Ее тайная связь Смит Барбара

Глава 19

– Сэр Джон никого не принимает, – сказала из-за приоткрытой двери экономка с одутловатым лицом и покрасневшими глазами. – Он заболел. Да поможет ему Господь.

Керн придержал дверь, готовую захлопнуться.

– Болен он или нет, я должен его видеть. Это дело жизненной важности.

– Вы меня не поняли, милорд, – фыркнула женщина. – Бедняга умирает, он на смертном одре. У него сейчас доктор.

Умирает?

Керн толкнул дверь и, не обращая внимания на растерявшуюся экономку, шагнул в темный холл.

– Вам туда нельзя! Не надо беспокоить хозяина!

Но Керн даже не обернулся. Черт побери, не стоило ждать до утра! Правда, вчера он был скован тоской из-за потери Изабеллы, всю ночь метался по комнате, представляя ее в объятиях другого.

Я найду другого защитника. Человека, который не постесняется дать мне свое имя.

Она сказала это от гнева и отчаяния, чтобы побольнее уколоть в ответ. Гордая девушка не допустила бы так скоро в постель другого мужчину.

Но что случится, когда пройдут недели? Изабелла ведь жила в борделе, и это даст о себе знать рано или поздно. К тому же она казалась настолько оскорбленной его унизительным предложением, что, возможно, захочет найти утешение в объятиях другого мужчины…

Сжав кулаки, граф торопливо шел по коридору второго этажа. Надо держать себя в руках, сейчас важнее всего обеспечить ее безопасность.

Перед ним были четыре закрытые двери, но вскоре Керн отыскал нужную.

В спартанской комнате стоял запах болезни. На фоне темных одеял изуродованное шрамом лицо сэра Джона выглядело особенно бледным. Прерывистое дыхание вырывалось толчками, глаза закрыты, тело, будто уже находилось во власти смерти.

Неужели этот человек – отец Изабеллы, который игнорировал ее всю ее жизнь? Трудно поверить. Керн считал его джентльменом, неспособным на увертки. Седой доктор осторожно снимал с безжизненной руки сэра Джона пиявки и бросал их в банку. Он разогнулся и недовольно взглянул на графа.

– Я лорд Керн, друг сэра Джона. Как его дела?

– Боюсь, плохо. – Доктор мрачно покачал головой. – Он не выходит из бессознательного состояния, хотя я уже пять раз делал кровопускание.

В комнату заглянула экономка, нервно теребя передник.

– Он пришел вчера под вечер, пожаловался на боль в животе. Только сказал и рухнул в передней.

– А какова причина болезни? – спросил Керн.

– Внезапное проявление таких ужасных симптомов весьма необычно. – Доктор почесал лысеющую голову. – Рвота весь день и ночь, желтый налет на коже, учащенный пульс, даже сейчас, когда он лежит без сознания. Полагаю, он съел что-то нехорошее.

– Я думаю, вы считаете по-другому.

– За все годы моей практики я сталкивался лишь с одним подобным случаем. Когда женщина захотела умереть и приняла мышьяк.

Яд.

Керн похолодел. Вчера Тримбл заезжал в бордель, а потом отправился разыскивать Калландру. Граф успел с ней переговорить, и женщина удивлялась, зачем сэру Джону понадобилось ее искать.

Может, она солгала? Может, Тримбл нашел ее и обвинил в убийстве? Вдруг она каким-то образом сумела его отравить, чтобы сохранить все в тайне?

Расстроенный Керн повернулся к экономке.

– Не говорил ли вам сэр Джон, где вчера был, с кем разговаривал?

– Нет, он был очень слаб. Я поспешила за доктором, а когда возвратилась, хозяину стало совсем худо.

– Он что-нибудь говорил? Может, называл какие-то имена? Например, Калландра или Кэлли.

Экономка покачала головой, но тут вмешался доктор:

– Милорд, сэр Джон что-то бормотал вечером. Я еще удивился, почему он все время повторяет имя греческого бога.

Керн еле удержался, чтобы не схватить доктора за лацканы сюртука.

– Какого бога? Говорите скорее.

– Аполлона. Аполлон!

Значит, Минни ошиблась? Возможно, Тримбл искал Калландру, считая, что она располагает уликами против отца Изабеллы? Следовательно, Тримбл не был Аполлоном и направлялся к нему на встречу…

Аполлон и мог отравить сэра Джона.

