Возрождение Лазарев Дмитрий

– Не все так просто, Хозяин! Чтобы сокрушить его, нужна или хитрость или немалая Сила. Хитростью уже пробовали. Не я, другие… Не получилось. Пришло время Силы. Но здесь мне необходима ваша помощь.

– КАКАЯ?

– Нужен большой прорыв неподалеку от его обиталища. Там и «спящая» трещина имеется.

– ЭТО НЕСЛОЖНО ОРГАНИЗОВАТЬ. НО НЕ ВЫЗОВЕТ ЛИ ЭТА АТАКА ПОДОЗРЕНИЙ У НАМЕСТНИКА?

– Не должна. У нас есть веский мотив избавиться от него – месть. Он уже дважды вставал на нашем пути, чем несомненно заслужил смерть.

– ТЫ ПРАВ, РАБ. Я С БОЛЬШИМ УДОВОЛЬСТВИЕМ РАЗДАВИЛ БЫ ЕГО ЛИЧНО, НО ТАК ТОЖЕ НЕПЛОХО. В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ, ДЕЛО ТОГО СТОИТ. ПОМЕТЬ НУЖНУЮ ТРЕЩИНУ НАШИМ ЗНАКОМ, И Я РАЗБУЖУ ЕЕ. ЕГО ДУША ДОСТАНЕТСЯ МНЕ!

– По крайней мере, ЭТОТ наш враг не уйдет от возмездия.

– НИКТО НЕ ДОЛЖЕН УЙТИ, РАБ, ЗАПОМНИ ЭТО! Я НЕ СОБИРАЮСЬ ДОВОЛЬСТВОВАТЬСЯ МАЛЫМ. ТОЛЬКО ПОЛНАЯ ПОБЕДА ДАСТ ТЕБЕ ШАНС ВОПЛОТИТЬСЯ ВНОВЬ В ИНОЙ ВСЕЛЕННОЙ, ЧТОБЫ ПРОДОЛЖАТЬ НЕСТИ РАЗРУШЕНИЕ.

– Я помню, Хозяин. Клянусь вам – на этот раз мы возьмем верх!

Междумирье.

Кирилл изумленно озирался. Масштабы этой титанической постройки воистину внушали уважение. Ему многое пришлось увидеть и пережить за последний год, но ни разу еще он не выбирался за пределы Пандемониума. Поэтому Сотников и вел себя, как советский турист, впервые оказавшийся за Железным Занавесом, хотя, разумеется, такое сравнение не могло прийти ему в голову – Кирилл был слишком молод для этого. С того момента, как он оказался в замке Судьбы, челюсти его почти не смыкались: нижняя постоянно отпадала. Мог ли он предположить, что когда-нибудь увидит подобное?! Хоть какая-то компенсация за муки этого года. Правда, вряд ли найдется хоть что-нибудь в этой Вселенной, за что стоило бы уплатить ТАКУЮ цену.

Пока глаза Кирилла жадно осматривали удивительные интерьеры замка Судьбы, мысли неслись вскачь, и бульшая часть их была посвящена причинам его появления здесь. Молодой человек терялся в догадках. Неужели Безликий вмешался в это дело не только ради его Врага, но и ради него самого? Кирилл даже предположить не мог, чем он заинтересовал могущественного Хозяина Судьбы – ведь за ним не числилось никаких особых талантов, даже простых, не то что магических.

Его молчаливый спутник, высокий мужчина лет сорока, одетый во все темное, довел Кирилла до гигантского зала с гладкими, почти зеркальными стенами из какого-то черного камня и, произнеся короткое «вас ждут», оставил его одного. Впрочем, нет, не одного. Безликий находился в зале, просто в столь громадном помещении его хозяин был совсем незаметен. Но это только на первый взгляд. Приблизившись, даже столь далекий от магии человек как Кирилл Сотников, понял, с сущностью какого калибра он имеет дело.

На слегка подкашивающихся ногах он направился к Хозяину Судьбы. Ему удалось выяснить у своего неразговорчивого сопровождающего только одно: Безликий предпочитает, когда к нему обращаются «мессир». Насчет всего остального он по-прежнему оставался в неведении.

– Здравствуйте, мессир, – произнес Кирилл почтительно. – Я очень рад, что могу лично поблагодарить вас за спасение.

– Здравствуйте, господин Сотников, – произнес голос из-под пустого капюшона. – Ваша благодарность принимается. Не скрою, я тоже был некоторым образом заинтересован в том, чтобы разорвать эту жуткую цепь смертей и возрождений. Вы – довольно неординарный человек и весьма меня интересуете.

– Я потрясен, мессир, потому что не нахожу в себе абсолютно ничего, что могло бы так вас заинтересовать. У меня нет никаких особых умений и способностей. Я – самый заурядный человек, если не считать фантастической невезучести.

– Про невезучесть – это вы зря. Все ваши несчастья оттого, что вы являетесь сыном человека, который имел неосторожность досадить одной безумно влюбленной в него женщине-адепту, да так сильно, что когда сам он погиб, она перенесла свою ненависть на вас. Что же до особых способностей, то мое внимание привлекла ваша необычайная душевная стойкость. Немногие в подобных обстоятельствах сумели бы сохранить здравый рассудок и желание бороться. Такие люди мне нужны. Могу я осведомиться, чем вы собираетесь заниматься дальше?

