Сенсационные ограбления и кражи Нестерова Алла

Что толкает человека на преступление? Этим вопросом задаются не только психологи, но и обычные люди. По мнению авторитетных лиц, понятие о ненормальности преступника является весьма относительным и соотносится с теми нормами, которые устанавливает общество. Это вовсе не означает, что каждый человек способен совершить преступление, но между преступником и так называемым нормальным человеком не существует четкой границы. Человеческие ценности преходящи, преступник же подменяет абсолютные ценности теми, которые для него более удобны и в какой-то мере оправдывают его действия и поступки. Причины такой подмены часто кроются в неких критических моментах или ситуациях, пережитых хотя бы раз в жизни. Серьезный кризис случается в жизни практически каждого человека, и он, безусловно, отражается на его дальнейшей судьбе. Когда кризис минует, наступает период затишья, когда человек впадает в своего рода спячку, погружается в тоску и неосознанно начинает стремиться к ситуациям, напоминающим прежнюю, чтобы вновь пережить нечто подобное, будоражащее кровь.

Домохозяйка идет в магазин, чтобы купить себе новую шляпку, делает новую прическу или перестановку в квартире. Спортсмен стремится к рекордам, яхтсмен пускается в круиз под парусом, журналист летит в горячую точку, а преступник идет на дело. Импульс, который заставляет людей это делать, по своей сути один и тот же, различие заключается лишь в его силе.

Два американских психолога, Сэмюэль Йохельсон и Стэнтон Сеймнау, в результате проведенной в 1961 году программы по изучению психологии преступников пришли к заключению, которое несколько ошеломило и их самих, и общество. Хотя американцы были настоящими либералами и считали, что все преступники — несчастные жертвы общества, обремененные глубокими психологическими проблемами, но, как оказалось, все они наделены общими чертами характера и далеко не лучшими. Преобладающими были слабость, незрелость, лживость по отношению к окружающим и по отношению к самим себе. При этом всех их отличало безмерное тщеславие, отсутствие самодисциплины и трусость. Поразительно, но выяснилось, что люди, которые готовы пойти наперекор установленным нормам морали, которые способны бросить вызов всему обществу, боятся лечить зубы и предпочитают терять их один за другим, лишь бы избежать встречи с дантистом. Правда, это лишь единичный пример проявления трусости. Как правило, они бывают самыми разнообразными. Но главное, что объединяет преступников — это страх, что кто-то заметит эту их слабость. Поэтому они всеми средствами пытаются доказать, что они сильные, смелые до отчаяния, бесстрашные и т. п.

Исследователи пришли к выводу, что причиной, толкающей человека на преступление, является странная смесь слабости и жалости к себе. Причем это выражается в виде дурной привычки, пристрастия или, другими словами, в форме пораженческого настроения. Когда человек переживает ряд проблем, то обычно он может им противостоять, проявляя тем самым свою жизнестойкость, но стоит только поддаться депрессивным настроениям, испытав шок или сильное разочарование, то моментально чувство уверенности в себе улетучивается. Это означает, что человек опускается на несколько ступенек ниже. Если не бороться со своими пессимистическими настроениями, не преодолевать сомнения, то неизбежным будет дальнейшее падение вниз, которое в итоге может привести к нервному срыву. Самое ужасное, когда пораженческое настроение берет над человеком верх, тогда безмерная жалость к себе захлестывает его целиком и полностью, возникает пассивность. Именно такое состояние, по мнению Йохельсона и Сеймнау, делает из обычного человека закоренелого преступника.

Все мы находимся в плену обыденности, а преступник — вдвойне. Чтобы не опуститься до этого уровня, необходимо постоянно сохранять способность воспринимать суть происходящего вокруг нас в истинном свете, не поддаваясь пораженческим настроениям и не увлекаясь чрезмерной жалостью к себе.

Преступления бывают разными: от мелкого грабежа и воровства, например в автобусе, до убийства, насилия, терроризма. Что же касается ограблений, то этот вид преступлений порой сопровождается и насилием, и убийством невинных, и терроризмом, когда для собственной безопасности преступники берут заложников. Цель же всех этих разновидностей ограбления одна — жажда наживы, сопряженная с ощущениями опасности и риска. Конечно, сегодняшний уровень жизни значительно выше того, который был, допустим, в прошлом столетии, и современного человека некоторые достижения научно-технического прогресса, предоставленные в его распоряжение, должны бы удовлетворять, но… Каждый из нас мечтает о достатке и благополучии, хочет ощущать свою значимость для окружающих, свою незаменимость.

«Богатые и знаменитые люди, — пишет Колин Уилсон в своей книге «Мир криминалистики», — которые чего-то добились, существуют где-то в заоблачной выси Олимпа, а ты здесь, в самом низу, вместе с сотнями миллионов тебе подобных, и никто никогда не увидит твое имя или лицо на газетной полосе или телевизионном экране. Ты чувствуешь себя неизмеримо малой частицей безымянной массы… Но поскольку значительная часть этой безликой толпы обладает не меньшим интеллектом, чем телезвезды и политики, то такое несправедливое положение вещей начинает вызывать возмущение людей».

Каждый человек стремится проявить свою незаурядность, неординарность тем или иным способом, только способы у всех бывают разными. Кто-то убегает от обыденности, вступая во всевозможные общественные организации или религиозные секты, кто-то прячется от действительности за рюмкой?другой горячительного напитка, кто-то живет в воображаемом мире, сочиняя роман за романом, а кто-то становится на путь преступления, рисуя его для себя в романтическом свете, придумывая собственные нормы и оправдания, облагораживая даже самое гнусное злодеяние. Ведь деньги не пахнут.

Так называемые любители искусства, чтобы повысить свой престиж в глазах окружающих и казаться самим себе более респектабельными, готовы отдать бешеные деньги за похищенные из музеев или частных коллекций шедевры. Безусловно, что преступник не силах преодолеть соблазн. Таким образом он может получить двойное удовольствие: испытать ни с чем не сравнимое стрессовое состояние, а если все пройдет успешно, кругленькая сумма обеспечит ему безбедное существование, по крайней мере в течение нескольких лет. Преступника совсем не волнует судьба украденной вещи, главное — доказать всем, что ты чего-то стоишь, и недешево. А в квартирах новых миллионеров потом появляются библиотеки, сделанные из исповедальни эпохи барокко, кровати с изголовьем из алтаря и прочие изыски. Причем правоохранительным органам бывает не так-то просто обнаружить все эти предметы, поскольку по одному только подозрению они вряд ли смогут проникнуть в квартиру миллионера и тем более изъять похищенные вещи. Музеи и галереи пытаются по-своему бороться с грабителями: специально созданный международный совет вместе с организацией «Юнисеф» стал публиковать списки украденных предметов в надежде, что так будет труднее скрыть грабеж.

Ограбления банков — не менее популярный способ разбогатеть и буквально за час превратиться из свинопаса в принца.

Причины, толкающие человека на ограбление банка, могут быть самыми разнообразными. Однако анализ последних случившихся ограблений показал, что одной из главных причин подобных преступлений являются наркотики. Соответственно, большая часть преступников, идущих на ограбление банков, наркозависимы. Известно, что эти несчастные постоянно нуждаются в деньгах, и когда приступ очередной ломки становится совершенно нестерпимым, они выбирают наиболее кратчайший путь к добыче наличных. А в банках, как известно, их предостаточно. Ограбления такого рода, совершенные спонтанно, без скрупулезного продумывания каждого шага и составления плана, обычно приводят к провалу, а сам грабитель оказывается за решеткой.

Есть и другая категория грабителей банков — игроки. Тяга к азартным играм (например, рулетка, карты и даже обычные игровые автоматы) нередко становится причиной преступления, ведь игроки способны ради выигрыша поставить на кон даже собственную жизнь…

Бесспорно, что руководство банков всячески стремится обезопасить и собственный персонал, и клиентов от посягательств грабителей. Нередко те, кто хоть раз оказывался свидетелем преступления, нуждаются в помощи медиков и психологов. В Америке существуют специальные группы реабилитации банковских служащих, переживших стресс во время ограбления. Но руководство банков не ограничивается только этими мерами. Существует целый ряд защитных устройств, которыми оснащают помещения банков, по крайней мере в странах Запада. В залах устанавливаются еще более совершенные системы видеонаблюдения в дополнение к уже имеющимся, в ряде банковских филиалов кассира от клиентов отделяют специальные прозрачные пуленепробиваемые экраны. Системы безопасности и прочее охранное оборудование совершенствуются год от года, при этом специалисты, занимающиеся разработкой подобного рода техники, уделяют внимание и географическим, и демографическим корням данного преступления. Но, несмотря на все усилия, ограбления банков по-прежнему происходят, причем гораздо чаще, чем, скажем, полвека назад.

Статистика рисует далеко не самые приятные перспективы. По данным американской газеты «Seattle Post-Intelligencer Reporter», в городе Сиэтле (там проходили Игры доброй воли) за один только 1999 год произошло 334 ограбления банков. В целом по США это третий показатель. Первые два лидера, опередившие Сиэтл (согласно данным Федерального бюро расследований), — это Лос-Анджелес и Сан-Франциско. Показатели 1998 года еще более удручающие, по крайней мере для Сиэтла. В том году число ограблений банков в городе достигало 357. Причем сотрудники ФБР заявляют, что даже эта сумасшедшая цифра — еще не предел для свободолюбивых и отчаянных американцев, желающих поживиться за чужой счет. Когда это желание становится навязчивым, человек, уже совершивший однажды удачное ограбление, стремится повторить его вновь и вновь. Так рождаются знаменитые грабители, работники ножа и топора, на счету которых порой по 15, а то и по 100 хорошо спланированных ограблений банков.

Другие представители криминального мира приобретают славу тем, что, совершив только одно ограбление, срывают крупный куш, достойный уважения и почитания со стороны коллег по ремеслу. Так, двое грабителей совместными усилиями опустошили один из американских банков на 4,4 миллиона долларов. Это было самое громкое ограбление за всю историю американской банковской системы, существующей с 1781 года. Именно в тот год 26 мая открылся первый банк в Филадельфии — «Bank of North America».

Однако преступления могут быть и не столь громкими, а грабители — не столь знаменитыми. Достаточно вспомнить об уличных ограблениях, когда преступник рискует свободой, а порой и жизнью ради скромной наличности жертвы. Хотя в данном случае и речи быть не может о каком бы то ни было самоутверждении для преступника, он вовсе не пытается доказать всем, что он — личность. Скорее всего, им движут более примитивные цели финансового характера. Но такие примитивные мотивы зачастую толкают грабителя и на более тяжкое преступление — убийство, которое позволит ему остаться неузнанным. Таким образом, ценой чужой невинной жизни он может заполучить и материальные средства, и свободу. Такой преступник похож на зверя, движимого инстинктом. Преступники-интеллектуалы в этом плане менее опасны: четко спланированное ограбление позволяет обойтись без жертв, но и в данном случае нередки исключения.

Итак, одно преступление неизбежно влечет за собой другое, более тяжкое. А опуститься на ступеньку ниже проще, чем подняться. Жажда легкой наживы, желание самоутвердиться любой ценой, жалость к себе, зависть — вот далеко не полный перечень порочных импульсов, заставляющих человека творить зло. По мнению Фрейда, в основе всех импульсов лежит агрессивность, ведь человечеству пришлось преодолеть не одно тысячелетие в борьбе за выживание, дабы достичь определенного уровня комфорта и безопасности. Человек, живущий в современном обществе, лишен возможности выразить свою агрессию естественным образом, поскольку он уже завоевал право считаться властелином земли. Но если общество, как считает Фрейд, превратится в слишком миролюбивое, то оно взорвется, подобно бомбе. Правда, психологи оставляют слабую надежду на возможность благополучного интеллектуального развития, которое позволит человечеству преодолеть собственную агрессивность и найти приемлемые способы для утоления жажды приключений, реализации творческого потенциала и т. д.

Все известные в истории человечества захватнические войны разжигались с единственной целью — захватить чужую территорию, покорить народ и, соответственно, завладеть теми богатствами, которыми располагает этот народ или цивилизация. Тем самым страна-агрессор расширяла свои границы, за счет присвоенных средств богатела, порабощенный народ становился дешевой рабочей силой, а новые земли служили источником природного сырья.

Практически все древние государства, империи и царства возвышались за счет ведения захватнических войн. Все великие империи имели большие армии: страсть к завоеваниям была почти маниакальной. И повелители таких государств порой добивались впечатляющих успехов, подчиняя себе обширные земли, на которых возникали гигантские империи. Так, например, появилось могучее древнее государство Египет, подобным же образом возникла Римская империя, власть которой распространялась практически на все европейские страны, в столице же этой великой империи были сосредоточены несметные богатства, вывезенные с захваченных территорий.

Многие современные страны создали свой золотовалютный и промышленный капитал посредством таких же войн, другими словами, путем ограбления соседних стран и народов. Немалую пользу в деле обогащения отдельных государств приносили и колониальные войны. Вспомним хотя бы испанских конкистадоров, принесших испанской короне десятки и даже сотни килограммов золота и драгоценных камней индейцев Америки. Такого рода действия можно охарактеризовать как узаконенные ограбления, т. е. ограбления, совершаемые по приказу верховных правителей и глав государств.