Керн откланялся и поспешил к карете. Но прежде чем ехать в бордель и еще раз допросить Калландру, он решил проверить догадку, которая не давала ему покоя с того момента, как он прочел дневник Авроры. Граф давно бы занялся этим, если бы не помешала вспыхнувшая страсть к Изабелле.

Теперь, если повезет, он установит личность Аполлона.

Изабелла шла с подносом по крутой лестнице в подвал, и, когда очутилась на кухне, ее окутал запах готовившейся к обеду капусты. В длинном помещении с каменными стенами на полках красовались великолепные розовые тарелки. В детстве Изабелле нравилась кухня: она воображала, что находится в волшебной пещере, где можно спрятаться от злых фей и огнедышащих драконов. А теперь эта комната стала местом отдохновения для ее измученной души.

Тетя Минни неуклюже резала лук, прижав больную руку к груди. Заметив Изабеллу, она вытерла ладони о запачканный передник и взглянула на поднос, который девушка поставила в раковину.

– Ты едва прикоснулась к супу. И к вареным яйцам за завтраком тоже, – с обидой сказала тетушка. – Я начинаю думать, что тебя избаловала роскошная жизнь в доме Хатуэя.

– Дело не в том, просто я сегодня не голодна.

– Пресвятая Богородица! Ты и вчера поклевала не больше птички, даже Перси ест лучше. Садись, я подам тебе ячменную лепешку, только что выпеченную вот этими старыми руками.

Не желая спорить, Изабелла опустилась на высокий стул. Угощение оставило ее равнодушной, но она хотела доставить удовольствие Минни. К тому же ей было невмоготу возвращаться в спальню, ложиться на кровать, где они обнимались с Керном, снова переживать муку потери или вспоминать слова, которые он шептал ей на ухо.

Я люблю тебя… И всегда буду о тебе заботиться, всегда…

Минни поставила перед ней тарелку, шлепнув на лепешку кусок масла.

– Живот не болит? – озабоченно спросила она. – Что-то уж слишком рано появились признаки беременности.

Изабелла начала размазывать масло по лепешке, но при этих словах ее рука застыла. Щемящая тоска пронзила ей грудь.

– Тетя Минни, ты, правда, думаешь, что я могла забеременеть?

– Вполне возможно. – Лицо тетушки посерьезнело. – Чувствам поддаться легко, но потом за это нужно платить. Обещай, что впредь будешь осторожнее.

Минни еще не знала, что граф оставил возлюбленную и другого раза не будет. Изабелла никогда его не увидит, если не решится на шаг, который обдумывала всю ночь.

– Я люблю Джастина и хочу от него ребенка, – призналась она.

– Нет, дорогуша, – покачала головой Минни. – Не надо предаваться несбыточным мечтаниям, чтобы потом не разочаровываться. Я тебе не рассказывала о ребенке, которого потеряла?

Кусок лепешки застрял у Изабеллы в горле.

– Нет, – наконец удивленно ответила она. – Что с ним случилось?

– Это было перед тем, как твоя мама взяла меня к себе. – Минни грузно села на стул. – Мне посчастливилось найти место горничной в доме виконта. Я приглянулась сыну хозяина, и он соблазнил меня. Каким праздником показалась мне первая проба наслаждения! Я хотела еще и еще, так мы ладили несколько месяцев. – Тетушка улыбнулась, мечтательно глядя вдаль, но лицо у нее вдруг померкло. – Его родители обо всем догадывались, хотя притворялись, что ничего не знают, пока у меня не начал расти живот. Тогда они, не теряя ни минуты, вышвырнули меня на улицу.

Изабелла судорожно вздохнула, представив тетю молоденькой девушкой, у которой не было на свете ни единой души, чтобы обратиться за помощью.

– И что же ты сделала? Куда отправилась?

– Стояло лето, поэтому удалось выжить и на улице. На работу меня никто не брал, на еду оставалось несколько скопленных пенсов. Неудивительно, что дочка родилась слишком рано и очень слабенькой, – печально сказала Минни. – Малышка умерла у меня на руках.

Изабелла вскочила и со слезами обняла женщину, которая была для нее словно мать.