Сотников поколебался:

– Собственно, мессир, я собирался пожить, наконец, нормальной жизнью, найти свою девушку и постараться забыть об ужасе последнего года.

– Девушку?

– Да, Алену.

– Это высокая стройная шатенка с короткой стрижкой?

– Да, – вскинулся Кирилл. – Вы ее знаете? Что с ней?

– Она… мертва. Мне очень жаль.

Кирилл почувствовал, что мир вокруг него рухнул, похоронив под собой его мечты о любви и счастье. Именно из страха услышать эти слова он не решался набрать ее номер. Теперь его кошмар стал явью.

– Откуда вы?.. Как?.. Когда?..

Голос молодого человека прерывался – ему не хватало дыхания.

– Я прочел это в памяти вашего врага, перед тем как забрать его, а точнее, ее жизнь. В тот злосчастный вечер Алена стояла слишком близко, почти у вас за спиной. «Плевок саламандры» – сильная штука. Она пережила вас всего на несколько секунд.

Кирилл был уничтожен. Душа его напоминала руины: теперь жизнь потеряла смысл, а радость избавления исчезла без следа. До сих пор даже в самые черные минуты отчаяния перед очередной гибелью его поддерживала надежда, что когда-нибудь все это кончится, он найдет Алену и заживет с ней счастливо. Теперь надежда умерла. На мгновение в Сотникове вспыхнула почти что ненависть к Безликому, который сообщил ему об этом. Хотя, причем здесь Хозяин Судьбы? Ведь он же отомстил убийце Алены. Не тому отморозку, что применил проклятый артефакт, а истинному убийце – Врагу. Но эти здравые мысли мало утешали. Он весь сейчас состоял из боли и ярости, которые перехлестывали через край и поневоле обращались против того, кто вызвал их своей скорбной вестью.

Безликий не торопил его: не так уж много времени прошло с тех пор, как он сам, правда в другом воплощении, испытывал подобные чувства. Надо дать схлынуть первой кипящей волне с тем, чтобы потом человек мог рассуждать относительно трезво. И все-таки он в парне не ошибся. Кирилл быстро взял себя в руки, понимая, что для его переживаний ни место, ни время не подходят. Ведь Безликий зачем-то его сюда пригласил. Это надлежало узнать, дать ему ответ, а после… после можно будет хоть повеситься. Однако остался невыясненным еще один вопрос, чрезвычайно его интересовавший.

– Моя мать… – произнес Кирилл севшим голосом. – Что с ней?

– Она жива. Я все проверил, прежде чем пригласить вас сюда. Не могу сказать, что она в полном порядке, но… пытается научиться жить без вас. Хотите отправиться к ней?

– Да. Хотя… не знаю, примет ли она меня в этом теле.

Безликий пожал плечами:

– Катаклизм перестроил сознание людей. Материалистов в Пандемониуме практически не осталось. Переселение душ – признанный факт, правда, обычно все происходит не так, как в вашем случае. К тому же, я думаю, вы сможете подтвердить свою личность, рассказав ей что-нибудь из того, что известно только вам двоим.

– Я не об этом. Просто… она знала и любила меня… другим.

– Помилуйте, это ведь ваша мать, а не любовница! И любит она не вашу внешность, а душу, которая осталась при вас.

– Возможно, вы правы, – внезапно Кирилл решился. – Да, я поеду к ней!

– А чем собираетесь заниматься? Вряд ли вас заинтересует бизнес Виталия Орлова со всеми его проблемами.

– Это верно, предпринимательской жилки у меня нет. С другой стороны, Кирилл Сотников мертв, а с ним – все его документы и образование… – он тряхнул головой. – Да ладно, придумаю что-нибудь!

– А я могу вам кое-что предложить, – мягко заговорил Хозяин Судьбы. – Мне сейчас крайне нужны толковые помощники.

– Вам?! Помощники?! – поразился Кирилл. – Вы же – Хозяин Судьбы!

– Но не всемогущий Бог. Почему-то все смертные считают, что мне достаточно пальцем пошевелить, чтобы исполнить любое свое желание. Это не так. Я скован многими законами, и мое вмешательство в жизнь Множества Миров, за редким исключением, ограничено лишь косвенными методами. Даже простой адепт… Да что адепт! Любой житель любого из миров более свободен, чем я. Таким образом, для полноценного исполнения своих функций мне необходимы помощники и наблюдатели. Руки и глаза Судьбы, если хотите. С их помощью я буду иметь оперативную информацию обо всех важных событиях региона, который меня интересует, а также возможность вмешаться. Естественно, не лично, а через своих людей.

– Но я – не воин и не маг и ничего особенного не умею. Что я смогу сделать для вас?

– Многое, Кирилл. Вы позволите вас так называть?

