Никому не говори Берк Алафер

Глава 51

На следующий день в одиннадцать утра она все еще зевала.

— Черт возьми, Роган. Говорю тебе, я сейчас лопну. У меня нет выбора. Я ничего не могу сделать.

— Это отвратительно. И официально заявляю — ты отвратительная личность.

— Господи, нельзя быть таким гермофобом.[19] Я вымою руки, когда все закончится.

— Не рассчитывай на то, что там будет мыло. И смотри аккуратнее, а то как бы тебе не пришлось ехать домой.

Элли в нерешительности постояла перед дверью туалета в квартире Гриско. Ванная, как и все остальные помещения, была грязной. Она старалась не обращать внимания на желтые полоски под ногами.

Роган оказался прав. Единственный кусок мыла лежал в покрывшейся плесенью душевой кабине, но она не осмелилась прикоснуться к нему, поскольку он явно прикасался к телу хозяина квартиры. Элли нашла в кухне флакон с жидким мылом, и, вымыв руки, вытерла их о брюки.

— Говорил тебе, что это будет неприятно, — сказал Джей Джей.

— А все ты и твой «Старбакс».

Нет, это был последний раз, когда она пила «Венти Американо», перед тем как отправиться в пристанище бывшего заключенного. Теперь только обычный кофе и чашка нормального размера.

Детективы отыскали квартиру Гриско, как и посоветовала им Ховард, с помощью записей маршрута до Ист-Хэмптона, найденных в его автомобиле. Он жил на Девяносто Первой авеню в Ямайке, Куинс. Хэтчер взяла на себя северную часть дома, Роган южную. Четвертая дверь, в которую она постучала, принадлежала доброжелательному пожилому мужчине. Он и не подозревал, что новый жилец, занимавший квартиру над его гаражом, был отбывшим срок заключения убийцей.

Домовладелец подтвердил, что Гриско снял грязную меблированную квартиру всего шесть дней назад. Он также подтвердил, что Гриско жил один. Теперь, поскольку одинокий жилец был мертв и не мог осуществлять право на неприкосновенность своей частной жизни, санкция на обыск им не требовалась.

Оказалось, что обыскивать особо было нечего. Размеры единственной комнаты составляли не более четырехсот квадратных футов. Ни компьютера. Ни телевизора. Лишь несколько предметов одежды в ветхом гардеробе, вне всякого сомнения, извлеченные из брезентового вещевого мешка, лежавшего в шкафу. Молоко, овсяные хлопья, два замороженных готовых блюда в холодильнике.

— Ничего нет, — сокрушенно произнес Роган. Он вновь, на сей раз более тщательно, проверил одежду Гриско.

— Что ты ожидал найти? Аккуратно отпечатанную памятную записку, написанную Джорджем Лэнгстоном и адресованную некому мистеру Джеймсу Гриско, с просьбой убить его жену?

— Компьютер. Телефон. Те вещи, которые хранят секреты людей. Подожди-ка. Кажется, я что-то нашел. — Он запустил руку в раздутый, словно шар, носок и вытащил из него свернутую пачку купюр. — Около полутора тысяч долларов. Сколько, по словам старика, Гриско платил за эту квартиру?

— Тысячу двести в месяц.

— В Буффало за такие деньги можно снять дворец.

— Может быть, это и дыра, но где он взял деньги, чтобы заплатить за нее? Да еще после этого у него осталось полторы тысячи.

У них не было никаких версий по поводу того, почему Гриско оказался в Нью-Йорке. Теперь они узнали, что он заплатил своему домовладельцу за первый и последний месяцы аренды плюс депозит — все наличными, хотя у него не было источников доходов.

Элли присела на корточки перед кроватью, чтобы не опираться руками об облезлый ковер.

— Гриско был любителем чтения. — С помощью шариковой ручки она выдвинула из-под кровати небольшую стопку продукции полиграфической индустрии. — Два порнографических журнала и книга в мягкой обложке. Слушай-ка, а у вас с ним совпадают вкусы.

По изображенной на обложке картинке — лимузин «Линкольн Таун Кар» — она узнала излюбленную книжную серию Рогана.

— В настоящее время все свои потребности в порнографии я удовлетворяю исключительно в Интернете.