– Ужасно… Я не могла себе представить…

– Все к лучшему. Смерть дочери встряхнула меня, заставила оправиться. И когда я услышала, что твоей беременной матери требуется компаньонка, я заглянула к ней. Аврору тронула схожесть наших историй, она взяла меня. А потом родилась ты. Это оказалось для меня Божьей милостью, потому что взамен потерянной я получила другую малышку.

– Ты его любила? – спросила Изабелла. – Отца своей несчастной дочери.

Минни пожала плечами и встала, чтобы смахнуть тряпкой со стола.

– Любовь – слишком красивое слово для обозначения похоти. Он и его родители умерли через год от какой-то болезни, дьявол забери их черные души. Он преподал мне урок, что от мужчин нужно получать не только удовольствие, но и деньги.

От такого цинизма Изабелла внутренне содрогнулась. Ей вдруг открылась пропасть в душе тетки. Странно, она знала Минни всю жизнь, а та ни разу не заикнулась о своей трагедии. Неужели и она превратится в озлобленную женщину, если останется здесь?

– Джастин не такой, он никогда бы не бросил своего ребенка. Он сам мне сказал.

– Все мужчины дают обещания в постели. Не сомневайся, твой отец говорил то же самое Авроре. Ну и что, послал он тебе хоть пенни после ее смерти?

– Нет.

– Вот видишь. Мужчины никогда не вспоминают о своих внебрачных детях.

Изабелла уронила голову, стараясь побороть боль, которая возникла давным-давно, когда ее бросил отец. Девочкой она мечтала, чтобы ее пригласили во дворец. Король встретил бы ее с распростертыми объятиями и объявил, что нашел пропавшую маленькую принцессу, и они бы остались вместе навечно.

Теперь Изабелла выросла и понимала, что вечного счастья не будет, не будет с тем неизвестным бессердечным отцом, который ее зачал. Если сэр Джон Тримбл не желал ее признавать, ему же хуже.

Но она могла обрести счастье с Керном.

Мысль сверкнула вспышкой света в конце длинного темного туннеля. Насколько лучше повернуться к сияющему будущему, чем погрязнуть в темноте. С новым приливом надежды Изабелла вдруг осознала, что ей дается шанс, которого не было ни у Минни, ни у Авроры. Керн любил ее по-настоящему и хотел, чтобы она стала постоянной частью его жизни. Она же отвергла его ради сомнительных переживаний гордячки.

– Джастин не такой, как Аполлон. И не такой, как тот негодяй, соблазнивший тебя, – медленно произнесла она. – Он хочет, чтобы я стала его любовницей.

Рука с тряпкой застыла в воздухе, Минни прищурилась.

– Он просил, чтобы ты обслуживала только его?

Предложение Керна, выраженное столь грубо, прозвучало омерзительно и постыдно. Изабелла опустила глаза, уставившись на недоеденную лепешку.

– Я хочу выйти за него замуж. По-прежнему. Но теперь сознаю, что наше положение очень разное и не могу рассчитывать на невозможное. Только принять тот кусочек счастья, который он мне предлагает.

– Не трепыхайся, дорогуша. – Минни похлопала ее по спине. – Конечно, лорд не может жениться на девушке твоего происхождения, таков уж порядок жизни. Ты останешься со своими тетушками, а мы присмотрим, чтобы лорд платил хорошие деньги за право тебя посещать. Ты будешь прекрасно устроена.

– Нет! Мне не нужны его деньги! Я не хочу, чтобы вы его о чем-то просили. – От одной этой мысли Изабелле сделалось противно, и она отстранилась от успокаивающего поглаживания тетушки.

– Потому что если ты их возьмешь, то будешь чувствовать себя проституткой, – объяснила Минни. – Но скажи, разве лучше позволять ему использовать тебя задаром?

– Для меня важна только его любовь. Больше мне ничего не нужно.

– Будь умницей, дорогуша. Каждая девчонка любит мужчину, который познакомил ее с удовольствиями. Но я думала, ты будешь разумнее Авроры. Она растратила жизнь на человека, который ее презирал.

Изабелла теперь лучше понимала мать. Аврора была отнюдь не пустым, никчемным существом, а женщиной, стремящейся к любви.

– Она испытывала к Аполлону то же самое, что я испытываю к Джастину. Только для меня все обернется иначе. Я останусь с человеком, которого люблю. Навсегда.

Минни презрительно хмыкнула:

– Если ты веришь его вранью, то испытаешь еще большую муку, когда он тебя бросит.