Великие революции, потрясшие мир своей кровавой жестокостью, также являлись прекрасной возможностью проводить массовые ограбления на законном основании. Революция оправдывала все: и ограбления состоятельных граждан, и насилие, и убийства. Низшие слои общества получали замечательный шанс в один момент разбогатеть и подняться из грязи да в князи за счет присвоения чужого богатства, собираемого бывшими владельцами порой в течение нескольких поколений. Лидеры революционных движений нередко откровенно призывали своих соратников грабить уже награбленное. Так, во время Великой французской революции были украдены королевские регалии, разграблены дворцы и замки знатных вельмож.

Подобным же образом развивались события в России: после Октябрьской революции сокровища царей, имущество частных лиц, церковные ценности перешли в руки представителей нового правящего класса — пролетариев. Лидеры Советского государства на долгие семьдесят лет установили монополию на драгоценные камни и металлы. На первых этапах правления у граждан изымались даже золотые обручальные кольца и золото, предназначенное для изготовления зубных коронок. Большевики поступали наподобие испанских конкистадоров, переплавляя высокохудожественные золотые и серебряные изделия в слитки.

Драгоценности дома Романовых были проданы зарубежным миллионерам. Большевиков не смущал тот факт, что они уничтожают таким образом культуру своей страны. В настоящий момент из десятков корон, принадлежавших различным членам царской семьи, в российских музеях можно увидеть всего лишь три, чудом уцелевшие и сохранившиеся. Остальные рассеялись по всему миру. Например, брачная корона русских императриц ныне украшает коллекцию жены американского посла Марджори Пост. Между тем эта корона когда-то была изготовлена из алмазного пояса императрицы Екатерины, насчитывавшего 1535 бриллиантов. Еще одна русская корона оказалась в английской королевской коллекции. Словом, большевики ограбили собственную страну, развеяв по ветру веками собираемое богатство царского дома, сокровища церквей и монастырей, реликвии и культовые ценности.

Подобно русским большевикам, без смущения выставившим на мировой аукцион фамильные ценности знатных российских домов, торгуют культурными ценностями и предметами старины египетские грабители.

Египет — уникальная страна, где грабителям всех времен и народов была предоставлена просто великолепная возможность заработать легкие деньги или повысить свой престиж приобретением египетской «вещицы». Ведь здесь находятся древнейшие памятники культуры — пирамиды, с давних времен называемые одним из чудес света. Однако не только пирамиды привлекали алчные взоры любителей старины, хотя, как известно, облицовочные плиты пирамид безжалостно срывались и использовались последующими поколениями строителей или завоевателями для возведения новых храмов и культовых сооружений. Подобное варварство можно также назвать ограблением. Кстати, и в наше время случаются беспрецедентные случаи, когда, например, достаточно обеспеченные туристы, игнорируя запреты и законы, вывозят из страны буквально целые блоки от пирамидных комплексов. Египетский бум продолжается и поныне, а его начало можно отнести к XVII–XVIII векам.

Как пишет известный популяризатор египетской культуры Петер Элебрахт, «все началось с мумий». Дело в том, что только в Египте можно было встретить ценное фармацевтическое средство — минеральную смолу. Древние египетские жрецы использовали ее для создания лекарственных препаратов. На основе этой смолы была создана паста, спасающая практически от всех телесных недугов. Как только об этой смоле узнали в Европе, то, безусловно, появилось нестерпимое желание у всех более или менее прогрессивно настроенных людей приобрести это средство. На первых порах в Европу поступали партии настоящей смолы, собранной с берегов реки. Но постепенно запасы природной смолы таяли.

Тогда ее начали добывать всеми возможными способами. Так, простые крестьяне Египта, чтобы заработать на хлеб насущный, изымали из могил, саркофагов и мастаб мумифицированные тела предков и счищали с них черную смесь, весьма напоминающую и по цвету, и по составу минеральную смолу. Как ни странно, этот товар, известный и ныне под названием «мумие», пользовался большим спросом на европейском рынке. Вскоре из Египта стали вывозиться целые партии мумий, среди которых встречались и некогда коронованные особы, но грабителей совсем не смущало былое величие мумий и вряд ли они задумывались над тем, что оскверняют память своих предков. Главное, они могли достаточно быстро и просто заработать, а мумий в стране было предостаточно, так что торговля этим товаром позволяла грабителям безбедно существовать, по крайней мере хоть какое-то время.

Доктор Олферт Даппер, посетивший Египет в 1668 году, словно бы оправдывая действия крестьян — феллахов, писал: «Большая часть обитателей деревни Саккара, которая лежит близ означенных пещерных усыпальниц, промышляет тем, что раскапывает оные пещеры и изымает набальзамированные мертвые тела, понеже бесплодные земли сего края едва могут доставить людям пропитание».

Но не только мумие было так популярно в цивилизованных странах. В древних захоронениях египтян, особенно царского рода, хранились настоящие сокровища: художественные изделия из золота и драгоценных камней, изящные алебастровые вазы, статуэтки, саркофаги, изготовленные из золота, в которых покоились мумии фараонов. Все эти бесценные предметы служили настоящей приманкой для богатых коллекционеров и, естественно, для грабителей, готовых пойти на любой риск ради их добычи. Следует отметить, сами египтяне верили и верят по сей день, что все относящееся к пирамидам исцеляет и приносит удачу, поэтому даже отдельные детали от рельефа в гробнице, например, были просто нарасхват как у самих египтян, так и у иностранцев. Впрочем, последние стремились завладеть старинной вещицей скорее не из суеверных соображений, а в силу иных обстоятельств — старинные предметы культуры повышали авторитет лица, ими обладающего. Начиная с XVIII века между коронованными особами европейских государств, а в дальнейшем и между музеями завязался настоящий спор за право считаться обладателем самой большой коллекции египетских предметов.

Экспозиции европейских музеев увеличивались год от года, пополняясь новыми саркофагами, статуэтками, бюстами и вазами, вывезенными из уже практически разоренной страны. Только к середине XX века в Египте стали предприниматься серьезные попытки предотвратить откровенный грабеж культурных ценностей. На законодательном уровне был наложен запрет на вывоз за пределы государства предметов, имеющих прямое отношение к его культуре. Однако у грабителей всегда находились свои лазейки и способы обойти закон или перехитрить представителей правоохранительных органов. Ведь заказчики готовы были заплатить немалые деньги за старинные эксклюзивные предметы.

Ограбление захоронений началось еще задолго до начала нашей эры. Как-то археологи раскопали одну из древних гробниц, расположенную в 20 километрах к юго-западу от Каира. Этому погребению, по оценкам специалистов, было не менее 4200 лет. Похоронен же здесь был человек по имени Инти — знатный вельможа, главный судья города Никены. Во время работы археологи установили, что находившаяся на большой глубине под землей (около 20 метров ниже уровня поверхностного слоя песка) гробница была уже разграблена. Директор чешского Института египтологии и руководитель этой археологической экспедиции Братислав Вачала возмущенно заметил по этому поводу: «Воры украли все драгоценности и раскидали кости по полу». Грабители успели побывать в усыпальнице еще 4000 лет назад! Как раз в то время Древний Египет перестал существовать как единое царство, что привело к массовым беспорядкам и разгулу грабежей. Захоронения знатных вельмож, дворцы знати и храмы были разорены чернью. Историки характеризуют этот отрезок времени Древнего Египта как период смутного времени.

Современные способы ограбления египетских усыпальниц и музеев гораздо изощреннее, чем в былые времена. Ворам уже никто не позволит откровенно продалбливать мощные плиты в пирамидах, тем более что все они уже практически разграблены, или свободно проникать в гробницы и выносить все, что заблагорассудится. Современные грабители действуют по европейским стандартам, готовя преступление за несколько месяцев и тщательно продумывая каждый момент. Так, например, ограбление Асуанского музея началось с его реконструкции. Когда в музее устанавливались кондиционеры, один из них был несколько больших размеров и в день ограбления как раз оставался незадействованным. Именно через него грабители свободно проникли в музей, а затем также легко удалились, унося с собой добычу. Но это выяснилось позже, когда руководство музея уже было поставлено перед фактом ограбления.

Целая цепочка, начиная от тех, кто составлял план реконструкции музея, затем тех, кто монтировал кондиционеры, кто в день ограбления отключил тот самый кондиционер, и, наконец, тех, кто осуществлял ограбление, ведет к заказчику. Такое тщательно организованное мероприятие под силу лишь мафиозным структурам, каковые, по мнению Петера Элебрахта (не только популяризатора египетской культуры, но и человека, весьма осведомленного во многих других вопросах), в Египте имеются по крайней мере два столетия. Семейные кланы потомственных воров руководят серьезными операциями, привлекая к своему бизнесу воров-исполнителей и прочий мелкий персонал. А как известно, бороться с мафией непросто, поэтому в настоящее время по-прежнему в частных коллекциях миллионеров появляются новые экспонаты — культурные ценности из Египта.

Одним из таких преступников с большой буквы, который фактически руководил бандой профессиональных расхитителей гробниц, был известный на весь мир археолог Картер. А финансировал всю операцию лорд-меценат Карнавон. Слухи о том, что гробница Тутанхамона, официально обнаруженная в 1922 году, на самом деле была раскопана значительно раньше (на семь-восемь лет), появились с самого начала деятельности экспедиции Говарда Картера в Долине Царей. Но в книге британского египтолога Джеральда Оверолла «Обманувшие Тутанхамона» впервые появились многочисленные факты, свидетельствующие о том, что к 1922 году, когда было сделано официальное сообщение в прессе, гробница Тутанхамона уже была разграблена: большая часть дорогих вещей и предметов была изъята и присвоена лордом-меценатом и руководителем экспедиции. Оверолл лично видел древнеегипетский перстень с иероглифической надписью «Тутанхамон» в одной из западных частных коллекций. Этот перстень оказался в коллекции за семь лет до обнародования результатов раскопок в Луксоре.

Автор также отмечает тот факт, что за два месяца до публикации отчета лорд Карнавон, давая интервью американскому журналу «Time», довольно подробно перечислил содержимое гробницы, преподнося эту информацию в виде научной догадки. Оверолл подсчитал, что Картер и Карнавон успели тайно похитить из знаменитой гробницы 329 бесценных исторических реликвий. До сих пор около 300 этих великолепных вещиц хранится в фамильной резиденции Карнавонов в Лондоне, остальное разошлось по частным коллекциям в Соединенных Штатах.

Несомненно, что любая преступная деятельность в обход закона или более значимых криминальных лидеров не остается незамеченной и безнаказанной. Так и в случае с лордом Карнавоном произошло нечто, по мнению прессы, мистическое, но в действительности вполне объяснимое. Как известно, спустя всего лишь полгода после обнародования отчета о результатах раскопок Карнавон скончался, вслед за ним сошли в могилу от непонятных заболеваний или в результате несчастных случаев его родственники и участники экспедиции. Именно тогда появилась красивая легенда о проклятии Тутанхамона. Но Оверолл не склонен был искать мистику там, где можно найти реальные объяснения происходящему.

Он вполне резонно указывает на связь Карнавона с кланом Ротшильдов. Не секрет, что значительная часть состояния этого влиятельного семейства была приобретена за счет разграбления древних могил. Карнавон был женат на единственной приемной дочери Альфреда Ротшильда (бракосочетание состоялось уже после смерти последнего, в 1917 году) и, соответственно, мог располагать средствами своей жены. Могущественный клан мультимиллионеров Ротшильдов посчитал достаточно выгодным мероприятие по раскопкам гробницы Тутанхамона и профинансировал экспедицию. Взамен Ротшильды должны были получить львиную долю египетских сокровищ, по этому поводу был даже составлен контракт. Но, на свою беду Карнавон решил, что ему удастся перехитрить влиятельных спонсоров. Однако он просчитался: обмануть Ротшильдов оказалось неизмеримо труднее, чем общественность. По мнению Оверолла, коварного лорда устранили, как только узнали об обмане. Он был отравлен наемным убийцей. А попутно, также тайно, устранялись и другие участники ограбления века. Таким образом, истинным руководителям раскопок удалось не только избавиться от лишних свидетелей, но и придать всей истории мистический характер, чтобы отвести лишние подозрения и вместе с тем повысить значимость и ценность находок.

Соперничество между европейскими государствами за приоритет на международном рынке заставляло глав государств искать новые пути для приобретения богатств и распространения сферы своего влияния. На рубеже XV–XVI веков Индия считалась страной сказочных богатств, откуда в Европу доставлялись и великолепные драгоценности, и экзотические пряности. Но Турция успела перехватить инициативу и закрыла доступ в эту волшебную страну европейским кораблям через проливы Босфор и Дарданеллы. Другие государства были вынуждены искать новые пути сообщения с Индией. Португальские моряки довольно быстро освоили морской путь вокруг Африки и вскоре стали доставлять на Европейский континент черное дерево, слоновую кость и негров-рабов. Испания, соперничающая с Португалией, непременно должна была превзойти своего конкурента и найти свой путь к индийским сокровищам.

И в этот момент возникло необычное решение: известный в то время испанский мореплаватель Христофор Колумб предложил плыть не на восток, а на запад, чтобы добраться до заветных берегов с другой стороны. В результате каравеллы Колумба после мучительного и продолжительного плавания пристали к берегам новой земли — Америки. Хотя сам Колумб до конца своих дней верил, что открыл вовсе не Новый Свет, а морской путь в Индию. Поэтому-то острова у берегов Южной Америки долгое время назывались Вест-Индией (Западной Индией). Однако испанских мореплавателей-завоевателей прежде всего интересовали не географические открытия, а те богатства, которые можно было вывезти из новой страны.