— Забавно. Я имела в виду вот это.

Хэтчер протянула ему книгу, и в этот момент из нее выпали две маленькие карты. В одной из них она тут же узнала «Метрокард» для автобусов и подземки. Вторая была картой для постоянных клиентов, сулящей подарок после определенного числа покупок. Бумажник Элли едва не лопался от таких карт, и она так и не успела воспользоваться хотя бы одной из них. Она уже засунула их обратно в книгу, но тут же вновь извлекла карту для постоянных покупателей. Гриско находился на полпути к бесплатной чашке кофе, но отнюдь не регулярность потребления им стимулирующих напитков привлекла ее внимание. Карта была из «Кофе Чудовище».

— Взгляни-ка на это.

— Чудовищный кофе. До сих пор ощущаю во рту вкус прогорклого масла.

Элли открыла сайт «Кофе Чудовище» на своем «блэкберри». Одиннадцать заведений, разбросанных по Бруклину и Манхэттену. Возможно, это было простое совпадение, но ей не понравилось, что одно из них располагалось прямо напротив здания школы Касден через дорогу.

Они приступили к проверке менее очевидных мест: пространств над кухонными шкафами, за гардеробом, внутри смывного бачка в туалете.

Роган, должно быть, заметил разочарование на лице коллеги.

— Может, мы найдем что-нибудь интересное в банковских документах Джорджа?

Они разослали во все крупные банки запросы о предоставлении выписок из счетов семьи Лэнгстонов в надежде найти доказательство того, что Джордж Лэнгстон заплатил деньги Джеймсу Гриско.

Но Элли сейчас занимали другие мысли.

— Ты знаешь, у меня никак не выходит из головы появление Лэнгстона в полицейском участке прошлой ночью. Он выглядел очень испуганным.

— Если мы не ошибаемся на его счет, все пошло не так, как он спланировал, не правда ли? Он мог опасаться разоблачения.

— Нет. Его тревога в отношении Эдриен выглядела вполне искренней. Кроме того, сегодня утром я нашла в «Гугл» информацию об адвокате, занимающемся разводами, чей телефонный номер значился в автоматическом определителе номера Лэнгстонов. Майкл Уайлс, эсквайр, адвокат, семьдесят восемь лет, офис над китайским рестораном в Нижнем Ист-Сайде. Он явно не из той категории адвокатов, к кому Лэнгстон обратился бы за помощью в таком дорогостоящем процессе, как дело о разводе. И как он мог послать Гриско в Ист-Хэмптон с ножом, зная о том, что Эдриен имеет доступ к заряженному револьверу?

— Черт возьми, и в самом деле.

— Мы уже совершили ошибку с Кейси. Я больше не хочу делать поспешных выводов, которые потом оказываются ложными.

— Но ты не делала поспешных выводов в отношении Кейси. Ты с самого начала говорила, что здесь что-то не так. С другой стороны, все нити ведут к Джорджу. — Роган принялся загибать пальцы. — Мы знаем, что одна из угроз в адрес его жены поступила с компьютера Джулии. Джулия встречалась с таинственным бойфрендом. Джулия была лучшей подругой дочери Лэнгстона. И, конечно, не будем забывать о ее фотографии, сделанной в его поместье.

Он вдруг замолчал и поднял голову, устремив глаза в потолок.

— Что такое? — Элли проследила за его взглядом. — Ты что-то увидел?

— Нет. Я просто думаю о сельском поместье. Рамона сказала, что отец купил его у юридической школы с группой друзей. Не кажется ли тебе, что одним из этих друзей является Дэвид Болт?

— Мы сосредоточили внимание на Джордже, поскольку он женат на Эдриен и знал Джулию. Но если Эдриен в курсе, что Джордж помогал Болту замять дело с иском Моффитов…

— Тогда Болт мог потерять даже больше, чем Джордж.

— Дьявол. Помнишь, вчера Кейси сказал, что Брэндон прислал ему сообщение по электронной почте с извинениями? По словам Брэндона, именно Джулия направила его к доктору Болту, а это значит, что она знала об испытаниях лекарства, хотя даже Рамона о них не знала. Возможно, она была знакома с Болтом.

— Поскольку Болт является психиатром, он мог дать ей таблетки «Аддералл», которые мы нашли у нее в сумочке.