Дождавшись кивка Сотникова, Безликий продолжал:

– Перед вами, все-таки – Хозяин Судьбы, и мне по должности положено многое знать. Известно мне и то, какую пользу я смогу извлечь из нашего сотрудничества, несмотря на отсутствие у вас боевых и магических талантов. Вы будете получать хорошую зарплату, которая позволит вам с матерью ни в чем не нуждаться. Это – не постоянная работа, Кирилл, но в любой момент, по первому моему слову вы должны будете все бросить и исполнить мой приказ. Такое будет происходить не слишком часто, но вам надо быть готовым к самым неожиданным обстоятельствам и поручениям. Впрочем, учитывая закалку последнего года, для вас это не станет проблемой. Ровэн – ваш сопровождающий и мой помощник – обучит вас кое-чему и экипирует.

– Вы так говорите, словно я уже согласился.

– А разве нет?

– Мне надо подумать.

– Думайте, – согласился Безликий. – Пройдите в соседнюю комнату – через арку налево. Скоро я вас приглашу.

– Как скоро?

– Как только вы примете окончательное решение. Я сразу же об этом узнаю.

Сразу после ухода Кирилла в зал Совета, повинуясь телепатическому приказу Безликого, вошел вампир.

– Возьмете над ним шефство, Ровэн. Обучите его некоторым боевым приемам и обращению с артефактами. Он будет моим новым помощником.

– Он же еще не согласился…

– Согласится. Вероятностные поля не ошибаются.

– Но зачем он вам? Ведь никаких способностей… Конечно, его история удивительна, и перенес он немало, но разве этого достаточно?

– Вот в этом, Ровэн, и заключается различие между мной и вами – я вижу существенно дальше и глубже. Любой другой на его месте давно бы уже спятил после стольких смертей и возрождений. Даже эдемит или инфер… А он – нет. Вполне дееспособен. Любопытно, не правда ли?

Вампир пожал плечами:

– Очень стойкая психика и железная воля?

– Не только. Никакая психика и воля не выдержит такого.

– Тогда, в чем дело, мессир? Кто он такой?

– Джокер.

– Смеетесь? – слегка обиженно спросил Ровэн. – Вы же сами говорили, что Джокеры – миф.

– Я высказался образно. Он – другой джокер. Джокер в моей колоде. Скажу больше: я просто поражен, что агенты Сил стабильности до сих пор не попытались избавиться от него.

– Осмелюсь повторить свой вопрос: кто он такой?

– Он – вестник смерти, Ровэн. Смерти и краха.

– Для кого?

Пустой капюшон медленно повернулся к вампиру.

– А вы уверены, что хотите это знать?

И от того, как он это сказал, Ровэну резко расхотелось задавать вопросы.

Санкт-Петербург.

– Значит, вы по-прежнему будете утверждать, что не знаете тех троих, которых убили у ваших дверей, и понятия не имеете, зачем они приходили? – устало произнес Вальдас Цирулис, старший оперативник отдела убийств питерского КСМП.

В глазах сидевшего напротив него Петра Антоновича Волкова отражалась не меньшая усталость. Однако он нашел в себе силы съязвить:

– А что изменилось с тех пор, как вы спрашивали меня об этом десять минут назад?

– Жаль, что ничего. Я надеялся, что здравый смысл перевесит в вас все другие соображения, и вы начнете, наконец, с нами сотрудничать.

– Да я рад бы помочь, но не знаю чем. Мне действительно ничего о них неизвестно. Может, они вообще не ко мне, а к соседям приходили!

– Это вряд ли. Почему-то именно у вас вдруг сломался оберег от взлома, висящий на двери.

– Не сломался, а разрядился, – поправил стража Волков. – Такое бывает. Возможно, он был со скрытым дефектом: мы ведь совсем недавно его купили.

– Ага, и дефект этот проявился как раз в тот момент, когда под вашими дверями образовались три трупа! Интересное совпадение!

– Думаете, эти трупы – дело моих рук?

– Нет. У вас есть алиби, которое мы уже проверили.

– Значит, по-вашему, моя жена и малолетний сын расправились с ними? Как их там убили?

– Одному сломали шею, другому – перебили гортань, а женщине проломили череп.

– Здорово! Похоже, Ирина и Саша – настоящие терминаторы! А я и не знал!

– Успокойтесь, – попытался урезонить разбушевавшегося предпринимателя Цирулис. – Я не утверждаю, что это сделали вы или кто-нибудь из ваших домочадцев. Просто подозреваю, что вы говорите нам не все, что знаете об этом деле. Мне неизвестно, в чем причина: страх, корысть или…

Договаривать он не стал, но Волков сам догадался, в каком направлении могли течь мысли стража: бизнесмену вовсе не обязательно совершать убийство лично – для этого вполне можно кого-то нанять.

– Вот если бы вы согласились на прочтение памяти, – продолжал между тем Цирулис, – это сняло бы все вопросы.

Петр Андреевич содрогнулся:

– Ну уж нет! Я не позволю кому бы то ни было копаться в моих мозгах!

– Но это совершенно безопасно! Вы не почувствуете даже малейшего дискомфорта.

– Я сказал, нет! Я имею право отказаться от этой процедуры и воспользуюсь им.

– Такой категоричной позицией вы только усиливаете наши подозрения.