– Джастин меня не бросит. – Изабелла вспомнила, как нежно он ее обнимал, как уверенно говорил о своих чувствах. Лед уже не сковывал ее сердце, ибо сила любви Керна позволяла ей сделать выбор. И она решительно заявила: – Я уезжаю с ним.

– Уезжаешь? – От удивления Минни перешла на шепот. – Куда?

– В Дербишир, в его поместье. Таким образом, мы сможем часто встречаться, – улыбнулась Изабелла, подумав, как хорошо посвятить себя Керну и уехать подальше от холодного, неприступного Лондона. Когда Джастин узнает о ее решении, то обрадуется и примет в свои объятия…

Но возбуждение тут, же переросло в тревогу.

– Мне надо привести себя в порядок. – До Изабеллы, наконец, дошло, что она сидит все в том же измятом платье, в котором была накануне.

Она метнулась к очагу, налила из бака горячей воды в кувшин, поворошила тлеющие угли, а когда обернулась, встретила недовольный взгляд Минни.

– Опять нас покидаешь?

– Ах, тетушка, я вас не забуду! Уговорю Джастина купить вам домик. Так что порадуйся за меня, ну пожалуйста!

– Как же мне радоваться, если я не увижу тебя несколько месяцев?

– Или всю жизнь, – прошептала Изабелла. Хотя ее терзали сожаления, она была готова смело вступить в будущее. – Я выросла, пора уйти. Разве ты не понимаешь, что я люблю Джастина всем сердцем? И он меня любит, решил посвятить себя мне, как муж супруге.

– Это продлится недолго. Ты Венера, дочь куртизанки.

Изабелла подавила всколыхнувшиеся сомнения.

– Джастин знает, что я не развратница, – он был моим первым мужчиной. И я останусь ему верна, как если бы мы дали клятвы перед алтарем.

Несколько секунд тетушка молчала, на ее лице появилось загадочное выражение.

– Беги наверх, дитя мое. Пошли сюда Кэлли, чтобы она набрала горячей воды, а я тем временем приготовлю чай, и ты успокоишь свои расшалившиеся нервы. Не то его светлость решит, что ты глупенькая девчонка.

Ворчание смирившейся тетушки тронуло Изабеллу. Ей будет очень недоставать Минни, Перси, Дианы и Кэлли.

Она сожалела лишь о том, что оставляет свет и теперь не сможет найти убийцу матери. С тех пор как она начала расследование, дело нисколько не прояснилось, но, может, все к лучшему. Слишком долго она находилась во власти темных мечтаний о мести.

Изабелла прижалась губами к родной морщинистой щеке.

– Я буду навещать вас, – сказала она, довольная своим решением.

Жизнь в этом доме осталась позади, она нашла свое будущее, свою любовь.

Девушка легко взбежала по крутым ступеням, гадая, какое платье ей надеть для Джастина. Она выйдет к нему благоухающая, красивая, с чистым сердцем.

Вот уж Керн удивится, когда она появится у него на пороге!

Граф задержался в церкви Святого Георга. В будни светильники не горели, хоры и кафедра священника пустовали, но в холодной мистической тишине церкви явственно ощущалось присутствие чего-то божественного.

Он шел по мраморным плитам, и его шаги гулко отдавались под сводами. Повинуясь внезапному порыву, Керн опустился на колени перед алтарем. Здесь он через несколько недель должен был клясться в верности Хелен.

Теперь казалось невероятным, что он чуть не связал с ней жизнь. Преступно обещать вечную любовь, когда его сердце отдано другой. Впервые с тех пор, как граф открыл невесте правду, он наконец успокоился. Хотя он будет всегда сожалеть о причиненной Хелен боли, он поступил в ее же интересах. Она это поймет, когда найдет такое же счастье, какое он нашел с Изабеллой.

Изабелла.

Керн склонил голову и закрыл глаза. Воображение нарисовало рядом с ним у алтаря темноволосую красавицу в свадебном платье. Изящные пальчики скользнули по его ладони, она бы восторженно улыбнулась, но голос оставался бы твердым:

– Я, Венера Изабелла Дарлинг, беру тебя, Джастина Калвера, графа Керна, в мужья отныне и во веки веков. Обещаю по святому учению Христа в горе и радости, богатстве и бедности, здоровье и болезни любить, заботиться, повиноваться, пока смерть не разлучит нас, и в этом даю свою клятву.