— И, похоже, Дэвид Болт больше соответствует предпочтениям Джулии, нежели Джордж, — заметила Элли. — Она преследовала своего преподавателя, и я могу представить, что ее привлекали мужчины вроде Болта. Они могли познакомиться через Лэнгстонов или на встрече выпускников в Касдене.

— Итак, мы опять вернулись к испытаниям лекарства, проводимым Болтом. Предположим, Эдриен узнала об истинных намерениях этих парней — неужели это столь ужасно, что они решили не просто запугать ее, а убить руками Джимми Гриско?

— Нам нужно поговорить с Кейси.

Глава 52

Чан Мэйри разрешила им побеседовать с Кейси в своем кабинете. Элли изобразила на лице самую лучезарную улыбку, на какую только была способна, когда миссис Чан бросила на них неодобрительный взгляд, закрывая за собой дверь.

— Мне очень жаль, — сказал Кейси. — Эта женщина вроде бы любит меня.

— Думаю, ты мог бы опустить «вроде бы», — заметил Роган. — Однако мне кажется, она вроде бы планирует наслать на нас чары вуду.

— Я только что получил сообщение от Рамоны с рассказом о том, что произошло прошлым вечером на Лонг-Айленде. Сейчас ее родители уже в городе, но она ужасно напугана.

— Давай мы немного поговорим, а затем подбросим тебя к Рамоне. Нам нужно более подробно знать о проводимых доктором Болтом испытаниях лекарства, в которых ты принимаешь участие.

— Хорошо. — Элли обратила внимание на то, что Кейси избегает смотреть на них. Он явно нервничал. — Я уже говорил, Брэндон знал об этом. Думаю, от Джулии. Мы приходили к нему раз в неделю для консультаций и тому подобного. Разговаривали и заполняли анкеты. Мы получили самое большее сотню долларов.

— Тебе известно, откуда Джулия узнала об испытаниях?

Он покачал головой:

— Нет. То есть я даже не знал, что именно она сказала Брэндону, пока этот засранец не прислал мне вчера сообщение с извинениями. Джулия всегда старалась помочь людям. Вероятно, она рассказала Брэндону об этом, чтобы он мог заработать немного легких денег. Вряд ли Джулия знала, что я тоже участвую в испытаниях, поскольку она никогда не говорила на эту тему. Почему вы спрашиваете меня об этом?

— Извини, но мы не можем ответить на твой вопрос. И ты ни в коем случае никому не говори, что мы спрашивали тебя об этом. Даже Рамоне. Понимаешь? Это очень важно, и мы должны быть уверены, что ты нас не подведешь.

— Ладно, хорошо.

— Ты говорил, Брэндон сфальсифицировал результаты теста, чтобы попасть в число участников эксперимента. Тебе известно, как он сделал это?

— Он зашел на сайт, где рассказывается о маниакально-депрессивном состоянии, и затем постарался ответить на вопросы в анкете так, как, по его мнению, должны отвечать люди, страдающие этим расстройством. На мой взгляд, его ответы больше соответствовали диагнозу «обсессивно-компульсивное расстройство». Но, к моему удивлению, это сработало.

Элли тоже была удивлена. По словам Болта, диагностические тесты призваны отсеивать симулянтов.

— А ты? Тоже сфальсифицировал результаты теста?

Парень опустил голову и сжал губы.

— Не волнуйся, Кейси. Мы не собираемся причинять тебе какой-либо вред. Нам просто нужно знать, как обстоят дела с испытаниями.

— Я сказал Брэндону, что тоже сфальсифицирую результаты теста, но потом, в последнюю минуту, решил не делать этого. Всю жизнь мне говорили, что я ненормальный. Что со мной что-то не так, о чем свидетельствует мое представление о самом себе. Я решил, что это шанс узнать настоящий диагноз от настоящего доктора. Меня удивило, когда он сказал, что я подхожу для испытаний.

— Ты заметил какие-нибудь изменения в своем состоянии после того, как начал принимать лекарство?