– Это ваши проблемы! Я никого не убивал и знать не знаю, кто эти трое! И моя семья тоже к этому непричастна!

– У вас есть охранник? – внезапно спросил Цирулис.

– Не постоянный. В рабочее время мне его выделяет фирма. Мы с ним встречаемся в офисе.

– Но у бизнесмена не может не быть врагов или, по крайней мере, недоброжелателей. Да и время, знаете ли, беспокойное. Всякое может случиться…

– К чему вы клоните?

– Почему вы не завели личного охранника? Наверняка у вас есть на это деньги.

– У меня много на что есть деньги, но это не значит, что я должен тратить их на все, что лежит в диапазоне моих финансовых возможностей. Мне не нужен охранник. Таких врагов у меня нет.

– Вы уверены? – прищурился страж. – Эти трое к вам явно не с добром пришли, но их кто-то убил. А если у них есть сообщники? Тогда они могут попытаться еще раз. Неужели вы не хотите обезопасить свою семью от дальнейших посягательств? Расскажите мне, кто эти трое, тогда охранник может и не понадобиться. Мы устраним угрозу.

– Я уже сказал, что не знаю!

– Допустим, вы можете не знать их лично. Шестерки или наемники. Но у вас должны быть подозрения, на кого они могли работать.

– Не представляю. Может, это просто воры.

– А убил их, вероятно, дух-покровитель вашего подъезда, – с сарказмом подхватил Цирулис. – Он жуть как не любит воров!

– Вы тут следователь, а не я. Вам и карты в руки.

– Я и пытаюсь сделать свою работу, но вы никак не хотите мне помочь! Держу пари, вы знаете, на кого работали эти трое, и кто встал на вашу защиту, прикончив их. Знаете, но молчите.

Волков обреченно махнул рукой.

– Вам все равно ничего не докажешь.

– Почему же? Согласитесь на прочтение памяти – и дело в шляпе!

– Мне кажется, мы давно уже ходим по кругу, а меня ждут жена и дети. Я арестован?

– Нет, – судя по лицу стража, на языке его явно вертелось слово «пока».

– А еще вопросы у вас есть? Только, пожалуйста, пусть они будут новые!

Цирулис пожал плечами:

– А какой смысл? Вы все равно не отвечаете.

– Тогда, всего хорошего!

Петр Андреевич решительно поднялся с места и двинулся к выходу.

– До следующих трупов, господин Волков! – бросил ему в спину страж. – Надеюсь, ими не окажутся члены вашей семьи!

Междумирье.

Оба почувствовали ЭТО почти одновременно, хотя Безликий – чуть раньше. Треск рвущегося континуума. Замок Судьбы слегка содрогнулся. Нечто жуткое рвалось в Междумирье, причем совсем неподалеку. Растерянный вампир повернулся к Безликому:

– Что происходит, мессир?

– Хаос. Похоже, за нас берутся всерьез.

– Неужели, догадались о…

– Вряд ли. Скорее, просто решили нанести превентивный удар. На всякий случай, для предотвращения нашего возможного вмешательства. И заодно отомстить за прошлый раз.

– Но где прорыв? И как?..

– Видимо, где-то в Междумирье была «спящая» трещина, но не в моих владениях, иначе бы я ее уже обнаружил.

– Ладно. Мы дадим им отпор!

– Нет, Ровэн. Не мы, а я. Против тварей Хаоса вы мне – не помощник.

Вампир криво улыбнулся.

– Вы недооцениваете меня, мессир. Я способен на многое…

– Вот именно. На гораздо большее, чем дать себя убить исчадиям Бездны. Заберите отсюда Сотникова, и присматривайте за ним. А незваными гостями займусь я сам.

– Но…

– Не спорьте, Ровэн! Тут все решит не меч. Я буду применять самые разрушительные заклятья из своего арсенала, и ваше присутствие меня только свяжет.

– Заклятья? Но как же ограничения?

– Здесь, в Междумирье, они не действуют. В своей цитадели я волен творить, что хочу. Ступайте же, не медлите! Мне еще надо приготовить замок к обороне.

Ровэн молча повернулся и двинулся к выходу. Как ни прискорбно ему было себе в этом признаваться, но Синий прав – в предстоящей титанической битве он будет лишним.

– Давненько я не дрался всерьез! – услышал он за спиной голос Безликого.

Хозяин Судьбы, видимо, даже не заметил, что произнес эти слова вслух. Но столько было в его голосе свирепой радости и предвкушения, что вампир невольно содрогнулся при мысли о том, что ждет идущих сюда хаосских тварей.

Санкт-Петербург.

Сильной звуковой волной ударила по ушам перемена. Школьники, изнемогшие за сорок пять минут от невозможности дать выход своей кипучей энергии, словно с цепи сорвались. Однако общее сумасшествие странным образом совершенно не затронуло Мишу Волкова. Мальчик не спеша убирал в сумку учебник и тетрадь, словно предстоящие пятнадцать минут свободы для него абсолютно ничего не значили. Одноклассники смотрели на него как на чокнутого, но не пытались больше привлечь к своим играм – Миша со вчерашнего дня ходил как в воду опущенный. Это поначалу все приключения последних дней казались ему захватывающими, и он взахлеб рассказывал школьным приятелям и о «хаммере», перемоловшем санки, и о трех трупах около дверей его квартиры. Теперь же он не мог больше относиться к произошедшему с прежней восторженностью и легкомыслием.