Надо отметить, что ожидания испанцев оправдались в полной мере. Сокровища Американского континента и близлежащих островов оказались поистине сказочными, единственным препятствием на пути к их приобретению, проще говоря, захвату являлись индейцы — законные владельцы новых земель и всех тех благ и драгоценностей, которыми природа так щедро наделила этот континент. Однако конкистадоры совсем не церемонились с местным населением, безжалостно вырезая порой целые селения, беспардонно грабя город за городом и один народ за другим. В результате их кровавой деятельности за несколько десятков лет прекратили свое существование самобытные цивилизации Америки, культовые сооружения были разрушены, народы частично уничтожены, а гигантская часть сокровищ переправлена в Испанию. Позже к мародерской деятельности Испании в Новом Свете присоединились и другие европейские государства — Англия, Франция и пр.

Когда небольшой отряд испанцев во главе с Эрнаном Кортесом в 1519 году ступил на землю ацтеков, те, не подозревая о дальнейшей своей трагической судьбе, встретили гостей торжественно, со всеми полагающимися по такому случаю церемониями. Но испанских завоевателей интересовало только золото, и на пути к нему они не останавливались ни перед чем. В то время из уст в уста переходила легенда о сказочном золотом городе, правителем которого был позолоченный человек по имени Эль-Дорадо. Испанцы были просто одержимы идеей отыскать этот город.

Конная армия Кортеса, вооруженная огнестрельным оружием, разгромила вооруженных каменными топорами и луками со стрелами индейцев, заставив их уступить. В Новом Свете лошадей не было, поэтому конные всадники вызывали у индейцев смертельный ужас, тем более шокирующим казалось им действие огнестрельного оружия. Кроме того, ацтеки считали, что в далекие времена из их земель был изгнал белокожий правитель, который, покидая страну, пригрозил вернуться и отомстить. Суеверные индейцы решили, что испанские конкистадоры как раз и являются посланниками древнего правителя, решившего наконец отомстить за былое унижение. Некоторые исследователи именно этим объясняют странную гибель ацтеков, которые по численности в сотни раз превосходили скромные отряды испанцев.

Поселившись в столице империи ацтеков, в одном из лучших дворцов, Кортес совершенно случайно обнаружил тайник правителя ацтеков Монтесумы, где хранились его сокровища. Испанцы тщательно взвесили все золото и серебро, оценив клад в сто шестьдесят тысяч золотых песо. Такой казной не мог похвастаться ни один европейский король. Кортес, безусловно, решил овладеть найденным кладом и, ложью заманив Монтесуму во дворец, где расположились испанцы, силой заставил его присягнуть на верность испанскому королю, а в качестве подарка преподнести ему свои сокровища. Брат Монтесумы во главе с многотысячной армией индейцев вознамерился спасти правителя ацтеков, они ринулись на штурм дворца Кортеса. Тогда коварный испанец повелел Монтесуме подняться на стену дворца и призвать свой народ к повиновению. Однако из толпы кто-то метнул камень, который угодил в голову индейскому вождю. Через несколько дней он скончался, испанцам грозила жестокая расправа, поскольку они лишились своего заложника.

Им оставалось только бежать, но перед побегом Кортес приказал своим воинам брать столько золота и драгоценностей из кладовой Монтесумы, сколько они смогут унести. Лишь пятую часть сокровищ удалось испанцам погрузить на лошадей и под покровом ночи тайно перевезти на корабли. Словно грабители, испанские конкистадоры набивали свои карманы, сапоги и мешки золотыми украшениями, обматывали золотыми цепями тела и привязывали к поясам кольца и браслеты. Только позже этот дорогой груз сослужил недобрую службу. Бегство испанцев было раскрыто, индейцы перехватили своих врагов недалеко от столицы — на берегу озера, в центре которого и находился остров со столицей империи. Солдаты, спасаясь от преследования индейцев, кидались в воду и, обремененные тяжелым грузом, тут же шли ко дну. Кортесу удалось вырваться из Мехико, но во время этого позорного бегства он потерял почти половину своей армии, большая часть лошадей погибла, оружие также было утрачено вместе с частью сокровищ.

Оказавшись в бедственном положении, Кортес понял, что следующая битва с индейцами приведет к полному поражению, ведь в его армии осталось всего несколько сотен солдат. Тогда глава конкистадоров принял решение вернуться на территорию союзного племени — к тлашкаланцам. Пока скудные отряды Кортеса продвигались к заветной цели, многотысячная армия ацтеков обогнала их, и испанцам не оставалось ничего другого, как принять бой. Роковая случайность, во время которой Кортес сумел поразить нового вождя ацтеков Сихуаку, решила исход битвы. Морально сраженная армия индейцев обратилась в бегство, а Кортес вернулся в Мехико в надежде забрать заветный клад Монтесумы. Однако индейцы успели его перепрятать. Тогда испанцы собрали золото и драгоценности со всего города, грабя жителей, дома и храмы. Таким образом, им все?таки удалось собрать подарок для испанского короля, и, между прочим, весьма солидный — на сумму около ста тридцати тысяч золотых песо. Правда, это великолепное послание так и не было доставлено в Испанию, французы перехватили корабль с несметными сокровищами Нового Света.

Новая легенда о сокровищах Монтесумы, привезенная испанцами на родину, вдохновила целые полчища искателей кладов. Десятки и сотни европейцев из числа тех, кто вечно ищет приключения и легкую наживу, устремились к берегам Америки в надежде ограбить если не золотой город, то хотя бы небольшое индейское селение.

Печальная судьба постигла другую индейскую цивилизацию — инков. Двести испанцев во главе с Франсиско Писарро устремились в глубь Американского континента, гонимые мечтой все о том же золоте. Среди индейцев ходили слухи о невероятном богатстве верховного инки. Говорили, что в его сокровищнице находится золотая цепь такой длины, что только сто человек одновременно смогут ее удержать. Именно к нему направил свой отряд Писарро. Верховный инка Атауальпа вышел навстречу с приветствиями, предложениями мира и щедрыми подарками. Целые караваны с золотыми украшениями предлагал он испанцам, но разве могли конкистадоры отказаться от своей мечты найти золотой город, разве мог скромный караван, груженный побрякушками, насытить разгоревшийся аппетит завоевателей. Верховный инка был убит, а страна разграблена, народ истреблен, однако несметные сокровища правителя инков конкистадорам так и не удалось отыскать. Правда, были обнаружены серебряные и золотые рудники, которые хоть в какой-то мере удовлетворили амбициозные запросы испанцев.

Один из известнейших конкистадоров, Хименес де Кесада, с небольшим отрядом солдат отправился на поиски еще одной золотой легенды индейцев — озера Гуатавита. По старинным преданиям, на этом озере жрецы на протяжении вот уже нескольких столетий совершали удивительный ритуал: верховный жрец, осыпанный золотым песком, опускался в воду и, произнося священные заклинания, приносил озеру в жертву золотые дары. Небольшой отряд Хименеса, к сожалению, изрядно поредел во время пути, но испанцы упорно продвигались вперед, грабя на своем пути индейские захоронения, в которых находилось немало золотых предметов. Проходя через селения и города, конкистадоры не забывали и про храмы, вынося из них все, что возможно. Золотые статуи весом в несколько килограммов, вазы и маски, изысканные украшения из драгоценных металлов — все это без сожаления потом переплавлялось в золотые слитки. Драгоценные камни нещадно вырывались из оправ, диадем и браслетов. Гора из таких камней вскоре превысила человеческий рост. Такова была добыча армии Хименеса, состоявшей к концу варварского путешествия всего из ста пятидесяти человек. И вот этим фактически беспомощным белокожим индейцы не смогли дать достойный отпор.

Победоносная армия Наполеона, завоевывая города и страны, оставляла за собой разграбленные музеи, галереи, дворцы и замки. Скульптуры и полотна маститых живописцев, художественные изделия из металла и драгоценных камней, иконы и картины — все это бесконечным потоком стекалось в пределы Французской империи. По иронии судьбы предметы культуры, вывезенные Наполеоном из Германии, спустя столетие будут переправлены обратно, причем уже в сопровождении бесценных шедевров французского искусства.

Среди прочих заветных желаний Наполеона была мечта покорить Египет — страну, чья культура и памятники древности так интересовали разносторонне развитого полководца. Наполеон привлек к своему походу художников и ученых, которые должны были запечатлеть все относящееся к культуре Древнего Египта. Ученые и художники действительно немало потрудились, поскольку на основании собранного ими материала в 1809–1813 годах в свет вышло «Описание Египта» в 24 томах с прекрасными иллюстрациями Доминика Денона. Что же касается бесценных реликвий, то, увы, Наполеону так и не удалось привезти во Францию ни одной египетской диковинки. Хотя Луксорский обелиск, украшающий площадь Согласия во Франции, принято приписывать заслугам великого французского полководца, в действительности обелиск был выкуплен французским королем через посредничество собственного атташе в Египте. Сохранившиеся документы свидетельствуют о том, что хедив и вице-король Мухамед-Али милостиво уступил Людовику XVIII сей обелиск за соответствующую плату. Наполеон здесь совершенно ни при чем.

Вероятно, легенда о его причастности родилась в связи с анекдотом, ходившим среди приближенных императора в годы египетской компании. Якобы супруга Наполеона, Жозефина Богарне, перед походом мужа в Египет обратилась к нему с просьбой: «Месье, привезите мне из Египта обелиск. Только маленький!» Но Наполеон так и не привез во Францию ни обелиска, ни каких-либо других исторических памятников. Дело в том, что после поражения французской армии победители, англичане, перехватили у нее собранные древности, среди которых были саркофаг, плита из отполированного черного камня (базальта) с надписью на трех языках и обломки скульптур — весь бесценный груз французов. В настоящее время все эти реликвии хранятся в Британском музее.

Поражение египетской кампании стало только началом падения Наполеона. Когда в 1812 году увенчанный славой император вознамерился покорить Россию, его ожидал поистине ошеломляющий финал — полный разгром французской армии и утрата всех тех ценностей, которые французы успели награбить в российских городах и не смогли вывезти.

Россия нужна была Наполеону потому, что, минуя эту державу, он собирался нанести сокрушительный удар по Индии, оккупированной англичанами. Однако на этот раз дальновидный полководец просчитался, он не учел сурового российского климата, бездорожья и, пожалуй, самого главного — упрямого характера русских людей, которые даже Москву отдали победителям только после того, как запалили ее со всех сторон.

На пути следования к столице Российского государства армия Наполеона прошла через Смоленск, Вязьму, Гжатск, Можайск, уверенно пробираясь к Москве и грабя между делом дворцы и храмы. Уже на подступах к столице армия Наполеона сильно поредела, император был вынужден повернуть обратно, волоча за собой тяжкий груз награбленного добра.

Французы увозили из России слитки золота, серебра, старинное оружие, крест с колокольни Ивана Великого и многое другое. Солдаты успели разграбить монетный двор, поэтому их ранцы были заполнены брусками серебра, каждый из которых весил не менее десяти фунтов. Но великая армия французов бежала и потому на ходу оставляла пушки, груженые повозки, оружие. Дорога была буквально устлана тысячами трупов людей и лошадей. Падеж лошадей привел к нехватке конной тяги, поэтому Наполеон был вынужден уничтожить часть военных припасов и снарядов. Оставляемое орудие специально приводилось в негодность, чтобы враги не смогли им воспользоваться. Постепенно оскудевающая армия французов вскоре была вынуждена отказаться и от награбленных сокровищ, часть из которых оставлялась на пути отступления.

Во Франции в 1824 году была издана книга адъютанта Наполеона, графа де Сегюра. В этом произведении под названием «Поход в Россию» автор писал: «От Гжатска до Михайловской деревни между Дорогобужем и Смоленском в императорской колонне не случилось ничего замечательного, если не считать того, что пришлось бросить в Семлевское озеро вывезенную из Москвы добычу: здесь были потоплены пушки, старинное оружие, украшения Кремля и крест с Ивана Великого. Трофеи, слава — все те блага, ради которых мы жертвовали всем, стали нас тяготить». В длинном обозе, построенном в четыре ряда, на несколько десятков верст тянулись телеги, груженные предметами церковной утвари, золотыми украшениями с драгоценными камнями и жемчугом. Адъютант Наполеона Филипп Сегюр вспоминал позже: «Можно было подумать, что видишь перед собой какой-то караван… или древнюю армию, возвращающуюся после большого набега с пленными и добычей».

Разбитая армия Наполеона была подобна судну, потерпевшему крушение: за борт выбрасывалось все лишнее и все, что затрудняло и задерживало движение. Мимолетное упоминание Семлевского озера, куда, по словам императорского адъютанта, была сброшена часть сокровищ, вызвало немалый интерес среди публики. И вскоре к этому озеру стали снаряжаться одна за другой экспедиции. Вслед за адъютантом Наполеона ее повторил Вальтер Скотт, упомянув сей исторический случай в своем многотомном сочинении под названием «О жизни Наполеона Бонапарта, императора французов». Когда сочинение было издано в Петербурге в 1832 году, вся читающая российская общественность абсолютно уверилась в правдивости слов автора авантюрных романов.

Поиск наполеоновских сокровищ начиная с XIX века продолжался вплоть до XX века. В наше время тоже можно увидеть, как отчаянные искатели клада даже зимой пробивают во льду проруби и спускают под воду водолаза. Однако дно Семлевского озера покрыто толстым слоем жидкого ила, поэтому что-либо увидеть сквозь эту муть практически невозможно. Но современным исследователям все-таки удалось обнаружить настил из хвороста и бревен, который, вероятно, служил когда-то для того, чтобы подкатить к озеру что-то тяжелое. Дно озера прослушивали при помощи специальной аппаратуры, но обнаружить удалось только бур, наверное, кем-то случайно оброненный здесь в недалеком прошлом. Некоторые упрямые искатели клада хотели даже спустить воду из озера. К счастью, до этого дело не дошло.