— Да, сначала. Но потом — не знаю. Я начал испытывать ощущение… пустоты. Подобное тому, которое возникло, когда Гандли и эти парни издевались надо мной — запугивали меня. Как будто меня совершенно не волновало то, что со мной происходит. Как будто я оказался за пределами собственного тела или что-то в этом роде. В определенном смысле, я всю жизнь прожил не в своем теле, но это было другое. Я был… пустым — это, пожалуй, самое подходящее определение. Я словно ничего не чувствовал.

— А это изменение произошло недавно? — спросил Роган. — Ты ведь сказал, что сначала лекарство тебе помогало.

— Я не имел в виду лекарство. Скорее мне помогали беседы с квалифицированным специалистом. Меня посылали к знахарям в Айове, но я не мог объяснить им, что со мной. Ну, понимаете, что я чувствую, будто должен был родиться не тем, кем родился. Доктор Болт отнесся ко мне с пониманием. Он действительно пытался помочь мне преодолеть неуверенность в себе и чувство вины. Думаю, у него много молодых пациентов. Он говорит, что нужно отделяться от родителей — быть честным с самим собой в отношении того, кем они являются и как с тобой обращаются, но потом освобождаться от этого.

Для Рогана эти излияния были слишком сентиментальны.

— Но ты говорил, что, возможно, лекарство вызывало у тебя чувство депрессии.

— Ну да. Я перестал принимать его, хотя мне говорили, что у меня может начаться ломка. Но мне не хватало бесед с доктором Болтом. Он очень умный. По его совету я написал письмо родителям. В свое время они сказали, что не хотят со мной разговаривать и что я смогу вернуться к ним только в том случае, если опять стану Кассандрой. Но он вселил в меня уверенность в том, что я могу объясниться с ними. Он предложил мне написать все то, что я никогда не смог бы сказать им. «Даже если ты не отправишь письмо, — сказал он, — и никто его не прочтет, процесс переноса чувств — ярости, гнева, разочарования — на бумагу имеет большое значение».

Не то же ли самое Эдриен говорила о своем блоге? Не служили ли ее откровения о насилии, которому она подверглась в юности, способом очищения, освобождения от прошлого?

Когда Элли проходила предписанный руководством Департамента полиции курс психотерапии, после того как застрелила человека, доктор предложил ей сделать то же самое. В ее случае это было письмо убитой женщине от мужчины, который ее убил и которого затем застрелила Элли. Если даже этот традиционный метод терапии кому-то и помогал, Элли не видела в нем смысла. Разумеется, она испытывала ярость, гнев и разочарование, но перенос этих чувств на бумагу не принес ей освобождения от них. Она все еще просыпалась среди ночи и думала о погибшей девушке. И ей все еще снились кошмары о собственном отце.

И тут Элли представила, как она пишет это письмо. Листок из блокнота на столе психотерапевта. Зачеркнутые слова.

Она знала, почему Джулия Уитмайр написала предсмертную записку, адресованную родителям.

— Ты готов поехать домой к Рамоне? — спросила она. Настало время ей и Рогану поговорить по душам с Джорджем Лэнгстоном.

Глава 53

— Кладовая? — Роган отвел от своего лица в сторону покрытую коростой ручку швабры. — Это лучшее, что мы могли найти?

У них не получилось связаться с фотографом, который арендовал соседний офис, поэтому единственным местом, где они могли расположиться поблизости от офиса доктора Дэвида Болта, был крошечный чулан, где уборщица хранила свой инвентарь. С учетом обстоятельств им необходимо было находиться рядом.

— Тсс.

Элли плотнее прижала наушники к ушам. Джорджу Лэнгстону потребовался всего один день, чтобы заключить соглашение с окружной прокуратурой. Он обязался рассказать о своем участии в схеме с испытаниями «Эквивана» и свидетельствовать против Болта. Он даже согласился организовать с ним встречу и записать разговор. Взамен ему было обещано освобождение от ответственности. Сделка была совершенно невыгодной для него, но Джордж был страшно разозлен. То, что начиналось как услуга другу, обернулось нападением на его жену.

Элли услышала в наушниках голос Джорджа. Роган кивнул в знак того, что его аудиосистема тоже работает.

— Сью ушла? — спросил Джордж. Так звали секретаршу Болта.

— Ты сказал, что не хочешь, чтобы тебя кто-нибудь здесь видел. Из-за этого я отменил три сеанса. Что это еще за игры в Джеймса Бонда?