Но тому была причина, о которой он, правда, почему-то так никому и не сказал – ни родителям, ни стражам, ни друзьям. Телефонный звонок на следующий день после того, как неожиданно разрядился амулет против взлома, и три мертвых тела неведомым образом оказались у самых их дверей. Зачем он взял тогда трубку? Мама была занята на кухне, а отец ушел в КСМП. Саша, естественно, не в счет. Можно было, конечно, подождать, пока маме надоест трезвон, и она сама подойдет к телефону. Но потом она будет сердиться. Ему это надо? С мамой надо дружить. Да и что плохого может исходить от телефона? Тогда он думал, что ничего, и без тени опасений взял трубку…

Взял и испугался, так как услышал незнакомый хриплый голос:

– Вы – покойники! Все до единого!

И тут же раздались короткие гудки. Миша до сих пор не знал, что помешало ему рассказать об этом, но язык словно прирос к небу. Мама не видела тогда его лица, белого как простыня, иначе выпытала бы у него все. Но на ее крик с кухни «Кто это, Миша?» он, неизвестно почему, выдавил: «Ошиблись номером».

«Может, и правда ошиблись, – успокаивал он себя тогда. – Или пошутить решили, напугать меня. Мало ли придурков на свете?» Немало. Это он знал точно, равно как и то, что злополучный телефонный звонок – никакая не шутка. Все всерьез и взаправду. Забавы кончились. Пришел страх, а следом за ним – ночной кошмар. Длинный и мучительный, почти не запомнившийся, но оставивший после себя на редкость отвратительные ощущения.

Глупо. Зачем кому-то преследовать их? Ведь они не делали ничего плохого. По крайней мере, он, мама и Саша. Про папу он знал меньше – тот слишком много времени проводил на работе, но был уверен, что тот не способен ни на какие гадости. Тогда за что их ненавидели? А тот голос в трубке был таким злобным, что мальчик не мог без содрогания вспоминать о нем. Неужели подумали, что это они убили тех троих? Опять глупо. Ни его, ни папы не было, когда это случилось. Не мама же с Сашей постарались! Да и зачем те трое пытались залезть в их квартиру?

«Воры», – сказал папа, и Миша поначалу с ним согласился. Но сейчас одолевали сомнения. Теперь думалось иное: эта троица приходила за ними. За Сашей или за ним самим. Почему не за родителями? Миша не мог объяснить. Просто чувствовал и все. И еще он почему-то вдруг решил, что происшествие с «хаммером» и три трупа в подъезде как-то связаны. А раз так, следовательно, охота ведется за кем-то из братьев… Или за всей семьей в целом, что еще хуже. «Все до единого», – сказал тот голос, и Михаил ему поверил. Эх, и где сейчас та красивая инферийка, что спасла их в прошлый раз? Вот рядом с ней он бы чувствовал себя в полной безопасности. Но ее не было, а значит Волковым придется выкручиваться самим.

Взяв в руки сумку, Миша вышел из класса и двинулся по коридору, стараясь держаться поближе к стене, чтобы не быть сшибленным каким-нибудь «реактивным снарядом», в которые превращались школьники на переменах. Еще пару дней назад и он был таким же…

Внезапно мальчику остро захотелось в туалет. Ускорив шаг, он устремился в дальний конец коридора. Вот и заветная кабинка! Миша быстро заскочил в нее, на ходу расстегивая молнию на брюках.

Выйдя оттуда, он направился к умывальнику и вдруг застыл на месте: зеркало… Душа мальчика ухнула куда-то вниз, и, не опорожни он только что мочевой пузырь, это бы произошло немедленно. На зеркале появилась надпись, которой не было, когда он забегал в туалет. Надпись чем-то темно-красным, напоминающим… Боже, да это же кровь! Крик рванулся из глубины его естества, но Миша остановил его в самый последний момент, крепко стиснув зубы: парню кричать не подобает. Буквы были большие и корявые, так что смысл надписи не сразу дошел до него. Она гласила:

«ЖДИ, ВОЛКОВ! СКОРО СДОХНЕТЕ ВСЕ!»

И тут мальчик не выдержал. Его вопль перекрыл даже неутихающий гам в коридоре.

Междумирье.

Пожалуй, только сейчас Синий понял, как он устал от своего статуса и тех ограничений, которые непосредственно из него вытекали. Законы Равновесия сковывали его словно кандалы, не позволяя напрямую вмешиваться в события и вынуждая постоянно искать окольные пути. Может быть, кому-то тонкие манипуляции Судьбой и чужими жизнями и показались бы увлекательными, но только не Синему. Не ему, который в своем прошлом воплощении сокрушал многотысячные армии самым чудовищным оружием из всего, когда-либо созданного смертными. Не ему, который бестрепетно выходил на бой с самыми могущественными сущностями Множества Миров. Не ему, который без тени сомнений был готов пожертвовать своей жизнью ради спасения Вселенной и до глубины души презирал Высшие Силы, обожавшие решать свои проблемы чужими руками. Теперь он сам был такой Силой и очень себе не нравился.