Первым попытался раскрыть тайну Семлевского озера смоленский гражданский губернатор Н. И. Хмельницкий. Он сам был участником войны 1812 года, поэтому очень трепетно отнесся к информации о наполеоновском кладе. В январе 1836 года Хмельницкий организовал поисковую экспедицию к озеру, были проведены дорогостоящие изыскательские и инженерные работы, но, увы, никаких ценностей на дне обнаружить так и не удалось.

Уже в начале XX века, в 1911 году, археолог, член Смоленской ученой архивной комиссии Е. Н. Клетнова обратила внимание на то, что в семлевской окрестности находится два озера: одно — заболоченное стоячее в двух верстах от Семлево, другое, в самом селе, — это запруда речки Семлевки. Ни в одном источнике не указывалось, в какое из этих двух озер были на самом деле сброшены трофеи. Клетнова предположила, что все-таки в запруду, поэтому запруженное озеро спустили, но дальнейшее обследование положительных результатов не принесло. Стоячее Семлевское озеро, которое и поныне тщательно прощупывают на предмет обнаружения клада, Клетнова сразу исключила из своих исследований. Она считала, что Наполеон не стал бы сбрасывать ценные трофеи в болото, ведь достать их обратно было бы практически невозможно. Кроме того, добраться по болоту до воды достаточно сложно, и без сооружения специальных мостков тяжелый обоз с дорогим грузом никак не смог бы проехать по хлипкой грязи.

Были и другие попытки обнаружить бесценные сокровища Наполеона. Вскоре после поисков Хмельницкого в Париж отправился могилевский помещик Гурко. Он сумел добиться встречи с министром Тюно, который в 1812 году служил поручиком в армии Наполеона. Тюно рассказал, что сокровища были якобы сброшены в другое озеро, расположенное между Смоленском и Оршей или же между Оршей и Борисовым. Получив столь ценные сведения, Гурко немедленно отправился в указанную местность. Вместе со своим богатым родственником Вонлярским, согласившимся финансировать дерзкое мероприятие, он обследовал все до единого озера, которые были разбросаны вдоль дороги от Смоленска до Орши и дальше до Борисова. Но, несмотря на безумные расходы и усилия, поиски оказались напрасными.

Некоторые исследователи называют еще одно место, куда отступающая французская армия могла сбросить сокровища. Это Бобровское озеро, расположенное поблизости от поселка Крупная в Белоруссии. В воде этого озера было обнаружено содержание золота, как утверждают геохимики, превышающее норму почти в пятьдесят раз. Вдохновившись этим фактом, искатели клада вновь испробовали все возможные способы, тщательно исследовав дно. И снова неудача, в Бобровском озере удалось найти только пуговицы от французского мундира, истлевшие оглобли да передок от конной фуры. Тайна награбленного Наполеоном сокровища опять осталась нераскрытой.

В Семлевском же озере специалистам посчастливилось обнаружить высокое содержание серебра в воде. Новая попытка прощупать водоем привела лишь к очередному разочарованию. Последняя экспедиция сделала окончательное заключение — в Семлевском озере сокровищ нет.

Но интерес к наполеоновскому кладу отнюдь не исчез. Недавно в Смоленском книжном издательстве вышла книга Анатолия Кузьмичева и Ивана Аверченкова под названием «Клад Наполеона». Авторы вновь подняли вопрос о судьбе сокровищ Московского Кремля, при этом они ссылались на один серьезный источник — «Историю Отечественной войны» М. Богдановича. В этой книге говорится, что Наполеон действительно останавливался в селе Семлево. Но никто точно не знал, был ли выполнен его приказ по поводу сокровищ, ведь императорские распоряжения в тот роковой год армия уже не воспринимала всерьез.

Еще один адъютант Наполеона, по имени Рапп, предполагал, что крест с колокольни собора Ивана Великого мог утонуть вместе с повозкой во время переправы через реку. Вот только через какую реку, адъютант так и не сказал. Это может быть Днепр, поскольку именно эта река протекает у Соловьевской переправы. К ней ведет Старая Смоленская дорога. В годы Великой Отечественной войны Соловьевская переправа подверглась массированному налету фашистских бомбардировщиков. Здесь погибла масса солдат, стало быть, на дно пошло большое количество боевого снаряжения. В 1970-е годы дно реки в этом месте было тщательно проверено. Использовали громоздкое японское оборудование, очищали дно, но каких-либо вещей, относящихся к 1812 году, найти не удалось. Возможно, повозка с ценным грузом затонула в реке Вопь или в Березине.

В Смоленском областном государственном архиве были обнаружены сохранившиеся донесения о найденных в этих местах неприятельских знаменах, о собранном оружии, и среди прочего есть и упоминание о розыске сундука, якобы сброшенного в Днепр французской армией. Быть может, это еще одно заветное сокровище Наполеона. Местные жители семлевских окрестностей и других районов называют иные места захоронения драгоценных вещей, которые оставляла отступающая армия французов. Указывается, в частности, болото, расположенное неподалеку от Семлево. Здесь перед Первой мировой войной солдаты проводили раскопки, но не смогли довести работы до конца, поскольку вскоре были отозваны на фронт. Упоминается и заросшее озеро в Духовщинском районе.

Есть и другое озеро, о котором также ходят подобного рода слухи. Это озеро Глубокое, которое находится под Звенигородом. Озеро само по себе достаточно примечательное. Его название возникло неспроста, поскольку его глубина, по словам представителей местной биологической станции, в некоторых местах составляет более тридцати метров. Эта цифра для средней полосы России достаточно значительная, если не брать в расчет пещерные погружения. По старинному преданию, именно здесь, на самой большой глубине, подо льдом хранятся несметные богатства Наполеона, потерянные им во время отступления из разграбленной Москвы.

В общем, золото, собранное Бонапартом во время наступления по разным российским городам, не дает покоя кладоискателям вот уже почти две сотни лет. Уже перелопачены горы земли на всем пути отступления французской армии, но все безрезультатно. Недавно появилась даже версия, что наполеоновского клада как такового вовсе не существовало. Когда Наполеон покидал Москву, он раздал золото своим солдатам, но с тем условием, что после возвращения во Францию они вернут его обратно. В пользу этой версии говорит и находка, сделанная студентами БГУ на колхозном поле возле деревни Зембин Борисовского района. Когда студенты собирали картошку, они наткнулись на вырытые плугом останки французского солдата. В его полуистлевшем кошельке оказалось шесть русских старинных монет, которые были отчеканены в конце XVIII — начале XIX века.

Однако упорные слухи о спрятанных сокровищах Наполеона по-прежнему существуют. Есть даже слухи о том, что имеется некая карта с указанием точного места расположения этих ценностей. Может быть, клад Наполеона действительно существовал, но был давным-давно найден? Владелица имения Лукианово Н. Н. Мезенцева рассказывала Клетновой (проводившей исследования озера в Семлево), что еще в 30-е годы XIX века к ним явились какие-то иностранные фокусники с учеными собачками и обезьянами. Полторы недели эти иностранцы жили в Лукианове, давали представления, а в свободное время прогуливались по окрестностям поместья. Но потом эти фокусники неожиданно исчезли, причем и собачки, и обезьянки были брошены на произвол судьбы. Местные жители пытались отыскать пропавших иностранцев, но найти удалось лишь огромную яму, вырытую в ближайшей сосновой роще, увы, пустую. Возможно, здесь хранился клад Наполеона?

Недавно появилась еще одна сенсационная версия: якобы французы целенаправленно подбросили русским информацию о Семлевском сокровище. Таким образом они надеялись отвлечь внимание от действительного месторасположения награбленных сокровищ.

Исследователь из Красноярска Орест Петрович Никитин, живший в годы Великой Отечественной войны в Смоленской области, считает: «Все поиски не имели успеха только по той причине, что никто не удосужился собрать нужную информацию от местных жителей чуть в стороне от деревни Семлево». Приблизительно в сорока километрах от Семлево, поблизости от села Вознесенье, на берегу реки Угры находятся захоронения, которые местные жители называют Курганниками. На этом кладбище хоронили французских гвардейцев, оставшихся после войны 1812 года в Вознесенье на постоянное жительство по тем или иным причинам.

Один такой француз остался в селе потому, что влюбился в красивую местную крестьянку, на которой вскоре женился. Незадолго до того, как Хмельницкий вступил в должность губернатора, француз умер и был похоронен на Курганниках. Жена поставила на могиле памятник в виде большого камня с надписью. Она пережила своего мужа на несколько лет и умерла уже после революции. Столетняя бабушка похоронила почти всех своих родственников и перед кончиной поведала интересную, прямо-таки интригующую историю. Наполеон на самом деле приказал спрятать награбленные ценности в Семлевском озере. Но только этот приказ был нужен в качестве дезинформации, чтобы отвлечь всеобщее внимание от настоящего места захоронения награбленных сокровищ.

В тайне же Наполеон поручил своим доверенным гвардейцам подыскать подходящее место, желательно подальше от Смоленской дороги. Такое место было найдено в окрестностях села Вознесенье, клад был надежно спрятан. Сами же гвардейцы должны были оставаться рядом с тайником, чтобы охранять его от непрошеных гостей и ждать дальнейших указаний от своего императора. Вдова поведала также о том, что ее муж был как раз одним из этих доверенных гвардейцев. Оставшись в Вознесенье, он все время ждал специальных вестей из Франции, часто ходил на берег реки Угры, на Курганники, подолгу оставался там, возможно, проверяя сохранность тайника. Как-то раз он привел свою жену на кладбище и попросил похоронить его в строго указанном месте, наказав вместо памятника положить на могилу камень с надписью.

Перед началом Второй мировой войны в эти места прибыл подозрительный немец по фамилии Мозер. Он выдавал себя за представителя знаменитой фирмы «Зингер», но, как позже выяснилось, в действительности был шпионом и сотрудником абвера. Этот Мозер собирал всякого рода информацию и среди прочего узнал о спрятанных французами где-то в окрестностях села Вознесенье сокровищах, награбленных наполеоновской армией в российских городах. В 1942 году Мозер оказался во главе отряда гестаповцев по окружению 33-й армии генерала М. Г. Ефремова под Вязьмой в Шумихинском лесу, в районе станции Угра. Вскоре Мозер вместе с командой саперов появился в Вознесенье и занялся поисками клада. Как считает прямой свидетель событий тех лет, О. П. Никитин, немцу в конце концов удалось отыскать ценности Наполеона.

Никитин рассказывал: «Мозер посетил наш дом в городе Гжатске, ныне Гагарине, где мы в то время жили, и похвастался: ценности Наполеона найдены в нескольких метрах от камня — памятника наполеоновскому гвардейцу. Найденные немцами ценности Наполеона я видел лично и подтверждаю это. Ценности состояли из золотых монет различного достоинства в четырех кожаных мешках, нескольких (не более 20) различных золотых блюд, чаш, кубков, множества золотой и серебряной церковной утвари, среди которой выделялся большой золотой крест. Может быть, немцы показали только часть ценностей, а все другие скрыли от взора ненужных свидетелей. Так что тайны Семлевского озера с 1942 года больше не существует».

Рассказу Никитина можно верить, а можно и не верить, но в одном он, пожалуй, ошибается — тайна Семлевского озера и сокровищ Наполеона еще долгое время будет будоражить воображение кладоискателей. Великий полководец и авантюрист, сумевший ограбить десятки российских городов, к своему сожалению, так и не смог воспользоваться этими несметными богатствами, растраченными во время позорного бегства из России.

Вторая мировая война превзошла все прочие, известные истории человеческого общества, и по масштабам боевых действий, и по количеству жертв и разрушений. Но не только этим была печально знаменита Вторая мировая. Процесс перемещения культурных ценностей в эти годы приобрел небывалый размах. Помимо частных грабежей, конфискаций имущества, распродаж произведений искусства и исторических раритетов, принадлежавших жертвам холокоста, нацисты, пользуясь правом завоевателей на оккупированных территориях, подвергали систематическому ограблению музеи, национальные и частные культурные сокровищницы многих стран, в том числе и СССР.

Со времени падения Третьего рейха минуло уже более полувека, но и сегодня в Германии все еще остается около 2200 произведений искусства, некогда похищенных у их законных владельцев. Многие произведения искусства некогда составляли частные собрания нацистских главарей, но после войны были конфискованы и оказались в ведении имущественных служб Федеральной республики. До сих пор некоторые из них украшают помещения госучреждений, а другие хранятся в запасниках немецких музеев. Удивительно, что об этом было впервые сообщено совсем недавно — на открытом коллоквиуме по вопросам о роли учреждений культуры в нацистские времена, проводившемся в Кёльне.

Меткое название коллоквиума, «Музеи в двойственном свете», вполне себя оправдало, поскольку выступивший на этом собрании представитель Высшей финансовой дирекции Берлина Гаральд Кениг вполне конкретно обозначил проблему сомнительного происхождения некоторых предметов культуры, которые ныне отданы во владение более чем 100 немецким музеям. Всего оказалось 580 ценных картин и 1200 графических произведений, судьба которых заставляет сомневаться в законности их приобретения фашистской Германией.