— Моя жена. Только не говори, что ты не получил вчера от меня сообщение. Какой-то человек специально приехал в Ист-Хэмптон, чтобы убить ее.

— Но она, кажется, сумела за себя постоять. А почему ты не был с ней?

— Ситуация полностью вышла из-под контроля.

— Чего же ты хочешь, Джордж?

— Предполагалось, что это будут только комментарии на сайте, которые должны напугать ее, чтобы все опять стало по-прежнему. Это все, на что я соглашался.

— Клянусь, только это и было.

Еще сегодня утром они наблюдали за тем, как Джордж Лэнгстон рыдал в комнате для допросов. «Вы должны понять, — говорил он сквозь слезы, — поначалу это не казалось таким страшным».

Это был всего лишь судебный процесс. Невезучий парень по имени Джейсон Моффит покончил с собой во время проведения испытаний лекарства. Неудача. Статистическая погрешность. Но Джейсон Моффит принимал «Эквиван», и его родители говорили всем, кто соглашался их слушать, что экспериментальная комбинация лекарств побудила их сына вколоть себе дозу героина, достаточную, чтобы убить четырех закоренелых наркоманов.

Подобная история могла обернуться для фармацевтических компаний огромными убытками. Их исследовательским группам пришлось бы начать все сначала и привлечь большее число участников, вследствие чего испытания продлились бы значительно дольше и внедрение нового лекарства затянулось бы на годы. Болт утверждал, что если прервать исследования, это самым негативным образом отразится на целом поколении подростков, нуждающихся в более совершенных методах лечения.

Что касалось личных мотивов, Болт прекрасно понимал, что расследование его деятельности будет стоить ему карьеры. Чтобы добиться от производителей «Эквилибриума» и «Фловиана» финансирования его исследований, он практически гарантировал им успех и предсказывал огромные прибыли. Имелись документы. Даже презентация PowerPoint. Фармацевтические компании бросили бы его под автобус. Болт лишился бы всего.

Поэтому-то Джордж и согласился ему помочь. После того как Болт заверил его в том, что Моффит является статистической погрешностью, Джордж затянул судебный процесс, вставил статью о конфиденциальности и добился, чтобы не был направлен отчет в Федеральное агентство по контролю над качеством продуктов и лекарств.

Тем временем Болт позаботился о том, чтобы его исследование дало обещанные результаты. Он начал набирать ребят, не отвечавших критериям участия в клинических испытаниях. Не принимая во внимание протокол слепого тестирования, он поместил этих ребят в активную группу, завысив интенсивность их первоначальных клинических симптомов. Поскольку эти ребята никогда не страдали биполярным расстройством, их «результаты» демонстрировали улучшение состояния по мере приема лекарства.

И тут Эдриен увидела в «Нью-Йорк Пост» маленькую заметку о судебном процессе. «Как ты можешь выступать в суде против Дэвида? Ведь он и Энни — наши лучшие друзья!» Пересказывая этот разговор в комнате для допросов, Джордж с трудом выдавливал из себя слова. «Я никогда толком не умел врать. Смешно, не правда ли? Я рассказал ей о том, что сделал. Мне не хотелось, чтобы она думала, что я способен поступить так по отношению к нашим друзьям. Я предал все, во что верил, только чтобы помочь Дэвиду».

После этого Эдриен начала меняться. Она стала чаще и дольше засиживаться за компьютером. Она отказывалась от близости с мужем в постели. И вдруг до него дошел тот же слух, что и до Кэтрин Уитмайр: она подписала контракт на издание книги. Джордж залез в ее электронную почту и выяснил, что она получила шестьсот тысяч долларов аванса, о чем не потрудилась поставить его в известность. В глубине души он всегда знал, что Эдриен вышла за него замуж не по любви, а ради сравнительно высокого социального положения и стабильного материального благополучия. Именно поэтому они заключили брачный контракт. Именно поэтому он не хотел, чтобы она официально удочерила Рамону. Ему была нужна уверенность в том, что она от него не уйдет. Теперь же Эдриен обретала определенную финансовую самостоятельность, и угроза потерять ее была для него более чем реальной.