С другой стороны, наверное, именно такие и должны становиться Безликими. В ордене не место ни слюнтяям, ни тем, кто получает наслаждение от власти над судьбами и увлекается манипулированием другими как интереснейшей игрой. Подобные личности в этой роли чрезвычайно опасны, и Вселенная уже получила убедительное подтверждение тому на примере Лонгара Темного. Великий архимаг дроу тоже поначалу увлекся ролью кукловода, а как только ему наскучило, возжаждал реальной власти и устремился к ней, топча все законы, уничтожая жизнь и насаждая не-смерть.

Власть всегда меняет ее обладателя. Вначале она просто вытаскивает на свет темные стороны его души, если он не способен их контролировать. В дальнейшем из тех, кто употребляет свою власть на благо большинства, она делает великих правителей. Тех же, кто упивается ею и использует в корыстных целях, превращает в великих тиранов.

Для Безликого Синего власть не была самоцелью. Порой он даже тяготился ею. Но при этом прекрасно понимал, что только она, как следствие его положения в иерархии Множества Миров, дает ему реальную возможность осуществить две Цели, ради которых он, собственно, и жил: возродить орден Хозяев Судьбы и защитить Множество Миров от любых посягательств.

И вот теперь он почувствовал, что его воротит от всего того, что составляет каждодневную реальность для Безликого. Он всей душой стосковался по простой и честной схватке. Меч против меча, Сила против Силы. Никаких уверток и обходных маневров. По возможности собственноручно испепелить врага, обратить в прах, забыв про всяческие законы и ограничения. Он готов был благодарить Хаос за этот шанс, хотя и понимал, что грядущий бой может стать для него последним.

И то сказать, немало он успел насолить владыкам Бездны и еще больше мог причинить хлопот в будущем. У них было достаточно причин направить именно на него свой карающий удар, а потому на мощь, вложенную в эту атаку, они не поскупились. Безликий чувствовал силу прорыва. Если она и уступала памятному вторжению Хаоса в Китае, то ненамного. Тогда врага с трудом остановили все Силы стабильности вкупе с драконами. Здесь же он был один. Слуги Первосозданного не разбегутся ему помогать, хотя прорыв такой мощи наверняка не укрылся от них. Уж больно ершист стал Безликий, забыл свое место. Конечно, он был полезен Наместнику Создателя. Но не решит ли тот, что пришло время заменить его более лояльной фигурой? В таком случае, он может позволить тварям Хаоса разобраться с Синим и только потом отправит Силы стабильности ликвидировать прорыв.

Драконы? Он и так в долгу перед ними, и увеличивать его не стоит. Были, конечно, и те, для кого Безликий сам являлся кредитором, – эдемиты. Конечно, их долгом можно распорядиться удачнее, и у Синего даже имелись на этот счет определенные планы, но если другого выхода не будет…

Нет, сначала надо попытаться справиться самому. В конце концов, Силы ему даны немалые. К тому же, здесь он – у себя дома, где, как известно, и стены помогают. Понятие стен в данном случае было весьма широким – не только замок Судьбы, но и прилегающий к нему район Междумирья: его земля и даже воздух. Все это можно поставить себе на службу. Например, щит из континуумной бури. Он, конечно, не остановит созданий Бездны, но изрядно потреплет. Имелись у Безликого и другие сюрпризы для нападавших.

Мало что способно причинить фатальный ущерб тварям Хаоса, кроме, разумеется, магии Порядка. Однако последней могли пользоваться лишь Первосозданный и его штат. Своеобразный эксклюзив, так сказать, визитная карточка. Но Безликий не был склонен тратить время на бесплодные мечты о недоступном. Он собирался пользовался тем, что есть, а было у него немало. Синий хорошо усвоил урок полиморфа. Удар метеора расплющил монстра, но не убил. Последующие опыты с пойманным червем Хаоса подтвердили правильность первой догадки. Помимо магии Порядка и драконьего огня, он обнаружил еще один способ уничтожать тварей Бездны, правда, менее надежный и более трудоемкий, – нарушать целостность их тел. Однако сделать это хоть оружием, хоть магией было не так-то просто, а значит, требовались чрезвычайно могущественные заклятья.

Между тем, враги приближались. Их можно было бы уже увидеть и обычным зрением, но мешала континуумная буря. Девятый вал из отродий Бездны стремительно катился навстречу беснующемуся пространству. Если бы эта армия состояла из разумных существ, то наверняка затормозила бы перед преградой и попыталась найти способ преодолеть ее с минимальными потерями. Но тому потоку, который неумолимо надвигался на замок Судьбы, страх был неведом, словно это были не живые существа, обладающие инстинктом самосохранения, а роботы, запрограммированные на разрушение любой ценой. С другой стороны, возможно, так оно и было: лишенные разума и душ безмозглые големы, созданные иерархами Бездны лишь для того, чтобы нести смерть.