Хотя документы, оформленные на большую часть этих культурных ценностей, свидетельствуют о том, что они были приобретены на немецком и международном рынке искусства, однако многие эти сделки могли быть совершены под принуждением. Именно так изымалось имущество, например, у еврейских собственников, а позже под принуждением составлялись вполне законные документы. Чтобы выявить все подобные нюансы, относящиеся к самому темному периоду в истории немецкого музейного дела, к коллоквиуму было привлечено более двухсот экспертов.

На коллоквиуме приводились свидетельства известных специалистов-искусствоведов, работавших во времена фашистской диктатуры. Они не только помогали, но и порой сами активно участвовали в ограблении музеев и художественных коллекций оккупированных стран вместе с представителями соответствующих органов нацистов. Некоторым из этих специалистов удалось сохранить репутацию, по крайней мере как людей, прекрасно осведомленных в своей области, и после поражения Германии. Выяснилось, что часть награбленного перепродавалась. Таким образом нацисты пополняли свою военную кассу.

Одним из наиболее важных перевалочных пунктов была Швейцария. Перепродавались большей частью произведения абстрактного искусства, объявленного при Гитлере вырожденческим.

Молодой искусствовед из Цюриха заявил, что только в этом городе было найдено около 100 ценных картин, награбленных нацистами. Конечно же, они были обнаружены у покупателей, и среди прочего здесь находились работы импрессионистов из лучших французских собраний.

Существовали также иные обстоятельства, в силу которых произведения искусства и предметы культуры переходили из частных коллекций в музеи. Некоторые владельцы были вынуждены дарить эти предметы музеям, чтобы обезопасить себя от преследований фашистов. По мнению одного из специалистов, они предпочитали делать это, прежде чем быть ограбленными нацистскими оккупантами. Именно таким образом знаменитый Роттердамский музей Бойманс ван Бойнинген получил в 1941 году 40 таких даров (это действительно рекордное число для немецких музеев) от владельцев частных коллекций.

Среди прочего на коллоквиуме приводились данные о том, сколько предметов искусства было возвращено истинным владельцам. Так, ФРГ в 1949 году вернула около одного миллиона предметов искусства, но в музейных запасниках страны и по сей день хранятся художественные сокровища, собранные во время войны со всей Европы. Эти сокровища, кстати, еще до войны оценивались примерно в миллион рейхсмарок — совсем не малая сумма. Бесспорно, что подобные факты заставляют задуматься и призывают к подробнейшему выяснению обстоятельств, каким образом то или иное произведение искусства оказалось в музейных запасниках Германии. Специалистам предстоит серьезная работа. Им необходимо досконально проследить судьбу каждого произведения, сменившего владельца в период с 1933 по 1945 год.

Что касается судьбы произведений искусства и шедевров культуры, вывезенных нацистами с территории СССР, то в отличие от участников коллоквиума на дипломатическом уровне немецкая сторона предпочитает ставить вопрос иначе. Главным образом активно обсуждается судьба культурных немецких ценностей, оставшихся после войны в СССР. «Плененное искусство» — таким хлестким словосочетанием именуют немцы те предметы своей национальной культуры, которые действительно оказались на территории нашей страны после войны. Однако судьба наших культурных ценностей, исчезнувших в военное лихолетье с оккупированной немцами территории, по-прежнему остается невыясненной вопреки расхожему мнению, будто то, что у них (немцев) было нашего, давно отдано.

Помимо того что бесценные сокровища были присвоены фашистской Германией, в ходе боевых действий в Европе большая часть из них была навеки утрачена для мировой и национальных культур в результате бомбежек. Доподлинно известно, что только к 14 ноября 1940 года, еще до нападения на СССР, в Германии уже было сосредоточено достаточное количество культурных ценностей, вывезенных из оккупированных стран. Стоимость их составляла тогда не менее полмиллиарда рейхсмарок, а общая стоимость захваченных гитлеровцами ценностей достигала нескольких миллиардов рейхсмарок. Одна только Янтарная комната из Екатерининского дворца города Пушкина оценивалась экспертами в то время в один миллион рейхсмарок (пятьдесят миллионов долларов).

Вся верхушка фашистской Германии была явно озабочена составлением своих собственных коллекций. Уже после окончания войны отдельные предметы искусства находились в частных коллекциях нацистов. Так, в тайнике маршала Геринга, устроенного в тщательно замурованных подвалах замка Фельденштайн недалеко от Нюрнберга, были обнаружены серебряная ванна, свыше тридцати крупных золотых подсвечников, полотна знаменитых художников и… ящики старинного коньяка. Глава секретной службы Кальтенбруннер устроил свой тайник в саду виллы Керри. Гельмут фон Гиммель, ближайший помощник Бормана, спрятал свои трофеи в подвалах архиепископского дворца в Зальцбурге. Золотой запас фашистской Германии находили в самых различных местах, в основном в Восточной Пруссии.

Великолепное сокровище было обнаружено в 1945 году в соляной шахте Альт-Аусзее. Здесь были укрыты и золото, и валюта, и полотна известных мастеров — все вместе оценивалось специалистами в сто миллиардов немецких марок. В районе Айзенаха, в соляных копях, американ? ской поисковой группой были найдены шедевры мирового искусства — великолепные полотна работы великих мастеров: Рембрандта, Рафаэля, Дюрера. Здесь же находились рукописи Гёте, золотые слитки и золотые монеты разных стран. Общий вес сокровищ составлял несколько тысяч тонн.

Но, к сожалению, не все ценности были спасены. Часть из них либо погибла, либо пропала совершенно бесследно. Среди утраченных ценностей оказалась знаменитая серебряная библиотека герцога Альбрехта, а также скульптуры, картины известных мастеров, ценные образцы оружия, художественные изделия из драгоценных металлов и камней и прочее — все то, что вывозилось нацистами из оккупированных стран и хранилось в немецких музеях, замках и частных коллекциях.

Во время войны основная часть произведений искусства, находившаяся в руках нацистов, была вывезена на территорию Восточной Пруссии. Этому способствовал целый ряд обстоятельств. Дело в том, что начиная с 1941 года территория Центральной Германии стала подвергаться систематической бомбежке. В 1943–1944 годах массированные налеты англо-американской авиации достигли наивысшей интенсивности. Нацисты были вынуждены принять меры по спасению культурных ценностей, и эвакуировали их в более безопасные районы, на восток страны.

Затем наступил 1944 год, когда советские войска перешли в наступление. Гитлеровцы предприняли целый комплекс мероприятий по захоронению художественных и исторических ценностей на территории Германии, в частности в Восточной Пруссии. Эти ценности нацисты планировали использовать в дальнейшем для возрождения своей партии и, помимо этого, в качестве надежного источника существования в послевоенные годы. Среди эвакуированных трофеев оказалась и Янтарная комната, которая, судя по многочисленным свидетельствам и документам, должна была оказаться на территории Восточной Пруссии, точнее — в Кёнигсберге.

Янтарная комната была демонтирована гитлеровскими захватчиками в городе Пушкине в 1941 году, затем тщательно упакованные детали демонтажа были перемещены в Германию, но к 1944–1945 годам ящики с бесценным грузом уже оказались в Кёнигсберге. О том, что Янтарная комната находилась именно в этом городе, свидетельствуют как документы, так и живые люди, среди которых и непосредственные участники захоронения (военнопленные и угнанные на работы в Германию), и случайные свидетели захоронения. Есть и такие граждане, которые видели ценности уже после взятия города советскими войсками, а некоторые просто слышали от других о месте захоронения. Одним словом, все свидетели указывали на город Кёнигсберг как на место захоронения Янтарной комнаты.

Причем не только Янтарная комната была эвакуирована в этот город. По многочисленным свидетельствам, сюда перевозилась подавляющая часть культурных ценностей, вывезенных с территории Прибалтики, Украины, Белоруссии, ряда областей Российской Федерации, бывшего Генерал-губернаторства (Польша), а также тех, что находились в немецких государственных учреждениях, частных коллекциях, культовых сооружениях и пр. Все они были рассредоточены как в городе, так и в его окрестностях.

Однако не исключается и возможность вторичной эвакуации некоторых ценностей из Кёнигсберга в глубь Германии, где они были укрыты в заранее подготовленных местах. Зарубежные же исследователи, среди которых Георг Штайн и Пауль Энке, придерживаются «морской версии» и полагают, что многие произведения искусства были утеряны во время транспортировки морем в конце 1944 — начале 1945 года или же погибли во время укрытия в глубоких шахтах и соляных копях.

Только по поводу нынешнего нахождения Янтарной комнаты существует свыше двухсот пятидесяти версий, каждая из которых в свое время была тщательно проработана, и ни одна из них не принесла желаемого результата — легендарная комната словно испарилась, канула в Лету. На территории самой западной части Российской земли, в Калининграде (бывший Кёнигсберг), в Балтийске, Черняховске и Правдинске, а также в мелких деревеньках и бывших хуторах исследователи пытались отыскать знаменитую комнату — и все тщетно. Сколько было организовано поисковых экспедиций, каждая из которых дюйм за дюймом перекапывала предполагаемые места захоронения! Но все до единой поисковые работы заканчивались очередным разочарованием и досадой. Янтарная комната превратилась в одну из самых интригующих тайн XX века.

Поиски этой комнаты начались в 1945 году. Работник исторического музея, доктор исторических наук Александр Яковлевич Брюсов был откомандирован в Кёнигсберг для поиска награбленных немцами сокровищ. К этому моменту город был разрушен в ходе боевых действий до основания, однако советскому ученому удалось провести ряд успешных работ. Так, под развалинами одного немецкого замка были обнаружены некоторые музейные предметы и некий документ, свидетельствующий о существовании тайника — бункера, где нацисты спрятали некоторые произведения искусства. В дальнейшем этот загадочный бункер приобрел главенствующее положение среди прочих версий о возможном месте нахождении Янтарной комнаты.

Профессору Брюсову удалось отыскать бункер. В начале он вышел на доктора Альфреда Роде, директора художественных собраний Кёнигсберга, который, безусловно, знал о его существовании. Брюсов подробнейшим образом описал в своем дневнике первое посещение бункера: «Бункер помещался на Штайндамме с левой стороны улицы, если идти от замка, на углу пересечения Штайндамма и Розенштрассе или, может быть, во втором доме от угла. В бункер вела длинная лестница, вход на которую находился с правой стороны дома. Внизу, спустившись на 4 или 5 этажей (точно не помню), мы оказались в прекрасно оборудованном бомбоубежище. Тут были спальни, комнаты для детей и ряд комнат, служивших, по-видимому, для хранения вещей, как можно было заключить по разбросанным на полу картинам, скульптурам и пр. Но, вероятно, тут уже побывали люди и вынесли отсюда все ценное. Осталось только то, что не стоило и собирать, поскольку оно не представляло никакого интереса. Выбрав две-три лучшие вещи, мы вышли из бункера». Итак, бункер, где советские исследователи надеялись отыскать спрятанные гитлеровцами сокровища, оказался пуст.

Но исследователи по-прежнему придерживались того мнения, что некоторые культурные ценности, в том числе и Янтарная комната, не могли быть эвакуированы из Кёнигсберга, поскольку советские войска вели стремительное наступление и город находился под постоянным артиллерийским огнем. Скорее всего, они были спрятаны в надежном убежище, еще не обнаруженном специалистами.

25 апреля 1945 года в Кёнигсбергском замке-музее при осмотре помещений советскими представителями были обнаружены великолепные находки:

«20 кресел из Царскосельских дворцов, имеющих на внутренней стороне русские наклейки со штампом… и инвентаризационным номером. Рядом с ярлыками… наклеены инвентаризационные номера Кёнигсбергского замка…

В этой же комнате обнаружено 12 рам картинной галереи Киевского музея… одна из рам принадлежит полотну Айвазовского «У Константинополя».

Все помещение, в котором найдены вышеуказанные предметы… засыпано щебнем и битым кирпичом, что не дает возможности точно установить наличие имущества.

В одной из сравнительно сохранившихся комнат первого этажа в южной части замка обнаружена дарственная книга художественного отдела замка-музея, содержащая инвентарную опись различных предметов, принадлежащих к собраниям музея.

На странице 141 под номером 200 от 5 декабря 1941 года в дарственную книгу занесена Янтарная комната из Царского Села… насчитывающая 143 предмета. Зеркала, консольные столики, стенные панели, а также 3 ящика с янтарем…

Кроме того, в книге имеется специальный вкладыш, отпечатанный на пишущей машинке и представляющий собой акт на прием Янтарной комнаты от Государственного управления по делам музеев… Подпись принявшего сделана чернилами и неразборчива.

Другие следы похищенной немцами Янтарной комнаты установить не удалось…».

Однако поиски Янтарной комнаты продолжались. Были обследованы все замки, где могла быть спрятана комната: замок Бельга, замок Нойхаузен, имение Коха, развалины Имперского банка. И повсюду советские исследователи наталкивались на смертельно опасные находки — боеприпасы, которые взрывались в самый неожиданный момент.