Глядя на мраморные плиты, Керн вдруг четко осознал: ни долг, ни общество, ни грех не имеют значения. Только преданность женщине, которую любишь. Закончив свое дело в церкви, он отправится к Изабелле и попросит стать его женой. Введет в свой дом перед целым светом.

– Молитесь о прощении? – раздался внезапно резкий голос.

Керн вскинул голову. В тени алтаря стоял преподобный лорд Реймонд. Опираясь на палку, он подошел ближе. На лице с крючковатым носом читалось презрение.

– Итак, – холодно заметил он, – надеюсь, вы пришли вымолить у Бога прощение за то, что разбили сердце моей племянницы.

Граф поднялся на ноги.

– Как Хелен?

– Готовится с отцом к отъезду на континент. Ей нестерпима мысль, что ее бросили ради шлюхи.

– Мисс Дарлинг не шлюха. – Граф сжал кулаки. – Извольте не говорить о ней дурно, иначе я заставлю вас замолчать.

– В какую бездну вы рухнули! Так говорить со служителем Божьим пред самым алтарем! – Его преподобие покачал головой. – Не могу поверить, что вы тот самый юноша, который поклялся не походить на Линвуда.

– В каждом из нас таятся неведомые другим бездны, – насмешливо произнес Керн. – Свою, по крайней мере, я не скрываю.

– Я понес наказание за свои грехи. И это не ваше дело. Не судите – да не судимы будете.

Граф смотрел на человека, которого Аврора называла Икаром. Он приходил к ней под покровом ночи, облачался в игривое белье, представлял себя падшим ангелом. Эти страницы в дневнике вызвали у Керна особое отвращение и дали понять, насколько мало он знал святого отца.

Не священник ли убил Аврору? Тогда Хатуэй помогает брату скрыть истину. Может, это лорд Реймонд ворвался в бордель и учинил погром в спальне матери Изабеллы?

– Должен вам сказать, – произнес граф, – что у Изабеллы больше нет воспоминаний Авроры.

Лицо священника покрылось смертельной бледностью, пальцы сжали набалдашник трости, белые костяшки выделялись на желтоватой слоновой кости, испуганный возглас отразился от каменных сводов.

– Что такое? Но она не передала его издателю? Вы должны ее остановить. Мне никогда не стать епископом, если эта грязь выплывет на свет.

– Человек, столь пекущийся о собственном благополучии, не может быть пастырем верующих. – Керн помолчал, нарочно продлевая страхи лорда Реймонда. – Но вы ошиблись, дневник у меня.

– Боже праведный! У вас? Где он?

– В надежном месте, куда не сможет добраться никто, кроме меня.

– Тогда вы должны уничтожить места, касающиеся меня! – Лорд Реймонд схватил графа за рукав. – Прошу вас, Джастин, сделайте это во имя наших долгих отношений!

– Хорошо. Но только после того, как буду убежден, что не вы отравили Аврору Дарлинг.

Священник окаменел.

– Значит, – наконец произнес он, – Изабелла настолько вскружила вам голову, что вы не доверяете, даже мне. Было время, когда вы верили моему слову.

Правда сказанного полоснула Керна по сердцу. Но он не мог позволить себе переживать: кто-то так сильно хотел завладеть дневником Авроры, что пошел на убийство, потом напал на Минни, а теперь отравил сэра Джона Тримбла.

Граф взял себя в руки. Аполлон был ключом к тайне: если установить его личность, можно проникнуть в загадку прошлого.

– Я хочу просмотреть книгу регистрации браков в вашем приходе.

– Зачем?

– Не важно. Молитесь, чтобы моя находка очистила ваше запятнанное имя.

Священник поглядел на него с подозрением, но провел в небольшой кабинет, где на полках стояли книги в кожаных переплетах: регистрация браков, рождений, смертей.

Граф попросил лорда Реймонда уйти, закрыл за ним дубовую дверь, взглянул на корешки, где золотом были обозначены даты, выбрал нужный том и нашел год, который искал.

Ключ к разгадке содержался в дневнике. Аврора писала, что тем летом посвятила себя Аполлону и оставалась ему верной до ночи перед его свадьбой, когда зачала Изабеллу.

Керн подошел к столу у высокого окна и открыл том. Он листал страницы, читал ряды имен, написанных витиеватым почерком. Чернила выцвели, стали бурыми. Бесчисленные женихи и невесты ставили подписи по окончании церемонии, подтверждая свое намерение вступить в брак.

