности разделаться с женщинами, атаковав их разом.

Поле, подавляющее магию в подземельях здания КУ, конечно не было рассчитано на схватку таких титанов, которые сошлись там в этот день, и было буквально разорвано в клочья бушевавшей бурей магических сил. В коридоре, за спиной сражающихся, заколыхалось серебристое марево – признак магического перемещения. «Очевидно, Пириэл вызвал подмогу», – понял Дмитрий. Из марева возникла женщина-эдемит, судя по энергетике – Высшая, и двое ее помощников.

Стало ясно, что бой не выиграть и надо пробираться к выходу. Для Селены и Аллерии прибытие к эдемитам подкрепления стало еще большей неожиданностью, чем для Дмитрия, так как марева они не видели, а уловить магический всплеск от телепортации в такой каше из множества заклинаний не представлялось возможным. Поэтому над ними нависла страшная угроза: не в меру ретивый помощник прибывшей эдемитки уже занес меч над головой инферийки. Он опоздал самую малость: подобно змее, свернувшейся в клубок, а через мгновение распрямляющей свое тело в яростной и стремительной атаке, лезвие Каладборга удлинилось и ужалило атаковавшего эдемита… Смертельно ужалило. Сам Дмитрий при этом чудом избежал двух ударов, получив однако скользящее ранение в левое плечо от Пириэла.

Пара секунд – и он оказался рядом с Аллерией и Селеной. Эта троица, став спинами друг к другу и ощетинившись лезвиями мечей, стала прорываться к выходу из подвала. Дмитрий пробивал путь, а женщины прикрывали ему спину. Но на их пути к спасению стояли женщина-эдемит и ее помощник.

Лианэль впервые видела носителя Каладборга, и он произвел на нее большое впечатление. Скорость и плавность движений, не уступающие таковым у инферов-убийц (одна из которых, кстати, тоже здесь присутствовала), полные льда глаза, ярость берсерка в сочетании с хладнокровием опытного бойца, а также мощь Каладборга, от чудовищной ауры которого просто резало глаза.

Пириэл позвал ее не зря: исход битвы был весьма неопределенным. Но только когда погиб один из ее помощников, Лианэль поняла, насколько близка к ней смерть. Магический удар эдемитки не возымел действия: наученный горьким опытом Каладборг на этот раз вовремя поставил щит. У Лианэли было время подумать. Секунд пять, не больше. Поэтому когда смертоносный «еж», сформированный носителем Каладборга и его сообщницами, пробил себе дорогу сквозь строй эдемитов к ней, она уже знала что делать. В ее сторону смотрел один Дмитрий, а инферийка и эльфийка отражали выпады бойцов Пириэла.

Она дала сигнал другому помощнику к атаке и сама, швырнув в противника ослепляющую молнию, атаковала так стремительно, как только могла. Все свое умение, желание и силу вложила Лианэль в эту атаку, и она достигла цели… Но не в той степени, на которую рассчитывала эдемитка. Неуловимо-быстрое движение Дмитрия позволило ему избежать смертельного удара, и меч Лианэли вонзился ему в бок. В тот же миг страшный ответный удар переломил(!) ее магический клинок, закаленный в кузницах Верхнего Мира. Мощь рубящего удара смяла ее защиту, отшвырнула с дороги и впечатала в стену. К счастью для Лианэли лезвие Каладборга ее не коснулось, иначе Совет Высших Верхнего Мира лишился бы еще одного члена. Выпад же ее помощника Дмитрий парировал без вреда для себя, да так, что тот тоже отлетел прочь, ошеломленный чудовищным ударом Каладборга. Вот только повезло ему меньше, чем Лианэли: оказавшаяся рядом с ним инферийка не упустила случая добить оглушенного эдемита.

Пириэл скрипел зубами от ярости: они уходили. Все трое. И это было поражением. Еще одним поражением, которое грозило стать окончательным.

– Преследуйте их! – яростно взывал Высший эдемит. – Обновите «орлиный якорь»! Он ранен! Не дайте ему уйти! Убейте его!

И эдемиты преследовали, наседали. Обессиленная Аллерия едва не пропустила один из смертоносных выпадов обитателей Верхнего Мира. Точнее, пропустила, но Дмитрий успел защитить ее. Они поменялись. Теперь Аллерия шла впереди, а Дмитрий – в арьергарде. Теперь он принимал на себя всю ярость атак преследователей. Сначала Селена помогала ему, а затем, увидев, что на их пути появляются адепты усмирителей, перешла вперед. Ее переполняла сила: две поглощенные души эдемитов – не шутка. Второй «альтруист» пока работал, а магию худо-бедно отражала Аллерия: вне подвала магическая сила возвращалась к ней.

Они медленно, но верно пробивались к холлу. Сил у Дмитрия становилось все меньше. Три раны – две от магии и меча Пириэла и одна от клинка Лианэли, давали о себе знать. Но он пока держался. Держался так, как никогда бы не смог, будь он один: не так уж сильно Дмитрий ценил собственную жизнь. Но Аллерия и Селена без него погибнут, а этого он допустить не мог. Так или иначе, но вляпались в эту историю они из-за него, и вытащить их должен был тоже он. Поэтому он держался. Держался даже не на морально волевых, как иногда спортсмены, а на чем-то необъяснимом, на каком-то стержне, находящемся в глубине его души. Он держался и бился. Хорошо еще, что Каладборг не испытывал недостатка в энергии. Артефакт был силен как никогда.