Уже ранее упомянутый доктор Роде указал на Королевский замок как на точное место, где находились ящики с демонтированной Янтарной комнатой. Но осмотр замка позволил сделать далеко не самый обнадеживающий вывод: судя по обгоревшим доскам и прочим деталям, Янтарная комната погибла во время пожара. Однако здесь были обнаружены многочисленные предметы из стекла и бронзы, цветного камня и фарфора, старинные монеты и ювелирные изделия, десятки картин, ковры мазурской работы, мундиры 1912 года и даже две небольшие скульптуры — подарок Муссолини Кёнигсбергскому замку. Среди прочего здесь были обнаружены и предметы, явно вывезенные из советских музеев: большая фарфоровая ваза с изображением сцены «Урок музыки» и фирменным знаком Российского Императорского фарфорового завода, вывезенная гитлеровцами из Киева; три живописных полотна из Днепропетровского художественного музея и разломанный шкафчик (или столик) XIX века с бронзовым литьем и перламутровой инкрустацией с инвентарным номером Гатчинского дворца-музея.

Последнее сообщение о Янтарной комнате, официально известное на сегодняшний день, было отправлено Альфредом Роде в 1945 году, когда Советская армия уже стояла у ворот восточно-прусской столицы. Это сообщение поступило в ведомство по вопросам культуры, Роде доложил следующее: «Я занимаюсь упаковкой Янтарной комнаты в ящики». Дальнейшая судьба двухсот панелей и фигур легендарного сокровища осталась неизвестна.

Эрих Кох, находившийся в положении гаулейтера Восточной Пруссии и имперского комиссара обороны фашистской Германии, принимал самое активное участие в сборе шедевров мировой культуры, хотя старался он исключительно для составления собственной коллекции. После нескольких лет молчания в 1967 году он наконец заговорил. Приговоренный польским судом к смертной казни и доживающий остаток дней в тюрьме, он едва приоткрыл тайну грабежа ценностей культуры. В частности, он заявил, что «Янтарная комната, которую ищут более двадцати лет, спрятана в Калиниграде» (Кёнигсберге). Он сам отдал приказ вывезти эту комнату из Пушкина в Кёнигсберг, она находилась в его личном распоряжении вплоть до 1944 года. Когда советская авиация начала проводить массированные налеты на город, он приказал все произведения искусства, в том числе и Янтарную комнату, упаковать в ящики и спрятать в подвалах Королевского замка. Когда советские войска обступили город, Кох приказал спрятать награбленные богатства с особой тщательностью.

По указанию Коха в самом городе и его окрестностях были созданы надежные и тщательно замаскированные тайники, куда и свозились громадные ценности, награбленные нацистами на оккупированных территориях. В одном из этих тайников была спрятана и Янтарная комната. Поиски продолжались, но не принесли никаких результатов. Фашисты умели не только варварски грабить, но и надежно прятать награбленное. Печально, что многие произведения искусства погибли во время бомбежек или сгорели в пожаре, теперь они потеряны для человечества навеки. Но возможно, что часть бесценных сокровищ была вывезена из Германии уже спустя десятки лет после войны, и теперь отдельные предметы искусства украшают частную коллекцию какого-нибудь бежавшего от суда в Южную Америку нациста. Более чем пятьсот военных преступников избежали наказания и скрылись за границей, причем большинство побегов устраивал один из героев Третьего рейха, Скорцени.

После своего бегства в Италию он сумел создать специальную организацию, которая снабжала нацистов и поддельными документами, и средствами для побега. Вот только откуда черпались эти средства и почему бывший рьяный нацист преспокойно доживал остаток дней под своим именем, наслаждаясь свободой и нисколько не опасаясь преследований закона?

Агенты спецслужб и Востока, и Запада пытались раскрыть тайну Янтарной комнаты в течение многих десятилетий. Этот вопрос и по сей день волнует воображение охотников за сокровищами и частных детективов. Но вплоть до сегодняшнего дня так ничего и не было выяснено. Уже безрезультатно обследовано 130 возможных мест, где могла бы находиться Янтарная комната, начиная от Тюрингии и шахт Виттекинда под Фольприхаузеном и кончая соляными копями Бад Аусзее, не говоря уже о самом Кёнигсберге и его окрестностях. Любопытно, что нередко поиски сокровища сопровождались прямо-таки мистическими случаями. Янтарная комната превратилась в легенду XX века. До сих пор встречаются энтузиасты, которые надеются ее найти.

Немало сокровищ было вывезено гитлеровцами и из Северной Африки. «Мы не должны упустить такой великолепный шанс», — говорил рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер Гейдриху, считавшемуся в РСХА большим спецом по культуре. Тот ответил: «Да, там можно найти много интересного». Таким образом, сокровища, вывезенные из Северной Африки, стали еще одной легендой XX века.

После победы над войсками союзников эсэсовцы начали проводить заранее спланированную операцию по ограблению музеев, банков и частных коллекций. Не забыли они и библиотеки, а также пополняли запасы награбленного ценностями в захваченных населенных пунктах Северной Африки. Конечно, их интересовали в первую очередь золото, валюта, антиквариат и художественные ценности, которые имели высокую стоимость на международных аукционах. В каждом населенном пункте они в первую очередь грабили хранилища банков, ювелирные магазины, затем художественные галереи, музейные запасники и выставочные залы. Нацисты не щадили тех, кто пытался оказать сопротивление, судьба многих богатых владельцев частных коллекций была печальна. Караван грузовиков с награбленным добром увеличивался от одного населенного пункта к другому. Боевые действия не входили в планы эсэсовцев, зато грузовики с ценностями охранялись с особой тщательностью.

Глава команды грабителей, оберштурмбаннфюрер Шмидт, периодически отправлял донесения лично Гиммлеру. Тот давал указания к дальнейшим действиям. Количество ящиков с золотыми слитками, драгоценностями, валютой и произведениями искусства из музеев росло, часть награбленного нацисты успели переправить в Германию по морю и воздушным путем. Но вскоре корпус Роммеля начал терпеть поражения, немцы были вынуждены отступать, тогда Гитлер перебросил в Северную Африку по воздуху подкрепление, но это не спасло положения немецких войск. Весной 1943 года эсэсовцы Шмидта и немецкие войска были вытеснены армиями союзников к мысу Бон-Пенинсула. Сокровища, награбленные нацистами, оказались тоже в окружении. В мировой литературе их принято называть сокровищами Роммеля, однако этот генерал практически не имел к ним какого-либо отношения, он участвовал лишь в боевых действиях, расчищая дорогу эсэсовским грабителям. По мнению специалистов, африканские сокровища уместнее было бы приписать «черному ордену» СС.

Оказавшись в окружении, потеряв связь с Гиммлером, Шмидт решил действовать самостоятельно. Он приказал изготовить шесть больших герметичных контейнеров, куда и были спрятаны богатства. Затем с невероятными трудностями их удалось погрузить на корабли и переправить на Корсику, где размещался мощный немецкий гарнизон. Далее Шмидт планировал эвакуировать контейнеры с Корсики в Италию, а затем и в Германию. Непонятно, как Шмидту и его подчиненным, правда, не всем, удалось вырваться из кольца окружения, ведь войска союзников буквально зажали их со всех сторон. Но эсэсовцы все-таки ушли на груженых кораблях в море и успешно добрались до Корсики. Но, увы, здесь на них внезапно налетела американская авиация, весьма энергично бомбардируя корабли неприятеля и вообще все, что двигалось на море. Все немецкие суда вместе с бесценными сокровищами пошли ко дну.

По официальной версии немцев, контейнеры с драгоценным грузом якобы затонули. Но уже в те годы существовала и другая версия, по которой Шмидт успел спрятать сокровища вблизи корсиканского побережья, которое, кстати, просто изобилует подводными пещерами, гротами и прочими тайными уголками, где можно удачно скрыть награбленные богатства. Сам Шмидт после трагедии у берегов Корсики вернулся в Германию, где, безусловно, отчитался о проделанной работе лично перед Гиммлером, и… был назначен в Польшу. Итак, о сокровищах как будто все забыли. Только через три года после окончания войны, в 1948 году, на греческом острове появился некий Петер Флейг. Оказалось, что он состоял на службе войск СС, но поскольку располагал документами о том, что не является военным преступником, то мог свободно перемещаться из страны в страну и действовать свободно, в соответствии со своими планами. Флейг заявил о том, что лично принимал участие в затоплении контейнеров. Надо заметить, к 1948 году африканские сокровища уже превратились в желанный куш для искателей кладов и прочих романтиков, слава о сокровищах Роммеля быстро разрасталась.

Французские власти, несомненно, заинтересовались сообщением Флейга и предоставили возможность проводить поисковые работы, пообещав в случае успеха наградить бывшего эсэсовца положенным по закону гонораром. Флейг указал на несколько мест, где следовало искать затонувшие сокровища, но после месяца поисковых работ не было найдено ни одного контейнера. Французы усомнились, располагал ли вообще Флейг точными данными или он не хотел выдавать всей информации. Тогда им заинтересовалась французская военная контрразведка, но загадочный немец внезапно исчез.

Существует версия, которой придерживаются некоторые независимые западные эксперты, о том, что имя этого загадочного немца, Петер Флейг, вымышленное. Согласно этой версии, появившийся на Корсике в 1948 году эсэсовец мог быть своего рода разведчиком, направленным «черным орденом» для проверки сохранности ценнейшего груза, спрятанного в тайнике. Вероятно, разведчик успешно осуществил возложенную на него миссию, а затем исчез из поля зрения французской контрразведки.

У берегов Корсики продолжались поиски затонувших контейнеров. Среди тех, кто занимался изучением вопроса о местонахождении африканских сокровищ, был известнейший в мире специалист по розыску затонувших кораблей — бельгиец Робер Стенюи. В ходе расследования он выяснил, что Шмидт на самом деле успел разделить сокровища на три части. Когда он находился в концлагере Дахау, куда американцы в послевоенный период переводили военных преступников и бывших эсэсовцев, то успел якобы сообщить об этом другому эсэсовцу и даже передал ему подробнейший план местонахождения тайников. Согласно плану, один из тайников действительно находился у берегов Корсики, другой был в Италии, неподалеку от селения Виареджо, а третий — в Австрии, в горах поблизости от Зальцбурга. Возможно, Шмидт на самом деле передал эту важную информацию коллеге по «черному ордену», ведь в тот период поляки активно требовали его выдачи, обвиняя нациста в массовых казнях мирного населения.

По другим версиям, Петер Флейг и был тем самым эсэсовцем, которому Шмидт передал информацию. Но вполне допустимо, что это имя было вымышленным, под ним же скрывался какой-нибудь известный нацист, например сам Шмидт. Как ни парадоксально, но существуют некоторые косвенные доказательства в пользу этой последней версии. Доподлинно известно, что пресловутый Флейг находился в сговоре с американским офицером Брейтенбахом. Флейг попросил у американского офицера чистые документы и быстрое освобождение, а взамен предложил планы тайников с сокровищами. Несомненно, что Брейтенбах имел самое прямое отношение к военной разведке или контрразведке, поэтому он немедленно воспользовался предоставленной ему немцем информацией.

Вооружившись планами, он вначале отправился в Австрию, чтобы удостовериться на месте, находится ли здесь тайник с сокровищами. После долгих и нелегких поисков американец сумел обнаружить указанный на плане немца тайник. Он находился высоко в горах под Зальцбургом, в одной из небольших чистеньких деревушек. Содержимое тайника изумило членов поисковой экспедиции: перед ними оказались ценнейшие живописные полотна. Капитан Брейтенбах немедленно сообщил военным властям о своей находке, тому имеются соответствующие документальные подтверждения, сохранившиеся в архивах Пентагона.

Американцы убедились в подлинности информации, предоставленной эсэсовцем, но решили также проверить и второй тайник, в Италии. В окрестности Виареджо была направлена небольшая экспедиция, но ее участникам пришлось немало потрудиться, прежде чем они смогли найти тайник, указанный нацистом на плане. Когда тайник был вскрыт, перед изумленными американцами предстали громадные упаковки денег из банковских резервов, те самые, которые команда Шмидта заполучила после серии ограблений в Северной Африке. Итак, было получено второе подтверждение истинности информации, и американцы должны были выполнить свою часть договора, а именно — выпустить на свободу Петера Флейга, снабдив его соответствующими документами. После этого Флейг исчез.

Современные исследователи до сих пор задаются вопросом, кто же вышел из Дахау — настоящий Флейг или все-таки бывший оберштурмбаннфюрер Шмидт? Весьма подозрительным кажется характерное совпадение: в то время, когда Флейг вышел на свободу, из лагеря исчез Шмидт. Но возможно, алчные американцы все-таки выдали его польским властям? Увы, мы этого никогда не узнаем. Сохранились документы, свидетельствующие о вскрытии второго тайника с валютой в Италии, но не осталось никакой зафиксированной на бумаге информации о дальнейшей судьбе Шмидта.

Если придерживаться версии о том, что под именем Флейга скрывался Шмидт, то, вполне вероятно, он, разумеется с согласия тайной эсэсовской организации, пожертвовал информацией о двух тайниках, дабы заполучить свободу и проверить безопасность третьего тайника. Дело в том, что первые два хранилища сокровищ могли оказаться не столь перспективными. Полотна известных мастеров с течением времени испортились бы и утратили свою первоначальную стоимость. Кроме того, они были слишком известны и числились во всех каталогах, поэтому вряд ли их удалось бы успешно сбыть с рук. Что касается валюты, то она могла оказаться либо изначально фальшивой, либо со временем совершенно обесцениться. Зато тайна третьего тайника так и осталась нераскрытой. А ведь именно в тех контейнерах, которые были запрятаны у берегов Корсики, находились несметные сокровища — слитки золота и драгоценные камни, не подверженные влиянию времени и девальвации.