Наблюдая с помощью маги-зрения за их приближением, Безликий, наконец, решил, что пришла пора привести в действие первую линию обороны. Плоть Междумирья стала расступаться, превращаясь в алчные пасти, поглощающие сотни падающих туда созданий Бездны. Но движение остальной орды это не останавливало – они бежали к замку Судьбы с прежним рвением и целеустремленностью. Летающих тварей практически не было – очевидно, пославшие их сюда учли фактор континуумной бури, преодолеть которую по воздуху практически невозможно.

Земляные пасти смыкались, перемалывая монстров в мелкую муку, и старались переварить чужеродную материю, но у всего есть свой предел. Почва Междумирья, в отличие от врага, обладала инстинктом самосохранения и не могла больше принять в себя субстанции Хаоса, не запустив при этом необратимый процесс изменений, который мог превратить окрестности замка Судьбы в подобие реки Шеннаморы до ее очистки Силами стабильности.

А ничуть, казалось, не поредевшее воинство Бездны вступило в континуумную бурю. Безликому потребовалось лишь слегка добавить в ярящееся пространство своей магической энергии и придать ему особый импульс, чтобы зона бури превратилась в территорию тотального уничтожения. Тела монстров стало рвать на части и Безликому уже показалось, что наступление орд Хаоса вот-вот захлебнется, однако не тут-то было. Действительно, передовые толпы тварей мгновенно превратились в фарш, но последующие стали вытягивать энергию псевдожизни из умиравших и употреблять ее на повышение прочности собственной плоти. Благодаря этому усилению, монстры хоть и несли урон от бури, но продвигались вперед, оставаясь достаточно боеспособными. Те, кому досталось меньше дополнительной энергии от гибнущих собратьев, оказывались более уязвимыми и гибли, в свою очередь становясь энергодонорами для идущих следом. Создания Бездны умирали тысячами, но те, чью волю они исполняли, могли себе это позволить – у них было более чем достаточно такого расходного материала. Десятки, сотни тысяч чудовищных тварей с полным презрением к собственной жизни продолжали рваться к замку Судьбы, движимые одной единственной целью – уничтожить его обитателя.

В конце концов, бульшая часть изрядно прореженной, но все еще многочисленной армии Хаоса, преодолела смертоносный барьер континуумной бури и двинулась дальше, чтобы напороться на очередную ловушку Безликого. Он создал вокруг тварей зону сильного разрежения – иначе говоря, вакуум. Губительное действие его заключалось не в отсутствии воздуха для дыхания, потому что твари в нем не нуждались, а в упавшем почти до нуля атмосферном давлении. В результате монстров, попавших в эту область, просто-напросто разрывало изнутри.

Это заклятье собрало богатый урожай, но для победы явно недостаточный. Клеточная структура созданий Бездны оказалась удивительно гибкой – они вновь сумели перестроиться, ухитрившись скомпенсировать разницу давлений изнутри и снаружи.

И тут Хозяин Судьбы понял, что переоценил свои возможности, и этой битвы ему не выиграть. Разумеется, у него оставалось еще кое-что в резерве, но эти заклятья были локального действия, и всю орду тварей ими не накрыть. Погибнет, максимум, несколько сотен, но остальные просто задавят его числом. Можно, конечно, отступить, оставив замок врагам, но этот выход казался спасением лишь на первый взгляд: память предшественников однозначно говорила, что Безликий недолго протянет без своей цитадели – источника и средоточия всех его Сил. Да и сдача замка Судьбы этим уродам казалась ему верхом кощунства.

Впрочем, можно было попытаться хотя бы не проиграть, – обмануть врага, создав у него иллюзию победы. Он знал, как это сделать, однако тут имелся один нюанс. Атакующие твари были безмозглыми, и обвести их вокруг пальца не составляло труда. Но чтобы обмануть того, кто дергает за ниточки и обязательно захочет убедиться, что дела обстоят именно так, как ему кажется, – тут без помощников никак не обойтись. Не переставая потчевать наступающее воинство Хаоса самыми разрушительными из своих заклятий, Синий направил телепатический SOS сквозь пространство к своему далекому адресату.

Санкт-Петербург.

Корн Ранелах, криво усмехаясь, с помощью маги-зрения наблюдал за панической реакцией Михаила Волкова на кровавую надпись. Все-таки люди – ничтожества: столько крику из-за простейшей иллюзии. У них в Дроуланде, точнее, в том, что от него осталось, детей такой ерундой не испугаешь. Впрочем, школьник не был главной целью. Наниматель захотел, чтобы на него нагнали страху. Что ж, пожалуйста, хотя Ранелах не видел в этом смысла. В результате охрану младшего сына могут усилить, и тогда добраться до него станет еще труднее.

И так-то за домом Волковых постоянно наблюдали местные стражи, связываться с которыми дроу не хотел. Но не могут же они вечно держать малыша в четырех стенах – рано или поздно он выйдет на улицу. Тогда-то Корн до него и доберется. Хорошо еще, что ни родителям Александра Волкова, ни стражам неизвестно, кто является главной целью охоты. Пусть боятся все – ему так будет проще.