Наконец он дошел до страницы, датированной сентябрем 1803 года.

Изабелла родилась 12 июня 1804 года, то есть была зачата в сентябре предыдущего года, в ночь перед свадьбой Аполлона. Поскольку тот венчался в Лондоне, а большинство знати выбирает церковь Святого Георга, оставался неплохой шанс, что его имя могло находиться среди зарегистрированных женихов.

К счастью, сентябрь был не таким излюбленным месяцем для свадеб, как, например, июнь или декабрь, поэтому среди расписавшихся оказалось не более сорока – пятидесяти пар. И все же предстоящее дело устрашило графа.

Он медленно двигал палец по линейкам, стараясь, чтобы все написанное отложилось в памяти. Встретилось несколько знакомых имен, в основном самые уважаемые люди из высшего общества. Но Керн не исключил никого, кроме умерших.

По крайней мере, он составит хотя бы список подозреваемых, опросит всех и установит, кто из них знал Аврору Дарлинг. Может, придется обратиться за помощью к обитательницам борделя…

Палец замер на имени.

Керн перечитывал написанное, не веря собственным глазам. Правда с трудом доходила до сознания. Не может быть! Не может быть!

Но граф уже знал с холодной определенностью, что поиск окончен.

Он нашел Аполлона.

Глава 20

Изабеллу разбудило пчелиное жужжание.

Никаких голосов.

Девушка открыла глаза, моргнула. Сумерки. Куда же подевался день? Мозг казался расплавленным, руки и ноги лежали безвольно, тело подрагивало от жаркой истомы.

Постепенно она начала воспринимать окружающее. Золотые херувимы, поддерживающие балдахин, фривольные розовые шторы, золоченая мебель.

Почему она на кровати матери?

Но прежде чем Изабелла нашла ответ, снова послышался шепот. Из будуара. Керн?

Собрав все силы, она попыталась встать, но голова опять упала на подушку. Комната не переставала кружиться перед глазами.

Нет, не Керн.

Керн был в другой раз, когда они занимались любовью на этой кровати. О, как ей нравилось, когда он гладил ее тело, пока она не закричала от страсти! Даже сейчас в бедрах отдавалось томление. Изабелла погрузилась в волны драгоценной памяти, но что-то заставило ее сопротивляться. И прежде чем снова впасть в забытье, она уцепилась за мысль.

Керн ее бросил. Навсегда. Потому что она отказалась стать его любовницей.

Нет, она жаждала стать его любовницей. Собиралась, к нему. Но дошла ли?

Она наморщила лоб. Последнее, что удалось вспомнить, – как она терла себя губкой в горячей воде. Тетя Кэлли принесла воды, забрала ее платье. А тетя Минни настояла, чтобы она выпила чай. Потом она вылезла и i ванны, покачнулась от необоримой слабости.

Мир померк. Остались только звуки ссорящихся голосов. Один, резкий, принадлежал тете Кэлли…

Но ее голос не напоминал бормотание, доносившееся до Изабеллы сейчас. В будуаре горел неяркий свет. Кто там? Изабелла попыталась крикнуть, издав лишь какое-то хрипение.

Нет, ванну она не придумала. Распущенные волосы еще влажные, пряди у щеки пахнут свежестью и розовой водой Она готовила себя к встрече с Керном. Хотела надеть свое лучшее платье и отправиться в дом Линвуда. Сказать Керну, что она передумала.

А теперь на ней одна легкая ночная рубашка. Неужели она заболела?

В голове дурман, мысли не вязались друг с другом, тело наполняла приятная нега. Изабелла ощущала прохладу простыни, мягкость подушки и воображала себя увядающей розой.

Услышав в будуаре мужские шаги, она сонно улыбнулась. Это Керн вернулся к ней. Решил, что ему следовало на ней жениться. Он крепко обнимет, поцелует, будет любить…

Мужчина вошел в спальню. Высокий, худощавый, со свечой в руке. Пламя колебалось, замысловатые тени скользили по его породистому лицу и редеющим волосам.

Терренс Диккенсон.

Мозг Изабеллы не находил причины для его присутствия. Окончательно сбитая с толку, она попыталась заговорить:

– Ч-ч-что вы… здесь… делаете?

Слова звучали невнятно, язык словно распух, во рту пересохло.