Любопытно, что как раз вокруг этого последнего тайника развивались самые невероятные события. Так, в 1952 году адвокат Канчелиери и водолаз Анри Элле предприняли попытку отыскать сокровища эсэсовцев. Несмотря на многочисленные предупреждения об опасности затеянного предприятия, смельчаки все-таки вышли в море. Рассчет делался не только на собственное везение. По некоторым данным, они располагали какими-то картами. Однако на пути в море, недалеко от бухты, яхту протаранил лайнер. Никто не мог понять, каким образом этот лайнер оказался именно в этом месте, ведь буквально несколькими часами раньше он шел совершенно другим курсом. Поиски сокровища пришлось отложить, но спустя какое-то время погиб водолаз Элле, причем обстоятельства его смерти до сих пор не выяснены. Оставшись в полном одиночестве, адвокат Канчелиери решил прекратить поиски контейнеров и вернулся на родину в Италию. Однако вскоре стало известно, что там он погиб в результате автомобильной катастрофы. Обстоятельства трагедии также остались невыясненными.

Мистические совпадения и загадочная гибель тех, кто пытался отыскать сокровища Роммеля, напоминают историю с поиском Янтарной комнаты. Как и легендарная комната из Екатерининского дворца, африканские ценности так и не были найдены, вернее, не была обнаружена их третья часть, контейнер с золотом и камнями. Действительно, немцы умели не только вывозить из оккупированных стран несметные богатства, другими словами, грабить и составлять из украденного великолепные частные коллекции, но и умело их скрывать. Возможно, надежно спрятанные сокровища и по сей день сторожат агенты секретных спецслужб нацистов, но не исключается вероятность того, что свое право на несметные богатства предъявила мафия, устраняя любыми способами нежелательных конкурентов. Этим можно объяснить загадочные трагедии, связанные с попытками поиска тайников.

О пиратах, которых когда-то можно было встретить в любом уголке мира, написано немало приключенческих книг и снято огромное количество кинокартин. Ведь эти люди, несмотря на противозаконные деяния, ими совершаемые, стали настоящими легендарными личностями, и их имена были известны далеко за пределами стран, гражданами которых они являлись.

Слово «пират» происходит от греческого peirats — «грабитель, разбойник». В международном праве пиратством называют незаконный захват, ограбление или потопление торговых или гражданских судов, совершаемые в открытом море частновладельческими или государственными судами. Правда, как и сотни лет назад, так и сейчас, многие из нас практически ничего не знают о морских грабителях, не считая прочитанных приключенческих романов и просмотренных кинофильмов.

Наверное, многим знакомы строчки из этой романтической «Старой пиратской песни», но далеко не каждый знает, что образ корсара совершенно далек от романтики. Кинорежиссеры и писатели часто изображают пиратов этакими романтическими фигурами. Невольно вспоминается голливудский фильм, в котором Дуглас Фербенкс-старший в роли корсара запрыгивает с абордажной саблей в зубах на борт испанского галеона, или кинокартина, где знаменитый Эррол Флинн изящно раскланивается перед захваченной в плен дамой в кринолинах. И действительно, под впечатлением этих фильмов трудно поверить, что пираты — опасные преступники, совершающие не только ограбления, но и жестокие убийства.

Но на самом деле это правда. И корсары на протяжении всей истории цивилизации были такими же отбросами общества, как бандиты и грабители с большой дороги. Но между разбойниками с большой дороги и пиратами всегда существовала значительная разница. Если бандиты совершали ограбление или убийство, то обязательно навлекали на себя гнев городских властей и на них устраивались облавы, избежать которых было довольно трудно. А если на захваченном корабле пираты убивали весь экипаж и пассажиров, а судно топили или сжигали, то тем самым сводили на нет вероятность быть когда-нибудь пойманными.

Древнейшее письменное упоминание о пиратах — письмо, нацарапанное на глиняной табличке, — было обнаружено в архиве фараона Эхнатона, правившего Египтом в 1365–1351 годах до н. э. Автор этого письма сообщает фараону, что из года в год побережье Северной Африки опустошают морские разбойники из страны Луки (так египтяне называли побережье Ликии — страны, находящейся на юге современной Турции).

Из истории известно, что первые торговые пути возникли одновременно с образованием государств Древнего мира. Так, во многих исторических документах — таких, как знаменитый Кодекс Хаммурапи (1750-е годы до н. э.), таблички библиотеки Ашшурбанипала (около 630 года до н. э.) и других, — перечислен список перевозимых товаров того времени: мед и ладан, строительный лес и слоновая кость, зерно и рабы, золотые и серебряные украшения и многое другое. Все это, вполне естественно, привлекало к себе внимание древних пиратов.

Происхождение пиратства как опасного промысла относится к древним временам. Так, описание морского разбоя встречается еще в греческих мифах и скандинавских сагах, а также в фольклоре многих других народов. Сам великий Ахиллес был пиратом, точно так же как и Улисс (Одиссей). О том, как они высадились на Исмаре и разорили город, убивая мужчин, забирая в плен их жен и похищая добро, написал Гомер.

На протяжении I тысячелетия до н. э. самыми известными пиратами были финикийцы. Развитие морской торговли привело в Финикии к расцвету искусства мореплавания. Отважные финикийцы бороздили Эгейское море, плавали вдоль побережья Северной Африки и даже, по свидетельству Геродота, на судах египетского фараона XXVI династии Нехо пустились в плавание из Красного моря на юг и, двигаясь все время вдоль африканских берегов, через три года, миновав Гибралтар («столпы Мелькарта»), вернулись в Египет. О правдивости этого сообщения Геродота свидетельствует следующая деталь его повествования: «Они также говорили, и пусть в это верит, кто хочет, я этому не верю, что, плывя вдоль берегов Ливии, имели солнце с правой стороны». И действительно, в начале плавания солнце было у финикийцев с левого, западного, борта, пока они плыли с севера на юг; когда же они обогнули южную оконечность Африки и поплыли на север, то солнце должно было оказаться у них с правой, восточной, стороны. Помимо того что финикийцы примерно в 600 году до н. э. обогнули Африку, они первыми нашли путь в страну олова — Британию.

Кроме продажи и обмена продуктов питания и вещей, а также мореплавания, финикийцы активно занимались работорговлей. Большая часть рабов, поступающих на рынки Родоса (остров в Эгейском море), были с захваченных и потопленных финикийцами кораблей.

Оссиан, бард кельтов, живший, согласно преданию, в III веке в Ирландии, воспевал бесчисленных героев, спускавшихся с бурых холмов и на утлых суденышках доплывавших к берегам древней Ирландии. «Пена, — писал он, — прыгала под их палубными судами, мачты с белыми парусами гнулись под напором ветра, подобные тем еловым лесам, которых высокие вершины убеляет суровая зима. Мы часто переплывали моря, чтобы нападать на иноземцев; ржа смывалась с мечей наших в крови, и цари земные оплакивали свои потери».

Древние греки тоже не оставались в стороне от пиратского промысла. Упоминания об этом можно найти еще у Пиндара и Аполлония Родосского, которые красочно описали в своих произведениях поход аргонавтов. Несомненно, плавание аргонавтов — это по своей сути самая настоящая разбойничья экспедиция, только воспетая как героический подвиг. Вспомним слова Одиссея, который, хвастаясь своими корсарскими победами, говорил: «Град мы разрушили, жителей всех истребили. Жен сохранивши и всяких сокровищ награбивши много, стали добычу делить мы, чтобы каждый мог взять свой участок…» Или разговор Нестора с Телемахом:

Известно, что афинские законы не только утверждали Общество пиратов, но и даже регламентировали его деятельность: помощь во время войны, охрана торговли и побережья и т. д.

Нападая на купеческие корабли, разбойники забирали все, что можно было быстро превратить в деньги. Самой лучшей добычей считались товары, предназначенные для торговли: зерно, вино, оливковое масло, уксус, мед, инжир, древесина, скот, мебель и оружие. Но и, конечно, предметом особых вожделений были драгоценности — золото и серебро в монетах или слитках, украшения, а также редкие пряности и сырье для изготовления пурпура — самой дорогой в то время краски.

Легкой наживой были и люди, захваченные пиратами в плен. Во время войн торговцы живым товаром скупали по дешевке военнопленных. А вот в мирное время, кроме как у пиратов, рабов было купить негде. И поэтому морские грабители совершенно открыто привозили свой товар на невольничьи рынки Делоса или Крита, получали деньги и вновь отправлялись в море.

Обычно пираты, охотясь за купеческими судами, выставляли часового на высокой скале или смотровой башне, который внимательно следил за обстановкой на море. Как только он замечал торговый корабль, то подавал знак своим сообщникам. Пираты в считанные минуты погружались в свои быстроходные лодки и, догнав корабль, сразу же брали его на абордаж.

От преследователей пираты скрывались так же стремительно, как и нападали. Ограбив корабль, они мгновенно исчезали на своих быстроходных суденышках за ближайшим утесом или прятались в укромной бухте, где на мелководье притапливали свои лодки и уходили одним им известными тропами. Был у них и еще один излюбленный прием: пираты высаживались на полуострове, поднимали лодку на плечи и переносили на противоположный берег. Иногда, завидев погоню, грабители специально брали курс на подводные рифы или мели, которые их лодки могли легко миновать, тогда как тяжелые военные галеры с глубокой осадкой, попав в ловушку, разбивались в щепки.

Охоту за людьми разбойники в основном вели на суше. Обыкновенно, ворвавшись в селение ночью, они наносили молниеносный удар и, захватив пленников, исчезали, прежде чем поспевала помощь. Кстати, свои нападения пираты никогда не совершали спонтанно. План каждого мероприятия ими тщательно разрабатывался. Например, переодевшись в купцов или в путешественников, разбойники выходили на разведку: в кабаках, на базарах и в гаванях они получали от местных жителей нужную информацию, после чего все тщательно анализировали.

Периодически возникали целые государства, занимавшиеся пиратством. Так, Поликрат (?–522 год до н. э.), правивший островом Самос, вел в широких размерах морской разбой и грабил острова и побережья. Греки и финикийцы платили ему дань, чтобы спасти свои суда и грузы от нападений и грабежа, а моряков — от смерти. Кстати, доход от пиратства был так велик, что Поликрат построил на острове Самос дворец, считавшийся одним из чудес света той эпохи.

Но, несмотря на то что в период правления Поликрата пиратство было частью политики и торговли, правитель Самоса отличался такой алчностью и жестокостью и занимался морским разбоем в столь крупных масштабах, что вошел в историю как самый прославленный пират античности. В 522 году до н. э. персидский царь Оройтес, решив положить конец пиратству, обманом заманил Поликрата в Магнесию, где взял его в плен, а затем казнил. Однако после смерти правителя-пирата морской разбой в Эгейском море только усилился и просуществовал на протяжении многих веков.

В период расцвета Карфагенской державы, которая завоевала Финикию, чей мощный флот охранял торговые пути, пиратство держалось в рамках каботажного. Однако противостояние с Римом, приведшее к трем Пуническим войнам, привело Карфаген к полному военному разгрому, после чего на море наступило безвластие и начался новый этап пиратства — киликийский. Самый расцвет морского разбоя пришелся на период после окончания Третьей Пунической войны, когда Карфаген после 3-летней осады был захвачен римскими войсками, которые разрушили и сожгли город. Жители, уцелевшие после осады и пожара, были проданы в рабство. Карфаген был разрушен, финикийские мореплаватели лишились своего традиционного торгового партнера, и им ничего не оставалось делать, как пополнить ряды средиземноморских пиратов. Таким образом, в I–II веках до н. э. морские грабители контролировали все Средиземное море, от Геллеспонта (древнегреческое название Дарданелл) до Геркулесовых столпов (древнее название Гибралтарского пролива).

Они захватывали корабли, разоряли прибрежные города и даже разбойничали на дорогах. Вскоре из-за постоянных морских грабежей торговля стала занятием невыгодным, а цены на привозные товары значительно поднялись. Под давлением римлян сенат предпринял несколько походов против пиратов, но ни в одном из них не добился успеха.

Воспользовавшись междоусобицами, долго мешавшими Римской республике заниматься своими внешними делами, киликийские пираты в короткое время достигли такого могущества, что, по сведениям Плутарха, «учредили арсеналы, наполненные воинскими снарядами и машинами, разместили гарнизоны и маяки на всем азиатском берегу и собрали флот с лишком в тысячу галер». Также Плутарх писал, что «суда их, блистая царскою роскошью, имели позолоченные, пурпурные паруса и обитые серебром весла».

Замки корсаров тянулись вдоль берегов Ликии (древняя страна, занимавшая полуостров на юго-западе Малой Азии), Киликии (юг современной Центральной Турции) и Памфилии (территория современной Южной Турции), практически все Средиземное море было под их контролем. Греческие приморские города вынуждены были заключать с «новым царством» договоры, открывать свои гавани для починки кораблей и рынки для торговли.

Дошло до того, что корсары даже образовали особое государство, где место национальных взаимоотношений прочно заняли тайные связи, основанные на общности преступлений и гонений за них. Награбленное имущество на языке пиратов называлось военной добычей. Известно, что в случае поимки морских разбойников неминуемо ожидала казнь на кресте, и поэтому основным их правилом было во что бы то ни стало отомстить за своих казненных товарищей любому добропорядочному мореходу, попавшему в их руки. Особенно пираты воспылали ненавистью к римским гражданам, к которым чаще всего и применялось выработанное тогда и сохранившееся до наших дней выражение: «За борт!»