Ладно, здесь его работа закончена, пора уходить. На сегодня у дроу-адепта были еще большие планы. Мигом открывшаяся арка пространственного коридора впустила его в себя и тут же погасла.

Междумирье.

– Прорыв, Мудрейший! Очень сильный. В окрестностях замка Судьбы.

– Я ЗНАЮ. НЕ НАДО ТАК КРИЧАТЬ.

– Простите, но нужно срочно действовать, пока они…

– НЕ ДОБРАЛИСЬ ДО БЕЗЛИКОГО? ОН – НЕ МАЛЬЧИК, МОЖЕТ ЗА СЕБЯ ПОСТОЯТЬ.

– Сомневаюсь, что он сдержит такую орду.

– КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ СДЕРЖИТ. ПУСТЬ ХОТЯ БЫ ПОТРЕПЛЕТ, НАНЕСЕТ ПОТЕРИ… А ПОТОМ И МЫ ПОДОСПЕЕМ. В САМЫЙ ПОСЛЕДНИЙ МОМЕНТ.

– Мне казалось, Хозяин Судьбы вам нужен.

– ВОТ И ЕМУ ТАК КАЖЕТСЯ. ДАЖЕ СЛИШКОМ СИЛЬНО. БОЛЕЕ ТОГО – ОН ДЕЛАЕТ ВСЕ, ЧТОБЫ СТАТЬ НЕ ПРОСТО НУЖНЫМ, А НЕЗАМЕНИМЫМ, МЕЧТАЯ ПРЕВРАТИТЬ ВСЕХ НАС В СВОИХ ДОЛЖНИКОВ. НО ЭТОТ НОМЕР У НЕГО НЕ ПРОЙДЕТ.

– О чем вы, Мудрейший?

– О ТОМ ДЕЛЕ С ПОЛИМОРФОМ, ПРОРЫВОМ В ПАНДЕМОНИУМЕ И БАЛЕНДАЛОМ. ДУМАЕШЬ, ПОМОГАЯ НАМ, ОН ДУМАЛ ЛИШЬ О БЛАГЕ МНОЖЕСТВА МИРОВ? ОТНЮДЬ – ГОРАЗДО СИЛЬНЕЕ ЕГО ИНТЕРЕСОВАЛА СОБСТВЕННАЯ ПЕРСОНА. ОН ХОЧЕТ ВЫСТАВИТЬ МНЕ СВОИ УСЛОВИЯ, А ДЛЯ ЭТОГО ПЫТАЕТСЯ УСТРОИТЬ ТАК, ЧТОБЫ Я БЫЛ ЕМУ ОБЯЗАН КАК МОЖНО БОЛЬШИМ. ЧЕСТНО ГОВОРЯ, ДАЖЕ САМА МЫСЛЬ О ТОМ, ЧТО ОН МОЖЕТ ПОПРОСИТЬ, ПОРТИТ МНЕ НАСТРОЕНИЕ.

– А значит?..

– А ЗНАЧИТ, НАДО СДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ ОН СПИСАЛ НАМ ТОТ ДОЛГ, ВОТ И ВСЕ.

Агент улыбнулся:

– Позволить тварям Хаоса добраться до него, но спасти, вмешавшись в последний момент. Да и нам с ослабленной ордой будет легче сладить. Отличный план!

– Я ДРУГИХ НЕ ПРЕДЛАГАЮ.

– Но что, если он предпочтет сбежать, а не драться?

– ТЫ ПЛОХО ЗНАЕШЬ БЕЗЛИКИХ. ОНИ НИКОГДА НЕ БРОСЯТ СВОЙ ЗАМОК – ЭТО В ИХ ПРИРОДЕ. А КРОМЕ ТОГО… ТОТ, КТО ОБЪЯВИЛ НА НЕГО ОХОТУ, ОТНЮДЬ НЕ ДУРАК И РАССТАВИЛ ГРАМОТНЫЙ КАПКАН. СКОРЕЕ ВСЕГО, ЭТО НАШ ЗНАКОМЫЙ ЭМИССАР. СОБИРАЙ СВОИХ, НО ПОКА НЕ ВМЕШИВАЙСЯ. ПОПЫТАЙСЯ НАЙТИ ЭМИССАРА – ОН ДОЛЖЕН КРУТИТЬСЯ ПОБЛИЗОСТИ. ГЛАВНОЕ – НЕ ПРОПУСТИ МОМЕНТ, КОГДА БЕЗЛИКИЙ ГОТОВ БУДЕТ РАССТАТЬСЯ С ЖИЗНЬЮ.

Агент склонил голову:

– Я все сделаю, Мудрейший.

Верхний мир.

«Приветствую вас, уважаемая Лианэль!»

«Рада вас слышать, мессир».

Между тем, легкая эмоциональная окраска телепатического «голоса» Лианэли заставляла усомниться в правдивости ее слов: похоже, особой радости от контакта со своим союзником глава Совета Верхнего мира не испытывала. Оно и понятно – кто же радуется кредитору, особенно, если подозревает, что тот явился взыскать долг? В этом Лианэль не ошибалась.