Холл… Усмирителей стало ощутимо больше. Аллерия не выдержит, а Селене, даже при всей ее ловкости и быстроте, не избежать всех заклятий. Кажется, это конец. «Нет!» – яростно вскрикнуло что-то в душе Дмитрия. Что-то, но не Каладборг – меч был в этот момент слишком занят. И мозг Дмитрия, лихорадочно искавший пути спасения, молнией озарила идея. Ход конем, дамы и господа! Он приказал Каладборгу выпустить волну мощи во все стороны. Эта атака заставила всех – и адептов, и усмирителей закрыться магическими щитами, на время забыв о наступлении. Многие из адептов не успели. Бушующая ледяная мощь разбросала их по холлу, но не убила: выручили амулеты. Пара секунд передышки, и в этот момент Каладборг взметнулся в воздух и вспыхнул, призывая помощь.

На улице перед зданием КУ началась безумная пурга. Снег появился внезапно, ниоткуда. Злобно завывал ветер. И вот из беснующихся снеговых зарядов стали формироваться фигуры, напоминающие больших снежных кошек с вполне реальными жуткими клыками и когтями. Армия снежных демонов пошла на приступ здания КУ.

Приступ этот был бы обречен, если б не одно обстоятельство. Страстно желая уничтожить Дмитрия, Пириэл выкачал из охранных систем здания практически всю магическую энергию, оставив лишь минимальную защиту на окнах. Снежные твари атаковали их, и первая волна нападавших истаяла или рассыпалась безвредными хлопьями снега, уничтоженная защитным полем. Но следующая его пробила, отлетев лишь от магически упрочненных стекол. А вот третья…

Оглушительный звон сразу многих стекол, разбитых телами снежных демонов, на время даже заглушил шум идущей в холле битвы. За считанные мгновения их в холле набилось столько, что усмирители вынуждены были отвлечься от атак на группу Дмитрия и заняться новыми врагами. Закипело ожесточенное сражение.

– На улицу! – прохрипел Дмитрий.

Селена и Аллерия подчинились. По пути сбив с ног двух подвернувшихся адептов, они достигли двери и распахнули ее… Перед дверями сидела громадная синевато-белая тварь. Она как будто вся состояла из орудий убийства: жуткая ледяная пасть, броня с громадными шипами, когти на лапах. Ледяной дьявол. Он был слишком велик, чтобы прорваться в узкие окна холла, но дверей ему должно было хватить. На женщин он внимания не обратил, так как его цель была внутри, и он выражал явное желание поскорее до нее добраться. Аллерия и Селена благоразумно посторонились, и ледяной дьявол ворвался в холл.

Тем временем Дмитрий отступал к дверям, из последних сил отражая атаки эдемитов. Пириэл вырвался вперед и нанес ему один за другим два мощных магических удара, одновременно атакуя мечом. Но молодой человек ухитрился отбить выпад, а Каладборг остановил магию эдемита. И все равно Высший не сдавался, а продолжал яростно наседать. С тоскливой обреченностью Дмитрий понял, что времени отступить ему не дадут. Как только усмирители и эдемиты расправятся с его снежной армией, ему конец.

Внезапно один из снежных демонов, разорвав лицо бойцу КУ, кинулся на Пириэла. Эдемит уничтожил его легким движением руки, но чуть отвлекся, и Дмитрий успел сделать шаг назад, а в следующий миг, обдав молодого человека жутким холодом, на Пириэла напал ледяной дьявол. Исхода их схватки Дмитрий ждать не стал. Вот он – шанс спастись! Он бросился к двери, краем глаза заметив, что часть эдемитов, сражающихся со снежными тварями, отделилась и кинулась ему наперерез, причем двое из них успевают…

Дмитрий потом так и не смог понять, откуда у него взялись силы на эту короткую яростную схватку. Возможно, Каладборг, почуяв, что дело пахнет керосином, влил в него часть своих сил, но, так или иначе, этих двоих Дмитрий просто смел.

Всё! Теперь на выход! Женщины ждали на улице, но ждали не одни, а… ввосьмером! Аллерия, воспользовавшись передышкой, стала приводить в исполнение разработанный ими план отступления. Дело в том, что кроме армии снежных демонов Дмитрий вызвал и шестерку водяных стихийников, а теперь, умело наведя чары морока, эльфийка превратила их в двух Дмитриев, двух Аллерий и двух Селен.

– Разбиваемся на тройки и уходим в разные стороны!

Дмитрий мог бы и не давать этой команды, так как все было обговорено заранее. Времени было крайне мало: эдемиты и усмирители вот-вот выйдут из здания. Поэтому трое отверженных разделились и побежали. Именно побежали, так как наложенные на них «орлиные якоря» не давали им перемещаться магически.

Пириэл не зря вытянул энергию из здания: сил у него осталось – хоть отбавляй. Схватка с ледяным дьяволом отняла у Высшего эдемита едва ли больше полуминуты. Расплавив страшилище и убедившись, что от армии снежных демонов не осталось и следа, он резко приказал:

– Все на улицу! В погоню!