В 228 году до н. э. Рим бросил все свои силы на борьбу с иллирийскими пиратами. Дело в том, что к 228 году до н. э. властитель Скодри (Скутари), объединив под своим началом иллирийские племена (далматов, ардиеев, пеннонцев, мессапов, япигов и др.), организовал из них настоящее корсарское царство. Его пиратские эскадры терроризировали все прибрежные города и полностью дестабилизировали торговлю в Эгейском и Адриатическом морях. Против царя Аргона, стоявшего во главе пиратов, римляне выслали 200 кораблей, которым удалось частично разгромить его флот и тем самым прекратить на время организованный морской разбой.

Но на смену иллирийским пиратам вскоре пришли киликийские. Со временем, чувствуя безнаказанность, они стали нападать даже на римские корабли, благо Римская республика в то время была охвачена гражданской войной (80-е годы до н. э.) между сторонниками Гая Мария и Суллы, и Риму было не до корсаров. Согласно некоторым источникам, в 81 году до н. э. пираты взяли в плен тогда еще молодого Юлия Цезаря, который был изгнан из Рима диктатором Суллой. Решив заняться ораторским искусством, Цезарь отправился с многочисленной свитой на Родос, где располагалась школа риторики. Недалеко от острова Формоза (Тайвань) их парусник был захвачен киликийскими пиратами.

Ограбив корабль и выбросив всех людей, кроме Цезаря, за борт, пираты сказали знатному господину, что согласны отпустить его за большой выкуп. Кстати, находясь в плену у жестоких корсаров, будущий римский диктатор сохранял полное спокойствие и занимался подготовкой своих речей, не обращая на пиратов никакого внимания. Последние же долго спорили о размере выкупа и наконец решили установить неслыханную по своей величине цену в 10 талантов (1 талант — 26,2 кг серебра). Услышав о размере выкупа, Цезарь возмутился. Причем возмутила его слишком низкая сумма выкупа, назначенная пиратами за его бесценную особу. Разгневанный Цезарь заявил пиратам, что он стоит никак не меньше 50 талантов. Корсары, хоть и удивились, но спорить, естественно, не стали и милостиво согласились с назначенной пленником суммой выкупа.

Обсудив с пиратами условия своего освобождения, Цезарь вскользь заметил, что обязательно рассчитается с ними, как только будет свободен — соберет корабли, поймает всех пиратов и повесит. Разумеется, такие угрозы не пришлись по вкусу самоуверенным пиратам, но обещанный выкуп в пять тысяч золотых монет был очень заманчив, и они пропустили слова пленника мимо ушей.

Однако Цезарь никогда не бросал слов на ветер и, обретя свободу через две недели, немедленно обратился к наместнику с просьбой предоставить ему четыре военные галеры и пятьсот солдат. Когда его просьба была выполнена, Цезарь взял курс на Формозу и вскоре догнал корабли корсаров.

Пираты не ожидали такой скорой мести и, деля в это время добычу, не были готовы оказать достойное сопротивление. Почти без боя Цезарь захватил в плен 350 корсаров, освободил пленников, которые были у них на судах, и получил назад всю сумму выкупа. Затем он отправился на Пергам (древний город в Малой Азии) к претору Малой Азии, чтобы получить разрешение на смертную казнь пиратов.

В это время претор находился в отъезде, и, заключив пиратов в крепость, Цезарь отправился за ним. Но, как оказалось, претор был подкуплен корсарами и, разумеется, не дал разрешения на их казнь, пообещав заняться этим делом лично после возвращения. Однако Цезарь не собирался отступать: вернувшись в город, он сообщил всем, что получил полномочия на смертную казнь от самого Суллы, хотя этот рискованный шаг мог стоить Цезарю головы. Вскоре все 350 пиратов были казнены, а тридцать главарей распяты на кресте.

Таким образом, Цезарь надолго очистил Средиземное море от пиратов, освободив тем самым местных купцов от необходимости выплачивать разбойникам дань.

Но в 73 году до н. э. римляне опять были вынуждены начать борьбу с корсарами, послав против них экспедицию под начальством претора Антония Критского. Однако вместо того, чтобы бороться с морскими разбойниками, Антоний перешел на их сторону и стал сообща с ними грабить Сицилию.

Так, однажды пираты захватили римский караван, везший в Рим хлеб из Сицилии и с берегов Северной Африки. Это вызвало в Риме ужасный голод, потому что в самой Италии год был неурожайным. Разумеется, голод стал причиной крайнего недовольства и последовавших за этим народных волнений, и в 67 году до н. э. по предложению народного трибуна Авла Габиния разгром пиратов был поручен Помпею Великому.

«Могущество пиратов распространилось почти на все Средиземноморье, так что море стало совершенно недоступным для мореходства и торговли. Именно это обстоятельство и побудило римлян, уже испытывавших недостачу продовольствия и опасавшихся жестокого голода, послать Помпея очистить море от пиратов», — писал греческий историк Плутарх в своих «Сравнительных жизнеописаниях».

И вот весной 67 года до н. э. Помпей с войском, состоявшим из 120 тысяч пехотинцев и 5 тысяч всадников, на 500 кораблях вышел в море, предварительно разделив его на 13 секторов и вверив каждый отдельному легату. Прежде всего он решил очистить от пиратов морские просторы около Сицилии и Африки, что ему удалось сделать за 40 дней. Затем с 60 лучшими кораблями он отправился к Киликии — главному гнезду пиратов, взял Антикраг, Краг, разорил становища и замки пиратов, захватил около 400 кораблей, истребил около 10 тыс. корсаров и быстро закончил войну в районе Восточного бассейна. И уже с лета 67 года до н. э. торговля и жизнь вновь вошли в привычное русло.

В результате вместо трех лет, отведенных ему сенатом на уничтожение корсаров, Помпей справился со своей задачей всего за три месяца. Он блестящим образом показал, какими огромными силами обладает Римское государство, если опытная рука направляет их к четко поставленной цели. Известно огромное количество уничтоженных Помпеем кораблей, убитых и захваченных в плен врагов, завоеванных им замков и освобожденных от порабощения людей и городов. Меры, принятые Помпеем после одержанной победы, были, по-видимому, разумны и справедливы. Лучшей части побежденных им пиратов он даже дал возможность возвратиться к честной жизни, поселив их в новом городе в Киликии, который он в свою честь назвал Помпейополь (67 год до н. э.).

В Средние века пиратство стало еще стремительнее распространяться по всему миру. Так, в раннем Средневековье оно охватило всю северную часть Европы. Наиболее известными и жестокими считались скандинавские пираты — норманны (нурманны, викинги, варяги). Они обосновались на изрезанном глубокими фьордами побережье Скандинавского полуострова, которое было идеальным для пиратских баз.

На Руси скандинавских викингов стали называть варягами уже в более позднее время. Изначальное толкование слова «варяг» было много шире. Вот что писал по этому поводу великий русский историк С. М. Соловьев: «Сличив различные толкования ученых, можно вывести верное заключение, что под именем варягов разумелись дружины, составленные из людей, волею или неволею покинувших свое отечество и принужденных искать счастья на морях или в странах чуждых; это название, как видно, образовалось на западе, у племен германских; на востоке, у племен славянских, финских, греков и арабов таким же общим названием для подобных дружин было «русь» («рос»), означая, как видно, людей-мореплавателей, приходящих на кораблях морем, входящих по рекам внутрь стран, живущих по берегам морским. Прибавим сюда, что название «русь» было гораздо более распространено на юге, чем на севере, и что, по всем вероятностям, Русь на берегах Черного моря была известна прежде половины IX века, прежде прибытия Рюрика с братьями».

Овладев всем побережьем Европы от Нордкапа до Гибралтарского пролива, норманны покорили славянские и финские племена, завоевали часть Франции, основали государства в Ирландии и на Гебридских островах, овладели Шетлендскими островами, отняли у сарацин Сицилию, у греков и лангобардских князей Южную Италию и постоянно угрожали Константинополю. Недаром в те времена была распространена молитва «От неистовства норманнов упаси нас, Господи!».

Борьбу с норманнами вел германский император Карл Великий, который даже создал систему постоянной защиты побережья своего государства. Норманны же, понимая, что им ни за что не справиться с хорошо обученными регулярными войсками империи, направили свои ладьи против Англии и начиная с 793 года стали совершать на нее регулярные набеги.

Грозные воители на легких судах, вмещавших от 20 до 60 человек, стали появляться всюду, куда только давали возможность проникнуть судоходные реки, впадавшие в море. От древнего северного наименования воинов или бойцов — «каппар» — разбойничьи суда во всем мире до сих пор носят название «каперы». Себя же пираты стали называть викингами (витязями). Об их морских набегах слагались поэмы, поскольку они гнались не только за добычей, но и за славой, возвращаясь на родину героями.

Как только наблюдатели замечали со сторожевых вышек корабли викингов, которые можно было отличить от других по резным головам коней или драконов на носу, то немедленно объявляли тревогу, после чего население начинало поспешно прятать все самое ценное. В Северном и Балтийском морях, до самой Эстляндии, норманны наводили ужас на все прибрежное население. Казалось, что для этих морских разбойников нет ничего святого. Так, в 845 году они разорили Гамбург, в мае 841 грабители овладели Руаном, в июне 843 — Нантом, а в мае 845 года они захватили Париж. В 911 году норманны покорили часть побережья Франции, которая с тех пор называется Нормандией.

Можно сказать, что по существу никакие внешние меры и контрмеры не могли искоренить пиратскую деятельность норманнов. Полностью прекратилась она в XV веке и была связана лишь с обострением внутренних проблем Скандинавии.

В XI веке на Балтике появились ругийские, поморские и другие славянские пираты. Усилившийся разбой на сухопутных и морских путях заставлял купцов северо-западной Европы объединяться для защиты своих общих интересов и безопасности торговли. В 1241 году в Любеке было подписано соглашение о союзе и обороне между Любеком и Гамбургом, положившее начало могущественной немецкой купеческой организации, названной Ганза.

Сразу же после образования Ганза бросила все свои силы на борьбу с морскими грабителями. И вскоре ей удалось уничтожить почти все пиратские шайки, в том числе и одну из самых могущественных пиратских организаций Балтики — витальеров, которые называли себя «друзьями Бога и врагами мира».

Кстати, свою лепту в развитие пиратства на Балтийском море внес и русский царь Иоанн Грозный, пригласивший к себе на службу датского корсара Карстена Роде, в обязанности которого входила охрана торговых судов Московского государства. Во времена правления Иоанна Грозного польские и шведские каперы, согласно летописи, «разбойным обычаем корабли разбивают и из многих земель дорогу нашим торговым людям затворяют». Получается, что русский царь по воле обстоятельств (на Руси тогда не было своего военного флота) был вынужден прибегнуть к помощи каперов для защиты от них же самих.

После того как в 1492 году Колумб открыл Америку, испанцы вытеснили арабов, которые до недавнего времени разбойничали не только в Северной Африке, но и в Испании, в их собственную страну. Но, как известно, Северная Африка не отличалась богатством: ее ресурсов едва хватало, чтобы обеспечить население самым необходимым. Обозленные арабы, решив отомстить всему христианскому миру, в течение нескольких недель заполонили Средиземное море своими скоростными судами.

Торговые корабли христиан стали подвергаться грабежам и уничтожению, а прибрежные города — постоянным набегам. Так, в 1504 году Папа Римский Юлий II отправил из Генуи в Рим два огромных военных корабля, груженных различными ценностями. После того как оба судна оказались вне зоны прямой видимости, рядом с одним из них появилось скоростное пиратское суденышко и в считаные минуты опустошило римский корабль. Своих пленников арабы заставили раздеться и, облачившись в их платья, поплыли на их же судне вдогонку за вторым римским кораблем. Нагнав римлян, переодетые пираты подали капитану сигнал остановиться. Ничего не подозревающий капитан остановил судно и позволил «команде компаньонов» пристать к борту корабля. Только когда на римлян обрушилась туча стрел, они поняли, что их обманули, но было уже поздно. Вскоре два римских судна, груженные сокровищами Ватикана, прибыли в Тунис.

Через некоторое время слух о дерзком преступлении распространился по всей Европе. Вскоре перестало быть тайной и имя однорукого капитана пиратов — Харуджи, больше известного по прозвищам Красная Борода и Барбаросса. Уговорив эмира Туниса взять его под свою защиту в обмен на долю награбленной добычи, Харуджи расплатился с ним очень «щедро»: задушил правителя и провозгласил эмиром себя.

После разгрома Красной Бороды Карлом V Испанским его дело продолжил младший брат — Хайр-эд-Дин. Барбаросса II, прекрасно понимая, что быть самому правителем слишком опасно, выбрал иной путь, нежели его старший брат. Прибыв в Константинополь, он обратился к турецкому султану с заявлением, что завоюет Тунис и преподнесет его ему в подарок. Разумеется, султан не мог отказаться от такого подарка и тут же снарядил для Хайр-эд-Дина огромную армию. Вскоре, как и было обещано, Барбаросса II завоевал для султана страну, недавно потерянную его старшим братом, а затем начал заниматься пиратством и стал одним из самых удачливых морских разбойников в мировой истории.

К середине 1560-х годов больше всего страдали от нашествия пиратов населенные пункты Адриатики. Предводителем набегов был Эудж-Али (в Европе его называли Оччали), обращенный в мусульманство христианин, который использовал в качестве базы оккупированный им остров Кипр. Позже Эудж-Али стал наместником в Алжире и основал там морское училище, где будущие пиратские капитаны обучались своему ремеслу. Современники называли это училище настоящим воровским университетом.