Возможно, если бы Лэнгстон не рассказал об этом своему другу, ничего и не было бы. Контракты на издание книг расторгаются. Женщины умеют прощать. Но Дэвид Болт предложил план. Если Эдриен не осмелится издать книгу, ей придется остаться с Джорджем. И если она останется, не будет тяжелого бракоразводного процесса, в ходе которого она вполне может рассказать все, что ей известно об «Эквиване».

Как сказал Джордж: «Предполагалось, что это будут только комментарии на сайте, призванные напугать ее, чтобы все опять стало по-прежнему». Теперь, находясь в офисе Болта, Джордж пытался заставить его признать истинные масштабы совершенного им злодеяния.

— Брось притворяться, Дэвид. Мне нужно было сразу понять, что ты лжешь, когда полицейские сказали, что один из этих постов поступил с ноутбука Джулии. Девчонка, которую ты трахаешь, вдруг, ни с того ни с сего, накладывает на себя руки?

— Я говорил тебе, у Джулии были серьезные проблемы с психикой.

— Ты думаешь, я не знаю об этом? Она практически выросла в нашем доме. Какой нормальный мужчина — тем более психиатр — будет спать с девушкой-подростком, отличающейся неустойчивой психикой? Что случилось? — Элли и Роган услышали в наушниках какие-то неясные, приглушенные звуки. — Господи, Дэвид, что за дьявольщина?

— Что это за проводок? Ты что, записываешь меня?

Элли одной рукой схватилась за ручку шкафа, другой за «глок» в наплечной кобуре. Решающий момент наступил.

— Не будь смешным, — вновь раздался голос Джорджа. — Ты меня обыскиваешь?

— Извини, приятель. Это черт знает что. Я просто не знаю, что мне делать. Не так должно было все получиться.

Рука Элли соскользнула с кобуры. Наступила пауза. По всей вероятности, Болт произвел беглый обыск, в надежде найти на груди друга проводок записывающего устройства, какие можно увидеть в кино. Передатчик был спрятан в авторучке, лежавшей в переднем кармане куртки Лэнгстона.

— Сочувствия от меня ты не дождешься. Я очень жалею, что согласился с твоим предложением в отношении Эдриен. Но подсылать к ней кого-то? Чтобы причинить вред матери моего ребенка? Это выходит за всякие рамки.

— Клянусь тебе жизнью Ната и Шарлотты, я не имею к этому никакого отношения.

— Прекрати, Дэвид. Отпираться бессмысленно. Ты хочешь, чтобы я поверил, будто самоубийство Джулии и нападение на мою жену — это всего лишь совпадение?

Элли услышала скрип открывающейся двери, за которым последовали гудки автомобилей и вой сирены. Кто-то открыл дверь террасы. Может быть, Болт все-таки понял, что их разговор записывается? «Не выходи из комнаты», — мысленно просила она. Шум ветра почти заглушал их голоса. «Идиот», — прочитала она по губам Рогана.

Они могли разобрать лишь отдельные фрагменты разговора. «Джулия… не знала, что… испытания… нигде… мое досье… угрожал…»

Различать голоса Болта и Лэнгстона стало очень трудно. Детективы полностью потеряли нить беседы. Прошло несколько минут. Элли и Роган встревоженно переглянулись.

Слова в наушниках зазвучали громче. «Лжец… семья… полиция… выход…»

И тут они услышали громкий голос Лэнгстона:

— Что? Нет!

Опять раздался свистящий звук, но это был уже не шум ветра, а физический контакт с передатчиком. Послышался громкий треск.

Элли двинулась вперед и поспешно вытащила свое переговорное устройство. Джей Джей последовал за ней.

— Быстро в офис! — крикнула она в микрофон. — Немедленно!

Восемь офицеров полиции бросились с лестничной площадки в конце коридора к офису Болта, но у них с Роганом было преимущество в тридцать пять метров.

Приемная была пуста. Они подбежали к двери кабинета. Она оказалась закрытой. Роган с силой ударил в нее левым плечом, словно заправский полузащитник американского футбола. Дверь устояла. Из-за нее донеслись крики.

Еще один мощный удар плечом, и на этот раз дверь поддалась.

Болт прижимал Лэнгстона к перилам террасы.

— Дэвид Болт! — крикнула Элли. — Полиция!